Текст книги "Обречен на смерть"

Девятнадцать

Сара откинулась на стуле. Тот был удобным, сетчатым и повторял форму тела. Еще девятнадцать таких же стульев вместе с ним окружали стеклянный стол в зале заседаний. Каждый из них стоил 400 фунтов, а значит, 8 000 в сумме ушло на то, чтобы заполнившие комнату репортеры могли с комфортом разместить свои тушки.

«А потом они удивляются, почему канал не приносит доход», – подумала Сара.

Из оставшихся стульев только половина была занята. Восемь – репортерами из отдела внутренних новостей, где работала и Сара, десятый – Джеймсом Элтоном, главным редактором ITN в Британии.

Статус Элтона требовал, чтобы тот сидел во главе стола. Статус Сары – старшего корреспондента в отделе внутренних новостей ITN – помещал ее ближе всех к Элтону, справа от него.

А также означал, что Элтон – ее непосредственный босс.

– Что у нас по убийству Лонгмана? – спросил Элтон. Вопрос был адресован Саре. – Есть что-нибудь, что можно включить в следующие новости?

– Нет, – ответила Сара. – Полиция не показывает нам своих карт. Не раскрывает деталей. Пока что мы можем только повторить то, что сообщили вчера.

– А мы не можем ничего выудить из тех, кто присутствовал на месте преступления? Кого-нибудь из полицейских?

– Только не из этой команды, Джеймс, – ответила Сара. Хотелось бы ей, чтобы у нее были более радужные новости. – Это дело расследуют не простые копы, а группа Скотленд-Ярда по расследованию особо важных преступлений. Если им велят не болтать, они не болтают.

Элтон кивнул. Сара догадывалась, о чем он думает. Люди в его положении редко принимали «нет» как ответ. Но иногда – лишь иногда – «нет» было единственным ответом, который они могли получить. Вопрос состоял в том, доверял ли он инстинктам Сары, утверждавшей, что сейчас как раз такой случай.

– А что насчет семьи? – наконец спросил Элтон. Сара поняла, что босс решил доверяться чутью своего репортера. – Мы можем что-то узнать через его детей? Кто-нибудь с ними связывался?

– Из нас – нет.

– А кто тогда?

– Практически все. BBC. CNN. Sky. Они все толпятся у сыновей Лонгмана на пороге в надежде раздобыть информацию.

Поведение Элтона молниеносно изменилось. Ответ ему явно не понравился.

– И почему же мы этого не сделали? – спросил он с нескрываемым раздражением.

– Потому что я разговаривала с близким знакомым семьи сегодня утром, – ответила Сара, скрыв, что это был Дерек Рид. – И точно знаю, какую реакцию мы получили бы от сыновей Лонгмана, если бы тоже заявились к ним на порог.

Элтон почти улыбнулся. Ответ Сары смягчил раздражение, по крайней мере на миг. Но он все еще хотел большего.

– Полагаю, эту же реакцию получили и остальные? – спросил он.

– Именно, – ответила Сара. – Гнев и поломанные камеры. Можно не опасаться конкуренции с их стороны: они не узнали ничего стоящего, только подпортили себе имидж, тыча микрофонами в лицо сыновьям Лонгмана. Особенно после того, что этим людям пришлось пережить.

– Так каков твой план? Как ты собираешься заполучить информацию теперь, когда другие каналы облажались?

– Что касается семьи, то мы подождем. Через несколько дней, когда они немного успокоятся, мой источник договорится, чтобы они встретились с нами. Только с нами.

– С чего они станут это делать?

– С того, что семья целиком и полностью доверяет моему источнику. А он, в свою очередь, доверяет мне. Он знает, что в какой-то момент им придется поговорить с прессой. Это неизбежно, когда дело касается такого известного человека, как Филипп Лонгман. И он знает, что если они поговорят с мной, то я отнесусь к полученной информации со всей возможной деликатностью.

Элтон снова улыбнулся. И снова Сара знала почему.

Околачивание чужих порогов было тем, что Саре меньше всего нравилось в профессии репортера. Мысль о том, чтобы навязывать свое присутствие людям, которые только что понесли невосполнимую утрату, была ей глубоко неприятна. Но два года назад, когда она сама понесла утрату, – и встретила Майкла, по иронии судьбы, у него же на пороге, – эта идея стала казаться немыслимой. Теперь Сара понимала горе тех, кто пережил трагедию, и тем сильнее это побуждало ее избегать подобных действий.

Неприязнь вынуждала ее искать альтернативу. Другие способы получить информацию. Иными словами, делала ее лучшим репортером.

«Вот поэтому, – подумала Сара, – он и улыбается».

– Хорошая работа. Правда, – наконец сказал Элтон. – Хотя нисколько не помогает нам с сегодняшними новостями. Как думаешь, когда полиция уже начнет делиться информацией?

– Я правда не знаю. Странно, что прошло столько времени, а они все молчат. Но, с другой стороны, это необычное дело, учитывая статус жертвы. В любом случае мы договорились, что будем первыми, с кем они поделятся, когда наконец будут готовы.

– Хорошо. – Элтон не выглядел довольным, но, кажется, вновь смирился с ответом Сары. – Просто держи руку на пульсе, ладно? Оставайся на связи с семьей Лонгмана и с полицией.

– Непременно, – ответила Сара. – Я позабочусь, чтобы мы были впереди всех, когда придет время.

Теперь Элтон обратился к остальным:

– О’кей. Дело Лонгмана мы пока откладываем в долгий ящик. Так что же нам сегодня показывать в новостях?

Семь из восьми остальных корреспондентов одновременно открыли папки, чтобы представить подготовленные ими новости. Восьмой – Алекс Редвуд – оставил свою нетронутой. Ему не нужно было заглядывать в бумаги, чтобы рассказать свою новость.

– Я знаю, что мы покажем. – Голос Редвуда был глубоким, но чистым. Каждый свой слог он произносил с безукоризненно четким английским произношением. Все присутствующие повернулись к нему.

– Что у тебя? – спросил Элтон.

– Еще одно убийство.

– Где?

– Саутволд, графство Саффолк.

– Городок на побережье?

– Тот самый. – Редвуд был на редкость уверен в себе. Сара всегда это замечала. И сейчас его ответ только укрепил ее в этом мнении. – И касательно этого убийства нам известны детали.

Сара знала, что последние слова адресованы ей.

Ей известно было, что Редвуд не разделяет ее неприязнь к темной стороне их профессии. Он нисколько не гнушался околачивать пороги или раскрывать информацию, делавшую сюжет более пикантным. Зачастую это была информация, которую он никак не мог добыть законным путем, что больше всего беспокоило Сару.

– Жертва – еще один старик, – продолжал Редвуд. Произнося эти слова, он посмотрел на Сару, и его губы сложились в самодовольную улыбку.

«Вот сволочь, – подумала Сара. – Он действительно верит, что у нас соревнование. Кто предоставит лучшего мертвого старика».

Редвуд повернулся обратно к Элтону и следующие свои слова произнес с преувеличенным драматизмом:

– Его убили кошмарным способом.

– Ой, не тяни кота за хвост, Алекс. – На Элтона явно не произвела впечатление манера Редвуда делать эффектные паузы. – Что нам известно? Коротко и ясно.

– На месте преступления кровавая баня. – Редвуд перестал паясничать и перешел к фактам. – Жертву распяли, Джеймс. Буквально.

По комнате прокатилась волна шепотков.

Такого Сара не ожидала. И, судя по реакции остальных, никто не ожидал. Включая Элтона.

– Распяли? – переспросил он недоверчивым голосом. – Ты уверен?

– Абсолютно. И на этом еще не все. Ему отрезали яйца и запихнули в рот. Изрезали все тело. Выпустили кровь, как животному на убой.

Сара едва могла поверить в то, что слышит. За годы работы репортером она повидала достаточно, и на нее перестали производить впечатление всякие ужасы. Изнасилования. Убийства.

«Но не это. Такое для меня внове».

Детали вызвали у нее вопросы.

– В полиции считают, что это убийство по религиозным мотивам? Раз жертву распяли.

– Да, это их основная теория. По мне, так это, наверное, мусульманские экстремисты.

– Где нашли тело? – спросила Сара.

– В доме жертвы. В Саутволде. Судя по всему, его убили в гостиной.

– В доме был кто-то еще?

– Помимо того, кто его распял?

– Не умничай, Алекс, – вмешался Элтон. – Просто ответь на вопрос.

Редвуд поступил, как ему велели.

– Нет, Сара, больше никого не было, – ответил он уже без сарказма. – Убитый жил один. Пенсионер.

– На месте преступления было еще что-нибудь, что указывало бы на такой мотив? Послание? Видео?

Инстинкты Сары зашевелились. Что-то здесь было не так.

– Нет, если верить моему источнику, – ответил Редвуд, и в его голосе проскользнуло нетерпение. – Но распятие говорит само за себя, разве нет?

– Может быть, – сказала Сара, ответы Редвуда помогли ей сформулировать витавшую в голове мысль. – Но почерк не сходится. Обычно экстремисты хотят зрелищности. Либо шокирующее число убитых, либо шокирующее убийство у всех на глазах. Здесь же убит один человек, без свидетелей.

– Что ты хочешь сказать?

– Что нам не стоит спешить с выводами, – ответила Сара. – И нужно подать эту новость очень осторожно. Лучше не упоминать о религиозном экстремизме, по крайней мере пока это не подтвердят в полиции.

Редвуд открыл рот, чтобы что-то сказать, но ему помешал Элтон, подняв руку и покачав головой.

– Согласен, – сказал Элтон. Потом посмотрел прямо на Редвуда. – К этой новости нужно подойти со всей ответственностью. Мы не хотим, чтобы нас обвинили в разжигании вражды к мусульманам, особенно если окажется, что они не замешаны.

Элтон повернулся к Саре.

– Хочешь забрать себе?

Сара посмотрела на Редвуда. Предложение Элтона было соблазнительным. Не потому, что ей хотелось заполучить этот сюжет, а потому, что она с удовольствием посмотрела бы, как Редвуд его потеряет.

«Этот беспринципный козел только того и заслуживает, – подумала Сара. – Ведь он никак не мог узнать все это этическим путем».

– Нет, – наконец ответила она. Ее собственная мораль возобладала. – Это новость Алекса. К тому же у меня нет контактов в полиции Саффолка, как у него. Вряд ли они будут готовы сотрудничать со мной.

Редвуд не выказал ни малейшей благодарности за великодушие Сары. Наоборот, разозлился, что ей вообще предложили его сюжет. Ему не нужно было говорить это вслух, Сара и так поняла.

– Тогда, значит, новость остается у тебя, Алекс, – сказал Элтон. – У распятого есть имя?

– Адам Блант.

При звуках этого имени Сару будто молотком огрели. Она слышала его раньше. Давно и не так часто. Но что-то было с ним связано. Мысли Сары завертелись, она стала перебирать давно забытые воспоминания, пытаясь осознать, что могло значить это имя.

– Ты знаешь о нем еще что-нибудь? – спросила Сара.

– Нет. Ничего, – впервые за весь разговор Редвуд выказал неуверенность. – А что?

– Я не… Я думаю…

«Вот оно!»

Сара едва сдерживалась.

– А что? – снова спросил Редвуд.

– А то, что я уже слышала об Адаме Бланте, – наконец объяснила она. – Он был адвокатом, Майкл упоминал о нем. Солиситор. Они вместе вели несколько дел, когда Майкл был совсем молодым. Но когда мы познакомились, они уже не пересекались; я знаю его имя только потому, что какое-то время назад Майкла пригласили на вечеринку по случаю выхода Бланта на пенсию. Он не пошел, и я помню почему: он терпеть не мог этого человека. И еще он сказал, что многие его коллеги испытывали те же чувства. Потому-то мне и запомнилось это имя. Майкл редко испытывает неприязнь к людям. Удивительный случай, что он кого-то терпеть не может.

– Очень интересно было послушать про твою личную жизнь, – не скрывая нетерпения, перебил Редвуд, – но я не сомневаюсь, что в мире полно Адамов Блантов, Сара. Вероятность, что это тот же самый человек, стремится к нулю.

– Я это понимаю, Алекс, – ответила Сара. – Но еще я знаю, что другие совпадения усиливают вероятность. Если позволишь мне закончить, то сам увидишь. Все дело в той вечеринке по поводу выхода на пенсию, куда Майкл не пошел. Догадайся, где Блант хотел поселиться на пенсии?

Редвуд не ответил. Ему и не нужно было. Выражение его лица говорило само за себя.

Поэтому вместо него ответил Элтон:

– Саутволд, графство Саффолк?

– Саутволд, графство Саффолк, – подтвердила Сара. – И если вчера ночью убили того самого Адама Бланта, то это уже второй юрист, у которого было полно недоброжелателей, убитый с особой жестокостью менее чем через сутки после первого.

Она повернулась к Редвуду:

– Ну и какова вероятность, что два этих убийства не связаны?

Двадцать

Майкл ждал Дерека Рида в гостиной, прислушиваясь к стуку тарелок и позвякиванию столовых приборов на кухне, где Рид готовил обед, на чем настоял ранее.

Майкл все еще чувствовал себя неуютно, когда навещал Рида в этом доме, который раньше принадлежал ему. Домик в Ислингтоне из холостяцких времен. Те времена давно ушли в прошлое, и воспоминания о событиях, которыми они завершились, никогда больше не позволят Майклу называть это место домом.

Первый этаж кардинально отличался от того, каким был, когда здесь жил Майкл. Урон, нанесенный взрывом бомбы почти два года назад, требовал обстоятельной переделки.

Майкл оплатил ремонтные работы, но так и не вернулся.

Затем сюда въехал недавно разведенный и нуждавшийся в жилье Рид. На тот момент Майкл разрывался между Лондоном и Белфастом, пытаясь разобраться с делами убитого брата, Лиама Кейси, не забрасывая при этом работу в столице. Это были тяжелые несколько месяцев – эмоциональные и напряженные, – поэтому Майкл был рад, что есть кому приглядеть за домом: одной заботой меньше.

Их договоренность оставалась в силе и после того, как Майкл перестал мотаться туда-обратно из Лондона, сделал предложение Саре и переехал в Челси, в дом, который подарил на помолвку отец Сары. Этот подарок позволил Риду и дальше жить в ислингтонском доме Майкла, где он и оставался, выплачивая символическую арендную плату другу, который больше не нуждался в деньгах.

Рид вошел в комнату, неся большой поднос с открытой бутылкой вина, двумя бокалами, двумя пустыми тарелками и отнюдь не пустой доской для резки. На деревянной доске он аккуратно разложил всевозможную снедь. Дорогой хамон из откормленных желудями свиней. Ассорти твердых и голубых сыров. Свежие овощи: перец, огурцы, помидоры, сельдерей – дольками, чтобы проще было есть. Их дополняли овощи, вяленые и запеченные. И в довершение всего – хлеб из пекарни.

Все это богатство производило внушительное впечатление, но меньшего от Рида, даже пребывавшего в горе, Майкл и не ожидал.

– Налетай.

С этими словами Рид указал на доску. Сам он уже щедро накладывал себе в тарелку вяленый испанский окорок.

– Ну что, как ты?

Майклу только сейчас выпала возможность задать этот неизбежный вопрос. Когда он пришел, Рид проводил его в гостиную и сразу же исчез на кухне.

– Ты не поверишь, что с ним сделали, Майк.

Рид произнес это, не отрывая глаз от доски. Не прекращая накладывать еду в тарелку.

Когда он наконец выпрямился и посмотрел на Майкла, в его глазах стояли слезы.

– Это ужасно. Ужасно.

– Как он умер? – Майкл не стал бы спрашивать, если бы Рид не заговорил об этом первым.

– Его распяли, Майк. Избили, изрезали и распяли, мать твою!

Майкл не знал, что отвечать. Рид едва сдерживал бушующие эмоции.

– Это… просто… уму непостижимо. – Майкл не смог придумать других слов.

– Вот-вот. Никогда о таком не слышал.

– Только не обижайся, но ты точно уверен? В прессе об этом ни слова. И Сара ничего мне такого не рассказывала, хотя она говорила с инспектором, ведущим дело. Откуда ты узнал?

– От ведущего дело инспектора, – ответил Рид. – Детектива по фамилии Леви. Она рассказала Расселу. Точнее, подтвердила. После того как ему рассказал кто-то из ее команды. Наверное, он не должен был передавать мне, раз это закрытая информация, но так уж вышло. Филиппа распяли, Майкл. Обескровили, отрезали яйца и положили их ему в рот.

– Господи Иисусе. – Майкл мгновенно сообразил, что это выражение здесь неуместно. Продолжил: – Ты рассказывал Саре, когда говорил с ней?

– Когда я говорил с ней, я еще не знал, – ответил Рид.

«Это все объясняет, – подумал Майкл. – Тогда понятно, почему она мне ничего не сказала».

Он продолжил разговор.

– У полиции есть подозреваемые? Хоть кто-то?

– Непохоже. Рассел говорит, что Леви производит впечатление человека, знающего свое дело. И кажется, она полна решимости найти убийцу. Но, как я понял, у них нет никаких зацепок.

– Я знаю Леви. – Майкл охотно воспользовался возможностью сказать что-нибудь позитивное. Обнадеживающее. – Джоэль Леви. Мы пересекались в суде последние несколько лет.

– Я о ней слышал, – сказал Рид. – Но никогда не встречал лично. Говорят, она хороший детектив. Это правда?

– Отличный, Дерек. То, что нужно для такого дела.

– Не слишком ли молода?

– Примерно того же возраста, что и я, плюс-минус несколько лет, – ответил Майкл. – Но гораздо разумнее меня и полна энтузиазма.

– По описанию похоже на типаж Майкла Девлина. – Впервые с момента их встречи Рид улыбнулся. – Ты ничего не хочешь мне о ней рассказать?

– Нечего мне тебе рассказывать! Вообще!

Не успел Майкл договорить, как они с Ридом уже хохотали. Майкл смеялся в основном от облегчения, радуясь тому, что его друг все еще на это способен, несмотря на все, что ему пришлось пережить за последние сутки.

Они продолжали хихикать, пока не повисла уютная тишина. Такая, какая случается только между настоящими друзьями, уверенными в своей дружбе.

Они расправились с оставшейся на доске едой, причем Рид съел вдвое больше Майкла. Когда еда закончилась, они снова заговорили.

– Ты так и не ответил на вопрос. – Взяв бокал с вином, Майкл откинулся в удобном кресле и посмотрел Риду в глаза. – Как ты?

– Бывало и лучше, – прямо ответил Рид, как и ожидал от него Майкл. Близким друзьям не нужно скрывать правду. – Услышать о смерти Филиппа было уже тяжело. Но узнать, как его убили… Я едва справился, Майк.

Майкл кивнул, показывая, что понимает, но ничего не ответил.

– Если бы не было Рассела… Если бы не нужно было его поддерживать… Только это мне и помогло.

И снова глаза Рида наполнились слезами. Майкл инстинктивно положил руку на правое колено друга. Ободряюще сжал.

– Я понимаю, каково тебе, приятель, – сказал Майкл, зная, что Рид – один из немногих людей, которым известно его прошлое. – Я понимаю, какую пустоту ты ощущаешь. Тебе кажется, что ты не сможешь жить с этой дырой в сердце. Это будет чертовски тяжело, но ты выдержишь.

Пока Майкл говорил, по щекам Рида потекли слезы.

– Я пережил то же самое, Дерек. Тебе лучше всех это известно. Я потерял друга, который был так же близок мне, как Филипп – тебе. И брата. Я видел, как Лиам погиб. Поверь мне, я хотел погибнуть вместе с ним. С ними обоими.

Я не верил, что смогу жить дальше после того, как их не стало. После того, что с ними случилось. И дня не проходит, чтобы я не думал о них, Дерек. Я просыпаюсь, думая о них, и так же засыпаю. Но мы продолжаем жить дальше. То ли это в человеческой природе, то ли мы стали такими в результате эволюции, не знаю, но мы всегда продолжаем жить дальше. Что-то помогает нам двигаться вперед. Даже снова смеяться. Возможно, сейчас ты мне не поверишь, но тебе станет легче. Ты никогда не забудешь Филиппа, Дерек. Но тебе станет легче.

Рид ничего не ответил. Теперь его слезы текли ручьями. Майкл и сам прослезился, вспомнив о собственных утратах.

Им не нужно было ничего говорить. Вместо этого Рид положил ладонь на руку Майкла и сжал. Другого ответа Майклу и не требовалось.

Несколько минут они сидели молча. Допили вино. Сначала Рид, а вслед за ним и Майкл.

Майкл наполнил бокалы и сделал глоток, прежде чем снова заговорил.

– Я встретился с Дженни Дрейпер, – наконец сказал он.

– Что думаешь о ней? – спросил Рид, вытирая слезы.

– Она производит отличное впечатление, – ответил Майкл. – И знает себе цену.

– И?

– И ничего! – Майкл заметил лукавство в глазах Рида. – Саре совершенно не о чем беспокоиться.

– Возможно, Дженни считает иначе, – засмеялся Рид. Шутка рассеяла печаль, окутавшую комнату. – Так что поосторожнее с ней, старина.

– Буду смотреть в оба. – Майкл только рад был поддразниванию Рида. Это доказывало его слова. Рид не утратил способности смеяться. – В любом случае, раз ты все время про это твердишь, не было ли чего у тебя с Дженни?

Рид фыркнул, поперхнувшись вином, которое только что отхлебнул. Оно выплеснулось у него и изо рта, и из носа.

– У меня? – проревел Рид, восстановив дыхание. – Боже, Майк. Разве похоже, будто ее раздавил слон?

Оба разразились хохотом, и Майкл все еще посмеивался, когда в кармане джинсов завибрировал телефон. Он достал его, и комнату наполнили звуки песни The Black Eyed Peas «Boom Boom Pow», поставленной на Сару.

Жестом попросив прощения, Майкл поднялся и вышел в коридор, прежде чем приложить телефон к уху.

– Привет, красавица. Что нового?

– Привет, прости, я только спросить кое-что по-быстрому. Помнишь, ты как-то упоминал одного солиситора? Который вышел на пенсию. Его же звали Адам Блант?

Улыбка Майкла испарилась. Ее сменило замешательство. Адам Блант было не тем именем, которое ему хотелось бы слышать.

– Да, все верно, – ответил он, стараясь говорить тише. Риду было бы еще неприятнее слышать это имя, и Майкл не хотел испортить относительно хорошее настроение, которого с таким трудом добился. – А что?

– Я правильно помню, что он поселился в месте под названием Саутволд?

– Да, так мне говорили. Почему ты спрашиваешь?

– Ты, случайно, не знаешь его адрес?

– Так не вспомню. Наверняка он есть в конторе. На случай, если возникнут вопросы по делам, которые он вел. Позвони туда, тебе скажут.

– А Дерек? Он не знает?

– Нет уж, – твердо ответил Майкл. – Я не буду спрашивать у Дерека. Блант – наша больная мозоль, я не стану на нее наступать, когда Дерек в таком состоянии. И вообще зачем он тебе?

Когда Сара рассказала ему, Майкл почувствовал, как бледнеет. От одного слова в особенности кровь застыла у него в жилах.

«Распяли».

Он не сразу осмыслил услышанное. Но после этого связь стала очевидной.

– Сара, – наконец сказал Майкл. – Думаю, тебе нужно знать, как умер Филипп Лонгман.