Книга: Радуга тяготения - Томас Пинчон

Эта же сцена заставила меня забуриться в тексты "Бесконечной шутки" и "Улисса", отрыть там фрагменты о дефекации и обнаружить, что коричневая субстанция проходит контрапунктом сквозь великую модернисткую литературу. И у этого феномена есть довольно твёрдый объяснительный фундамент: говно – идеальный образ для создания художественного контраста между высоким и низким. Им пользовались Джойс, Дэвид Фостер Уоллес и, собственно, сам Пинчон.

Что касается самого романа, он научил меня постфантазии и убедил, что сознание возникло до языка. Читая текст Пинчона, я попутешествовал по всем задворкам памяти. Вспомнил детство, поразмышлял о жизни – своей и чужой. Придумал, какой ужин я хочу. Сегодня и завтра. Я был во всех фэнтезийных мирах, кроме того, что создал сам Пинчон. Его текст сработал гипнотически. И это обидно: я хотел концентрироваться на тексте, а концентрировался на всем, кроме него. Прочитал книгу, не прочитав её. Может быть, это и к лучшему. Вернусь к ней, когда дозрею.

P.S. Прошу, не ведитесь на сравнения с "Бесконечной шуткой". Книга Уоллеса пырнула меня в сердце, прочитал её полтора раза и хотел еще-еще-еще. И почему-то ждал похожего опыта от "Радуги тяготения". Но тяготения в ней оказалось для меня гораздо больше, чем радуги.

Пока твои глаза отпечатывают буквы этого текста на сетчатке (перевернуто, мозг потом поправит), на Земле 83 тысячи человек занимаются сексом и 55 тысяч мастурбируют. Это если верить интернету, а как ему верить – этой мешанине проводов, серверов и оклавиатуренных людей, в чьих сознаниях звучит пошлый мотивчик «люби меня люби», и которые думают об эрекции больше, чем о теореме Гёделя о неполноте. В этом самом ненадежном интернете лежит книга, где больше 400 персонажей находятся в непонятной зоне, где нет счастья, но есть смутные цели и очень много секса во всех его ипостасях и извращениях, вплоть до возбуждающей кого-то копрофагии, и все по-своему ищут различия между конгруэнтным и идентичным, а также мечтают о сексуальном пластике имиколекс G под песню «Lollybomb» вокально-инструментального ансамбля Биг Литтел. Вот Ленитроп (нужно же выделить главного героя из 400) занимается сексом под ракетными обстрелами, под наркотиками и в готических декорациях студии порнофильмов, в самых причудливых условиях. И каждый коитус сопровождается ударом ракеты (Пуассоново распределение - скажут математики). Вот только был ли секс на самом деле? Может это влажные фантазии, галлюцинации сбрендившего инженера, наркотический трип или последние вспышки умирающего сознания? Верить никому нельзя, даже рецензенту, он сознательно допустил/допустит/допускает прямо сию минуту пару неточностей, одолейте эти 1100 страниц, поправьте меня, ха. Автору верить тем более нельзя. Зачем нужен алфавит, как не написать кирпичеобразную книгу, где каждые несколько страниц есть по описанию эрекции, в каждой части по математической формуле и инженерному расчету, а в целом тексте – сложнейшая слабо формулируемая задача запомнить кто есть кто и зачем он нужен, где читателя водят за нос самым дерзким образом. Правда есть иное мнение, алфавит нужен, чтобы можно было написать на заборе неприличное слово, но поверьте, на этом рынке, который некоторые называют войной, печатная продукция ценится выше, чем стихийно-народно-заборная, особенно если за общей перегруженностью текста стоит понятная авторская ухмылка: «Смотри, как умею». Первое впечатление о книге, это как будто калейдоскоп бросили в стену и из рассыпавшихся камушков сложился уникальный, неповторимый узор, в котором если и можно увидеть картинку, то в качестве перейдолической иллюзии. Но это ошибочное восприятие, замысел там есть и даже сюжет при большом усилии можно увидеть, но легче от этого не становится.

Возможно, наша история и в самом деле – просто совокупность последних мгновений. В личностном понимании, конечно, не вселенском. Кто-то пошел туда – не знаю куда искать обтекаемое совершенство. Искал ракету, но потерял себя. Он останется играть на волынке бабочкам и муравьям, пока нации делят чертежи и территории. Он не сможет вернуться домой, закончится как личность, и от него останется лишь россыпь образов на бумаге. Другой будет искать формулу и место, но одиночество его доведет до того, что он не сможет узнать родную дочь, и между инцестом и педофилией предпочтет, чтобы выбирали за него. Иного и вовсе принесут в жертву той самой ракете под номером 00000, и он с радуги прилетит прямо в Лондонский театр, а все ради мечты о Луне. Даже искренняя любовь во время войны не переживет мира. Движения бдсм-плетки так и не достигнут идеала гармонических колебаний. Спецслужбы кастрируют не того. Анубис – корабль дураков – продолжит плыть по течению. Целый народ пожертвует всем, ради обретения сомнительного удовольствия. И только собаки, приученные убивать чужаков, останутся жить в негостеприимных землях зоны. Такие дела.

P.S. Рецензию на эту книгу следовало бы написать в виде неприличного лимерика, но у рецензента, увы, недостаточно игривое настроение для этого.

Почему без этого можно прожить? На мой скромный взгляд из-за формы, которой автор увлёкся в процессе. Будто постановка цели заключалась в витиеватости самой конструкции и постройке постамента для памятника литературы, каким обязано было стать написанное произведение, волнующее разум не одного поколения после. Чтобы одни осуждали, кто-то пытался понять, отвергал существование или притворился, что понял...

Мне кажется, что можно прожить без множества историй скрытых внутри за различной скорлупой умных слов и текстом который отвлекает от главного. Вам сложно будет понять все отсылки, реальные события, представление автора и бурлящий поток сознания, который по своим размерам заслоняет всё, что вы можете себе представить из размеров каменной глыбы. Автор красовался собой стоя у зеркала и описывал словом штрихи собственных мыслей. Создал вселенную в книге, где персонаж может появиться только однажды или вторично, лишь в завершении произведения, чтобы проверить возможность читателя вести нити по четырёмстам героем одновременно. Это было гениально и вызывает мурашки, одновременно с грустью, что моя генетика не настолько вызывает восторг и скрытые возможности на фоне этого человека выглядят, как потуги инвалида победить в забеге среди профессиональных спортсменов.

В книге множество фаллических символов и юмора на данную тему. От ракеты о которой все говорят до прямых разговоров, включая намёки, которое вам под силу будет понять. «Радуга тяготения» — это главный послевоенный роман мировой литературы, вобравший в себя вторую половину XX века так же, как джойсовский «Улисс» вобрал первую. Это грандиозный постмодернистский эпос и едкая сатира, это помноженная на фарс трагедия и радикальнейшее антивоенное высказывание, это контркультурная библия и взрывчатая смесь иронии с конспирологией; это, наконец, уникальный читательский опыт и сюрреалистический травелог через преисподнюю нашего коллективного прошлого. Без «Радуги тяготения» не было бы ни «Маятника Фуко» Умберто Эко, ни всего киберпанка вместе взятого, да и сам пейзаж современной литературы был бы совершенно иным. Вот уже почти полвека в этой книге что ни день то открывают новые смыслы, но единственное правильное прочтение так и остается, к счастью, недостижимым. Книжные премии, признание членов жюри и книжных червей, перегрызших не одну тысячу фолиантов с вложенными мыслями отнюдь не детективных историй. Эта книга скорее для них...

Сюжет? Он неимоверно крутой и запомнится каждому. Вопрос сможете ли вы его потом грамотно сформулировать для пересказа. Я не возьмусь за это неблагодарное дело даже на расстоянии выстрела. Объединяющими темами на протяжении романа являются ракеты Фау-2, взаимодействие между свободой воли и кальвинистской предопределенностью, разрыв естественного круговорота природы, поведенческая психология, сексуальность, паранойя и теории заговора о «Картели Феба» и иллюминатах.

Поймите... Обыкновенный читатель не сможет понять и до конца насладиться всем смыслом и поиском непонятных отсылок из-за попыток заработать на хлеб и нынешней скорости жизни. Книга, которую нужно читать несколько месяцев, но скорее всего так и не понять и десятой доли задумок.

Жалею ли я? Нет! Только утверждать, что я получил изысканное наслаждение, понял каждую букву, проникся и готов восхвалять, конечно не стану! Она где-то за пределами моего понимания всей громоздкости и тяжести текста. Может быть читателю этой рецензии будет больше понятно... Тогда пробуйте рисковать и наслаждайтесь шампанским... А ещё...

"Читайте хорошие книги!" (с) 

Не вздумайте это читать. Ни в коем случае! Там ничего нет.

В книге много красивого мата. Много новых для меня слов. Безумно красивая форма текста. Описания запали в душу. Радугу нужно хотя бы попробовать почитать, совершить этот безумный эксперимент, получить опыт, потому что после прочтения подобных книг мир делится на до и после. Вы не сможете никогда больше смотреть на всю литературу прежним взглядом.

И будем честны, если вам взбредёт мысль послушать аудиоверсию - я вас умоляю, не совершайте эту глупость, это будет антивпечатление. Потому что слушать форму - невозможно.

Перед чтением любых произведений Пинчона желательно посмотреть вот это видео на ю-тубе, вам будет легче и не будет мешающих ожиданий, поможет расслабиться и получить удовольствие.

луга золотеют тем сильнее, чем больше стареет их льняное масло

утро — прелесть, мир — война

возможно, из незримых далей взрывами энергии долетал для тебя плач младенца, почти неощутимый, нередко неуслышанный. твоего, видишь ли, спасителя

никто никогда не говорил, что в конце день вдруг должен натянуть на себя какой-то смысл

не дотягивает до Позора Семьи, скорее эдакий курьез

вечно хватал юного Энию и раскачивал за ноги. это было ничего — Ленитроп в то время особого пристрастия к правильному расположению по вертикали не питал

суть-то в том, что Россини слушать приятно. а когда слушаешь Бетховена, хочется только вторгнуться в Польшу

однако Змей у нас — не столько Полуночно-дик, сколько методично смертоубийственен. хуже того — непредсказуем. если выезжаешь его, он может быть безразличен или даже смирен, как юная дева. и однако вдруг, без всякого предупреждения, схватившись припадком из последних ундуляций глубокого вздоха, может запросто вас прикончить единым жестом копыта, змеино изогнув шею и уставая глаз в тот миг и точку на земле, где вы прекратите жить

я скажу им, как говорю вам: вы свободны. вы свободны. вы свободны…
— куда уж тут печальнее?

ужас придёт, когда день разгорится ярче всего