Текст книги "Туве Янссон: Работай и люби"

Младшие братья Пер Улоф и Ларс

Два младших брата Туве появились на свет с перерывом в шесть лет. В 1920 году родился Пер Улоф, а в 1926 году появился на свет Ларс. Как позже вспоминал Пер Улоф, большая разница в возрасте между детьми объяснялась шатким финансовым положением семьи. На протяжении шести лет Туве была единственным ребенком, поскольку завести второго Янссонам было не по карману. Весь мир Туве связан с ее братьями. Ее глубоко волновала их судьба в неспокойное военное время, и неуверенность в завтрашнем дне лишь добавляла тревоги. Сестра и братья не только жили вместе, но и сотрудничали. Пер Улоф фотографировал работы Туве, а в 1980 году они вместе работали над книгой «Мошенник в Муми-доле», для которой Туве написала текст, а Пер Улоф создал серию фотографий, изображающих муми-троллей. Младший брат Ларс переводил комиксы про муми-троллей на английский, а позже и самостоятельно рисовал их. Дружба между братьями и сестрой сохранилась на всю жизнь. Жены и дети братьев стали неотъемлемой частью жизни Туве. И все трое также были одаренными и талантливыми людьми: оба брата, как и Туве, писали книги, а Пер Улоф к тому же был блестящим фотографом.

Юношей Пер Улоф, он же Прулле или Пео, как его звали домашние, пошел на фронт, доставив семье немало переживаний. В детстве он болел астмой, что добавляло забот Хам. Прулле мог бы сослаться на болезнь и избежать отправки на фронт, однако не сделал этого. Письма Туве к брату дышат любовью и одновременно тревогой, которая наполняла сердца всех домочадцев. Туве всегда сообщала в своих письмах к друзьям о том, как дела у брата, и день, когда тот вернулся с северного фронта домой, стал великим праздником для всего семейства Янссон. В связи с военными действиями почту доставляли нерегулярно, и порой вестей с фронта приходилось ждать долго. В такие дни жизнь была наполнена страхом, а любимым предметом в доме становился дверной коврик, на который сквозь щель почтового ящика падали письма. Все семейство словно гипнотизировало взглядом этот коврик в надежде, что почтальон вот-вот принесет долгожданное письмецо.

Пер Улоф еще молодым женился на Саге Юнссон, с которой они переписывались во время войны. У пары родились двое детей: сын Петер и дочь Инге. Туве с большой радостью участвовала в их жизни. Однако свободные отношения, которые предпочитала Туве, не находили понимания у Саги, как сетовала Туве в письмах, и отношения между двумя женщинами были прохладными… Именно Прулле был автором самых лучших, в том числе с профессиональной точки зрения, фотографий Туве Янссон. Она не любила позировать, и заставить ее фотографироваться было нелегко, по ее просьбе, однако, брат делал снимки для ее различных творческих проектов.

Дети Янссонов

Младший брат, Лассе, был для Туве самым близким членом семьи после матери. Брат и сестра были очень схожи как характером, так и талантами, которыми наградила их природа. Их объединяли чувствительность и интерес к жизни, людям и окружающему миру, но в то же время и склонность к тяжелым депрессиям. По словам самой Туве, у них обоих внутри было свое «темное царство», в которое они время от времени погружались. Но эти темные миры были далеки друг от друга, и понять кошмары друг друга брату и сестре было не дано. Вскоре после войны Лассе с другом попытались сбежать в Южную Америку на парусной яхте. Еще не дойдя до Швеции, юноши попали в шторм и были на волоске от гибели. Вернувшись домой, Лассе рассказал, что долгое время был перед этим в отчаянии, и безнадежная попытка бегства стала в первую очередь попыткой сбежать от самого себя. Лассе долго страдал от бессонницы и депрессии, его преследовали мысли о самоубийстве. К счастью, для этого страшного шага ему не хватило смелости.

Попытка побега Лассе из дома ошеломила всю семью и еще долго давила на всех тяжелым грузом. Туве время от времени пыталась поговорить с братом, но встречала резкое сопротивление с его стороны. Позже они сумели восстановить дружеские отношения и заново научились быть откровенными друг с другом.

В 1949 году Туве планировала переехать на острова Тонга вместе с Лассе. Предположительно причиной будущего переезда была депрессия брата, и Туве заявляла, что именно Лассе желал уехать из Финляндии. Впрочем, они оба жаждали перемен и свободы вдали от «удушающего» финского общества. Они целеустремленно копили деньги и делали запасы всего необходимого для переезда. Работу же и брат, и сестра могли взять с собой. Они отправили губернатору островного королевства несколько писем о своем намерении. Удивительно, но на одно такое письмо последовал ответ. Губернатор объявил, что их переезд нежелателен; на островах в те времена была острая нехватка жилья и прочих насущных вещей, так что лишние люди были там ни к чему. Ничего, в Полинезии, к счастью, хватает островов, думала Туве. Единственным, что удерживало ее от стремительного рывка на другой конец земного шара, была разлука с Хам. Связь с матерью была настолько крепка, что переезд провалился, не успев начаться. И все-таки мечта о далеких странах, планы уехать и возможность сбежать из привычного мира как таковая много значили для брата и сестры. Именно возможность побега в рай, пусть так и оставшаяся мечтой, помогла Туве и Ларсу пережить самые мрачные и безнадежные времена.

Путь в художники

Туве ненавидела школу и училась из рук вон плохо. В своих текстах она никогда не пишет о школе, и в Муми-доле школы вы не отыщете. Если Туве и упоминает учебные заведения, то только в негативном контексте, например, сравнивая школу с тюрьмой.

Школьные годы были нелегким временем для Туве. Самым противным занятием она считала математику, и Хам даже выхлопотала для дочери освобождение от ненавистного ей предмета. Уроки изобразительного искусства проходили за тщательным перерисовыванием в альбомы сов и других животных. Туве терпеть этого не могла. Зато она постоянно создавала веселые скетчи и превращала их в самодельные журналы, например «Рождественская колбаса», которые потом продавала одноклассникам.

В двенадцать лет Туве снизили оценку за поведение после того, как она нарисовала на классной доске шарж на учительницу. Наказание, последовавшее за невинной проделкой, оставило свой след в душе ребенка, который вряд ли стремился своим поступком причинить кому-то вред.

Учителя высоко оценивали сочинения Туве, а вот дети просто смеялись над ее картинками. В конце концов, они действительно были очень забавны. Очевидно, в какой-то мере одноклассники посмеивались и над самой Туве. В одной из повестей она рассказывает о том, как девочка, которая когда-то издевалась над ней в школе, позже прислала ей, уже известной и состоявшейся художнице, письмо, которое подписала так: «Маргит, которая однажды ударила тебя кулаком в живот на школьном дворе».

Туве неоднократно заявляла, что не хочет вспоминать свои школьные годы, и повторяла, что школа – это плохое место и что она забыла большую часть проведенного там времени, в том числе забыла и причину своего страха. Даже взрослой она нервничала во время интервью, поскольку ситуация слишком напоминала урок, во время которого приходится отвечать на вопросы придирчивого учителя.

С разрешения родителей Туве оставила школу и уехала в Стокгольм получать художественное образование. Оставшись без аттестата о среднем образовании, она отрезала себе путь в другие профессии. Но уже в юности Туве полностью осознавала, чем хочет заниматься в будущем и кем хочет стать. Ей не пришлось впустую тратить лучшие годы на ненужную учебу.

В то время Янссоны жили, затянув пояса, как и многие финны в 1920-е и до середины 1930-х годов. Это была эпоха массовой безработицы и дефицита. Хам вынуждена была работать все больше, чтобы обеспечить семью самым необходимым. Туве хотела остаться дома и помогать матери зарабатывать, однако родители предпочли отправить ее учиться, хотя это было сопряжено с волнениями и определенными неудобствами.

Школа. Рисунок Туве, 1920-е годы

Обложка, выполненная Туве для школьного журнала «Рождественская колбаса», 1920-е годы

В Швеции Туве поселилась в доме дяди, Эйнара Хаммарштена, профессора Каролинского института, и, таким образом, ее обучение не очень сильно ударило по семейному бюджету. Брат матери преподавал в престижном научном заведении фармакологию. Хотя учебу в Стокгольме омрачала тоска по дому и беспокойство за мать, позже Туве неоднократно говорила о том, что время, проведенное в дядином доме, было самым счастливым в ее жизни.

Туве училась в Политехнической школе Стокгольма по специальности «Иллюстрация книг и рисунок в рекламе». Первый год обучения состоял из нескольких курсов, где студенты знакомились с разными видами и особенностями изобразительного искусства. Второй год был посвящен секретам профессионального мастерства.

К учебному процессу Туве подходила критично и считала прикладной подход, главенствующий в обучении, довольно скучным, однако она осознанно развивала свои навыки. Больше всего ее привлекала живопись. Она также любила и декоративную живопись и по этому предмету получила высшую оценку, сдобренную к тому же советом преподавателя поступать в Стокгольмскую Академию Искусств.

Новогодняя открытка, нарисованная четырнадцатилетней Туве и подписанная именем Т. Кнарк

Первая книга с иллюстрациями Туве, опубликованная под псевдонимом Вера Хай в 1933 году

Полученные в Стокгольме навыки сыграли в карьере Туве неоценимую роль несколько лет спустя, когда она занялась написанием монументальных фресок и изготовлением инкрустаций по стеклу в разных городах Финляндии.

После окончания учебы Туве не захотела оставаться в Швеции и вернулась домой, в Финляндию, где продолжила учебу в Атенеуме, художественной школе при Финском Обществе искусств. Школа была расположена в здании главного художественного музея «Атенеум», отсюда и ее название.

Эту самую школу в свое время посещал и Фаффан, но, в отличие от отца, скульптурой Туве не интересовалась. Как она сама объясняет, у нее не было необходимого для скульптора чувства пропорции. Ее страстью была живопись. Период с 1933 по 1935 год Туве провела в классе живописи.

Это была эпоха великих свершений в искусстве: в среде художников бушевали мини-революции, творческая молодежь стремилась расширить взгляды на искусство и сделать их интернациональными. Новации того времени повлияли и на студентов Атенеума. Ученики утверждали свою позицию протестами, то устраивая массовые прогулы, то вновь возвращаясь в классы.

Туве тоже делала паузы в обучении в знак солидарности с борьбой против устаревших рамок учебного процесса. Так, в 1935 году Туве вместе с другими учениками покинула школу в знак протеста. Бунтари скинулись и вместе арендовали ателье для занятий живописью. Туве тогда находилась на индивидуальном обучении у художника Сама Ванни, и с точки зрения ее профессионального развития эти годы учебы были одними из самых важных. Позже она вернулась в Атенеум и закончила свое образование.

Директором художественной школы при Обществе искусств в то время был Ууно Аланко, представитель консервативной и сдержанной школы классицизма. Аланко не особенно интересовался новыми взглядами, навеянными заграничным искусством, и не был способен вдохновить Туве. Он не мог пробудить мотивацию у молодой женщины, которая заявляла: «Он вечно подсовывал нам сюжеты из Калевалы, которую считал Библией художника. Большего, по его мнению, не требовалось».

Аланко считал, что для создания правильной духовной атмосферы молодым художникам необходимо проводить часы в этнографическом музее на открытом воздухе, расположенном на острове Сеурасаари. Там были собраны разнообразные предметы старины, призванные знакомить горожан с крестьянским бытом. В 1930-е годы поэтический эпос Калевала и сюжеты на народную тематику были очень популярны в Финляндии. Но, увы, их идеология была далека от внутреннего мира юной художницы из семьи финских шведов, которая провела три года в Стокгольме, жадно впитывая последние тенденции мирового искусства.

Помимо Аланко в художественной школе был еще один преподаватель – Виллиам Лённберг, который стал объектом критики Туве за слишком привязанную к кубизму формальную подачу материала. Туве позже вспоминала, как Лённберг мог внезапно появиться в классе, где шел урок, и походя бросить ей: «Из вас, барышня, никогда не выйдет толкового художника». Теперь трудно с уверенностью сказать, было ли это предубеждение ко всем девушкам-студенткам или причиной подобного отношения были какие-то другие мотивы.

Туве у мольберта в художественной школе Атенеум

В артистической среде Лённберг воплощал противоположность финскому экспрессионизму, в то время как Тюко Салминен и Ялмари Руококоски считались его видными представителями. Импульсивная и спонтанная манера этих двух художников вызывала у Туве восхищение, несмотря на то что их самые сильные произведения были написаны задолго до ее становления как художника. Оба мастера были также товарищами Фаффана по учебе и знакомы Туве еще по отцовским пирушкам.

Хотя Туве беспощадно критиковала Лённберга, брошенные преподавателем семена упали в благодатную почву и выразились позже в артистических взглядах, которых она придерживалась. Важнейшие, по мнению ментора, принципы искусства заключались в контроле над формой и цветом. Эти принципы легли в основу и стали характерной особенностью работ Туве на протяжении десятилетий. Ей пришлось снова и снова повторять уроки Лённберга во время обучения у Сама Ванни, ведь Лённберг был его кумиром. Именно Ванни, которого Туве уважала и любила, помог Туве усвоить артистические взгляды старого мастера.

Период обучения Туве, который пришелся на тридцатые годы XX века, был чрезвычайно активным временем в финских артистических кругах. Молодые художники стремились избавиться от губительной для новых начинаний затхлой атмосферы в искусстве и распахнуть окна навстречу свежим веяниям европейского модернизма.

Одним из самых влиятельных деятелей в сфере искусства была тогда Майре Гюлликсен. У нее было достаточно денег, умений и опыта, чтобы менять мир, как ей хочется.

В 1938 году мастерская современного дизайна «Артек» организовала в Хельсинки выставку французских художников, которую открыла Майре Гюлликсен. Считается, что это была первая выставка, которую открыла женщина.

Это событие стало вехой в гендерной истории финского искусства. Майре Гюлликсен была финской шведкой, как и большинство модернистов того времени. Она основала мастерскую «Артек» в 1935 году именно как центр современного искусства. «Артек» создавался для того, чтобы сплести воедино искусство, науку и технику в согласии с принципами современного европейского искусства. Галерея успешно функционировала даже после того, как второй ее основатель, искусствовед Нильс-Густав Хал, погиб в 1941 году на фронте.

«Отшельник», 1935, пастель

В галерее «Артек» устраивались великолепные международные выставки, такие как, например, экспозиции картин Фернана Леже и Александра Колдера. С большим успехом выставлялись в «Артеке» и финские художники-модернисты, и представители абстрактного стиля, например Сам Ванни и Биргер Карлштедт.

В 1939 году была основана Ассоциация современного искусства, главной задачей которой стала организация в Финляндии крупных международных художественных выставок. Идея создания ассоциации была позаимствована у соседей-шведов. Организованная «Артеком» в 1939 году крупная выставка французского искусства была едва-едва по силам настолько небольшой организации. Необходима была база для регулярной выставочной деятельности, и помещение Ассоциации современного искусства стало площадкой, где проводились самые значительные в стране международные экспозиции.

В противовес художественной школе при Обществе искусств, система обучения в которой считалась устаревшей, была создана Свободная школа искусств, где главным принципом стала интернациональность и куда стремились привлекать прогрессивных преподавателей из-за границы. Школа была в буквальном смысле слова свободной: туда без предварительных экзаменов мог прийти любой желающий получить практику в рисунке с живыми моделями.

«Мистический пейзаж», 1930-е годы, масло

Идея создания школы возникла у Майре Гюлликсен, которая когда-то училась во Франции и там познакомилась с методами художественного преподавания. Помимо Ялмара Хагельштама учителями в школе были также уже упомянутый Виллиам Лённберг и позже – Сам Ванни и Сигрид Шауман.

Сначала Туве просто проводила в Свободной школе искусств вечера, делая наброски, а позже, окончив Атенеум, официально вступила в ряды слушателей. Она была просто счастлива, ведь там преподавал сам Ялмар Хагельштам, стремившийся вдохновлять и поддерживать абсолютно всех своих студентов. Изначально занятия проходили в мастерской Хагельштама, расположенной на углу улиц Улланлиннанкату и Касарминкату. Это было то самое помещение, которое Туве снимет позже, в конце войны. Однако в те суровые годы многое успеет перемениться, а сам Хагель, как звали его ученики, сгинет на фронте.

Картины Туве Янссон довоенного периода интересны тем, что словно принадлежат кисти совершенно иного художника по сравнению с позднейшими работами. Многие из них отличаются внушительным размером, порой более двух с половиной метров в высоту, однако есть и небольшие картины, написанные акварелью, и пастельные наброски. Все картины объединены атмосферой мистики, есть нечто волшебное и загадочное в сочетании цветов, где обращает на себя внимание нарочитый контраст в выборе оттенков.

Названия полотен также подчеркивают стремление оторваться от реальности. Таков, например, «Мистический пейзаж» (1930-е гг.), где пейзаж, утопающий в темно-синих тонах, прорезают яркие зоны. Полотно «Сказка» (1934), в свою очередь, отличается будничной равномерно коричневой палитрой, но композиция и все воплощение замысла пронизаны сказочностью. Принц скачет по лесу, дева в алом наряде играет с олененком, цветы тянутся прямо к солнцу, и в целом все изображение выглядит ирреальным. Примечательна именно некая чужеродность картины, ее оторванность от реальности, такая же как на полотне «Чужой город» (1935), где изображен урбанистический мегаполис из камня и стали.

Все в этих картинах есть результат влияния, которое оказали на Туве проведенные в Стокгольме годы и обучение монументальному искусству. Несмотря на большие размеры, картины сдержанны по форме и композиции, и одновременно в них проглядывает любовь автора к придумыванию историй. Историй, которые будут уводить читателей прочь от будней к сказке, а порой и вглубь самих себя. В молодости Туве был близок сюрреализм, от которого она позже отказалась. Отголоски сюрреализма, тем не менее, заметны в ее более поздних монументальных работах и в «сказочных» картинах, а также полотнах-вариациях на тему райского сада.

В 1930-е годы у молодых финских художников не было возможности выбираться даже в Европу, поэтому модерн в Финляндии был практически неизвестен. Шведские корни матери помогли Туве поехать учиться в Стокгольм, куда в то время уже дошли мировые веяния в искусстве. Так, Туве видела в Стокгольме Парижскую выставку 1932 года, на которой были представлены разные стили, в том числе посткубизм и сюрреализм, причем последнего было так много, что выставку даже наградили прозвищем «сюрреалистической». В газете «Свенска Прессен» был опубликован отзыв Туве о выставке, где она заявила, что подобное искусство ее не трогает и что она никогда не понимала его.

Туве покинула пределы Скандинавии в первый раз еще в 1934 году, отправившись сначала в гости к сестре матери, в Германию, а оттуда в Париж. Колоссальное впечатление на нее произвели полотна импрессионистов в парижских музеях. Особенно поразили начинающую художницу богатство и чистота цветовой палитры этих полотен. А вот немецкое искусство ее не впечатлило, хотя национализм и уже поднявший голову нацизм как раз привлекли ее внимание. Туве стала делать наброски нацистских знамен и парадов, может быть, предчувствуя, что скоро эта грозная сила изменит не только ее жизнь, но и судьбы всей Европы.

Между прочим, в то время женщины крайне редко путешествовали без компании. Подобное поведение считалось аморальным и повсеместно осуждалось.

Четыре года спустя, в 1938 году, Туве отправилась в Европу во второй раз: на этот раз ее ждали Париж и Бретань. И снова она отправилась в путь в одиночестве. Теперь у нее даже была с собой небольшая сумма денег: она получила стипендию на поездку и успела немного заработать своими иллюстрациями. Благодаря этому она смогла провести во Франции несколько месяцев, с начала мая до середины сентября.

В Париже Туве поселилась в отеле, где обитала коммуна финских художников. Туве слишком эмоционально относилась к царившим в артистическом коллективе противоречиям и страдала от ссор и интриг. Сначала, как и многие финны, она брала уроки в Академии де ла Гранд Шомьер, но вскоре сменила ее на Ателье Доли, а потом поступила в престижную Эколь де Бозар, которая считалась одной из лучших в Париже. Поскольку Туве уже успела окончить две художественные школы, она точно знала, что хотела получить от учебы. Прославленная Эколь де Бозар показалась ей чересчур консервативной, и она вернулась в Ателье Доли. Туве прилежно занималась живописью, и несколько написанных ею полотен того периода сохранились до наших дней.

Наверное, самым счастливым периодом той поездки стал момент, когда в Париж в гости к дочери приехал Фаффан. Он тоже получил грант на поездку, и теперь отец и дочь могли вместе гулять по парижским улицам, как некогда гуляли новобрачные Фаффан и Хам. Теперь им было хорошо вместе, ссоры остались позади, а взаимопонимания стало больше. Отношения между ними наладились, и время, совместно проведенное в Париже, стало для обоих лучшим совместным периодом, счастливые воспоминания о котором еще долго жили в их памяти.

«Дом», 1930-е годы

После Парижа Туве отправилась в Бретань, и время, проведенное там, стало для нее как художника не менее плодотворным. В Бретани Туве чаще всего писала разные виды морского берега. Многие из написанных ею в то время картин изображают живописные бретонские пляжи, море, маяки, а также людей на фоне пейзажа, жгущих костры из сухих водорослей. Эти полотна прекрасно передают дух и колорит последних лет перед Второй мировой войной.

Во время путешествия по Бретани Туве написала свою картину «Голубой гиацинт». На картине изображено распахнутое окно, из которого открывается вид на типичный бретонский пейзаж. На подоконнике стоит горшок с голубым гиацинтом, это центральный образ полотна. В последующие годы Туве всегда включала в каталоги своих выставок картины, созданные во время поездки во Францию.

Буквально за несколько месяцев до того, как началась Зимняя война, Туве успела еще раз выехать за границу. Она отправилась в Италию, предмет мечтаний многих художников. Путешествие состоялось в апреле 1939 года.

«Чужой город», 1935, масло

Сначала на пароме нужно было доплыть до Таллина, оттуда путь лежал в Берлин, а из Берлина уже в Италию. Европа затаила дыхание, и на всем лежала тень надвигающейся бури. И война не замедлила себя ждать. Фашизм и чернорубашечники набросили мрачную и неизгладимую пелену на итальянскую культуру и на искусство старых мастеров.

Туве стремилась набраться впечатлений и переезжала из города в город. Она успела многое увидеть, но, увы, времени на то, чтобы воплотить впечатления на холсте, уже не оставалось. Тем не менее, Туве успела познакомиться с Венецией, Римом, Флоренцией, Сицилией и Капри. Главным впечатлением во время путешествия стал, конечно, Везувий, который тогда жил своей особой, бурной, пропахшей пеплом и дымом жизнью. Кстати, извержение Везувия произошло всего пять лет спустя, в 1944 году.

Знаменитый вулкан, очевидно, повлиял на сюжет второй муми-книги: «Муми-тролль и комета». Туве описывает огненный мир вулкана, как это мог сделать лишь человек, который видел это явление своими глазами, хотя бы издали. После поездки Туве еще долго переживала, что не осмелилась во время восхождения на Везувий оторваться от компании и провести ночные часы в обществе спящего вулкана. Очевидно, чувство локтя не позволило ей оставить своих спутников и заставило вернуться вместе с остальными в гостиницу к вечернему чаю.

«Спящие в корнях дерева», 1930-е годы, гуашь

Мать научила Туве многому, в том числе одному из самых важных качеств – прилежности. Сама Хам всегда работала очень аккуратно и старательно, и количество выполняемой ею работы никогда не страдало за счет качества. Эта черта в полной мере передалась и Туве, которая была, пожалуй, еще прилежней матери. Ведь Туве активно участвовала в артистической жизни и принимала участие во множестве культурных событий.

«Голубой гиацинт», 1939, масло

Ее первые выставки были приняты благосклонно и получили хорошие отзывы в особенности в финской шведскоязычной прессе. Туве считалась смелой и подающей надежды дебютанткой. Так, например, Сигрид Шауман, которая была близким другом семьи Янссон и знала Туве с детства, написала ободряющую рецензию на первую выставку художницы. Уже в восемнадцать лет Туве вместе с матерью представляла свои работы на так называемой Выставке юмористов, позже в 1936 году она принимала участие в выставке, организованной Финским Союзом иллюстраторов, а несколько месяцев спустя ее картины появились на выставке Академии искусств. С картиной «Автопортрет со стулом», написанной в 1937 году, она участвовала в государственном художественном конкурсе. На картине Туве изображена глядящей на себя снизу вверх.

Приза Туве тогда не получила, однако ее работа, единственная из участвовавших в конкурсе, была опубликована в газете «Свенска Прессен». Сигрид Шауман положительно отозвалась об этом юмористическом и проницательном автопортрете. Взгляд ее альтер-эго с портрета – строг и недружелюбен. А плетеный стул на картине – тот самый, знакомый еще по отцовским пирушкам.

Перед войной Туве принимала участие в бесчисленных больших и маленьких выставках. Финское общество искусств выкупило у нее одно из полотен и обеспечило стипендией в поддержку молодых художников. Ее путешествие в Италию также было оплачено Обществом. Словом, к молодой дебютантке пришло признание. Будущее выглядело радужно, и карьера Туве казалась более чем многообещающей, но мир в одночасье изменился. Началась война.