Текст книги "Борьба за трон (сборник)"

X
Арест

Прежде чем вернуться в гостиницу «Королева», Вальтер долго гулял по Сент-Джемскому парку. Дома хозяин сообщил ему, что незадолго до его возвращения к нему явились два каких-то господина, которые теперь ждут его в общем зале.

– Вам нечего их бояться, сударь, – сказал Прайм. – Я отвечаю за них.

Вальтер, боясь попасть в какой-нибудь новый заговор, хотел, чтобы теперь никто не беспокоил его своим посещением. Ему не доставило особого удовольствия узнать в поджидавших его господах полковника Паркера и доктора Бромфилда в его неизбежном квакерском одеянии.

– Как только мы узнали, что вы здесь, – начал полковник, дружески поздоровавшись с Вальтером, – мы сейчас же поехали вас проведать. Правда ли, что вы наметили какой-то план, чтобы сокрушить замыслы этого гнусного Лента? Может быть, мы могли бы помочь вам в этом случае?

– Благодарю вас, полковник, – отвечал Вальтер. – Возникли неожиданные затруднения, которых я не предвидел. Боюсь, как бы мне не пришлось расстаться со своим планом.

– Ну, до этого не дойдет! – воскликнул доктор. – Но у нас есть свой, которым мы и хотим поделиться с вами. Присаживайтесь к нам и разопьем для вида бутылку бургунского.

Когда Прайм поставил на стол вино, Вальтер украдкой бросил на него взгляд, которого тот сначала не понял. Вскоре, однако, значение его выяснилось.

Только собеседники, сдвинувшись поплотнее, принялись обсуждать свои дела, как дверь отворилась и в залу вошел мистер Аарон Смит. Все трое знали его, и он знал их всех.

Полковник Паркер и доктор сильно струхнули, полагая, что появление такого лица несет за собою беду. Но каково же было их удивление, когда Смит подошел к их столу и дружески сказал Вальтеру:

– Я думал, что вы зайдете ко мне в канцелярию по возвращении из Кенсингтонского дворца.

Паркер и Бромфилд вздрогнули от этих слов.

– Я ведь не обещал вам, – отвечал Вальтер, стараясь скрыть свое смущение.

– А я все-таки вас ждал. Скажите, вы видели ее величество?

– Какое вы имеете право предлагать мне подобные вопросы, сэр? Я не желаю отвечать вам! – воскликнул Вальтер.

– С вашего позволения, – сказал Аарон. – Я спросил только из любопытства. Очень рад был узнать, что вы имели во дворце полный успех.

– Я имел такой именно успех, на который рассчитывал.

– Вам, кажется, неприятны мои расспросы, – заметил Аарон Смит. – Но я, право, не желал вас оскорбить, да и сюда я пришел не за вами. Но я увидел вас и решил к вам подойти – вот и все.

И, неловко поклонившись, он вышел. Вальтер был рассержен, а его собеседники не могли прийти в себя от изумления.

– Я и не знал, капитан Кросби, что вы были в Кенсингтонском дворце, – сказал Паркер. – Это правда?

– Правда, – отвечал Вальтер. – Я не могу теперь же объяснить вам, как все это случилось. Но что бы там ни было, у Смита были, очевидно, свои причины наведаться сюда. Его посещение меня касаться не может, но для вас оно будет иметь последствия.

– Я думаю, что нам лучше всего уйти отсюда как можно скорее, – сказал Бромфилд.

– Я думаю то же, – подтвердил Вальтер. – Я не могу быть вам полезен, иначе я бежал бы с вами. Предоставьте мне обделать дело с хозяином.

Оба посетителя разом поднялись и направились было к выходу, но в зал вошел уже Кулленфорд в сопровождении двух вооруженных полицейских и, быстро подойдя к столу, сказал:

– Я уже давно слежу за вами, господа. Наконец-то я нашел вас. Я имею приказ арестовать вас, подписанный шестью членами Тайного совета, и должен вас отправить в Ньюгетскую тюрьму.

– В чем нас обвиняют? – спросил полковник.

– В изменнических действиях, – отвечал Кулленфорд. – Вы будете заключены в Ньюгетской тюрьме под крепкий караул. Посмотрим, что будет, когда вас станут допрашивать. Говорят, существует большой заговор. У нас есть против вас три свидетеля: Лент, Уомбалль и Вильсон.

– Три негодяя! – воскликнул полковник. – Нам нет спасения, – шепнул он Бромфилду.

– Сопротивляться бесполезно, – сказал Кулленфорд. – Со мной здесь экипаж, который может вас доставить в Ньюгет.

– Да, лучше будет покориться, – произнес Бромфилд. – Вы очень счастливы, что унесли ноги из этой ловушки, – прибавил он, обращаясь к Вальтеру.

– Если дело идет о заговоре Лента, то вы оба можете доказать, что были в то время в Сен-Жермене.

– Конечно, мы можем это сделать, – сказал Паркер.

– Предоставьте им действовать самим, капитан Кросби, – прервал его Кулленфорд. – Они сами могут постоять за себя.

– Мы, наверно, сошлемся на него как на свидетеля, – сказал Бромфилд, – и мы…

– Идем, господа, садитесь в экипаж, – прервал его один из полицейских. – Нечего больше мешкать.

Арестованных увели.

Было запрещено выходить во двор, а хозяин гостиницы должен был строго следить, чтобы во время ареста все было спокойно, пока арестованные не тронутся в путь.

Таким образом, все обошлось тихо.

XI
Гроза надвигается

Дней десять спустя после посещения Вальтером Кенсингтонского дворца полковник Тильдеслей и Беатриса в один прекрасный вечер гуляли по аллеям майерскофского парка.

Беседа их была невесела: виды на будущее якобитской партии повсеместно становились все более и более безотрадными.

Как ни противился полковник Тильдеслей бегству, но становилось очевидным, что ему придется оставить свой дом и искать спасения во Франции. Хотя его и вызвались провожать несколько друзей, в том числе и полковник Тоунлей, но сердце его было разбито. Он скучал по Вальтеру и нетерпеливо ждал его возвращения.

Беатриса тоже чувствовала себя несчастною. Не имея вестей от Вальтера с того самого времени, как он уехал, она мучила себя самыми мрачными предчувствиями. Иногда ей начинало казаться, что он уже брошен в тюрьму и больше не вернется, но отцу Джонсону удавалось уговорить ее отгонять эти мрачные мысли.

В этот вечер полковник и священник, выйдя из парка, пошли полем, а Беатриса вернулась назад. Подходя к дому, она заметила недалеко от моста, переброшенного через ров, всадника и сразу узнала в нем Вальтера. Тот тоже увидел ее, быстро соскочил с лошади и, бросив поводья Горнби, вышедшему ему навстречу, бросился к ней. Беатриса в волнении остановилась под одним из дубов, которыми была обсажена аллея.

– У вас вид такой, как будто вы достигли полного успеха, Вальтер! – сказала она, сердечно поздоровавшись с приезжим.

– Да, я добился успеха, поскольку дело касается лично меня, – отвечал он. – Я виделся с королевой!

– С царствующей королевой? – спросила она с изумлением.

– Да, я виделся с нею дважды в Кенсингтонском дворце, и оба раза она была чрезвычайно милостива ко мне. Теперь не время рассказывать о всех подробностях свидания, скажу только, что я встретил ее случайно, когда она садилась в шлюпку у Уайтхолла. Она пожелала, чтобы сэр Тренчард представил меня ей. На следующий день он возил меня в Кенсингтонский дворец, где я имел аудиенцию, во время которой она выказала большую благосклонность ко мне. Через два дня я был вторично принят ею в прощальной аудиенции, и она была еще милостивее, чем в первый раз.

– Все это чрезвычайно радует меня, Вальтер, – сказала Беатриса. – Но я слишком предана королеве Марии Моденской, и ваша королева мало интересует меня.

– Послушайте, бросьте ваше предубеждение против нее. Я уверен, что вы привязались бы к ней и пожалели бы ее.

– Пожалела бы ее, Вальтер? – воскликнула Беатриса с изумлением.

– Да, пожалели бы, – продолжал Вальтер. – Она очень несчастна.

– Как, однако, я ошиблась! Я думала, что она недоступна никаким чувствам.

– Напротив, она горько жалеет о своем поступке относительно отца.

– Вы изумляете меня! Это примиряющая черта в ее характере.

– Я надеюсь, что отец простит ее, – заметил Вальтер.

– Очень может быть. Король Иаков так добр, что может простить ее.

– Будем надеяться – сказал Вальтер. – Но позвольте задать вам один вопрос. Если бы она предложила вам быть ее фрейлиной, приняли ли бы вы такое предложение?

– Нет, – решительно отвечала Беатриса. – У меня только одна государыня – Мария Моденская, и никакой другой я служить не буду. Я еду обратно в Сен-Жермен. Полковник едет со мною.

– Ему небезопасно оставаться здесь, – сказал Вальтер. – Полковник Паркер и доктор Бромфилд уже заключены в тюрьму. Скоро будут произведены большие аресты.

– Но Тильдеслею сильно не хочется расставаться с этим местом, Вальтер. Ему все кажется, что он уже не вернется сюда, и он впал от этой мысли в меланхолию.

– Когда он попадет в Сен-Жермен, он оправится. Может быть, ему придется провести несколько лет за границей, а затем, я уверен, он вернется.

– Вы поедете с нами, Вальтер?

– Не могу обещать вам этого сейчас. Может быть, полковник попросит меня остаться здесь на некоторое время после его отъезда. Отец Джонсон позаботится о вашей безопасности, а я рано или поздно буду в Сен-Жермене.

Разговаривая, они незаметно подошли к самому дому. Здесь их встретили полковник и священник, узнавшие о приезде Вальтера и вернувшиеся с прогулки другим путем.

– Как я рад видеть вас опять! – воскликнул полковник, сердечно здороваясь с Вальтером. – Я боялся, не случилось ли с вами какого-нибудь несчастья.

– Мы получили известие об аресте Паркера и Бромфилда, – сказал отец Джонсон, – и боялись, как бы и вы не попались вместе с ними.

– Нет, я счастливо избег и ареста, и покушения на мою жизнь, – отвечал Вальтер. – Но мне не удалось положить конец замыслам Лента. Вы должны быть очень осторожны теперь, полковник. Многие из наших друзей в этой местности накануне ареста, в их список внесены и вы.

– Кажется, мне придется бросить дом и бежать во Францию, – со вздохом сказал полковник. – Это для меня хуже смерти. Но я не вижу другого выхода.

– Я тоже, – сказал Вальтер. – Во что бы то ни стало вы должны избежать ареста.

Полковник совсем погрузился в печальные думы, и только прибытие конного гонца с письмом от полковника Тоунлея вывело его из глубокой задумчивости. Это письмо заставило его совершенно изменить свои планы. Он объявил, что вместо того, чтобы ехать во Францию, он отправится завтра же в Нортумберленд к сэру Джону Фенвику, у которого и пробудет месяца два-три в полном уединении.

«Надеюсь, дорогие друзья мои, – писал Тоунлей, – что вы приедете ко мне. Сэр Фенвик будет очень рад видеть вас у себя, и вы можете оставаться здесь сколько угодно. Приезжайте ко мне завтра утром. Вашу прекрасную Беатрису лучше будет оставить в Майерскофе. Там с отцом Джонсоном она будет в безопасности. Завтра к ней приедет миссис Стандиш, которая гостит здесь».

– О, если со мной будет миссис Стандиш, я не буду чувствовать себя одинокой, – воскликнула Беатриса.

– В таком случае я также могу остаться с вами и охранять вас, – сказал Вальтер. – Меня арестовать не могут, так как у меня охранный лист от королевы.

Полковник Тильдеслей был в восторге от такой перспективы, которая давала ему возможность отложить свое бегство во Францию. Он послал Тоунлею ответ, что непременно будет у него завтра утром и что Беатриса с нетерпением ждет миссис Стандиш и других дам, если те пожелают ее навестить.

На следующее утро полковник поднялся очень рано и отдал Горнби распоряжения, чтобы во время его отсутствия все в доме слушались мисс Тильдеслей.

– Исполню ваши приказания в точности, господин полковник, – отвечал дворецкий. – Надеюсь, что вы вернетесь к нам целы и невредимы.

После завтрака Тильдеслей простился нежно с Беатрисой и в сопровождении двух верховых, которые везли с собой багажные вьюки и были вооружены пистолетами, двинулся к Тоунлею, чтобы вместе с ним продолжать свой путь в поместье сэра Фенвика.

Подъехав к воротам, он бросил печальный взгляд на свой дом, не зная, суждено ли ему вернуться в него. Беатриса стояла у окна в верхнем этаже, в воротах неподвижно застыл верный Горнби. Вальтер поехал с полковником, желая проводить его несколько миль.

Полковник Тильдеслей был, впрочем, так расстроен, что дорогой едва мог поддерживать разговор со своим спутником.

На прощанье он стряхнул с себя задумчивость и, обращаясь к нему, сказал:

– Вы должны знать о том, какие распоряжения я сделал. Я боюсь, что в самом непродолжительном времени поместья лучших семей будут конфискованы. Я принял все меры, чтобы сохранить свое, но я не отдал его иезуитам, как мне советовали. Если со мной что-нибудь случится, оно достанется Беатрисе. Я оставляю ей весь дом со всеми принадлежностями. Она будет моей единственной наследницей.

– Я полагаю, что вы правильно поступили, – сказал Вальтер. – Но вы, конечно, избегнете всех опасностей и еще долго-долго будете жить в своем старинном доме.

– Сильно сомневаюсь, – мрачно сказал полковник. – Я очень желал взять с собой к Фенвику и Беатрису, но она, кажется, не расположена туда ехать. Пожалуй, лучше, что она осталась в Майерскофе. А теперь прощайте!

– Прощайте, полковник. Будем надеяться, что вы скоро вернетесь к нам.

С этими словами Вальтер круто повернул лошадь и дал ей шпоры. Когда он вернулся в Майерскоф, Горнби доложил ему, что с ним желает говорить отец Джонсон, который ждет его в своей комнате.

К удивлению своему, Вальтер застал священника в самом радостном настроении.

– Я получил хорошие вести, – сказал он. – Полковник Паркер и доктор Бромфилд уже не в Ньюгете.

– Это удивительное известие! – воскликнул Вальтер. – Впрочем, доктор Бромфилд горазд на все, да и полковник Паркер ему не уступит. Очевидно, мы скоро увидим их здесь, в Ланкашире.

– Они уже в Ланкашире, – продолжал священник, – и, по-видимому, недалеко от нас.

Заинтересованный этими словами, Вальтер вопросительно поглядел на собеседника.

– Они здесь?

Отец Джонсон встал с своего кресла и отворил потайную дверь. Оба беглеца вышли из своего убежища. Вальтер горячо пожал им руки.

– Мог ли я думать, что снова увижусь с вами после того, как мы расстались в гостинице «Королева»? – сказал он. – Но как вам удалось вырваться из Ньюгетской тюрьмы? Верно, кто-нибудь из тюремщиков выпустил вас на волю?

– Это сделали пятьдесят гиней, – отвечал доктор Бромфилд.

– Из Лондона мы прямо направились в Майерскоф, – прибавил полковник Паркер. – Мы были уверены, что полковник Тильдеслей окажет нам радушный прием.

– Полковник только что уехал к сэру Фенвику, – сказал Вальтер.

– Я им уже об этом говорил, – заметил отец Джонсон. – Но это все равно. В его отсутствие я могу от его имени предложить убежище нашим добрым друзьям.

В это время послышался стук в дверь. В комнату вошел Горнби и доложил, что мисс Тильдеслей будет очень рада видеть гостей и что прибыла миссис Стандиш в сопровождении мистера Роджера Дикконсона.

– Очень рад, очень рад, – заговорил доктор. – Дикконсон мой старый приятель. Он главный винт всего заговора.

– Не очень-то радуйтесь, – заметил полковник Паркер. – У него, кажется, есть что-то на уме.

Полковник Паркер и доктор Бромфилд были встречены Беатрисой очень сердечно. С миссис Стандиш и ее спутником оба были уже знакомы.

Несмотря на свои немолодые годы, миссис Стандиш была замечательно красива. Она держала себя со всеми любезно, но в высшей степени сухо.

Роджеру Дикконсону было лет сорок. Наружность его ничем не обращала на себя внимания. Несмотря на простоту, с которой он держал себя, видно было, что он хорошо воспитан и наделен острой проницательностью. Как и его старший брат, Уильям Дикконсон, он был ярым якобитом и участвовал во всех заговорах, имевших целью вернуть корону Иакову.

При тогдашнем положении вещей он чрезвычайно беспокоился за брата, которому угрожал арест. В Майерскоф он приехал для того, чтобы посоветоваться с капитаном Кросби. Он был, видимо, очень рад, что застал здесь еще двух соратников, которые также могли дать ему полезный совет.

Маленькое общество якобитов уселось около широкого окна и принялось обсуждать положение дел.

– У меня есть план, – быстро заговорил Дикконсон, – который я хотел бы предложить вашему вниманию прежде, чем приводить его в исполнение. Я узнал от сыщика, некоего Джона Таффа, – вы, вероятно, о нем уже слышали, – что в случае, если наши друзья будут арестованы и преданы суду, главным свидетелем против них будет этот вероломный негодяй Лент.

– Для этой цели он и был нанят Аароном Смитом, – заметил Вальтер. – Но продолжайте, пожалуйста.

– Я узнал от Таффа, что Лент не знает в лицо многих, кому грозит арест. Ему известны только Тильдеслей и Тоунлей, которые теперь спаслись бегством. Других он никогда не видел.

– А видел он вашего брата Вильяма? – спросил Дикконсона Вальтер.

– Нет. Точно так же он никогда не видал и меня, – отвечал Роджер. – Он не знает в лицо и других наших друзей, которым предстоит попасть под суд.

– А между тем Лент будет свидетелем против них! – воскликнул доктор Бромфилд.

– Он, впрочем, уверяет, что на суде он покажет всю правду, – продолжал Роджер. – Этот негодяй теперь в Манчестере, где живет в гостинице «Бычья голова» под именем Никласа Ричби. Здесь он старается найти себе кого-нибудь, кто мог бы показать ему намеченные им жертвы. Я выдал себя за шпиона и имею к нему рекомендательное письмо от Таффа, который поможет мне осуществить мой замысел. Я явлюсь к нему переодетым, под ложным именем и, конечно, если только представится малейшая возможность, проведу его.

– Вы хотите указать ему совершенно других лиц? – спросил полковник Паркер.

– Именно, – отвечал Роджер. – Я хочу внушить ему, что, например, сэр Уильям Джерард есть Роуланд Станлей и так далее.

– Вы предполагаете ввести его к ним в дом? – спросил Бромфилд.

– Нет. Их всех под каким-нибудь предлогом привезет в Манчестер мой брат, – отвечал Дикконсон.

– Это, конечно, потребует меньше времени и хлопот, да и успех будет вернее, – заметил Вальтер. – Когда вы отправляетесь в Манчестер?

– Думаю ехать как можно скорее. Я захватил с собою нужный для переодевания костюм. Могу я попросить у вас лошадь?

– Конечно, – отвечал Вальтер. – Полковник Тильдеслей дал бы вам ее с удовольствием. То же самое я решаюсь сделать за него.

– В таком случае нечего откладывать, – сказал Роджер. – Нужно только проститься с дамами.

Вальтер повел его к Беатрисе, беседовавшей с своей гостьей, и объяснил ей вкратце причину столь внезапного отъезда Дикконсона.

Узнав о задуманной хитрости, обе дамы весело рассмеялись и пожелали Дикконсону полного успеха.

– Если вы проведете этого Лента, то заслужите горячую благодарность всей нашей партии, – сказала Беатриса. – Вы накажете этого негодяя и освободите многих от угрожающей опасности.

Вальтер позвал Горнби и приказал ему отнести в комнату Дикконсона чемодан, который тот привез с собой. Через несколько минут оттуда вышел настоящий крестьянин весьма почтенного вида. Шляпа, сапоги и весь костюм были как раз такими, какие носили местные крестьяне.

Немедля переодетый Дикконсон вскочил на сильную лошадь, приготовленную ему по распоряжению Вальтера, и под именем Питера Кромптона пустился в Манчестер.

Вскоре уехала и миссис Стандиш, обещая Беатрисе не забывать ее и время от времени навещать опустевший Майерскоф.

XII
Капитан Бридж

На другой день к вечеру Роджер Дикконсон был уже в Манчестере. Он направился прямо в гостиницу «Бычья голова».

Войдя в общий зал, Дикконсон как раз застал там Лента, который сидел один. Перед ним стояла бутылка хересу.

Подойдя к столу, Роджер отвесил поклон и, подавая письмо, сказал:

– От мистера Таффа, сэр.

– Вас зовут Питер Кромптон? – спросил Лент, пробежав письмо.

– Так точно, сэр. Я ланкаширский уроженец и знаю в лицо всех якобитов здешней округи и могу указать вам их.

– Вот это мне и нужно. Мистер Тафф пишет, что на вас вполне можно положиться и что вы можете быть мне очень полезны. Сколько вы желаете получить за ваши услуги?

– Что вы думаете о двух гинеях в день, сэр?

– Две гинеи! Дорогонько! – вскричал Лент. – Но я не буду с вами торговаться. Зато я потребую от вас особого внимания к моим приказаниям.

– Вы вполне можете рассчитывать на меня, сэр.

– В таком случае по рукам, Питер, – сказал Лент покровительственным тоном. – Садитесь и выпейте стаканчик вина.

– Рад стараться, – отвечал мнимый Питер, осушая налитый ему стакан.

– Надеюсь, мистер Тафф передал вам, кого именно я желаю видеть? – спросил Лент.

– Несколько имен он мне назвал: лорда Молинэ, сэра Уильяма Джерарда, сэра Роуланда Станлея, сэра Клифтона – все это заведомые якобиты.

– Отлично. Я именно желаю видеть только якобитов, – заметил Лент.

– Я хотел вас спросить, мистер Ричби, не якобит ли вы сами. Но вижу, что нет.

– Вы правы,

– Тогда вы, как и мистер Тафф, шпион, как они вас называют?

– Вроде этого, – сухо отвечал Лент. – Скажите-ка лучше, не приходилось ли вам встречать некоего Дикконсона из Райтингтона?

– Я знаю его близко, – отвечал мнимый Питер. – Я часто имел с ним дела и могу устроить так, что вы его увидите, если желаете.

– Великолепно! – вскричал Лент.

– А Бартоломью Уольмслей из Денкергальфа вас не интересует, сэр? – спросил Роджер.

– Напротив, очень интересует. Его-то именно я особенно хочу видеть.

– В таком случае будьте вполне спокойны.

– Мне бы не хотелось терять времени, – сказал Лент. – Мы отправимся на разведку завтра же.

– С кого мы начнем?

– С лорда Молинэ.

– Ну, нам не придется далеко ходить, чтобы увидеть этого лорда, – заметил мнимый Питер.

– Как так?

– Да он будет здесь, вот в этой самой комнате, – отвечал Роджер.

– Вы уверены в том, что говорите? – недоверчиво спросил Лент.

– Вполне уверен. Я получил секретное извещение, что завтра в этом доме готовится съезд якобитов. Несомненно, все лица, которых вы желаете видеть, будут на нем.

– Ах, дай-то бог! – воскликнул Лент. – Это меня избавило бы от напрасной траты времени и денег. Но почему же вы не сказали этого сразу, глупый вы малый? Впрочем, не бойтесь: я не нарушу своего договора с вами, и вы получите свои две гинеи в день.

– По-видимому, съезд не будет отложен, – сказал Роджер. – Это мы узнаем окончательно завтра утром и сообразно с этим и будем действовать.

Тут в зал вошло несколько новых посетителей. Роджер встал и, пожелав Ленту спокойной ночи, вышел из гостиницы. Подумав немного, он направился к церкви Коллегиатов, как назывался в те времена городской собор.

Здесь на церковном дворе Роджера поджидал его брат Уильям, который сообщил ему, что он посвятил уже в заговор всех заинтересованных лиц и что заговорщики обещали завтра съехаться в Манчестер и действовать так, как он их научил. Эта новость обрадовала Роджера, и он стал надеяться, что его затея увенчается полным успехом.

Условившись с братом, он вернулся в гостиницу и, плотно позавтракав на другой день с Лентом, объявил, что предполагавшийся съезд якобитов состоится непременно.

Пока они сидели и разговаривали друг с другом, в гостиницу вошел мужчина средних лет, в красивом дорожном костюме, в высоких сапогах и треугольной, с загнутыми полями шляпе, вышитой серебром.

– Это один из них? – тихо спросил Лент, пораженный его красивой наружностью.

– Это Бартоломью Уольмслей из Денкергальфа, – отвечал Роджер.

– Именно таким я и представлял его себе, – заметил предатель.

На самом же деле то был лорд Молинэ.

Чтобы окончательно сбить Лента с толку, мнимый Питер при входе незнакомца поднялся и отвесил ему почтительный поклон.

– А я и не знал, что вы вернулись из Франции, мистер Уольмслей, – прибавил он.

– Я вернулся в Денкергальф уж более недели тому назад, – отвечал тот.

– Это мы запомним, – сказал Лент. – А это кто такой? – спросил он, увидя еще одного якобита.

– Лорд Молинэ.

– Ну, его милость не отличается внушительной наружностью и смахивает на обыкновенного горожанина, – заметил Лент.

Он продолжал еще всматриваться в мнимого лорда Молинэ, когда появился третий якобит, высокий, красивый мужчина в богатом костюме.

– Я, кажется, догадываюсь, кто это, – заметил Лент.

– Кто же это, по вашему мнению?

– Сэр Уильям Джерард.

– Верно, – сказал Роджер, едва удерживаясь от смеха. То был сэр Роуланд Станлей.

– А вот этот, несомненно, сэр Роуланд Станлей, – продолжал Лент, подмигивая на вновь прибывшего посетителя.

– Верно. Вы очень быстро соображаете, сэр. Только не спутайте лиц.

– Я никогда не забываю лицо, которое однажды видел, – отвечал Лент. – Это кто такие?

– Первый – сэр Томас Клифтон, а тот, который идет за ним, – мистер Уильям Дикконсон.

– Этот Клифтон удивительно похож на вас, Питер, – заметил Лент. – Можно подумать, что это ваш брат.

– Это мне очень приятно слышать, сэр, – громко сказал мнимый Питер. – Вот идут еще двое, – продолжал он. – Тот, который постарше, Филипп Лангтон. Помоложе – Блонделль из Кросби.

– Мне всегда казалось почему-то, что Блонделль – молодой человек, – заметил шпион. – Ему, по-видимому, не больше тридцати. Это я отмечу в своей книжке.

Мало-помалу все нужные Ленту лица собрались. Усевшись посредине комнаты, они сделали вид, что о чем-то совещаются. Лент чувствовал, что вот-вот его вышвырнут отсюда вон, и, желая предупредить это, готовился уже исчезнуть, как вдруг дверь широко отворилась и хозяин ввел нового незнакомца – сильного мужчину в малиновом камзоле, расшитом золотом, которого он называл мистером Траффордом.

Якобиты заволновались при его появлении.

– Извините меня, господа, что я помешал вам, – сказал Траффорд, снимая шляпу. – Я узнал, что вы здесь, и приехал пригласить вас к себе в Траффорд, где я рад буду вас видеть.

– Что ж, господа, едем, – сказал тот, которого Питер выдал за лорда Молинэ. – Нам здесь больше делать нечего.

– Конечно, – раздалось несколько голосов.

– В таком случае прошу вас следовать за мною, – сказал Траффорд.

И якобиты разом вышли из комнаты, оставив Лента в полном недоумении.

– Что это значит? – спросил он Роджера.

– Не могу понять сам, – отвечал тот. – Очевидно, собрание состоится у Траффорда в более интимной обстановке. Счастье, что они прежде всего заглянули сюда.

– Траффорд – якобит и папист, но он не замешан в заговоре. Иначе мы могли бы их всех арестовать у него.

– Не советую вам этого делать. Если вы появитесь в доме Траффорда, то едва ли выйдете оттуда.

Между тем якобиты вышли на двор и, велев ожидавшим их слугам подавать лошадей, под предводительством лорда Молинэ двинулись по направлению к Экклесу. Добравшись до этой деревеньки, славившейся в те времена своими пирогами, они сделали остановку.

– Я думаю, господа, что мы славно одурачили этого негодяя! – воскликнул лорд.

– По-видимому, нам это удастся, – отвечал за всех Траффорд.

Поместье Траффорда, куда направлялась кавалькада, лежало среди прекрасного дубового леса, омываемого рекой Ирвелль. Дом был построен из черного и красного леса, как в те времена обыкновенно делалось в Ланкашире. Многие из этих домов впоследствии были срыты и уступили место новейшим зданиям, – такая участь постигла, между прочим, и дом Траффорда, – с которыми не было уже связано столько исторических воспоминаний.

Траффорды – один из древнейших римско-католических родов в Ланкашире – жили здесь еще до появления Вильгельма Завоевателя. В те времена, к которым относится наш рассказ, все представители этого рода крепко держали сторону короля Иакова и пламенно желали вернуть ему престол. Но, отличаясь спокойным темпераментом, они не принимали участия ни в каких заговорах и уклонялись от всяких поручений сверженного короля.

Однако Траффорда нельзя было назвать равнодушным к делу Иакова. Когда его друзья-якобиты обратились к нему в трудную минуту, он без колебаний дал им приют, навлекши таким образом на себя возможность судебного преследования. Прежде чем явиться, как было условлено, в гостиницу «Бычья голова» в Манчестере, все участники этой мистификации собрались у Траффорда, который не хотел уже отпустить своих гостей, когда те сделали свое дело, и настоятельно просил их переночевать у него.

Мистер Траффорд устроил отличный ужин. Настроение царило самое веселое, и гости, сидя еще за столом, чокались стаканами, как вдруг вбежали дворецкий и несколько слуг и с испугом доложили хозяину, что прибыл капитан Бридж с голландскими драгунами и требует, чтобы его немедленно впустили.

Капитана Бриджа и в этой местности знали так же хорошо, как и в окрестностях Престона, и потому его появление привело в ужас все население Траффорда.

Что было делать? Следует ли сопротивляться? На этот вопрос все гости единогласно ответили отрицательно.

Дверь отворилась, и капитан Бридж, став у хозяйского конца стола так, чтобы ему видно было всех сидевших, сказал:

– Если бы мне не удалось застать вас всех вместе, господа, то я принужден был бы ехать к каждому из вас отдельно: мне приказано вас арестовать. Мистер Лент предупредил меня, что я застану всех вас у Траффорда. Так оно и вышло. Можно, стало быть, исполнить свою обязанность, не теряя много времени.

Раздались гневные крики, и плохо пришлось бы Ленту, если бы он оказался тут.

– Итак, вы не отпускаете нас домой! – вскричало несколько голосов. – У нас есть спешные дела.

– Никак не могу позволить это, – отвечал Бридж. – Я обязан отправить вас всех отсюда прямо в Лондон. Шестеро из вас будут заключены в Тауэр – лорд Молинэ, сэр Уильям Джерард, сэр Роуланд Станлей, сэр Томас Клифтон, мистер Бартоломью Уольмслей и мистер Уильям Дикконсон. Остальные будут посажены в Ньюгетскую тюрьму.

– Мне очень грустно расставаться с моими друзьями, – сказал Траффорд. – Не позволите ли вы им, – продолжал он, обращаясь к капитану Бриджу, – по крайней мере, остаться у меня до завтра?

– С удовольствием бы исполнил ваше желание, мистер Траффорд, – отвечал Бридж, – но я подвергаюсь слишком большой ответственности.

– Вы могли бы поставить такую стражу, что никому и в голову не пришло бы бежать и вы были бы совершенно спокойны за ваших пленников.

– Нет, я должен строго исполнять свой долг.

– Вы и исполните его, если отправитесь отсюда завтра утром; а тем временем отдохнут хорошенько и ваши люди.

– Пожалуй, я согласен, – сказал Бридж, – если только завтра утром все арестованные будут доставлены мне здравы и невредимы.

– Нет, за это я поручиться не могу, – возразил Траффорд. – Я могу дать вашим людям ужин, а затем пусть они сами стерегут арестованных, как будто бы дело происходило в гостинице.

– Что ж, это справедливо, – в раздумье сказал Бридж.

– В таком случае будьте здесь как дома.

Капитан Бридж, видимо, обнаруживал гораздо больше желания остаться здесь, чем пускаться ночью в далекий путь, суливший усталость и невзгоды.

Не дожидаясь дальнейших приглашений, он сел за стол, между Уольмслеем и Дикконсоном. Оба они относились к нему самым внимательным образом и то и дело подливали ему вина.

Узнав, что отряд остается здесь на ночь, голландские драгуны направились в помещение для прислуги и здесь получили обильный ужин.

Распорядившись, чтобы люди были готовы к выступлению рано утром, капитан Бридж бросился на кушетку и заснул как убитый. Когда он проснулся, солнце уже давно стояло на небе.