Текст книги "Письмо молодому себе. Как не упустить самое важное. 70 инсайтов от людей, вошедших в историю"

Ричард Э. Грант

Британский актер

21 января 2019

Всю жизнь я страстно мечтал стать актером и с детства устраивал в коробках из-под обуви маленький кукольный театр. Там были декорации, а герои пьес были вырезаны из картона и насажены на палочки от леденцов. Потом перешел на новый уровень – стал использовать кукол на руку, а потом марионеток. Родители дарили мне кукол фирмы Pelham[81]81
  Деревянные марионетки известного британского кукольника Боба Пелхема.


[Закрыть] на каждый день рождения и на Рождество. Это оказалось для них довольно выгодным делом, потому что я устраивал спектакли на детских праздниках и в школе, а также соорудил полноразмерный кукольный театр в гараже и приглашал туда зрителей.

В 1969 году Нейл Армстронг впервые высадился на Луну. Мне тогда было двенадцать, и это событие произвело на меня неизгладимое впечатление. То, что ранее казалось невозможным, теперь стало реальностью. Я всю жизнь мечтал полететь в космос. Чем дальше, тем менее осуществимой кажется эта фантазия, и все же мечта имеет право на существование.

Когда мне исполнилось шестнадцать, у меня случился неожиданный бурный всплеск роста. Я даже некоторое время не мог ходить в школу, так как часто страдал от острых болей в ногах. Я был длинным как жердь и тощим, отрастил волосы максимально возможной длины. А еще очень мучился от акне. Впрочем, меня уверяли, что к восемнадцати годам это пройдет.

Несмотря на стремление стать актером, я долгое время не представлял, что нужно делать, чтобы построить профессиональную карьеру. Я любил искусство и увлекался моделированием, поэтому отец посоветовал мне стать архитектором[82]82
  Ричард Грант (настоящее имя Ричард Грант Эстерхейсен) вырос в Свазиленде, государстве на юго-востоке Африканского континента, входящем в Содружество наций, включающее в себя Великобританию и ее доминионы. Родители Ричарда по национальности африканеры, потомки белых колонизаторов, преимущественно голландцев. Отец актера занимал высокий пост в системе образования Свазиленда.


[Закрыть]. Но я провалил все возможные экзамены по математике и похоронил идею приобщения к архитектуре. После чего папа предложил мне стать юристом: я любил рассуждать, плюс, по мнению родителей, эта работа требовала некоторого артистизма.

Я учился в свазилендском Колледже Уотерфорд Камлаба Юнайтед Уорлд. Это было учебное заведение, принимавшее учащихся разных рас, в нем было представлено 27 национальностей. В школе царила терпимость к разным мировоззрениям и религиям, там проповедовались открытость и инклюзивность. Мы видели всю несправедливость политики апартеида, проводимой в соседней Южно-Африканской Республике. И по сей день невежественные предрассудки, заставляющие оценивать людей по цвету кожи, кажутся мне нелепыми и отвратительными.

В школьных спектаклях вместе со мной играли дочери Нельсона Манделы[83]83
  Нельсон Холилала Мандела – южноафриканский государственный и политический деятель.


[Закрыть], Зиндзи и Зени[84]84
  Нельсон Мандела двадцать семь лет провел в заключении, а его семья была выслана из ЮАР.


[Закрыть]. Никто из нас не верил, что их отец выйдет живым из тюрьмы Роббенэйланд[85]85
  Остров у побережья ЮАР, где находилась одноименная тюрьма строгого режима.


[Закрыть], и тем более мы не могли себе представить, что через несколько десятилетий он станет президентом ЮАР.

Мои родители много ссорились и в конце концов со скандалом развелись. Из-за семейных неурядиц папа стал много пить и часто бывал агрессивным. Я пытался, как мог, помешать ему пьянствовать. Как-то ночью я вылил несколько бутылок виски в раковину, а он, заметив это, чуть не застрелил меня в упор. К счастью, руки у алкоголиков трясутся, и, нажав на курок, он все же промахнулся. Тогда такой вид зависимости еще не лечили, Обществ анонимных алкоголиков не было. Более того, общество стигматизировало пьяниц, поэтому пагубную страсть приходилось каким-то образом держать в секрете. Всякий семейный сбор, такой как празднование Рождества, превращался в ночной кошмар – все были друг с другом «на ножах». Впоследствии я компенсировал себе нехватку рождественского веселья, всякий раз празднуя этот день с размахом.

Я бы сейчас сказал молодому себе: «Никогда не сдавайся и не пытайся кому-либо подражать». В детстве надо мной все время подшучивали, потому что я хотел стать актером и «играл в куклы». Волей-неволей свыкся быть объектом насмешек, и это помогло мне привыкнуть к мысли, что такого рода неприятие и отторжение будет сопровождать меня на протяжении всей актерской карьеры. Я столько раз слышал возражение: «Ты никогда этого не добьешься», что захотелось уже показать всем этим скептикам, как сильно они ошибаются. Конечно, остается загадкой, откуда берется верность выбранному пути и стойкая вера в себя, но нехитрое желание доказать, что ты был прав, а другие – нет, может стать весьма мощным стимулом.

Лондон – один из крупнейших мировых театральных центров. Я всегда мечтал переехать в этот город, обосноваться в нем и попробовать реализоваться здесь как актер. Когда я был подростком, родители периодически возили меня в Англию. Мы старались за короткое время визита посмотреть как можно больше фильмов, спектаклей, мюзиклов. И все это оставляло глубокий след в моей душе. Когда я приехал в Лондон в 1982 году и стал ходить на собеседования с режиссерами, они отметили, что моя речь поставлена так, будто я вырос в 1950-х. Это было следствием того, что она сформировалась в далеком культурно отсталом Свазиленде. Наверное, это повлияло на то, как я проходил кастинги – меня брали по большей части на роли в исторических драмах.

У меня было два образца для подражания – Дональд Сазерленд[86]86
  Дональд Сазерленд – канадский актер театра, кино и телевидения, кинопродюсер.


[Закрыть] и Барбра Стрейзанд[87]87
  Барбра Джоан Стрейзанд – американская певица и актриса, также достигшая успеха как композитор, кинорежиссер, продюсер и политическая активистка.


[Закрыть]. Сазерленд, долговязый и забавный, с вытянутым лицом, не походил на классический образ кинозвезды типа Роберта Редфорда. Кстати, по поводу моей внешности в школе драматического искусства тоже вынесли нелестный вердикт, написав в характеристике, что у меня «каменное лицо», и дали рекомендацию склоняться в сторону режиссерской, а не актерской карьеры. Я восхищался Сазерлендом в фильме Роберта Альтмана «Военно-полевой госпиталь» и был в восторге, когда познакомился с ним, а затем и сотрудничал в нескольких фильмах.

Барбра Стрейзанд также отличалась нестандартной внешностью, но блистала талантом и любовью к кино, поэтому ее образ стал для меня особенно вдохновляющим. Я познакомился с ней лишь в 1991 году в Лос-Анджелесе и был поражен тем, что она выказала не меньший интерес к моей персоне, чем я к ее!

Удивительно, что через сорок лет после того, как я посмотрел первый эпизод «Звездных войн», судьба подарила мне возможность сыграть в финальной серии культовой эпопеи.

Изначально я думал, что буду играть только в театре, и даже представить не мог себя в кино. Но ситуация изменилась в 1985 году, когда я наряду с Гэри Олдменом и Адрианом Эдмонсоном был отобран для участия в съемках фильма «Честный, порядочный, правдивый» для телекомпании BBC. На следующий день после того, как картина увидела свет в 1986-м, у меня появился новый агент, Майкл Уайтхолл, который познакомил меня с организаторами кастингов. Одна из них, Мэри Селуэй, прослушивала меня для «Уитнэйл и я»[88]88
  «Уитнэйл и я» – черная комедия (1987), 29-е место в списке 100 лучших британских фильмов по версии Британского института кино.


[Закрыть] – ленты, полностью перевернувшей мою карьеру.

Пожалуй, почти все последующие роли я получал вследствие того, что снялся в этом фильме. Я очень обязан сценаристу и режиссеру этого фильма Брюсу Робинсону, что он решился снимать меня, совершенно никому не известного в то время актера. Также благодарен ему за долгие годы дружбы, которая последовала за этим сотрудничеством. По иронии судьбы, в этом ключевом фильме мне пришлось играть алкоголика и наркомана – в жизни я вообще не пью, потому что у меня аллергия на спиртное.

Потрясающим подарком судьбы стала для меня возможность сыграть в финальном эпизоде «Звездных войн». Это произошло через сорок один год после того, как я посмотрел первый фильм эпопеи, еще будучи студентом школы драматического искусства. Молодого Ричарда наверняка поразил бы тот факт, что я познакомился со многими звездами кинематографа, которыми восхищался еще в юности. С некоторыми из тех, о ком я читал в ежемесячных выпусках журналов Plays and Players и Films Illustrated, мне довелось лично поработать. «Звездное» обаяние этих людей очаровывает меня и по сей день так же сильно, как в те далекие годы.

Наиболее недооцененным своим детищем я считаю фильм «Вау-Вау», где я выступил сценаристом и режиссером. В нем снимались замечательные актеры. От написания сценария до завершения съемок прошло целых пять лет. Однако, к сожалению, картина вышла на экраны в те же дни, что и «Код да Винчи», затмивший своим невероятным успехом созданное нами произведение.

Я был уверен, что никогда не смогу влюбиться и завести ребенка. Слишком уж болезненные переживания оставил жестокий развод родителей. Но, как мудро заметил Джон Леннон, «Жизнь – это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы»[89]89
  Грант счастливо женат на преподавательнице музыки Джоан Вашингтон. Он усыновил ее ребенка от первого брака, также у них есть общая дочь Оливия.


[Закрыть].

Мой отец, уже ушедший в мир иной, дал мне несколько советов, которые, как показал опыт, оказались бесценными. Он говорил: «Если у тебя есть пять хороших друзей, считай, что ты богат». Я на практике убедился в правдивости этой истины. Также он говорил: «Чтобы приобрести хорошие манеры, не требуется материальных затрат. А ведь именно они определяют облик человека». Тоже очень верное наблюдение.

Если бы я мог повернуть время вспять и еще раз встретиться и поговорить с кем-то важным для меня, я бы встретился со своей наставницей Банни Барнс, которая умерла одиннадцать лет назад. Она была учительницей музыки и английского, и я поддерживал дружбу с ней долгие годы после окончания школы. Она верила в меня и поощряла мое стремление стать актером. Мы писали друг другу письма несколько десятилетий, обсуждая все на свете. Я и сейчас часто перечитываю эти заметки. Они служат мне источником вдохновения, в них столько житейской мудрости! Банни передала мне свою любовь к классической музыке и очень много сделала для расширения моего кругозора.

С десяти лет я вел дневник, что помогало мне осмыслить то, что происходит в нашем мире. Этот способ выплеснуть мысли и эмоции и сейчас выручает меня, когда я впадаю в панику или просто чувствую себя неуютно. Обращаясь к прошлым записям, я понимаю, что любые нынешние беды как-нибудь улягутся, а решение проблем найдется. Также дневник напоминает мне о том, что мне очень повезло – я познакомился с теми, кем восхищался еще в детстве, а также побывал в интересных и необычных местах.

Тим Пик

Британский астронавт, летчик-испытатель

16 октября 2017

В шестнадцать я жил в маленькой деревушке в Западном Суссексе. Все мои мысли занимали внешкольные тренировки в кадетском корпусе[90]90
  Объединенный кадетский корпус – организация, созданная британским Министерством обороны, действующая на базе общеобразовательных школ и ведущая досуговую факультативную работу с молодыми людьми от 13 до 18 лет.


[Закрыть]. Я их обожал. Там было два направления – сухопутное и военно-воздушное. Я принадлежал к первому. По выходным мы устраивали славные вылазки – ходили в походы, ночевали в палатках, лазали по скалам. В то же время я пользовался любой возможностью, чтобы вместе с летчиками-кадетами полетать на параплане или маленьком учебном двухместном самолете. На эти занятия уходил весь свободный от школьных уроков досуг.

Нередкий для подростков невроз проявлялся у меня не раз, на различных стадиях моего взросления. С учебой все было непросто. Я не отличался большими способностями, никогда не был первым учеником в классе, выполнение заданий давалось мне с трудом. А еще я был крайне робок в общении с женщинами. Наверное, эта застенчивость свойственна мне и сейчас. Меня пугала сама мысль о том, что надо подойти и пригласить понравившуюся девушку на свидание. Даже на то, чтобы внутренне собраться с духом и заговорить с ней, уходили месяцы. Казалось, это страшнее, чем полет в космос. Иногда у меня появлялись подружки, но наладить с ними контакт было не просто. Потом случилась трагедия: одна из первых моих подруг умерла в двадцать один год от лейкемии. Это были не просто романтические отношения – девушка жила через дом от меня, и мы дружили всю жизнь с самого детства. Потеря столь близкого человека стала для меня страшным ударом. Трудно пережить такое в столь раннем возрасте.

В восемнадцать лет передо мной встал выбор. Я собирался поступать в университет, но вдруг узнал, что меня берут в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Некоторое время я сомневался и раздумывал, но потом выбрал академию, чтобы иметь возможность как можно скорее приступить к тренировочным полетам. Небо было моей страстью, оно влекло и волновало. Сейчас мне кажется, что, если бы я не начал летную карьеру так рано, мне не хватило бы практического летного опыта, который стал ключевым фактором при отборе в отряд астронавтов.

Удивительно, но в моей семье не было военных. Мой отец был журналистом, а мать акушеркой. Оба деда служили по призыву во Вторую мировую, но после войны мобилизовались. Не знаю, откуда у меня с детства интерес к службе, в особенности к летному делу. Отец иногда брал меня с собой на авиашоу – только это и приходит мне в голову. Выступления летчиков были очень зрелищными, я восхищался мощными машинами. Кроме того, мне нравился авиамоделизм. Однажды, лет в тринадцать, я купил набор для создания модели самолета, но он мне не понравился, и я решил, что сам с нуля сделаю лучше. Много часов потратил на его создание и последующие испытания. До сих пор помню первый запуск – это была модель самолета Chipmunk. У меня перед глазами стоит картина: он сначала подпрыгивает на траве, потом разгоняется и плавно взлетает. При этом я полностью контролирую процесс, радостно ощущая, как маленькая машина откликается на все мои команды. Потрясающе!

Я всегда знал, чем хочу заниматься. В этом мне повезло. Я видел, как мои друзья мучаются, не могут найти себя и понять, чему учиться и где работать. А мне было абсолютно ясно, что ВВС – это мой путь, единственный возможный и самый желанный.

Когда я в первый раз стал отцом, это произвело на меня большее впечатление, чем первый полет в космос. Взгляд на будущее и на жизнь в целом радикально поменялся.

После того как я перешел в Европейское космическое агентство, моя жизнь усложнилась. Как раз в тот момент у нас с женой родился первый ребенок. Для меня факт, что я стал отцом, стал большим потрясением, чем полет в космос. Я совершенно по-иному стал смотреть на жизнь. Полет на МКС и долгое пребывание там не представляло бы для меня никакой проблемы, если бы я был моложе и у меня не было бы детей. Кроме прочего, надо сказать, мне пришлось оставить работу мечты – тестирование воздушных судов – ради новой позиции с сомнительными перспективами. Да, я вошел в отряд астронавтов, но никто не давал гарантий, что я непременно отправлюсь на космическую станцию. Впрочем, этот вопрос вскоре благополучно разрешился.

Самое трудное в пребывании на космической станции в течение полугода – это ощущение полной беспомощности. Если на Земле что-то случится с моими близкими, я не смогу быть рядом. Речь не о том, что я совсем отрезан от них. Мы можем разговаривать каждый день, если захотим, и раз в неделю устраивать видеозвонки. К тому же и во время военной службы мне приходилось уезжать надолго. Я бывал в командировках на учениях и принимал участие в боевых экспедициях за рубежом. Но в космосе все не так, как в командировке: мне тяжело было осознавать, что могу понадобиться родным, а примчаться на помощь никак не сумею.

На космической станции никогда не чувствовал себя одиноко. Там ты все время чем-то занят, жизнь бьет ключом, и это поддерживает интерес, мотивацию, дает заряд энергии. Время пролетает очень быстро. Да, я ощущал, что в прямом смысле слова отделен от остального мира, но это не равно чувству одиночества. Ты четко осознаешь, что у тебя получилось «от всех убежать». Ты покинул планету, но этот факт скорее умиротворяет, наполняет душу покоем. По моему опыту, пробудить эмоции, причем чрезвычайно сильные, может музыка, поэтому с этим нужно быть осторожным. Я обычно слушал бодрый рок во время занятий фитнесом.

Юный Тим был бы шокирован тем, что в будущем ему предстоит стать известной личностью. Надо сказать, что в армии нас учили быть сдержанными и не говорить много о себе, поэтому нынешнее мое положение, предполагающее публичность, для меня непривычно. Мне приходится встречаться с самыми разными людьми и часто выступать перед большой аудиторией. Поначалу я очень нервничал, а потом привык и даже вошел во вкус. Мне нравится рассказывать о жизни на МКС, о своей миссии, о том, что довелось пережить.

Шестнадцатилетний Тим пришел бы в восторг, узнав, что в будущем ему предстоит побывать в космосе. В детстве я любил астрономию и с удовольствием наблюдал за звездами. Всегда задавался серьезными вопросами: как устроена Вселенная, откуда взялась жизнь, что такое свет? Но я бы не стал предсказывать молодому себе судьбу, открывать все ее повороты. Юношу может напугать грандиозность открывающихся перспектив, это может изменить сознание. Пожалуй, мне нравится идти по жизни, не заглядывая слишком далеко в будущее.

Если бы можно было повернуть время вспять, я вернулся бы в академию. Помню, мне исполнился двадцать один год, я прошел суровый отбор и смог получить квалификацию пилота. Прошел медкомиссию и все необходимые собеседования, а также предварительные тренировки. Процесс подготовки был жестким, особенно для молодого человека. Финальный этап – ожидание ответа от ВВС, готовы ли они принять нового пилота на службу. Меня пригласили в кабинет к главному летному инструктору. Сначала пришлось некоторое время подождать в коридоре. Я смотрел, как из кабинета выходили мои товарищи – кто-то счастливый, кто-то расстроенный. Наконец, подошла моя очередь. Инструктор был человеком немногословным, настоящим мрачноватым служакой. Он только и сказал: «Молодец, Пик. Ты принят».

Уилбур Смит

Южноафриканский писатель

28 мая 2018

В подростковые годы мне жилось довольно трудно, и чтение стало одним из тайных моих удовольствий. В те годы мы топили дровами и готовили на огне[91]91
  Уилбур Смит родился в Северной Родезии (ныне Замбия) в семье британских эмигрантов.


[Закрыть]. За дровами обычно отправляли трактор с прицепом, а я вместе с другими мальчишками сопровождал его, чтобы помогать пилить и грузить. Обычно я засовывал книгу под рубаху, днем пробирался в кабину трактора и читал, прикрывшись широкими полями шляпы. Отцу не удавалось поймать меня за этим занятием, так как я всегда заранее слышал звук его приближающейся машины.

В детстве предпочитал проводить время в одиночестве и читал все, что подворачивалось под руку. Первыми книгами, которые я осилил самостоятельно, были «Бигглс»[92]92
  «Бигглс» – детская приключенческая серия У. Джонса. Главный персонаж – вымышленный герой, пилот Джеймс Бигглсворт по прозвищу Бигглс. «Просто Уильям» – серия детских книг Р. Кромптона про школьника-непоседу.


[Закрыть] и «Просто Уильям». Потом увлекся произведениями С. С. Форестера – удивительными морскими приключениями Горацио Хорнблауэра. Моя мать завела дружбу с библиотекаршей в Булавайо, в Южной Родезии (ныне Зимбабве), почти в восьмистах милях к югу от того места, где мы жили. И каждый месяц нам присылали поездом посылки с новыми приключенческими романами. С тех пор у меня в кармане всегда была какая-нибудь потрепанная книжонка. Я запоем читал захватывающие истории о смертельных опасностях и захватывающих походах, о храбрых героях и о жестоких племенах, населявших Африканский континент. Я очень любил Африку со всей ее романтикой.

Мне повезло с родителями. Отец был очень деятельным, а мама – мягкой, хрупкой, с хорошим художественным вкусом и любила литературу и живопись. До сих пор у меня хранятся некоторые написанные ею картины. Отец учил, как жить и взаимодействовать с миром, а мама показала другую сторону бытия – привила любовь к музыке и книгам. До того как я научился читать сам, она каждый день читала мне на ночь. Папа считал, что слишком много читать – нездорово. Он предпочитал исключительно прикладные произведения – в основном изучал руководства о том, как что-то построить или починить на нашей ферме.

Школу-пансион, в которую ходил до восемнадцати лет, я не любил и потому задышал намного вольнее, когда отправился в университет. К тому времени мне уже исполнилось восемнадцать. Университет Родса в городе Грейамстаун, в Восточной Капской провинции ЮАР, показался настоящим раем. Там были совершенно другие девушки, не похожие на наших деревенских, строем ходивших в церковь в форменных школьных сарафанчиках. До того я и не предполагал, какие это нежные, деликатные и прекрасные существа и какие прекрасные ароматы они источают. Вскоре я купил подержанный автомобиль с откидывающимся верхом и сразу завоевал популярность у женского пола. Я жил в общежитии Matthews House, которое было частью Founders Hall, а когда освоился, стал все чаще захаживать в здание, где жили девушки. Оно называлось «Ориель» в честь оксфордского Ориель-колледжа. Так вышло, что я влюбился во второкурсницу. У нее был бойфренд, адвокат в городе Порт-Элизабет, но, как ни странно, она предпочла меня, неловкого первокурсника. Я был наивным и трогательным дамским угодником, жаждущим приключений и нового опыта. К огромной моей радости, уже спустя неделю с начала знакомства я узнал, что любовь – это не только поцелуи, и открыл для себя море других сексуальных удовольствий.

В аэропорту я подошел к женщине, читавшей мой роман, и гордо представился: «Я – его автор». А она ответила, что просто взяла в руки книгу, которую кто-то оставил на кресле.

Как уже говорил, школа-интернат, в которой я учился, была ужасной, но было у нее одно неоспоримое преимущество – отличный учитель английского. Он с радостью проводил со мной время, вел беседы, выяснял, какие книги я читал, и направлял меня в моих первых писательских экспериментах. Мой наставник был сторонником классического выстраивания произведения: завязка, кульминация, развязка. Именно он объяснил мне, что надо делать: дать старт повествованию, потом позволить ему свободно развернуться, подхватить в середине и чуть направить в конце. Нельзя выкладывать слишком много информации сразу, нужно создавать интригу, держать читателя в напряжении, позволять характерам героев развиваться. Каждый персонаж должен жить своей жизнью. В общем, учитель вооружил меня целым рядом приемов. Конечно, это лишь формулы, а дальше от тебя самого и твоего чутья зависит, как применять их на практике. Этим и отличается талант от посредственности.

Мой первый писательский эксперимент оказался неудачным. Помню, как в 1962 году, когда мне уже исполнилось двадцать девять, я сидел в спальне своей холостяцкой квартирки и вскрывал двадцатое письмо с отказом от очередного издательства. Я рассылал всем рукопись своего романа, который считал шедевром – «Вначале боги сводят с ума»[93]93
  The Gods First Make Mad – первое, так и не опубликованное произведение Смита. Первым увидевшим свет романом стал «Когда львы пируют» (1964 г).


[Закрыть]. Я скомкал листок с ответом издателя и собирался сказать агенту, чтобы он больше никому не давал читать рукопись. Тогда мне пришла в голову неприятная мысль: вероятно, мой отец был прав, когда говорил, что не стоит тратить время на книги. Тем не менее где-то через год я вернулся к любимому писательскому труду и с тех пор уже шел по этой дороге, не оглядываясь назад.

Моя память хранит один забавный эпизод – первую встречу с читателем моего романа «Когда львы пируют». Дело было в 1964-м, я находился в зале вылета аэропорта Хитроу, возвращался домой после страшно разочаровавшей меня поездки в Лондон. Это путешествие продемонстрировало мне, что после публикации одного-единственного произведения никто не собирается раскатывать передо мной красных ковровых дорожек. В аэропорту я увидел молодую привлекательную женщину с моей книгой в руках. Меня это так потрясло, что я решился подойти: «Простите, я – автор этого романа». Она подняла на меня глаза и ответила: «Мне жаль, но я просто взяла в руки книгу, которую кто-то оставил на кресле в зале ожидания».

Пытаюсь представить себе, как шестнадцатилетний парень, которым я был когда-то, посмотрит на меня теперешнего. Наверное, это помогло бы ему увидеть в себе весь потенциал, который впоследствии будет реализован. Сейчас я пишу свою неповторимую прозу, издаю ее на своих условиях и никому не кланяюсь. Думаю, это бы понравилось юному Уилбуру. Он бы внимательно поглядел на меня и улыбнулся: «Ну-ка, баловень судьбы, поделись и со мной своей удачей!» А я бы ему ответил: «Бойся своих желаний! Если не умеешь справляться с побочными продуктами успеха, то лучше займись чем-нибудь другим. Тебе придется страдать от критики, неопределенности, сомнений в себе». Я в жизни совершил много ошибок, но, увы, только так можно чему-то научиться. Ты падаешь, встаешь, снова падаешь и так приобретаешь опыт.

Если бы можно было вернуться в прошлое, я бы хотел снова оказаться на веранде нашего дома и смотреть, как папа с мамой пьют чай и обсуждают, что произошло в течение дня на нашем маленьком ранчо. Хотя и теперь в моей жизни случается много приятных моментов, например когда сажусь писать новый роман или хожу на прогулку с женой Нисо[94]94
  Смит был четырежды женат. С 2000 года его супруга – таджичка Мохинисо Рахимова, которой писатель теперь посвящает все свои книги.


[Закрыть]. Все это чистое наслаждение!