Текст книги "Факелы ада"

Тимур Туров
Факелы ада

Роман основан на реальных событиях. Имена героев и отдельные детали изменены. Любые совпадения имен и названий случайны.

Глава 1

Небольшой стадион «Радий», расположенный в пределах Приокского района Нижнего Новгорода, после крушения СССР обветшал и к началу двадцать первого века стал больше напоминать руину-декорацию к фильму о последствиях ядерной войны, чем спортивное сооружение.

Мальчишки из окрестных домов играли тут в футбол, да появлялись иногда группы странных людей, на которых благоразумные горожане, превыше всего ценившие собственную безопасность, старались не обращать внимания.

Не пьяные, не агрессивные – и ладно.

Но в одну из последних ночей августа две тысячи второго года на «Радии» начало твориться нечто чудное…

Анна Захаровна Петрова, последние годы страдавшая пенсионной бессонницей, крайне удивилась, когда на улице сверкнуло нечто похожее на молнию. Ведь еще с утра зарядил мерзкий, почти осенний дождь, который с грозой сочетается так же плохо, как сладкие блинчики – с майонезом.

Ради такого дела Анна Захаровна оторвалась от телевизора и подошла к окну.

И застыла в ужасе, даже забыв горестно ахнуть и прижать руки к груди, – посреди местами вытоптанного футбольного поля вращался сотканный из белого света столб смерча.

Он был толщиной в добрый десяток метров, высотой превосходил самое большое дерево и при этом пульсировал, раскачиваясь из стороны в сторону. Виднелись летящие сквозь него дождевые капли, по земле туда-сюда скользили дрожащие тени от полуразрушенных трибун и осветительных вышек.

Зрелище было жуткое и завораживающее.

– О господи, – сказала Анна Захаровна, отыскав наконец спрятавшийся где-то в груди голос, – надо звонить…

Но тут она осеклась, поняв, что не очень представляет, чей именно номер стоит набрать в такой ситуации – «Скорая» вроде не нужна; пожарным нечего тушить, хотя не ровен час и вправду что-нибудь загорится; если только милиции сообщить, чтобы стадион оцепили…

Но довести мысль до конца Анна Захаровна не успела – ее отвлекли.

С улицы Горной донесся рык мотора, свет фар мазнул по стволам деревьев, завизжали тормоза, и рядом со стадионом остановились две легковые машины. Захлопали дверцы, и наружу полезли крепкие молодые люди, очень похожие на бандитов из милицейских сериалов.

Анна Захаровна с резвостью, достойной юной спортсменки, метнулась к выключателю, погасила свет, отрубила телевизор и вновь прилипла к окну, полная решимости досмотреть все до конца.

Молодые люди проникли на «Радий» через проломы в ограде и разбежались в стороны, встали кольцом вокруг смерча из света. Но затем повели себя совсем не так, как положено бандитам, – подняли руки, застыли и даже вроде бы начали покачиваться вместе с пульсирующим столбом.

– Неужто сектанты? Иеговисты или «Белое братство»? – прошептала Анна Захаровна, ежась от нетерпения.

Ух, будет о чем утром рассказать соседкам, да и сестре в Богородск можно позвонить…

Не то что можно, даже нужно!

Молодые люди, среди которых Анна Захаровна углядела пару барышень, продолжали раскачиваться и даже вроде бы что-то бормотать. Столб пульсировал, дергался, но уже не так яростно, как до появления «бандитов», понемногу уменьшался в размерах и сиял все менее ярко.

Донесшийся с Горной рев мотора заставил Анну Захаровну вздрогнуть – ревело так, словно по улице мчалось стадо бешеных слонов. Притормозившая рядом с легковушками машина выглядела необычно – большая и в то же время какая-то вся плоская, плавных очертаний.

Из нее выскочил стройный мужчина и побежал к стадиону.

Но тут световой столб будто взбесился – из него в стороны ударили ветвистые белые молнии, сияющий смерч скачком увеличился почти в два раза, а потом разлетелся на тысячи белоснежных сверкающих обрывков.

Анна Захаровна мгновенно ослепла.

Она невольно отшатнулась и прикрыла лицо рукой, ожидая, что взрывная волна ударит в дом, вышибет стекла, вынудит пошатнуться не очень молодое и отродясь не знавшее капитального ремонта строение.

Но ничего не произошло – окно даже не задребезжало, не пошли трещинами стены. Анна Захаровна моргнула и обнаружила, что глаза вновь служат ей, работают так, как могут в шестьдесят один год.

Стадион опять прятался в темноте, как и полчаса назад, но теперь в ней угадывалось движение – кто-то ходил, зажигались и гасли фары автомашин. Прислушавшись, можно было уловить оживленные громкие голоса и порой даже нечто похожее на рычание.

Слух у Анны Захаровны, в отличие от зрения, был в полном порядке.

А потом вновь загудели моторы, машины разъехались, и все затихло.

Анна Захаровна подождала некоторое время, затем включила свет и даже потянулась к телефону – позвонить сестре немедленно. Но затем глянула на часы и передумала – даже такая замечательная сплетня не стоит того, чтобы трезвонить в два часа ночи.

Но в кровать Анна Захаровна легла в сладостном предвкушении…

А наутро ей никто не поверил – сестра подняла на смех, соседки начали улыбаться и качать головами, а Марья Ивановна из второго подъезда и вовсе заявила, что тоже не спала, но ничего не видела и не слышала. Анна Захаровна не поленилась, перед обедом сходила на стадион, но «Радий» выглядел так же, как обычно, и никаких следов ночного светопреставления там не имелось.

Ну а после того, как и в новостях ничего не сказали, Анна Захаровна и сама начала сомневаться – видела она что-то необычное или все это ей примерещилось, когда она заснула у телевизора.

Сомнения эти едва дожили до вечера…

Танк стоял посреди дороги, развороченный, точно консервная банка, которую вскрывали ледорубом, и дико смотрелись целые противоминные тралы. Сорванная башня валялась на обочине, и пушка торчала в небо, будто грозила затаившемуся в зените врагу. Из башни выглядывал оскальпированный череп, почерневший от жары, копоти и пыли, и с него свисали обугленные остатки лицевых мышц.

Олег шел к боевой машине, делая шаг за шагом, и из-под ног его поднимались облачка желтой пыли. Он не хотел идти, он знал, что увидит, подойдя вплотную к подорвавшемуся на мине танку, – совершенно целый глаз внутри обугленной плошки черепа, голубовато-серый, мертвый, и останки еще троих членов экипажа, которые позже уберутся в одну плащ-палатку…

Он не хотел идти, но шел, не мог остановиться.

Из-за обманчиво близкого горизонта, расчерканного стеклянисто-желтыми силуэтами гор, донесся нарастающий вой, мало похожий на стрекот вертолета, еще меньше – на голос «капютэ» – крупнокалиберного пулемета – и ничуть не напоминающий рев танкового двигателя.

Невероятным усилием Олег повернул голову в ту сторону, откуда долетел звук… и проснулся.

За окном, далеко внизу, выла сигнализация побеспокоенной кем-то машины, рядом ворочалась под одеялом Лена, а у стены, в кроватке, под занавесом с толстыми флегматичными зайцами посапывал год назад появившийся на свет Леонид Олегович Турнов.

Олег поднял руку и вытер со лба холодный пот.

Сны родом из Афгана, жуткие и до дрожи реалистичные, мучили его регулярно, хотя в последнее время и реже, чем несколько лет назад. Снились немирные кишлаки, Герат, похожий на бугристую желтую пустыню, протянувшиеся вдоль дороги кладбища подбитой боевой техники и трупы, которых за два года навидался достаточно…

Живые почему-то встречались в кошмарах нечасто.

Часы на стене показывали без пяти шесть, вполне можно было поспать еще минут шестьдесят, пока не пикнет будильник или Леонид Олегович, известный любитель ранних подъемов, не начнет возиться и кряхтеть, намекая, что пора бы родителям встать и его покормить.

Но только Олег перевернулся на другой бок, как негромко запиликал оставленный в зале сотовый.

– Ерш твою меть… – Турнов поспешно откинул одеяло, зашлепал босыми ногами по полу.

Кого угораздило звонить в такую рань? Вдруг сын проснется? Или жена?

На ходу прикрыл за собой дверь, не глядя на экран мобильника, подхватил его и прошел на кухню – если разговаривать там и не орать при этом, то до спальни не донесется ни единого звука.

– Да, – сказал Олег, поднеся телефон к уху.

– Что, Рыцарь, мне удалось тебя разбудить? – произнесла трубка звучным баритоном. – Очень хорошо.

Звонил Ярослав, и это означало, что про собственное недовольство Олег мог преспокойно забыть. Глава «Золотой розы», одного из крупнейших магических объединений Нижнего Новгорода, не имел привычки беспокоить магов ордена по пустякам.

Так что наверняка случилось нечто серьезное, и без Олега не обойтись.

– Удалось, – он подавил зевок. – Что стряслось? А то сам знаешь, Лена, если проснется, убьет не только меня, а еще и тебя…

О том, что существует магия и что по улицам того же Нижнего ходят не только люди, он узнал больше трех лет назад, угодив в крайне неприятную историю. Выбраться из нее удалось с немалым трудом, некоторой кровью и лишь при помощи той же «Золотой розы».

И тогда же Турнов получил от новых соратников прозвище Рыцарь – за абсолютную физиологическую неспособность врать, сопряженную с умением чуять чужую ложь.

С тех пор случилось немало всего – Олег привык общаться с нелюдями и даже завел меж них друзей, освоился с собственным колдовским даром, поучаствовал в паре небольших магических войн и сделал маленькую «карьеру» в «Золотой розе» – с нижнего, пятого уровня перебрался на четвертый.

И это не говоря об обычных, человеческих достижениях.

– Если убьет – умрем, – сказал Ярослав совершенно серьезно, – а потом обратимся к слаш, и они нас воскресят. А сейчас садись в машину и немедленно поезжай в «Снежинку».

– Я понял, – Олег скривился, а про себя как следует выматерился.

Даже если ты в состоянии швыряться заклинаниями, как ребенок снежками, то это чаще всего не избавляет от необходимости зарабатывать самые обычные, банальные до тошноты деньги.

Вот уже более тринадцати лет Турнов вел собственный бизнес, из маленького кооператива выросший во вполне серьезную фирму «Комплайф», и на следующей неделе планировал открыть новый магазин, на этот раз – в Дзержинске. Работать в связи с этим приходилось по четырнадцать часов в сутки, и сегодняшний день был у Олега расписан буквально по минутам: выезд на объект, разборки с подрядчиком, проекты новых договоров с поставщиками, реклама торговой точки, собеседование с претендентами на вакантные должности…

Теперь это придется отложить, и хорошо еще, если только на завтра.

– Не сомневаюсь, что понял, – хмыкнул Ярослав. – У тебя есть полчаса, так что поспеши.

И трубка разразилась короткими гудками.

– Едва начнется новый день, хожу, отбрасываю тень с лицом нахала, – пробормотал Олег и принялся торопливо собираться. Побрился, натянул еще вчера выглаженную женой рубаху с короткими рукавами, влез в брюки. Запихивая в кейс лежавшие на письменном столе документы, едва не опрокинул фото старшего сына.

Андрею было двенадцать, жил он с матерью, и с отцом виделся раз в две недели, в выходные.

– Ты куда собрался, дружок? – вопрос, заданный мягким голосом, заставил Турнова вздрогнуть.

Ускользнуть незамеченным не удалось.

– Ярослав звонил, что-то серьезное случилось, – ответил он, повернувшись к жене.

Лена стояла в дверном проеме и подозрительно смотрела на мужа, склонив голову к плечу.

– Ну если так, – протянула она, – тогда беги. Только не забывай звонить, хорошо?

– Конечно.

Олег шагнул к жене, торопливо чмокнул ее в горячую со сна щеку и заторопился в прихожую, думая о том, что в следующие выходные пошлет все к черту и проведет их с семьей.

Хлопнула входная дверь, загудел старый, видавший виды лифт.

Через три минуты Турнов выскочил на улицу, под моросящий дождь, и нырнул в новенький, купленный всего полгода назад «Форд Мондео», благо вчера оставил его у подъезда, а не в гараже, как обычно. Еще через двадцать минут он припарковался на улице Горького и зашагал к аляповатой вывеске с надписью «Снежинка».

Под ней находилось кафе, служившее «Золотой розе» чем-то вроде штаба, хотя орден имел положенную по статусу официальную резиденцию, замаскированную под офис фирмы «Аргос».

На двери «Снежинки» висела табличка с корявой надписью «Закрыто», но Олега она не смутила.

– Сим-сим, откройся, – сказал он, повернул ручку и вошел в первый зал, предназначенный для того, чтобы отпугивать забредших сюда непрошеных гостей: дряхлые, покосившиеся столики, скатерти с дырами, окурки на полу, прилавок, наверняка помнивший времена антиалкогольной кампании.

На хилых стульях сидели трое молодых людей: двое парней из «Аргуса», охранного агентства, исполнявшего при «Золотой розе» функции службы безопасности, и слабо знакомый Олегу маг пятого ряда, принятый в ряды ордена только прошлой весной.

Безопасники выглядели спокойными, точно сытые удавы, а вот маг то и дело сглатывал, ежился и нервно моргал.

– Вас ждут, – сказал жилистый узкоглазый боец «Аргуса» и кивком указал на дверь в противоположной от входа стене.

Видеть ее могли далеко не все, для невзначай объявившихся в кафе обычных людей стена оставалась сплошной. Но именно за этой, закрытой мороком дверью располагался второй зал «Снежинки», тот самый, где частенько собирались старшие маги «Золотой розы».

Тут все было по-иному: картины на стенах – копии итальянских мастеров эпохи Возрождения, кондиционер, ни пылинки на полу, динамики под потолком, из которых обычно доносилась легкая музыка.

Но сейчас они молчали, а трое сидевших за столиком людей выглядели сосредоточенно-деловитыми.

– Так-так, ты вовремя, – сказал Ярослав, крепкий и плечистый, напоминавший борца и в прошлом на самом деле занимавшийся самбо.

Антон Григорьевич дернул шеей, что для него могло сойти за вежливое приветствие, а Ольга, высокая блондинка с модельной внешностью, улыбнулась и кивнула.

Глава «Золотой розы», и с ним двое магов второго ряда.

Почему не все шестеро? И зачем здесь он, Олег, далеко не самый сильный или умелый колдун?

– Присаживайся, – Ярослав похлопал по спинке стоявшего рядом стула.

– Так в чем дело? – не выдержал Турнов.

– Не спеши, все узнаешь, – пообещал глава «Золотой розы».

Он подождал, пока Олег сядет, и продолжил:

– Сегодня в час тридцать пять взорвался один из источников, принадлежащих «Союзу семи», а если быть точным – тот, что на стадионе «Радий»…

– То есть как – взорвался? – опешил Олег.

Только благодаря «источникам», еще называемым «колодцами», исходящим из недр Земли потокам энергии, могли творить заклинания обитающие на планете маги, неважно – люди или нелюди. Из источников черпали силу члены многочисленных орденов, лож, кланов и прочих объединений, на них основывалось колдовское могущество почти всех чародеев.

Колодцы не были вечными, каждый из них существовал какой-то срок и затем гас, мгновенно или постепенно, но никогда этот процесс не был катастрофическим, ничем не напоминал взрыв.

– Как – это мы сами хотели бы знать, – проговорила Ольга, и на гладком ее лбу появилась пара морщинок.

– Но больше всех это хочет знать Иван, – произнеся имя вампира, уроженца красной сферы, возглавлявшего «Союз семи», Ярослав поморщился. – И еще он хочет знать, кто именно сотворил его ордену подобную пакость. Поэтому сегодня в три ровно официальное обвинение было предъявлено одновременно всем, кто может иметь на «Союз семи» хоть какой-то зуб…

Олег хмыкнул – Нижний Новгород не так велик, и два десятка существующих в нем объединений магов постоянно толкаются локтями. Так что куда проще назвать те из них, у кого нет претензий к Ивану и к той разношерстной братии, что собралась под его началом.

– В том числе и нам, – добавил Ярослав. – Примерно к четырем все дружно ответили в том духе, что «мы ни при чем, ничего не знаем». Иван не растерялся и предложил провести расследование силами представителей всех находящихся под подозрением орденов.

– Он сошел с ума, никто на такое не пойдет, – сказал Олег.

– Не совсем, – Ярослав поднял указательный палец. – Смотри, если кто-то откажется участвовать в расследовании – подозрение немедленно падает на него. Плюс всех терзает алчный интерес – а вдруг и в самом деле можно уничтожить источник с помощью заклинания? Если подобные чары существуют, то научившийся ими пользоваться обретает тотальное преимущество над остальными, и его нужно немедленно остановить.

Да, маг, нашедший способ уничтожения вражеских колодцев, может закончить любой конфликт в свою пользу за считаные дни – он просто лишит тех, с кем воюет, возможности творить заклинания, а затем возьмет их, как говорится, тепленькими.

– Вот рыба ерш… – покачал головой Олег. – И мы тоже согласились участвовать в работе этой компании? А я тут…

Он осекся, поскольку ответ на так и не заданный вопрос сам сформировался в мозгу – кому-то понадобилось, чтобы Олег Турнов, известный также как Рыцарь «Золотой розы», был включен в состав тех, кто займется расследованием.

Понятное дело, что его самого об этом не спросили, не поинтересовались его планами.

Родина сказала: «Надо», комсомол ответил: «Есть»…

– Вижу, что ты сам обо всем догадался, – Ярослав вытащил из внутреннего кармана пиджака сигару в целлофановой упаковке. – Очень хорошо. Понятное дело, что мы не бросим тебя в одиночку на растерзание всей этой замудреной братии. Вместе с тобой отправится Антон Григорьевич, а Ольга займется вашей поддержкой и страховкой…

Олегу стало чуточку полегче – сутулый, неопрятный и очкастый маг второго ряда славился неразговорчивостью и мерзким характером, но чародеем был первостатейным. По таланту и силе он наверняка превосходил Ярослава, но к тому, чтобы возглавить «Золотую розу», никогда не стремился в силу отсутствия властолюбия и лидерских качеств.

– И надолго это все? – спросил Олег. – А то у меня тут… некоторые дела… по ту сторону Пелены.

Пелена, созданное около трех тысяч лет назад заклинание, окутывала всю Землю и позволяла надежно хранить в тайне существование чужаков и тот факт, что магия – вовсе не сказка. Благодаря ей обычные люди воспринимали уроженцев иных миров как своих сородичей, а проявлений многочисленных заклинаний большей частью просто не замечали.

В тех же ситуациях, когда Пелена сбоила, вступали в дело инерция восприятия и так называемый «здравый смысл».

– Скоро всем придется забыть такие дела, – проворчал Антон Григорьевич. – Поехали.

– Общий сбор назначен у «Радия» в восемь ноль-ноль. – Глава «Золотой розы» ободрал с сигары упаковку и извлек из того же кармана зажигалку. – С учетом пробок по дороге вам лучше бы поспешить.

– Тогда действительно поехали, – Олег поднялся. – Но хотелось бы знать, что предстоит делать…

Ярослав прикурил и выпустил клуб ароматного дыма:

– Тебе? То, что ты умеешь лучше всех, – внимательно смотреть и пытаться определить, что истина, а что ложь. Хитрыми магическими делами займется Антон Григорьевич, да и вообще, я подозреваю, ты окажешься там наименее квалифицированным колдуном. Наверняка все пришлют лучших, и Наблюдатели, и маах’керу, и элохим, и остальные.

Антон Григорьевич встал, они вышли в первый зал, и тут из кармана мага второго ряда донеслась пронзительная трель.

– Да? – сказал он, приложив к уху мобильник. – Слушаю. Что такое?

Дальше потянулся обычный для Антона Григорьевича «разговор», состоявший большей частью из хмыканья, нуканья и односложных ответов. Олег приостановился, ожидая спутника, и невольно глянул на все так же сидевшего на стуле молодого соратника: тот был наряжен в серо-коричневый джемпер с большим круглым значком: на красном поле золотистый шестиугольник, составленный из нескольких пересекающихся молний.

– Что это у тебя? – поинтересовался Турнов.

– Что? Это? – маг пятого ряда вздрогнул, точно пойманный на списывании первоклассник. – Клубный символ…

– А что за клуб?

– «Сварог»… на Ашхабадской, в техникуме собираемся, – собеседник Олега покраснел. – Молодежный… современная культура, развитие и прочее… для всех, кто хочет, но только для людей…

Он чего-то недоговаривал, хотя вроде бы и не врал в открытую.

– Для магов?

Ответа на этот вопрос Олег выслушать не успел, поскольку Антон Григорьевич убрал телефон и решительно мотнул головой на дверь. Пришлось покинуть «Снежинку», под усилившимся дождем перейти дорогу и бежать к машине.

Пока ехали по проспекту Гагарина, тучи разошлись и выглянуло солнце. Едва свернули на Горную, навалился беспричинный страх, возникло желание немедленно остановить машину.

– Оп-па, – сказал Олег. – Никак контур сделали?

– Точно, – кивнул Антон Григорьевич.

Комплекс заклинаний, именуемый выталкивающим контуром, ставили в том случае, если нужно было избежать попадания не знающих о существовании Пелены людей в ту или иную зону. Но обычно им прикрывали небольшой район, а сегодня перепуганный «Союз семи» поставил невидимое заграждение чуть ли не в километре от того места, где произошла катастрофа с источником.

Еще через сотню метров на обочине обнаружились двое суровых парней в форме ДПС, один «фиолетовый», другой «коричневый». Оборотень поднял полосатый жезл, но, приглядевшись, опустил его и замахал рукой – проезжайте, не задерживайтесь.

Улица Горная резко пошла вверх, и на обочине начали попадаться машины – микроавтобус «Мерседес», пара черных джипов, потрепанная легковушка, скороход Ивана: шарообразная кабина на платформе, снабженной двумя парами огромных ребристых колес…

Прямо за ним, у того места, где начиналась ограда стадиона, притормозил и Олег.

– Похоже, все в сборе, – сказал он, заглушив мотор.

Антон Григорьевич буркнул нечто одобрительно-сердитое.

На газоне «Радия» тесной группой стояли около трех десятков разумных существ. Люди тут были, но они пребывали в меньшинстве. Благодаря росту и крыльям выделялись двое элохим, оживленно переговаривались трое Часовщиков, носатых, ушастых и тощих, надменно озирался Милинович, предводитель одного из магических кланов оборотней – маах’керу.

Он заметил прошедшего через приоткрытую калитку Олега первым и посмотрел на него, да и на Антона Григорьевича с откровенной неприязнью.

– Помнит, как мы им два года назад нос утерли, – сказал Турнов. – А так тут всякой твари по паре…

Чужаки попали на Землю в глубокой древности, после грандиозного катаклизма, уничтожившего разом одиннадцать миров, чаще называемых сферами. Внешне и внутренне они отличались друг от друга и от людей достаточно сильно, но все же не до такой степени, чтобы совсем не найти общего языка, и хотя за прошедшие тысячелетия было много всякого, сейчас разные народы сосуществовали более-менее мирно.

Верог, уроженцы красной сферы, с удовольствием пили кровь других разумных, но старались себя ограничивать, «фиолетовые» оборотни сдерживали собственные звериные инстинкты, а «бесцветные» Наблюдатели, самые скрытные из пришельцев, и вовсе стремились стать как можно менее заметными.

Цвета, присвоенные сферам, были условностью, простым наименованием, которое мало что означало, но зато всех устраивало.

– «Золотая роза» здесь? – спросил выступивший из толпы Иван, предводитель «Союза семи», худощавый, бледный, черноволосый, с морщинами на лбу и пронзительными красными глазами.

Один из старейших вампиров Нижнего, помнивший времена епископа Питирима и царя Петра.

– Да, – ответил Антон Григорьевич.

– Тогда начинаем, – Иван повелительно взмахнул рукой, и из кончиков пальцев на мгновение показались когти. – Сначала я покажу место, где еще вчера располагался наш источник, затем вам всем будет продемонстрирована запись того, как именно он погиб…

– Так вам удалось наблюдать сам взрыв? – писклявым голосом уточнил один из Часовщиков, лысый и сутулый, с велосипедным рюкзаком на спине и небольшой отверткой в руках.

Он крутил ее и вертел, и это выглядело скорее привычным занятием, чем попыткой успокоить нервы.

Олег попытался определить, к какому племени принадлежит этот «желтый», но вынужден был признать собственную неудачу – на взгляд чужака, все Часовщики выглядели примерно одинаковыми, хотя сами они отличали друг друга без труда.

– Конечно. Триста лет живу на этом свете, а такого ни разу не видел. Прошу за мной.

И предводитель «Союза семи» направился туда, где меж трибун торчали остатки осветительной фермы, ржавые, искореженные, похожие на скелет динозавра, при жизни болевшего всеми костными заболеваниями.

Приглашенные маги зашагали следом, Олег и Антон Григорьевич оказались в арьергарде процессии.

– Вот тут, – сообщил Иван, останавливаясь.

Турнов глубоко вздохнул и включил то, что для себя именовал «магическим зрением». На самом же деле это было простейшее заклинание, позволявшее видеть доступное лишь чародеям.

Мир изменился, деревья за оградой стадиона обзавелись слабыми трепещущими перламутровыми ореолами, вокруг шагавших впереди магов замерцали разноцветные блики – все тут были сильнее Олега, все закрывались, и видеть чужие ауры он не мог.

Но то место, где, если верить «Союзу семи», еще ночью располагался источник, ничуть не изменилось. Там все осталось так же, как и ранее, хотя тут по всем правилам должно было сохраниться то, что именуют «остаточным свечением», – лежащее на земле пятно света, последний привет угасшего колодца.

– Не может быть, отвались мои клыки! – воскликнул Милинович, оскалив острые волчьи зубы.

– Ты думаешь, я вру? Спроси у него! – и Иван указал на Олега.

Турнов оказался в перекрестье множества взглядов – насмешливых и спокойных, озадаченных и сердитых. О том, что в городе есть человек, «коричневый», умеющий чуять ложь так же хорошо, как обученная собака – наркотики, знали многие, но далеко не все сталкивались с ним.

– Нет, не думаю, – поспешно дал задний ход маг-маах’керу. – Но больно уж все это необычно.

– Было бы обычно, никто не стал бы вас тревожить! – Иван в свою очередь оскалился, и его острые, невероятно длинные зубы угрожающе сверкнули. – Кто-то решил ослабить наш орден и для этого пустил в ход нечто нам неведомое… Смотрите, как это произошло!

Он выставил перед собой руки, и от ладоней верог заструился густой сиреневый дым. Образовал сферу метрового диаметра, и в ней возникло изображение, одинаково выглядевшее с любого угла обзора, – тот же «Радий», только ночью, и посреди него – дрожащий столб света.

Предводитель «Союза семи» прибег к очень сложному, изощренному чародейству – «визуализации воспоминаний». Он извлек образы из собственной памяти и придал им форму, создав насыщенный энергией фантом, картинку того, что происходило в недавнем прошлом.

И вновь ни в чем не сфальшивил – в этом Олег был совершенно уверен.

Столб источника, доживавшего последние минуты, выглядел странно – он был в несколько раз толще, чем обычно, трясся и пульсировал, точно шланг, по которому толчками идет вода, в его глубине носились вихри. Сталкивались, разрывали друг друга на части, сливались в более крупные, те вновь распадались, порождая мелкие пульсации.

А затем он раздулся и лопнул – тут Иван чуть замедлил показ, – внешние слои растолстели так, что столб превратился почти в шар, а затем разорвался на сотни огненных лоскутов. Жгуты энергии из сердцевины хлестнули в стороны, заметались пучком растревоженных щупалец и рассеялись, словно превратились в пар.

– Вот так все произошло, – севшим голосом сказал предводитель «Союза семи», и Олег заметил, что руки вампира подрагивают. – Гибель источника заняла чуть меньше секунды, и он сгинул, исчез без следа. Мои воспоминания, как и воспоминания двоих моих помощников, прибывших на стадион по первому сигналу тревоги, записаны и будут вам предоставлены…

Каждый орден держал собственные источники под постоянным наблюдением, и то, что с колодцем непорядок, должны были заметить тут же и немедленно отреагировать, попытаться спасти свою «недвижимость».

И то, что маги «Союза семи», одного из крупнейших объединений города, не смогли этого сделать, говорило о многом.

– Записи – это, несомненно, хорошо, – не проговорил даже, а проскрипел высокий, очень худой Наблюдатель, одетый в серый плащ до земли, – но хотелось бы изучить, так сказать, место катастрофы, обследовать его с помощью имеющихся у нас средств и методов…

– Так пожалуйста, – Иван улыбнулся и отошел в сторону. – Сейчас мои помощники прикроют нас мороком, чтобы не допустить появления случайных свидетелей, и приступайте.

Он отдал команду, и четверо магов из «Союза семи», стоявших по периметру футбольного поля, проделали один и тот же жест, и над стадионом развернулось громадное полупрозрачное полотнище. Заклинание, предназначенное для того, чтобы спрятать находившихся на «Радии» колдунов от взглядов прохожих и жителей соседних домов, повисело несколько мгновений, а затем перестало быть видимым.

Но никуда при этом не исчезло.

Сутулый Часовщик сдернул со спины велосипедный рюкзак и принялся вытаскивать из него разнообразные предметы: нечто похожее на оптический прицел, два больших циркуля, саперную лопатку с искореженным лезвием, совершенно непонятную штуковину, какую мог бы собрать из детского конструктора безумный Маугли. Милинович начал принюхиваться, точно собака, двое элохим, накинув на себя «белый плащ», взмыли в воздух и повисли над стадионом, словно ангелы над полем боя.

Олег вопросительно глянул на Антона Григорьевича, но тот лишь дернул шеей, что скорее всего означало: «Не лезь».

– Ну и ладно, – сказал Турнов. – Не очень-то и хотелось.

Если магу второго ряда не нужна его помощь, то тем лучше – будет время понаблюдать за остальными, попробовать понять, чем они занимаются и чего хотят добиться.

Олег развивал собственный магический потенциал три года с небольшим и успел многому научиться. Но сейчас рядом с ним находились существа, отдавшие чародейству не менее нескольких десятилетий, да еще порой способные на такое, что человек не может сделать в принципе, просто из-за особенностей его тела Силы.

И это при том, что здесь не было и не могло быть представителей черной, самой малочисленной и необычной сферы.

– Ну и ладно, – повторил Олег, разглядывая тот прибор, что собрал из деталей сутулый Часовщик.

Лопатка нацелилась в землю, прицел уставился ввысь, а циркули стали ножками, на которых утвердилась та самая непонятная штуковина. Вряд ли кто, помимо самого «желтого» или его сородичей, мог понять, для чего нужна эта хреновина и как она работает.

Элохим вверху не скрывались, они бросали заклинания одно за другим, и делали это в своем стиле – ярко и мощно, со вспышками молний, грохотом и горячим ветром.

Альв, представитель той их колонии, что находилась в Щербинках, рядом с ипподромом, наоборот, кутался в три или даже четыре слоя иллюзий. Внутри многоцветного сверкающего кокона что-то происходило, но разобрать, что именно, не было никакой возможности.

Высокий Наблюдатель, принадлежавший, как удалось разглядеть Олегу, к ордену Желтого Ока, орудовал парой жезлов: полупрозрачным, очень тонким, напоминавшим сосульку, и коротким, массивным, на вид сделанным из темно-красного полудрагоценного камня.