Текст книги "Да здравствует ворон!"

Тисато Абэ
Да здравствует ворон!

弥栄の烏 八咫烏シリーズ

IYASAKA NO KARASU

Chisato Abe

Russian translation Copyright is arranged with Bungeishunju Ltd., Tokyo and Tuttle-Mori Agency, Inc., Tokyo

Copyright © ABE Chisato 2017.

All rights reserved.

Originally published by Bungeishunju Ltd., 2017

Cover illustration by NATSUKI

© Румак Н.Г., перевод на русский язык, 2023

© ООО «Издательство АСТ»,

ООО «Реанимедиа ЛТД.», 2023

Словарь страны Ямаути

Ямаути

Мир, по преданию созданный горным божеством Ямагами-сама. Управляет этой страной род Сокэ, его старейшина зовется Золотым Вороном. А власть над землями в разных ее частях поделили между собой четыре аристократических семейства – Восточный, Западный, Южный и Северный дома.

Ятагарасу

Обитатели мира Ямаути. Вылупляются из яиц, могут обращаться в птиц, но обычно предпочитают человеческий облик. Аристократов, особенно тех, что живут в Тюо, называют «мия-карасу», что значит «благородный ворон», торговцев – «сато-карасу», то есть воронами-поселенцами, а простой народ из провинции, который работает в поле и занимается ремеслом, – «яма-карасу», горными воронами.

Запретные ворота Кин-мон

Ворота, которые ведут на священные земли, где обитает Ямагами. В зале у ворот стоят гробы всех прошлых Золотых Воронов.

Дворец Сёёгу

Ранее в нем жил молодой господин – сын правителя из дома Сокэ и наследник престола, который станет следующим Золотым Вороном. После переезда двора здесь разместили казармы.

Дворец Окагу

Подобно тому как в Токагу живут супруга и наложницы правителя, в Окагу поселяют претенденток на звание жены наследника – дочерей влиятельных аристократов, таким образом представив их ко двору. Обычно ту, на которую наследник обратит свой взор, выбирают ему в супруги. Получив титул госпожи Сакуры, она управляет дворцом.

Рёунгу, дворец Защиты от облаков

Когда-то в этом тихом месте стояло множество храмов и святилищ, куда перебирались принявшие постриг благородные вороны, однако после очередного вторжения обезьян сюда из Тюо перенесли двор и перевезли многих ятагарасу.

Таниай

Теневое сообщество, где разрешены веселые кварталы и игорные дома. Полностью самостоятельная организация, которая существует отдельно от легального мира, но при этом подчиняется установленным правилам.

Ямаути-сю

Личная гвардия дома Сокэ. Кандидаты в высшие военные чины проходят суровое обучение в академии Кэйсоин, и лишь те, кто продемонстрировал выдающиеся успехи, получают статус телохранителей.

Кэйсоин

Академия, где обучают Ямаути-сю. Юношей принимают сюда на воспитание, после чего они продвигаются в обучении, последовательно получая статусы «семечек», «побегов» и «стволов».

Уринтэн-гун

Войско под командованием главы Северного дома, созданное для защиты Тюо. Иногда его также называют «Ханэ-но-хаяси», Лесом крыльев.

Персонажи

Надзукихико – молодой господин, наследник престола. Рожден в доме Сокэ и правит племенем ятагарасу как Золотой Ворон.

Юкия – когда-то служил у молодого господина пажом, позже стал лучшим выпускником Кэйсоин и был принят в Ямаути-сю. Внук Гэнъи – главы Северного дома и командующего Уринтэн-гун.

Масухо-но-сусуки – дочь Западного дома, несравненная красавица. Прежде стремилась занять место официальной супруги молодого господина, но по собственной воле отказалась от мирской жизни и стала главной придворной дамой у Хамаю.

Хамаю – госпожа Сакура. Официальная супруга молодого господина. Дочь Южного дома, высокая, мужеподобная. В детстве одно время жила при храме как простолюдинка.

Нацука – единокровный старший брат молодого господина, настоятель монастыря Мэйкёин. Уступил статус наследника молодому господину, однако его мать, строившая интриги с целью вернуть престол сыну, и ее окружение когда-то пытались убить молодого господина.

Рокон – телохранитель Нацуки, священник в монастыре Мэйкёин.

Сумио – служит в Ямаути-сю, глава отряда телохранителей молодого господина. Простолюдин по происхождению, однако проявил выдающиеся способности к наукам и военному делу.

Сигэмару – служит в Ямаути-сю. Близкий друг Юкии со времен Кэйсоин. Крупный телом, однако добрый по характеру, пользуется всеобщей любовью.

Акэру – приближенный молодого господина. Младший брат Масухо-но-сусуки. До своего ухода из Кэйсоин учился вместе с Юкией и другими.

Тиха́я – служит в Ямаути-сю. Молчаливый и неприветливый. Во время учебы в Кэйсоин Акэру с друзьями спасли его вместе с младшей сестрой от серьезных неприятностей.

Итирю – служит в Ямаути-сю, сэмпай Юкии. Во время учебы в Кэйсоин жил в одной комнате с Юкией, Сигэмару и Тихаей.

Харума – служит в Ямаути-сю, кохай Юкии. Во время учебы в Кэйсоин был похищен обезьянами, но вскоре спасен.

В некое время

долго лили дожди, и все поля – рисовые и суходольные – оказались испорчены. Жители деревни не знали, как быть, и обсуждали, нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы солнце снова вышло. В это время к ним обратился Ворон:

– Привет вам. Я вижу, дела ваши плохи. Если накормите меня, я попрошу Ямагами-сама и сделаю так, что небо прояснится.

Жители деревни были готовы ухватиться за любую возможность, поэтому поделились с Вороном своей едой, и случилось невероятное: темные тучи тотчас разошлись в стороны.

С тех пор, когда жителям деревни нужно было солнце, они всегда просили об этом Ворона. Со временем тот так растолстел, что как-то раз не удержался в воздухе и упал в озеро. Видевшая это Обезьяна захохотала:

– Ну-ка, ну-ка! Если будете кормить не Ворона, а меня, я попрошу Ямагами-сама и сделаю так, что небо прояснится.

Когда жители деревни

сделали так, как сказала Обезьяна, небо действительно прояснилось, поэтому теперь они стали обращаться к ней, но и Обезьяна вскоре растолстела и упала с дерева. Видевший это Ворон тоже посмеялся над ней.

Поняв, что жадничать плохо, Ворон и Обезьяна договорились делить между собой обязанности. Говорят, что с тех пор, когда жителям деревни нужно было обратиться к горному божеству, они подносили угощения Ворону и Обезьяне поровну.

Из «Легенд родной земли, услышанных и записанных», «Рассказ о Вороне и Обезьяне, прислужниках Ямагами-сама»

Глава первая. Открытие ворот

Неяркие весенние лучи бросали белый отблеск на раскрытый учебник, лежавший на письменном столе. Юкити поднял голову и со стоном потянулся. Ему долго пришлось разбирать мелкие буквы, поэтому глаза болели, словно в них насыпали песка. Он решительно встал, протянул руку и раздвинул дверь – прохладный ветерок ласково коснулся его щек.

На заднем дворе цвела сакура. Под солнечными лучами каждый тоненький нежно-розовый лепесток сверкал так, что глазам было больно.

На его родине горная сакура широко раскидывала ветви и цвела пышным цветом, привыкшая к свободе и раздолью. Здесь же ухоженные деревья смотрелись столь утонченно, что казалось, даже упавшие лепестки подлежали строгому учету. Вместе с тем еле уловимый аромат в прохладном воздухе рождал в памяти образы набеленных благородных дам при дворе: красивые и желанные, они, однако, смотрели надменно, и подойти к ним было не так-то легко.

Скоро уже начнется обучение в Кэйсоин, академии, где готовили Ямаути-сю – гвардию дома Сокэ. Ее успешно окончили дядя и старший брат Юкити. С тех пор как мальчик сдал вступительные испытания, он переехал в Тюо, где находился на попечении обитателей придворной усадьбы Северного дома. Вместе с воинами он тренировался, а когда противника не находилось, штудировал учебники, над которыми три года корпел брат.

Книги вовсе не выглядели потрепанными и ничем не уступали новым. Юкити вздохнул, вспомнив брата: отдавая их, тот как бы между делом сказал, что запоминал все после первого прочтения.

Вдруг снаружи раздался голос:

– Юкити! Иди-ка сюда!

Это был Киэй, который и пригласил мальчика остановиться в усадьбе. Юкити быстро выскочил на улицу: у главных ворот оживленно шумели. Рядом с Киэем он увидел того, кого только что вспоминал.

– Братец Юкия!

– Малыш Ти! Готов ехать? – с улыбкой спросил брат, который был старше Юкити на пять лет.

Когда-то Юкия производил впечатление кроткого и спокойного мальчика, потом вытянулся, подрос и стал приятным юношей. Густые черные волосы, собранные в узел, а на лаково-черном уэ выделяется алый шнур и отличный меч, украшенный золотом. Глядя на великолепную фигуру молодого человека, трудно было поверить, что это тот самый мальчишка из Тарухи.

– Привет! – Из-за спины Юкии приветливо выглянул друг брата, Сигэмару.

Этот казался огромным, как медведь, и несколько лет назад этих двоих можно было принять за отца и сына, настолько бросалась в глаза разница между ними. Однако теперь, когда Юкия вырос, они уже больше походили на друзей. Симпатичный нос картошкой, ласковые круглые черные глаза – Сигэмару с самой первой встречи понравился Юкити.

Великан гордо заявил:

– Наконец-то объявили результаты состязания Сёрэй[1]1
  Об этом рассказывается в четвертой книге цикла, «Ворон из пустого гроба».


[Закрыть]. Теперь твой брат официально станет тактиком Кэйсоин.

– Правда?!

В число знатоков воинского искусства входили тактики Ямаути-сю, офицеры Уринтэн-гун и отошедшие от дел специалисты по военному делу, которых приглашали на заседания штабов независимо от их происхождения и места службы. Выдающихся же мастеров тактики и стратегии назначали наставниками в Кэйсоин, чтобы обучать воспитанников.

В чрезвычайных ситуациях всех специалистов вызывали в главный штаб, где представители Ямаути-сю и Уринтэн-гун вместе управляли войсками. В прежние времена любые разногласия военачальников рушили систему, но сейчас высший пост Уринтэн-гун занимал князь Гэнъя, родной дед Юкии. Поэтому назначение Юкии в штаб снимало противоречия между двумя войсками и, похоже, было выгодно и тем и другим.

Киэй радостно заявил:

– Позволь еще раз поздравить тебя. Ведь в последнее время в штаб отправляли таких никчемных людей, что следовать их указаниям было пыткой. Я горжусь тем, что выбрали тебя.

– Благодарю. – Юкия с улыбкой ответил на слова Киэя без всякого зазнайства, и Юкити охватило какое-то странное чувство.

У них с братом были разные матери. Мать Юкии, которая умерла сразу после его рождения, принадлежала Северному дому, и ее сын приходился Киэю двоюродным братом, а мать Юкити когда-то ей прислуживала. Выросший в семье мачехи Юкия раньше терпеть не мог, когда говорили о его родстве с Северным домом, при этом на его лице даже появлялось отвращение, но с какого-то времени он перестал сопротивляться.

– В Кэйсоин будешь учиться у собственного брата, Юкити, – заявил Сигэмару.

Услышав это, задумавшийся было Юкити ахнул.

– Не хочешь быть его учеником? – заботливо спросил великан, и мальчик тут же замотал головой.

– Я всегда знал, что у брата выдающиеся способности.

Он был вовсе не против уроков от Юкии, да они и так наверняка частенько будут видеться в академии.

Когда ятагарасу осознали всю опасность обезьян-людоедов, которые научились проникать в эти земли через гору Тюо, Кэйсоин отдали в распоряжение Ямаути-сю. Двор и власть переместили из столицы в Рёунгу, а во дворце молодого господина и в Кэйсоин разместили военных. В Рёунгу всем заправлял истинный Золотой Ворон – молодой господин и наследник престола Надзукихико.

Золотым Вороном называют представителя дома Сокэ, которому подчиняются все ятагарасу в Ямаути. Однако истинный Золотой Ворон – создание особенное. Он обладает всем, что необходимо для правления страной, но рождается лишь раз в несколько поколений, и пока его нет, обязанности правителя выполняет его воплощение. В нынешнюю эпоху истинным Золотым Вороном считали Надзукихико, а воплощением – его отца.

Воспользовавшись суматохой после очередного вторжения обезьян, наследник взялся руководить переездом двора и, таким образом, сумел захватить реальную власть. И теперь, когда он открыл запретные ворота Кин-мон, а нынешний правитель ни в коей мере не стремился выйти на сцену и взять управление страной в свои руки, все чаще раздавались голоса за официальную передачу престола. Об этом заговорили даже священники. Притом правой рукой молодого правителя стал не кто иной, как старший брат Юкити – Юкия.

– Ты ведь сегодня не дежуришь, верно? Что будешь делать? Если не занят, можешь идти, – сказал Киэй, и Юкия поблагодарил его.

– Спасибо. Мне нужно здесь кое-что забрать. – И он поглядел на служанку с довольно большим свертком. – Мне привезли лечебную настойку из Тарухи. Говорят, она придает силу…

Киэй кивнул и осведомился:

– Для госпожи Сакуры?

– Да. Схожу навещу ее.

Супруга молодого господина, госпожа Сакура, вот уже десять дней как слегла. Первое время, услышав эту новость, все оживленно судачили: уж не понесла ли она? Но, судя по всему, причиной действительно было просто плохое самочувствие.

Одновременно с двором на соседнюю гору перевезли и весь дворец Окагу, которым заправляла госпожа Сакура. Поговаривали, что ей теперь приходится ютиться в храме, который намного меньше ее прежних покоев.

– Благородным дамам, наверное, тяжело приходится в горном жилище. Если мы можем что-то для нее сделать, не стесняйся, говори, – как-то задумчиво предложил Киэй, и Юкия серьезно кивнул.

– Думаю, госпожа Сакура будет очень рада. Что ж, позвольте откланяться.

– Передавай привет Его Высочеству. А банкет в честь твоего назначения мы еще устроим. Не подведи!

– Конечно! Ну, бывай, Юкити.

– Учись как следует! – приветливо помахал рукой Сигэмару, и они вдвоем с Юкией вышли за ворота.

Раньше никто и помыслить не мог, что брат будет общаться с высокородными господами, а теперь это стало для него обычным делом. Да и привычка домашних считать его бестолковым теперь казалась немыслимой. Юкити страшно радовался и гордился тем, что брат добился признания, но в то же время легкая грусть чуть тяготила его сердце.

* * *

Глядя на провожавшего их взглядом Юкити, Сигэмару серьезно пробормотал:

– Сразу видно – братья. Вы так похожи!

Юкия вздрогнул и взглянул в лицо друга:

– Что ты врешь, Сигэ! Никто, кроме тебя, такого не говорил!

Чертами лица Юкия резко отличался от своих двух братьев. Конечно, ничего удивительного в этом не было, ведь у них разные матери, и он часто слышал: «Да вы совсем непохожи». А вот обратного еще никто не говорил.

Сигэмару не понял, чем так рассердил Юкию.

– Знаешь, сначала я не заметил, но твой братишка сейчас совершенно такой же, как ты при нашей первой встрече.

– Правда, что ли?

– То ли голосом, то ли общим настроем… Думаю, он будет все больше и больше походить на тебя. А чего ты так взъелся?

Юкия пожевал губу. Вот поэтому-то ему и нравился Сигэмару, способный без всякой задней мысли высказать что-нибудь эдакое.

– Ладно, пойдем.

Он откашлялся, пытаясь отвлечь внимание друга, и с шорохом распустил поясной шнур. Повесив меч и ленту на шею, Юкия перекувыркнулся и обернулся птицей. Сверток он ухватил средней лапой, а двумя другими оттолкнулся от земли и взлетел. Сигэмару тоже оборотился, и они вдвоем полетели на запад, словно скользя вдоль крутого обрыва с его усадьбами на платформах.

Похоже, на самой вершине шел снег: сверху дул холодный ветер и вокруг заплясали редкие белые хлопья. Попавшийся навстречу дозорный, увидев мечи и ленты, отсалютовал с коня и улетел. Больше они никого не встретили, хотя еще совсем недавно здесь можно было увидеть местных жителей в ярких одеждах и купцов, доставляющих товар. Как все изменилось!

Под ними проплыли усадьбы аристократов и кварталы развлечений, а дальше начался девственный лес. Когда поредела и зелень, у самого пика горы Рёундзан, что возвышалась к северо-западу от Тюо, показались бесчисленные храмовые постройки – Рёунгу. Именно сюда перенесли двор сразу после того, как стало ясно, что обезьяны-людоеды пришли со священных земель близ вершины горы Тюо.

На горе с давних времен стоял монастырь Рёунъин: все воплощения Золотого Ворона удалялись туда после отречения. Рядом выстроили женский монастырь Сиунъин для знатных дам из семьи правителя, оставивших мирскую жизнь, и постепенно вокруг возникло множество храмов. В отличие от горы Тюо, которая была застроена усадьбами аристократов, эта гора считалась местом удалившейся от мира знати, и с какого-то момента Рёунъин и Сиунъин стали называть просто Рёунгу.

Еще год назад здесь царила тишина, а теперь множество лавок и шатров стояло по обе стороны аккуратных дорожек к храмам. Первое время многие аристократы, узнав об обезьянах, пытались укрыться в отдаленных районах страны. Однако, когда воплощение Золотого Ворона с супругой перебрались сюда, большинство последовало за ними и обосновалось в храмах Рёундзан благодаря протекции кого-нибудь из родственников. За ними стали собираться и те, кто почуял поживу, и теперь почти весь призамковый город Тюо тоже переехал сюда.

Когда впервые заговорили о переезде двора в это место, Юкия и другие сторонники молодого господина все как один выступили против: Рёунгу находился слишком близко к тому пути, которым приходили обезьяны. Если люди действительно хотели обезопасить себя, лучше было покинуть центр страны и искать убежища в провинции. Однако это заявление молодого господина и его гвардии не нашло отклика.

Землями в разных частях страны Ямаути управляли четыре дома: Восточный, Южный, Западный и Северный. Они вели свое происхождение от четырех детей первого Золотого Ворона. Чиновниками при дворе также служили, как правило, выходцы из тех же родов, и в каждом ведомстве заправляла та или иная клика. Для того чтобы правитель перебрался в провинцию, нужно было выбрать какой-то из четырех домов, но каждый настаивал, чтобы двор оказался именно на их земле и нигде больше.

Очевидно, благородные вороны и приверженцы наследника очень по-разному воспринимали наступивший кризис. Пять лет назад нападению обезьян подверглись окраины северных земель, причем самые отдаленные районы, пролегающие у края гор. Лишь немногим военным довелось почуять запах крови и содрогнуться от вида разбросанных по земле костей и засоленных тел соплеменников. Да и в прошлом году, когда обезьяны похитили воспитанника Кэйсоин, возвращать его отправился сам молодой господин с группой своих телохранителей. Разумеется, военные и сторонники наследника чувствовали, насколько опасны обезьяны, в то время как аристократы плохо осознавали нависшую над ними опасность и действовали на удивление вяло.

С особой неохотой предложение уехать в провинцию восприняла супруга правителя – Госпожа в Лиловом. Именно она сейчас больше всех сопротивлялась и не давала молодому господину ни капли власти. Она же в один голос с его противниками заявляла, что никогда не подчинится его указаниям, и настаивала, что правитель не должен покидать Тюо и что она останется там вместе с супругом. Поговаривали, будто она боялась, как бы молодой господин не прибрал двор к рукам в ее отсутствие.

Так, в раздумьях и сомнениях было принято половинчатое решение: для начала перебраться на соседнюю гору, во дворец Рёунгу. Юкия как кандидат на штабную должность с первого дня призывал благородных воронов к отъезду в провинцию. Когда его призывы ни к чему не привели, он, хоть и предвидел такой исход, не мог избавиться от сильнейшего разочарования. Впрочем, решение изменить нельзя. Теперь оставалось лишь делать все возможное, готовясь к худшему.

Военные сообщили, что на секретном совещании решено всю гору Рёундзан превратить в крепость. Нужно было привезти к храмам побольше оружия и припасов, собрать людей для охраны периметра. Тех, кто из-за отъезда двора понесет убытки, наймут вместо рабочей силы, мобилизуют и Уринтэн-гун, чтобы строить укрепления.

Вот что происходило на Рёундзан. Пока нельзя было сказать, к худу это или к добру. Юкия всем сердцем желал, чтобы тот момент, когда это станет известно, никогда не настал.

Всю местность вблизи вершины – территорию нового «дворца» – окружила огромная оштукатуренная стена. От главных ворот протянулась широкая дорога, а по обе стороны ее выстроились храмы – поменьше, чем сам Рёунъин. В конце дороги в самом разгаре постройка заслона от нападения обезьян.

Храм Сиондзи, заменивший теперь дворец Окагу, скрывался позади Рёунгу и довольно далеко от хорошей дороги. Его выстроила семья правителя несколько поколений назад, молясь о развитии лечебного дела в Ямаути. Здесь тоже стояло несколько святилищ, однако они представляли собой скромное зрелище по сравнению с Рёунъин и Сиунъин, полностью украшенными великолепной резьбой. На территории дворцов не было ограждений, вместо этого их окружали ухоженные участки с лечебными травами.

Заметив подлетавших Юкию и Сигэмару, охранник жестом пригласил их спуститься. Когда те приземлились во внутреннем дворе и обернулись людьми, их учтиво проводили в комнату, где они увидели хорошо знакомые лица.

– А вот и вы.

– Лечебное саке добыли?

Старший телохранитель Сумио приветствовал их взмахом руки, а Акэру, приближенный молодого господина, привстал, чтобы поздороваться.

Сумио смуглый, маленький и при первом взгляде производит впечатление проказливого мальчишки. На самом же деле эта внешность никак не соответствовала его сущности: этот спокойный по натуре юноша хоть и происходил из простонародья – горных воронов, как презрительно называли их благородные, – но обладал выдающимися способностями как в военном деле, так и в науках и окончил Кэйсоин лучше всех на своем курсе.

Акэру, наоборот, мог похвастаться самым что ни на есть благородным происхождением, будучи сыном не просто одного из четырех домов, но отпрыском главной ветви Западного дома. Большие глаза, маленький рот, необычного рыжеватого оттенка волосы – лицом он напоминал утонченную красавицу, однако тоже поступил в Кэйсоин в надежде стать Ямаути-сю. Правда, он не сумел окончить академию и служил приближенным Его Высочества. Несмотря на свое благородное происхождение, Акэру вовсе не презирал Сумио и, даже начав службу у молодого господина, наладил с телохранителем хорошие отношения.

Юкия надеялся прибыть сюда раньше, однако задержался дольше, чем предполагал. Он показал свой сверток.

– Саке при мне, как видите.

– Вы уже навестили госпожу Сакуру? Эх, я тоже хотел с ней встретиться, – с сожалением вымолвил Сигэмару, почесывая макушку. – Хоть бы через ширму пожелать ей выздоровления.

Супруга молодого господина всегда вела себя приветливо с людьми низкого происхождения, что нельзя было назвать обычным для высокородной девицы, и всячески заботилась о них.

– Нет, нас сестрица тоже не пропустила.

– Как так?! Неужели ей так плохо? – Юкия невольно перешел на шепот, но не успел Акэру ответить, как у двери возник чей-то силуэт.

– Не настолько, чтобы вы беспокоились.

Спадающие блестящими волнами красивые волосы рыжеватого оттенка не могли не вызывать восхищение. Перед ними стояла старшая сестра Акэру, главная придворная дама госпожи Сакуры – Масухо-но-сусуки.

Сейчас она носила не такие яркие одеяния, как раньше: видимо, выбирая более подобающие ее статусу, однако не менее утонченные. От внимательного взора не укрылись бы роскошные узоры коутики – белые на нежно-алом.

– Просто усталость накопилась. Вот мы и решили воспользоваться случаем и дать ей отдохнуть.

Когда красавица энергичным шагом вошла в комнату к посетителям, мужчины поспешно выправили осанку.

– Но почему…

– Что «почему»? – Масухо-но-сусуки пристально посмотрела на озадаченного Сигэмару. – Если госпожа Сакура ласкова с вами, не стоит воспринимать это как знак особого расположения. Вы ведь не думаете, что вас пустят в спальню к молодой даме, к тому же супруге вашего же хозяина?! Надо же, какие дерзкие мысли!

С этими словами она почему-то презрительно взглянула на Сумио. Тот под ее острым взором проблеял какие-то оправдания:

– Я ведь уже извинился за это. Просто госпожа Сакура говорила, что не нужно обращать внимание на сословные различия…

– При чем здесь какие-то сословия?! Речь о приличиях в отношениях между мужчинами и женщинами!

Глядя на кипящую Масухо-но-сусуки, Сумио совсем стушевался и умолк. Сигэмару, тоже напуганный, только и мог что повторять извинения. Да и Акэру, видимо уже получивший такой же выговор, сидел с кислым видом, будто набил рот солью.

Вздохнув про себя, Юкия посмотрел на растерявшихся приятелей и спокойно встал перед Масухо-но-сусуки.

– Госпожа, вы совершенно правы. Мы повели себя неподобающим образом.

Склонив перед дамой голову, он развязал сверток, который держал под мышкой.

– Однако мы тоже беспокоимся о госпоже Сакуре. Поймите нас правильно.

Улыбнувшись, он протянул Масухо-но-сусуки бутылку с настойкой и еще что-то завернутое в красную бумагу:

– Это питательная настойка из Тарухи. И вот еще.

В бумаге оказались сладости: сахарные конфетки в форме цветов сакуры и мелкие изящные карамельки.

– Что это?

– Мы, мужчины, многого не понимаем, и потому дамы сердятся на нас, но вы столько для нас сделали, и мы вам искренне благодарны.

Переводя взгляд с Юкии, который заливался соловьем, на конфеты, Масухо-но-сусуки явно не знала, как ответить.

– Спасибо вам большое, – продолжал тот. – Вам здесь наверняка приходится нелегко, но если что-то понадобится, то обязательно сообщите.

Нерешительно улыбаясь, Масухо-но-сусуки неопределенно качнула головой, не в силах скрыть замешательство:

– Благодарю.

– Бутылка тяжелая, позвольте донести до кладовой, – невозмутимо предложил Юкия, и дама кивнула.

– Будь любезен. А вы подождите здесь, пока не появится молодой господин.

Напоследок она бросила холодный взгляд на Сумио и повела Юкию за собой.

Когда их шаги затихли, Сумио устало вздохнул. Акэру не знал, куда деваться, ощущая напряжение между друзьями. Сигэмару же, наблюдавший за происходящим с недоуменным видом, наивно спросил:

– Господин Сумио! Что вы такого сделали госпоже Масухо-но-сусуки?

Сумио что-то прохрипел, но Акэру с криком «Болван!» треснул Сигэмару по плечу.

– А ну иди сюда. – И, схватив великана за рукав, вытащил его в коридор.

Отойдя достаточно далеко, чтобы их не услышали, Акэру глубоко вздохнул:

– Умоляю, не лезь в это. У меня сердце разрывается, когда поднимается эта тема.

– Извини. А что случилось-то?

Акэру, оглядев коридор, прошептал:

– Только это секрет. Понимаешь, сестрицу и Юкию пытались сосватать.

Сигэмару выпучил глаза.

– Чего?! Первый раз слышу. Неужели это правда?!

– Это хуже кошмарного сна, но да, это правда. Масухо-но-сусуки старше, но ненамного, и положением внук главы Северного дома и дочь Западного вполне равны. К тому же сватовство не состоялось, так что почти никто об этом не знает.

– Когда это случилось?

– Довольно давно. Я еще был в Кэйсоин.

– Я не знал. – Сигэмару помотал головой. – Но почему твоя сестра злится на Сумио?

– Потому что это он предложил Юкию ей в мужья.

Очень многие просили Масухо-но-сусуки – первую красавицу Ямаути – отказаться от пострига и вернуться в мир. Молодой господин и госпожа Сакура тоже желали ей счастья и, выслушав предложение Сумио, сочли его приемлемым.

Однако, когда об этом спросили саму даму, она отказалась, внезапно страшно разгневавшись: «И кто же придумал такую глупость?!» С тех пор Масухо-но-сусуки злилась на Сумио и питала к нему недоверие, а разговоры о сватовстве прекратились, так и не дойдя до «жениха».

Его Высочество с супругой высоко ценили Юкию, но Акэру в глубине души вздохнул с облегчением, узнав, что этот сухарь не станет ему братом. Он ни секунды не сомневался, что этот союз был бы проклят и никому не принес счастья. Однако Сигэмару никак не мог сообразить, в чем дело.

– Не понимаю, что у этих девиц в голове. Почему твоя сестра так рассердилась?

В ответ на такой простодушный вопрос Акэру скривился:

– Так ведь ей пытались предложить в мужья прекрасно всем известного Юкию, даже не спросив ее мнения! Разумеется, она разозлилась!

Сигэмару почесал голову.

– Но ведь он ей нравится.

– Да.

– Обычно люди радуются, когда им предлагают брак с любимым человеком.

– Чего?! – раздался изумленный вопль. – Что за ерунда?! Как тебе в голову могло прийти такое?!

– Так ведь и господин Сумио поэтому предложил Юкию, разве не так?

Потрясенный Акэру потерял дар речи.

* * *

– Так что там на самом деле?

От этого тихого голоса сердце Масухо-но-сусуки подпрыгнуло в груди. Она взглянула на шедшего рядом Юкию. Тот чуть улыбался, но при этом пристально наблюдал за лицом дамы.

– Что значит «на самом деле»?

– Как я понимаю, госпожа Сакура не просто приболела.

Сталь в его мягком голосе говорила о том, что обмануть себя он не позволит. Масухо-но-сусуки хотела отшутиться: мол, что ты такое говоришь, но растерялась и замолчала.

– Я не могу… У меня нет права говорить об этом.

– Ясно. Вот, значит, как…

Юкия не стал настаивать.

– Простите, что осмелился спросить. Хорошо бы госпожа Сакура скорее поправилась.

Металл исчез из его голоса.

Они добрались до кладовой и отдали смотрителю бутыль. Юкия собрался уже вернуться к остальным, но Масухо-но-сусуки остановила его.

– Подожди. Я тоже кое о чем хотела спросить.

– Конечно, если только я в состоянии буду ответить.

– Почему вы не боретесь с этой ложью?

– С какой ложью?

– С той, которая утверждает, будто проникновение обезьян через гору Тюо – возможно, неправда.

В последнее время среди благородных воронов распространялись очень убедительные слухи о том, что обезьяны на самом деле попали в Ямаути не через Тюо, а из провинции.

И действительно, пострадали именно поселения у края гор, а врагов за Кин-мон видел только молодой господин да его немногочисленные прислужники. Поговаривали, будто двор опасается объявлять, что обезьяны пришли от внешних границ, чтобы жители с окраин не сбежались в Тюо, поэтому чиновники нарочно вводят народ в заблуждение.

Но Юкия только усмехнулся:

– Какие глупости. Госпожа Масухо-но-сусуки прекрасно знает, что это неправда.

– Вот поэтому я и не могу понять, почему вы позволяете этой лжи распространяться! Ведь многие благородные вороны остались в столице, приняв ложь за правду!

Она сама, услышав о переезде в Рёунгу, недоумевала, почему выбрали место, столь близкое к Тюо. Мало того, когда воплощение Золотого Ворона и его супруга – те, кто больше всего нуждался в защите, – не уехали в провинцию, а остались во дворце, вся эта безответственная ложь только получила подтвержение.

– Выглядит так, будто правители обманывают народ ради собственной безопасности. Если Его Высочество не разоблачит эту ложь, его репутация будет ухудшаться. Мне кажется, нужно скорее переубедить всех.

Юкия чуть скривил губы.

– Вы совершенно правы и, как всегда, проницательны.

При этом голос его звучал сухо.

– Благодарю за предупреждение. Однако это предположение истинно, поэтому прошу вас действовать сообразно ему.

Масухо-но-сусуки не поверила своим ушам, но ответить не успела: поклонившись, Юкия отвернулся от нее и ушел.