Текст книги "Двойная жизнь. Огнем и мечом: Фантастический роман / Рис. на переплете В.Федорова"

Мы покинули зал, и храмовник сразу повернул от дверей налево, но направился не к общей лестнице, а под нее, к еще одному неприметному коридору, в котором оказалось до неприличия много небольших, окованных железом дверей.

– Если ты будешь идти с той же скоростью, мы справимся как раз к совету. – Слегка ироничный голос моего провожатого вырвал меня из размышлений.

– Это я еще не начала в каждую дверь заглядывать, – ответила я в тон храмовнику.

Тот хмыкнул, почесал пальцами кудрявую голову.

– Ничего интересного за ними все равно нет. Это кельи для писчих, архивариусов и их учеников. Все записи, хранящиеся в библиотеке, обычно разрешается выносить не дальше этого коридора. То, что нужно для личного пользования, молодые храмовники переписывают для себя сами на занятиях письменностью. То, что нужно для обучения, приносит архивариус и его помощники, забирая после занятий обратно в библиотеку.

– Серьезно организовано. – Я уважительно покачала головой, и мой спутник снова хмыкнул.

– Часть хранящегося в библиотеке была создана до зарождения нашего Ордена. Это слишком ценно, чтобы каждый имел возможность таскать их по всей крепости. Что тебе стало интересно в моей голове? – Эмил решил не тянуть кота за хвост, что меня одновременно и радовало и настораживало.

Наши шаги легким эхом отдавались под беленым сводом коридора, и я решила, что затягивать молчание не стоит.

– Меня поразила печать Светозарной на твоей руке. Я не видела ее ни у кого, кроме себя, да и твоя речь меня удивила. Я хотела узнать лишь о том, что ты чувствуешь, но опыта у меня немного, а сил – хоть отбавляй. – Идущий рядом храмовник весело хмыкнул, но ничего не сказал, и я продолжила: – Обычно читать чужую память не так легко, но в случае с тобой… Я чуть не свалилась в твои воспоминания случайно, так легко твой разум открылся мне. Это из-за печати? Как ты получил ее?

– Это долгая история… и достаточно личная, – опередил меня Эмил, не дав вставить и словечка о том, что я никуда не тороплюсь. Хотя это, конечно, было бы неправдой. – Может быть, позже. Когда-нибудь. Но я согласен с тобой в том, что, скорее всего, именно из-за отметки тебе это было сделать так легко. Я, если можно так сказать, зависим от Ато божества чуть больше, чем мои собратья. Наверное, в этом дело. Лучше спросить у Ирвина, он у нас мастер в божественной магии.

– А в чем ты мастер? – Я, поравнявшись со своим на удивление разговорчивым спутником, заметила, что он почти одного роста со мной.

– Мм… я что-то вроде посла. – Храмовник неопределенно повел рукой в воздухе и, подойдя к массивной двери в конце коридора, с явным усилием открыл ее. – Вот и пришли. Позволь показать тебе, защитница, кормящую мать всех жрецов, писарей, архивариусов и прочих трудяг пера и бумаги. Библиотеку Алой крепости, где все ранее названные…

Я сделала шаг в библиотеку, мысленно поражаясь представшему передо мной гигантскому залу, и замерла, стараясь не издавать ни звука.

– …просиживают свои жо… – Закрывший за нами двери храмовник обернулся и прервался на полуслове.

Посреди зала, прижав когтями к полу лишь частично сохранившееся тело в храмовой рясе, сидело нечто, похожее на демона со средневековых гравюр моего мира. Существо демонстративно облизало чешуйчатую руку от крови, не сводя с нас немигающего взгляда алых глаз, потом шевельнуло сложенными за спиной перепончатыми крыльями.

– Поговор-р-рим?

Глава 3
О сложности переговоров и хрупкости человеческого тела

Краем глаза я заметила легкое золотистое марево на том месте, где только что стоял Эмил.

Храмовник пропал, буквально растворившись в воздухе, и одновременно с этим сидящее на трупе существо расправило крылья, низко заурчав.

Сука, какая же ты здоровая…

– Отзови своего слугу, защитница. Не нужно больше крови. Не сейчас. – Кошмарный демон облизнулся, продемонстрировав мне раздвоенный язык и зубы-иглы. Говорило создание вполне внятно, периодически скатываясь на рычание и шипение.

Конечно, здорово, что эта тварь собирается пообщаться, а не сразу отгрызть мне голову, но что-то доверия она мне не внушает. И что творит Эмил?! Надеюсь, что он отправился за подмогой…

– Эмил?.. – Я, испытывая уверенность, что меня проигнорируют, не ожидала, что мой спутник появится за спиной этого демона, и, судя по всему, выдала его с головой собственным выражением лица. Тварь вздыбилась, словно дикая кошка, ловко развернулась на всех четырех конечностях и своей огромной лапой сгребла не успевшего снова раствориться в воздухе храмовника.

– Тронешь его, и никакого разговора не будет! – Я схватилась за меч, даже не надеясь на то, что это существо меня послушает, но оно, шипя, как кузнечные мехи, снова развернулось ко мне, крепко обхватывая Эмила когтистыми пальцами. Храмовник безуспешно пытался выбраться, и существо сжало его сильнее, заставляя того надсадно засипеть и перестать трепыхаться.

– У меня послание… – тварь несколько раз коротко скрипнула голосом и продолжила: –…От доброжелателя.

– Не помню в рядах своих друзей тех, кто имеет таких слуг. – Я терзала пальцами рукоять меча, периодически косясь на притихшего храмовника.

– Жив, жив. Просто подслушивает. – Заметив мое беспокойство, существо снова скрипнуло. Это оно так смеется, что ли? И встряхнуло рукой.

Эмил звучно клацнул зубами и без всякого стеснения обогатил мой словарный запас сложной комбинацией, в которой фигурировала беременная мать держащей его твари, стая собак, мужские половые органы и поросячье дерьмо.

Пока я пыталась осознать всю озвученную храмовником цепочку событий, пленившее его существо приблизило к Эмилу морду, несколько раз шумно втянуло воздух через полуоткрытую пасть и снова заскрипело.

– Пожалуй, заберу тебя с собой, когда…

– Никого ты с собой не заберешь. – Я, чувствуя пробегающий по позвоночнику холодок страха, вытащила Жало из ножен и направила его на крылатую мерзость. – Озвучивай свое послание, отпускай его и проваливай!

Существо опасливо покосилось на меч, в котором отражались несуществующие блики солнца, переступило с лапы на лапу, сопроводив это мерзким чавканьем раздавленного им тела и разошедшейся от него тошнотворной волной.

– Ариман потерпел поражение на юге. Войска императрицы понесли потери, но могут попробовать потрепать его еще. Если ты согласишься на наши условия.

Тварь замолчала, глядя на меня алыми буркалами и периодически посматривая на все так же направленный в ее сторону меч.

– Дальше?

Новость о том, что кто-то надрал моему навязанному женишку зад, действительно великолепная. А идея потрепать его еще и вовсе шикарна. Но чем за это придется заплатить?

– Дай слово, что в случае нужды ты придешь на помощь. Не щадя себя и своих сил.

Как-то очень расплывчато. Мутно, я бы сказала. Здесь явно что-то не так…

Крылатая бестия, словно почуяв мое замешательство, перебрала пальцами, будто случайно сжав Эмила так, что тот был вынужден выдохнуть все, что в нем было.

– Если ты думаешь, что таким образом, – я кивнула на задыхающегося Эмила, – вынудишь меня дать поспешное согласие, то твоей императрице стоило бы поискать посланника поумнее. – Я блефовала напропалую. Мне было невероятно стыдно перед храмовником, которого я выдала выражением лица и взглядом, и меньше всего хотелось, чтобы он пострадал. Но стоило мне показать, что я реально боюсь за его жизнь, и эта игра будет сыграна в одни ворота. – Поставь его. Он не будет больше нападать, а мы поговорим как цивилизованные лю… хм… создания.

Тварь заскрипела долго и протяжно, содрогаясь всем телом. Эмил в ее смертельной хватке стремительно синел, закатывая глаза.

Возьми себя в руки и сделай что-нибудь!

– Пламя, гори! – Я сделала шаг к крылатой скотине, вытягивая вперед левую ладонь. На ней тут же вспыхнул столб пламени, и существо отпрыгнуло назад, растопыривая крылья.

– Тише, тише… Я лишь немного успокоила твоего друга. – Огонь над моей рукой тут же потух, и хорошо, что тварь не знала, что это произошло не по моему желанию. – Мой хозяин хочет иметь союзников. На случай непредвиденных проблем… – Эмила небрежно бросили на пол, я услышала его тяжелое свистящее дыхание и заметила, как храмовник приоткрыл глаза, находя меня взглядом. Он все еще был очень близко, опасно близко к этому существу, но хотя бы уже не в его лапах.

Оно еще и женского пола, брр…

Кошмарное порождение скрестило руки на груди, снова опустившись на задние лапы и чуть раскрыв крылья для баланса.

Войска императрицы, а посланника отправил хозяин?

– Кем является при императрице твой хозяин, что может влиять на управление войсками? Я должна знать, что за кота в мешке мне пытаются продать.

Существо задумалось.

– Он достаточно близок к ней, чтобы иметь такую власть, – наконец озвучило оно.

– Это слишком расплывчатое объяснение. Почему он не действует от лица своей госпожи?

Существо открыло пасть и тут же захлопнуло ее. Мне кажется, что я вижу отголосок боли в налитых алым светом глазах, и это становится отличным ответом на мой вопрос.

– Потому что он хочет моей помощи в перевороте, – не спрашиваю, а констатирую я, опуская меч острием вниз. – Долгоиграющий план, требующий сильных союзников, как я понимаю. Что ж, лестное предложение, но пока я не могу его принять. Пока! – Я вскидываю левую руку, привлекая внимание беспокойно дернувшейся твари. – Я тут сама немного погрязла в гражданской войне, и не в моих силах давать обещания, которые я могу не выполнить по причинам вполне уважительным. Смерть, знаешь ли, весьма несговорчивая дама.

Существо наклонило голову, коротко скрипнуло, рассматривая меня. А я вдруг поняла, что наш разговор выходит за рамки беседы с посланником. Эта чешуйчатая мерзость явно имела возможность передавать мои ответы своему хозяину. Или же он сам смотрел и слушал через нее, не давая сболтнуть лишнего…

– Ты же слышишь меня, мой неведомый доброжелатель? – Я прищурилась, давя в себе омерзение, и вгляделась в алые глаза.

Мгновение, другое, и создание кивает.

– Хозяин видит и слышит тебя.

– Как мне связаться с тобой, когда я буду готова обсудить наш… взаимовыгодный союз?

Существо молчало, покачиваясь из стороны в сторону и нервно шевеля крыльями. Затем медленно, явно нехотя, потянулось когтем к собственной руке и воткнуло его в себя, издав тихий, утробный скулеж. Два резких движения когтем из стороны в сторону, и рядом со мной шлепается кусок истекающей черной кровью чешуйчатой кожи.

Какая мерзость. Только б не стошнило, только б не стошнило… Мне же еще это в руки брать придется наверняка. О-ох…

– Брось это в огонь и скажи: «A va’an endesi Rishtany»[1]1
  Я взываю к эндеси Риштан (тохаимск.). Э н д е с и – уважительная форма обращения к мужчинам в империи Им А Тохаим. Р и ш т а н – имя хозяина твари. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть]. Запомнила? Повтори еще раз.

Я мысленно проговорила фразу вслед за существом, потом еще несколько раз вслух и кивнула.

– Запомнила.

– Нет договора, нет помощи. – Красные глаза уставились на меня выжидающе. – Ты это понимаешь?

– Да, понимаю. Передай императрице мою искреннюю благодарность за мужество ее воинов. Надеюсь, что это поражение Ариман запомнит надолго.

Существо снова заскрипело, а потом, собравшись в комок, оттолкнулось от каменного пола мощными лапами, распрямляясь, словно пружина, и взмахнуло крыльями. Мгновение – и черная тень вылетела из пролома в стене под самой крышей.

Я, стараясь не смотреть на растерзанное и раздавленное тело несчастного, что попался этому существу в библиотеке, бросаюсь к Эмилу, чудом не поскользнувшись на чужих кишках. На его боку медленно расплывается кровавое пятно.

– Ничего не говори, слышишь? Я сейчас сбегаю за помощью. Не думаю, что эта тварь вернется, так что…

– Ты… хочешь… союз… – Эмил сплюнул сгусток крови, дыша тяжело и часто.

Эта мразь сломала ему ребра!

– Молчи! Дыши неглубоко и ради всех богов не смей тут помирать! Я быстро!

Храмовник скривил губы то ли в усмешке, то ли от боли и коротко кивнул.

Я пулей вылетела из библиотеки, оставляя за собой в коридоре кровавые следы.

Первого же встреченного храмовника я хватанула за грудки в прямом смысле слова и буквально рявкнула в лицо:

– Целителя в библиотеку! У нас раненый! Живо!

После чего, не проверяя, насколько сильно впечатлился попавшийся под руку обитатель крепости, рванула обратно.

Эмил был жив, но выглядел неважно. Бледный, с синими губами… Он с трудом сфокусировал на мне взгляд.

– Боль-но… ле-жать… – Храмовник выдавил из себя последние звуки и шевельнул руками, пытаясь упереться в пол.

Нет-нет-нет! Так не должно быть!

Я, чувствуя себя жалкой и беспомощной, подхватила руку храмовника, закинула себе на шею и, обхватив его под лопатками, помогла ему принять сидячее положение.

– Опирайся на меня. – Я переползла по камню за него и села спина к спине. – Опирайся, Эмил! Не нежничай!

Да где же их носит…

Чувствую, как храмовник наваливается на мою спину, и упираюсь руками в пол.

Хоть так помогу… Ну зачем, зачем ты полез к этой твари, зачем показался мне?!

– Не… заключай… с этой…

– Молчи! Сейчас придет помощь, тебя подлатают, и ты выскажешь мне все, что думаешь.

«А заодно расскажешь о произошедшем своим товарищам по Ордену, и не видать мне помощи комтурии как своих ушей…» – мелькнула непрошеная мысль, и я закусила губу, прислушиваясь к надсадному дыханию за спиной.

– Послушай, Эмил. Мне жаль… очень жаль, что так вышло. Я даже подумать не могла, что ты действительно появишься, когда я тебя позвала. Прости, это все моя вина. Я просто блефовала, чтобы эта тварь отпустила тебя. Меня от одного ее вида тошнит, а уж участвовать в дворцовых переворотах и мысли не было… – Я замолкла, вдруг понимая, что дыхание за спиной становится все реже.

Извернувшись, я обхватила храмовника обеими руками, подпирая его спину плечом, и заглянула в лицо. Все было очень плохо.

Могу ли я сделать еще хуже, чем уже есть? Мама, ну почему ты не настояла на медицинском институте… Так, Эва, успокойся. Вдох-выдох, и бери себя в руки. Магистр Ирвин говорил, что можно собственной Ато сращивать свои же повреждения. Эмил явно куда более предрасположен к божественной силе, чем все остальные, у меня может получиться… Я должна хотя бы попытаться!

Поддерживать в сидячем положении Эмила было достаточно тяжело – он был моего роста, но совсем не моей комплекции. Широкоплечий и даже коренастый, весил он немало, а учитывая, что сейчас практически безвольным кулем обмяк в моих руках…

Аккуратно положив его на спину, я нервно хрустнула пальцами и, набрав воздуха в грудь, уже в который раз за день воспроизвела свою «ноту».

В этот раз она далась достаточно легко – тело Эмила оплелось нитями Ато, они мерцали хаотичными всполохами, то набираясь сил, то затухая, и все текли в одну сторону. В область ребер с правой стороны тела, где топорщились порванными нитями, источая явно заметный туман, растворяющийся в воздухе.

Ничего не видно за этим внешним слоем, как магистр заглядывает глубже? Как видит, что происходит внутри?.. Надо хотя бы как-то уменьшить потерю Ато, чтобы он смог дожить до прихода целителей!

Я протянула пальцы к бахроме порванных нитей и попыталась как-то скрепить их между собой. Поначалу мне показалось, что все получилось, но уже через пару мгновений узлы попросту истончились, истаяли золотистой дымкой.

Да гори оно все синим пламенем!

Попытка отделить от себя нить так, чтобы у нее оборвался край, провалилась. Очевидно, что для того, чтобы обрезать нить, нужно было повредить и тело. Или просто был какой-то другой, не очевидный способ, который я, конечно, знать не могла.

Решение проблемы было найдено моментально. Прижимая левую ладонь к лезвию своего меча, я вдруг в очередной раз поймала себя на мысли, что словно бы уже делала так, просто почему-то забыла. Это чувство возникло и исчезло как нечто несущественное. Впрочем, разбираться в этом мне было некогда.

Жало ответило на «кормежку» благодарным удивлением, но и на общение со своим оружием у меня времени не было. Приблизив ладонь, на которой в месте разреза вздыбились тонкие энергетические нити, я начала соединять их с нитями, идущими от храмовника, ухватывая хвостики одной-двух нитей за раз и подводя их к себе.

Получилось!

Соединяя их одну за другой, я безжалостно ковырнула ногтем собственную руку, когда увидела, что мои нити стали срастаться между собой слишком быстро.

Радоваться долго у меня не вышло – накатило чувство слабости, медленно и тяжело застучало в ушах сердце, а последней пришла острая боль в легком.

Главное, что это сработало. Уж фантомные боли я как-нибудь вытерплю.

Я перестала «петь», оперлась неповрежденной рукой на каменный пол, переводя дыхание, и смотрела на лежащего рядом Эмила, лицо которого постепенно проступало через исчезающий энергетический кокон.

Выглядел он все так же плохо, но главным сейчас было то, что ему не становилось хуже.

– Ты только дотяни до их прихода, ладно? – Я, ощутив резкий болезненный укол где-то под ребрами с правой стороны, закашлялась, пытаясь выхаркнуть несуществующую у меня помеху. Эмил все так же, не приходя в сознание, попытался сделать то же самое, и я, стараясь не обращать внимания на пульсирующий комок боли под ребрами, перевернула его на левый бок и на четвереньках отползла в сторону, чтобы опереться спиной на один из письменных столов.

Тягостные мгновения ожидания закончились внезапно – распахнувшаяся дверь библиотеки грохнула так громко, что я, впавшая в какое-то забытье, очнулась.

Пространство вокруг меня заполнилось людьми в белых и бело-красных тогах, я лениво моргнула, услышав знакомый голос своего недавнего собеседника в главном зале, потом внезапно громкий окрик Харакаша.

Тяжело поведя взглядом из стороны в сторону, я наконец увидела самого островитянина. Того держал за локоть храмовник с посеченным лицом, а рядом со мной, оказывается, уже стоял не пойми откуда взявшийся магистр. Заметив мой взгляд, он доброжелательно, хоть и очень устало, улыбнулся мне.

– Натворила ты дел… Но, признаться, в твоем случае лучше варианта придумать было нельзя. Придется потерпеть, пока Эмила не подлатают настолько, чтобы можно было отрезать от тебя.

– Так спать хочется. – Я вяло шевельнулась, чувствуя, что отсидела себе ноги. – И дышать сложно, в легком словно что-то чешется, раздражает до кашля.

– Я понял, молодец, что сказала. А сейчас я разрешу подойти к тебе твоему наставнику и Гиру, и ты расскажешь им обо всем, что тут произошло, хорошо? – Магистр дождался моего кивка, после чего взмахнул кистью возле моей головы. Я почувствовала, как сознание чуть прояснилось, а чужая боль отступила. – Все, что могу сейчас сделать, – пояснил мне старец. Встав, он обернулся на Харакаша и все еще крепко держащего его за локоть храмовника, махнул им рукой и отошел от меня, опускаясь на колени возле Эмила и хлопочущего возле него служителя в белых одеждах.

Мастер меча подошел ко мне в три размашистых шага, оглядел с ног до головы суровым взглядом, опустился возле меня на одно колено и тихо, так, чтоб только мне было слышно, произнес:

– Придушил бы.

Я фыркнула насмешливо, смотря в серьезное, обеспокоенное лицо своего наставника.

– И очень облегчил бы всем жизнь, я уверена. Но ты же не доставишь миру такого удовольствия?

Отвечать Харакаш не стал – Гир, тот самый храмовник с исчерченным шрамами лицом, подошел достаточно близко, чтобы услышать наш разговор, но по выражению лица островитянина я видела, что ему стало чуточку спокойнее.

– Итак, защитница… С вашего позволения я бы хотел спросить, что тут произошло? – Гир решил не ходить кругами, а его видимой доброжелательности значительно поубавилось. Проследив за направлением его взгляда, я мгновение наблюдала, как другие храмовники изучают останки того несчастного, которому не повезло встретиться с тварью раньше нас, а потом снова встретилась глазами с Гиром.

– Мы с Эмилом дошли до библиотеки, а здесь, на трупе этого человека, сидело некое существо. Крупное, высотой, наверное, в два твоих роста. Тело покрыто вот такой, – я ткнула пальцем в лежащий на полу кусок кожи, – чешуей. Крылья, как у летучей мыши. Большая пасть с зубами-иглами. Глаза красные, навыкате… – Я замолкла, обдумывая, что мне стоит говорить, а что – нет.

Эмил наверняка расскажет все так, как было. Скрывать что-то мне нет смысла, уж лучше они узнают все от меня, чем потом будут задаваться вопросами, почему я умолчала о некоторых вещах…

– И что это существо делало? – Гир не выдержал моей мхатовской паузы. Скрестив руки на груди, он пристально смотрел на меня сверху вниз, и все это начинало напоминать допрос. И, судя по всему, не одной мне.

– Ты забываешься. – Харакаш поднялся с колен, сделал полшага вперед, перекрывая храмовнику обзор. – Она не твоя подчиненная, она – глас твоего бога. Прояви уважение и терпение, когда обращаешься к защитнице веры.

– Я лучше тебя знаю, кто она такая. – Голос Гира был спокоен и ровен. – Отойди и не мешай мне, иноверец.

Островитянин остался стоять на месте.

– Прекратите оба. – Я, уперевшись руками в пол, выпрямила ноги, стянула с себя левый сапог и принялась разминать икроножные мышцы. – Харакаш прав, я не твоя подчиненная. И не я сделала с Эмилом это. Может, я не пострадала физически, но я сделала все, чтобы твой товарищ дожил до прихода целителей, и мне сейчас от этого не очень хорошо. Совсем нехорошо. Так что снизойди к моему состоянию, Гир, и прояви если не уважение, то понимание. Мастер меча, прошу вас отойти от нашего друга.

Харакаш сделал шаг назад, не отводя взгляда от храмовника. Тот, наградив островитянина долгим задумчивым взглядом, снова посмотрел на меня, после чего опустился на левое колено, опираясь руками на правое.

– Хорошее начало, – одобрительно кивнула я Гиру. Он ничего не ответил, продолжая пристально смотреть в мое лицо.

Ну, смотри, коли очень хочется.

Я снова вернулась к растиранию мышц, периодически останавливаясь и пережидая приступы боли в боку. В другой ситуации мне было бы очень интересно посмотреть, что именно делают с Эмилом, но я ощущала себя как наполовину разряженная батарейка, вдобавок мне совершенно не хотелось мешать, а до роли «студента-практиканта» на подхвате у целителей я явно не доросла.

Да и вряд ли дорасту когда-нибудь с таким-то везением…

– Я хочу поблагодарить тебя, защитница, за то, что ты связала себя и Эмила и не дала ему умереть. – Голос Гира звучал все так же ровно. Он словно бы вспомнил положенные «по протоколу» слова и теперь процитировал их мне. – Но я хотел бы знать, как он дошел до этого состояния?

– Эта тварь хотела поговорить. Она не нападала на нас и сразу предложила побеседовать. Эмил… не знаю, как правильно объяснить. Он стал невидимым, и я надеялась, что он отправился за подмогой. Когда это существо попросило меня отозвать своего слугу, я позвала Эмила по имени. Я даже не думала, что он, если он остался в библиотеке, появится! – Воспоминания о моем промахе заставили меня чуть повысить голос. Я чувствовала стыд и обиду на себя и на Эмила. Гир нахмурился, но промолчал, и я продолжила: – Это существо схватило его и держало в лапе. В какой-то момент оно хотело меня шантажировать его жизнью. Мне пришлось делать вид, что жизнь Эмила не так важна, как это существо думает. После этого мы чуть-чуть поугрожали друг другу, крылатая скотина отпустила Эмила и вылетела через пролом под крышей. Кстати, откуда он тут?

– После недавнего землетрясения, – ответил вместо Гира мастер меча, и я ощутила, как к щекам приливает кровь.

– Что этой твари было нужно? – Храмовник весь подобрался, не сводя с меня цепкого взгляда.

– Она… Ей ничего не было нужно. Это был посланник. Ее хозяин предложил мне союз, услуга в обмен на услугу. Я боялась, что если откажусь сразу, то Эмила просто раздавят, потому мне пришлось немного поторговаться с ней. Итогом торгов стал вот тот кусок кожи и слова, которые мне необходимо произнести, чтобы снова связаться с хозяином этого существа. – Я помедлила, снова касаясь взглядом разорванного тела. – Не знаю, каким образом хозяин этого существа нашел меня, кто он и почему именно сейчас… Мне жаль, правда, очень жаль.

Гир качнул головой, задумчиво прищурился, рассматривая мое лицо.

– Не буду лгать, защитница. Все это выглядит очень странно. Очень.

– Возможно. Но это произошло так, как я сказала. Когда Эмил придет в себя, спроси его сам. – Я поморщилась от очередного приступа боли, судорожно вздохнув, и покосилась в сторону лежащего на полу храмовника.

Кажется, у них что-то идет не так…

Магистр являл собой образ идеального сосредоточения. Его порхающие над оголенным телом пальцы (судя по всему, никто не стал заморачиваться снятием одежды, ее просто срезали, обнажив покрытый кровью бок) напоминали движения виртуоза-пианиста, прямой немигающий взгляд был направлен куда-то внутрь Эмила. Настоятель взмок, по лбу катились капли пота, одна из них при мне сорвалась с кончика носа, но тот не обратил ни малейшего внимания на это. Рядом с ним возле храмовника сидели несколько других служителей, которым он периодически отдавал тихие короткие команды, неясные мне по смыслу. Один из них, подложив ладонь под голову Эмила, накрыл ее другой и безостановочно что-то шептал. Второй сидел напротив магистра, также подняв руки над местом травмы, но движения его были хоть и отточенны, но куда более редки.

Это похоже на операцию. Главный хирург, его ассистент и… наверное, анестезиолог?

Я как-то безучастно отметила, с каким трудом пришли на ум такие знакомые слова. Слова холодные, чужие для этого мира. Ну или, по крайней мере, для той части мира, с которой я была знакома.

Уловив движение сбоку от себя, я перевела взгляд на опустившегося рядом со мной Харакаша.

– Эва, как ты себя чувствуешь?

Я хотела было открыть рот и сказать, что достаточно паршиво, но терпимо, и поняла, что не могу вымолвить ни звука, а лицо мастера меча словно бы отдаляется от меня, оставаясь единственным светлым пятном в навалившейся черноте.

Островитянин шевелит губами, что-то пытаясь мне сказать, но его лицо поглощает темнота.

Через мгновение темнота взрывается яркими красками, я будто выныриваю из ее удушающих объятий.

– …агия-шмагия, пока вас дождешься, помереть сто раз можно! – ввинчивается в уши громкий голос Харакаша. Огнем полыхала правая щека и часть уха, но в голове странным образом прояснилось.

– Ты выбьешь из нее последнее, олух! – рявкает в ответ магистр, и я даже вздрагиваю от неожиданности, настолько велика разница между этим рычанием и его обычным голосом. – Эва, милая, ты как?

Мир заслоняет обеспокоенное лицо магистра Ирвина. Ввалившиеся глаза, блестящая от пота кожа, заострившиеся черты лица… Кто бы о нем самом позаботился!

– Н-нормально, – мямлю я, пытаясь понять, что происходит, и тут же скрючиваюсь от нового приступа боли.

– Нам надо рассечь связь любой ценой. Он утащит ее за собой! – Магистр оборачивается на стоящего позади Гира, тот чернеет лицом, но медленно кивает, не сводя с меня убийственно-ледяного взгляда.

Рассечь связь? Утащит…

– Нет! – Я легонько оттолкнула от себя магистра. – Никуда он меня не утащит, лечите его, я справлюсь!

Пальцы сами собой сжали рукоять меча. Тот сразу настойчиво засвербел в сознании, предлагая свою помощь.

«Если я почувствую, что это необходимо, то возьму все, что ты предложишь. Но нужно терпеть до последнего, это слишком ценный ресурс, чтобы так легко его потратить!» – обращаюсь к мечу.

Жало тоскливо загудело в моей голове, посылая мне волны беспокойства.

Мгновение мы с магистром смотрели в глаза друг другу.

– Пожалуйста! – Я сдалась первой. – Не хочу, чтобы еще кто-то умер по моей вине.

– Если ты потеряешь сознание, я перережу вашу связь. Одна смерть лучше двух. – Ирвин устало кивнул и поманил меня рукой. – Иди сюда, ближе, может, ты сможешь помочь. Харакаш, поддержи ее.

С помощью мастера меча я пересела поближе к Эмилу, стараясь не смотреть ему в лицо.

– Обычно в таких случаях остается только молиться, никто не доживал с такими повреждениями до целителей. Твои действия помогли ему протянуть так долго, но… – Магистр вытер пот со лба рукавом и тяжело вздохнул. – Я собрал поврежденные кости и смог стянуть дыру в дыхательном мешке, но Эмил практически не шевелится, ему становится все хуже.

– Я чувствую, – мрачно ответила я.

– А что именно ты чувствуешь? – Магистр впился в меня взглядом. – Это единственное, что может хоть как-то помочь понять, в чем дело.

– Я… – Замолчав, я прислушалась к своим ощущениям. – Магистр, ваши чары, они все еще блокируют часть передающихся мне ощущений?

Старец, не сводя с меня пристального взгляда, кивнул.

– Тебе будет очень плохо, если я уберу их.

– Придется потерпеть немного. Я виновата в том, что он в этом состоянии, и должна помочь все исправить. Если я начну терять сознание, не рубите нашу связь, но попробуйте снова заблокировать его чувства.

– Жертвенность – хорошая черта для героев легенд, – мрачно заметил сидящий от меня по левую руку Харакаш.

– Это не жертвенность, это принятие последствий. Магистр, я готова. – Я посмотрела на целителя, и тот, вздохнув, протянул ко мне руку.

– На счет три. Один, два… – Ирвин бросил на меня еще один взгляд, я резко выдохнула и кивнула. – Три.

Выдохнуть было хорошей идеей. Мне было нечем кричать. Ощущение, что внутри меня что-то взорвалось. Боль, концентрируясь в боку, расползлась по животу и вверх по руке, к шее. В глазах потемнело.

Если я сейчас сдамся, то он умрет. Если он умрет, Гир мне этого не простит, и я потеряю Фиральскую комтурию. Я не могу позволить этому случиться!

Я пытаюсь вдохнуть и чувствую, что попросту не могу этого сделать.

Вскидываю руки, складываю их крестом и показываю на себя, чувствуя, как от боли на глазах выступают слезы. Магистр, слава всем богам, понимает меня правильно.

Спустя пару жестов чужая боль отступает, и я судорожно вздыхаю.

– Что-то мешает ему вдохнуть, я не знаю, не могу понять… – Я, закусив губу, смотрю на едва дышащего храмовника, лежащего на каменном полу.

– Держать его в таком состоянии – высшая жестокость. Ему нужно подарить быструю и безболезненную смерть. – Гир за моей спиной снимает с пояса нож, взвешивая его на ладони, и сурово смотрит на меня. В его глазах я вижу холодную решимость. Время словно замедляется. Я лихорадочно перебираю в голове все возможные варианты, какие только могу придумать, чтобы найти причину медленной смерти Эмила и остановить его соратника, упершись взглядом туда, где красуется багровый рубец сращенной магистром кожи.

Озарение пробивает меня, словно ударом молнии.

– Стойте! Я… я знаю, как ему помочь.

Гир прищуривается, его губы кривятся, лицо становится настолько жутким, что мне стоит большого труда не отвести взгляда.

Только найти бы слова, чтобы объяснить это, только бы суметь!

– Ты продлеваешь его страдания. – Голос храмовника отдается жутким эхом, но я, игнорируя его, поворачиваюсь к магистру.