Текст книги "Бавария. Становление флагмана немецкого и мирового футбола"

И вот летом 1966 года «Бавария» была готова свернуть горы. Почти все части головоломки теперь были на месте. От потрясающего стержня команды – вратаря Майера, последнего защитника Беккенбауэра, центрального нападающего Мюллера – до не менее талантливого альянса влиятельных людей в зале заседаний, Нойдекера и Швана. Единственное, чего не хватало – это парня, который забивал бы, когда никто другой этого не делал.

«Честно говоря, я думал, что он издевается», – вспоминает Франц Рот. Затем он разражается хохотом. Он только что рассказал историю о том, как пришел в «Баварию» в 1966 году. Всего два года назад он играл в самом низу иерархии немецких футбольных первенств; и вот кто-то по имени Роберт Шван звонил ему по телефону, предлагая двухлетний контракт с мюнхенской «Баварией».

Александр Коттер, скаут и парикмахер, который заметил Герда Мюллера, видел, как Рот играл в любительский футбол за «Кауфбойрен», в восьмидесяти километрах к западу от Мюнхена. По его рекомендации, Вальтер Фембек, человек, который буквально опередил «1860» в борьбе за Мюллера, два раза ходил смотреть на быстрого, мощного форварда. Он попросил Швана позвонить ему. «Я не стоил никаких денег, так что для них это вообще не было риском», – говорит Рот.

Сейчас его волосы белы как снег, но он все еще излучает жизненную энергию. Хотя сейчас ему семьдесят (на момент написания книги), можно понять, почему все называли его Bulle – бык. «Когда мы начинали предсезонные сборы, Беккенбауэр и Майер еще были в отпуске, потому что были на чемпионате мира со сборной, – вспоминает он. – Они присоединились к нам десять дней спустя. В первый же вечер Чик рассказал Майеру обо всех новых игроках. Наконец, он сказал: “А это Рот, у него сила, как у му-му”.

«Зепп ответил: “Нет, нет, Чик. Мы не говорим, что у кого-то сила коровы. Мы говорим: он силен как бык”. Вот и все».

Двадцатилетний парень быстро стал игроком стартового состава. В своей первой игре он играл как вингер, но затем у Чайковского появилась еще одна вдохновенная идея. Он поставил Рота на позицию, которую бы мы теперь назвали оборонительным полузащитником. Его главной задачей было вывести плеймейкера соперника из игры. Рот был создан для этой роли, потому что он никогда не уклонялся от подката. И хотя они называли его Быком, у него в ногах были лошади, и он мог бегать весь день. «Это правда, я никогда не уставал», – усмехается он.

Легендарная выносливость Рота скоро пригодится, потому что «Бавария» провела около восьмидесяти матчей, включая товарищеские, в течение сезона 1966/67 годов, своего первого сезона в качестве профессионального клуба. Конечно, были матчи чемпионата (Бундеслига выросла до восемнадцати команд), но команда снова по-настоящему блистала в кубковых соревнованиях. Команда Чайковского стала первой со времен «Карлсруэ» в 1950-х годах, которая защитила титул обладателя Кубка Германии, обыграв в финале «Гамбург». Счет 4:0 не совсем отражает, насколько равная была игра до ее решающих моментов. Одной из причин такого исхода было то, что величайшая звезда «Гамбурга», национальная икона Уве Зеелер, был тесно опекаем Вернером Ольком. Поразительный партнер Зеелера Бернд Дорфель тем временем не смог обыграть девятнадцатилетнего защитника, который выступал за «Баварию» с 14-летнего возраста: Ханса-Георга Шварценбека.

Однако кампания «Баварии» в Кубке страны хоть и содержала много ярких моментов – случилась также престижная победа в дерби против вечных соперников «1860» в полуфинале, была отодвинута на задний план триумфальным выступлением в Кубке обладателей Кубков.

Мюнхенская «Бавария» всегда была космополитным клубом, который пытался извлечь уроки из игры с иностранным соперником, не в последнюю очередь из-за географического положения Мюнхена. Австрия находится всего в восьмидесяти восьми километрах отсюда, Швейцария и Чехия – всего в 225 километрах. Даже до французского города Страсбург, расположенного в 354 километрах к западу, можно довольно комфортно добраться. Многие люди из Мюнхена регулярно пересекают Альпы, чтобы отправиться на юг, но лишь изредка отваживаются поехать на север от так называемого Weißwurstäquator, буквально: «экватора белой колбасы» (юмористический термин для описания невидимой границы между Южной Германией, где это блюдо распространено, и остальной частью страны, где оно считается слегка тошнотворным). Можно понять, почему некоторые баварцы чувствуют более близкое родство со своими соседними странами, чем с северной частью Германии. В конце концов, на самом деле Мюнхен ближе к Милану, чем к Гамбургу или Берлину.

«Бавария» впервые пересекла границы, чтобы поиграть в футбол, еще в декабре 1900 года, когда их пригласил в Прагу клуб, созданный немецкими евреями, «Праг» (в то время Богемия была частью Австро-Венгерской империи). Хозяева выиграли матч со счетом 8:0, но гости из Мюнхена остались невозмутимыми. На самом деле, «Бавария» никогда не пугалась перспективы оказаться в центре позора, если могла почерпнуть из этого вдохновение.

Летом 1919 года будапештский «МТК», отличная и всеми уважаемая команда, приехала в Мюнхен. Они обыграли хозяев поля со счетом 7:1, но никто не был подавлен. Местная газета сообщила, что «все население Мюнхена выражает благодарность “Баварии” за то, что она сделала это представление возможным». Игра побила все местные рекорды посещаемости футбольного матча, и комбинационная игра венгров, основанная на коротких пасах в отличие от классического английского длинного заброса мяча, оставила неизгладимое впечатление на «Баварию», которая попытается ее скопировать.

Несмотря на столь долгую историю игры с зарубежными соперниками, «Бавария» осталась в стороне, когда с введением в 1950-х годах Кубка европейских чемпионов официальные соревнования между континентальными клубами наконец стали реальностью. «Бавария» просто не была достаточно хороша, чтобы играть на таком высоком уровне. Может быть, именно поэтому клуб решил принять участие в Кубке ярмарок в 1962 году, соревновании, которое не всем очень нравилось. «Бавария» вылетела в четвертьфинале, проиграв будущему победителю турнира загребскому «Динамо» (первоначально предполагалось, что Кубок ярмарок будут разыгрывать команды, представляющие города, а не клубы, но это правило было быстро изменено, поскольку оно оказалось непрактичным).

Всего несколько лет спустя все изменилось. К 1966 году «Бавария» была профессиональным клубом, выступающим в профессиональной лиге. Их добродушный тренер сделал то, что обещал – он создал сильную команду. А немецкие клубы становились все более конкурентоспособными на элитном уровне, особенно в Кубке обладателей Кубков, который, казалось, стал в основном британско-немецким. В 1965 году «Мюнхен‐1860» вышел в финал против «Вест Хэма». Год спустя дортмундская «Боруссия» играла с «Ливерпулем». Поэтому, когда «Бавария» наконец вышла на европейскую арену, на которой они однажды заложат фундамент своего величия, клуб подошел к этой задаче с оптимизмом и уверенностью. Вальтер Фембек, отправленный разведать соперников по первому раунду – «Татрану Прешову» из Словакии, вернулся домой: «Сильная команда. Но не настолько сильная, чтобы выбить нас».

Это создало прецедент. Обратная связь Фембека в конечном счете оказалась верной, но игры были намного более равными, чем он мог себе представить. В последние пять минут ответного матча «Татран» попал в штангу, а затем Герд Мюллер заблокировал удар на линии ворот. Если бы хоть одна из этих попыток попала в сетку ворот, то это значило вылет «Баварии». Затем команда сыграла вничью 1:1 с «Шемрок Роверс» и прилетела из Дублина в Мюнхен. Чайковский сказал: «Мы играли не очень хорошо, но я доволен результатом. Это значит, что мы должны пройти дальше». Он тоже был прав, но постарел на несколько лет во время ответного матча. За четыре минуты до конца «Роверс» проходили дальше по новому правилу выездного гола, а затем Мюллер забил победный гол – 3:2.

В четвертьфинале «Бавария» встретилась с венским «Рапидом». На этот раз пресса обратилась за комментариями к Роберту Швану. «Нелегкий соперник», – сказал он, – но мы должны выйти в полуфинал». Вы догадались – он оказался прав, но только после сильного испуга. В ответном матче, состоявшемся в Мюнхене, гол Ольхаузера вывел игру в дополнительное время. Это был спорный гол, так как лайнсмен подал сигнал об офсайде, в то время как главный судья Том Уортон махнул рукой, чтобы игроки продолжали матч. Решающий момент, однако, наступил семь минут спустя, когда еще одно спорное решение привело к рукопашной схватке, в ходе которой Август Старек из «Рапида» оттолкнул судью. Затем Уортон удалил Вальтера Сейтла, который в течение многих минут отказывался покидать поле, справедливо, но тщетно утверждая, что он не сделал ничего плохого. Против десяти человек еще один гол Ольхаузера наконец-то вывел «Баварию» дальше.

Единственной легкой прогулкой был полуфинал против льежского «Стандарда». Бельгийские болельщики щеголяли баннером с надписью: «У них есть Беккенбауэр, у нас есть Клаессен». В нем упоминался забивной нападающий Роджер Клаессен, но игнорировался тот факт, что у «Баварии» также был Герд Мюллер. Он забил четыре гола, «Бавария» выиграла со счетом 5:1 и вышла в финал, конечно же, против шотландского «Рейнджерс».

«Они были абсолютными фаворитами, – говорит Франц Рот. – Они играли в Европе уже много лет, в то время как для нас все это было в новинку». Это было правдой, но отсутствие опыта у «Баварии», вероятно, компенсировалось тем фактом, что финал проходил в Нюрнберге, менее чем в двух часах езды отсюда и в том самом месте, где Красные более сорока лет назад выиграли свой первый титул. Кроме того, но, вероятно, без ведома немцев, на «Рейнджерс» оказывалось некоторое давление. Шестью днями ранее «Селтик» завоевал Кубок европейских чемпионов в Лиссабоне против «Интера». Как написал Кир Мюррей в ретроспективной статье для BBC: «Их великие соперники выиграли Кубок чемпионов с первой попытки и завоевали все местные награды. После шокирующего поражения от “Бервик Рейнджерс” в Кубке Шотландии в начале года капитан “Рейнджерс” Джон Грейг и его товарищи по команде знали, что их сезон держится на одном матче».

Между тем, главной заботой «Баварии» был Герд Мюллер. Он сломал предплечье на международном турнире менее чем за четыре недели до финала. 31 мая 1967 года он вышел на поле против «Рейнджерс» с поддерживающим фиксатором из кожи. И все же первый опасный момент в этой игре был с его участием. Не прошло и пяти минут, как кросс Руди Нафцигера нашел нападающего возле штрафной. Он укротил мяч первым касанием, повернулся и вторым пробил. Мяч просвистел в нескольких сантиметрах от штанги. Всего минутой ранее Беккенбауэр совершил один из своих впечатляющих забегов, перехватив пас глубоко на своей половине поля, а затем двигаясь вверх по полю и обмениваясь «стеночками», пока не появился рядом со штрафной соперника. Шумные болельщики в Нюрнберге дико ликовали – «Бавария» показывала свою лучшую игру.

Но недолго. У Дейва Смита была отличная возможность на двенадцатой минуте, также с ударом с разворота из-за пределов штрафной. А на тридцать четвертой минуте Смит протолкнул мяч по бровке на Роджера Хайнда, который нанес удар с шести метров – Майер совершил отличное спасение, не смог удержать мяч, но схватил его до того, как тот пересек линию ворот. Теперь «Рейнджерс» доминировал в игре, и Беккенбауэр был вынужден отказаться от сольных забегов. Ближе к концу второго тайма немецкий телевизионный комментатор заметил: «Сегодня он обречен играть в качестве стоппера без излишеств».

Игра транслировалась на двадцать четыре страны. Фотографии, сделанные тем вечером на улицах Мюнхена, напоминают сцены из постапокалиптических фильмов: город был совершенно пустынен, все, приклеившись к своим телевизорам, сидели по домам. Люди были вознаграждены захватывающей игрой, намного лучшей, чем прошлогодний финал, в котором «Дортмунд», обыграв «Ливерпуль», стал первым немецким клубом, выигравшим европейский трофей.

Вторая половина была более открытой. Шансы были у обеих сторон, и за три минуты до конца «Бавария» была близка к победе. Джон Грейг поскользнулся, и Ольхаузер мог бы пробиться к воротам, если бы шотландский полузащитник не схватил мяч обеими руками, лежа на поле. Менее чем через минуту Мюллер и Дитер Бреннингер вскрыли заднюю линию «Рейнджерс» простой, но красиво исполненной «стеночкой». Бреннингеру только оставалось обыграть вратаря Норри Мартина, но шотландец блестяще парировал удар левой ногой.

Эти заключительные секунды уже предполагали, что «Рейнджерс» начали физически угасать. В Нюрнберге весь день шел дождь, и залитое водой поле, казалось, отнимало силы у шотландцев. Однако дополнительное время началось с минуты беспокойства. Майер вышел из ворот, чтобы забрать кросс, и Хайнд натолкнулся на него, когда тот поймал мяч. Вратарь рухнул на землю, мяч выпал, и Хайнд забил его в сетку ворот. «Лайнсмен сразу же взмахнул своим флагом», – говорит Рот. – Не было никаких сомнений в том, что гол был забит с нарушением правил, и никто из шотландцев не протестовал против решения судьи, когда он был отменен».

Таким образом, счет все еще оставался не открытым – и шансы переигровки через два дня увеличились до громадных размеров вплоть до 109-й минуты, когда Рот получил мяч в центре поля. Он отдал пас Ольхаузеру и ускорился, начав забег, который застал всех врасплох. «Как я уже говорил, я никогда не уставал», – говорит он. – Ольхаузер принял мяч и подождал, пока я не окажусь рядом со штрафной, затем он отправил длинный пас мне на ход». Пас был идеально рассчитан по времени, потому что он оказался в восьми метрах перед воротами, между вратарем Мартином и Дейвом Смитом, который делал все возможное, чтобы остановить Рота. «Он схватил меня за плечо и потянул вниз», – говорит игрок “Баварии”. – Я потерял равновесие. Я думаю, что, если бы я не вступил в контакт с мячом, мы бы заработали пенальти». Но каким-то образом я все-таки до него дотронулся. «Люди иногда говорят, что у меня не было качества обработки мяча, я делал вещи только со всей силой», – говорит Рот. – Но нужно было много мастерства, чтобы забить этот гол, потому что Мартин был прямо передо мной». Рот пробил с лета.

Как только мяч попал в заднюю часть сетки, начался настоящий ад. Вспыхнули сигнальные ракеты и файеры, восторженные болельщики заполонили поле. Атмосфера была наэлектризована весь вечер, и теперь зрители нашли выход для всего этого сдерживаемого волнения. Но им пришлось подождать еще несколько минут. Поле было расчищено, и «Рейнджерc» каким-то образом набрались сил для новой атаки. Майер нырял влево и вправо и летел по воздуху с полным пренебрежением к личной безопасности. Он не был Яшиным, он не ловил мячи элегантно, а потом спокойно оглядывался по сторонам. Вместо этого он протискивался мимо своих и чужих и выбивал их кулаком.

Затем раздался финальный свисток. Майер поднял руки и попытался побежать к товарищу по команде. Никого не было рядом. Все они бежали к скамейкам запасных, где полиция оцеплением отмечала место для вручения трофея. Майер огляделся. Поле уже почернело от людей. Он увернулся от двух болельщиков и побежал к полиции и скамейке запасных. Чайковский стоял там, раскинув руки, как отец, ожидающий своих детей. Он обнял каждого из них, слезы текли по его круглому лицу. Игроки снова подняли его на свои плечи (его и доктора Эриха Шпаннбауэра, физиотерапевта клуба, который вернул Мюллера в форму и который проделал так много работы в течение этого долгого сезона).

На следующий день более 100 тыс. человек в центре города отпраздновали то, что с тех пор было величайшим днем в истории мюнхенской «Баварии». Что характерно, четверо мужчин, которые возглавляли парад, разъезжали с трофеем в кабриолете «Порше 911» – красном, конечно же! – были капитан Ольк, тренер Чайковский, президент Нойдекер и технический директор Шван. Интересно, знал ли Чайковский уже расписание, или Нойдекер и Шван как раз собирались сказать ему, что долгий-долгий сезон еще не закончился. Ожидалось четыре игры за пять дней в июне, все против небольших любительских команд (одним из которых был мюнхенский клуб «Герн», который однажды воспитает Филиппа Лама). И, в отличие от сегодняшнего дня, от Чайковского ожидалось, что он будет выпускать своих звезд, а не второстепенных исполнителей.

Причиной, естественно, были деньги. Нойдекер и Шван, возможно, были кем угодно, но они не были дураками. Они знали, что самое трудное – не подняться на вершину, а остаться там. И это будет стоить денег. Хотя эта замечательная команда была собрана без каких-либо затрат, было бы дорого сохранить ее. Оба мужчины были убеждены, что необходимо соответствующим образом платить ключевым сотрудникам. Было объявлено, что Чайковский скоро будет получать столько же денег, сколько и Меркель в «1860».

Проблема заключалась в том, что в те дни, до телевизионных сделок и продаж клубной атрибутики, у клуба было лишь два источника дохода. Одним из них были членские взносы. «Бавария» предприняла согласованные усилия, чтобы увеличить их число, достигнув 8 тыс. в 1967 году, что вылилось в гонорары в размере 400 тыс. марок (одним из недавно принятых членов был Франц Йозеф Штраус, консервативный федеральный министр финансов и очень влиятельный человек в Баварии). Другим источником были деньги от посещаемости стадиона, отсюда и неумолимый график. Шван сказал газете, что команде «придется играть около шестидесяти игр» за сезон, но теперь эта цифра была намного ближе к восьмидесяти или восьмидесяти пяти матчам. Конечно, не все игры были против таких команд, как «Герн». Годом ранее «Бавария» заработала 70 тыс. марок, согласившись поехать в Милан и сыграть с «Интером».

Главной причиной, по которой все хотели принять «Баварию» (и заплатить за эту привилегию), был тот изящный, одаренный парень из Гизинга. Ранее в этом сезоне Беккенбауэр был признан «Футболистом года» в Германии, первым игроком «Баварии», удостоенным чести, которой суждено было стать клубной заповедью в ближайшие годы.

Дитеру Данцбергу, человеку, который должен был быть центральным защитником «Баварии», пока он не был удален в первой игре клуба в Бундеслиге, теперь за семьдесят. Он страдает болезнью Альцгеймера. С ним можно говорить столько, сколько захочешь – если вернуться к нему на следующий день, он тебя и не вспомнит.

Однако его долговременная память невероятна. С абсолютной ясностью он вспоминает матчи и инциденты, произошедшие полвека назад. «Я открыл его, – шутливо говорит он. – Я открыл Беккенбауэра-либеро».

Глава 5
The Beatles или the Rolling Stones?

8 мая 1968 года гордая серия закончилась скорее всхлипом, чем радостным воплем. Был вечер среды, и толпа из 50 тысяч человек, намного превышающих допустимую вместимость стадиона «Грюнвальдер» пришли посмотреть, как обладатели Кубка Германии «Бавария» сыграет с «Миланом» во втором матче полуфинала Кубка обладателей Кубков.

Итальянцы выиграли первую игру со счетом 2:0, матч был омрачен некоторыми разногласиями вокруг первого гола. После безрезультатного первого тайма Зепп Майер получил обратный пас от Франца Рота, а затем попытался выбить мяч в поле. Но Анджело Сормани из «Милана» вытянутой ногой заблокировал удар, и мяч отскочил в сетку ворот. Когда Майер понял, что гол будет засчитан, двум его товарищам по команде пришлось физически удерживать вратаря от того, чтобы он не сказал судье больше, чем просто пару ласковых слов.

И вот, в ответном матче «Баварии» требовались два-три гола на домашнем поля против одной из лучших защитных систем мира. Для команды это был еще один чрезвычайно напряженный сезон, не в последнюю очередь из-за всех этих товарищеских матчей. Чтобы заработать деньги, «Баварии» было нипочем слетать в Брюссель или Барселону в перерыве между двумя играми Бундеслиги. Игроки на самом деле не возражали против такого напряженного графика; они очень хорошо понимали, что деньги пойдут в их карманы, а не в карманы клуба. («Бавария» за эти годы почти не получала прибыли; все реинвестировалось обратно в команду. Несколько лет спустя такой подход приведет к проблемам.) Тем не менее деньги не делали все эти путешествия менее утомительными.

Против «Милана» машина наконец-то сломалась. Герд Мюллер не забил, Дитер Бреннингер не забил и даже Франц Рот не забил. Когда раздался финальный свисток, счет все еще был 0:0. «Бавария» вылетела из турнира. Такое случается с лучшими футбольными командами, но с этой командой такого не случалось уже очень давно. Удивительно, но «Бавария» пережила девятнадцать раундов плей-офф подряд в кубке страны и в Европе! На двадцатом барьере они, наконец, упали. Неделю спустя Красные были выбиты из Кубка Германии, также в полуфинале, а затем финишировали на пятом месте в Бундеслиге, не сумев выиграть ни в одном из последних пяти матчей сезона лиги.

Была ли в этом вина Чайковского? Не прямая, конечно. Он творил чудеса, и все в клубе знали, что они в долгу перед маленьким человеком за захватывающую, дерзко атакующую команду, за которой все любили наблюдать. Но все больше и больше людей задавались вопросом, не был ли стиль Чайковского слишком неистовым. Да, он часто выигрывал кубковые матчи, потому что игроки питались его энергией и доводили себя до исступления. Но выиграет ли он когда-нибудь в чемпионате? Как говорится, Бундеслига была марафоном, а не спринтом.

И поэтому «Бавария» решила не продлевать контракт Чайковского. Тот факт, что решение было принято еще до зимних каникул, когда команда все еще участвовала во всех соревнованиях, говорит о том, насколько правление было убеждено в том, что клубу нужны перемены. В ноябре 1967 года Чайковский объявил, что в конце сезона будет искать новую работу. Нет никаких сомнений в том, что у него не было выбора и что этот метод был выбран для того, чтобы позволить любимому тренеру сохранить лицо.

«Бавария» получила довольно много заявок от потенциальных преемников, но потребовался всего один разговор, чтобы найти подходящего человека. В феврале 1968 года президент Вильгельм Нойдекер и технический директор Роберт Шван отправились в Зальцбург, Австрия, чтобы встретиться с 38-летним Бранко Зебецем. Как и Чайковский, он был хорватом, но национальность – единственное, что у него с Чиком было общего.

Зебец был приверженцем дисциплины. Он был суров, молчалив, отстранен. В журнале, изданном позже в том же году, был заголовок: «Человек, который редко смеется!» Он хорошо узнал Германию, играя за «Алеманнию», и мог бы указать на некоторый успех в качестве тренера. Зебец вывел загребское «Динамо» в финал Кубка ярмарок в 1967 году, прежде чем поссорился с клубом и был заменен Ивицей Хорватом. Но что делало его по-настоящему привлекательным в глазах Нойдекера и Швана, так это его идеи об игре. Зебец сказал, что ключом к успеху является физическая форма. Физическая форма и тактика. Нойдекер и Шван тут же подписали с ним контракт.

Игроки «Баварии» быстро поняли, что дни, когда они ходили в дом Чика и Рады выпить кофе, закончились. В июне, еще до того, как он официально стал их новым тренером, Зебец сопровождал команду в турне по Перу, Чили и Колумбии. В то время как игроки надеялись на приятный отдых, он позаботился о том, чтобы они поддерживали форму. Позже, во время предсезонной подготовки, команду разбудили в семь часов утра и велели идти в спортзал (до завтрака и, как заметил Зепп Майер, «до того, как умыться»). Мюллеру, всегда склонному к избыточному весу, пришлось надеть спортивный костюм поверх не одного, а двух комплектов формы, а затем бегать круг за кругом – после обычной тренировки. Он быстро похудел на семь килограммов. «Во время тренировок не бывает импровизаций, – заявил прессе капитан команды Вернер Ольк. – Они целиком заранее спланированы и разработаны специально для устранения наших недостатков». Ханс Шифеле, журналист и давний член «Баварии», не удержался от дружеского замечания и отметил: «Даже Франц Беккенбауэр, иногда склонный к экономии энергии, участвует во всех занятиях».

Когда начался сезон, «Бавария» была самой физически готовой командой в лиге. Это был важный актив, потому что состав у команды был не очень большим. В первом сезоне Зебеца, 1968/69, команда провела более двенадцати матчей, не произведя ни одной замены. Восемь игроков начинали в каждой игре, пятеро из них также каждый раз проходили дистанцию турнира. Нойдекер и Шван не возражали против крупных трансферов для укрепления команды – они только что подписали двух игроков австрийской сборной. Но они надеялись, что Руди Вайс, руководитель молодежной команды, продолжит готовить отличных игроков для первой команды. Клуб даже теперь платил ему немного денег – скромные 2 тыс. марок в месяц, чтобы компенсировать все дни, когда он стоял на футбольных полях вместо того, чтобы сидеть в своей юридической конторе. Это были хорошо потраченные деньги. Самым последним из открытий Вайса был Ханс-Георг Шварценбек. До прихода Зебеца его часто использовали в качестве защитника, но теперь он был партнером Франца Беккенбауэра в центре поля, его надежным и незаменимым Vorstopper.

Но «Бавария» была не только самой физически подготовленной командой, но и самой современной. Зебец, который был пионером зональной опеки и прессинга в Германии в 1970-х годах, был не только фанатиком физического состояния и дисциплины. Он хотел, чтобы его игроки понимали суть игры. «Если у вас есть мяч, – говорил он Мюллеру, – то его нет у другой команды. А это значит, что вам придется меньше бегать». Задолго до того, как Луи ван Гал и Пеп Гвардиола превозносили достоинства футбола с владением мячом в Мюнхене, Зебец научил «Баварию» доминировать в игре и ждать подходящего момента для удара. Для молодых сорванцов Чайковского это была радикальная перемена. Но опять же, на самом деле они больше не были сорванцами. Это были мужчины лет двадцати с небольшим, которые хорошо повеселились, а теперь жаждали успеха.

Зебец отплатил Нойдекеру и Швану за веру в его способности не только первым титулом клуба в Бундеслиге, но и первым дублем в лиге и Кубке. Фактически, гонка за титул закончилась к середине апреля, когда «Бавария» одержала победу в Дортмунде. Единственный гол в игре был забит молодым полузащитником по имени Хельмут Шмидт, еще одним протеже Руди Вайса, после толкучки у ворот, когда на часах оставалась всего одна минута. Хозяева громко пожаловались, что Шмидт сыграл рукой, но гол засчитали. Зебец сказал: «Я не был на сто процентов удовлетворен, но наше лидерство в турнирной таблице теперь позволяет мне спать более спокойно». Это преимущество выросло до пяти очков над «Штутгартом» и шести над «Гамбургом» (у которого было две игры в запасе).

Упоминание о своем сне показывает, что Бранк Зебец чувствовал давление и не был таким хладнокровным и сдержанным, каким он зачастую казался. Когда «Бавария» отстояла минимальное преимущество на выезде против его предыдущего клуба «Алеманнии», он даже покинул скамейку запасных на финальных стадиях игры и пошел в раздевалку, не в силах больше выдерживать напряжение. Он пропустил гол Герда Мюллера на 88-й минуте, который не оставлял сомнений в результате матча.

«Бавария» завершила сезон лиги на целых восемь очков опередив неожиданно занявший второе место «Ахен», наконец-то выиграв свой первый титул в Бундеслиге. Неделю спустя, 14 июня 1969 года, Красные встретились с «Шальке» в финале кубка во Франкфурте. Мюллер вывел новоиспеченных чемпионов лиги вперед великолепным ударом с левой ноги с десяти метров. Но потом произошло нечто необычное. Нападающий «Шальке» Манфред Польшмидт сравнял счет влетевшим в верхний угол потрясающим ударом с дальней дистанции. Это было необычно, потому что это был первый гол, пропущенный «Баварией» за всю кубковую кампанию. Он стал также и последним. За десять минут до перерыва Рот послал мяч на ход Мюллеру, и форвард забил победный гол мощным ударом с острого угла.

«Шальке» не смог вернуться в игру после розыгрыша с центра поля, потому что игра проходила в удушливую жару. Позже Польшмидт признался: «Мы были измотаны». Благодаря неустанной тренировке Зебеца, «Бавария» засушила игру, не столкнувшись с серьезными проблемами. И тогда Мюллер смог бы поднять свой третий трофей за день. Перед матчем ему подарили маленькую деревянную пушку, которая достается лучшему бомбардиру Бундеслиги, а также золотой мяч на подставке, который является наградой Футболисту года в Германии.

Тем не менее даже в этом славном сезоне не обошлось без некоторых неудачных периодов. В декабре 1968 года мюнхенская «Бавария» отправилась в Ганновер, чтобы встретиться с новой командой Чика Чайковского. Нет никаких сомнений в том, что Август Старек из «Баварии», один из двух игроков сборной Австрии, присоединившихся к клубу летом, использовал то, что в другом футбольном кодексе было бы названо «ненужной грубостью». Но хозяева ответили тем же. Трудно сказать, почему было так много неприязни, учитывая, что Чайковский все еще был в отличных отношениях с игроками «Баварии» и раньше был товарищем Зебеца по «Партизану» и сборной Югославии. Но матч был грубый. «Ганноверу» пришлось произвести замену менее чем через десять минут после начала игры; через полчаса на Роте сильно сфолили и он ухромал с поля с травмой лодыжки.

Об этой игре вкратце говорилось во введении к этой книге. Зепп Майер уложил атаковавшего игрока, который позже подал на него в суд за нападение. Франца Беккенбауэра так раздражала враждебная атмосфера, что он притворился, будто мочится в сторону болельщиков, за что получил солидный штраф от DFB. Даже Герд Мюллер потерял самообладание, вступил в спор с игроком «Ганновера» и влепил ему пощечину под подбородок. Тренер всех молодежных команд Западной Германии (от школьников до юношей до 23 лет) наблюдал за игрой с трибун. Позже он раскритиковал игрока «Ганновера» за то, что тот «эффектно упал». И все же Мюллер был удален, а «Бавария» проиграла игру № 10. (И тренер молодежной сборной, и игрок «Ганновера» сыграют важные роли в истории «Баварии». Первого звали Удо Латтек, второго – Юпп Хайнкес.)

Может быть, просто может быть, этот день стал первым признаком того, что в отношении имиджа и популярности «Баварии» вот-вот произойдут серьезные перемены. Контраст между суровым Зебецем, девизом которого было: «Успех – это все, что имеет значение», – и очаровательным Чайковским, излучавшим радость и беззаботность, был столь же поразителен, сколь и символичен. При Зебеце «Бавария» стала более деловой и расчетливой, они больше не были молодыми головорезами, которых все любили и которыми восхищались. И что еще хуже – их заменила в сердцах людей команда, которая была почти зеркальным отражением «Баварии» Чайковского и противоположностью «Баварии» Зебеца: «Боруссия Менхенгладбах».