Текст книги "Хрустальный дождь"

Глава 37

Джон еще не вернулся, так что Оакситль вымыл руки, выбросил запачканную кровью рубашку и надел чистую, потом медленно намотал на руки веревку и встал рядом с дверью.

Сделав несколько глубоких вдохов, он приготовился ждать.

Через несколько минут дверь содрогнулась от сильных ударов. Де Бран не стал бы стучать, подумал Оакситль. Он размотал веревку и засунул ее между матрасом и досками кровати.

Когда он приоткрыл дверь, за ней стояли трое мужчин.

Человек с седыми дредами, прижав платок ко рту, закашлялся. Потом, сунув платок в карман, спросил:

– Где Джон? Джон де Бран?

– Его нет, – ответил Оакситль. – Я могу передать от вас сообщение.

– Нет, не нужно. – Глаза старика сузились. – Не могли бы мы подождать его здесь?

– Здесь довольно тесно, – пробормотал Оакситль. Горло у него пересохло, он с трудом дышал.

– Ничего. Я могу посидеть тут один.

Один из его спутников положил руку старику на плечо.

– Хайдан…

Хайдан. Командир людей-мангустов. Оакситль посмотрел на двоих воинов. У него нет никакого шанса с ними разделаться. Он чувствовал, что его мир рассыпается у него на глазах. Копьеметалка далеко, до нее не дотянуться. Воины-мангусты смотрели на него с подозрением. Их ружья были у них в руках.

– Ладно, почему бы не потесниться, – сказал Оакситль. Сначала пришедшие заколебались, потом Хайдан вошел, и двое воинов последовали за ним. Оакситль закрыл за ними дверь.

– Ну вот мы и разместились, – улыбнулся Хайдан. – А ты кто?

Оакситль молча приподнял рукав и показал татуировку. Люди-мангусты кивнули, но глаза Хайдана остались холодными. Чувствуя некоторую вину за то, что снова обманом пользуется братскими связями людей-мангустов, Оакситль прошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Там в шкафчике лежали его принадлежности, которые он только что вынул из мешка, – наркотики, скальпели, ножи. Оакситль упаковал их в маленькую кожаную сумку, потом сел на унитаз и несколько раз глубоко вздохнул.

Возможно, ему придется убить их всех, чтобы добраться до Джона. Он может погибнуть в схватке. Или посетители могут уйти… Кто знает, как все повернется. Однако бог поручил ему раздобыть код, которому повинуется «Ма Ви Джанг», и это он должен сделать любым способом.

Оакситль нервничал. Если он погибнет, воля бога будет нарушена.

«Смерть – это освобождение, – прошептал он про себя. – Встретить бога – великая честь. Отдать свое тело земле – судьба человека».

Так по крайней мере ему говорили в школе. Оакситля больше тревожило то, что боги сделают с ним, пока он еще жив; а уж они непременно это с ним сделают, если он не преуспеет…

Дверь, ведущая в комнату, скрипнула; Оакситль в ванной насторожился.

– Джон, – сказал генерал-мангуст.

– Привет, Хайдан, – услышал Оакситль голос Джона. Оакситль сделал последний глубокий вдох и открыл дверь.

На секунду все взгляды остановились на нем. Джон поставил на пол бумажную сумку с покупками. Из нее торчал перевязанный синей ниткой пучок сельдерея.

– Что тут происходит? Хайдан поднялся.

– Ты нужен нам, Джон.

Джон уселся на кровать, и доски заскрипели. Двое воинов-мангустов встали по обеим сторонам двери.

– Я не полечу с вами на север. Я остаюсь, чтобы сражаться.

Оакситль сел на стул у маленького стола.

– Так ты скорее всего погибнешь, – возразил Хайдан. – Ты не такой уж хороший боец, у тебя всего одна рука.

– Тогда я погибну, – упрямо стоял на своем Джон.

– Брось, парень, – прошипел Хайдан. – Ты не из тех, кто сдается. Ты боец, уж я-то знаю. Я видел, как ты прорубался сквозь джунгли.

– Тогда было другое время, – покачал головой Джон.

– Ты испуган?

– Испуган? – Джон поднял свой крюк, глядя, как играют на нем отблески света. – Нет. Я устал и растерян. Моя семья погибла, а я их бросил. – Он ударил себя в грудь изгибом стали. – Хайдан… для меня ничего не осталось.

Хайдан сел на кровать рядом с Джоном. Дешевая кровать под ними скрипела и прогибалась. Оакситль положил руки на стол; каждый мускул его тела был напряжен.

– Джон, – заговорил Хайдан, доставая из кармана покрытый пятнами крови платок, – уж если кто скоро и умрет, так это я. Мы с тобой оба знаем, что я болен с тех пор, как ты вытащил меня из того болота у Потерянной Надежды; вот тогда этот проклятый кашель и начался. – Хайдан уронил платок на пол. – Мне нужен кто-нибудь, кто не сдастся. Мне нужен сильный человек. Мне нужно, чтобы ты отправился со мной на север. Я знаю, что ты способен возглавить людей. Я разговаривал с теми матросами, которых ты привел обратно в город. Ты тот человек, который мне нужен. Я это знаю.

Хайдан встал, и Оакситль выдохнул воздух: до этого он сидел, затаив дыхание.

– Джон, – продолжал Хайдан, – ты хочешь отомстить? Ты хочешь, чтобы ацтеки заплатили за свои дела? – Оакситль принялся тереть указательный палец. – Эти подонки убили твою семью, убили Шанту. Они перебили наших друзей в Брангстане. Ты жаждешь крови – вот я и дам тебе возможность ее пролить: «Ма Ви Джанг».

Оакситль от неожиданности подпрыгнул на месте. Эти самые слова! Неужели горожане знают о том, что поручил ему бог?

– Оставь его в покое, – голос Оакситля сорвался. – Ему и так досталось.

– Ты не согласен со мной? – обернулся к нему Хайдан. – Ты – мангуст, верно, но я тебя не знаю, а татуировка у тебя свежая. Лучше не противоречь мне.

Джон встал между ними. Оакситль по-прежнему прижимал руки к грубой поверхности дерева стола. Стоило ему ими пошевелить, как в ладонь вонзилась заноза. Боль помогла ему сосредоточиться.

– Будь к нему снисходителен, – сказал Джон. Хайдан закашлялся, кровь окрасила его губы. Он вытер ее рукой.

– Прекрасно. Послушай, Джон, я могу предоставить тебе возможность величайшей мести. Ты хочешь, чтобы ацтеки были отброшены? Тогда тебе следует отправиться на север. Ты отправишься на север и найдешь там что-то, оставшееся от отцов-прародителей, что можно использовать против ацтеков. Это – настоящая месть. Я могу дать тебе это.

Плечи Джона ссутулились.

– Расскажи мне обо всем более подробно. – Он сдался, понял Оакситль.

– На пароходе, и ты будешь капитаном.

– С командой из сброда? Собираешься набрать рыбаков, так? Я однажды через это уже проходил. – Джон помолчал, и все в комнате внимательно следили за малейшим его движением – пожатием плеч, шарканьем ног, фырканьем. – Что ж, такое возможно. Если я стану капитаном.

Хайдан кивнул.

– Тогда я назначаю тебя капитаном.

– Кто будет офицерами?

– Люди, которых я отберу.

– Надежные люди? Мне нужны воины-мангусты, которые будут выполнять мои приказания.

– Если ты согласишься стать капитаном, я отдам тебе своих лучших людей.

Джон обвел взглядом комнату; его глаза остановились на Оакситле.

– Ты отправишься со мной в плавание?

Тот еще сильнее нажал рукой на доску стола, вгоняя занозу глубже.

– Что я знаю о кораблях?

– Я тебя научу, – пообещал Джон.

– Я хочу, чтобы экспедиция отправилась не позже, чем через неделю, – сказал Хайдан, – прежде чем какой-нибудь шпион пронюхает о ней и попытается помешать, и задолго до того, как ацтеки появятся под стенами города. Мне нужен толчок вперед, и немедленно.

Оакситль оторвал руку от стола; заноза так и осталась у него в ладони.

– Я соберу свои вещи. – Даже для него самого его голос прозвучал безжизненно.

Боги, что за несчастье!

«Ма Ви Джанг»… Ему ничего не остается, как последовать за ними. У дверей собралась маленькая группа: Джон с пакетом покупок, своим единственным имуществом, Оакситль со своей копьеметалкой, связкой дротиков и маленькой кожаной сумкой в левой руке.

Выходя, Оакситль с яростью наступил на окровавленный платок, который Хайдан бросил на грязный цементный пол, своим разбитым сапогом.

«Вот что значит родиться под знаком Оцелотля», – сказал он себе.

Действительно…

Глава 38

На несколько минут Пеппер застыл в неподвижности, прислушиваясь к плеску воды. Он слышал, как тварь приближается, как выдыхает воздух; мальчишки, сидя в лодках, шевелили веслами, чтобы привлечь внимание теотля. Пеппер знаком показал Адаму, чтобы тот подогнал лодку поближе, и перебрался в нее.

Поверхность воды оставалась спокойной так долго, что это начинало сводить с ума; только в основания свай бились маленькие волны и из труб капала вода.

Наконец! Пеппер увидел смутный силуэт под водой рядом с лодкой Тито. Он показал на него парнишке, и тот взялся за обломок своего копья. Как настоящий гарпунщик, Тито привстал и нанес удар.

Тварь рванулась из глубины и разнесла лодочку Тито в щепы; мальчишка оказался в воде.

– Не удаляйся от субмарины, – предупредил Пеппер Адаму.

Дно лодки треснуло, между досками показалась серая шкура, и Пеппер увидел гладкое лицо, похожее на обтянутый кожей череп. Адаму, сидевший спиной к твари, дрожал, но не выпускал весел и удерживал лодочку рядом с субмариной.

Веки твари дрогнули, когда она заметила нацеленные в нее пистолеты Пеппера. Трео, оказавшийся на носу уцелевшей лодки, завизжал и тем привлек к себе внимание. Одно движение острых как бритвы когтей, и из располосованного горла малыша хлынула кровь.

Адаму обернулся и тоже начал кричать. Пеппер оттолкнул его в сторону и ударил теотля рукоятями пистолетов.

Когти протянулись к нему.

Увернуться Пеппер не мог, поэтому он рванулся навстречу, выстрелил, потом отшвырнул пистолет и вцепился в голову чудовища. Теотль попытался снова нырнуть, но Пеппер удерживал его, выдавливая пальцами глаза.

Выстрелив еще трижды, Пеппер сумел опутать теотля сетью. Его раны кровоточили, из ран теотля сочилась слизь, и доски стали скользкими; все же Пепперу удалось затащить противника на его собственную субмарину.

Пеппер спихнул его в люк; голова у него кружилась, но лихорадка сражения не давала заметить боли. Он на секунду задержался, чтобы схватить свою куртку – лодка шла ко дну, и мальчишки цеплялись за субмарину. Потом Пеппер последовал за теотлем вниз.

Достав из ножен, пристегнутых к ноге, нож, он посмотрел на теотля. Нижние конечности твари напоминали плавники, но все же годились для ходьбы. Руки существа были вооружены устрашающими когтями.

Вот теперь-то и начнутся вопли, подумал Пеппер.

Своим ножом он сделал несколько надрезов и вырвал когти.

Вопли оказались такими пронзительными, что Пеппер едва не оглох.

Впрочем, это было только начало.

Понять язык твари удавалось с трудом. Другая трудность заключалась в том, что Пеппер смутно представлял себе физиологию теотля, и понять, лжет ли ему существо, которое он пытал, не всегда удавалось.

Потребовалось много часов, но в конце концов Пеппер узнал достаточно, чтобы заставить своего врага давать показания. Как выяснилось, теотль руководил ацтекскими шпионами в Кэпитол-сити, указывал им, где и когда производить диверсии. И еще он выслеживал Джона де Брана.

Тварь полагала, что Джон жив и здоров и к тому же находится в городе.

Повелители ацтеков знали о Джоне. Они знали о «Ма Ви Джанге». Теотль поймал лоа и пытал его до тех пор, пока не узнал, что Джону поручено отправиться на север на пароходе.

В море у северной оконечности Нанагады ждали военные суда ацтеков. Они были готовы напасть на пароход и захватить Джона. На случай, если бы Джон решил воспользоваться дирижаблем, саботажники с бомбами приготовились уничтожить воздушный корабль.

Полученные сведения стоили той опасности, которой подвергался Пеппер.

* * *

Пеппер в конце концов подвел субмарину к бортику там, где начинались канализационные трубы, чтобы мальчишки могли выбраться на него. Появившийся из люка Пеппер так вонял слизью теотля, что Тито вырвало.

Пеппер был покрыт и собственной кровью, плоть его висела клочьями там, где до него дотянулись когти твари. Пеппер плотнее запахнул куртку, не обращая внимания на то, что она касается открытых ран.

Адаму и Тито вытащили из воды тело Трео; на Пеппера они глядели усталыми глазами. Пеппер опустился на колени рядом с крохотным тельцем. Малышу было не больше семи лет…

– Мне жаль.

– Жаль! Вот и все для таких, как ты! – бросил Адаму. – Это не ты нашел его в прошлом году, связанным и окровавленным, брошенным на улице умирать! – Паренек посмотрел на каменный потолок. – А теперь ты дашь нам золота и смоешься на своей субмарине, верно? И почему бы это? Я слышал – идут ацтеки, уж не от них ли ты бежишь? – Адаму с отвращением скривил губы. Пеппер ничего не ответил. – Так оно и есть, верно? – Адаму шмыгнул носом. – Ты не застрелил тварь, она была нужна тебе живьем. А цена – мальчишка, о котором ты ничего не знаешь, – тебя устраивала. Ты такой же, как все, мы для тебя – ничто.

Пеппер вытащил из кармана куртки маленький узелок и кинул его Адаму.

– Здесь золото. Только расплавьте его, прежде чем кому-нибудь покажете, иначе вам начнут задавать вопросы, а золото отберут.

Адаму развязал узелок. Корона с изображением ягуара… браслеты с нефритом… все ацтекское. Парнишка посмотрел на Пеппера.

– Как это все к тебе попало? Кто ты на самом деле?

– Тебе рассказывали на ночь страшные сказки про ацтеков? – Адаму кивнул. – Ну а я – страшная сказка для ацтеков. Я играю эту роль уже много, много лет. Сейчас они наступают на Кэпитол-сити и скоро будут здесь. – Пеппер прищурился. – Забирайте золото. Мне оно больше не нужно. Только не тратьте его понапрасну. – Адаму сглотнул. – Мне в самом деле жаль, что так вышло. – Пеппер двинулся к субмарине. Спускаясь в люк, он помедлил и оглянулся на Адаму. – Когда придут ацтеки, оставайтесь здесь и сидите тихо, наверх не высовывайтесь. Те, кто может сюда спуститься, не знают расположения труб, не знают, когда в прилив вода заливает проходы. Они утонут, а вы уцелеете. Воспользуйтесь золотом для того, чтобы на этой неделе закупить как можно больше еды и припасов.

Адаму передернуло.

– Уходи, пожалуйста, – сказал он голове Пеппера – единственному, что еще было видно над крышкой люка.

Пеппер спустился в субмарину и захлопнул люк.

Почти все свое золото он отдал мальчишкам. Как бы много он им ни дал, Пеппер понимал – этого недостаточно. И не могло оказаться достаточно…

Он посмотрел на теотля. Пора избавиться от тела, вычистить субмарину и спрятать ее где-нибудь. Потом вымыться самому. Восемь часов – это все, что он сможет дать своему телу для восстановления после всех нагрузок…

А затем нужно найти Джона, который был жив и, похоже, находился в городе.

И все-таки сначала следовало хоть немного отдохнуть.

Глава 39

Джон стоял на вершине пешеходного моста Гранти. Это была самая северная оконечность города – высокая арка, изгибающаяся над входом в гавань. Одновременно арка Гранти являлась и крайней точкой суши Нанагады – дальше до горизонта простирался океан.

Прошло два дня подготовки к отправке на пароходе, но Джон все еще сомневался: не следует ли ему отказать Хайдану и присоединиться к воинам-мангустам на стенах города, чтобы отражать ацтеков, когда те появятся. Похоже было на то, что ацтеки захватили Анандейл и Граммалтон; это означало, что скоро они доберутся до Треугольника Рельсов. Даже Хайдан признавал, что неизвестно, насколько значительную часть путей удалось разрушить и взорваны ли мосты, ведущие к Кэпитол-сити. В любом случае появления ацтеков следовало ожидать скоро – в лучшем случае через несколько недель.

Хайдан узнает обо всем быстро: он собирался покинуть город и присоединиться к людям-мангустам в джунглях. А много ли в Кэпитол-сити одноруких воинов с крюком вместо руки?

Хайдан делал все, что мог, чтобы рассеять сомнения Джона, показывая ему, какие делаются усовершенствования, чтобы корабль мог передвигаться по льду. Сначала Хайдан снабдил его металлическими гусеницами, приводимыми в действие паровыми двигателями, чтобы преодолевать рифы, рассчитывая со своими воинами-мангустами высадиться на землях ацтеков, обогнув по морю Проклятые горы. Когда началось нашествие, корабль еще не был готов. Теперь же имелись новые компас и секстант, и к тому же были найдены карты северных краев. Хайдан предусмотрел абсолютно все.

На плавучем маяке, стоявшем на якоре рядом с аркой, ритмично вспыхивал огонь, посылая сигналы в туманную морскую даль.

Так следует ли ему согласиться? Стать главой еще одной экспедиции на север, хотя предыдущая кончилась провалом? Хайдан был настойчив. Однако когда Джон оставался один, когда не проверял готовность парохода к путешествию, его снова одолевали сомнения.

Ему казалось, что он снова обращается в бегство. Он бежал из Брангстана и все еще чувствовал себе трусом, хоть у него и не было другого выхода. Теперь же выбор у него был, но вместо того, чтобы сражаться с ацтеками, он готовился отправиться на север в поисках какого-то загадочного механизма.

Что решить? Джон не мог поговорить с Хайданом: тот был слишком занят, распоряжаясь всеми военными приготовлениями в Кэпитол-сити. Оакситль стал теперь членом команды и мог бы его выслушать, но у Джона при попытке обсудить с ним ситуацию возникало какое-то странное чувство…

Джон почесал запястье: ремни протеза раздражали кожу. На крюке появилось пятнышко ржавчины – в последнее время Джон не так хорошо ухаживал за ним: раньше он каждый вечер смазывал и вытирал протез насухо.

Повернувшись спиной к океану, он поставил локти на перила и стал разглядывать суда в гавани. Маленькая плоскодонка маневрировала против ветра, направляясь к причалу. На берегу горело несколько костров, освещавших все увеличивающийся палаточный городок.

В центре гавани на якоре стоял пароход Хайдана. Длинный и обтекаемый, он имел три паровых котла; в движение его приводили не колеса, а винт, который Хайдан скопировал с судна, обнаруженного на дне гавани командой исследователей.

На пароход было погружено уже достаточно угля, чтобы он мог добраться до цели и вернуться. Сейчас у его борта стоял небольшой ялик, с которого сгружали продовольствие.

Джон стиснул перила. Им нужна пушка и побольше ружей. Нужны воины-мангусты… которых еще предстоит обучить. Джон и Хайдан связались со всеми рыбаками и франчи, каких только смогли найти. Джон велел опытным морякам обучать новичков – в том числе Оакситля. Вся команда, кроме Джона и Хайдана, оставалась на борту, чтобы быть в готовности к отплытию по первому слову, и некоторые моряки уже начинали ворчать, тоскуя по семьям и женскому обществу, тем более что берег был так близко.

Не слишком удачное начало…

И все же приходилось обходиться тем, что есть. Через два дня после того как Эдвард добился согласия Джона, он показал ему снимки, сделанные с разведывательных аэростатов: ацтеки продвигались по побережью к Анандейлу.

За два дня не организуешь экспедицию… Однако Хайдан многое сделал заранее. Да и разве существовала альтернатива? Ждать, пока ацтеки захватят город?

Джон глубоко вдохнул соленый воздух. У них был план, важная миссия, возможность действовать. Пусть это не схватка с врагом лицом к лицу, говорил себе Джон, но может быть, по большому счету, он нанесет ацтекам значительный урон.

Такая мысль помогала Джону держаться, но все же не заполняла бездонной пустоты в его душе.

Иногда он гадал: сколько еще сможет выдержать…

Джон вздохнул. Эдвард постарался по-своему помочь ему справиться с болью потери: дал пароходу название «Реванш». Это слово на древнем языке, который, по словам Хайдана, был забыт со времен Потерянной Надежды, означало месть. Джон понимал, что Хайдан манипулирует им и название «Месть» дано для того, чтобы обеспечить его полную поддержку, но готов был с этим примириться. В глубине его сердца жила мечта о мести.

Так пусть будет «Реванш». Его месть.

Часы на башне над Министерством пробили пять. Ему следовало отправляться на совещание.

Серые доски пешеходного моста задрожали.

– Добрый день. – Кто-то приближался к Джону. Он обернулся. На него пристально смотрел высокий мужчина со спутанными и мокрыми дредами, в сильно поношенной куртке. Он улыбнулся Джону. – Мистер де Бран? – Человек выглядел как воин-мангуст.

Кажется… Намек на воспоминание промелькнул перед Джоном.

– Прошу прощения, – нахмурился он. – Я… я не знаю, кто ты такой.

Человек замер на месте. Джону показалось, что он несколько озадачен, хотя ни на лице, ни в глазах его ничего нельзя было прочесть. Джон приподнял свой крюк. От этого человека пахло опасностью, хотя Джон почему-то был уверен, что ему ничего не грозит. «Нужно быть начеку», – сказал он себе.

– Это правда, – сказал незнакомец. – Ты не знаешь, кто я такой.

– Каким образом я мог бы быть с тобой знаком?

– Прошло очень, очень много времени. – Один глаз незнакомца был опухшим и красным. Оторванный клок полы куртки хлопал на ветру.

Джон напрягся. Перед ним был человек, который знал его до того, как он потерял память. И он узнал его первым. Какой-то неясный намек на воспоминание, но все-таки… Это было новым.

– Кто ты? – заикаясь, выдавил Джон, не зная, о чем спросить. Перед ним стоял человек, который мог дать ему ключ ко всей его прошлой жизни…

– Невероятно! – Человек рассмеялся.

– Откуда ты меня знаешь? – Джону хотелось вцепиться в куртку незнакомца. – Кем я был? Ты должен мне рассказать!

Человек покачал головой.

– Теперь все меняется. Ты в самом деле ничего не помнишь?

Джон судорожно рылся в памяти, пытаясь найти имя, которое соответствовало бы смутному образу… Ничего не получалось, хотя Джон чувствовал, что когда-то это имя знал. Оно вертелось у Джона на кончике языка, но не давалось.

– Послушай, хочешь, я угощу тебя обедом? Или выпивкой?

– Это совсем не то, на что я рассчитывал. – Человек сложил руки на груди. – Ты планируешь экспедицию на север. Я мог бы тебе в этом помочь.

Слова незнакомца показались Джону подозрительными. Ведь почувствовал же он сначала исходящую от того опасность… Теперь это ощущение исчезло, но следовало, пожалуй, доверять инстинкту. Существовали ведь люди, которые попытались бы сорвать экспедицию, – ацтекские шпионы и прихлебатели. Умелый агент легко смог бы узнать об амнезии Джона, побывав в Брангстане, и теперь воспользоваться этим обстоятельством, чтобы им манипулировать.

Если в прошлом Джона было что-то, связывающее его с ацтеками, то кто знает, как это может откликнуться теперь? Что означало смутное воспоминание… образ… чувство, возникшее у него при первом взгляде на незнакомца? И какое все это имеет значение по сравнению с теми страданиями, которые ему пришлось вынести?

– Ты – опытный моряк? – спросил Джон, пытаясь разговорить незнакомца и понять, что может означать их встреча.

– Я хорошо переношу холод. А уж сражаюсь и того лучше. По спине Джона пробежали мурашки.

– Мне очень жаль… – Джон принял трудное решение, пусть оно ему самому и не нравилось. Он поднял крюк, готовый в случае необходимости отразить нападение. – Я просто помогаю старому другу оборудовать корабль. Думаю, тебя ввели в заблуждение: никакой экспедиции на север не будет. Если я услышу о том, что кому-то требуется матрос, постараюсь дать тебе знать. Как, ты сказал, тебя зовут?

– Пеппер.

– Если ты оставишь мне адрес, я мог бы с тобой связаться. Мне хочется узнать о своем прошлом. Если ты знал меня до того, как я потерял память, ты мог бы мне помочь…

Если Пеппер не шпион, то Джон очень рискует, отворачиваясь от старого друга. Сердце его колотилось. Он не мог поверить в то, что собственной рукой выбрасывает ключ к своему прошлому из страха выдать план экспедиции на север. Однако нужно сначала отомстить ацтекам, убившим его семью.

Джон твердо решил отправиться на север. В глубине его души жило чувство, что таков лучший способ отомстить. Правда, однажды он уже отправился туда, следуя какому-то долго не дававшему ему покоя импульсу…

Пеппер покачал головой.

– Ничего не получится, Джон. Я знаю, что ты совсем скоро отправляешься, так что со мной ты ведешь какую-то игру. С твоей стороны это большой риск, но я понимаю твои опасения. Предлагаю тебе сделку: ты берешь меня на борт «Реванша», а как только мы отчалим, я расскажу тебе о твоем прошлом.

Джона возмутила попытка принудить его к подобному соглашению. Уж слишком хорошо понимал его Пеппер.

– Ты можешь меня обмануть, – сказал Джон. Если бы они с Пеппером встретились в другое время – до нашествия ацтеков, до предстоящей отправки «Реванша», – все могло бы повернуться по-другому. – Ты можешь сказать что угодно, и как я смогу проверить? – Джон стиснул зубы. – Мне очень жаль, что я тебя не помню. Я хочу вспомнить, но не могу.

К тому же нельзя исключить, что где-нибудь в Кэпитол-сити Пеппер заведет его в укромное место и пытками вытянет информацию о «Реванше», вместо того чтобы рассказать о его прошлом. Джон не мог позволить себе так рисковать; Хайдан и так придет в ярость, узнав, что он в одиночку отправился на арку Гранти.

– Мне тоже жаль, но не переживай особенно. – Пеппер протянул Джону руку, и тот ответил на пожатие. – Теперь мне надо идти. До лучших времен?

– До лучших времен, – озадаченно повторил Джон.

Пеппер повернулся и, прихрамывая, двинулся туда, откуда пришел.

Если это и в самом деле был его старый друг, Джон обошелся с ним плохо… Может быть, он совершил ошибку.

Джон неохотно посмотрел на часы, висевшие у него на поясе, – подарок Хайдана. Проклятие! Он опоздал.

Когда Джон поднял глаза, Пеппера уже нигде не было видно.

Только в этот момент Джон осознал, что Пеппер говорил с тем же выговором, что и он сам.

Стоя в одиночестве на мосту, Джон со злостью ударил по перилам и выругался.