Электронная библиотека » Томи Адейеми » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Дети крови и костей"


  • Текст добавлен: 10 января 2019, 11:40


Автор книги: Томи Адейеми


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава семнадцатая. Амари

Туман, наполняющий сознание, рассеивается. Я медленно прихожу в себя. Передо мной всплывают образы прошлого и настоящего. На мгновение я вижу серебряные глаза Бинты.

Когда галлюцинации прекращаются, различаю огонек свечи, отбрасывающий тень на неровную стену. От движения крысы разбегаются у меня из-под ног. Я отшатываюсь назад и понимаю, что связана вместе с Тзайном и Зели одной крепкой веревкой.

– Ребята! – Зели шевелится у меня за спиной, ее голос едва слышен. Она дергается, стараясь освободиться, но, несмотря на все старания, веревка не поддается.

– Что случилось? – Слова Тзайна сливаются во что-то неразборчивое. Он напрягает мышцы, стараясь развязать узел, но даже его сил не хватает, чтобы ослабить путы. Какое-то время только его надсадный хрип раздается в пещере, но затем появляется еще один звук. Услышав приближающиеся шаги, мы замираем.

– Твой меч, – шипит Зели, – можешь его достать?

Я тянусь к эфесу, но ловлю только воздух.

– Он исчез, – шепчу я. – Все пропало!

Мы осматриваем тускло освещенную пещеру, пытаясь различить медное сияние рукояти моего меча или блеск посоха Зели. Кто-то забрал все наши вещи. Пропал даже…

– Свиток? – гремит низкий голос.

Я замираю. В свете свечи появляется мужчина средних лет в замшевой мантии без рукавов. Белые спиралевидные узоры покрывают каждый дюйм его темной кожи.

– Сентаро… – выдыхает Зели.

– Что? – шепчу я.

– Кто здесь? – рычит Тзайн. Он вызывающе скалится и дергает веревки, пытаясь разглядеть врага.

Загадочный человек даже не моргает. Он стоит, опираясь на каменный посох, сжимая голову, вырезанную на его ручке. В его золотых глазах кипит ярость. Я начинаю думать, что он застыл, превратившись в статую, как вдруг мужчина бросается к Зели и хватает ее за волосы.

– Так и есть, – бормочет он, и я слышу в его голосе нотку разочарования. – Но почему?

– Убери от нее руки! – кричит Тзайн.

Хотя Тзайн не в том положении, чтобы угрожать, человек отступает, отпуская прядь Зели. Он достает из-за пояса свиток и, прищурив золотые глаза, разглядывает его.

– Это забрали у моего народа много лет назад, – у него сильный акцент, не похожий на оришанские диалекты, что я слышала. Я смотрю на свиток и нахожу несколько символов из пергамента на коже незнакомца.

– Они украли его у нас. – Голос мужчины становится жестким. – Я не позволю вам сделать то же самое.

– Вы ошибаетесь, – вырывается у меня. – Мы пришли сюда не воровать!

– Они тоже так говорили. – Он презрительно морщит нос, глядя на меня. – От тебя несет их кровью.

Я вжимаюсь в плечи Тзайна. Мужчина смотрит на меня с ненавистью.

– Она не лжет! – уверенно говорит Зели. – Мы – другие. Нас послали боги, а видящая указала путь!

Мама Агба… Я вспоминаю о том, что она сказала при расставании. Нам суждено это сделать, хочется закричать мне. Хотя какая разница, если из-за этого свитка мы сейчас умрем.

Ноздри сентаро расширяются. Мужчина поднимает руки, и воздух гудит. Он хочет убить нас…

Сердце вырывается из груди. Здесь закончится наше путешествие. Давнее предупреждение отца проносится в голове. Против магии у нас нет ни малейшего шанса. Против магии мы беззащитны.

– Я видела, каким было это место, – хрипит Зели. – Видела башни, храмы, других сентаро…

Мужчина медленно опускает руки, и я понимаю, что Зели удалось его зацепить. Она судорожно сглатывает. Молю небеса, чтобы она нашла нужные слова.

– Я знаю, что они пришли к вам домой и уничтожили все, что вам дорого. Они сделали то же со мной. С тысячами таких, как я. – Ее голос прерывается, и я закрываю глаза. Чувствую напряжение Тзайна за моей спиной. В горле пересыхает, когда я понимаю, о чем говорит Зели. Это не ошибка – отец действительно разрушил храм.

Я думаю о грудах камней, расколотых черепах и взгляде Зели, наполненном скорбью. О пожаре в мирной деревне Илорин. О слезах, струящихся по лицу Тзайна. Вспоминаю поток света из ладони Бинты – он кажется мне прекраснее солнечных лучей. Что было бы со мной теперь, оставь отец Бинту в живых? Какой бы стала Ориша, если бы мы дали магам шанс?

Опускаю голову: от стыда хочется провалиться сквозь землю. Когда мужчина вновь поднимает руки, я зажмуриваюсь, приготовившись к боли… И вдруг веревки растворяются в воздухе. Наши пожитки оказываются рядом с нами.

Я все еще потрясена свершившейся магией, а загадочный человек уходит прочь, опираясь на посох. Когда мы поднимаемся на ноги, он роняет:

– Следуйте за мной.

Глава восемнадцатая. Зели

Тонкие ручейки струятся по резным стенам. Мы идем к сердцу горы под ритмичный стук посоха незнакомца. Ряд золотых свечей освещает неровный проход, отгоняя тьму мягким сиянием. Пока мои ноги шагают по холодным камням, я разглядываю мужчину, все еще не в силах поверить, что вижу настоящего сентаро. До рейда только главы десяти кланов могли встретиться с ними в этой жизни. Мама Агба упадет с кресла, когда я расскажу ей об этом. Отпихиваю Амари в сторону, чтобы подойти к сентаро поближе – рассмотреть знаки, украшающие его шею. Они покрывают его кожу, танцуя среди теней, отбрасываемых свечами.

– Это сенбария, – говорит мужчина, поймав мой взгляд. – Язык богов, древний, как само время.

Так вот как он выглядит. Наклоняюсь вперед, чтобы получше рассмотреть знаки, которые однажды стали языком йоруба, дав нам возможность колдовать.

– Они прекрасны, – отвечаю я.

Мужчина кивает:

– Как все творения Небесной Матери.

Амари открывает рот… и закрывает его, видимо, передумав задавать свой вопрос. Во мне поднимается гнев при мысли, что она глазеет на то, что могли видеть только самые могущественные маги.

Она прокашливается, делает глубокий вдох и снова обретает голос:

– Простите, у вас есть имя?

– Лекан, – резко отвечает он. – Оламилекан.

Звуки отдаются у меня в голове.

– Оламилекан, – повторяю я на его языке. – Мое богатство… растет?

Лекан оборачивается и смотрит на меня. Сквозь меня, проникая в душу:

– Ты помнишь наш язык?

– Только обрывки, – говорю я. – Мама учила меня, когда я была маленькой.

– Твоя мать была жницей?

Не могу сдержать удивления. Нельзя определить способности мага по внешнему виду.

– Откуда вы знаете? – спрашиваю я.

– Чувствую, – отвечает Лекан. – Кровь жницы течет в твоих жилах.

– Вы можете почувствовать магию в людях, которые не являются магами или предсказателями? – вырывается у меня, на ум приходит Инан. – Может ли косидан обладать магией?

– Мы, сентаро, не делаем таких различий. Возможно все, чего пожелают боги. Все в руках Небесной Матери.

Он отворачивается, оставляя еще больше вопросов. Разве Небесная Мать хочет, чтобы руки Инана сомкнулись на моем горле?

Я пытаюсь отбросить мысли о нем. Кажется, мы прошли больше километра по тунеллям, прежде чем приблизиться к огромному черному куполу в самом центре горы. Сентаро так же властно, как прежде, поднимает руки, и воздух наполняется магической энергией.

– Имоле авон ориша, – произносит он, заклятие йоруба струится с его губ, как вода. – Тан си ми ни киа бааи. Тан имоле си ипасе авон омо ре!

Внезапно все свечи на стенах гаснут, как тогда погас самодельный факел Тзайна, но в ту же секунду вспыхивают вновь, озарив каждый камень.

– О боги… – вырывается у нас, когда мы заходим под купол.

Фрески, украшающие его, так восхитительны, что я теряю дар речи. Каждый камень расписан яркими красками, изображениями богов и магов. Это совсем не похоже на грубые изображения божеств, существовавшие до Рейда, – произведение искусства кажется лучом света во тьме. Смотреть на эти фрески – все равно что глядеть на солнце.

– Что это? – выдыхает Амари. Она крутится на месте, пытаясь рассмотреть все и сразу.

Лекан жестом подзывает нас ближе, и я подталкиваю Амари, не давая ей упасть, когда она оступается. Прежде чем ответить, сентаро прижимает ладони к камню:

– Сейчас вы увидите рождение богов.

Его золотые глаза сверкают. Яркий свет струится из его пальцев и, перебираясь на стену, охватывает краску. Изображения загораются этим светом, и фигуры медленно оживают.

– О небеса, – шепчет Амари, схватив меня за запястье. Магия и свет сливаются, становясь все ярче, каждый рисунок наполняется жизнью.

– Сначала Небесная Мать создала небо и землю, принеся искру жизни в темную пустоту.

Яркие огоньки, кружась, слетают с ладоней пожилой женщины, чью статую мы видели на первом этаже. Пурпурная мантия шелковыми складками ниспадает вокруг фигуры, исполненной королевского величия. Новые миры пробуждаются к жизни.

– На земле Небесная Матерь создала людей – это были ее дети из крови и кости. На небесах – богов и богинь, каждый из которых был частью ее души.

Хотя я уже слышала эту легенду от мамы, она никогда еще не казалась мне такой реальной. Сейчас она уже не звучит как притча или легенда – это часть истории. С раскрытыми от удивления ртами и глазами мы наблюдаем, как Небесная Мать создает богов и людей. Пока наши предки падают на коричневую землю, новорожденные божества плывут среди облаков.

– Небесная Мать любила своих детей, всех, кого создала по своему образу и подобию. Чтобы объединить нас, она наделила богов частичкой себя, а людей внизу – магией. Так каждое божество получило часть ее силы, а на земле родился первый маг.

Йемойя взяла слезы из глаз Небесной Матери и стала богиней моря. Темнокожая, невероятной красоты богиня с яркими синими глазами уронила одну слезу на землю. Приземлившись, та образовала океаны, озера и ручьи. Йемойя принесла воду своим земным братьям и сестрам, даровав тем, кто почитал ее, власть над приливами. Они славили свою богиню-сестру день за днем и управляли морем.

Рождение приливщиков, внезапно вспоминаю я. Над нами нарисованные маги клана Оми поднимают волны, с легкостью заставляя их танцевать.

Лекан рассказывает нам о рождении каждого божества и каждого клана. Мы узнаем о Санго, получившем огонь из сердца Небесной Матери, чтобы создать поджигателей, об Аяо, который взял ее дыхание и покровительствовал владыкам ветров. Лекан говорит о девяти богах и богинях, пока не остается только одна.

Жду, когда начнется следующая история, но он поворачивается и выжидательно смотрит на меня.

– Хотите, чтобы… – Я выхожу вперед. Эту историю я знаю лучше всех. Мама рассказывала ее так часто, что даже Тзайн мог бы повторить. Но в детстве это был просто миф, который, мне казалось, плели, словно пряжу, у меня перед глазами. Сейчас она становится правдой, неделимой частью моей жизни.

– Непохожая на братьев и сестер, Ойя ждала до самого конца, – громко говорю я. – В отличие от других божеств она ничего не взяла от Небесной Матери – только попросила ее о подарке.

Я смотрю, как моя богиня-сестра движется с грацией урагана, исполненная ужасающего великолепия. Обсидиановая красавица склоняется перед матерью, ее красные одежды развеваются на ветру. От этого зрелища перехватывает дыхание. Ее поза исполнена силы, под черной кожей течет кровь, полная ярости.

– За терпение и мудрость Ойи Небесная Мать дала ей власть над жизнью, – продолжаю я. – Когда Ойя поделилась ею с магами, они обрели власть над смертью.

Мое сердце начинает биться сильнее при виде жнецов клана Ику – магов, таких же, как и я, и их смертоносных сил. Даже на фреске над ними реют тени и духи. Жнецы командуют армиями мертвых, превращая тела в пепел.

Волшебные рисунки возвращают меня в детство в Ибадане. Тогда я видела, как несколько специально выбранных взрослых магов моего клана показывают свои умения. Когда вызвали маму, черные тени, обступившие ее, были прекрасны. Ужасающие и восхитительные, они танцевали вокруг.

В тот момент мне стало ясно: сколько бы я ни прожила на свете, я не увижу ничего прекраснее. Я просто мечтала, что однажды стану такой, как мама, чтобы она гордилась мной так же сильно, как я горжусь ей. Ну, или хотя бы вполовину.

– Простите, – в горле у меня стоит ком. Лекан, кажется, понимает. Кивнув, он выходит вперед, продолжая историю.

– Ойя первой поняла, что не все ее дети способны справиться с такой силой. Подобно своей матери, она стала выбирать лишь тех, кто обладал терпением и мудростью. Боги и богини последовали ее примеру, и вскоре число магов сократилось. В те времена все они рождались с белыми локонами, похожие на Небесную Мать.

Покраснев, я откидываю с лица прямую белую прядь. Даже если представить, что я мудра, вряд ли на небе найдется бог, который увидит во мне терпение…

Взгляд Лекана обращается к последним рисункам восхитительной фрески, на которых мужчины и женщины, чья кожа украшена белыми символами, кланяются богам.

– Чтобы следить за исполнением божьей воли на земле, Небесная Мать создала мой народ, сентаро. Ведомые мамалаво[11]11
  Буквально «Мать таинств», верховная жрица.


[Закрыть]
, мы служим духовными защитниками, связываем душу Небесной Матери с магами на земле.

Он медлит, когда над сентаро оживает изображение женщины с кинжалом из слоновой кости в одной руке и сияющим камнем – в другой. Хотя она одета в замшевые одежды, как ее братья и сестры, узорная диадема украшает голову мамалаво.

– Что она держит? – спрашиваю я.

– Костяной кинжал, – отвечает Лекан, вынимая такой же из складок мантии. – Священную реликвию, вырезанную из кости первого сентаро.

Кинжал окружен голубым сиянием, но энергия, которую он излучает, холодна, как лед. На его рукояти выгравированы те же знаки сенбария, что украшают руки Лекана.

– Его хозяин обретает силу тех, что владели им прежде. В правой руке мамалаво держит солнечный камень, фрагмент души Небесной Матери. Удерживая внутри частичку ее духа, камень привязывает ее к этому миру, и магия живет. Раз в столетие наша мамалаво относила камень, кинжал и свиток в тайный храм, чтобы провести связующий ритуал. Пустив себе кровь кинжалом и использовав силу камня, она подтверждала духовную связь между богами и сентаро. Пока наша кровь жила, магия существовала.

Мамалаво, изображенная на фреске, читает заклятия, а ее слова пляшут вокруг. С кинжала из слоновой кости капает ее кровь. Сияние солнечного камня озаряет все вокруг.

– Так вот что случилось? – Тзайн смотрит на фреску невидящим взглядом, застыв на месте. – Она не провела ритуал, поэтому магия умерла?

Хотя он говорит магия, я слышу мама. Вот почему она стала беззащитной.

Вот как король убил ее.

Свет в глазах Лекана меркнет, и рисунки замирают. В мгновение ока магия исчезает. Теперь это просто сухая краска.

– Резня магов – «Рейд», как вы ее называете, – была спланирована. Прежде чем я отправился в паломничество, ваш король явился в Шандомбль и попросил принять его в послушники. Это была хитрость. На самом деле Саран искал оружие против богов.

Лекан отворачивается. Теперь мы не можем видеть его лицо, только знаки, покрывающие руки. Кажется, они уменьшаются, когда он горбится в сиянии свечей, бледнеют от его боли.

– Он изучил ритуалы – то, как кровь сентаро удерживала магию в Орише. Когда я вернулся, Саран убил мой народ, прервав связь с Небесной Матерью, и изгнал магию из этого мира.

Амари зажимает рот ладонью, слезы струятся по ее нежному лицу. Я не могу представить, что человек может быть столь жесток. Не знаю, что бы я сделала, будь он моим отцом.

Лекан поворачивается к нам, и, видя его лицо, я сознаю, что не могу даже представить, как ему больно и одиноко. После Рейда у меня остались Тзайн и папа. Все, что по возвращении нашел он – скелеты, трупы и немых богов.

– Саран планировал резню и управлял ею. Когда мои близкие погибли и магия покинула мир, он отправил солдат убить ваших.

Закрываю глаза, пытаясь отогнать воспоминания о пожарах и крови, которые принес Рейд. Папа кричит, когда стражник ломает ему руку. Мама хватается за черную магацитовую цепь, затянутую на ее горле. Я плачу, когда ее тащат прочь.

– Почему они ничего не сделали? – взрывается Тзайн. – Почему не остановили его?

Опускаю ладонь ему на плечо и сжимаю, чтобы успокоить. Я знаю брата: за его криками скрывается боль.

– Сентаро защищают жизни, а не забирают их.

Долгое время мы молчим, лишь всхлипывания Амари нарушают тишину. Разглядывая разрисованные стены, я начинаю понимать, как далеко готовы зайти враги, чтобы помешать нам.

– Но сейчас магия возвращается, так? – спрашивает принцесса, вытирая глаза. Тзайн протягивает ей лоскуток, оторванный от своего плаща, но его доброта вызывает у нее новые слезы.

– Свиток сработал с Зели и Мамой Агбой, – продолжает Амари. – Он изменил мою подругу. Если мы покажем его всем предсказателям Ориши, этого хватит?

– Саран разорвал прежнюю связь между магами и богами, когда убил сентаро. Свиток возвращает магию, потому что способен восстановить эту связь на краткое время, но для того, чтобы сделать ее постоянной, нужно провести ритуал единения. – Лекан с почтением достает пергамент: – Я много лет искал три священных артефакта, но почти ничего не добился. Я смог найти костяной кинжал, но боялся, что остальные дары Саран сумел уничтожить.

– Не думаю, что это вообще можно сделать, – говорит Амари. – Отец приказал адмиралу избавиться от свитка и солнечного камня, но у того ничего не вышло.

– Он не справился потому, что их нельзя уничтожить человеческими руками. Жизнь им дала магия, и только она способна ее забрать.

– Так мы можем это сделать? – настаиваю я. – Можем вернуть магию?

Впервые Лекан улыбается. Надежда загорается в его золотых глазах.

– Приближается солнцестояние, подобного которому не было уже сто лет. Тысячелетие назад Небесная Мать наделила людей своими дарами. Это – последний шанс исправить наши ошибки и пробудить магию.

– Как? – спрашивает Тзайн. – Что нужно сделать?

Лекан разворачивает свиток, рассказывая о его символах и знаках:

– В вековое солнцестояние на северном краю моря Оринион появляется священный остров. На нем стоит храм богов. Нужно взять туда солнечный камень и костяной кинжал и прочитать там древнее заклинание из свитка. Если мы совершим ритуал, то создадим новую кровную связь и защитим магию, которая вернется к нам на сотню лет.

– И каждый предсказатель станет магом? – спрашивает Амари.

– Если сможете совершить ритуал до солнцестояния, каждый предсказатель старше тринадцати лет обретет силу.

Вековое солнцестояние, повторяю я про себя, считая, сколько времени у нас осталось. Инициатические состязания Мамы Агбы проводятся на растущую луну, после ежегодной ловли тигровых рыб. Если солнцестояние приближается…

– Секунду, – кричит Тзайн, – до него ведь меньше месяца!

– Что? – Моя грудь сжимается. – Но что будет, если мы пропустим его?

– Ориша никогда не обретет магию.

Сердце проваливается куда-то вниз, будто меня столкнули со скалы. Меньше месяца или никогда?

– Но магия ведь уже здесь. – Тзайн трясет головой. – Ее возвращает свиток. Если мы покажем его всем предсказателям…

– Не сработает, – прерывает его Лекан. – Свиток не соединяет с Небесной Матерью, он только временно возвращает связь с богиней-сестрой. Без ритуала магия исчезнет после солнцестояния. Восстановить связь с Небесной Матерью – наш единственный выход.

Тзайн вытаскивает карту, и Лекан отмечает путь туда, где должен появиться священный храм. Я молюсь, чтобы место было неподалеку, но вижу удивленные глаза Тзайна.

– Постойте, – вмешивается Амари. – У нас есть свиток и костяной кинжал, но где солнечный камень?

Она с ожиданием смотрит на складки мантии сентаро, но сияющего камня не видно.

– Я отправился за ним в Варри, где его впервые прибило к берегу, затем проследовал в Ибеджи, но духи призвали меня сюда, и вот мы встретились.

– Так у вас его нет? – спрашиваю я.

Лекан качает головой, а Тзайн чуть не взрывается:

– Тогда как мы должны это сделать? Туда добираться-то целый месяц!

Ответ неизменен, как рисунки на стене. Предсказатели никогда не станут магами. Саран будет править.

– Вы можете нам помочь? – спрашивает Амари.

– Я могу указать вам путь, – кивает Лекан. – Но мои силы не безграничны. Только женщина может быть мамалаво. Я не могу провести ритуал.

– Но вы должны, – настаивает Амари. – Вы – единственный оставшийся в живых сентаро!

– Не выйдет. – Лекан качает головой. – Сентаро не похожи на магов. Родство с богами у нас в крови, но, чтобы восстановить связь с Небесной Матерью, нужно совершить ритуал.

– Тогда кто это сделает?

Лекан смотрит на меня пронизывающим взглядом.

– Маг. Тот, кто связан с богами.

Через секунду до меня доходят его слова. Я едва удерживаюсь от нервного смешка.

– Если Небесная Мать вручила тебе свиток руками дочери Сарана, ее воля ясна.

Она ошибается, едва не кричу я. Мне не под силу спасти магов. Я даже себе помочь не могу.

– Лекан, нет. – Живот сводит как тогда, на рынке, когда Амари схватила меня за руку. – Я слишком слаба и никогда не читала заклинаний. Вы говорите, что свиток связывает меня с Ойей, но не с Небесной Матерью.

– Я помогу. Исправлю это.

– Помогите лучше себе или Тзайну. – Я толкаю брата вперед. Даже Амари – лучший вариант, чем я.

Но Лекан берет меня за руку и ведет за собой через зал под куполом. Он отметает мои возражения прежде, чем я открываю рот:

– Боги не ошибаются.

* * *

Пот круглыми бусинами выступает у меня на лбу, когда мы поднимаемся по очередной каменной лестнице. Пролет за пролетом мы взбираемся на вершину горы. С каждым шагом в голове возникает новое предположение, где именно меня ждет провал.

Может, если бы у нас уже был солнечный камень…

Если бы королевская стража не дышала нам в спину…

Если бы Лекан нашел еще кого-то для этого дурацкого ритуала…

Сердце сжимается. Меня пугает возможная неудача, но я вспоминаю папину слабую улыбку, надежду в его глазах. До тех пор, пока магия не вернется, они будут относиться к нам как к грязи. Нам нужен этот ритуал. Он – наша единственная надежда. Без него мы никогда не обретем силу. Аристократы всегда будут относиться к нам как к мухам.

– Мы на месте.

Ступени кончаются, и мы оказываемся под тускнеющим небом. Лекан ведет нас к освещенной каменной часовне на вершине горы, расположенной много выше первого храма. Хотя у входа лежат несколько разбитых плит, место кажется нетронутым. Высокие колонны с изящными арками поддерживают крышу.

– Не может быть, – выдыхаю я, проводя пальцами по вязи сенбарии на одной из колонн. Знаки мерцают в лучах вечернего солнца, проникающих в часовню.

– Сюда. – Лекан указывает на единственный предмет внутри – обсидиановую купель с чистой водой. Жидкость начинает кипеть, когда мы приближаемся, хотя огня нигде не видно.

– Что это?

– То, что пробудит твои силы. Когда я закончу, твой дух обретет связь с Небесной Матерью.

– Вы можете это сделать? – спрашивает Амари.

Лекан кивает, на его губах появляется тень улыбки:

– Это мой долг. Я учился этому всю жизнь.

Он складывает руки домиком, его взгляд затуманивается. Внезапно сентаро поворачивается и смотрит на Амари и Тзайна.

– Вы должны уйти. – Он поднимает руку, указывая в сторону выхода. – Я уже нарушил вековые традиции, позволив вам увидеть, что случилось. Нельзя, чтобы вы присутствовали на нашем священном ритуале.

– Ни за что. – Тзайн закрывает меня собой, напрягаясь всем телом. – Я не оставлю сестру наедине с вами.

– Будь здесь, – шепчет Амари. – А у меня действительно нет права видеть это…

– Нет. – Тзайн протягивает руку, отрезая ей путь, прежде чем она успевает сбежать. – Останься. Без нас никакого ритуала не будет.

Лекан поджимает губы:

– Если останетесь, вы обязаны хранить тайну.

– Клянемся. – Тзайн выставляет вперед ладонь. – Мы ничего не расскажем.

– Не пренебрегайте этой клятвой, – предупреждает Лекан. – Мертвые бы не стали.

Он смотрит на Амари, и принцесса съеживается. Смягчившись, он берется за край обсидиановой купели. Вода вскипает от его касания.

У меня пересыхает в горле, когда я подхожу к купели. В лицо ударяет волна пара. Ойя, помоги. Я и рыбу не могу продать так, чтобы не разрушить деревню. Как я оказалась единственной надеждой магов?

– Если ты согласна, то должна пробудить остальных. – Голос Лекана прерывается. – Небесная Матерь привела тебя сюда…

– Пожалуйста, Лекан. Подумайте. Я не могу быть избранной.

Сентаро щелкает языком и подводит меня к купели.

– Все готово, – говорит он, не обращая внимания на мои слова. – Но сперва я должен тебя пробудить.

Я осторожно забираюсь в купель и медленно погружаюсь в воду по самую шею. Моя одежда всплывает в воде, а жар обволакивает тело, смывая усталость сегодняшнего восхождения.

– Начнем.

Лекан берет мою правую руку и вынимает костяной кинжал из складок мантии.

– Чтобы пробудить божественную силу, нужно принести в жертву божественный дар.

– Это магия крови? – Тзайн подступает ко мне, цепенея от страха.

– Да, – говорит Лекан. – Но твоя сестра в безопасности. Я контролирую ситуацию.

Сердце бьется быстрее: я вспоминаю, какой истощенной была мама, когда впервые использовала магию крови. Безграничная сила разорвала ее мышцы. Даже с помощью целителей потребовался месяц, чтобы она снова смогла ходить.

Мама рисковала, чтобы спасти Тзайна. Будучи ребенком, он едва не утонул. Это жертвоприношение помогло вернуть его к жизни, но, отдав богам свою кровь, сама она едва не умерла.

– Ты в безопасности, – уверяет меня Лекан, как будто читая мои мысли. – Маги по-другому используют этот ритуал. Сентаро управляют процессом.

Я киваю, хотя страх все еще сжимает мне горло.

– Прости меня, – говорит Лекан. – Будет немного больно.

Задерживаю дыхание, когда он разрезает мою ладонь, стискиваю зубы, когда порез начинает кровоточить. Но внезапно боль сменяется изумлением – рану окутывает белый свет. Капли крови падают в воду, и я чувствую, как что-то покидает меня, что-то более важное, чем кровь. Алая жидкость попадает в купель, и вода становится белой. С каждой каплей она становится все горячее.

– Расслабься, – грудной голос Лекана смягчается. – Очисти разум, глубоко вдохни. Освободись от всех земных оков.

Не знаю, что ответить: оков столько, что их не сосчитать. Пламя, бушевавшее в Илорин, до сих пор обжигает меня, в ушах звенят крики Биси. Руки принца сжимаются на моем горле, сдавливая все сильнее…

Я лежу в горячей воде, и напряжение постепенно отступает. То, что меня волнует, перестает быть важным: безопасность папы, гнев Инана… Груз вины падает с плеч. Я качаюсь в волнах, пока даже мысль о маминой смерти не рассеивается, как пар.

– Хорошо, – шепчет Лекан. – Твой дух очистился. Помни, что бы ты ни чувствовала, я рядом.

Одну ладонь он опускает мне на лоб, другую кладет на сердце и произносит заклинание:

– Омо Мама, Арабинрин Ойя. Си эбун ийебийе ре. Ту идан мимо ре силе.

Что-то теплое струится под моей кожей. Вода вскипает с новой силой, и я задерживаю дыхание от ее жара.

– Омо Мама…

Дочь Небесной Матери, повторяю я про себя.

– Арабинрин Ойя…

Сестра Ойи.

– Си эбун ийебийе ре…

Открой свой божественный дар.

– Ту идан мимо ре силе…

Освободи священную магию.

Воздух вокруг нас наполняется магической энергией сильнее, чем когда бы то ни было. Она стирает воспоминание о прикосновении Инана и превосходит волну, поднявшуюся во мне, когда я впервые взяла в руки свиток. Магия наполняет все мое существо, пульсирует внутри, когда Лекан погружает мою голову в воду. Прижимает меня затылком ко дну купели, новый воздух наполняет мне грудь. Я наконец понимаю слова Мамы Агбы.

Такое чувство, что я снова могу дышать.

– Омо Мама…

Вены под кожей набухают, чувствую, как мои силы растут, готовые вырваться наружу. Перед глазами танцуют красные полотна, вздымаясь волнами, закручиваясь в смерчи. Я теряюсь в этом восхитительном хаосе и вижу Ойю. Огонь и ветер танцуют вокруг нее, играя алыми шелками юбки.

– Арабинрин Ойя…

Этот танец потрясает меня, освобождая все скрытое внутри. Он обжигает, и все же моя кожа холодна, как лед. Меня несут неведомые волны.

– Си эбун ийебийе ре! – кричит Лекан над водой. – Ту идан мимо ре силе!

Последний чудовищный рывок, и магия вырывается на волю, струясь из каждой поры. Она проникает в каждую жилку, вливается в кровь, наполняет мой разум. В ее свете я вижу конец и начало, неразрывную связь всех жизней.

Алый гнев Ойи смерчем обнимает меня.

Серебряные глаза матери сияют во тьме…

* * *

– Зели!

Открываю глаза и вижу над собой Тзайна. Брат трясет меня за плечи.

– Ты в порядке? – спрашивает он, склоняясь через край купели.

Я киваю, но не нахожу слов: ими не выразить то, что я чувствую. Я чувствую только странное покалывание под кожей.

– Можешь встать? – спрашивает Амари.

Я пытаюсь подняться из купели, но мир кружится перед глазами.

– Лежи, – советует Лекан. – Твоему телу нужен отдых. Магия крови отнимает много сил.

Мне нужен отдых. Отдых, который я не могу себе позволить. Если Лекан не ошибается насчет солнечного камня, нам нужно отправляться в Ибеджи и найти его, иначе я не смогу закончить ритуал. Времени и так мало: до солнцестояния всего три четверти луны.

– Переночуйте здесь, – настаивает Лекан, угадывая мое беспокойство. – Пробудить магию – все равно что обрести новое чувство. Твоему телу нужно время, чтобы восстановиться.

Я киваю и закрываю глаза, прислонившись к холодному камню. Завтра начнешь. Отправишься в Ибеджи и найдешь камень, затем поплывешь на священный остров и проведешь ритуал.

Я повторяю план снова и снова, пока это не убаюкивает меня. Ибеджи. Камень. Остров. Ритуал. Мое сознание медленно погружается в мягкую тьму, все вокруг меркнет. Я почти засыпаю, когда Лекан хватает меня за плечи и ставит на ноги.

– Кто-то приближается, – кричит он. – Скорее! Нужно идти!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации