Текст книги "Никогда не сдавайтесь"

4
Учитесь на ошибках

«У вас будет множество самых разных ошибок, но если ваши намерения искренни и благородны, вы не причините вреда окружающему миру».

«Мои ранние годы», 1930

В это трудно поверить, но было время, когда совет «думать нестандартно» казался свежим и вдохновлял на решение творческих задач. С момента своего появления примерно в середине 1970-х годов он превратился в такое общее место, что сам стал походить на шаблон, к избавлению от которого изначально призывал людей. Тем не менее попробуйте представить себе, что это абсолютно новый подход к решению проблем, и вам станет понятно, какая задача стояла перед первым лордом Адмиралтейства Уинстоном Черчиллем в самом конце 1914 года, примерно через пять месяцев после начала Первой мировой войны.

Так же, как и остальные участники боев на Западном фронте, британские войска медленно истекали кровью в противостоянии, растянувшемся на 600 миль от Ла Манша до границ нейтральной Швейцарии. Летом 1914 года казалось, что война закончится за месяц: немецкие армии прокатились валом по Бельгии и северу Франции и быстро приближались к Парижу. Но затем реализация знаменитого плана Шлиффена, который лежал в основе этого решительного наступления, замедлилась, а вскоре и вовсе расстроилась. 5 сентября 1914 года германские войска остановились и укрепились вдоль Марны примерно в 30 милях от французской столицы. Это послужило французам и англичанам источником надежд, но одновременно стало началом кровавого и безрезультатного позиционного тупика.

Западный фронт представлял собой тупик, и Черчилль понимал это как никто другой. В своем авторитетном послевоенном труде, посвященном истории конфликта – пятитомнике «Мировой кризис 1911–1918» (1923–1931 годы), – он писал, что победы достигались «либо ценой массовых потерь, либо маневром». Лучшие военачальники полагались на маневр, а не на кровопролитие. На самом деле это было своего рода знаком качества командира: чем чаще он использовал удачные маневры, избегая больших людских потерь, тем более искусным полководцем его считали. Маневр – экономный и эффективный способ ведения боевых действий, массовое убийство – дорогостоящее расточительство. Проблема оцепеневшего Западного фронта заключалась в отсутствии возможностей для маневра. На поле боя противники стремятся обойти друг друга с флангов или, что еще лучше, зайти в тыл неприятеля. Лобовое столкновение означает массовые потери, фланговый бой означает маневр. Но на Западном фронте любая попытка одной из сторон обойти другую вызывала совершенно идентичную реакцию противника. Вскоре возможностей для подобных попыток попросту не осталось. И все боевые действия свелись к беспрестанным кровопролитным лобовым столкновениям противоборствующих сторон вдоль фронта, разделившего Западную Европу надвое.

Как любой предприимчивый руководитель, Черчилль решил, что надо мыслить нестандартно. Его идея выглядела на удивление просто. Если ситуация на Западном фронте зашла в тупик, надо из него выйти. Если на Западном фронте маневр невозможен, надо идти туда, где такая возможность сохраняется.

«Все по-настоящему великое очень просто и может быть выражено обычными словами: Свобода, Справедливость, Честь, Долг, Сострадание, Надежда».

Черчилль знал, что «Великая война» в действительности является мировой, и посмотрел за пределы Европы, на мир в целом. Он увидел Турцию – союзницу Германии, представлявшую угрозу для России, восточного союзника Британии и Франции. Турецкая угроза заставляла Россию держать у своих южных границ силы, которые в любом другом случае могли бы быть брошены на Германию и Австрию. А усиление российской группировки на Восточном фронте заставит Германию и Австрию ослабить свои силы на Западном. Кроме того, Турция контролировала Дарданеллы – длинный узкий пролив, отделяющий Балканы от Малой Азии. Захват Дарданелл позволил бы союзникам получить прямой выход на Россию и обеспечить бесперебойный грузопоток и перемещения войск с Запада на Восток. При этом появлялась возможность вообще вывести Турцию из войны под угрозой ее полной оккупации. В любом случае, турки будут вынуждены отойти от российских границ, высвободив значительное количество сил русских для борьбы с Германией и Австрией. Наконец, успешная операция в Дарданеллах будет способствовать вступлению Италии и ряда нейтральных Балканских государств, в первую очередь Греции, в войну на стороне союзников.

Захват Дарданелл было легче себе представить, чем осуществить. Берега узкого пролива состояли из мощных фортификационных сооружений, представлявших серьезную опасность для боевых кораблей. В начале века Черчилль и сам высказывал мнение о том, что береговые укрепления и их тяжелая артиллерия делают Дарданеллы практически неприступными, поэтому «противопоставлять им современный флот» было бы безрассудством. Но с тех пор ему лично довелось руководить широкой модернизацией Королевского военно-морского флота, которая предусматривала постройку судов с усиленной бронезащитой, значительно более мощной артиллерией и намного более совершенными системами управления огнем. В январе 1915 года он направил запрос командующему Средиземноморским флотом адмиралу Сэквиллу Кардену: учитывая современные технологические достижения, можно ли подавить и прорвать оборону Дарданелл атакой с моря, без участия сухопутных сил? Карден ответил, что при наличии достаточного количества кораблей это возможно. Имелось в виду, что благодаря серьезной огневой мощи объекта атаки современных боевых кораблей надо дополнить более старыми, а то и просто устаревшими. Слабая бронезащита сделает их более уязвимыми целями для огня турецких береговых батарей, но, по логике рассуждений Черчилля, ими можно пожертвовать в силу возраста. Гибель старых кораблей (вместе с их командами) оправдана тем, что огромное количество солдат будут избавлены от необходимости погибать в бессмысленной бойне Западного фронта.

Думайте о стоимости, а не о цене

Большинство из нас привыкли оценивать решения исходя из их цены. Это ошибочно. Более важным критерием является стоимость, представляющая собой сумму полезного за вычетом затрат на его приобретение. Потеря боевых кораблей вместе с их экипажами – высокая цена. Однако достигнутая таким образом польза – это спасение еще большего количества жизней и прекращение гибельного противостояния.

То, что операция в Дарданеллах провалилась, является неоспоримым фактом. Однако и сегодня, спустя столетие, мудрость стратегического замысла как такового продолжает оставаться предметом дискуссии. Некоторые военные историки обвиняли и продолжают обвинять Черчилля в безрассудстве и авантюризме. Другие же, наоборот, считают замысел не просто разумным, но блестящим, и видят причину неудачи не в нем, а в его исполнении.

В войне, как и в любом сложном и рискованном предприятии, отлично выполненные разумные тактические решения могут спасти неудачную стратегию. А самую выдающуюся стратегию может погубить отсутствие грамотных тактических действий. Можно спорить о том, насколько мудр был стратегический замысел Дарданелльской операции, но бездарность тактики, которая была применена для его воплощения, несомненна.

Тактические неудачи начались задолго до начала перемещения военных кораблей. В качестве первого лорда Адмиралтейства Черчилль не только обладал большой властью. Он еще и нес большую ответственость. Наряду с премьер-министром Асквитом, военным министром Китченером и рядом высших офицеров армии и флота он был членом Военного совета. Ни Черчилль, ни кто-либо другой не могли принимать решения в обход Совета. На практике именно Совет руководил военными действиями, однако он отличался медлительностью, неуверенностью и непоследовательностью. По свидетельству официального биографа Черчилля Мартина Джилберта, с конца 1914 года, когда идея Дарданелльской операции впервые была вынесена на обсуждение, и до момента ее начала в марте 1915 года, Совет обсуждал эту тему не менее пятнадцати раз. Помимо вопроса о самом захвате Дарданелл, члены совета постоянно возвращались к обсуждению возможности совместной операции армии и флота. Изначально Черчилль и главнокомандующий флотом, адмирал Фишер, предлагали комбинированную операцию сухопутных и военно-морских сил. Однако против этого выступали Асквит и Китченер – последний аргументировал свою точку зрения тем, что у него нет резервов и он не может ослаблять Западный фронт. Именно тогда Черчилль послал запрос адмиралу Сэквиллу Кардену о возможности атаки исключительно силами флота. Получив положительный ответ, Военный совет сосредоточил свое внимание на этом варианте.

На втором и третьем заседаниях Совета военачальники обсуждали атаку на Дарданеллы с моря. Но на четвертом заседании Китченер неожиданно изменил свое мнение, высказавшись за необходимость участия сухопутных войск. Менее чем через неделю после этого он вновь стал говорить о том, что у него нет свободных войсковых резервов. На шестом заседании Военного совета две недели спустя Китченер сообщил о возможности выделить дивизию. Но, по его мнению, ее нужно задействовать на материковой части Турции, и не для скоординированной операции с флотом в Дарданеллах, а для захвата порта Салоники в северо-восточной части Греции.

Общая сумятица мнений захватила и главнокомандующего флотом. Сообщив Черчиллю, что атака с моря возможна, затем он неожиданно высказался против этой идеи. А некоторое время спустя опять переменил свою точку зрения и настаивал на том, что военно-морские силы справятся с задачей без поддержки сухопутных войск. Потом последовал очередной раунд колебаний: седьмое, восьмое и девятое заседания совета были посвящены дискуссиям о возможности совместной сухопутно-морской операции, в которой флоту предстояло бомбардировать пролив, а 29-я дивизия должна была в это же время атаковать Галлиполи на суше. Казалось, что согласие достигнуто, была установлена дата начала операции. На десятом заседании три дня спустя Китченер проинформировал Черчилля о том, что не сможет выделить 29-ю дивизию. Одиннадцатое и двенадцатое заседания прошли в ожесточенных и бесполезных спорах. Действуя по собственному усмотрению и не поставив в известность Черчилля, который отвечал за Дарданелльскую операцию в целом, Китченер отменил приказ о переброске 29-й дивизии. После этого, на тринадцатом заседании Совета, он подтвердил свою готовность выделить ее для совместной операции.

«Фанатик неспособен изменить свое мнение и не хочет менять его предмет».

Цитируется по книге «Знакомые цитаты»

К этому моменту все сроки уже прошли. Морская составляющая операции шла полным ходом, корабли направлялись на свои позиции. К тринадцатому заседанию Совета флот был готов начать операцию в течение одной недели, а после отмены Китченером приказа о переброске дивизии не существовало ни плана, ни средств для высадки десанта. Для руководства флота это означало, что они вступают в трудный бой, не имея ни малейшего представления ни о сроках сухопутной операции, ни о том, состоится ли она вообще. Успех в постоянно меняющейся ситуации без какой-либо твердой почвы под ногами маловероятен. Черчилль и его Военный совет послали военных моряков в бой без твердой и решительной поддержки.

Удивительным оказалось то, что начало операции 19 февраля 1915 года было обнадеживающим. Рано утром в пролив осторожно вошли два крейсера. За ними последовали броненосцы Cornwallis и Vengeance. Но интенсивный обстрел они стали вести только 25 февраля, что заставило турок эвакуировать внешнюю линию береговой обороны. Это дало британскому флоту возможность войти в пролив и начать обстрел средней линии укреплений. Обрадованные успехом, британцы попали в западню турецких минных заграждений, перед которыми их тральщики – в основном переоборудованные рыболовные суда с гражданскими экипажами – оказались беззащитны. Эта задержка позволила туркам перегруппировать и усилить свою оборону. Только 15 марта адмирал Карден получил добро Адмиралтейства на генеральную атаку с целью полного и окончательного подавления обороны противника. Он планировал, что под прикрытием тяжелой артиллерии броненосцев минные тральщики смогут расчистить минные заграждения и полностью освободить флоту путь в пролив.

Это была хорошая идея, но, к несчастью, 15 же марта Карден серьезно заболел, и его сменил контр-адмирал Де Робек, не очень веривший в возможности флота по подавлению артиллерии береговых укреплений Дарданелл. Руководитель, приступающий к рискованному предприятию без особой веры в его успех, обречен на поражение.

Британцы планировали начать следующий этап своих действий 18 марта. Их цель состояла в подавлении береговых батарей, которые прикрывали первые пять рядов минных заграждений. Это позволило бы тральщикам приступить к своей работе в ночное время суток. После разминирования флот мог продолжить движение по проливу, ведя огонь по оставшимся в строю береговым укреплениям. А затем тральщики должны были полностью разминировать последние пять рядов минных заграждений. Это означало бы полное освобождение Дарданелл для переброски войск и снаряжений, необходимых для мощной сухопутной операции и для установления бесперебойного канала связи с Россией.

Проклятие коллегиальности

Цель коллегиальности – объединение интеллектуальных усилий в подготовке к принятию решений. Непосредственно решение должен принимать один человек – тот, который отвечает за соответствующее дело и имеет все необходимые властные полномочия. Коллегиальность размывает ответственность и расшатывает власть.

Огонь был открыт в одиннадцать утра. Объединенным силам английского и французского флотов удалось под сильным огнем противника подавить (но не разрушить) среднюю линию турецких укреплений. Однако вместо того чтобы развивать успех и продвигаться вперед, адмирал Де Робек перед новой атакой решил отойти. Во время маневра один из французских броненосцев подорвался на мине и затонул, а спустя несколько часов английский линейный крейсер Inflexible попал на мину и вынужденно ушел к берегу турецкого острова Бозкаада. Еще один английский броненосец, Irresistible, также натолкнулся на мину, полностью потерял ход и был оставлен командой. Посланный для его отбуксировки броненосец Ocean подорвался на мине и потерял управление, оставшись совершенно беззащитным.

Потеряв один французский броненосец и три английских, обескураженный Де Робек приказал прекратить операцию.

«Никогда не сдавайтесь, никогда, никогда, никогда…»

Речь в школе Хэрроу. Лондон, 29 октября 1941 года

Это было постыдное поражение. Черчилль призывал к возобновлению атак и информировал Де Робека, что к нему на помощь посланы еще четыре корабля. Потери судов не обескуражили его: из них лишь Inflexible был современным боевым кораблем, а остальные не представляли особой ценности. Черчилль предполагал (как выяснилось позже, это было очень точное предположение), что турки израсходовали большую часть своего боезапаса, и сопротивление последующим атакам с моря будет намного слабее. Кроме того, потеря броненосцев высвободила большое число моряков, которые были готовы заменить преимущественно гражданские команды минных тральщиков и заниматься разминированием даже под вражеским огнем, – настолько сильным было их желание делать это. Генри Моргентау, в то время посол США в Турции, сообщал, что в Константинополе считали атаку неизбежностью и никто не сомневался в предстоящем падении турецкой столицы, последующем падении правительства и, как следствие, выхода Турции из войны.

Но адмирал Де Робек, который никогда не был горячим сторонником операции, полностью утратил волю к борьбе. Гибель нескольких кораблей привела его в ужас. В своем рапорте в Адмиралтейство от 23 марта он попросил о помощи сухопутных войск прежде, чем он сможет приступить к продолжению атаки с моря. В результате великолепная возможность была полностью утрачена, поскольку сухопутный штурм не мог начаться раньше апреля. Турки использовали длинную паузу между морской операцией и высадкой десанта для укрепления своих позиций, сделав их практически неприступными, и создали на полуострове Галлиполи те же условия, которыми отличался Западный фронт.

Поле боя представляло собой многочисленные ряды траншей, делавшие любые маневры невозможными и позволявшие только взаимное массовое уничтожение. С 25 апреля 1915 года по 6 января 1916 года австралийские и новозеландские войска сражались и погибали на полуострове. Общие потери в боях составили 252 тысячи человек, из них 46 тысяч убитыми, но каких-либо позитивных результатов это не принесло.

В то время Черчиллю пришлось принять всю вину за случившееся на себя. 15 мая 1915 года адмирал Фишер подал в отставку, и это побудило премьер-министра Асквита к формированию нового коалиционного правительства с целью восстановления контроля над политической ситуацией. В новом правительстве Черчилль не должен был сохранить за собой пост первого лорда Адмиралтейства. 21 мая он обратился к Асквиту: «Позвольте мне выстоять или пасть вместе с Дарданеллами, но не забирайте их у меня». Его просьба была безрезультатной.

«Успех – это способность терпеть одну неудачу за другой, не теряя ни капли энтузиазма».

Высказывание, приписываемое Черчиллю

Катастрофа в Дарданеллах менее сильного человека могла бы сломить. Но при всем своем огорчении и возмущении Черчилль не впал в депрессию. Выстоять ему очень помогли краски и холсты: увлечение живописью сохранилось у него на всю жизнь и стало способом восстановления душевных сил, а не просто хобби. Затем он вновь направился в центр событий, приняв командование 6-м полком Королевских шотландских фузилёров[7]7
  Элитное воинское подразделение британской армии.


[Закрыть], – вместе с ним он воевал во Франции с ноября 1915 по май 1916 года. В июле 1917 года Дэвид Ллойд Джордж сменил Асквита на посту премьер-министра и предложил Черчиллю место в правительстве. Хотя по статусу новая должность была несравнима с постом первого лорда Адмиралтейства, Черчилль принял предложение без малейшего сожаления или недовольства. Он стремился вновь занять место в правительстве, чтобы участвовать в военном руководстве и в политической жизни Великобритании.

Черчилль не просто пережил Дарданелльскую неудачу – он извлек из нее важные уроки. Он понял, что без адекватного тактического воплощения стратегия подобна невысказанной идее, то есть она мертва. Он понял, что знания и мнения экспертов, авторитетов в данной области знаний и советников имеют большую ценность, но действенное решение не может быть принято коллегиально. Один руководитель, один мыслитель и один решающий голос должен иметь верховную власть. Но и этого недостаточно. Человек, несущий ответственность за принятые им решения, должен обладать всеми полномочиями, необходимыми для их воплощения. Его авторитет не должен ставиться под сомнение, его приказы не могут оспариваться или саботироваться.

Принцип полноты властных полномочий стал, вероятно, одним из важнейших уроков катастрофы в Дарданеллах. Позже Черчилль добавил к этому еще четыре принципа, которые, по его мнению, должны лежать в основе любых важных решений, не обязательно в военной области.

1. Любая операция должна иметь разумные предпосылки к успеху. Это вовсе не значит, что ее успех должен быть обеспечен наверняка. Черчилль был готов рисковать и жертвовать многим, но он никогда не признавал бессмысленной храбрости.

2. Нельзя предпринимать операции или вести кампании, которые могут помешать достижению высших целей. Так, например, когда Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну, общественное мнение жаждало немедленного отомщения Японии за ее нападение на Перл Харбор. Однако Черчилль и Рузвельт сошлись во мнении, что совместные усилия Америки и Великобритании должны быть в первую очередь направлены против Гитлера. Мощный импульс возмездия следовало приглушить, чтобы бороться с более серьезной и непосредственной угрозой, нависшей над Европой.

3. Главное – подготовка. На фоне всех остальных срывов, происходивших в ходе Дарданелльской операции, драгоценное время, которое можно было использовать для ее тщательной подготовки, было растрачено на бесполезные споры и колебания.

4. Наконец, Черчилль осознал, что успешное исполнение плана требует абсолютной сосредоточенности, решимости и глубокой преданности делу. Этих качеств трагически не хватило для успеха в Дарданеллах.