Текст книги "Бавария. Становление флагмана немецкого и мирового футбола"

Глава 3
Вылет из Бундеслиги

Это место получило множество названий. «Санаторий» – самое хорошее. «Больница» тоже звучит неплохо. «Психиатрическая лечебница» уже в меньшей степени. После войны люди не были склонны к брезгливости и никогда не слышали о политкорректности. Поэтому они просто называли его «сумасшедшим домом».

Сумасшедший дом находился в Хааре, маленьком городке менее чем в шестнадцати километрах к востоку от Мюнхена. Это было крупное учреждение – там могли лечиться почти 3 тыс. пациентов. Следовательно, это было одно из крупнейших мест работы в этом районе. Многие люди переехали в Хаар, потому что нашли работу в санатории. Двое из них были Йозеф и Мария Майер. Она была медсестрой, он работал офисным администратором.

Место было настолько большим, что в нем была своя бойня. Иногда детям сотрудников давали поиграть со свиным пузырем. Можно было надуть мочевой пузырь, используя силу легких, а затем связать его веревкой. Он подпрыгивал как сумасшедший и, в зависимости от того, сколько детей пинали его, редко держался дольше часа. Но в течение этого часа по ощущениям он был почти как настоящий футбольный мяч.

Вот почему два маленьких сына Майеров любили ходить на бойню – вплоть до 1950 года. В то Рождество старшему из них подарили настоящий футбольный мяч. Младший получил блестящие дорогие часы. Он несколько секунд смотрел на них, а потом разрыдался. Он тоже хотел мяч. Наконец, его старший брат согласился на обмен. Зепп Майер улыбнулся и убаюкал свой мяч.

Год спустя, вскоре после того, как президент «Баварии» Курт Ландауэр проиграл выборы, Зепп Майер стоял на лугу перед своим домом, где он играл со своими друзьями. Он посмотрел на вешалки для одежды, которые они использовали в качестве ворот, и решил, что они больше не подойдут.

Майер и его друзья вломились на близлежащую лесопилку и сбежали с достаточным количеством древесины, чтобы построить ворота. На обратном пути домой они столкнулись с отцом Майера. Он нахмурился, но решил, что лучше не задавать никаких вопросов. Затем он помог маленьким мальчикам отнести строительные материалы на луг. Это было ошибкой. Сосед увидел их и сообщил об отце Майера в полицию за кражу древесины. Он потерял работу в санатории и оставался безработным в течение долгих четырех лет.

Это был первый, но, конечно, не последний раз, когда стойки ворот сыграли важную роль в жизни Зеппа Майера.

Отец Франца Беккенбауэра не очень любил футбол. Играя в него нельзя заработать деньги, так в чем же смысл? Франц однажды назвал его «упрямым, гордым человеком». На самом деле он был настолько противоречив, что вышел на работу 6 июля 1954 года. Вряд ли кто-то еще в Мюнхене это сделал. Магазины были закрыты в этот вторник, детям не нужно было идти в школу. Двумя днями ранее Западная Германия выиграла чемпионат мира в Берне, Швейцарии – триумф настолько неожиданный и знаменательный, что игроки, победившие в финале фаворитов сборную Венгрии, остаются самой известной и почитаемой командой в истории немецкого футбола.

Более 300 тыс. человек заполнили улицы в центре Мюнхена, чтобы взглянуть на игроков, когда они демонстрировали трофей по городу. Движение полностью остановилось. Автобус, перевозивший жен игроков, застрял на Мариенплац и в любом случае не мог сдвинуться ни на сантиметр, настолько площадь была забита людьми. Франц Беккенбауэр, которому еще не исполнилось девяти лет, прошел со своей матерью Антонией весь путь от Гизинга до центра города, чтобы увидеть людей, которые войдут в историю как «Герои Берна» (мать Беккенбауэра всегда экономила деньги, не садясь на трамвай).

Одним из этих героев был игрок «Баварии». Левый защитник Ханс Бауэр присоединился к клубу, покинув стан местных противников «Ваккера» в 1948 году, вероятно, посчитав, что его шансы на успех в «Баварии» выше. И разве чемпионат мира не доказал его правоту? Правда, он провел всего два матча на турнире и не был в команде, которая отыграла два мяча в финале против лучшей команды мира, чтобы поднять кубок Жюля Риме (который, по мнению Беккенбауэра, наблюдавшего за командой с крыши деревянной лачуги, был намного меньше, чем он себе представлял). Но Бауэр все еще был на вершине мира. Стоя на балконе ратуши, он махал рукой и улыбался толпе внизу. Он слышал, как мэр сказал, что он особенно гордится тем, «что мюнхенский парень был участником немецкой экспедиции – игроком “Баварии” Хансом Бауэром». О, как же ликовал народ!

Ханс Бауэр и не подозревал, что ближайшие месяцы превратятся в футбольный кошмар – худший сезон в истории мюнхенской «Баварии». Всего через десять месяцев после того, как Бауэр стал «героем Берна», он станет членом единственной команды «Баварии», которая когда-либо вылетала из высшего дивизиона. Почему и как это произошло, никто толком не знал.

После всего трех побед в первых четырнадцати играх клуб уволил своего тренера, и бывшие игроки Берт Молл и Якоб Штрайтль возглавили команду. Поначалу казалось, что это стабилизирует корабль. К февралю «Бавария» оторвалась на три очка от зоны вылета. Но внезапно они просто больше не могли выигрывать. Бауэра, который управлял заправочной станцией с раннего утра до позднего вечера каждый день недели, попросили играть в атаке, а не в защите. Это не возымело никакого действия. Ничего не помогало.

Все стало настолько плохо, что Вилли Кнауэр, который присоединился к «Баварии» из «1860» и, таким образом, стал легкой мишенью для недовольных зрителей, потерял связь с реальностью и пнул мяч на трибуны в сторону болельщиков «Баварии». Но, конечно, они не были виноваты. Совсем наоборот. Хотя ни один состав «Баварии» никогда не переживал такого ужасного сезона (и больше никогда не переживет), клуб по-прежнему привлекал больше зрителей, чем все остальные команды в «Оберлиге-Юг». На каждую домашнюю игру приходило более 15 600 болельщиков. Чемпионы, команда «Оффенбах» собирали всего 12 500 человек, а занявший второе место «Ройтлинген» – всего 8900. Но за лояльность поддержки очков не дают, и вот в мае 1955 года «Бавария» опустилась во второй дивизион.

Болельщики продолжали приходить. В конце февраля 1956 года удивительная толпа в 30 тыс. человек заполнила стадион «Грюнвальдер», чтобы посмотреть, как «Бавария» будет принимать «Фрайбург» (не тот клуб, который позже играл в Бундеслиге, а команду, созданную отцом-основателем «Баварии» Йозефом Поллаком). В конце сезона обе команды добились повышения в «Оберлигу-Юг». Мюнхенская национальная газета Süddeutsche Zeitung сообщила: «С такой игрой, джентльмены, вы бы вообще никогда не вылетели».

Беглый взгляд на меняющуюся судьбу клуба в 1950-е годы даст понять читателю, что в последующие годы «Бавария» была простой средней командой в «Оберлиге-Юг», обычно финишируя где-то на нейтральной полосе. И все же клуб поднял свой второй крупный трофей за этот период, выиграв кубок Германии через год после возвращения из второго дивизиона. Это нуждается в некотором объяснении.

В Англии кубок страны имеет богатые традиции и загадочное обаяние. Трофей желанный, матчи чрезвычайно популярны. Однако на континенте так было не всегда. Например, в середине 1950-х годов такие страны, как Италия, Швеция или Австрия, вообще прекратили проведение подобного соревнования. В Германии не было внутреннего кубка для клубных команд до 1935 года, когда ведущий нацистский спортивный чиновник Ханс фон Чаммер унд Остен учредил его, главным образом для того, чтобы провести хоть какое-то мероприятие в течение приближающегося сезона. Вот почему кубок носил его имя – Tschammerpokal – до тех пор, пока DFB не возродил соревнование через семь лет после окончания войны и не переименовал его в DFB-Pokal.

Таким образом, надо сказать, что турниру в Германии просто не хватало традиций, и поэтому до следующего десятилетия многие люди не воспринимали его слишком серьезно. Расписание также могло быть проблемой. Например, в том сезоне 1956/57 годов, розыгрыш Кубка начался в январе 1957 года на региональном уровне и закончился в декабре 1957 года. Можно понять, почему правление «Баварии» решило не принимать в нем участия, посчитав, что кубок не стоил дорожных расходов. Однако австрийский тренер Виллибальд Хан убедил руководство клуба все же попробовать и зарегистрировать команду на участие. Это оказалось очень хорошим шагом для клуба – и для Хана, который выиграл единственный титул за всю свою тренерскую карьеру.

Хотя это была тяжелая работа. В первом раунде «Баварии» потребовался повторный матч, чтобы пройти команду из второго дивизиона – «Ной-Изенбург» из города, который находился в восьми километрах к югу от Франкфурта. В третьем раунде, против очень сильного «Оффенбаха», «Бавария» выиграла в дополнительное время. В четвертом раунде состоялась еще одна переигровка, а в полуфинале снова было дополнительное время.

Но «Бавария» продолжала выигрывать, и болельщики продолжали приходить. Около 24 тыс. болельщиков увидели полуфинал против «Саарбрюккена», хотя он проходил в удручающий ноябрьский день. Почти столько же отправилось в Аугсбург, в восьмидесяти километрах к западу от Мюнхена, на финальный матч против «Фортуны» из Дюссельдорфа 29 декабря 1957 года.

При обычных обстоятельствах «Фортуна» вошла бы в игру в качестве фаворита. На момент финала команда занимала четвертое место в дьявольски сильной «Оберлиг-Запад», опережая национальных чемпионов «Боруссию» из Дортмунда. «Фортуна» также обыграла в полуфинале сильный «Гамбург». Но это были необычные обстоятельства. Вечером перед игрой игроки «Фортуны» смотрели вестерн «Опасный перегон» с Джеймсом Стюартом в главной роли. Потом они легли спать. Когда они проснулись на следующее утро, то не могли поверить своим глазам. Сильный снегопад, продолжавшийся всю ночь, окрасил город и его окрестности в белый цвет.

Полузащитник «Баварии» Курт Зоммерлатт, который только что присоединился к клубу из своего родного «Карлсруэ» и надеялся выиграть Кубок третий год подряд, предсказал, что это даст его команде преимущество – и он оказался прав. На плохом поле «Бавария» доминировала в матче и создала много моментов. Но ни один из них не закончился голом.

Поскольку на часах оставалось всего десять минут, игра все еще была безголевой. Затем мяч попал к молодому плеймейкеру Руди Йобсту, чья дневная работа заключалась в продаже ковров на той же улице, где у родителей Курта Ландауэра был магазин женской одежды. Йобст нанес удар – но защитник «Дюссельдорфа» заблокировал удар. Мяч снова отскочил к Йобсту. Его последующий удар был парирован отличным вратарем «Фортуны» Альбертом Горцем (который получил предложение от «Баварии», прежде чем выбрать «Фортуну», потому что они заплатили ему огромный и незаконный бонус за подписание контракта в размере 10 тыс. марок), но отскок снова пришел к Йобсту, и теперь-то он послал мяч в сетку ворот, забив единственный гол в игре.

Йобст, которому было всего двадцать два года, был похвально отмечен тренером сборной Зеппом Хербергером после игры и получил, как и все его товарищи по команде, золотые часы и тысячу марок за победу в Кубке. Но он так и не достиг того потенциала, который видел в нем Хербергер. Пять лет спустя травма колена положила конец его карьере в «Баварии».

Несмотря на этот неожиданный триумф в кубке, 1950-е годы часто игнорируются, а иногда даже вообще обходятся стороной в истории «Баварии». И можно понять почему. Однако это не означает, что десятилетие было незначительным и небогатым на события. Совсем наоборот. На самом деле, можно и нужно утверждать, что самым важным годом во всей истории клуба является 1958 год. Если бы вы так и утвержади, я бы не возражал.

В 1958 году Зепп Майер играл за команду до 15 лет в своем местном клубе «Хаар», обычно на правом фланге атаки. Дома, когда никто не смотрел, он иногда притворялся Львом Яшиным, великим и невероятно хладнокровным советским вратарем. Майер говорит, что видел его по телевизору, возможно, во время чемпионата мира в Швеции, и был очарован элегантностью Яшина. Он также говорит, что все, кто мог бы наблюдать, как он валялся в грязи, изображая Яшина без каких-либо других игроков поблизости, сказали бы себе: «Ах, бедный мальчик, должно быть, из сумасшедшего дома».

В 1958 году Франц Беккенбауэр пошел по стопам своего старшего брата Вальтера и выступал за «Мюнхен‐1906». Клуб располагался всего в двух шагах от дома его семьи и был логичным выбором. Однако была одна вещь, которую Франц хотел сделать иначе, чем его брат. Шестью годами ранее Вальтер присоединился к молодежной команде «Баварии». Но мечтой Франца было играть за «Мюнхен‐1860» – точно так же, как его великий кумир, правый инсайд Курт Мондшайн. Не то чтобы он имел что-то против Красных, просто они были слишком «мажористыми». «Они были из Швабинга, – сказал он однажды, – где большинство из нас редко бывало. А “1860” были частью Гизинга» (в то время «Бавария» тренировалась на Забенерштрассе в Гизинге, но офисы клуба находились на Зонненштрассе, в центре города).

Тот факт, что «Баварию» оставили в сторонке, когда появилась бундеслига, часто называют скрытым благословением.

Казалось, что переход Беккенбауэра в стан Синих произойдет немного раньше, чем он планировал. Ходили разговоры, что «Мюнхен‐1860» закроет свое молодежное подразделение. Это не было маловероятным, потому что объекты клуба просто не находились на должном уровне. Пару лет назад поле было превращено в глиняное, так как его было легче и дешевле обслуживать. Команды гостей качали головами, когда видели поверхность поля. И поэтому Беккенбауэр и некоторые из его товарищей по команде решили присоединиться к «Мюнхену‐1906» летом, после окончания сезона.

Однажды в воскресенье команда Зеппа Майера «Хаар» играла матч молодежного турнира против «Баварии». У постоянного вратаря «Хаара» была сломана рука, и он не мог принять участие в игре. Тренер посмотрел на Майера и сказал: «Ты играешь в воротах». Протесты и жалобы парня были безрезультатны. Он встал между штангами и оказался объектом неизбежного избиения. В зависимости от того, кого вы спросите, молодой Майер пропустил от девяти до двенадцати мячей. Когда он, кипя праведным гневом, вылетел с поля, к нему подошел 28-летний тренер молодежной команды «Баварии». Он представился как Руди Вайс и сказал: «Ты был по-настоящему хорош. Как тебя зовут?»

Однажды в воскресенье «Мюнхен‐1906» Франца Беккенбауэра играл против «Мюнхена‐1860» в Нойбиберге, примерно в восьми километрах к юго-востоку от Гизинга. Это была решающая игра турнира для юношей до 14 лет, по сути, чемпионат города. В полуфинале «1906-е» разгромили «Баварию» (забил Беккенбауэр), а «1860» обыграл хозяев из Нойбиберга. В финале Беккенбауэр играл на позиции центрального нападающего. Он забил гол с пенальти, но его команда проиграла со счетом 1:4.

Однако не поэтому это игра была столь запоминающейся. Причиной стал опекун Беккенбауэра, игрок «1860», личность которого немного загадочна. В течение почти четверти века ни у кого не хватало смелости выйти вперед и сказать, что это он был мальчиком, который изменил историю немецкого футбола. Но с тех пор не менее трех человек взяли вину на себя. Самый последний – бывший владелец ресторана по имени Герхард Кениг. Он говорит, что в то время был запасным вратарем «1860», но, поскольку в этот конкретный день в команде не хватало полевых игроков, его попросили играть в обороне и сдерживать Беккенбауэра. Это объясняло, почему один из его подкатов был ужасно запоздалым. Когда юный Беккенбауэр пожаловался на фол, игрок «1860» дал ему пощечину.

Позже в том же году отец Зеппа Майера сказал своему сыну, что для него есть письмо от Баварской футбольной ассоциации. Озадаченный, мальчик открыл конверт и изучил письмо. Даже через пятьдесят шесть лет после этого события Майер может закрыть глаза и все еще видеть его перед собой. «Это было приглашение на игру между выбранной командой, представляющей Верхнюю Баварию, и выбранной командой из Зальцбурга», – говорит он. – Оно пришло от Руди Вайса, который также работал на баварскую футбольную ассоциацию». В письме Майера просили встретиться с остальными членами команды в следующее воскресенье утром на площади в Мюнхене, где их будет ждать автобус, который отвезет их в Зальцбург, в двух часах езды через австрийскую границу. Однако ничто из этого на самом деле не поразило Майера. Что действительно поразило его, так это фраза, в которой говорилось, что он будет одним из двух вратарей команды.

Майер наблюдал за первой половиной игры со скамейки запасных. Во время перерыва Вайс подошел к нему и велел встать в ворота. Майер ответил, что он нападающий, а не вратарь. Вайс не стал слушать. Майер отбил два пенальти. «В первый и единственный раз в моей жизни», – говорит он с усмешкой, добавляя: «Я больше никогда не брал пенальти» (это неправда, но он действительно закончил свою карьеру как один из худших вратарей по взятию пенальти в истории Бундеслиги).

Сидя в раздевалке после финала в Нойбиберге, Беккенбауэр кипел от злости. Не из-за поражения. Это была та пощечина, которая причинила ему боль. «Я не собираюсь присоединяться к этому клубу, – объявил он. – Я буду играть за “Баварию”, как и мой брат».

Сидя в автобусе после игры в Зальцбурге, Майер не знал, что сказать. Команда Верхней Баварии выиграла игру со счетом 3:1. Игроки «Баварии» прожужжали ему все уши. Они говорили, что он был прирожденным голкипером. Они сказали, что он должен покинуть этот маленький клуб «Хаар». Они сказали, что он должен присоединиться к мюнхенской «Баварии». Наконец Майер ответил, что подумает об этом.

В том же году Западная Германия вышла в полуфинал чемпионата мира в Швеции, проиграв хозяевам при спорных обстоятельствах. Для многих людей это стало доказательством того, что немецкий футбол может постоять за себя – даже не будучи профессиональным. Тренер сборной Зепп Хербергер умолял не соглашаться с этим. Он чувствовал, что долго конкурировать с профессионалами будет невозможно. Он также опасался, что из-за денег будет терять все больше и больше игроков.

Строгая немецкая позиция в отношении профессионализма означала, что тренер сборной не мог вызывать игроков, которым платили за игру за границей. Это молчаливое соглашение стало причиной того, что великий вратарь «Манчестер Сити» Бернд «Берт» Траутманн никогда не играл за свою страну. Когда я разговаривал с Траутманном в 1998 году по случаю его 75-летия, он сказал, что всегда понимал и уважал неписаное правило и никогда не обвинял Хербергера в том, что его не вызвали в сборную.

В 1950-е годы эта проблема становилась все более острой. В конце 1949 года нападающий «Мюнхена‐1860» по имени Людвиг Янда подписал контракт с «Фиорентиной» в итальянской Серии А. Три года спустя игрок по имени Хорст Бухц перешел из клуба, базирующегося в Карлсруэ, в «Торино». Оба были ветеранами, в которых Хербергер на самом деле не нуждался, но он знал, что это лишь вопрос времени, когда иностранная команда пригласит одного из его ключевых игроков.

Этот момент наступил в апреле 1961 года. В среду вечером «Гамбург» играл с «Барселоной» в рамках Кубка чемпионов. Хербергер сидел на трибунах, но на самом деле не смотрел игру. Он наблюдал за мужчиной, сидевшим рядом с ним: Это был тренер «Интера» Эленио Эррера. Легендарный тренер был в городе, чтобы предложить 24-летнему нападающему «Гамбурга» Уве Зеелеру годовую зарплату в размере 155 тыс. марок (в то время, когда средняя годовая зарплата в Западной Германии составляла менее 7 тыс. марок) и подписной бонус в размере 500 тыс. марок – все цифры после уплаты налогов. Для человека, чья зарплата и премии достигали 6 тыс. марок в год до уплаты налогов, предложение «Интера» было астрономическим. Уве Зеелер отказался.

Хербергер вздохнул с облегчением, но теперь он активизировал свои усилия, чтобы заставить DFB пересмотреть вопрос о национальной лиге и, следовательно, профессионализме. Его делу, если не его команде, помог тот факт, что несколько месяцев спустя игрок сборной Хорст Шиманяк вступил в переговоры с «Катанией». Хербергер убедил DFB снять запрет на профессионалов и разрешить ему вызывать Шиманяка независимо от того, где тот играет.

За два месяца до того, как Шиманяк вышел на поле за свою сборную в качестве профессионала, чемпионы Германии «Нюрнберг» в Кубке чемпионов были обыграны «Бенфикой» со счетом 6:0. И вскоре после этого фиаско, летом 1962 года на чемпионате мира в Чили, команда Хербергера потерпела поражение в четвертьфинале против сборной Югославии. Все эти события вместе подготовили почву для самых драматических изменений в истории немецкого футбола. В конце июля 1962 года, во время ежегодного общего собрания DFB, большинство делегатов проголосовали за то, чтобы стать профессионалами и создать общенациональную лигу, состоящую из шестнадцати команд. Она будет называться Бундеслига – федеральная лига – и стартует 24 августа 1963 года.

Во время исторического голосования не менее семидесяти четырех западногерманских клубов фактически играли в футбол высшего уровня в одной из пяти региональных Оберлиг. Теперь DFB должен был разработать систему, которая определяла бы, какая из этих команд достойна быть допущенной в новую лигу. Нужно было учитывать не только спортивные вопросы. В 1962 году многие люди все еще считали, что в финансовом отношении профессионализм разорит клубы. Другие утверждали, что футбольные болельщики любили местные дерби больше, чем наблюдать за какой-то командой с другого конца страны. Они предсказывали, что Бундеслига будет страдать от низкой посещаемости. Таким образом, DFB нуждался не только в хороших командах в новой лиге, но и в привлекательных, наполненных традициями клубах из больших городов.

Процесс отбора был сложным и противоречивым. В октябре консультативный совет DFB решил, что пять клубов из «Оберлиги-Запад», пять с Юга, три с Севера, два с Юго-Запада и один из Берлина должны составить новую лигу. Совет также показал, что сложная система очков будет использоваться для учета спортивных достижений команды за последние десять лет в лиге, раундах национального чемпионата и Кубке Германии.

Важно отметить, что, в отличие от того, что иногда можно прочитать, члены правления подробно не раскрыли критерии, как будет составляться то, что стало известно как «Двенадцатилетний рейтинг». Возможно, на это есть веские причины. Они знали, что вся эта процедура была мечтой, ставшей реальностью для теоретиков заговора, и что DFB будет ловить бранные слова с разных сторон, независимо от результата.

Несколько месяцев спустя, в январе 1963 года, специальный комитет DFB объявил, что было найдено девять клубов: «Кельн», «Боруссия Дортмунд» и «Шальке» (из Западной Оберлиги), «Нюрнберг» и «Франкфурт» (Юг), «Гамбург» и «Вердер Бремен» (Север), «Герта» (Берлин) и «Саарбрюкен» (Юго-Запад). Члены комитета также сообщили, что несколько клубов, на которые возлагались большие надежды (в том числе «Оберхаузен» и менхенгладбахская «Боруссия» из Западной Оберлиги), не будут допущены.

Это было ошибкой. «Оберхаузен» пришел в ярость. Их негодование привело к еще одной ошибке. Комитет объяснил, что «Оберхаузен» недостаточно преуспел в рейтинге за двенадцать лет, и сообщил клубу, сколько он набрал очков. Эти цифры просочились в прессу, после чего была выведена секретная формула DFB и опубликованы рейтинги. Это привело к бурным празднованиям в Карлсруэ, Штутгарте и Оффенбахе. Команды из этих городов заняли второе место после «Нюрнберга» и «Франкфурта» в рейтинге южных команд и, таким образом, заняли оставшиеся три места, которые были выделены «Оберлиге-Юг».

Настроение среди болельщиков «Баварии» было не столь восторженным, но все же сдержанно оптимистичным. Хотя «Оффенбах» на самом деле никогда ничего не выигрывал, они, безусловно, были достойны Бундеслиги, дважды выйдя в финал чемпионата в 1950-х годах. Но «Оффенбах» был довольно маленьким городом. Разве DFB не хотел бы видеть в новой лиге команду из Мюнхена, почти в десять раз превосходящую «Оффенбах»? И если бы это было так, то этой командой могла бы быть только «Бавария», уверенно опередившая «Мюнхен‐1860» в Двенадцатилетнем рейтинге.

3 февраля 1963 года два местных соперника встретились на стадионе «Грюнвальдер», который они все еще делили между собой, чтобы принять участие в 144-м мюнхенском дерби (до этого момента «Бавария» выиграла семьдесят дерби, тридцать восемь матчей были сыграны вничью, «1860» выиграл тридцать пять). Это была важная игра, потому что «1860» был на первом месте, «Бавария» на втором. Это также был почти финал за место в Бундеслиге, но никто на поле или на трибунах об этом не знал.

В Мюнхене был ужасно холодный день, что объясняет, почему на матч пришло всего 35 тыс. человек. Поле было покрыто снегом. Петер Грессер, талантливый местный парень, присоединившийся к молодежной команде «Баварии» в середине 1950-х, вывел Красных вперед, но молодой нападающий Руди Брунненмайер, которому суждено было стать легендой «1860», за пять минут до конца первого тайма сделал счет 1:1. После возобновления матча Брунненмайер снова забил, и вингер «1860-х» Альфред Хайсс, который только что дебютировал за сборную Западной Германии, увеличил разрыв в счете гол – 3:1. В конце апреля «1860» стали чемпионами последнего в истории чемпионата «Оберлиги-Юг», на три очка опередив «Нюрнберг», на четыре – «Баварию».

Десять дней спустя, 6 мая, DFB опубликовал названия оставшихся семи команд Бундеслиги. Это были: «Мюнстер», «Брауншвейг», «Кайзерслаутерн», «Мейдерих» (современный «Дуйсбург») и, из «Оберлиги-Юг», «Штутгарт», «Карлсруэ» – и «Мюнхен‐1860». По всей стране поднялся шум. «Оффенбах» был в ярости и подозревал, что могущественные местные соперники в лице «Франкфурта» не хотели видеть их в лиге. «Ахен» сказал то же самое о «Кельне». Тем временем «Бавария» объявила, что подаст протест.

Süddeutsche Zeitung сообщила: «Случай с “Баварией” кажется особенно суровым. Этот мюнхенский клуб, безусловно, может указать на традиции и качество. За последние четыре года клуб входил в число лучших команд юга и дважды подряд занимал третье место». Газета также обвинила руководящий орган в «произволе» и процитировала «важного», но неназванного чиновника DFB, цинично заявившего: «Мы сохранили множество рейтинговых команд в резерве для дальнейшего отбора клубов в Бундеслигу. Мы всегда найдем тот, что нам подойдет».

Пять дней спустя DFB объяснил свое решение в письме клубу. Руководящий совет заявил, что «1860» был выбран потому, что они были действующими чемпионами «Оберлиги-Юг». В этом был некоторый смысл, но ранее это ни разу не упоминалось в качестве критерия. DFB также утверждал, что «не в лучших интересах футбола в целом иметь две команды из одного города» во время первого сезона новой лиги.

Тот факт, что «Баварию» оставили в сторонке, когда появилась Бундеслига, часто называют скрытым благословением. «Оглядываясь назад, можно сказать, что это была удача», – сказал Дитрих Шульце-Мармелинг в своей книге об истории клуба в 1997 году. – Если бы клуб был допущен в новую лигу, он был бы вынужден радикально изменить лицо команды. Это создало бы значительную финансовую нагрузку на клуб, а также помешало бы достижению взросления молодой команды, которая вскоре войдет в историю немецкого и европейского футбола».

Это, безусловно, верно. И все же «Бавария» была очень недовольна тем фактом, что «1860» был выбран вместо них по той простой причине, что их соперники теперь стали гораздо более привлекательными как для местных талантов, так и для признанных игроков. Петер Грессер, который забил Синим в том дерби в феврале, которое внезапно показалось намного более важным, чем тогда, летом покинул «Баварию» и присоединился к «1860» (у него была очень хорошая карьера, он выиграл кубок Германии и Бундеслигу и дошел до финала Кубка обладателей кубков 1965 года против «Вест Хэма»).

И, как сообщил Франц Беккенбауэр несколько лет назад, «Бавария» также была близка к тому, чтобы потерять и его. «В 1964 году был критический период, когда я был близок к тому, чтобы присоединиться к “1860”, – сказал он клубному журналу “Бавария”. – Мы все еще играли во втором дивизионе, но они были в Бундеслиге и проявляли интерес ко мне».

Это было бы обидно, потому что Шульце-Мармелинг прав в том, что «Бавария», которая в те годы только строилась, была по-настоящему очень многообещающей и увлекательной. Даже некоторые из участников, о которых вы редко слышите в наши дни, были интересными: взять хотя бы вратаря Фрица Косара.

Сегодня у вратарей в моде чувствовать себя комфортно при игре ногами. Мануэля Нойера из «Баварии» по праву хвалят за то, что он отличный футболист, и в немногих отчетах не упоминается, что он часто тренируется с полевыми игроками, а не с другими вратарями. Косар, однако, полвека назад сделал еще один шаг вперед. Он не просто тренировался с полевыми игроками – иногда он сам становился одним из них.

В то время, когда другой знаменитый вратарь города, Петар Раденкович из «1860», делал себе имя, забрасывая мяч далеко на половину поля соперника, Косара время от времени использовали в атаке. В начале декабря 1962 года, когда «Бавария» встречалась с «Драмкондрой» из Дублина на Кубке ярмарок, звездный нападающий Райнер Ольхаузер получил травму и не смог продолжить игру в поле. Обычно это означало бы, что «Бавария» должна была заканчивать матч с десятью игроками. Но поскольку Косар был таким хорошим футболистом, два игрока поменялись ролями – вратарь играл впереди, а Ольхаузер стоял в воротах (Косар забил второй гол «Баварии» с пенальти).

Впечатляющие навыки Косара как футболиста привели к важному моменту в истории клуба. Через несколько недель после матча Кубка ярмарок, 30 декабря 1962 года, «Бавария» играла на выезде против франкфуртского «Айнтрахта». Команда страдала от проблем с травмами и придумала необычное решение: Косар играл на позиции нападающего-инсайда, и восемнадцатилетний Зепп Майер дебютировал в первой команде. Это выглядело вдохновенным изменением. На заснеженной поверхности поля Косар был самым ловким нападающим своей команды: он забил первый гол «Баварии» и почти увеличил разрыв в счете, не забив при выходе один на один с вратарем «Айнтрахта». На другом конце поля Майер тащил все, что летело в его сторону. Незадолго до перерыва он отбил мяч под перекладиной после опасного удара со штрафного.

Однако «Бавария» фактически потеряла игрока после перерыва, когда травма лодыжки превратила полузащитника Вилли Гиземанна в пассажира. Его переместили на правый фланг, где он мог меньше всего навредить своей команде. В итоге «Бавария» проиграла со счетом 1:2, но Майер преуспел и в этом сезоне, сыграв в чемпионате еще три матча.