Текст книги "Факелы ада"

Глава 7

Над черновым вариантом статьи Сергей Жарков проработал до глубокой ночи. Тщательно перетряс заветную папку «ЗР», вставил в текст все, что хоть чуточку подходило, просмотрел фотографии и выбрал те, что получше. А потом выпил пятьдесят граммов коньяку и с легким сердцем завалился спать.

А когда проснулся утром, то понял, что зря перевел телефон в режим вибрации: неотвеченных вызовов был целый ворох, в том числе парочка – от весьма ценных информаторов в областном управлении МЧС и в милиции.

А это могло означать только одно – случилось нечто, интересное для него, Жаркова.

«Ничего, разберемся», – оптимистично подумал он и отправился варить кофе.

Но едва набрав номер эмчеэсника, что проходил в незримой «картотеке» под кличкой «Резвый», Сергей забыл и про включенную кофеварку, и про то, что еще не побрился. В Верхних Печерах случилось нечто катастрофичное, но что именно – не знает даже МЧС, а он это проспал и рискует опоздать!

Костеря последними словами неработающий лифт и ленивых коммунальщиков, Жарков сбежал по лестнице и забрался в машину. Выжал из крохотного «Фиата» все что можно и даже больше, и окажись свидетелем этой поездки кто-нибудь из пилотов «Формулы-1», он бы подумал, что имеет дело с коллегой.

Но Сергею было не до одобрений, поскольку на улице Касьянова его тормознули гаишники.

– Поворачивай, парень, проезд закрыт! – безапелляционно заявил толстяк-сержант в кожаной куртке.

– Пресса, газета «Нижегородский городовой», – сообщил Сергей, вынимая из кармана журналистское удостоверение и, не давая стражу закона времени на размышление, завел обычную песню: – Ведь вы согласны, что жители нашего города имеют право знать правду о том, что тут произошло?

– Э, наверное… – немного опешил толстяк.

– Тогда позвольте мне проехать, и наши читатели получат на сто процентов истинную и полную информацию, – проговорил Жарков с таким пылом, словно на самом деле всегда думал о читателях, а не о собственных гонорарах.

Сержант засопел похожим на маленькую свеклу носом:

– Проехать нельзя. Ты встань вон тут, в сторонке, а дальше иди пешком.

– А чего там случилось-то? – спросил Сергей, заперев машину.

– Нам не докладывали, – пожал толстяк плечами. – Говорят, взорвалось что-то, газопровод или еще что… Из нашего начальства туда кто-то проехал, три «Скорых», но вроде больше никого не было…

– Ага, ясно, спасибо за сотрудничество, – язык Жаркова сам выдавал давно заученные фразы, а мозги работали на бешеной скорости: случись взрыв газа, пригласили бы пожарных, обязательно вызвали бы МЧС, местных коммунальщиков, да еще явился бы и кто-то из городских властей; выходит, что вовсе не в газе дело. А тогда в чем, что еще может взорваться в тихом спальном районе?

Неужто бомба?

Пока шел, ничего дельного так и не придумал, а затем увидел место происшествия, и стало не до отвлеченных мыслей. Их место заняли вполне конкретные, замешанные на удивлении и досаде – Сергей торопился, но благодаря тому, что долго спал, он все же опоздал, и кто-то успел неплохо подчистить следы катастрофы!

Старого павильона остановки на месте не было, его покореженные детали грузили в кузов потрепанного «ЗИЛа». Зато тут же бригада на диво низкорослых рабочих ставила новый, пластиковый павильон и ремонтировала покореженный ларек.

Асфальт на проезжей части был завален битым стеклом, кусками железа, вещами вроде сумок и обуви, кое-где виднелись бурые пятна, а эвакуатор буксировал прочь искореженную маршрутку. Чуть дальше, в центре площадки, где обычно кучковались приехавшие на конечную автобусы, стоял только один, но никак не рейсовый, скорее, туристический, с затемненными стеклами.

Но самое главное – ни машин «Скорой помощи», ни раненых, ни тем более трупов в наличии не имелось. Кроме того, отсутствовали какие-либо следы взрыва – воронка, копоть на ближайшем здании, выбитые стекла.

– Ничего себе номер, – пробормотал Жарков. – А это что за хмыри?

Немножко в стороне от остановки стояла группа очень высоких мужчин, и, увидев их, Сергей испытал прилив острого страха. С подобной компанией он столкнулся два с половиной года назад, ночью, на площади Лядова, и тогда все закончилось тем, что его «вырубили», а затем вычистили память телефона и даже домашнего компа.

Имели те долговязые какое-то отношение к «Золотой розе» или нет, репортер «Нижегородского городового» так и не узнал, но предпочитал думать, что имеют, и поэтому сейчас решил не лезть на рожон.

Начнешь фотографировать, а тебя быстренько скрутят, промоют мозги, а то и прирежут, а труп выкинут в реку. Опасны и решительны эти сектанты, и вправду обладающие необычными способностями – в этом Жарков, к собственному удивлению и страху, убедился самолично.

Так что он начал медленно отступать, надеясь, что никто из высокорослых его не заметил.

– И от бабушки ушел, и от дедушки ушел, – бормотал он. – И от тебя, волк, смоюсь…

Из автобуса выбрался невысокий мужичок средних лет в жилетке, джинсах, самый обычный на вид, и торопливо зашагал в сторону Сергея. Тот мгновение поколебался, но затем решил рискнуть – понятно, что его засекли и деваться некуда, почему бы не задать свидетелю парочку вопросов?

Мужичок с некоторым изумлением глянул на Жаркова.

– Добрый день, – сказал тот. – Я из газеты «Нижегородский городовой», хотел бы взять у вас интервью.

– У меня? – мужичок нахмурился. – Давайте быстро, а то я на работу опаздываю…

– Конечно-конечно, всего несколько вопросов, – Сергей заулыбался, поскольку знал, что улыбка всегда успокаивает собеседника. – Хотелось бы, во-первых, узнать, как вас зовут.

– Петр Семенович. Мальцев.

– Очень хорошо, – Жарков вытащил диктофон. – Что тут произошло, Петр Семенович?

– Да у подъехавшего к остановке «пазика» бензобак взорвался, – принялся рассказывать мужичок. – И как-то сильно, так что несколько человек осколками ранило, еще несколько обожгло…

«Бензобак? – подумал Сергей, глянув в ту сторону, где ставили на место сигаретный киоск. – Ой не верю. Зато сам он верит и говорит, по его мнению, правду. Так что, ему голову уже подчистили?»

Как и всякий хороший журналист, он умел определять, когда его пытаются обмануть, и сейчас ни единого признака лжи не было. Петр Семенович говорил охотно, смотрел прямо, жестикулировал активно, но без излишнего размахивания руками, и ему было, в общем, все равно, поверит собеседник или нет.

Обманщик же всегда заинтересован, чтобы его вранье приняли за правду.

– Да, очень хорошо… – сказал Жарков и тут заметил, что от группы высокорослых отделились двое и направились в их сторону. Моментально похолодел от страха: заметили диктофон, поняли, что перед ними журналист, а если еще и узнали… – Большое спасибо, всего вам наилучшего, читайте нашу газету…

Петр Семенович открыл рот, но Сергей его уже не слушал, он быстрым шагом уходил прочь.

– Стой! – крикнул, судя по всему, один из высокорослых.

Жарков и не подумал послушаться, он перешел на бег – то чувство, что всегда отличает хорошего и живого репортера от неосторожного и мертвого, вопило, что надо удирать.

«При ментах они не рискнут на меня напасть, – думал Сергей, на ходу запихивая диктофон в сумку. – Самое главное, чтобы номер машины не зафиксировали. Тогда мигом найдут и за сегодня пропишут, а если еще и старое вспомнят, то о новых гонорарах и профессиональном росте придется забыть».

Трудно получать гонорары и профессионально расти, лежа в гробу.

Гнаться за ним, вопреки ожиданиям, никто не стал, только вытаращил глаза куривший около своей «Волги» толстяк-сержант. Не обращая на него внимания, Жарков проскользнул внутрь «Фиата», захлопнул дверцу и принялся торопливо заводить машину. Взглянув в зеркало заднего вида, вздохнул с облегчением – высокорослых видно не было, Петр Семенович в одиночестве шагал по обочине.

«Кажется, обошлось», – подумал Сергей и вытер пот со лба.

Всю дорогу до расположенной на Большой Покровке редакции «Нижегородского городового» ему казалось, что за ним наблюдают, хотя машин было немного и никто вроде бы не ехал следом.

Рядом с «уазиком» и «Фордом» Олега стоял мотоцикл, а на нем сидел узкоглазый и жилистый парень, боец «Аргуса», откликавшийся на имя Равиль. Снятый с головы черный шлем в его руке блестел, точно кусок льда, рукоятки руля торчали подобно рогам динозавра.

– Добрый день, – сказал Равиль, когда маги «Золотой розы» прошли через калитку в ограде техникума. – Вот, велели передать…

И он протянул Аристарху Сергеевичу картонную папку.

– Мне? – удивился тот, но папку принял и заглянул внутрь. – Интересненько… А, информация о молодежных клубах.

– Это нам, – вмешался Антон Григорьевич.

– Забирайте, – Аристарх Сергеевич передал папку Олегу. – Берите и все полученные тут данные, вам они нужнее. Я отвезу Ярославу копию и вернусь к своим делам, и так отвлекли меня, паразиты… Счастливо, Рыцарь, увидимся!

Улыбнувшись на прощание, он вместе с помощниками забрался в «уазик», тот выпустил клуб вонючего дыма и исчез за поворотом. Равиль нацепил шлем, его мотоцикл заревел бешеным буйволом, взвизгнули, цепляясь за асфальт, колеса, и боец «Аргуса» умчался прочь.

– Что, поехали к остальным? – спросил Олег. – Наверняка нас заждались.

– Подождут еще, – дернул шеей Антон Григорьевич. – Посмотрим, что здесь.

Они забрались в автомобиль, и Турнов открыл папку. Стоило признать, что поиск в Интернете был произведен быстро и качественно – внутри лежало двенадцать листков, и каждый содержал информацию о том или ином молодежном клубе. Среди них были и «Следопыт», и «Самоделкин», и осмотренный только что «Сварог».

Но главного собранные в Интернете данные подсказать не могли – кто инициировал создание этих клубов, кто внушил их основателям схожие мысли и для чего ему это было нужно?

Хотя для чего нужно, можно было предположить – для уничтожения источников, сначала на «Радии», во владениях «Союза семи», а затем в Печерах, в домене колонии «белых». Только это предположение порождало кучу новых вопросов – с какой целью наносить удары именно по этим точкам? Как связаны клубы и заклинания в их стенах с катастрофами на колодцах?

Но при этом не отменяло ни одного из старых…

– Адрес, телефон, руководитель, а тут даже посвященная открытию заметка из «Нижегородского рабочего»… – прокомментировал Олег, разглядывая листок с данными по клубу «Свирель» в Щербинках. – Пение и музыка… Неужели это для юных альвов?

– Возможно. Их двенадцать.

– Столько же, сколько сфер? – Олег раздраженно ударил себя кулаком по ладони. – Но это бред… Какой молодежный клуб для слаш? И какой смысл создавать подобное заведение для «синих»?

Уроженцев этой сферы, попавших на Землю вместе с прочими чужаками, никто не видел много тысячелетий. Они сгинули к началу нашей эры, вскоре после того, как была создана Пелена, – то ли вымерли, то ли нашли способ переместиться в иной кластер измерений. Фактом являлось то, что после них не осталось почти ничего – никто на данный момент не знал ни как выглядели «синие», ни даже как они себя называли.

– Важно количество, – сказал маг второго ряда.

– То есть не обязательно соответствие «сфера – клуб»? У некоторых сфер могут быть два… или некоторые клубы – смешанные, для сатра и дейвона, например, для людей и оборотней…

Антон Григорьевич кивнул:

– Вероятно. Потом разберемся. Сейчас поехали.

Мастерская Нар-Тина располагалась на Ильинской улице, что в советские времена носила название Краснофлотской. Пряталась, если верить рассказу сутулого Часовщика, в одном из старых домов, построенных еще в те времена, когда в Нижнем четвертого марта праздновали День святого князя Георгия, основателя города.

Олег доехал до нужного места за десять минут, причем машину пришлось оставить на улице, рядом со скороходом Ивана, а самим войти в обшарпанную грязную арку, на стене которой виднелась сделанная углем надпись: «Цой – жив!»

За аркой прятался крошечный дворик, зажатый между старых, но еще крепких двухэтажных домов, и у входа в один из них, кирпичный, с серой шиферной крышей, курил Милинович в компании оборотня из «Союза семи».

– Явились, обормоты, – сказал маг-маах’керу. – Не могли до вечера задержаться? Мы бы тогда все сами сделали и лавры себе присвоили, – он хохотнул. – Ладно, пошли внутрь, там такой магический чад стоит, что мне хочется уши прижать и под диван спрятаться…

Оборотень из «Союза семи», стоявший, похоже, на страже, остался снаружи, а они вошли в дом. Миновали темный, пахнущий сырым деревом подъезд и, открыв обитую красной кожей дверь, проникли в просторную прихожую, где находились Часовщик из «Союза семи» и элохим, помощник Энливэля.

– А, люди, – сказал «белый», глядя на магов «Золотой розы» с легкой неприязнью.

У Олега возникло желание как следует съездить по наглой откормленной физиономии, и оно, похоже, отразилось у него на лице, поскольку элохим прищурил глаза и сделал шаг назад.

– Ладно вам, – вмешался Милинович. – Союзники мы или кто, отвались мои клыки?

Антон Григорьевич хмыкнул, а Олег ничего не сказал, только смерил помощника Энливэля выразительным взглядом.

Квартира у Нар-Тина оказалась большой, никак не меньше сотни метров, но какой-то беспорядочно спланированной и обставленной. Прошли через гостиную, выглядевшую так, словно ее последний раз ремонтировали лет пятьдесят назад, и через люк в полу огромной кухни, где откровенно не хватало печи, да и вообще мебели, спустились в подвал.

Впрочем, подвалом это помещение площадью как раз с квартиру наверху являлось только формально: хорошая плитка на полу и стенах, решетки выходов вентиляционной системы, яркое освещение и обстановка со средневековых гравюр, изображавших жилище алхимика.

Тут как раз имелась печка с уходящей в потолок трубой вытяжки, на полках стояли многочисленные сосуды, пустые и полные, самой разной формы, столы занимали устройства странных очертаний, крошечные и огромные, сверкающие металлом и изготовленные из дерева. Верстак был завален инструментами, обрезками досок, кусками пластика, стекла и железа, батарейками, обрывками шкур, болтиками и винтиками и другим самым разнообразным хламом.

Не хватало разве только чучела крокодила под потолком.

В центре помещения располагалось нечто похожее на бильярдный стол, и над ним дрожало в воздухе, переливалось многоцветное трехмерное изображение – несколько сложных, проникающих друг в друга диаграмм.

– Энергоанализатор, – с уважением проговорил Антон Григорьевич. – Солидно.

О приборе с таким названием Олег слышал, но до сих пор ни разу не видел, поскольку до аналитической магии еще не дорос. Нет, ему доводилось участвовать в сложных познавательных ритуалах, как, например, тогда, когда «бесцветный»-ренегат, альв-провидец и слаш-безумец изучали непонятно кем изготовленный артефакт, но участвовать лишь в качестве дополнительной «подпорки», источника энергии, не более.

Тогда Олегу не объясняли сути происходившего, а если бы и попытались, то он вряд ли бы чего понял – просто в силу нехватки соответствующих знаний, умений и опыта.

Энергоанализатор был вещью страшно дорогой, сложной и изготовляемой исключительно на заказ. Подобная штука, по слухам, имелась в каждом ордене Наблюдателей, у «Золотой розы» и еще пары сильных кланов Нижнего, но такого, чтобы она находилась в частных руках, Олег и вообразить не мог.

Прибор давал возможность моделировать любые энергетические процессы, включая самые сложные, причем на сниженном уровне мощности, без малейшего риска, что схема, которая в случае магических феноменов всегда в какой-то степени является копией оригинала, попробует «ожить».

Та штуковина, которую они использовали в «Контакте» для спектрального анализа, выглядела рядом с энергоанализатором примитивной, словно телега около автомобиля.

– А, это вы? Наконец-то! – воскликнул стоявший у дальнего торца энергоанализатора Нар-Тин, а расположившиеся у ближнего Иван и Энливэль дружно обернулись.

– Развертка взрывов? – спросил Антон Григорьевич, кивнув на сплетающиеся диаграммы.

– Она самая, – ответил элохим. – Пытаемся сопоставить данные, сейчас запустим визуализацию.

Олег подошел ближе к «столу», разглядел, что по его ближнему боку идет ряд гнезд для самых разных носителей информации – обычных флешек, компакт-дисков, амулетов-фиксаторов, тех «шайб», что используют для записи Наблюдатели, – а ладони Нар-Тина погружены в поднимающийся из бортика черный ящичек, скорее всего – некое подобие блока управления энергоанализатором.

– Запускаю! – объявил Часовщик дрожащим от возбуждения голосом, и диаграммы исчезли.

На смену им появились два кривых и неровных, словно обкусанных, столба вихрей, каждый примерно в метр высотой, правый – светло-голубой, почти прозрачный, левый – красновато-оранжевый. Насколько Олег уразумел, их глазам предстало визуальное отображение разрушивших источники взрывных процессов, посветлее – того, что на «Радии», потемнее – в Печерах.

– Выглядят хреново, – со смешком проговорил Милинович, и столбы поплыли навстречу друг другу.

Они соприкоснулись, оттолкнулись и двинулись в разные стороны. Энливэль издал полный разочарования вздох, маах’керу сморщился, а Нар-Тин застонал.

– Ничего общего, кроме внешнего эффекта, – сказал Иван. – Удивительный факт.

– Несомненно, – согласился Антон Григорьевич, а дальше все четверо принялись сыпать всякими хитрыми терминами и фактически перешли на язык высшей магии, в котором Олег понимал отдельные фразы, да и то не был уверен, что до конца.

Продолжалась эта беседа, к счастью для него, очень недолго и закончилась тем, что элохим предложил заняться клубами и их проблемой. Часовщик убрал изображения плававших туда-сюда над столом вихрей, и места в гнездах на боку энергоанализатора заняли три амулета-фиксатора.

Один из «Следопыта», другой – из «Самоделкина», и третий – из «Сварога».

Олегу велели сесть на стул в уголке и не мешать, и Нар-Тин вновь сунул руки в «блок управления», внутри которого переливалось желто-розовое сияние. Над столешницей возникли три контура из сверкающих голубых нитей, но их почти тут же убрали, и одна за другой начали появляться диаграммы – линейчатые и круговые, точечные и лепестковые.

При виде одной из них, похожей на покрытую шипами розу, необычайно оживился Антон Григорьевич.

– Стой! Держи ее! – велел он. – Теперь давай склонение по третьему радиусу, чтобы каждый было видно… и вытягивай, вытаскивай осторожно на минимальной мощности, чтобы полную модель получить…

Часовщик нахмурился, задвигал руками быстрее, на лбу его появились капли пота. Энливэль подался вперед, дыхание его участилось, и даже на бледных щеках Ивана возникло подобие румянца.

Похоже, магам удалось подцепить на крючок крупную рыбу.

Диаграмма исчезла, на смену ей пришла некая схема, неплотная, призрачная, колеблющаяся, с висящими в ее толще уплотнениями – некое подобие протозвезд, плавающих в гигантских облаках пыли.

– Двенадцать опорных точек! Двенадцать! – от возбуждения голос Милиновича сорвался на хрип.

– Пиши, немедленно, – скомандовал Иван, но выполнить эту команду Нар-Тин не успел.

Из ведущего наверх, на кухню, люка раздался вскрик, и по лестнице, заливая ступеньки кровью, скатился «желтый» из «Союза семи». Следом мягко спрыгнул некто невысокий в черной куртке со скрывающим лицо капюшоном, выбросил руку в сторону Олега.

Того спасли не уснувшие за годы мирной жизни боевые рефлексы.

Олег шлепнулся на пол, перекатился. Стул, на котором он сидел, превратился в груду щепок. Вскрикнул что-то Нар-Тин, выдернул пылающие багровым ладони из «блока управления».

Существо в черной куртке, лишь похожее на человека, легко ушло от «воздушного кулака» Энливэля и скользнуло ближе к элохим. Зазвенели падающие с полки сосуды, несколько разбилось, по полу потекло нечто черное, густое, и от растущей лужи заструился серый дымок.

Иван развернулся, чтобы помочь «белому», но в люк проскочил еще один незваный гость, как две капли воды похожий на первого, и вампир отвлекся на него. Олег вскочил на ноги, на мгновение отвел глаза, а когда вновь поглядел на Энливэля, тот уже падал назад – белоснежные крылья раскинуты, на правильном лице удивленная гримаса, и красная точка, будто след от укола, между бровей.

Нечто похожее на присущую всякому живому существу ауру вспыхнуло вокруг субтильной фигуры в черном, и она издала злобный мурлыкающий звук, эхом отдавшийся в углах.

Оскаленный Милинович упал на колени, вокруг его шеи обвилось нечто пульсирующее, лилово-зеленое, похожее на змею. На руках оборотня вздулись мускулы, но разорвать непонятно откуда взявшуюся удавку он не смог, и так красное лицо его начало наливаться кровью.

Иван оскалился, вскинул руки с выпущенными когтями и прыгнул на второго незваного гостя. Нар-Тин встряхнул кистями, и сорвавшийся с них огненный шар ударил в голову первого, но лишь разлетелся багровыми искрами.

– Получи, сука! – прорычал Олег и атаковал «огнями архангела Михаила».

Они на миг отвлекли того из чужаков, что появился в подвале вторым, поэтому нападение вампира и удалось. Не успел последний мячик белого пламени достичь цели, как Иван врезался в обладателя черной куртки, сбил его с ног и пустил в ход когти. Полетели клочья ткани, обрывки плоти, зазвучало пронзительное, исполненное боли шипение.

А первый из незваных гостей пошел к Антону Григорьевичу, точнее, не пошел, а словно заскользил по воздуху, плавно перетекая с места на место. Маг второго ряда встретил его сложным боевым заклинанием из тех, что Олег еще не освоил, и вокруг субтильной фигуры затанцевали радужные вихри, способные разрушать плоть, трансформировать ее в энергию.

Что странно, никакого эффекта они не произвели, как и «призрачный клинок», направленный Турновым в спину чужаку. На лице мага второго ряда появилось удивление, а тело Силы принялось набирать свечение, готовить новый выброс.

– Проклятье! – Нар-Тин метнулся к одному из столов у дальней стены, начал шарить меж приборов.

– Хррр… – Милинович наконец разорвал удавку, отбросил ее от себя.

– Не на… – Олег успел сделать шаг, а враг оказался рядом с Антоном Григорьевичем, и движения его стали еще более стремительными: удар в живот, нырок и уход от возможной контратаки, проход за спину магу второго ряда и жуткий хруст сломанных костей.

Антон Григорьевич если когда и дрался, то в далеком детстве.

Шансов у него не было.

Изо рта у одного из лучших чародеев «Золотой розы» выплеснулась кровь, глаза выпучились. Из-за плеча его поднялась спрятанная внутри капюшона голова, и вокруг нее вновь загорелась яркая, но какая-то неживая аура.

Олег видел это все словно в замедленной съемке, и когда Антон Григорьевич начал падать, ярость швырнула его вперед. Изо всех сил ударил кулаком, целясь туда, где у твари должен был быть подбородок, и даже попал. Но обрадоваться не успел, получил в грудь так, что отлетел прочь.

Сокрушил спиной что-то твердое, но хрупкое, упал на пол, сипя и задыхаясь.

Ударившие по ушам гулкие хлопки возвестили о том, что в ход пошло огнестрельное оружие. Подняв голову, Олег обнаружил, что Нар-Тин раз за разом нажимает спусковой крючок «Когтей гнева», а чужак идет на него, вздрагивая всякий раз, когда пуля попадает в его тело.

Все это очень напоминало фильм «Терминатор», разве что Шварц был хиловат.

Часовщик стрелял, но это не помогало, и отчаяние все явственнее проступало на лице Нар-Тина. Олег пытался встать, справиться с болью, терзавшей тело, и слабостью в конечностях, но не мог. Оттуда, где Иван сражался с первым чужаком, доносился яростный хрип и металлический скрежет.

Но тут в дело вступил отдышавшийся наконец Милинович.

Затрещала разрываемая одежда, и на том месте, где только что стоял черноволосый плотный мужчина, возник зверь, очень похожий на саблезубого тигра. Бесшумно и грациозно прыгнул прямо на загривок двигавшемуся в сторону Часовщика незваному гостю. Клыки длиной чуть ли не в полметра вошли в плоть, словно в масло, тощую фигуру швырнуло на пол.

Встать чужак, придавленный к земле четырьмя мощными лапами, не смог, да и пытаться не стал. Несколько раз дернулся и затих, и багровое свечение вокруг его головы погасло.

Олег все же утвердился на подгибающихся ногах, повернулся к вампиру, но и там все оказалось кончено – Иван сидел на полу, лицо его покрывала кровь, а рядом виднелась разлохмаченная груда плоти. И хотя что-то в ней еще шевелилось, было ясно, что это агония.

Лежавший на спине Энливэль, «желтый» около лестницы и свернувшийся клубком Антон Григорьевич отправились на тот свет – об этом красноречиво говорило то, что ауры у всех троих погасли.

– Ну и мерзкий вкус! – принявший человеческий облик Милинович с отвращением сплюнул. – А ты, носатая харя, – он поглядел на Нар-Тина, все так же державшего пистолет в поднятых руках, – мог бы стрелять получше!

В плече маах’керу виднелась пулевая рана, но не похоже, чтобы она его как-то беспокоила. При той способности к регенерации, какой обладал маг-оборотень, он мог без серьезных последствий получить дюжину таких.

– Согласен и с тем, и с другим, – сказал Иван и, опираясь о стенку, принялся вставать. – Что это были за твари, хотел бы я знать. Заклинания их не берут, сила неимоверная, и какие-то чудные, как неживые… Триста лет живу на этом свете и никогда с такими не сталкивался.

– Да, – непонятно к чему произнес Часовщик и выронил пистолет.

«Когти гнева» шлепнулись на пол, а их хозяин, которого била крупная дрожь, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

– Сейчас посмотрим, – Милинович с кряхтением наклонился и откинул капюшон с головы загрызенного им чужака.

Открылось черное, почти человеческое лицо, разве что без носа и с одним глазом, причем глаз этот был фасетчатым. Олег вздрогнул, осознав, что где-то видел подобную жуткую харю – но где, в кошмарном сне или фильме ужасов?

– Не знаю, кто это, – признался маах’керу, – и пахнут странно… А ну-ка, изучу получше…

Фигура его поплыла, смазалась, точно статуэтка из пластилина в руках ребенка. Милинович сгорбился, розовую кожу сменила серая шерсть, и через мгновение тело чужака обнюхивал крупный волк с полосой черной шерсти вдоль хребта и чисто-белым, седым хвостом.

– Вот как… – проговорил Иван, и в голосе его, к удивлению Олега, прозвучала растерянность. – О подобных существах я слышал только из сказок, и там их именовали Пастырями Душ.

Турнов вздрогнул снова, поскольку вспомнил – такое лицо он видел во время сложного ритуала распознавания, что был нацелен на изучение найденного под Нижегородским кремлем артефакта. И тогда слаш, откликавшийся на имя Эрвинг, отпрыск Скавена, упоминал древние легенды и произнес это же прозвище: «Пастыри Душ».

Верог аккуратно разрезал одежду, что скрывала истерзанное тело, и стало ясно, что под курткой и джинсами прячется та же черная бархатистая кожа, совершенно гладкая, без волос, сосков или пупка. У мертвеца не обнаружилось никаких признаков пола, а бедра покрывали полупрозрачные щупальца размером с мизинец ребенка.

Олег доковылял до ближайшего стула и уселся на него – ноги все еще тряслись, а руки ходили ходуном.

– Пастыри Душ? – спросил немного пришедший в себя Нар-Тин. – Кто это?

– Они жили здесь давно… – Иван отвечал без особой охоты. – Пришли из какой-то сферы вместе с остальными. Из какой – не знаю, но не из нашей точно. Сгинули много тысячелетий назад, то ли сами вымерли, то ли их истребили. Обладали разумом, но не таким, как у нас…

– А что у них с телом Силы? – спросил Олег. – То оно есть, то его нет.

– А, ты заметил? – во взгляде вампира мелькнуло уважение. – Я сам не очень понял, но похоже, у них связь между аурой и материальным телом куда более прочная и прямая, чем у нас, и одно может превращаться в другое. Смотри, – он указал туда, где лежала душившая Милиновича удавка, – это овеществленный кусок тела Силы, в данный момент мертвый, как и его хозяин.

– Невозможно… – Олег покачал головой: сказанное только что вступало в противоречие с основными законами функционирования двуединого целого, состоящего из ауры и физического тела.

– Для нас, не для них. Эти существа более чужды нам, чем все мы друг другу.

Иван осекся, поглядел в потолок, маах’керу оскалился и чуть присел, готовясь к прыжку. Нар-Тин зашарил взглядом в поисках брошенного пистолета, и только тут Олег уловил донесшийся из ведущего наверх люка шорох.

Кто-то там был, и вполне возможно, настроенный недружелюбно.

– Эй, есть внизу кто? – спросили гнусавым голосом, и стало понятно, что это всего лишь элохим, помощник Энливэля. Проникшие в дом Пастыри Душ по непонятной причине оставили «белого» в живых, хотя «желтого» из «Союза семи» убили, да и стоявшего на страже оборотня, скорее всего, тоже прикончили.

– Есть, – отозвался Нар-Тин и тут же воскликнул: – Мой энергоанализатор! Что с ним?!

Магический прибор на первый взгляд выглядел целым, хотя висевшее над ним изображение исчезло. Но, присмотревшись, Олег увидел, что на столешнице появились глубокие царапины, один из бортов украшает вмятина, как от удара камнем, а две ножки из шести покрывают трещины.

Кто-то из незваных гостей потратил несколько мгновений, чтобы вывести энергоанализатор из строя.

– А я думал… они всех… – Элохим спускался по лестнице медленно, ладонь его была прижата к лицу, и из-под нее капала кровь. – Меня… в одно мгновение… я сознание потерял, а потом…

Тут «белый» увидел тело Энливэля, и светлые глаза его округлились, а из груди вырвался горестный стон. Рука упала, стал виден нос, несколько ран около него, текущие из ноздрей темные струйки.

– Чего убиваться? – принявший человеческое обличье Милинович, ничуть не стесняясь собственной наготы, поднял разодранные брюки и полез в карман. – Все умрем, это я тебе гарантирую.

Но элохим не обратил на реплику маах’керу внимания, его горящий ненавистью взгляд остановился на Олеге.

– Ты! – прошипел он. – Это ты виноват в том, что он погиб! Ты привел сюда этих тварей!

Вытащивший сигареты Милинович удивленно присвистнул, Иван поднял тонкие брови. Нар-Тин, целиком поглощенный изучением поврежденного энергоанализатора, даже головы не повернул. Сам же Турнов так опешил, что на несколько мгновений лишился дара речи. Мелькнула мысль, что помощник Энливэля после удара по голове несколько повредился в уме.

– Больше некому! – «белый» угрожающе раскинул крылья и принялся наступать на Олега.

– Это почему? – спросил тот.

– Вы пришли сюда последними! Они следили за вами! – элохим брызгал слюной, лицо его кривилось, и выглядел он так, словно вот-вот окончательно потеряет контроль над собой. – Или нет… вы были с ними в сговоре! Ваша проклятая «Золотая роза» стоит за этими взрывами!

Олег начал злиться, подумал, что если крылатый дылда сделает еще шаг и не прекратит орать, то непременно получит в челюсть, а если не свалится сразу, то еще и по печени…