Текст книги "Охота на левиафана"

17. ОПЯТЬ «ДЕРЗКАЯ САРА». ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ТРИУМФ КАПИТАНА ДРИНКУОТЕРА

Ветер нам благоприятствовал, мы дошли до острова Вознесения и остановились там, чтобы запастись водой, мясом, фруктами и овощами, не говоря уже о знаменитых черепахах. До дому оставалось еще не менее тысячи миль.

Войдя в порт, мы были приятно удивлены. Среди стоящих на якоре судов мы заметили корабль, на борту которого виднелась надпись: «Дерзкая Сара».

– Это Босток! Он не удивится, нет! – смеясь, сказал капитан Дринкуотер. – Он не сомневается, что мы привезли ему хорошие новости.

Когда «Летучее облако» приблизилось к своему сопернику, он громко закричал в рупор:

– Эй, корабль, пришлите нам лодку! Босток, у меня есть для вас подарок!

Прошло несколько минут, и капитан Босток решился ответить. Он хорошо знал Дринкуотера и на себе испытал его пристрастие к мистификациям. Но тут, словно предчувствуя правду, он ответил:

– Хорошо, Дринкуотер, я сейчас пришлю вам лодку.

Капитан Дринкуотер сам провожал наших гостей, захватив с собою меня. Прием, оказанный экипажем «Дерзкой Сары» своим шестерым товарищам, мог растрогать до слез. Капитан Босток горячо благодарил нас и оказывал всяческое гостеприимство. Происшедшее могло бы примирить самых заклятых врагов, но Босток и Дринкуотер давно были друзьями. Только в одном пункте они расходились – чей корабль быстроходнее. На этой почве между ними царили соперничество и ревность. Дринкуотер не мог забыть, как «Дерзкая Сара» в Тихом океане обошла «Летучее облако». До сих пор он не мог простить Бостоку его насмешливое предложение взять его судно на буксир. С того времени Дринкуотера не оставляла мечта взять реванш. Можно сказать, что он получил его, спасши экипаж шлюпки, но сам он находил это таким простым и естественным делом, что не мог считать происшедшее реваншем.

Когда они пожали друг другу руки перед тем, как расстаться, чтобы возвращаться в один и тот же порт, неисправимый Дринкуотер не удержался:

– Ну, мой старый Бост, нет ли у вас поручений в Нью-Бедфорд? Ваши друзья, должно быть, будут беспокоиться, ожидая вас, и вообразят, пожалуй, что больше не увидятся с вами?

– Благодарю вас, Дринк, – ответил капитан «Дерзкой Сары», – очень вам обязан, но, вероятно, прежде чем вы будете в Бедфорде, я уже отправлюсь в новую экспедицию.

Последнее слово осталось за Бостоком. Наш капитан, который никогда не отличался находчивостью в речах, поник головой и не нашел сказать ничего иного как:

– Отлично, старина, посмотрим!

Путь, которым следуют с запада Атлантического океана в Нью-Бедфорд и другие северные порты Соединенных Штатов, проходит на восток от Бермудских островов. Мы поднялись на север до широты этих островов, и море все время было спокойно. Все, по-видимому, способствовало тому, чтобы наше путешествие было вполне благополучно. Мы уже предвкушали удовольствия, которые нас ожидали в нашем старом Бедфорде, как его называют американские китоловы, вопреки приставке «новый».

Мы слышали, что за время нашего отсутствия цена на ворвань поднялась, а так как «Летучее облако» несло полные трюмы жира высшего качества, рассчитывали на великолепные барыши. Эти барыши каждый из нас уже распределил по-своему.

Но мы были пока не в Нью-Бедфорде, сотни миль отделяли нас от него, впереди же расстилались воды самого опасного из океанов. И вскоре нам пришлось вспомнить об этом. Мы еще не достигли тридцатиградусной широты, как противные ветры повлекли нас к западу и заставили спуститься почти до Багамских островов.

Если бы мы попали в Гольфстрим, то, придерживаясь его течения, при попутном ветре могли бы легко пройти на север. Но ни того, ни другого в нашем распоряжении не было, и, что всего тревожнее, мы должны были обогнуть мыс Гаттерас. Это опасное место, судя по всему, обещало взять с нас обычную дань. Бриз, который дул накануне, словно собрал все свои силы, чтобы заставить нас идти в определенном направлении. Он был так крепок, что мы были вынуждены убрать часть парусов. По всей длине берегов мы видели бурно вспененные волны: там было полно рифов. Если бы «Летучее облако» попало на них, гибели не миновать.

Все видели это и понимали опасность. Кроме капитана. Он один не знал об опасности, так как было еще очень рано, а он поздно заснул по причинам, увы, всем хорошо известным. Наконец он появился, взглянул на паруса и крикнул:

– Зачем с марселя убраны паруса?

Я был дежурным офицером и ответил:

– Ветер начинает крепчать.

– Ну, судно может нести парусов вдвое больше, даже когда ветер превращается в бурю.

– Взгляните на эти волны, – показал я ему на прибрежные рифы.

– Черт их побери! «Летучее облако» легко повинуется рулю, оно шутя…

Его панегирик «Летучему облаку» был, однако, прерван. Огромная волна отбросила судно назад, в то время как другая ударила его в борт, и сигнальный колокол прозвонил сам собою.

Я думал, эта качка заставит капитана осознать грозящую опасность, но случилось как раз наоборот. Довольным голосом он произнес:

– Браво, «Облако», тебе уже не нужны матросы, чтобы мыть палубу или звонить в колокол!

Он поглядел на берег и добавил:

– А, старина Гаттерас! Теперь, по крайней мере, мы знаем, где находимся. И если Дик Дринкуотер не ошибается, самое опасное место мы прошли.

Мы с радостью восприняли это заявление, хотя наши сомнения оно рассеяло не вполне. Не было ли оно вызвано утренней порцией, принятой, «чтобы прочистить глотку»? Вкупе с вечерней она могла довести капитана до безрассудства.

– Надо прибавить парусов, Мэси, – сказал он мне, – а то можно подумать, что судно идет под носовыми платками или циновками.

– Я не думаю, что корабль сможет это выдержать.

Но он настаивал, говоря, что он, Дик Дринкуотер, человек решительный, что медлить нечего, пусть все увидят, что из этого выйдет. Он забрал себе в голову, что мы должны отпраздновать Рождество в Нью-Бедфорде. Следовательно, нужны паруса, паруса и еще раз паруса!

Момент был критический, и я почувствовал облегчение, когда появился первый офицер, чтобы сменить меня на дежурстве. Может быть, ему удастся убедить этого бешеного.

К счастью, именно в эту минуту вахтенный крикнул:

– Парус!

Весь экипаж бросился на нос, в том числе и первый офицер с подзорной трубой в руках. Корабль виднелся примерно в двух милях от нас, и мы очень скоро должны были при нашей скорости его настигнуть.

– Это китолов! – крикнул первый офицер.

– Как вы это узнали? – спросил капитан Дринкуотер.

– По форме шлюпок и по тому, что его нос не обшит медью.

– В таком случае вы правы.

Первый офицер протянул ему подзорную трубу, и капитан вскоре воскликнул с живейшим волнением:

– Да, это китолов, и черт меня возьми, если это не «Дерзкая Сара»!

Встреча с «Дерзкой Сарой» чрезвычайно взволновала нашего капитана. Такое же впечатление произвела она и на экипаж, точнее, на тех, кто знал о давнем соперничестве двух капитанов. Несмотря на волны и опасное соседство рифов, было очевидно, что все не прочь воспользоваться случаем и помериться силами. Даже первый офицер, которого я считал более благоразумным, разделял настроение других. Я почти пожалел, что среди нас не было Коффена с его предусмотрительностью и авторитетом.

– Он возвращается, – вскричал капитан, – и он в дрейфе! Не случилось ли с ним чего-нибудь?

Он снова посмотрел в трубу.

– Нет, все цело. О чем думает Босток, ложась в дрейф?

– Может быть, – заметил первый офицер, – «Сара» не чувствует в себе достаточно силы бежать под ветром? Это хорошо только для «Летучего облака».

– Ага, на этот раз вы правы, – проговорил капитан, покраснев от удовольствия. – Сейчас я покажу Бостоку, на что способно «Летучее облако».

И он дал приказ поднять последние паруса. Этот приказ привел всех в отчаяние, но был исполнен буквально. Казалось, судно готово было выскочить из воды. Оно летело. Водяные горы поднимались, катились за ним и не могли его догнать.

– Внимание на руле! – крикнул капитан двум матросам, стоявшим у рулевого колеса. – Держать курс на мачту «Сары»!

– Я полагаю, сударь, вы не намерены пройти рядом с «Сарой»? – робко спросил первый офицер.

Я заметил, что он начал проявлять некоторые признаки беспокойства.

– Хочу пройти достаточно близко, чтобы поговорить, – категорично ответил капитан. – Таково мое намерение. Дайте мне рупор.

– Маневр не из легких, – настаивал первый офицер. – Посмотрите, какое море!

– Море великолепно! Я легко сделаю этот маневр, если рулевые не будут спать.

Несчастные рулевые и не думали спать, у них было слишком много дела, и тревога их также росла с минуты на минуту.

Дринкуотер с рупором в руках влез в одну из шлюпок на борту и уселся там в величественной позе. Его можно было сравнить с Нептуном, повелевающим морями, или Британией, правящей ими.

Между тем капитан и офицер «Сары» с удивлением и легким ужасом пытались понять, куда мы идем. У нас был такой вид, словно мы гнались за джонкой китайских пиратов или лодкой бандитов-малайцев с Целебеса.

– Эй, судно, руль налево! Живей налево! – кричал капитан Босток. – Скорей или вы наскочите на нас!

– Не бойтесь, Босток, – ответил в рупор наш капитан, – мы только хотим показать, как «Летучее облако» носит паруса, и как мы огибаем мыс Гаттерас. – И только из духа противоречия добавил: – Руль направо!

Рулевые не посмели ослушаться. Но «Облако» на какой-то миг перестало слушаться руля и сделало безумный поворот кругом. Матросы изо всех сил вцепились в руль.

Мы затаили дыхание. Сам Дринкуотер испугался. Он осознал собственное безумие и покинул свое опасное место в лодке. Но в эту секунду, к счастью, «Летучее облако» вернулось к послушанию. И вовремя. Мы сумели пройти под самой кормой «Дерзкой Сары», когда ее нос погружался в воду. Лодка, в которой только что сидел капитан, была разбита кормой «Дерзкой Сары», а капитаны в какое-то мгновение были так близки друг от друга, что могли бы столкнуться рупорами.

Когда мы со скоростью несущейся во весь опор лошади перерезали ход «Сары», капитан Дринкуотер крикнул:

– Как дела, Босток? Не хотите ли, я проведу вас немного на буксире?

Словно в наказание за наше легкомыслие, конец запасной слеги, торчавшей из заднего клюза, задел тали «Сары» и с треском и шумом обломился.

Этот случай должен был бы отрезвить Дринкуотера. Однако ничуть. И пока «Летучее облако» удалялось от «Сары», он продолжал кричать:

– До свиданья, старина Бост! Я передам вашим друзьям в Нью-Бедфорде, что вы будете к Иванову дню! До свиданья!

Капитан «Сары» не отвечал ни слова. Казалось, он был обеспокоен безрассудством своего беззаботного соперника.

А капитан Дринкуотер торжествующе заключил:

– Я сказал Бостоку, что покажу ему, и я сдержал слово!

К счастью для нас, ветер ослаб и переменился на западный, мы смогли обогнуть страшный мыс задолго до захода солнца.

Ни в этот день, ни в последующие энтузиазм капитана не ослабевал: он гордился своей победой. Тем ужаснее было его разочарование, когда мы вошли в порт. Первое судно, которое мы увидели на рейде, была «Дерзкая Сара». Его простодушное лицо побелело. И словно в довершение его унижения, когда мы проходили мимо «Сары», капитан Босток начал кричать с мостика:

– Это вы, Дринк? Рад вас видеть, старый товарищ, и вместе с тем очень удивлен, так как не ждал вас раньше Иванова дня!

И я снова могу отметить открытый и прямой характер Дринкуотера. Его лицо прояснилось, и с обычным добродушием он произнес:

– На этот раз вы победили, Босток. Чтобы извиниться за некоторый ущерб, который я причинил вам, приглашаю вас поужинать в отеле «Эверетт». Я просто умираю от желания поесть устриц.

– Я тоже, Дринк. Отлично. Я не опоздаю.

И он не опоздал, как и все офицеры «Летучего облака» и «Дерзкой Сары». И могу сказать, что мы не предавались меланхолии. Это был один из тех маленьких праздников, какие любят устраивать китоловы по возвращении из удачной экспедиции.

Не могу не вспомнить и другого праздника, еще более приятного, состоявшегося год спустя, и тоже после завершения сезона. На этот раз суда опять состязались, и «Летучее облако» было первым. Дринкуотер мог отомстить Бостоку за его прошлогодние насмешки. Но со свойственным ему великодушием, когда «Сара» пришла, он сказал:

– Рад вас видеть, Бост. Приходите в отель «Эверетт» с вашими офицерами. Мы проведем вместе несколько хороших часов.

– Отлично, Дринк, – ответил Босток, – как и в прошлом году.

На этот раз роли переменились, но вечеринка была такой же веселой. Кстати, я стал первым офицером на «Летучем облаке», а Лиджа Коффена на «Саре» уже не было.

Этот праздник имел еще одну цель – почтить Дринкуотера, оставляющего службу. Капитан откровенно и просто объяснил нам причины своего решения: он заработал достаточно для жизни счастливой и спокойной, так зачем продолжать странствия, утомительные и полные лишений?

Он продал корабль и обосновался в «одном маленьком порту». Этим «маленьким портом» стал хорошенький чистенький коттедж с видом на Нью-Бедфорд.

Я пользовался приятным преимуществом довольно часто навещать его и с радостью отметил: отказываясь от ремесла китолова, он отказался и от роковой привычки, часто подвергавшей опасности его жизнь. Читатель догадается, на что я намекаю.