Текст книги "Охота на Барсука"

Глава восьмая

Позавтракав, Джо Липхорн убрал тарелки, налил себе вторую кружку кофе и разложил на кухонном столе карту. Он изучал ее, когда гравий перед домом заскрипел под шинами автомобиля. Джо отодвинул занавеску, и его взгляду предстал пыльный темно-зеленый пикап «додж-рэм». Грузовичок он видел впервые, но из кабины вылез Рой Гершвин. Липхорн открыл дверь, провел его на кухню и спросил:

– Что привело вас в Уиндоу-Рок в эдакую рань?

– Вчера вечером мне угрожал по телефону какой-то мужчина, – ответил Гершвин. – Сказал, что они до меня доберутся.

– Кто? И за что?

Гершвин тяжело опустился на стул и вытянул под столом длинные ноги. Вид у него был встревоженный и сердитый.

– Не знаю я кто. Голос вроде знакомый, но, по-моему, он чем-то прикрывал рот. Или нарочно шепелявил. Думаю, из этих, из стражей. Во всяком случае, он заявил: им известно, что я на них стучу, и за это они со мной поквитаются.

– Не зря вы, похоже, волновались из-за этих типов, – заметил Липхорн. – Налью-ка я вам кофе.

– Не хочу я кофе, – сказал Гершвин. – Хочу знать, чего вы такого сделали, что так мне напортили.

– Что сделал? – Липхорн отвел носик кофейника от чистой кружки и налил себе. – Давайте поглядим. Поначалу я обдумал, как выполнить вашу просьбу, и ничего путного не придумал – так и так выходило плохо. Выбора не было: либо сказать судье, что узнал имена от вас, либо угодить в тюрьму за неуважение к суду. – Он уселся за стол напротив Гершвина и отхлебнул кофе. – Вот я и отправился в окрестности Блаффа потолковать с тамошними об этих ребятах. Узнал кое-что о каждом, а больше всего о Джори. Решил проверить, может, кто из них дома. Джори и был дома.

– Покончил с собой, да? Значит, это вы обнаружили тело.

Липхорн кивнул.

– В газете писали, он оставил записку. Правда?

– Ага, – согласился Липхорн и подумал, как отвечать Гершвину, когда тот спросит, что было в записке. Но Гершвин не спросил.

– Тогда почему… – начал Гершвин, но сам себя оборвал и произнес: – В газете писали, что он оставил признание. Назвал имена двух других. Правда?

Липхорн снова кивнул.

– Тогда непонятно, с чего эти стражи вдруг валят вину на меня, – сердито заметил он, наградив Липхорна таким же сердитым взглядом.

– Загадка, – сказал тот. – Думаете, подозревают, что вы хорошо знали план ограбления и его выдали?

– Каким образом? Когда я ходил на их сборища, кто-то непременно принимался болтать – нужно-де что-нибудь учинить. Чтоб привлечь внимание к их маленькой революции. Но про ограбление никто ни разу не заикнулся.

Липхорн снова отхлебнул кофе и выжидательно посмотрел на Гершвина.

Гершвин грохнул кулаком о стол:

– Черт побери, почему копы не могут их взять? Имена известны, где живут – тоже. Ну почему они не могут с этим покончить?

– Не знаю, – ответил Липхорн. – На тамошние каньоны и десяти тысяч копов не хватит.

– Пожалуй. Пожалуй, я глупости говорю. – Рой покачал головой. – Если честно, мне страшно. Тот тип, что вчера утром побывал на заправке в Блаффе, с таким же успехом мог наведаться и ко мне. Я мог бы уже быть покойником. Вы не слышали, полицейские обложили бандитов? Поняли, где их искать?

Липхорн отрицательно покачал головой.

– Знал бы, что обложили, мог хотя бы вздремнуть. А то я совсем не сплю, – пожаловался Гершвин. – Сижу всю ночь в темноте с ружьем на коленях. – Он умоляюще посмотрел на Липхорна. – Готов спорить, вы что-то знаете. С вашими-то старыми связями в полиции и ФБР.

– Последнее, что до меня дошло, в основном общеизвестно. Угнанный грузовик бросили на месе южнее реки Сан-Хуан, там и пытаются выйти на след грабителей. К югу от Блаффа и дальше, во владениях «Энет филд»…

Его прервал телефонный звонок. Он взял телефон со стола и произнес:

– Липхорн слушает.

– Мы таки нашли эту шахту, – сообщил Чи, которого так и распирало от радости.

– Да ну! Где?

– Карта у вас под рукой?

– Минутку. – Липхорн придвинул карту и вооружился карандашом. – Давай.

– Отверстие метрах в десяти ниже края каньона, не больше. В тридцати-сорока метрах от дна, выходит на довольно широкий уступ. На месе над отверстием – развалины. Постройка, судя по всему, была совсем не маленькая. И вероятно, остов какого-то подъемника. Все ложится один к одному, потому что со дна каньона отверстия не видно. До него по стене метров двадцать пять, да еще и уступ скрывает.

– Как ты ее нашел?

– Проще простого. Полетал на вертолете Агентства по охране окружающей среды.

– Это далеко от места, где бросили грузовик?

– Километра три к северу, а то и меньше.

Липхорн пометил нужное место маленьким аккуратным крестиком и взглянул на Гершвина.

– О чем он сообщил? – спросил Гершвин.

Липхорн жестом попросил его немного потерпеть и сказал в трубку:

– ФБР в известность поставил?

– Сейчас собираюсь связаться с капитаном Ларго, – ответил Чи. – Пусть сам объясняет федералам.

– Они что-то обнаружили? – спросил Гершвин, когда Липхорн кончил разговор.

Тот ответил не сразу:

– Может, да, а может, нет. Искали заброшенную шахту, в которой можно укрыться.

– Старую угольную шахту, – сказал Гершвин. – Да их тут навалом. Думаете, я могу на это положиться? Спокойно спать?

Липхорн пожал плечами:

– Хотите спросить, готов ли я собственной жизнью поручиться за вашу безопасность?

– Ага, – произнес Гершвин. – Это я и хотел спросить. – Он поднялся, взял шляпу и бросил взгляд на карту. – Ладно, катись оно все к черту. Вы уж простите, Джо, что я вот так к вам нагрянул. До конца облавы переезжаю в мотель.

Сержант Джим Чи всегда ощущал неловкость, являясь к капитану Ларго. Когда он, прихрамывая, вошел в его загроможденный кабинет, это чувство стало еще острее. Выруливая на стоянку полицейских машин резервации навахо, Чи заметил два фэбээровских лакированных черных седана «форд-таурус». Взаимодействие сержанта с этим крупнейшим в мире правоохранительным ведомством нередко бывало далеко не безоблачным. Да и голос капитана, вызвавшего его утром по телефону, звучал резче обычного.

– Чи, – приказал он, – приезжай. Живо.

Чи кивнул спецагенту Кэботу и второму отлично одетому мужчине, который сидел за письменным столом напротив капитана, молча опустился на указанный Ларго стул и положил трость на колени.

– С агентом Кэботом ты знаком, – сказал капитан. – А этот джентльмен – агент Смайт. – Агент и Чи пробормотали, что рады познакомиться, и кивнули друг другу. – Я пытаюсь им объяснить, почему ты считаешь, что Айронхенда и Бейкера стоит поискать в найденной тобой шахте. Они говорят, что уже обшарили каждую шахту на этой месе, и хотят знать, где находится та, которую ты нашел: вдруг они ее проглядели.

Чи объяснил, стараясь как можно точней определить расстояние от выхода шахты в каньон до реки Сан-Хуан.

– Вы обнаружили ее с вертолета? – спросил Кэбот.

– Да, – ответил Чи.

– А вам известно, что мы запретили полеты частных машин над этим районом? – продолжал Кэбот.

– Я об этом догадывался. А то бы желающие получить обещанную вами щедрую награду налетели стаями и перекрыли все небо.

Наступила пауза. Кэбот подыскивал ответ на этот не очень тонкий намек – в 1998 году Бюро выставило себя на посмешище. Тогда оно, не успев предложить награду в 250 000 долларов, тут же вежливо попросило толпы съехавшихся охотников за наградой завернуть назад. Охотники не послушались. Кэбот решил оставить выпад Чи без внимания.

– Я хочу знать название компании, которая эксплуатирует вертолет.

– Компания тут ни при чем, – ответил Чи. – Вертолет принадлежит федеральному правительству.

Кэбот не сумел скрыть удивления:

– Какой службе?

– Министерству энергетики.

– И чем же оно там занимается?

Чи решил для себя, что и сам спецагент Кэбот, и его манера вести разговор, а может быть, и то, что получает он как минимум в два раза больше, чем Чи, не вызывают у него особой симпатии.

– Понятия не имею, – сказал он. – Как я понял, оно сдало вертолет в аренду АООС.

– Ставлю вопрос по-другому, – произнес Кэбот. – Чем занимаются там сотрудники Агентства по охране окружающей среды?

– Наносят на карту старые шахты, которые могут представлять экологическую опасность, – ответил Чи. – Разве Бюро про это не знает?

Кэбот привык задавать вопросы, а не отвечать на них. Он растерялся и бросил взгляд на капитана Ларго. Чи тоже покосился на Ларго. Не очень умело спрятанная ухмылка подсказала Чи – капитан понимает, что затеял сержант, и не имеет ничего против.

– Разумеется, знает, – ответил Кэбот, слегка покраснев. Чи кивнул и выжидательно замолк. Кэбот опять бросил

взгляд на Ларго, но внимание капитана привлекло что-то, происходившее за окном.

– Сержант Чи, – сказал Кэбот, – объясните, пожалуйста, почему вы считаете, что именно в этой шахте могут скрываться преступники, ограбившие казино «Юта»?

Этой минуты Чи боялся больше всего. Он уже представлял себе насмешливо-ироническое выражение, с каким Кэбот будет слушать рассказ про то, как на эту мысль Чи натолкнула легенда племени юта о человеке, который мог в один прыжок взлететь со дна каньона на месу. Набрав полные легкие воздуха, он начал. Торопливо изложил связь нынешнего Айрон-хенда с легендарным, поведал о том, как индейцы навахо не сумели поймать злодея, и о предположении, что, раз тот на языке юта звался Барсук, то мог, подобно этому зверю, скрываться в норе с двумя выходами. Как и следовало ожидать, рассказ Чи позабавил Кэбота и его напарника. Капитан Ларго не нашел в рассказе ничего забавного и сидел с кислым выражением на лице. Чи поймал себя на том, что сбивается на скороговорку:

– Тут кстати подвернулось АООС с их съемкой. Я попросил взять меня в вертолет – и вот она, как на ладони. Старый вход над уступом высоко в стене каньона, а на месе над ним – развалины шахтной постройки. Все сходится, – завершил Чи. – Я посоветовал капитану Ларго проверить шахту.

– Можете описать, как выглядят развалины? – спросил Кэбот.

– У меня есть снимки, – ответил Чи и вручил Кэботу две фотографии.

Кэбот взглянул на них и передал напарнику.

– Это та, которая тебя заинтересовала? – спросил он.

– Она самая, – ответил Смайт. – Мы обнаружили ее в тот же день, когда нашли грузовик. Отправили туда команду и обыскали развалины – заодно со всеми другими строениями на месе.

– Что-нибудь нашли? – спросил Кэбот, который, ясное дело, уже знал ответ.

Смайт ухмыльнулся:

– Помет грызунов, сломанное оборудование, три бутылки из-под местного вина со старыми этикетками – и никаких следов того, что за последние годы там кто-то побывал.

Кэбот с улыбкой вернул Чи снимки, сказав:

– Может, еще пригодятся – наклеите в альбом.

Джо Липхорн рано лег спать, как делал это всю жизнь. Профессор Луиза Буребонетт возвратилась поздно – Джо разбудил звук хлопнувшей автомобильной дверцы. Лежа, он слышал, как она поговорила с Конрадом Бисенти, вошла в дом, проследовала в отведенную ей комнату и закрыла дверь. Все затихло. Он попробовал разобраться в чувствах, какие вызывало у него присутствие в комнате Эммы посторонней женщины, но не смог. Когда он открыл глаза, в лицо ему било солнце, а кофейник утробно урчал, возвещая, что кофе готов. Было утро.

Луиза взбалтывала у плиты яйца.

– Знаю, вы любите яичницу-болтушку, – сказала она. – Всегда ее заказываете.

– Верно, – заметил Джо, подумав, что любит и болтушку, и глазунью, а иногда и яйца-пашот. Он налил кофе в чашки и сел за стол.

– Удачный был день, – заявила Луиза, подавая ему яичницу. – Старик индеец из интерната для престарелых в Кортезе поведал нам новую версию легенды о переселении юта. А как у вас?

– Заходил Гершвин.

– Вот как? И что ему было нужно?

– По правде говоря, я так и не понял.

– А сам он сказал, что ему нужно?

– Сообщил, что ему угрожали по телефону, обвиняли в негласном сотрудничестве с полицией. Сказал, что ему страшно, да оно и видно было. Сказал, что до конца облавы переберется в мотель.

– В мотеле ему могут выставить крупный счет, – заметила Луиза. – Та парочка, как я понимаю, скрывается еще с девяносто восьмого года. ФБР, я слышала, уже не настаивает на том, что их нет в живых.

– Угу, – согласился Липхорн.

Он жевал чуть пережаренную, на его вкус, яичницу и пытался понять, чем именно насторожил его приход Гершвина.

– У вас голова другим занята, – сказала Луиза. – Преступлением?

– Пожалуй. Формально это дело меня не касается, но кое-что в нем ставит в тупик.

Луиза съела на завтрак всего один тост и принялась убираться вокруг плиты.

– Отправляюсь на юг, во Флагстафф, – сказала она. – Запишу еще одну чудесную легенду, которая переходила от поколения к поколению легко, как воздух. На днях извлеку ее из моего компьютера и забальзамирую в первом же научном журнале, который захочет ее напечатать.

– Непохоже, чтобы вам так уж не терпелось сделать это, – заметил Липхорн. – Может, легенда подождет с денек, а вы съездите со мной?

Луиза оттирала в раковине сковородку. Не выпуская ее из рук, она обернулась:

– Куда? И чем займемся?

Липхорн подумал, как лучше объяснить.

– Вообще-то тем самым, чем я порой занимаюсь, когда мне нужно кое в чем разобраться. Я еду куда-нибудь, выхожу из машины, прогуливаюсь или просто сажусь на камень и жду – вдруг придет озарение. Когда приходит, когда нет.

По лицу профессора Буребонетт было видно, что ей предложение понравилось.

– Как ученому-социологу, мне бы, пожалуй, хотелось понаблюдать, как вы это делаете, – заявила она.

Они сели в пикап Липхорна и поехали на юг. Справа от дороги поднимались песчаниковые утесы, впереди, над скалами, клубились пронизанные утренним солнцем облака.

– Что вас тревожит? – спросила Луиза.

– Я позвонил в Кортез одной старой знакомой. Раньше она работала в банке, который обслуживает казино «Юта». Я сказал, что, на мой взгляд, четыреста с лишним тысяч украденных долларов многовато будет. Она ответила, что для вечера пятницы – дня получки – в самый раз.

– Вот это да! – заметила Луиза. – Вы, навахо, мудро поступили, наотрез отказавшись играть в азартные игры.

– Мудро, – согласился Липхорн.

– С другой стороны, в старину, когда юты крали у вас лошадей, им приходилось спускаться за ними с гор. Теперь же вы сами едете к ним и отдаете наличные.

Липхорн кивнул.

– Я ей объяснил, что, по моему разумению, почти вся сумма должна была состоять из мелких купюр – двадцаток, десяток, пятерок и долларовых бумажек. Она сказала, что я попал в точку. Тогда я спросил, сколько это будет на вес.

– На вес? Вот уж не думала, что купюры что-то весят.

– Она ответила, что если за среднее взять десятку, то украдено сорок пять тысяч купюр. Весят они сорок семь килограммов и пятнадцать граммов.

– Невероятно. Так сразу, не задумываясь?

– Ну, нет, ей пришлось посчитать. Деньги, по ее словам, банк получает упакованными в пачки по столько-то купюр в каждой. Пачки взвешивают, чтобы проверить, не пристала ли бумажка-другая к чьим-то липким пальчикам.

Луиза покачала головой.

– Сколько всего на свете, о чем мы, ученые головы, даже не слышали. – Она замолчала, задумавшись. – Каким образом эти сведения заставляют вас подозревать, что Гершвин приходил неспроста?

– Женщина, которой я позвонил, в свое время была управляющей банком, где держал свои деньги Эверетт Джори. Я попросил ее просветить меня о состоянии его финансов. Она ответила, что, раз Джори мертв и его счета временно заморожены, она, так уж и быть, намекнет мне на общее положение дел. У Джори, по ее словам, два счета – текущий и срочный. На первом имеется «некоторая сумма», а на втором лежат несколько тысяч долларов. Плюс хорошая кредитная история.

– В таком случае какого черта… Ах да, он ведь сказал, что это для помощи их маленькой революции, верно? Тогда все понятно. Но непонятно другое – как вы узнали, в каком банке он хранил деньги.

– Чековая книжка Джори лежала у него на столе. Луиза ухмыльнулась:

– Очень кстати.

Липхорн хихикнул:

– Ну, может, мне понадобилось чуть вытянуть ящик, самую малость. А затем я спросил знакомую, уж не в том же ли банке держит деньги и мой старый приятель Рой Гершвин. Оказалось, раньше держал, но, разозлившись на них прошлой весной, когда ему отказали в займе, сменил банк. А не знает она случаем, как у него с платежеспособностью? Она рассмеялась: еще прошлой весной было неважно, и с тех пор дела вряд ли пошли лучше. Я спросил почему, и она сказала, что Гершвину могут не продлить аренды на самое большое его пастбище. В федеральном суде как раз идет тяжба по этому делу. Я взял и позвонил в Денвер секретарю окружного суда. Он перезвонил и сообщил – дело спорное, а истец умер.

Наступило молчание. Липхорн свернул налево.

– Пересекаем седловину Вашингтона, – заметил он. – Названа в честь губернатора территории Нью-Мексико, который считал, что в этом краю полно золота и серебра и одним из первых уверовал в пользу этнических чисток. Это он послал сюда Кита Карсона, мексиканских испанцев из Нью-Мексико и индейцев-юта, чтобы они с нами разделались – раз и навсегда. Несколько лет назад Совет Племени добился у губернатора согласия на переименование, но все по-прежнему называют ее седловиной Вашингтона. Видимо, это доказывает, что мы, на-вахо, не помним зла. Мы терпимые.

– А я – нет, – заявила Луиза. – Мне надоело ждать, когда вы назовете имя умершего истца.

– Бьюсь об заклад, вы уже догадались.

– Эверетт Джори?

– В точку. Правда, любопытно?

– Еще бы. Дайте-ка подумать. Это ведь могло быть мотивом преступления?

– И вполне основательным, на мой взгляд.

– Сколько же во всем этом иронии, если только «ирония» тут подходящее слово, – заметила Луиза. – Напоминает эпизод из фильма про диких животных. Львы убивают зебру, а затем являются шакалы и канюки и пользуются добычей. Только на сей раз мистер Тиммз хочет надуть страховую компанию, а мистер Гершвин – прекратить тяжбу.

– Не очень-то лестно для рода человеческого. Луиза все еще казалась задумчивой.

– Держу пари, вы лично знакомы с этим секретарем суда. Угадала? Позвони ему я, меня бы несколько раз отфутболили от одного служащего к другому, а самый последний заявил бы, что не может разглашать информацию. – В голосе Луизы появились возмущенные нотки. – Ох уж эти вездесущие бывшие однокашники и сослуживцы! Ну, признавайтесь, знакомы вы с ним или нет?

– Признаюсь, – сдался Липхорн. – Но ведь в нашем безлюдном краю мир особенно тесен. Проработали бы с мое в полиции, так знали бы чуть не каждого, кто так или иначе связан с защитой правопорядка.

– Пожалуй, – сказала Луиза. – Значит, он ответил, что пойдет наведет для вас справки?

– По-моему, просто нажал на нужные клавиши, и на экране его компьютера выскочило: Джори, Эверетт. Истец. И список фигурирующих под его именем исковых заявлений. Секретарь сообщил, что среди прочих Джори преследовал по суду и нашего мистера Тиммза. Обвинил его, что тот нарушает права соседей-арендаторов, без положенного разрешения используя под аэродром государственную землю.

– Однако. Очень мило. Представитель Министерства обороны назвал бы это сопутствующим разрушением.

– В данном случае – сопутствующей выгодой, – отозвался Липхорн.

– Но как быть с предсмертной запиской?

– Записки не было, – ответил Липхорн. – Текст был набран на компьютере, а это мог сделать любой. Кстати, вспомните облаву двухлетней давности. Одного из преступников нашли мертвым, и ФБР объявило, что он покончил с собой. У кого-то могла возникнуть мыслишка, что федералы и на этот раз сделают такой же вывод.

Луиза рассмеялась:

– Хотела бы я знать, уж не мелкая ли хитрость мистера Тиммза подсказала Джо Липхорну, что и Гершвин мог воспользоваться той же возможностью, чтобы похоронить иск.

– Вообще-то я думаю, так оно и было, – ухмыльнулся Джо.

За седловиной Вашингтона он свернул с асфальтированной дороги на грунтовую, которая вела через сосновую рощу, и остановил машину у обрыва. Перед ними открылась широкая панорама, испещренная тенями облаков и ограниченная столовыми горами и горными кряжами. Они вышли и встали на самом краю, обозревая вид.

– Ух ты, – сказала Луиза. – Готова любоваться этим до бесконечности.

– Это мой родной край, – заметил Липхорн. – Всякий раз, как я начинал подумывать о работе в Вашингтоне, Эмма заставляла меня съездить сюда вместе с ней и посмотреть на этот пейзаж. – Он указал на северо-восток: – Когда я был мальчонкой, мы жили там, на полпути между факторией Ту-Грей-Хилс и Тодленой. Мать закопала мою пуповину под сосной за нашей хижиной. – Он улыбнулся: – Эмма знала эту легенду – блудное дитя нипочем не сумеет разорвать такие узы.

– Вы все еще тоскуете по ней?

– И всегда буду тосковать, – ответил Липхорн. Луиза крепко обняла его за плечи.

– Прямо на севере, – продолжал он, – находится Ши-прок, а за тем вон голубым массивом на горизонте – склон горы Спящий Индеец.

– Место преступления, – заметила Луиза. Липхорн не ответил – он хмурился, глядя на север.

– Что такое? – спросила Луиза. – Что это на вас вдруг нашло?

Он покачал головой:

– Понять не могу. Поедем-ка вниз, в Ту-Грей-Хилс. Хочу позвонить Чи, убедиться, что Бюро послало своих людей проверить заброшенную шахту.

– Шахту? – переспросила Луиза, когда они вернулись к машине.

– Может, я об этом не говорил, – ответил Липхорн. – Чи искал старую угольную шахту мормонов, в которой могли оказаться два выхода: один – в каньон, а другой, верхний, – на месу. Чтобы уголь подавать сразу наверх, а не везти в обход по дну каньона. Мне пришло в голову, что там в свое время мог скрываться папаша Айронхенда. Это бы объяснило то, что говорила Сказительница, – как он исчезал в каньоне и объявлялся на месе.

– Да, – сказала Луиза. – Вы считаете, они там прячутся?

– Угу, – ответил Липхорн и свернул налево на грунтовую ухабистую дорогу, которая ответвлялась от шоссе. – Будет трясти, зато этим путем ехать всего километров пятнадцать, а по шоссе – больше сорока.

– И это мне подсказывает, что вам не терпится позвонить Чи, – заметила Луиза, цепляясь за сиденье, когда грузовичок одолел каменистую промоину и, подскакивая, покатил вниз. Она взглянула на Липхорна: – Не хотите сказать почему?

– Потому что я помню, как заинтересовался Гершвин местонахождением шахты.

– Но это естественно. Человек невольно задается вопросом, где прячутся те, кто ему угрожает.

– Согласен. Вероятно, не стоит тревожиться, – ответил Липхорн.

Однако скорости не снизил.

Сержант Джим Чи сидел в трейлере, вытянувшись в кресле. Его нога с обмотанным вокруг голени ледяным компрессом в полиэтиленовом пакете покоилась на подушке. Бернадетт Мануэлито кипятила на плитке кофейник и держала рот на замке, поскольку Чи был не в настроении вести разговор.

Он мысленно вернулся к сцене в кабинете Ларго и заново пережил унижение, когда Кэбот вручил ему снимки шахты, после чего капитан разве что его не уволил, а сам он бочком выскользнул из кабинета. Вне себя от возмущения и презрения к собственной персоне, он уже не разбирал, куда несут его ноги, на стоянке обо что-то споткнулся, со всего маху ступил на больную ногу и плашмя рухнул на гравий.

Целый рой полицейских, собранных из разных ведомств для поимки грабителей, ясное дело, стали свидетелями его падения. А когда он с трудом поднимался, Берни, ясное дело, подбежала подхватить его под руку.

Вышел Ларго и, не слушая возражений Чи, приказал Берни отвезти его в больницу для обследования лодыжки. Берни так и сделала, а затем привезла его домой. Ее смена закончилась, но она тем не менее осталась в трейлере и теперь, жертвуя своим свободным временем, готовила кофе.

Выглядела она при этом очень мило. Чи поймал себя на том, что сравнивает ее с Джэнет Пит. Берни недоставало лощеного шика и изысканности, но что есть мера изысканности? Одно дело – стандарты Стэнфордского университета и представителей привилегированного класса, и совсем другое – нормы овцеводов с гор Чуска, понимавших изысканность как требующее больших усилий умение сохранять красоту в малоподходящих для этого условиях. От подобных соображений у Чи полегчало на душе.

В эту минуту заверещал телефон. Звонил Легендарный Лейтенант собственной персоной – тот самый, чье знание легенд племени юта обернулось унижением для Чи.

– Ты доложил в Бюро о найденной шахте?

– Да.

Пауза. Липхорн рассчитывал на большее.

– И что предпринимается?

– Ничего.

– Ничего? – переспросил Липхорн таким тоном, словно не поверил услышанному.

– Вот именно, – подтвердил Чи.

Тут до него дошло, что он играет с Липхорном в ту же игру, что и с Кэботом, и это ему не понравилось. Он восхищался Липхорном, который, как ни верти, был его другом. Поэтому он не стал затягивать паузу:

– Спецагент, занимающийся этим делом, заявил, что они уже осмотрели шахту и не нашли ничего, кроме мышиных катышков. Он вернул мне мои снимки, а потом мне велели отправляться восвояси.

– Вот черт! – произнес Липхорн. Чи слышал в трубке его дыхание. – Он сказал, когда они там искали?

– Сказал, что сразу, как только нашли грузовик. Сказал, что обследовали весь участок. Все-все.

– Говоришь, весь участок? И в тот же день?

– Ага, – ответил Чи, догадываясь, куда клонит Липхорн, и ощутил легкую дрожь бессмысленной надежды.

– Дэши, помнится, говорил, что машину обнаружили около полудня?

– Ага, а потом искали в доме Тиммза и на всех окрестных дорогах. Добрались и до бензоколонок «Мобил», и… – Чи не смог больше ничего назвать: меса Каса-дель-Эко была очень большой – и почти столь же пустынной.

– В лучшем случае у них хватило времени лишь на беглый осмотр, – сказал Липхорн.

– Разве его недостаточно, чтоб убедиться, что в шахте никого нет?

– Съезжу-ка я туда и сам посмотрю. Район все еще перекрыт?

– Вчера был перекрыт, – ответил Чи и добавил именно то что, по его разумению, хотел бы услышать Легендарный Лейтенант: – Я поеду с вами и предъявлю мою бляху.

– Добро, – произнес Липхорн. – Я звоню из Ту-Грей-Хилс. Со мной профессор Буребонетт, но она натолкнулась тут на пару своих коллег, которые приторговывали коврик. Не клади трубку, я схожу выясню, не подбросят ли они ее до Флагстаффа.

Чи подождал.

– Порядок, – сообщил Липхорн. – Заберу тебя, как только доеду.

– Хорошо. Я буду готов.

Бернадетт Мануэлито уставилась на Чи:

– Постой, постой. Куда это ты собрался? С такой лодыжкой тебе никуда нельзя ехать.

Чи расслабился, прикрыл глаза и осознал, что чувствует себя лучше некуда. И почему это разговоры с Джо Липхорном всегда оказывают на него такое воздействие? А теперь еще и Берни – кудахчет над его лодыжкой, опекает на каждом шагу. Почему и от этого ему тоже становится много лучше? Он открыл глаза и посмотрел на нее. Очаровательная женщина, хотя в эту минуту и хмурится на него.