Текст книги "Какого цвета убийство?"

Глава 31

– Вы ищете не там, где надо, – ответил в телефоне хрипловатый голос человека, представившегося Рольфом Эрикссоном, председателем Национального союза охотников. – Нет необходимости быть профессиональным снайпером, чтобы подстрелить, скажем, лося. Или волка, которых очень модно стало отстреливать в этом сезоне.

– Но это сильно облегчает задачу?

– Разумеется, но, повторюсь, в таких навыках на охоте нет нужды.

Нина постукивала карандашом по столу. Нет нужды…

– Сколько среди зарегистрированных у вас охотников есть тех, кто в состоянии убить человека выстрелом в голову с расстояния в сто тридцать девять метров, не промахнувшись ни на сантиметр?

Эрикссон рассмеялся.

– Не побоюсь сказать: много. Только вы не подумайте чего. Это не такой уж и трудный выстрел. Скорее всего, я и сам справился бы, если б попробовал. А это касается того происшествия в Вэсбю?

– При каких обстоятельствах сделать это становится трудно? – спросила Нина, намеренно игнорируя вопрос.

– Ну представьте себе, что у вас только одна попытка. Промахнуться нельзя. Вы находитесь на улице, дует ветер, угол острый. Цель движется. У вас на прицеливание есть всего несколько секунд, потом возможность будет упущена. Тогда это трудный выстрел.

– Чем сложнее условия, тем меньше потенциальных исполнителей?

– Естественно, – ответил Эрикссон.

– И сколько человек из ваших охотников смогли бы справиться с усложненной задачей?

– Если я объеду с этим вопросом все наши девятнадцать округов, то, вероятно, смогу составить картину. Но вы все равно ищете не там. Те, кто зарегистрирован у нас, предпочитают цивилизованную охоту, они не убийцы. Возьму на себя смелость это утверждать.

Нина постучала карандашом по губам. Убийцы часто объявляются в самых неожиданных местах. Вы и представить себе не можете, господин Эрикссон.

– Так сколько? Навскидку?

Председатель хрипло вздохнул.

– Если вам нужна цифра, тогда я, пожалуй, ответил бы, что ноль. Такой выстрел требует специальной подготовки. Несколько человек в стране, пожалуй, найдутся, но вам стоит поговорить с военными.

Инспектор полиции, поблагодарив, положила трубку. Посмотрела на свои заметки. Девятнадцать округов. Обзванивать их она не собиралась. Эрикссон производит впечатление человека, который знает, о чем говорит.

Она набрала следующий номер.

Человек, до которого ей удалось дозвониться, звался Кристером Эгебрингом и был своего рода администратором в генеральном штабе. Он внимательно ее выслушал, но она почувствовала, что Эгебринг от души веселится.

– Вы не первая, кто меня об этом спрашивает, – ответил он.

– Пресса?

– Каждая газета от Кируны до Смюгехюка, плюс еще несколько. Телевидение, радиоканалы… Все хотят знать, откуда берутся на свете снайперы.

Нина почувствовала, как между бровей у нее пролегла знакомая морщина. Как обычно, у СМИ гораздо больше ресурсов, чем у полиции.

– Так откуда же они берутся?

Эгебринг усмехнулся.

– Снайперами мы направо-налево не разбрасываемся. Предположу, что тех, кто на сегодняшний день в строю, можно пересчитать по пальцам одной руки. Этим в основном занимаются морские пехотинцы, а учитывая сокращения последних лет, новых уже не готовят.

– Получается, их совсем нет?

– Да нет, остались те, кого обучили раньше. Выпускники снайперской школы егерского батальона Норрботтена I‑19, например. Они немало народу подготовили. Я бы сказал так: от них выходило по два-три человека в год. Ну, и потом морская пехота, AMF‑1… Но последнего снайпера они обучили пятнадцать лет назад. Угроза государственной безопасности сейчас выглядит иначе. Если она когда-либо была.

«Если говорить только о военной», – подумала Нина.

– Все? – спросила она.

Кристер Эгебринг откровенно расхохотался.

– Ну, еще гусары полка королевской охраны.

Нина ущипнула себя за ухо, чтобы воздержаться от комментария. Этот весельчак заметно ее раздражал.

– Пожалуй, с ними мы пока подождем.

– Но следует помнить об одном, – голос его наконец-то посерьезнел, – так я и сказал газетчикам. Если ты хочешь сохранить стрелковую форму, надо постоянно тренироваться. Те, кого выпустили пятнадцать лет назад, сегодня совершенно ни на что не годятся, если не поддерживали профессиональный уровень. А это непросто.

Нина выпрямилась на стуле. Уже что-то.

– Почему?

– Дело в том, что сейчас невозможно получить лицензию на снайперское оружие. Если ты захочешь обзавестись соответствующей винтовкой, придется добывать ее в обход закона. В супермаркете такую штуку не купишь.

Нина задумалась.

– А где берут, например, «Блазер Тактикал»?

Она уже подготовилась к тому, что Эгебринг снова рассмеется, но он удивил ее. Понизив голос, проговорил:

– Если у тебя в руках «Блазер Тактикал», ты можешь попасть в грейпфрут с двух километров, если знаешь свое дело. Очень эффективное оружие, мягко говоря. Но в Швеции таких никогда не было. То, что вы нашли в Вэсбю, сто процентов привезено в нашу страну контрабандой.

– Откуда оно могло быть ввезено? – спросила Нина, переложив трубку в другую руку и потянув шею. С самого утра на телефоне.

– Из Германии. Родина серьезного оружия. «Блазер Тактикал» – винтовка относительно новая, появилась пару лет назад. Строго говоря, она предназначена для охоты, но с тем же успехом из нее можно убивать людей. Исключительная точность. Высокая стабильность и надежность. Безупречна при суровых условиях эксплуатации. Алюминиевый блок, крепкий, как сама задница дьявола. Извиняюсь. Ты можешь выкинуть ее в окно из небоскреба, подобрать и пользоваться ею как ни в чем не бывало.

– Звучит убедительно, – ответила Нина. Сама она стреляла из табельного пистолета несколько раз в году, как предписывали правила, но не более того.

– Хорошо, так сколько же снайперов у нас в Швеции?

Представитель генштаба что-то прокряхтел, видимо, размышляя.

– Существует куча недоумков, которые бегают по лесам с оружием в руках. Но ни один из них не тянет на того, кого вы ищете. Такие люди есть в батальонах морской пехоты. Подозреваю, что список актуальных имен – это человек двадцать.

– Отличная новость!

– Да, могло быть и хуже. Дело в том, что и в мире их не так уж и много. Во всей американской армии найдется не больше двух сотен. И новых не обучают. Этого больше не требуется. Дать вам список шведских кандидатов?

– Буду весьма признательна. Это очень поможет следствию.

– Но сперва мне нужно решение суда. Документы обороны не лежат в открытом доступе. Список у меня перед глазами, но мне нужно обоснование, чтобы его предоставить.

Нина закончила разговор, пообещав переслать решение по факсу – так попросил сам Эгебринг. Потом рассмеялась. Когда она в последний раз пользовалась факсом?

Завтра она займется этим списком.

И пора браться за новое дело. Или как еще назвать всю эту историю с исчезновением Фредрика Хельмарка…

* * *

– Габриэль Хельмарк?

Комиссар обернулся, держа в одной руке первую за день чашку кофе, а в другой – толстую папку с протоколом вскрытия Рогера Аксберга. Сухие факты, рассказывающие, что мужик для своих лет был в отличной форме. Низкий индекс массы тела, крепкая мускулатура, отличное зрение, здоровое сердце и идеальные легкие. Единственный дефект – проклятая дырка во лбу.

Хельмарк уставился на стоящего перед ним человека, с первого взгляда понимая, что тот принес с собой неприятности. У посетителя была прическа богатого сноба и очки в золотой оправе. Костюм потянул бы, вероятно, на месячную зарплату комиссара. А ботинки сияли, что особенно удивляло, учитывая, что на улице шел дождь. И этот взгляд… Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: человек пришел устроить скандал.

– Меня зовут Магнус Одебьер. Я представляю Эву Аксберг.

Словно у Хельмарка мало было забот в этот день. Как и в любой другой.

– Поздравляю, – ответил он.

– Я готовлю дело против вас лично в связи с тем, что вы своими непрофессиональным действиями вызвали смерть ее мужа.

Адвокат говорил нарочито громко, чтобы его смелые обвинения эхом разносились по коридорам управления.

Хельмарк фыркнул.

– Вы прекрасно знаете, что нельзя возбудить уголовное дело против отдельного полицейского как частного лица. Идите и не мешайте мне делать мою работу.

– Я рассматриваю возможность возбуждения именно уголовного дела. Не административного.

– А я тем временем пойду и найду убийцу Рогера Аксберга.

Магнус Одебьер выпятил подбородок.

– Насколько я понимаю, вы мало что можете сделать для следствия.

«Тогда нас двое», – подумал Хельмарк.

Сделав шаг вперед, он встал на расстоянии двадцати сантиметров от адвоката.

– Послушай меня. Если через пять секунд ты не исчезнешь, я арестую тебя за противодействие следствию. Серьезное преступление. После этого у тебя будет масса времени подготовить все что угодно.

Адвокат поправил очки в золотой оправе, на которых остался след от близкого дыхания комиссара, и нервно сглотнул.

– Я могу расценивать это как угрозу?

Габриэль Хельмарк развернулся и пошел прочь. Если он еще раз откроет рот, у него может вырваться нечто не совсем пристойное. Чертов адвокатишка.

Глава 32

Фредрик еще даже не закончил выжимку из первого раунда интервью. Так много заметок и аудиозаписей, столько впечатлений… На то, чтобы все это хотя бы упорядочить и разложить по полочкам, требовалась масса времени. Сейчас весь материал лежал у него на столе, сваленный в одну кучу: блокноты, распечатки, записи от руки… Хаос.

Странное дело – договариваясь со Свартлингом о том, что все это он сделает за месяц, Фредрик и не подумал возразить.

Тридцать дней. Четыре недели. Времени – вагон и маленькая тележка! Первая семидневка пронеслась со скоростью света. Все еще куча времени, успеется. И вдруг осталось уже две недели. А тут еще вся эта предрождественская суматоха!.. Фредрик был так удивлен, что наступила середина декабря, как будто предсказать это было невозможно, точно снег в июле. На праздниках он решил, что эта пора дана человеку, чтобы отдыхать и проводить время с семьей. Пить и гулять. Сам Иисус поддержал бы его в этом!

После Рождества он застрял.

И сегодня вечером ему стало очевидно: придется позвонить Свартлингу и попросить отсрочку. По условиям контракта, первая часть уже должна была быть готова. Но отведенного времени не хватило. Ну и что в этом такого? Ведь он не единственный человек на свете, не выдержавший дедлайн. Весь вечер перед новым годом Фредрик просидел за письменным столом, пытаясь закончить начальные сто страниц, но это оказалось непросто. Осталось множество повисших в воздухе замыслов, и он никак не мог собрать их воедино.

Почему он так долго не садился за работу?

«Потому что я всегда так делаю, – подумал Фредрик. – Оттягиваю до последнего, а потом выворачиваюсь наизнанку, чтобы закончить без пяти минут в срок. И говорю, что я лучше всего работаю в состоянии нервотрепки».

Всего-то и нужно, что выпросить себе еще времени. Это с ним случается, мягко говоря, не в первый раз. Ему нужна еще неделя. Разве это может быть критично?

Часы показывали одиннадцать вечера. Все уже спали, в доме было тихо.

Номера телефона Свартлинга он найти не мог. Если он у него вообще когда-либо был. С телефонными номерами он не дружит. Конечно, надо сразу же заносить их в список контактов… Но «сразу» – это в принципе не про Фредрика.

Внезапно в носу засвербело, и он звонко чихнул. Ох, это нехорошо. Похоже, он забыл выпить свои таблетки от аллергии и сейчас зайдется в целой серии чихов. Фредрик поспешил на кухню за «Кларитином» – обычно Мартина напоминала ему об этом. У него была аллергия на пыль – более дурацкого подвида этой напасти и не придумаешь. Без антигистаминных весь мир для Фредрика превращался в одну большую горку пыли. А с ними и уснуть было проще – пару раз он даже грешил и превышал дозу, чтобы побыстрее отрубиться.

Он вышел в кухню, стараясь не наступать на пятки, чтобы не потревожить домашних. Под его весом скрипнула всего пара половиц, но и эти звуки разнеслись по всему холлу. Порывшись в аптечке, он достал пару таблеток «Кларитина» и запил водой. Полегчало.

В мойке стояла грязная кружка. Каждый вечер жена выпивает йогурт, перед тем как пойти в постель. Всегда. Без исключения. Кажется, это полезно для пищеварения. Интересно, почему сегодня она оставила кружку как есть? Обычно она сразу за собой убирает. Иначе это выбивается из ее четкой картины мира.

Фредрик не стал развивать мысль и просто поставил ее чашку в посудомойку.

Попутно выглянув в окно, он заметил, что в домике Эстер на другой стороне улицы горит свет.

Эстер в своей жалкой лачуге… Просто удивительно, как крыша еще не обвалилась ей на голову. Иногда он сам с собой держал пари: что скорее развалится – сама Эстер или ее дом. Ей, наверное, лет сто. Порой случается, что она окликает его через улицу и спрашивает, кто он такой.

Внезапно ему послышался какой-то звук, донесшийся с задней стороны дома. Фредрик вышел в гостиную и прислушался. Показалось? Было тихо. В панорамных окнах отражался тусклый блеск ночных светильников. Прижавшись носом к холодному стеклу, он стал всматриваться в темный сад.

Взгляд его тут же упал на незнакомый предмет. На террасе на столе что-то лежало. Прищурившись, он различил даже два предмета: что-то белое, а поверх него что-то черное.

Похоже на…

Со сдавленным криком он отскочил назад, потерял равновесие и, вцепившись рукой в занавеску, потянул ее за собой вместе с карнизом. Грохот разнесся по обоим этажам. Фредрик зажмурился и задержал дыхание, ожидая, что кто‑то из домашних прибежит на шум…

Но ничего не произошло. Мартина не проснулась, дети тоже.

Он медленно поднялся. Ноги подкашивались. Зажав рот рукой, он постарался сделать глубокий вдох носом и успокоить бешено колотящееся сердце, потом вернулся к окну. Мозг отказывался регистрировать это зрелище, но ни белое, ни черное ни на миллиметр не сдвинулось и не исчезло. У Фредрика резко заболел живот. В том месте, где заканчивается грудная клетка, вдруг засосало, словно он проголодался.

Открыв дверь на террасу, он ступил босыми ногами на влажный деревянный настил. Белый предмет оказался листом бумаги формата А4. А черный… Черный он странно‑равнодушным движением отодвинул, чтобы прочесть, что же сказано на листе.

Шрифт Times New Roman. Размер 12.

«Дедлайн».

Внутри что-то екнуло. Он перевел взгляд на черного кота Эстер, который лежал рядом на столе с торчащей из горла отверткой.

Фредрик тут же узнал эту красную рукоятку – он сам и оставил инструмент перед домом однажды летом, когда подкручивал ножки на садовом стуле. Полгода собирался убрать на место, но так и не сподобился. И теперь отвертка глубоко засажена в горло коту… Пасть у животного была открыта, розовый язычок торчал наружу. Глаза полузакрыты – видимая их часть была мутной, словно покрытая пленкой.

Фредрик сглотнул и крепко зажмурился. Потом снова взглянул на лист бумаги, который почему-то все еще лежал на столе, никуда не исчезнув.

«Дедлайн».

Он и сам не знал, как ему удалось выбраться из этого парализованного состояния. Стараясь игнорировать большой неприятный ком в животе, Фредрик сходил в кладовку рядом с кухней и принес большой мешок для мусора, надев по пути пальто и ботинки. Верхняя одежда скребла по коже. Вернувшись к коту, он невольно оглянулся через плечо. На лбу выступил холодный пот, и он начал сомневаться, что справится со своей вынужденной миссией.

Зубы зверька были немного оскалены – белые, ровные и острые, как иглы, они поблескивали при тусклом освещении. Как преступнику удалось подобраться к шустрому пугливому коту, осталось загадкой.

Фредрик сделал глубокий вдох, собрал всю волю в кулак. Тронул голову трупика и отметил, что она болтается. Кажется, убийца сперва свернул ему шею – как ломают сухую ветку, прежде чем выбросить ее в компост. И только после этого вонзил в него отвертку. К Фредрику пришло еще одно страшное осознание: тельце еще не окоченело. Когда-то в детстве у них с братом был кот, и одним серым осенним утром он попал под грузовик. Так вот, тогда Том (так его звали) окоченел за десять минут. А кот Эстер… Был еще теплым. Это значит, что…

Фредрик стал затравленно озираться и вглядываться в ночь. Ничего. Ни звука, ни шевеления. Живот заболел еще сильнее. Он сжал зубы и решил, что вот прямо сейчас возьмет себя в руки. Прямо сейчас.

Он положил мертвого кота в пакет вместе с отверткой: вряд ли он еще когда-либо захочет ею пользоваться. Немного подумал, скомкал листок с надписью «Дедлайн» и бросил туда же. Пошел и сложил все это в контейнер для бытовых отходов. Нервно рассмеялся – совершенно рядовой, бытовой отход. Наряду с костями от рождественского гуся.

Вернувшись с улицы, Фредрик минут десять отмывал руки, яростно тер кожу мочалкой, но невидимые частички убитого кота прилипли к нему намертво. Надо было надеть перчатки. Потом мужчина тихонько прошелся по дому, проверяя каждую дверь и каждое окно, чтобы убедиться, что все заперто.

Наконец он поднялся в спальню и улегся в постель рядом с мирно сопящей Мартиной. Долго лежал, уставившись в потолок.

«Дедлайн».

Глава 33

Они ехали в машине Нины.

Алекс старался не смотреть на нее каждую минуту. Она часто улыбалась, плечи ее были приподняты и напряжены. Он подозревал, что дело не в его присутствии – хотя мысль и казалась интересной, – скорее это неосознанный стресс.

Странно было бы, если б она не ощущала нервозность. Если он правильно понял, у полиции нет никаких зацепок в отношении убийства Клаэса Юнггрена. Алекс исподтишка поглядывал на Нину, пока та уверенной рукой управляла машиной. Одета она была хорошо, но не вычурно – явно не хотела выделяться. И украшения весьма скромные. Правда, сегодня губы подкрашены – такого он раньше не замечал.

Главное – постараться не выбивать ее из равновесия. Эстеты обычно ценят гармонию.

– Есть какие-то подвижки по делу Юнггрена? – спросил он после нескольких минут молчания.

В ответ инспектор только покачала головой.

– Мы пообщались с семьей, но это мало что дало. Подозреваемых много – настолько много, что, по сути, толком нет ни одного.

– Может, возникли какие-то новые обстоятельства?

– Вы не читаете новостей? Обстоятельства… Возникли. Появилась еще одна жертва. Застрелили у нас на выходе из управления. – Она взглянула на него. – В этом нет никакой тайны. Все понимают, что именно это мы и должны сейчас сделать.

Алекс кивнул. Само собой, он слышал о Рогере Аксберге, но не связал его напрямую с Юнггреном. Оказывается, это два куска одной мозаики.

Нина была прекрасным водителем. Ни на что не отвлекаясь, вела машину, держа руль обеими руками, постоянно переводя взгляд с дороги на зеркало заднего вида. И даже не превышала скорость – хотя известное дело, что полицейские при исполнении часто попадают под такой соблазн. Единственное, что его волновало, – она не особо заботилась о дистанции до идущей впереди машины. Пару раз ей пришлось ударить по тормозам. В эти моменты Алекс дергался и цеплялся за ручку, ощущая вязкий сгусток боли в затылке.

Нина припарковала автомобиль у длинной белой каменной стены в коттеджном поселке в Тэбю. В штукатурке, которой она была покрыта, виднелись трещины, которые неоднократно пытались замазать. Дом впечатлял. Когда они стояли внизу на дорожке, конек крыши находился метрах в десяти над их головами. Справа – гараж, достаточно широкий для двух больших машин. Над гаражом было устроено нечто вроде ателье – вся короткая сторона дома на сторону улицы была застеклена.

Нина жестом указала на другую сторону улицы. Тропинка к домику соседей была тщательно прополота, но в остальном сад безнадежно зарос, а почтовый ящик висел набекрень. Раздавшийся шиповник, который никто не подвязывал, висел над дорожкой, так что Алексу с Ниной пришлось присесть.

Им пришлось немало подождать, прежде чем дверь открылась. На пороге стояла сухонькая старушка неопределенного возраста от девяноста до ста десяти. Очевидно, жила она одна и уже не справлялась с хозяйством. Она представилась как Эстер и долго трясла руку Алекса, широко улыбаясь. Он отвечал улыбкой и пожимал ей руку столько, сколько было надо.

– Нам нужно попасть в дом Мартины и Фредрика, и мы думаем, что у вас есть ключ, – сказала Нина излишне громко, предполагая, что старушка плохо слышит. Но пожилая дама тут же стерла с лица улыбку и нахмурилась, сверля взглядом инспектора полиции.

– Не нужно так кричать, милочка. И с какой это стати я буду раздавать ключи кому ни попадя? В нашем районе стало неспокойно. У меня пропал кот!

Нина терпеливо достала свой полицейский жетон. Пока старушка внимательно его разглядывала, Алекс решил взять инициативу на себя. Он тронул Эстер за локоть, и та, подняв на него взгляд, снова расплылась в улыбке.

– Эта девушка служит в полиции, и она хорошая подруга Мартины. Вы с ней не встречались? Дело в том, что Мартина с семьей уехала на какое-то время, попросила присмотреть за домом. И забыла передать ключи. Только и всего. Если вы дадите ключи инспектору полиции, я проверю, нет ли вашего кота на их заднем дворе. Договорились, Эстер?

Старушка с полминуты мерила Алекса Кинга требовательным, но добродушным взглядом, а потом махнула рукой:

– Конечно же, сейчас принесу. Вы, молодой человек, определенно вызываете доверие.

Она исчезла в доме, а Алекс подмигнул недоумевающей Нине. Через некоторое время Эстер вернулась с целой связкой ключей.

Они клятвенно пообещали не совершать легкомысленных поступков, ответственно обращаться с домом, имуществом и чем-либо еще в этом квартале. И поискать ее кота. «В конце концов, полиция вы или кто!» – сказала старушка и захлопнула дверь.

* * *

Они оказались в темной прихожей, и Алекс сразу обратил внимание на пол – свежеуложенные плиты темно-коричневого цвета с серыми вкраплениями. Красиво и аккуратно. Они вошли в кухню с изысканным деревянным полом и элегантной обстановкой, где все было покрыто черным лаком, как пианино. Хромированные ручки и толстые столешницы из ореха. Алекс приложил к одной из них руку. Качественное дерево толщиной сантиметров восемь. Он опустился на колени, тронул ладонью пол.

– Теплый…

Огляделся. Все металлические детали – ручки, кухонный инвентарь, крючки – были выполнены в едином стиле из нержавеющей стали.

– Говорят, Фредрик здесь все обустраивал сам, – сказала Нина, стоявшая, заложив руки за спину, словно охранник в супермаркете.

Алекс посмотрел по сторонам.

– Вы знаете это семейство?

Она покачала головой. От этого движения ее сережки покачнулись, и он невольно улыбнулся, но сразу себя осадил.

– Гляньте сюда, – Алекс указал на нижнюю часть шкафа. Там не хватало цоколя, который должен был прикрывать ножки. Открыв шкафчик, он провел рукой по внутренней стороне стеклянной двери. – Маленькие резиновые заглушки, которые ставят, чтобы двери не хлопали, когда их закрываешь, – их тоже нет. Типичное «желтое» поведение.

Нина вопросительно уставилась на него.

– Найдите кладовку.

– Вы думаете, они спрятались там всей семьей? Хм…

– Нет. В доме повсюду чисто, аккуратно и красиво. Практически идеально. Но все же – откройте кладовку.

Нина шумно выдохнула, очевидно, решив подыграть ему. Оглядевшись, она наконец увидела в дальнем углу кухни дверь кладовки. Открыла, и на нее тут же вывалился шланг от гигантского пылесоса. Казалось, он был не меньше пятнадцати метров в длину и жил собственной жизнью. Поборовшись с ним несколько секунд, инспектор полиции наконец одержала верх, запихнула его обратно и закрыла дверь.

– Там не на что повесить шланг, да? – довольно спросил Алекс, чуть ли не хохоча.

– Мог бы и помочь, – буркнула Нина, прижимая дверь кладовки спиной, но все-таки тоже негромко рассмеялась. Слегка нервно.

Уже на «ты»? Ну хорошо.

– Для того, кто ремонтировал кухню, характерно «желтое» поведение. Ему трудно доделывать дела до конца. Он любит начинать проекты, но редко их заканчивает.

– Как ты можешь это утверждать? Ты же его не знаешь.

Алекс окинул взглядом открытое пространство первого этажа.

– Давай осмотрим дом. Уверен, мы обнаружим фотографии того парня, который ремонтировал кухню. С кабаном, которого он завалил, – если охотник. Или же фото, где он позирует со своей новой машиной. Или яхтой.

Нина рассмеялась. На этот раз это был искренний смех.

– Ну и какая же у него машина?

– Дом большой, отделка дорогостоящая. Предполагаю, необычная. Она новая и популярной марки, но у него редкая модель. Не такая, как у большинства. Скажем, он выбрал бы «Мазерати» только потому, что другие предпочитают «Порше».

Алекс поднял глаза к потолку. Вмонтированные потолочные светильники.

– И я бы крайне удивился, если бы оказалось, что все эти лампочки светят исправно.

Он нажал на выключатель на стене. Буквально каждый второй светильник остался темным. На полу он увидел отходящий плинтус. Когда Алекс тронул его носком ботинка, тот полностью отошел от стены.

– Ладно, я поняла, – Нина кивнула. – Он не довел до конца ремонт в кухне. И что? Это едва ли стоит пристального внимания: в каждом втором шведском доме можно обнаружить отстающие плинтуса.

Покачавшись на пятках, Алекс произнес:

– В «синих» домах – нет.