Текст книги "Движущая сила организации. Как восточная философия бизнеса помогает компаниям преодолевать кризисы и процветать"

Свой вклад в развитие интернета внесли Джек Ма, Ма Хуатэн, Ли Яньхун, Лю Цяндун[57]57
  Ма Хуатэн – китайский предприниматель, глава компании Tencent. Ли Яньхун – китайский предприниматель, создатель поисковика Baidu. Лю Цяндун – китайский предприниматель, основатель компании JD.com, занимающейся интернет-торговлей. Прим. перев.


[Закрыть] и предпринимательница Чжан Шусинь, которая возглавила компанию, ставшую первым провайдером интернет-услуг. На более глубинном уровне интернет изменил образ жизни, работу и даже образ мышления китайцев и стал национальной мягкой силой в политике, экономике и обществе Китая. В этом смысле его можно сравнить с базовыми удобствами вроде транспорта, водоснабжения или электричества.

Крупнейшая в мире индустрия электронной торговли появилась благодаря огромному количеству потребителей, а также льготным налоговым ставкам. Это продукт «разумного надзора» за онлайн-подделками и неоднократными нарушениями со стороны некоторых компаний. Превращение онлайн-медиа, онлайн-игр и т. д. в интернет-гигантов мирового уровня за последние 20 лет во многом связано с глубокими ожиданиями государства в отношении данной отрасли, когда доминирующая терпимость к инновациям дополняется регулированием. Если бы интернет-практики и предприниматели мыслили более рационально и проводили параллели, они согласились бы с этим.

Объективно говоря, в рамках правовых стандартов Европейского союза для интернет-индустрии интернет-гигантам в Китае трудно было бы достичь того масштаба, которого они достигли сегодня. Долгое время наши интернет-компании имели типичные характеристики примитивного накопления: резкое расширение, столкновение с правилами там, где они есть, и установление правил там, где их нет.

Во всем нужна мера. Когда какая-либо отрасль, компания или отдельный человек старательно движутся по выбранному пути, пока баланс не нарушен, мы имеем дело с перспективной отраслью, продвинутой производительностью или популярностью в обществе. Однако если баланс нарушается и речь идет о бесконтрольной экспансии и попытках захватить весь мир, то можно отклониться от целей национального развития, что нанесет вред здоровому развитию социальной экономики.

Это логика и железный закон, который неоднократно подтверждался как в прошлом, так и в настоящем. В частности, в электронной торговле это, несомненно, сыграло важную роль и внесло положительный вклад в содействие современной трансформации нашей коммерции и построению экономической платформы, создав удобства для большинства потребителей.

Но в электронной торговле уже давно существует проблема распространения контрафакта, и результатом неэффективного контроля стал огромный ущерб для реальной экономики, особенно для производственных компаний. Контрафактные товары продаются по ценам вдвое ниже, чем настоящие, а то и дешевле. Те компании, которые действительно инвестируют в технологии и инновации, особенно малые и средние производства, с трудом держатся на плаву, а многие из них и вовсе сворачивают свою деятельность.

Кроме того, существуют интернет-финансы. Финансы – один из краеугольных камней обеспечения национальной безопасности. Суть этого сектора заключается в контроле рисков, а не в инновациях. Чрезмерные и беспорядочные инновации в сфере финансов могут привести лишь к увеличению финансовых рисков в геометрической прогрессии.

Сегодня экономические и социальные проблемы США переплетены, и серьезность их положения во многом связана с разнообразными финансовыми инновациями Уолл-стрит за последние полвека. Но даже несмотря на это, США, обладающие самым высоким в мире уровнем развития технологий и жесткой системой регулирования рисков, осторожно относятся к такому новому явлению, как интернет-финансы, что не позволяет этой области развиваться.

Мы должны в полной мере осознавать, что и интернет, и финансы – инструменты создания стоимости в национальной экономике. Финансы – кровеносная система, а интернет – нервная, и он должен предоставлять потребителям контролируемые финансовые услуги и сетевые сервисы, в то же время непосредственно служа сердцу национальной экономики – реальной экономике – и обеспечивая ее здоровое развитие.

И наоборот, если инструмент становится самоцелью, деньги постоянно циркулируют впустую, а интернет захватывает в единоличном порядке все аспекты экономической и социальной жизни, это уже не благо для страны и народа.

«Роковое тщеславие» адептов плановой и рыночной экономики

Всякий раз, когда правительство проводит экономическое регулирование, особенно антимонопольное, принимая меры против беспорядочной экспансии определенных отраслей и капитала, раздаются возмущенные голоса. Всегда находятся специалисты по «свободным рынкам», которые строчат статьи и книги, выступая против. И наоборот.

Подобный сценарий неоднократно наблюдался в истории экономической мысли в США и во всем мире, и это постоянно происходит в ходе экономического развития Китая на протяжении вот уже 40 лет. Общество можно удержать от крайностей только постоянными дебатами и терпимостью к различным идеям, а здоровая экономика всегда движется вперед, даже несмотря на наличие полярных мнений.

Экономисты-теоретики, которые зарабатывают на хлеб своими идеями и воплощением оных на бумаге, заняты разработкой «идеальной гипотезы» и ее доказательством. В истории экономической мысли на протяжении веков сформировались две противоположные школы мысли – «адепты плановой экономики» и «адепты рыночной экономики» (это довольно грубое деление, которое не совсем точно отражает суть), и обе эти школы разработали «идеальную гипотезу» на основе собственных идей, которую доказывают без устали с пеной у рта. Их идеи смогли выделиться как уникальные и самодостаточные, оказав глубокое влияние на политиков, предпринимателей и общество в целом.

Но не так важно, идет ли речь об адептах плановой экономики или адептах рыночной экономики. В обоих случаях их идеи сильно отдают утопичностью. Известный экономист Фридрих фон Хайек, исследовавший свободную рыночную экономику, критиковал обе школы за «роковое тщеславие», хотя и сам этим грешил. Планирование предполагает, что оптимальный вариант – «проектирование сверху», утверждая главенство интеллекта отдельных избранных, тогда как приверженцы рынка говорят, что все решает рынок, неизбежно возникающий благодаря свободному обмену и ограничению эгоистических побуждений отдельных индивидуумов, и верят, что он может автоматически регулировать сам себя, устраняя при этом недобросовестных предпринимателей и недобросовестные компании в рамках конкуренции. Хотя приверженцы рыночной экономики называют плановую экономику «плановым утопизмом», сами они, по сути, представляют «рыночный утопизм».

Опора на «богоподобный разум» небольшой группы элит для установления экономического порядка и планирования экономического поведения людей задушит индивидуальное творчество и исказит человеческую природу, что, в свою очередь, приведет к торможению экономического развития. И СССР, и Китай до внедрения политики реформ и открытости прошли долгий путь и заплатили огромную цену. Да, идеалы прекрасны, но человеческая природа сложна, а реальность жестока, и результат часто оказывается противоположным замыслу. Это и есть «плановый утопизм». Но мы в равной степени должны опасаться и «рыночного утопизма». Сила рынка велика, но он отнюдь не всемогущ. Тем, кто интересуется этой темой, следует прочитать книгу Джона Майклтуэйта и Адриана Вулдриджа «Компания»[58]58
  Издана на русском языке: Майклтуэйт Д., Вулдридж А. Компания. Краткая история революционной идеи. М.: Добрая книга, 2010. Прим. ред.


[Закрыть].

Корпорации – главная опора рынка, но за последние 500 лет они прошли извилистый путь от «корпоративного бандитизма» до «корпоративной монополии». Большинство крупных европейских компаний до промышленной революции, например Ост-Индская компания, занимались торговлей, и большинство из них начиналось как союз между политической властью и коммерсантами-авантюристами. Их коммерческая деятельность была типичной для «грабительского капитализма» и «разбойничьего капитализма», характерными чертами которых становились рыночная монополия и рыночная концентрация.

Золотым веком западного капитализма стал век промышленного капитализма. Теперь стоимость в основном создавали промышленники, которые начинали с нуля, упорно трудились, страстно жаждали приумножить богатства и в то же время способны были рационально использовать землю, капитал, технологии и трудовые ресурсы. Они создали огромное национальное богатство, стимулировали массовые технологические инновации и социальный прогресс, добились определенного социального статуса, поскольку сколотили огромный капитал. Но именно недобросовестное, жестокое и даже бесчеловечное обращение многих представителей этой группы с рабочими в условиях жесткой рыночной конкуренции привело к волнам рабочего сопротивления в XVIII, XIX и начале XX вв. Говорят, что долг экономистов – защищать рыночную экономику и что экспоненциальный рост человеческого богатства за последние 200 лет обусловлен силой рынка. Но данная точка зрения верна лишь наполовину.

Адама Смита можно считать пророком рыночной экономики. Его последователи, которые веками извращали его оригинальные идеи, – ярые адепты рыночной экономики. Карл Маркс и его последователи были не менее выдающимися экономистами, защищавшими другой субъект рынка: интересы рабочих и потребителей. Иначе говоря, без целого поколения экономистов левого толка и экономических школ, развивающих идеи Маркса, трудно представить, куда бы привела человечество свободная конкурентная рыночная экономика.

Возьмем самый простой, но крайне значимый пример: 8-часовой рабочий день, права женщин на работе, постоянное улучшение условий труда, права рабочих на образование и т. д. Эти блага, которые мы имеем сегодня, можно считать развитием социально-экономических идей современников Маркса.

Многие люди, критикующие теорию Маркса, не читали «Капитал» (хотя его не читали и некоторые его горячие сторонники). При внимательном изучении «Капитала» можно прийти к выводу: Маркс – продукт своего времени, но его мысли также очень современны.

Фридрих фон Хайек обладал пророческой проницательностью, поскольку предвидел упадок и крах СССР, который развивал исключительно плановую экономику. Предвидела ли Маргарет Тэтчер, бывший премьер-министр Великобритании, которая считала доктрину свободного рынка Хайека «библейской», кричала в парламенте: «Да здравствует корпорация!» – и провела радикальные приватизационные реформы в Британии, что спустя 20 лет в Британии резко сократится производство, страна вступит в Европейский союз и выйдет из него? Если бы она была жива, была бы она по-прежнему так увлечена Хайеком и его фундаменталистской теорией свободного рынка перед лицом старой империи, утратившей свою жизнеспособность?

Пророк Маркс более 100 лет назад предсказал, что развитие свободной конкуренции в капитализме приведет к образованию монополий. Ленин развил тезис о том, что высшая стадия капитализма – монополистический капитализм, и его предсказание подтвердилось сегодня в США. Это корпоративная страна. Хотя Великобритания всем сердцем привержена философии laissez faire[59]59
  Laissez faire (фр. «будь как будет») – экономическая доктрина, проповедующая минимальное вмешательство государства в экономику. Прим. перев.


[Закрыть], она не желает переходить на корпоративный контроль. Совсем иная ситуация сложилась в США, стране, буквально пронизанной насквозь деловой культурой, корпоративной системой, предпринимательским превосходством. Именно это – один из основных активов, позволивших стране превзойти Великобританию и европейские страны и значительно опередить остальной мир, но при этом одна из причин проблем, с которыми США сталкиваются сегодня.

Период с 1940-х до конца 1960-х стал еще одним золотым веком американской экономики, который характеризовался упором на индивидуальную борьбу и групповое сотрудничество, науку и технологии, производство и тяготение к «капитализму заинтересованных сторон» в управлении государством и бизнесом. Тот факт, что этот золотой век вырос из «прогрессивного движения» 1930-х, не историческая случайность, а логически вытекает из эволюции.

Справка

Книга Сельвина Паркера «Апокалипсис Великой депрессии»[60]60
  Parker S. The Great Crash: How the Stock Market Crash of 1929 Plunged the World into Depression. Piatkus, 2010.


[Закрыть] – одна из самых знаковых среди всех работ, посвященных глобальной экономической депрессии 1930-х, и охватывает события от «черного четверга» до краха на Уолл-стрит, от потрясений на финансовых рынках до закрытия заводов, от резкого роста безработицы до подъема фашизма, от концентрации богатства у крошечного меньшинства в 1 и 5 % до повсеместного обнищания низших классов, от неостановимой власти Джека Моргана, «финансового царя» по обе стороны Атлантики, до краха консорциума Моргана, от ликвидационизма до «Нового курса Рузвельта». Это захватывающая и откровенная работа. Один из самых важных выводов заключается в том, что именно прогрессивизм с его сочетанием общественного контроля и законодательства постепенно привел рынок от беспорядочной и варварской формы к относительно упорядоченной и здоровой, с подавлением монополий, улучшением положения рабочих, рационализацией распределения богатства и расцветом реальной экономики, двигателем которой стало автомобилестроение, заложившее основу процветания на последующие 50 лет.

Однако с 1980-х фундаменталистская доктрина свободного рынка, представленная Чикагской школой экономики, стала доминирующей и проникла во все аспекты американской экономической и социальной жизни, включая политический курс, что привело к триумфу «акционерного капитализма», создав беспрецедентный в американской и даже мировой истории ландшафт: монополизация экономики и даже политики транснациональными компаниями-гигантами, быстрое превращение финансов из инструмента, служащего реальной экономике, в основу финансового капитализма, подчиненного принципу «деньги делают деньги».

С 2017 г. около 80 % финансовых активов США было вложено в рынки акций и облигаций и только 10–20 % в реальные предприятия, что привело к жестокой конкуренции между крупными корпорациями с сильными финансовыми показателями и малыми и средними предприятиями, слияниям и поглощениям и пропасти между богатыми и бедными: 1 % населения владеет большим богатством, чем в сумме весь средний класс, притом что средний класс остается главной силой, которая действительно создает ценность для общества. Снижение его доходов сопровождается широко распространенным скептицизмом и недовольством сегодняшней капиталистической системой. Вдобавок транснациональные корпорации и Уолл-стрит определяют политику.

Предвидел ли Хайек, выступавший за полный рыночный порядок без вмешательства, сегодняшнее положение дел в США? Что бы он сказал, будь он жив? США есть чему поучиться у нашей страны, а их проблемы должны заставить нас глубоко задуматься.

Соединяя власть и рынок в условиях верховенства закона

«В январе 2001 г. дал присягу Джордж Буш-младший, первый президент с дипломом MBA, который также ввел группу руководителей корпораций в свой кабинет, и новая администрация попыталась воспользоваться доминирующей рыночной тенденцией, проведя ряд радикальных и либеральных политических мер, ориентированных на бизнес, и намекнув на отмену ряда социальных норм, принятых бывшим президентом Биллом Клинтоном. Через полтора года все изменилось. Летом 2002 г. Буш подписал закон Сарбейнза – Оксли. Это был, пожалуй, самый строгий корпоративный закон с 1930-х. После его принятия многие боссы, украшавшие обложки деловых журналов, попали под уголовное преследование»[61]61
  Цит. по книге Джона Майклтуэйта и Адриана Вулдриджа «Компания».


[Закрыть].

Enron – знаменитый энергетический стартап, который Гарвардская школа бизнеса в свое время описывала как «трансформацию от газопровода к новому экономическому двигателю» за уход от реального мира и опору на команду финансовых трейдеров для повышения стоимости компании. Результатом стало раскрытие скандала, в котором корпорация использовала очень сложные финансовые схемы для сокрытия огромных убытков, последующее объявление банкротства, судебное преследование нескольких руководителей, включая основателя и CEO компании, огромные штрафы и различные уголовные дела, крах крупнейшей аудиторской фирмы Arthur Andersen, предоставлявшей финансовые услуги Enron, и наложение различных санкций на регулирующие органы, нанятые для надзора за компанией от имени ее акционеров.

Рыночная экономика несовершенна, как и плановая.

Адепты рыночной экономики превозносят «мифическое совершенство» рынка, но коммерческий дарвинизм, заложенный в доктрине свободного рынка, уже неоднократно доказывал, что эта доктрина так же далека от идеала, как и плановая экономика. В качестве примера можно привести пузырь фондового рынка США, лопнувший в начале нового тысячелетия после того, как один за другим вскрылись скандалы, связанные с корпоративным мошенничеством. За полтора года было потеряно 700 млрд долл., что эквивалентно четверти финансовых активов, принадлежащих американцам[62]62
  Цит. по книге Джона Майклтуэйта и Адриана Вулдриджа «Компания».


[Закрыть].

У обеих доктрин есть позитивные и негативные стороны. Преимущество плановой экономики – это желание, образно говоря, сделать общий пирог побольше и правильно его разделить.

Одна из основных идей концепции большего пирога – сделать так, чтобы правительство устранилось с конкурентного рынка, компании могли принимать собственные решения, развиваться и конкурировать в рамках закона; однако в области строительства и эксплуатации инфраструктуры, которая станет жизненной силой страны, и в ключевых отраслях, связанных с национальной безопасностью, правительство должно и дальше играть главенствующую роль. Более того, разрыв между богатыми и бедными, между регионами, городскими и сельскими районами и между классами должен сокращаться за счет «вторичного распределения».

Несомненно, достижения китайского правительства в борьбе с бедностью в сельской местности – экономическое и социальное чудо, доселе невиданное в истории страны, а также в истории государственного управления и экономической истории человечества. Нужно, чтобы немногочисленные предпринимательские ресурсы могли функционировать наиболее эффективно, а предприниматели – легально накапливать богатство, при этом вкладывать деньги в инновации, платить налоги в соответствии с законом и создавать еще больше рабочих мест для граждан.

Противоположность этому – негативная сторона рынка: поиск ренты, поддельные товары и счета, манипуляции на фондовом рынке, установление цен и монополизация рынка, недобросовестная конкуренция, первичное (внутреннее) распределение с большим перевесом в пользу акционеров и руководителей корпораций, уклонение от налогов, использование власти капитала для влияния на принятие законов и применение судебных инструментов и т. д.

Такой «цветок зла» пышно цветет не только в американском и китайском обществах, но и везде, где есть деловая активность, как в развитых, так и в слаборазвитых странах. Основной вопрос: бороться с ним или игнорировать? А если бороться, то как?

США сильнее других ориентированы на рыночные отношения, но на протяжении более 200 лет, будучи страной свободного рынка, они одновременно бдительно следят за «пороками рынка». Иначе не было бы многочисленных суровых наказаний для монополий и финансовых корпораций на протяжении всей истории, прогрессивизма, первых в мире антимонопольных законов, закона Сарбейнза – Оксли или многовековых тюремных сроков для некоторых зарвавшихся хапуг-бизнесменов.

США никогда не были полностью свободной рыночной экономикой. Как отмечал Дэн Сяопин, «социализм также обладает рыночной экономикой, а капитализм – плановой»[63]63
  Источник: Избранные труды Дэн Сяопина. Т. III. Народное издательство, 1993.


[Закрыть].

США исторически двигались вперед нелинейно, находясь в состоянии постоянной самокритики. Читатели «Кембриджской истории экономики США»[64]64
  The Cambridge Economic History of the United States / ed. S. L. Engerman, R. E. Gallman. Cambridge University Press, 1996.


[Закрыть] могут убедиться, что это страна с сильной способностью к самокоррекции. Большинство корректировок было внесено в законодательном порядке, и за этим последовали соответствующие законы. Это то, чему нам следует поучиться. Планирование и рынок объединяются в условиях верховенства закона. В то же время функционирование власти и рынка должно соответствовать основным нормам социальной этики и морали.

Вспомним Адама Смита, отца современной экономики, великого пророка, которого можно сравнить с Карлом Марксом. Маркса часто неверно истолковывали последующие поколения, да и интерпретация экономических идей Адама Смита на протяжении более двух столетий много раз искажалась.

Джесси Норман, автор биографии Адама Смита, пишет следующее.

Сегодня многим либералам нравится думать об Адаме Смите как о великом либеральном пророке, враге правительства и государственного вмешательства. То же делают и левые. Но так не делает никто из тех, кто внимательно читал работы Смита, иначе у них не было бы оснований считать его либералом.

Он не считал мир бизнеса свободным от морали и не считал политэкономию наукой, не связанной с ценностями. Адам Смит хотел, чтобы в его теоретической системе было больше одной струны, получилась более сложная мелодия. В основу труда «Богатство народов» легла «Теория нравственных чувств», а «невидимая рука» зависела от существования «помогающей руки».

В «Богатстве народов» Адам Смит писал: «Идея о том, что все только для себя, а не для других, была гнусной ложью сильных мира всего на всех этапах». Его знаменитая фраза о мяснике, пивоваре и пекаре[65]65
  Имеется в виду фраза: «Не от добрых чувств мясника, пивовара или пекаря ожидаем мы сытный обед, а от их отношения к их собственным интересам». Прим. перев.


[Закрыть] также отчасти подчеркивает признание и удовлетворение интересов других людей и взаимность обмена.

В «Теории нравственных чувств» он с презрением говорил про человеческий инстинкт поклонения богатству и могуществу. Смит был эгалитаристом. Когда интересы богатых и бедных вступали в конфликт, он почти всегда занимал сторону бедных. Для Смита сама стоимость в конечном счете представлена не деньгами или землей, а трудом. Он считал, что с моральной точки зрения правильнее отдавать предпочтение бедным, а это означало дать им более справедливый шанс конкурировать и преуспеть.

Адам Смит заслуженно считается великим экономистом, великим социологом и юристом, написавшим при жизни трактат «Юриспруденция», который, к сожалению, не был опубликован. Важные функции правительства, определенные в его «Исследовании о природе и причинах богатства народов», включают создание общественной инфраструктуры, законодательство, оборону и т. д. Говоря современным языком, правительство должно сосредоточиться на создании деловой среды, позволяя рынку свободно конкурировать и развиваться под властью закона.

Теория первичной стадии и общее благоденствие

На протяжении тысячелетий человечество сталкивается с извечными проблемами, самые серьезные из них – вопросы эффективности и справедливости, развития и неравенства, создания общего пирога и его разделения.

Проблема повсеместной бедности давно угрожает стабильности отсталых стран и регионов, а проблема неравенства между богатыми и бедными мучит развитые страны и регионы. В известном исследовании цивилизаций и конфликтов в истории ученый-историк из Стэнфордского университета Вальтер Шайдель пришел к следующему выводу: на протяжении тысячелетий в человеческих обществах возникала пропасть между богатыми и бедными, причем чума, революция, война и распад государства были «четырьмя всадниками» неравенства.

Справка

В своей книге «Великий уравнитель» (русский перевод: АСТ, 2019) профессор Стэнфордского университета Вальтер Шайдель утверждает, что экономическое неравенство остается чертой человеческой цивилизации с каменного века до наших дней. В XXI в. разрыв между богатыми и бедными повсеместно увеличивается, экономическое неравенство становится все более заметным и влияет на глобальную стабильность. Используя исторические данные, охватывающие период от древности до наших дней, автор делает пессимистичный вывод: неравенство не только неразрешимо в мирное время, но и будет продолжать расти, и только война, революция, чума и крах государства перетасуют колоду. Шайдель называет этот насильственный механизм исправления неравенства «четырьмя всадниками».

В XXI в. вопрос о том, как решить проблему серьезного социального неравенства и избавиться от «четырех всадников», угрожающих миру и развитию человечества, остается дилеммой для политиков, мыслителей, предпринимателей и других социальных элит во всем мире.

Еще в 2013 г. тогдашний президент США Барак Обама назвал растущее неравенство в американском обществе «явным вызовом»: «Это опасное и растущее неравенство, и отсутствие социального лифта ставит под угрозу фундаментальную веру американского среднего класса в то, что если ты усердно работаешь, то у тебя есть шанс добиться успеха. Я считаю, что это явный вызов, с которым необходимо справиться, обеспечив, чтобы экономическое развитие помогало каждому трудолюбивому американцу».

Звучит знакомо? Да, это мнение, которое неоднократно озвучивалось китайскими лидерами на протяжении многих лет. Политические лидеры всех крупных стран Востока и Запада четко осознали, что одна из главных задач, общих для всех стран и всего человечества, – решение проблемы растущего неравенства, и каждая страна активно намечает пути для этого в соответствии с собственным положением дел.

Решение КПК и китайского правительства заключается в последовательном содействии всеобщему процветанию. Это не просто требование устранить серьезное неравенство и содействовать социальной стабильности, а первоначальная цель и долгосрочный идеал КПК как правящей партии. Это фундаментальное отличие Китая от западных капиталистических стран. Но как содействовать всеобщему процветанию?

Первая и фундаментальная предпосылка – определение особенностей Китая, которое представляет собой теорию первичной стадии: «Китай находится и будет еще долго находиться на первичной стадии социализма». Чтобы способствовать всеобщему процветанию в таких условиях, мы должны решить вопрос о соотношении развития и стабильности, эффективности и справедливости, а также о создании общего пирога и его разделении. Необходимо объединить все силы, какие только возможно, и задействовать весь энтузиазм.

Например, регулирование интернет-индустрии, очевидно, не сводит на нет усилия отрасли, интернет-компаний и интернет-предпринимателей, но признаёт реальные проблемы и долгосрочные скрытые опасности, направляет и регулирует участников рынка, чтобы оптимизировать движение вперед путем внедрения более эффективных законов и правил. Например, когда мы наводим порядок в финансовом секторе, это, разумеется, не означает отрицание ключевой роли капитала в национальной экономике. Просто нужно регулировать и направлять капитал от виртуального к реальному и развивать его здоровым путем.

Предпосылка для всеобщего процветания – совместная борьба. И предприниматели, и сотрудники должны действовать во имя своих компаний. Каждый гражданин, независимо от того, занимается ли он физическим или умственным трудом, должен быть борцом в деле государственного строительства. Хотя мы с опаской относимся к капиталистической максимизации прибыли по американскому образцу, мы должны в равной степени опасаться велфаризма[66]66
  Политика государства, нацеленная на достижение всеобщего благосостояния. Прим. перев.


[Закрыть]. Принцип распределения на первичной стадии социализма заключается в том, что каждый человек должен работать в меру своих способностей, и чем больше он трудится, тем больше получает. Речь не про «уравниловку», свойственную эгалитаризму.

Неизбежное требование общей борьбы заключается в том, чтобы «борцы» делились плодами своей борьбы. Изучение корпоративной культуры и системы распределения, основанной на общности интересов, должно быть направлением, которого придерживаются предприниматели, сформулировавшие для себя какую-то миссию. Разделение благ с работниками и предоставление им права в первую очередь распределять прибыль во многом зависят от широты мышления предпринимателя, его дальновидности и прежде всего этического самосознания.

В книге «Протестантская этика и дух капитализма» Макс Вебер писал: «Только прогрессивный предприниматель может оставаться трезвым и контролировать ситуацию, чтобы избежать морального и духовного краха. Помимо проницательности и практичности, предпринимать должен обладать высокими моральными качествами, что позволит ему завоевать доверие клиентов и сотрудников, поможет преодолеть мириады опасностей. Нагрузка на предпринимателя возрастает с каждым днем, и это несовместимо с комфортным образом жизни». Эта цитата из сочинения Вебера и сегодня не дает нам покоя.

«Бери, сколько можешь, экономь по возможности, отдавай, сколько можешь» – вот взгляд на работу, богатство и этику, свойственный прогрессивным предпринимателям. Эти три пункта и сегодня вдохновляют китайских предпринимателей. Чтобы достичь всеобщего процветания, мы должны позволить некоторым людям разбогатеть первыми и «подбросить угля» в топку локомотива, чтобы они обрели уверенность и мужество, избавились от страхов. Тогда они поведут за собой других, чтобы те тоже могли богатеть, управляя своими компаниями, паровозом, который будет стремительно лететь вперед.

Тысячи предпринимателей чувствуют себя комфортно в бизнес-среде, они понимают, чего ждать от будущего, готовы продолжать инвестировать капитал, свои знания и энергию в компании. Операционные показатели большинства организаций продолжают улучшаться, что неизбежно укрепит экономическую мощь страны, и тогда фундамент для достижения всеобщего процветания станет прочнее.

Общее процветание – глобальная социально-экономическая цель, но ее нельзя достичь в спешке, это крайне сложный вопрос государственного управления. Как только направление и цели реформы будут определены, решающее значение обретут методология и темп реформы, а также среда, в которой формируется общественное мнение о ней. Угрозы и пустые надежды добиться всего и сразу в итоге приведут к плачевным результатам.

Опыт и уроки истории неоднократно показывали, что одна тенденция не должна затмевать все остальные, поскольку это не поможет ускорить процесс.

Для достижения всеобщего процветания мы должны позволить «невидимой руке» и «видимой» работать сообща, чтобы сделать рынок более свободным, а его законы – более эффективными. В то же время «видимая рука» правительства должна стремиться к созданию глобально конкурентоспособной бизнес-среды, чтобы местные компании могли продолжать расширять свои инвестиции и деятельность. Вдобавок ему необходимо привлекать компании и предпринимателей со всего мира, чтобы те открывали свои филиалы и развивали бизнес в Китае. Так они внесут свою лепту в создание общего пирога.

Конечно, государственная политика, которая ставит своей целью всеобщее процветание, заключается в том, чтобы посредством вторичного распределения способствовать сокращению различий в доходах между разными классами и регионами, а также гарантировать социальное обеспечение тех, кто не в состоянии работать. И эта политика – отражение сильных сторон нашей системы и доказательство ответственности «видимой руки».

Рынок есть рынок, а планирование есть планирование. Однако в обоих случаях необходимо верховенство закона. Только тогда можно будет воплощать планы, не сбиваясь с пути и не допуская неоднозначных трактовок. Только придерживаясь закона, рынок способен вырваться из порочного круга, который можно сформулировать так: без присмотра хаос, под присмотром смерть.