Текст книги "Антоний и Клеопатра"

Уильям Шекспир
Антоний и Клеопатра
Трагедия в 5 актах

Действующие лица

Антоний, Октавий Цезарь, Лепид – триумвиры.

Домиций Энобарб, Вентидий, Эрос, Скар, Дерцет, Деметрий, Филон – приверженцы Антония.

Меценат, Агриппа, Долабелла, Прокулей, Тирей, Галл – приверженцы Цезаря.

Менас, Менекрат, Варрий – приверженцы Помпея.

Тавр – командующий армией Цезаря.

Канидий – командующий армией Антония.

Силий – военачальник в войске Вентидия.

Евфроний – посол от Антония к Цезарю.

Алексас, Мардиан, Селевк, Диомед – придворные Клеопатры.

Предсказатель.

Поселянин.

Клеопатра – царица Египта.

Октавия – сестра Цезаря и супруга Антония.

Хармиана, Ира – прислужницы Клеопатры.

Военачальники, легионеры, гонцы, слуги и придворные

Место действия – в разных частях Римской империи.

Акт первый

Сцена первая

Александрия. Комната во дворце Клеопатры.

Входят Деметрий и Филон.

Филон

 
Нет, наш начальник выжил из ума.
Горящий взгляд, который с видом Марса
Он устремлял, бывало, на войска,
Молитвенно прикован к черной челке.
Грудь силача, дышавшая в боях
Так яростно, что лопались застежки
На панцире, превращена в мехи
Для обдуванья жарких нег цыганки.
 

Трубы.

Входят Антоний и Клеопатра со свитой.

Евнухи обмахивают ее опахалами.

 
Они идут. Любуйся. Вот тебе
Один из главных трех столпов вселенной
На положенье бабьего шута.
Смотри и поучайся.
 

Клеопатра

 
Если это
Любовь, то как, большая или нет?
 

Антоний

 
Ничтожна страсть, к которой есть мерила.
 

Клеопатра

 
Я знать желаю чар моих предел.
 

Антоний

 
Тогда создай другую твердь и землю.
 

Входит служитель.

Служитель

 
Из Рима вести, добрый государь.
 

Антоний

 
Какая скука! Только поскорее.
 

Клеопатра

 
Нет, расспроси, Антоний. Может быть,
Не в духе Фульвия, и юный Цезарь
Приказывает: «Сделай то и то,
Займи то царство и очисти это,
Иначе будет плохо».
 

Антоний

 
Милый друг!
 

Клеопатра

 
Я не шучу. По-видимому, больше
Задерживаться здесь тебе нельзя,
Иначе Цезарь даст тебе отставку.
Как знаешь сам. Где Фульвии письмо?
Нет, Цезаря посланье, виновата.
Да нет, обоих, я хочу сказать.
Прими гонцов. Клянусь венцом Египта,
Ты покраснел – вернейший знак того,
Что ты боишься Цезаря, Антоний.
А может быть, стыдливость эта – страх
Пред Фульвией и будущей отчиткой?
Но где ж гонцы?
 

Антоний

 
Пусть в Тибре сгинет Рим
И рухнут своды вековой державы!
Мое раздолье здесь. Все царства – прах.
Земной навоз – заслуженная пища
Зверям и людям. Жизни высота
Вот в этом. (Обнимая ее.)
То есть в смелости и страсти,
А в них – я это кровью докажу –
Нам равных нет.
 

Клеопатра

 
Какая ложь! Зачем же
Ты без любви на Фульвии женат?
Не так глупа я, как кажусь. Антоний
Всегда собою будет.
 

Антоний

 
И всегда
Ошеломляться будет Клеопатрой.
Но из любви к часам самой любви
Не станем их терять на пререканья.
Пусть время в удовольствиях пройдет.
Чем будем развлекаться мы сегодня?
 

Клеопатра

 
Беседою с послами.
 

Антоний

 
Какова!
Но все к лицу упрямице-царице:
И гнев, и смех, и слезы. Каждый след
Ее запальчивости – совершенство.
Послов приму я разве лишь твоих,
А больше никаких. Сегодня будем
Бродить по улицам и наблюдать
Ночные нравы. Хорошо, царица?
Ты так сама хотела.
(Служителю.) Надоел.
 

Антоний и Клеопатра со свитой уходят.

Деметрий

 
Как с Цезарем небрежен стал Антоний!
 

Филон

 
Он вовсе не Антоний иногда,
Так делается вдруг неузнаваем.
 

Деметрий

 
Как в самом деле жалко! Этим всем
Он подтверждает злые толки римлян.
Нам остается ждать, чтоб завтра он
Исправил впечатленье. До свиданья.
 

Уходят.

Сцена вторая

Там же. Другая комната.

Входят Хармиана, Ира, Алексас и предсказатель.

Хармиана

Свет Алексас, прелесть Алексас, самый-рассамый Алексас, более чем какой-нибудь Алексас, где предсказатель, которого ты так хвалил царице? О, взглянуть бы мне на будущего мужа, который по моей милости будет прятать рога под цветами!

Алексас

 
Гадальщик!
 

Предсказатель

 
Что прикажешь?
 

Хармиана

 
Это он?
Ты тот, кто знает все?
 

Предсказатель

 
В живую книгу
Природных тайн я заглянул слегка.
 

Алексас

 
Пусть он тебе посмотрит руку.
 

Входит Энобарб.

Энобарб

 
Живо!
Тащи подносы. Будем выпивать
В честь Клеопатры.
 

Хармиана

 
Наколдуй мне счастье.
 

Предсказатель

 
Я лишь предвижу, а не ворожу.
 

Хармиана

 
Предусмотри мне что-нибудь получше.
 

Предсказатель

 
Ты будешь все добреть и хорошеть.
 

Хармиана

 
Он думает, – в толщину.
 

Ира

 
Нет, он говорит, в старости ты будешь краситься.
 

Хармиана

 
Все, что угодно, только не морщины!
 

Алексас

 
Не серди его предвиденья. Вниманье.
 

Хармиана

 
Молчок!
 

Предсказатель

 
Любить тебе случится в жизни больше,
Чем быть любимой.
 

Хармиана

 
Это мы посмотрим. Лучше буду горячить печенку пьянством.
 

Алексас

 
Да слушайте же вы его!
 

Хармиана

Ладно. Только что-нибудь позамысловатей. Скажем, выйти в одно прекрасное утро за трех царей и разом овдоветь. Родить в пятьдесят лет младенца, которого будет бояться Ирод Иудейский. Оказаться замужем за Октавием Цезарем и таким образом сравняться в чинах с государыней.

Предсказатель

 
Ты государыню переживешь.
 

Хармиана

 
Чудесно! Долголетье я люблю больше винных ягод.
 

Предсказатель

 
Ты знала раньше лучшую судьбу,
Чем предстоит тебе.
 

Хармиана

Быть женщиной без судьбы – значит плодить нищих без имени. Кстати, сколько их у меня будет, мальчиков и девочек?

Предсказатель

 
Когда б твоим желаньям по утробе,
То ты б имела миллион детей.
 

Хармиана

Вон, дурак! Прощаю тебе только потому, что ты колдун.

Алексас

Ты думаешь, никто, кроме простынь, не знает о твоих вожделеньях?

Хармиана

Теперь погадай Ире.

Алексас

Да, да, судьбу каждого из нас.

Энобарб

Мне и многим судьба напиться сегодня до бесчувствия.

Ира

Вот ладонь, на которой, во всяком случае, начертано целомудрие.

Хармиана

Так же, как в разливе Нила начертан недород.

Ира

Перестань, сумасшедшая, ты не предсказательница.

Хармиана

Если потная ладонь не показатель плодовитости, можешь сказать, что я сморкаюсь пяткой. Пожалуйста, нагадай ей что-нибудь заурядное.

Предсказатель

Ваши судьбы одинаковы.

Ира

Да, но как, в каком отношении?

Предсказатель

Я все сказал.

Ира

Неужели я ни на вершок не счастливее ее?

Хармиана

Ну, допустим, что на вершок. Так к чему бы ты хотела, чтобы его притачали?

Ира

Ну, конечно, не к кончику носа моего мужа.

Хармиана

Да обуздает небо наши грешные мысли! Теперь Алексасу, – да, да, его судьбу, его судьбу! Сделай, Изида, чтобы он женился на безногой! Сделай, чтобы она умерла, и пошли ему еще худшую! Пусть будут у него жены одна хуже другой, пока последняя не проводит его, приплясывая, в могилу, пятьдесят раз рогатого. Добрая Изида, услышь меня! Лучше откажи мне в чем-нибудь необходимом, только не в этом! Добрая Изида, прошу тебя!

Ира

Аминь. Дорогая богиня, услышь молитву верующих. Если больно видеть порядочного человека в браке с шалопайкою, во сколько же раз обиднее зрелище негодяя, которому не наставили рогов. Дорогая Изида пошли ему судьбу по заслугам.

Хармиана

Аминь.

Алексас

Нет, вы послушайте! Кажется, если бы от них зависело сделать меня рогатым, они вышли бы торговать собою на улицу, лишь бы этого добиться!

Энобарб

Потише вы, – Антоний.

Хармиана

Нет, царица.

Входит Клеопатра.

Клеопатра

Ты видел государя?

Энобарб

Нет, государыня.

Клеопатра

Он не был тут?

Хармиана

Нет, царица.

Клеопатра

 
Все время он настроен был прекрасно,
Как вдруг о Риме вспомнил. Энобарб!
 

Энобарб

 
Что, государыня?
 

Клеопатра

 
Доставь его сюда мне. Где Алексас?
 

Алексас

 
Вот я, и вот Антоний вслед за мной.
 

Клеопатра

 
Не будем на него смотреть. Пойдемте.
 

Уходят.

Входит Антоний с гонцом и свитой.

Гонец

 
Зачинщицею Фульвия была.
 

Антоний

 
И ей войной ответил брат мой Люций?
 

Гонец

 
Да, но война была их коротка.
Их помирило время. Скоро Цезарь
Стал общим их врагом, но был сильней,
И с первого же столкновенья с ними
Погнал их из Италии.
 

Антоний

 
Еще
Какие неприятности?
 

Гонец

 
Природа
Дурных вестей – несчастье для гонца.
 

Антоний

 
Когда их получает трус и олух.
Руби с плеча. Что было, то прошло.
Любую правду, даже весть о смерти,
Предпочитаю лести.
 

Гонец

 
Лабиен –
Действительно большая неприятность –
С парфянским войском перешел Евфрат.
Его победные знамена веют
От Лидии до Сирии, пока…
 

Антоний

 
Антоний, – хочешь ты сказать?
 

Гонец

 
Властитель!
 

Антоний

 
Прямее! Выражений не смягчай.
Зови, как могут в Риме, Клеопатру.
Ругайся в духе Фульвии. Со мной
Будь так же резок, как вражда и честность.
Без осужденья зарастешь травой,
Упрек полезен, как пропашка поля.
Пока довольно. Выйди.
 

Гонец

 
Как тебе
Угодно. (Уходит.)
 

Антоний

 
Где гонец из Сикиона?
 

Первый служитель

 
Гонец из Сикиона! Есть такой?
 

Второй служитель

 
Он ждет в соседней комнате.
 

Антоний

 
Введите.
На волю из египетских цепей,
А то я кончу размягченьем мозга!
 

Входит другой гонец.

 
Что скажешь?
 

Второй гонец

 
Скончалась Фульвия, твоя жена.
 

Антоний

 
Где?
 

Второй гонец

 
В Сикионе. Это описанье
Ее болезни. Прочие дела
В письме.
 

(Подает ему письмо.)

Антоний

 
Ступай.
 

Второй гонец уходит.

 
Ушла душа большая,
Я этого хотел. Так мы всегда.
То, что отбрасывали с невниманьем,
Хотим потом вернуть, когда нельзя.
Все радости проходят. Эта стала
Желанной, потому что умерла.
Ее б удерживать, а я гнушался.
Нет, от колдуньи этой надо прочь.
Сто тысяч бед, еще страшнее этой,
Я наживу в безделье. Энобарб!
 

Входит Энобарб.

Энобарб

 
Что мне прикажешь, повелитель?
 

Антоний

 
Надо
Безотлагательно отсюда прочь.
 

Энобарб

Это убьет наших женщин. Для них смертельна всякая неласковость. Наш отъезд доконает их.

Антоний

Я должен уехать.

Энобарб

Тогда другое дело. Было бы жалко жертвовать ими попусту. А перед чем-нибудь важным на них нечего смотреть. Клеопатра умрет при одном намеке на это. Я видел двадцать раз, как она умирала с меньшим основаньем. Наверное, в смерти есть что-то обольстительное, что она с такой любовью летит в ее объятья.

Антоний

Она невообразимо хитра.

Энобарб

Нет, повелитель. Вся она – воплощенье одной любви без примеси. Разве про нее можно сказать, что она плачет и вздыхает? Это более сильные ливни и ураганы, чем отмеченные в календарях. Ее припадки не хитрость. А то бы она насылала дожди с легкостью Юпитера.

Антоний

Лучше б я никогда не видал ее!

Энобарб

О повелитель, тогда бы ты прозевал большое чудо, и твое путешествие лишилось бы смысла.

Антоний

Умерла Фульвия.

Энобарб

Как?

Антоний

Умерла Фульвия.

Энобарб

Фульвия?

Антоний

Да. Умерла.

Энобарб

Ну что же, повелитель, принеси богам благодарственную жертву. Когда их божественности бывает угодно взять жену у мужа, они выступают в роли перелицовщиков земли. Утешься мыслью, что вместо изношенного платья тебе сделают новое. Если бы, кроме Фульвии, на свете не было женщин, ее смерть была бы серьезным бедствием. Но твое горе поправимо. Из этой старой рубашки выйдет новая юбка. И дешевле лука те слезы, которые я стал бы проливать по этому поводу.

Антоний

Дело, которое она заварила в Риме, не терпит моего отсутствия.

Энобарб

А дело, которое ты заварил в Египте, требует твоего присутствия. Особенно твое дело с Клеопатрой положительно немыслимо без тебя.

Антоний

 
Довольно балагурить. Извести
О сборах командиров. Я царице
Скажу, что побуждает наш отъезд,
И попрощаюсь. Нас зовет не только
Смерть Фульвии и громкий голос чувств,
Но также письма от друзей из Рима.
Они в них сообщают: Секст Помпей
Бунтует против Цезаря и страшен
Преобладаньем на море. Народ
Не ценит никогда людей при жизни
И перенес любовь, которой он
Не доплатил покойному Помпею,
На сына. Секст и без того велик
По имени и крови, а успехом
Вскружил солдатам головы вконец.
Для государства рост его влиянья
Становится угрозой. Вообще
Все бродит там, змеясь, как конский волос,
Который может сделаться змеей.
Всем командирам, состоящим в свите,
Без промедленья собираться в путь.
 

Энобарб

 
Отдам распоряженье.
 

Уходят.

Сцена третья

Там же. Другая комната.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ира и Алексас.

Клеопатра

 
Где он?
 

Хармиана

 
С тех пор его я не видала.
 

Клеопатра

 
Узнай, где он, кто с ним, чем занят он,
И помни, – я тебя не посылала.
Застанешь грустным, скажешь, – я пляшу,
А если весел, скажешь, заболела.
Ступай и возвращайся поскорей.
 

Хармиана

 
Мне кажется, ты неправа, царица.
Когда любовь нешуточна, нельзя
Ответной домогаться принужденьем.
 

Клеопатра

 
А твой совет каков?
 

Хармиана

 
Не притесняй
Его ни в чем и дай во всем свободу.
 

Клеопатра

 
Чтоб тем его скорее потерять?
Вот глупая!
 

Хармиана

 
Его терпенье лопнет.
Мы начинаем ненавидеть то,
Чего боялись. Вот и сам Антоний.
 

Входит Антоний.

Клеопатра

 
Мне грустно. Я больна.
 

Антоний

 
Я принужден,
Как это ни печально…
 

Клеопатра

 
Хармиана!
Я падаю. Дай руку. Эта боль
Не может продолжаться бесконечно.
Всему есть мера.
 

Антоний

 
Должен сообщить…
 

Клеопатра

 
Прошу, не приближайся.
 

Антоний

 
Что с тобою?
 

Клеопатра

 
Я вижу ясно по твоим глазам,
Что ты с хорошей вестью. Что нам пишет
Законная жена? Отправься к ней.
Она тебя напрасно отпускала.
Пусть знает, что тебя я не держу.
Ты весь ее! Я над тобой не властна.
 

Антоний

 
Богам известно…
 

Клеопатра

 
Не было цариц,
Обманутых бессовестней. Я сразу
Предвидела измену.
 

Антоний

 
Клеопатра…
 

Клеопатра

 
Как я могла считать тебя своим,
Хоть клятвой ты поколебал бы небо,
Когда ты предал Фульвию? Смешно
Вверяться клятвам, не соединимым
Одна с другою.
 

Антоний

 
Госпожа моя…
 

Клеопатра

 
Пожалуйста, прошу без оправданий.
Простись, и в путь-дорогу. Вот когда
Ты к нам напрашивался, было время
Для разговоров и высоких слов.
Тогда отъездом и не пахло. Вечность
Была в моих глазах и на губах,
Ты видел меж бровей моих блаженство,
Я вся была небесною. Я вся
И ныне та же, но великий воин,
Как оказалось, и великий лжец.
 

Антоний

 
Постой.
 

Клеопатра

 
Будь я мужчиной, ты бы убедился,
Что и в Египте защищают честь.
 

Антоний

 
Веленья жизни, милая царица,
Настойчиво зовут меня к делам.
Я должен буду временно уехать,
Но сердце оставляю я тебе.
В Италии большие беспорядки.
Подходы с моря занял Секст Помпей.
В стране два господина. Все в броженьи.
Кто был в изгнаньи, стал героем дня.
Теперешний любимец недовольных –
Помпей, как некогда его отец.
Противникам нет счета. Мир наскучил.
Повсюду жалуются на застой
И жаждут перемены. Пред тобою
Особо оправдает мой отъезд
Смерть Фульвии.
 

Клеопатра

 
Хотя я легковерна,
Но по годам я все же не дитя.
Как верить мне, что Фульвия скончалась?
 

Антоний

 
И все ж она скончалась. Убедись
Из этого письма, какого шуму
Наделала она и, наконец,
Где умерла.
 

Клеопатра

 
И это называют
Любовью! Где твои потоки слез?
Я вижу, вижу на ее примере,
Как мой конец ты примешь.
 

Антоний

 
Бросим спор,
И выслушай мои предположенья.
Принять их к исполненью или нет,
Зависит от тебя. Чудесной силой,
Животворящей нильский ил, клянусь,
Что отправляюсь в путь твоим солдатом
Или слугой, на мир или войну,
Как пожелаешь.
 

Клеопатра

 
Распусти шнуровку.
Не надо, Хармиана, все прошло.
То обмираю я, то оживаю,
Как преданность Антония.
 

Антоний

 
Оставь.
Сама потом свидетельницей будешь,
Как твердо эта верность устоит.
 

Клеопатра

 
Еще бы, в этом Фульвия порука.
Послушай, отвернись и прослезись
В честь памяти ее, потом, прощаясь,
Уверь, что слезы назначались мне.
Тебе удастся чудно эта сцена
Чистосердечной фальши.
 

Антоний

 
Перестань.
Не зли меня.
 

Клеопатра

 
Недурно для начала,
Но можно лучше. Надо приналечь.
 

Антоний

 
Пусть этот меч…
 

Клеопатра

 
И этот щит… Прекрасно.
Не правда ль, хорошо? Он входит в роль,
Смотри, как бесподобен, Хармиана,
Сердитый этот римский Геркулес.
 

Антоний

 
Я ухожу.
 

Клеопатра

 
Два слова, мой любезный!
Мы расстаемся… Нет, совсем не то.
Мы так любили… Нет, совсем не это.
Но что ж хотела я сказать? Я так
Забывчива, затем что я забыта.
 

Антоний

 
Не будь ты мне царицею всего,
Я б мог сказать, что ты царица блажи.
 

Клеопатра

 
Нелегкий труд, однако, эту блажь
Носить у сердца так, как Клеопатра.
Но ты прости мне выходки мои,
Я первая всегда от них страдаю.
Тебя отсюда отзывает честь,
Пожалуйста, будь глух к моим причудам.
Да будут боги все с тобой. Твой меч
Пускай покроет лаврами победа,
А путь тебе – удачами.
 

Антоний

 
Идем.
Разлука наша – не разъединенье.
Хоть и вдали, ты будешь жить во мне,
А я в тебе, хоть и на стороне.
Идем.
 

Уходят.

Сцена четвертая

Рим. Дом Цезаря.

Читая письмо, входит Октавий Цезарь и Лепид со свитой.

Цезарь

 
Лепид, ты видишь, и не забывай:
Не в Цезаревых нравах ненавидеть
Великого собрата. Между тем
Вот что нам пишут из Александрии.
Он удит рыбу, пьет и жжет огни
В ночных пирах. Мужского в нем не больше,
Чем в Клеопатре, даже несмотря
На женственность ее. Насилу принял
Моих послов и спрашивать не стал
О нас с тобой. В нем все пороки мира.
 

Лепид

 
И все ж их слишком мало, чтоб затмить
Его достоинства. Они сияют
Тем ярче, чем черней его грехи,
Как ночью – звезды. Эти недостатки
Он унаследовал, а не завел.
Он в них не виноват, он сам их жертва.
 

Цезарь

 
Ты слишком добр. Допустим, с полбеды
Валяться на постели Птоломея,
За шутку государства раздавать,
Пить до рассвета взапуски с рабами
И затевать кулачные бои
С подонками, воняющими потом.
Допустим, это хорошо. Хотя
Кем надо быть, чтоб это не претило?
Когда ж от этих штук в убытке мы,
То нет проказам этим оправданья.
Добро б на это шел его досуг,
Тогда бы нас могло не беспокоить
Не хватит ли развратника удар.
Когда же он без пользы губит время
Зовущее его, как барабан,
В тревожный час к защите государства
Наш долг его пробрать, как шалуна
Которого минуют уговоры
И только безобразья на уме.
 

Входит гонец.

Лепид

 
Вот новые известья.
 

Гонец

 
Все приказы
Исполнены. Ты будешь каждый час
Иметь с границ подробные отчеты.
Помпей, как прежде, силен на морях.
С ним те, кто присягал тебе из страха,
Восставшие в приморских городах
Вредят тебе распространеньем басон.
 

Цезарь

 
Мне надо было б это раньше знать.
Завещано седою стариною:
Кто наверху, тот плох, я был хорош,
Пока взбирался. Кто скатился сверху,
Опять приятен. Вот любовь толпы.
Она как водоросль. Ее швыряет
По прихоти теченья так и сяк,
Пока не измочалит.
 

Гонец

 
Дальше, Цезарь.
Известные пираты Менекрат
И Менас бороздят моря судами
И добираются куда хотят.
В Италию совершены вторженья.
Народ по всей прибрежной полосе
Запуган до смерти. Средь молодежи –
Призыв к оружью. Ни один корабль
Не может выйти, чтоб не захватили.
Но, думается, именем своим
Помпей страшней, чем истинною силой.
 

Цезарь

 
Антоний, брось разврат и кутежи.
Когда, убивши Гирция и Пансу,
Бежал ты из Молены, по пятам
Шел за тобою голод. С колыбели
Изнеженный, лишенья ты сносил
С упорством дикаря. Тебе случалось
Пить конскую мочу и муть болот,
Которой бы побрезговали звери.
Ты с удовольствием уничтожал
Лесные ягоды любой породы
И, как олени зимнею порой,
Глодал древесную кору. А в Альпах
Ты ел такую падаль, говорят,
Что видевшие замертво валились.
Не хочется сейчас тебя стыдить,
Но ты переносил все эти беды
Так по-солдатски, что в конце концов
И щеки у тебя не провалились.
 

Лепид

 
Мне жаль его.
 

Цезарь

 
О, если бы хоть стыд
Его заставил в Рим вернуться! Время
Начать войну. Я созову совет.
Задержка наша на руку Помпею.
 

Лепид

 
Я завтра, Цезарь, точно буду знать,
Какой морской и сухопутной силой
Могу располагать я.
 

Цезарь

 
К той поре
Я тем же озабочусь. До свиданья.
 

Лепид

 
Прощай. Уведомь, если сообщат
Какую-либо новость в промежутке.
 

Цезарь

 
Не сомневайся. Это ведь мой долг.
 

Уходят.

Сцена пятая

Александрия. Дворец Клеопатры.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ира и Мардиан.

Клеопатра

 
Хармиана!
 

Хармиана

 
Царица!
 

Клеопатра

 
Дай мандрагоры выпить мне.
 

Хармиана

 
Зачем?
 

Клеопатра

 
Чтоб всю ту бездну дней проспать, покуда
Антоний не со мной.
 

Хармиана

 
Ты чересчур
Упорно думаешь о нем.
 

Клеопатра

 
Не думать –
Почти измена.
 

Хармиана

 
Я не нахожу.
Едва ли так, великая царица.
 

Клеопатра

 
А ну, послушай, евнух Мардиан!
 

Мардиан

 
Что будет милости твоей угодно?
 

Клеопатра

 
Не петь на этот раз. Из всех вещей,
Что может евнух, мне ничто не мило.
Какой счастливый ты, что оскоплен.
Ты мыслями не рвешься из Египта.
Доступна ль страсть тебе?
 

Мардиан

 
Да, госпожа.
 

Клеопатра

 
Как, в самом деле?
 

Мардиан

 
Нет, не в самом деле,
На деле ничего я не могу
Из неприличного, но в отвлеченье
Я знаю страсть и представляю все,
Что делал Марс с Венерой.
 

Клеопатра

 
Хармиана!
Послушай, где он может быть теперь?
Сидит или стоит? Пешком ли бродит
Иль скачет на коне? Счастливый конь!
Гордись, что под Антонием ты ходишь.
Ты знаешь ли, скакун, кто на тебе?
Атлант с полмиром на плечах, защита
Людского рода. Все ли шепчет он:
«Где змейка нильская моя?» Он раньше
Так звал меня. Теперь я не шутя
Пропитана сладчайшим ядом. Все ли
Он помнит, опаленную, меня
В следах загара, с кожею в морщинах?
О, я считалась лакомым куском,
Когда был жив широколобый Цезарь.
Однажды предо мной старик Помпей
Забылся так, что смерти не заметил,
Глаза в мой взор, как якорь, погрузив.
 

Входит Алексас.

Алексас

 
Да здравствует владычица Египта!
 

Клеопатра

 
Ты мало на Антония похож.
Но ты был с ним и, словно позолотой,
Покрыт следами встречи. Как живет
Мой Марк Антоний?
 

Алексас

 
Перед тем как эту
Жемчужину отдать мне, он прижал
Ее к губам. Его слова хранятся
В моей душе.
 

Клеопатра

 
Я слышать их хочу.
 

Алексас

 
«Скажи, – он молвил: – Римлянин суровый
Египетской царице шлет зерно
Жемчужины. Ничтожность подношенья
Загладит он, сложив к ее ногам
Земные царства. Передай, что скоро
Царице покорится весь восток».
Мы вышли, он вскочил в седло, кивая, –
И жеребец, заржавши, заглушил
Мои слова.
 

Клеопатра

 
Он грустен был иль весел?
 

Алексас

 
Он был как время года меж жарой
И стужею: ни грустен и ни весел.
 

Клеопатра

 
Вот человек! Ты только оцени,
Ты вдумайся лишь только, Хармиана!
Он не был грустен, чтоб не омрачать
Тех, кто живет им, словно отраженья.
Он не был весел, чтобы дать понять,
Что радости оставил он в Египте.
Он ни грустил, ни радовался. Он
Меж крайностями выбрал середину.
Ты можешь веселиться и грустить,
Все у тебя выходит без сравненья.
Встречал ли ты в пути моих гонцов?
 

Алексас

 
Не меньше двадцати. К чему так много?
 

Клеопатра

 
Пусть в бедности умрет рожденный в день,
Когда Антоний не получит писем.
Бумаги, Хармиана, и чернил.
Добро пожаловать, Алексас милый.
Внушал ли Юлий Цезарь мне любовь
Подобную?
 

Хармиана

 
Неотразимый Цезарь!
 

Клеопатра

 
Скажи еще раз так и подавись.
Антоний, вот бесспорный покоритель.
 

Хармиана

 
Великий Цезарь!
 

Клеопатра

 
Зубы, говорю,
Тебе я выбью, если ты мне снова
Поставишь рядом с Цезарем того,
Кто лучше всех на свете.
 

Хармиана

 
Виновата.
Я лишь на прежний голос твой пою.
 

Клеопатра

 
Что ж, зелена была, не понимала,
Вот и несла спокойно этот вздор.
Бумаги и чернил мне. Ежедневно
Он будет от меня иметь гонцов,
Пока не обезлюдеет Египет.
 

Уходят.