Текст книги "Черным по черному"

Глава 7

Блуто отбросил с лица растрепанные ветром волосы и прищурился, глядя вдоль ствола железной пушки.

– Подтолкните-ка ее влево.

Двое потных, обнаженных по пояс людей ухватили пушку за вертлюги и, кряхтя от усилия, сдвинули ствол на дюйм или два влево.

– Хорошо, – заключил горбун, разгибаясь. – Будем считать, что она смотрит куда надо. Забейте ядро еще разок шомполом на случай, если мы его стронули.

Даффи отступил в сторону, наблюдая, как один из подручных схватил шомпол и сунул его в дуло.

«Чертовски здорово, что не мне приходится ворочать эти пушки ни свет ни заря», – подумал ирландец.

– Блуто, куда на сей раз стреляешь? – спросил он. Горбун наклонился над парапетом и указал:

– Видишь вон тот белый квадрат в полумиле отсюда? При таком освещении его толком не разглядеть, но так и рассчитано. Это рама с натянутым полотном. Я заставил парней изготовить его и сбегать туда установить. Мы представляем себе, что это шатер Сулеймана.

Подручные радостно осклабились.

«Господи, – понял Даффи, – да этим несчастным уродам только того и надо. Для них это не работа, а игра».

Блуто подковылял к казенной части и всыпал черный порох в запальный канал.

– Где, черт побери, фитильный пальник? – завопил он.

Один из канониров гордо выступил вперед и протянул палку с накрученным вокруг тлеющим шнуром.

– Деус вульт, – ухмыльнулся горбун и, отступив подальше в сторону, перегнулся и дотронулся тлеющим кончиком шнура до запального канала.

С оглушительным грохотом, который едва не разорвал Даффи барабанные перепонки и эхом отразился от далеких деревьев, пушка отскочила назад, изрыгнув шлейф почти прозрачного пламени. Щурясь сквозь пелену затянувшего парапет едкого дыма, Даффи увидел, как столб пыли поднялся в дюжине футов слева от «шатра Сулеймана».

– Ха-ха! – прокаркал Блуто. – Совсем недурно для первого раза. Ты, там, именно ты, двинь-ка разок по стволу со своего края. Теперь прогоняй шомполом и готовься заряжать. – Он повернулся к Даффи. – В конце концов я довел городскую артиллерию до ума. Первые две недели все, чем я занимался, это очищал изнутри стволы от ржавчины. Эти болваны не закрывали пушки от непогоды, даже не удосужились засунуть в жерла затычки. Похоже, совет воспринимает их как своего рода... железных демонов, способных самим о себе позаботиться.

– Блуто, – мягко проговорил Даффи, – до прихода имперских войск ты так или иначе отвечаешь за Венский арсенал, верно? Верно. Послушай, ты не замечал пропажи пороха?

Горбун пожал плечами:

– Я не проверял. А что?

Даффи сжато пересказал события предшествовавшей ночи.

– В конюшне в клочья разнесло два стойла, – заключил он. – Убило двух лошадей и до смерти перепугало всех людей и животных на три квартала вокруг.

– Господи помилуй, петарда... – недоуменно произнес Блуто. – На двери пивоварни?

– Вот именно. Я начинаю подумывать, как бы абсурдно это ни звучало, что некая соперничающая пивоварня пытается избавиться от конкурентов.

– Но у «Херцвестен» нет конкурентов, – заметил Блуто. – Ближайшая доходная пивоварня в Баварии.

– Верно, – признал Даффи. – Ну не знаю, может быть, другой трактир, обиженный монах... – Он пожал плечами.

Блуто озадаченно покачал головой.

– Я осмотрю весь арсенал. Возможно, кто-то таскает не только порох.

– Сударь, можно заряжать, – пропыхтел один из канониров.

– Отлично. С дороги!

Горбун взял черпак на длинной ручке и сунул его, как в котел, в бочонок с порохом. Потом пару раз взвесил в руке.

– Как раз три фунта, – рассудил он и осторожно пропустил черпак в жерло пушки. Когда послышалось звяканье о казенник, горбун опрокинул черпак и извлек его. Потом плотно забил пыж, за которым последовало шестифунтовое ядро.

– Теперь, братва, – ухмыльнулся он, – поглядим, сумеем ли мы сбить с Заполи шапку. Давай пальник.

– А я-то думал, там Сулейман, – с некоторой горечью сказал Даффи. Минул год, как венгерский наместник переметнулся к туркам, но Даффи знался с ним давно, и, когда того приравнивали к Сулейману как врага Запада, ирландца это все еще задевало.

– Они оба там, играют в шахматы, – пояснил Блуто.

Горбун коснулся заряда, и пушка вновь рявкнула, дернулась и отхаркнула большой сгусток дыма, повисший над укреплениями. Спустя пару секунд дерево слева от мишени рухнуло, подняв новое облако пыли.

– Уже ближе, – сказал Блуто. – Ты пни-ка ее еще раз.

Даффи поднялся на ноги.

– Я не могу все утро тут прохлаждаться, – сказал он. – Завтра мы откупориваем темное, а у меня еще осталось много дел.

– Так увидимся позже, – бросил Блуто, поглощенный своей пушкой. – Я забегу пропустить пару кружек за счет заведения.

– С какой радости за счет заведения? – грубовато переспросил ирландец.

– Э?.. – Блуто неохотно оторвался от наблюдения за тем, как его люди прочищают жерло. – Ради бога, разве не я спас тебе жизнь?

– Это когда же?

– Короткая у тебя память. Месяц назад, когда на тебя напали в лесу.

– Ты едва меня не убил, – сказал Даффи. – И напали не на меня, а на тебя.

– Эй, что вы делаете, обезьяны? – заорал горбун на своих помощников. – Дай сюда. – Он отпихнул канониров от пушки и сам взялся за шомпол. – Три поворота влево, три вправо, – поучал он. – Или вы хотите, чтобы запал все еще тлел, когда станем засыпать новый порох, а? Болваны!

Помощники смущенно скалились и переминались с ноги на ногу.

Даффи покачал головой и направился к лестнице, что спускалась к улице. И вправду упертый горбун, подумал он. Когда, сойдя на мостовую, он поднял глаза, с губ его сорвался невольный стон.

«Проклятье, – подумал он, – англичанин, Лотарио Мазертан. Успею улизнуть? Нет, черт возьми, он меня заметил».

– Здравствуй, Лотарио, – кисло приветствовал он высокого светловолосого человека, который подходил к ступенькам.

– Салют, Даффи, – оживленно откликнулся Мазертан. – Вот пришел осмотреть артиллерию. Подсказать горбуну, как правильнее поставить пушки.

Даффи кивнул:

– Уверен, он будет рад.

Мазертан ежедневно «осматривал артиллерию» с тех пор, как неделю назад появился в городе. Блуто дважды еле удержали, чтобы не скинуть радетеля со стены.

– Даффи, я кое-что тебе скажу строго по секрету, – проговорил Мазертан уже спокойнее, положив ирландцу руку на плечо и косясь по сторонам.

Даффи знал, что тот собирается сказать, ибо он повторял это изо дня в день строго по секрету всякому, кто готов был его выслушать. Сам Даффи слышал это уже дважды.

– Определенные силы... – англичанин заговорщически подмигнул, – призвали меня из очень дальних краев, чтобы разгромить турок. Так я и сделаю!

– Прекрасно, Лотарио, сделай. Я бы не прочь поболтать, но опаздываю на свидание. – Даффи выдавил улыбку и поспешил дальше.

– Ничего, все в порядке. Увидимся завтра.

«Еще бы не увидеться, – мрачно подумал Даффи. – Проклятое темное притягивает всякого, точно светящееся окно в бурю. Ладно, – сказал он себе, – продержись еще две ночи и будешь в расчете со старым Аврелианом: договор быть тут до Пасхи, а Пасха завтра. А там можно с честью откланяться, забрать Ипифанию и выехать, пока перед турками не закрыли ворота».

Мимо пробежали ребятишки, крича:

– Викинги! Идем драться с викингами!

«Дайте им от меня пинка под зад», – устало подумал Даффи.

Когда он вошел в теплую трапезную, из-за стола навстречу ему поднялся седой человек.

– Мастер Даффи! – радостно воскликнул он. – Как погляжу, вы добрались сюда в целости.

Ирландец уставился на говорившего.

– Ого, да это Аврелиан! Не узнал вас с повязкой на глазу. Что случилось?

Аврелиан всплеснул бледными руками.

– Ерунда. Глаз цел, я только немного повредил его в небольшой заварушке в Афинах, пару дней... то есть пару недель назад. Да. Уже скоро я смогу снять повязку. – Он жестом пригласил Даффи к столу. – Но подсаживайтесь. Нам есть о чем поговорить.

Даффи уселся. Немногим позже Анна поставила на стол две вместительные кружки, и он с благодарностью отхлебнул пива.

– О сударь, – обратилась Анна к Аврелиану, – вас в последнее время спрашивали очень странные господа. Один высокий, по виду из Китая или иных дальних земель, несколько черных эфиопов и один меднокожий, весь в перьях...

Старик нахмурился, затем рассмеялся:

– Ага, так Черные Птицы уже здесь? Боюсь, в этот раз придется их разочаровать. Постарайся, чтобы они мне не докучали, ладно, девочка?

– Ну да, ну да. – Прежде чем вернуться на кухню, Анна за спиной Аврелиана сделала большие глаза.

– Девчонка говорит, что Вернера сейчас нет, – сказал старик. – Вроде как гостит у какого-то... поэта?

_ Да, – чуть ли не сконфуженно признал ирландец. – Похоже, наш трактирщик горазд кропать вирши, как никто на свете после Петрарки. Слава богу, мне не довелось их читать.

– Сочинительство, – вздохнул Аврелиан. – В его-то лета. – Он сделал добрый глоток пива и грохнул кружкой об стол. – Как бы там ни было, – продолжил он с радушной, но малость кривоватой улыбкой, – надеюсь, ваше путешествие сюда было приятным и безопасным?

Ирландец немного подумал.

– Боюсь, ни то, ни другое.

– О? А! – Аврелиан понимающе кивнул. – Вам, верно, по пути случалось мельком видеть странные создания? Или слышать по ночам звуки, что нельзя приписать ни волкам, ни совам? Я хотел предупредить вас о подобной возможности, но решил...

– Какие там ночные звуки или мимолетные видения! – с досадой перебил ирландец. – В Триесте мне повстречался козлоногий человек. Через Альпы меня провожала компания из всех, что в голову придут, сказочных чудищ. Гномы спасли мне жизнь. Какие-то летуны, перекликавшиеся по-арабски, истребили караван, с которым я путешествовал. – Он покачал головой и хлебнул пива. – И не стану утомлять перечислением всех попыток проткнуть меня мечом или стрелой со стороны заурядных людей.

Благодушный настрой Аврелиана испарился в мгновение ока, оставив за столом бледного взволнованного человека.

– Благие небеса, – пробормотал он вполголоса, – события развиваются быстрее, чем я думал. Сначала о козлоногом человеке.

Даффи описал безымянную таверну, где он нашел приют в дождливую ночь, поведал о вине и, наконец, о своем диковинном собутыльнике.

– Был там слышен шум мельницы? – спросил Аврелиан.

– Был. Вам случалось туда захаживать?

– Да, только не в Триесте. Туда может привести улица любого средиземноморского города. Ты был... созвучен происходившему и потому увидел таверну. – Аврелиан потер лоб. – Расскажи мне об арабских летунах.

– Ну, я спал на дереве и услышал, как они кружат в небе, перекликаясь на каком-то восточном наречии. Потом они перелетели озеро и разорили караван несчастного торговца кожей, который перед тем взял меня в попутчики.

Старик взволнованно покачал головой.

– Они, конечно же, наблюдали за мной многие годы, и я невольно навел их на тебя, – сказал он. – Как видно, Ибрагим решил перейти в наступление. – Он почти с мольбой взглянул на Даффи. – Надеюсь, затем последовали некие ответные явления? Этим созданиям здесь не место, и сама земля должна противиться им. Быть может, случилось землетрясение, потоп...

Даффи покачал головой:

– Ничего такого... Хотя постой! Наутро поднялся сильнейший ветер.

– Откуда?

– С запада.

Аврелиан вздохнул.

– Благодарение звездам. Дела не зашли слишком далеко.

– Что еще за дела? – требовательно спросил Даффи – Оставь свою таинственность. Что все это значит? И зачем ты меня на самом деле нанял?

– Обо всем узнаешь в свое время. – Голос Аврелиана дрогнул.

– Тогда в свое время подыщи другого беспутного бродягу в вышибалы! – воскликнул Даффи. – Я забираю Ипифанию, и мы едем в Ирландию.

– Не выйдет, она должна мне деньги. – Аврелиан быстро вскинул руку, чтобы остановить новую вспышку со стороны ирландца. – Но! Я, так и быть, объясню. Он встал из-за стола. – Пройдем в пивоварню.

– Почему не объяснить прямо здесь?

– В пивоварне кроется вся суть вопроса. Идем.

Даффи пожал плечами и последовал за стариком через комнату прислуги к лестнице в подвал.

– Что известно тебе о «Херцвестен»? – внезапно спросил Аврелиан, когда они осторожно спускались по ступенькам.

– Я знаю, лет ей немало, – ответил Даффи. – Монастырь был построен на развалинах римской крепости, а пиво варили еще в те времена.

Старик негромко хохотнул, начал говорить, но спохватился.

– Гамбринус! – позвал он. – Это я, Аврелиан.

Даффи показалось, что старик сделал ударение на имени – не мог ли иначе Гамбринус назвать его как-то еще?

Внизу возник седовласый пивовар.

– Когда ты вернулся? – приветствовал он.

– Этим утром. Ха, – усмехнулся он, обернувшись к ирландцу, – они не думали, что я успею к Пасхе. Право, Гамбринус, признаю, что подчас я действую скрытно, но зато не делаю промахов. По крайней мере явных. Найдется, куда нам присесть? Наш друг полагает, что пришло время немного его просветить.

Вскоре все трое сидели на пустых бочонках вокруг стола, на котором мерцала свечка, и перед каждым стояла кружка темного пива. Аврелиан поднял наполненную до краев кружку и ухмыльнулся:

– Официально темное останется непочатым до завтрашнего вечера, но мы трое заслужили предварительную дегустацию.

– Ну, хорошо, – умиротворенно проговорил Даффи, – так где собака зарыта? Ты, выходит, волшебник? А если и так, не пойму, при чем здесь зажженная петарда, которую прошлой ночью я обнаружил на двери пивоварни? Давай рассказывай.

Аврелиан снова побледнел.

– Ты обнаружил петарду на двери? Вчера? Это в первый день Пасхи, – обернулся он к старому пивовару.

– Тогда я был за пасхального агнца, – заметил Даффи. – Зашвырнул хреновину подальше, так что разнесло только часть конюшни.

– Как видишь, события разворачиваются куда быстрее, чем мы ожидали, – сказал Аврелиан Гамбринусу. И добавил уже спокойнее: – Даффи видел таверну Бахуса – даже пил вино! – и рассказал об ифритах, охотившихся за ним ночью. Ибрагим уже не таится и, без сомнения, готовит удар в самое сердце, рассчитывая, расколов его, открыть тайные уголки мира. Пробудились и выходят на дневной свет существа, которые до сей поры лишь изредка бормотали во сне.

– Постой-ка, – нетерпеливо перебил Даффи. – Я опять запутался. Кто такой Ибрагим? Ты подразумеваешь великого визиря Сулеймана?

– Да, – сказал Аврелиан. – Он глава наших врагов.

– Чьих врагов? Пивоварни? – Чем дальше, тем все меньше смысла улавливал Даффи в этой истории.

– Запада, – кивнул Аврелиан.

– А-а... – пожал плечами Даффи. – Ты о турках. Тогда ясно. Я бы, правда, назвал их главой Сулеймана.

– А я нет, – сказал Аврелиан. – И Сулейман, думаю, тоже. Что известно тебе об Ибрагиме?

Даффи решил потерпеть до тех пор, пока не получит более или менее связные ответы.

– Ну, – начал он, – я знаю, что Сулейман назвал его своим великим визирем шесть лет назад, когда вышвырнул старого Пири Пашу. Хотя все думали, что пост отойдет Ахмеду Паше. Ахмед здорово разозлился и поднял в Египте мятеж, за что его, как мне помнится, обезглавили. – Даффи отхлебнул пива, рассеянно подумав о том, что напоминает ему этот вкус. – Да, и слышал я, что Ибрагима называют евнухом.

Аврелиан был явно ошарашен, а Гамбринус расхохотался.

– Впредь не болтай нигде подобной ерунды, – сурово заметил Аврелиан. – Но к делу... Что знаешь ты о его... происхождении?

– Ничего, – покачал головой ирландец. – Хотя, сдается мне, он из низкородных.

На сей раз Аврелиан невесело рассмеялся.

– Ниже, чем ты воображаешь. Он родился в Парге, на Ионическом море, и считается, что отец его был моряком, что в определенном смысле недалеко от истины, только плавал он не по земным морям.

– Как? – «Провались ты со своей магической тарабарщиной», – подумал Даффи.

– Настоящим отцом был демон воздуха, побывавший у его матери однажды ночью, в отсутствие мужа.

Ирландец начал было протестовать, но тут же вспомнил о существах, которые ему недавно встречались.

«Помолчи, Даффи, – сказал он себе. – Кто ты такой, чтобы утверждать, что демонов воздуха не существует?»

– Продолжай, – произнес он вслух.

– Подобные зачатия случаются, – сказал Аврелиан. – К примеру... чтобы не ходить далеко, Мерлин – такой же гибрид. Обладая огромной духовной силой, нечистой по своей сути, они часто обращаются к черной магии и иным малопочтенным областям для ее приложения. Избежать этого удается немногим. Мерлин, как ты помнишь, получил крещение. Ибрагим принял ислам. – Аврелиан нахмурился. – Силы таких полулюдей-полудемонов существенно растрачиваются при половых сношениях, отчего они учатся избегать привлекательных особ противоположного пола. Именно это, отдадим врагу справедливость, и является почвой для клеветы, о которой ты упомянул.

– О-о... – нерешительно отозвался Даффи. – Прошу прощения. – «Господи боже, – подумал он, – теперь уж и про турок ничего нельзя сказать». – Так, по-твоему, этот полукровка указывает Сулейману, как поступать?

– Именно так. Ибрагим подвластен воле одного Владыки Востока.

– Пропади оно пропадом! – не выдержал Даффи. – Что же тогда выходит? Если он подвластен Сулейману...

– Сулейман не Владыка Востока. Неизменно есть высшие сферы. Карл не Владыка Запада.

– Ага, вот оно как, – воодушевился Даффи. Аврелиан на сей раз зашел слишком далеко. – Кто же тогда? Ты?

– Нет. Это человек, живущий в окрестностях Вены. – Видя недоверие ирландца, он продолжил с большей горячностью: – Ты, быть может, считаешь, что единственный порядок вещей – тот, что ты можешь разглядеть со своего порога? Я-то надеялся, что с твоим жизненным опытом можно быть выше такого деревенского понимания.

Мгновение спустя Даффи пристыженно кивнул.

– Ты прав, – признал он. – Бесспорно, не мне судить, что возможно, а что нет.

– Тебе в последнюю очередь, – кивнул Аврелиан.

– Итак, – Даффи начал загибать пальцы, – я готов согласиться, что борьба Востока с Западом может иметь более высокие, вернее, более глубокие корни, чем просто спор между Сулейманом и Карлом Пятым за некое владение. Далее, я готов допустить, что средства войны включают магию. Прекрасно! Только вот при чем здесь я или эта пивоварня? В чем причина яростной охоты за мной и диковинной помощи по пути сюда?

Аврелиан откинулся назад и сомкнул кончики пальцев.

– Мне придется тщательнее подбирать слова, – сказал он. – Скажем... как в фехтовании вернее нанести удар в сердце, чем без конца рубить противника по рукам...

– На самом деле это далеко не всегда так, – заметил Даффи.

– Спокойнее, это лишь для сравнения. Равно и полководец может сберечь время и силы, ударив прямо в сердце вражеского королевства. Ты никогда не размышлял над названием пивоварни?

– «Херцвестен», – задумчиво протянул Даффи. – Сердце Запада. – И нахмурился. – Так ты хочешь сказать...

– Слушай – и все поймешь. Да, пивоварня в числе главных... как бы это выразиться... центров, основ, опор Запада. На Востоке, понятно, есть такие же центры, но Восток сейчас нападает.

Даффи не удержался от ухмылки.

– Но отчего пивоварня? Я бы считал... храм или библиотека...

– Ну, разумеется, – откликнулся Аврелиан. – Понимаю. На вид они более древние, величественные, свойственные нашей культуре. Но это не так. Послушай... За три тысячи лет до рождения Христа по Европе рассеялись люди, пришедшие из Испании. Кочевники, чужаки всюду, где бы ни появлялись, они, однако, встречали почет, едва ли не преклонение, ибо несли с собой секрет пивоварения. И рвение их было неиссякаемо, раскрашенные чаши можно найти в захоронениях от Сицилии до севера Шотландии. Чудесный дар брожения, принесенный в Европу, положил начало большему количеству поверий, чем я осмеливаюсь рассказать, упомяну только, что в самых ранних вариантах сказания именно пиво, а не огонь, украл у богов и отдал людям Прометей.

Даффи заморгал, потрясенный речью старика.

– Потому «Херцвестен» в числе главных центров Запада?

– Она, возможно, самый главный центр. – Аврелиан оглядел ирландца, точно прикидывая, сколько откровений можно выложить зараз. – Коль ты ирландец, – медленно проговорил он, – то, без сомнения, слышал о Финне МакКуле.

Даффи кивнул.

– Такой человек существовал на самом деле. Он был верховным правителем людей, о которых я говорю, этих кочевников с чашами, если угодно, называй их кельтами, это не так уж далеко от истины, и он умер здесь.

Даффи непроизвольно заглянул под стол.

– Где?

– Фактически он похоронен под зданием, – сказал Аврелиан. – Тот старый римский форт, о котором ты вспомнил, был выстроен вокруг этого подвала, где пиво делалось еще за две тысячи лет до появления в здешних местах первого римлянина. Тридцать пять столетий назад пивоварню построили как знак над могилой Финна. – Он помолчал. – Ты, верно, не знаешь происхождения названия Вена!

– Нет.

– Первоначально город назывался Виндобона – по имени Финна.

Это все очень занимательно, подумал Даффи, но мало что объясняет. Он развел руками:

– Ну и?..

Аврелиан запнулся, точно танцор, ступивший мимо помоста.

– Ну и... тебе преподан урок истории, – устало сказал он. – Так или иначе, именно в этом причина того, что за тобой охотились по пути сюда. Заполи, ставленнику Сулеймана в Венгрии, видно, стало известно, что тебя наняли охранять «Херцвестен», и он подослал убийц. Но тебе пришел на помощь древний тайный народ – на твое счастье, они хранят верность Западу и узнали тебя.

Даффи кивнул, недоверчиво нахмурив брови.

«Ты, старикашка, о многом умалчиваешь, – подумал он. – Только немного приоткрыл свои карты. И я одна из шестерок? Или туз в рукаве? Ответы только породили новые вопросы».

– Ну а ты-то здесь при чем? – поинтересовался он. – Зачем нанял меня и Блуто и, бог знает, скольких еще?

– Я не исполняю собственную прихоть. Равно как никто из нас.

– Ага, – сказал Даффи. – Так ты «подвластен воле» этого Владыки Запада?

– Как и все мы. – Голос Аврелиана был едва слышен.

– Говоришь, он живет в окрестностях Вены? Хотелось бы его повидать.

Старик очнулся от своих мыслей.

– А? О, не беспокойся, ты его увидишь. Он, впрочем, нездоров. Покалечен и не может передвигаться. Но ты будешь представлен.

После недолгой паузы, во время которой все молчали, Даффи поднялся.

– Что ж, господа, коли так, увидимся позже. Завтра тут будет не протолкнуться, и я должен переставить столы и поснимать со стен хрупкие предметы.

Он допил пиво и наконец понял, что за знакомый привкус. Это был легкий оттенок насыщенного, пряного вкуса вина, которое он попробовал в неведомой таверне в Триесте.