Текст книги "Лабиринт теней"

Глава 25. Последние уезжающие

Они уехали глубокой ночью.

Рыжеволосый мальчик разбудил их и спросил:

– Хотите вернуться домой?

Братья Ножницы решили, что он смеётся над ними.

Но по его взгляду нельзя было подумать, будто шутит.

– Должен, однако, предупредить вас, это может оказаться очень опасное путешествие.

Братья поднялись, протирая глаза и массируя затёкшие конечности.

– А вы? – спросили они, кивнув в сторону женщины.

– Она останется здесь, – ответил рыжеволосый мальчик.

– Почему же ты хочешь взять нас с собой? – спросил кудрявый.

– Мы ведь «плохие», – добавил белокурый.

Мальчик поднял медное ружьё, заряженное пиротехническими патронами, и показал на зонты-огнемёты:

– Потому что мне нужен кто-то, кто умеет обращаться с ними.

Братья Ножницы переглянулись.

Всё ещё лил дождь. Сильный дождь и холодный. Он стучал по листьям и прибивал траву к земле.

По отвесной каменной стене спуститься невозможно.

Поэтому они отправились в другую сторону.

– Куда ты ведёшь нас? – спросили братья Ножницы, позвякивая цепями.

– К моим друзьям, – ответил рыжеволосый мальчик.

И вот, словно в каком-то сновидении, они вошли в странное круглое здание.

Внутри, правда, оказалась другая дверь. Дверь из слоновой кости.

Ещё открытая.

Женщина и рыжеволосый мальчик обнялись.

Он сказал:

– Пойдём с нами.

И она ответила:

– Нет, Рик. Я не могу оставить всё, что дорого мне.

Он не настаивал. Он понимал её.

– Я тоже, – ответил он. – Но я вернусь. Мы все вернёмся.

Женщина протянула ему записную книжку, но рыжеволосый мальчик отказался:

– Нет. Она твоя.

– Возьми, а я буду ждать вас, – настаивала женщина. – И не стану больше бояться тех, кто придёт. А книжка тебе нужнее, чем мне. Я тут в безопасности.

И мальчик всё же взял книжку, как согласился принять и ружьё.

Проверил, все ли вещи собрал: электрический фонарь, свечи, вода и еда.

Потом велел братьям Ножницы пройти в дверь.

И вошёл вслед за ними.

– Закрой её, – шепнул он Последней.

И оказавшись во мраке, они двинулись вперёд.

Они спустились в самый низ.

К реке.

Лодка стояла на прежнем месте.

Братья Ножницы молчали.

Вспоминали Данте Алигьери.

И его путешествие в потусторонний мир.

Решили, что ошиблись.

Что воображаемые места существуют.

И могут быть жуткими.

Или великолепными.

Они перебрались на другой берег реки.

Открыли центральную дверь ключом с изображением хамелеона.

Вошли в золото.

И шли, пока не встретили других людей.

Спросили о Джейсоне, Аните и Зефире.

И долго стояли у входа в коридор, где громоздились руины.

И потом вошли.

Как призраки.

Глава 26. Ключ с головкой кита

Когда Томмазо Раньери Страмби свернул за угол, его вдруг толкнули к стене, и он больно ударился головой, едва не потеряв сознание. А потом на него обрушился град тумаков.

Когда же он попытался вывернуться и понять, что происходит, его крепко схватили, поставили на ноги, вывернули одну руку, потом другую и наконец связали их верёвкой.

Высокий парень, который сделал это, ругнулся:

– Может кто-нибудь завязать этот узел?

Второй нападавший на Томмазо подошёл ближе:

– Ну и неумеха! Таким узлом только шнурки завязывают!

– Ну и что? У меня они никогда не развязываются!

Томмазо протащили в какой-то подвал и бросили на пол.

Из носа у него текла кровь, щёки болели, а футболка в чём-то вымазана.

В подвале было темно.

Томмазо закричал.

И сразу несколько рук зажали ему рот.

– Молчать!

– Чего разорался?

– Я же велел заткнуть ему рот!

Три пары ног подбежали к нему, кто-то, накинув платок, заткнул ему рот.

Потом наконец включили свет.

– Ну так что? – заговорил младший Флинт. – Как ты теперь чувствуешь себя, а?

– Да он ведь не может ответить тебе, – заметил старший Флинт. – Мы только что вставили ему кляп.

– Это, брат, не тот вопрос, на который я жду ответа! Это риторический вопрос. Это всё равно что сказать… «Хорошо же ты отличился».

– Да, – сказал средний Флинт. – Хорошо отличился.

– С кляпом во рту, перевязанный как колбаса, – хихикнул младший брат.

– Теперь ты никому больше не страшен без этой своей вороньей маски и чёрного плаща! – завил старший брат.

– Мггтт-МММ! – попытался протестовать Томмазо.

– Что он сказал? – спросил средний Флинт.

– Ммм-гг-мм… – передразнил Томмазо старший Флинт.

– А ну, помолчите вы, оба! Он не должен говорить! – сказал младший Флинт. – Он всего лишь должен выражать согласие. Соглашаться… – Он взял Томмазо за голову, наклонил её вниз и поднял, – …или же отрицать, – и он повернул бедную голову направо и налево.

Средний Флин наморщил лоб:

– Отри… чего?

– Отрицать, – повторил младший Флинт. – Это противоположное согласию.

– Да ведь нет такого слова! – возразил старший Флинт.

– Конечно, есть! Если есть согласие, значит, должно быть и противоположное действие.

– Так почему ты не можешь сказать неотрицание?

– Потому что так не говорят, – рассердился младший Флинт.

Томмазо принялся громко мычать и бить ногами, желая привлечь внимание и давая понять, что и без всяких объяснений ему всё ясно.

Младший Флинт обозлился и начал допрос:

– Теперь о главном. Тебе известно, кто мы такие?

Томмазо покачал головой справа налево.

Младший Флинт продолжал:

– Мы братья Флинт, и Килморская бухта наш город. Наш, а не Кавенантов и всяких там рыжих. Или их друзей. Потому что ты ведь их приятель, верно?

Томмазо смотрел на них, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Верно? – настаивал младший Флинт.

На этот раз Томмазо кивнул:

– Очень хорошо. Потому что, видишь ли, мы хотим нарушить ваш прекрасный план. И пока станем показывать лодку возле утёса «сам знаешь кому», будешь сидеть здесь тихо и смирно. Ясно?

Томмазо еле заметно кивнул.

– Ты ведь понимаешь кто этот «сам знаешь кто», верно? – снова спросил младший Флинт.

Томмазо немного подумал, потом отрицательно покачал головой.

– Войтек, – вмешался старший Флинт, – Ноннич. Или как его там зовут.

– Главарь. Тот, что на чёрной машине.

На это Томмазо кивнул.

– Ну вот видишь, начинаем соображать, – довольно произнёс младший Флинт. – Догадываешься, конечно, что мы собираемся сделать?

И Томмазо снова кивнул, хотя и не догадывался.

Потом оба старших брата вышли из подвала.

Что тут скажешь?

Возможно ли такое?

Войнич не находил ответа, но понимал – он едва ли не… развлекается.

Вот уже три часа он прогуливается по этому каменному городку на берегу залива, и у него всё ещё сохраняется отличное настроение, с каким проснулся утром.

Мало того, он вдруг понял: почти всё, что он думал о Килморской бухте и его жителях, неверно.

Большая часть его подозрений уже развеялась.

– Воображаемый город? Да ничего подобного! Город – вот он, самый настоящий, со своим покосившимися домами и утопающими в цветах балконами.

Ах да, и конечно, с этой кондитерской. Как она называется?

– «Лакомка», – спокойно ответил на этот вопрос господин Блэк.

Да, да, «Лакомка»!

Поистине рай для сладкоежки. С таким прекрасным отваром ревеня, что он, Войнич, даже рискнул положить в него ложечку сахара.

Это же всё-таки не клуб. Тут нет Поджигуса или сестры, чтобы заметить такой проступок. Он никого здесь не знал!

Он чувствовал себя свободным.

Он мог отправиться куда угодно и смотреть по сторонам.

И класть сахар в отвар ревеня.

Он даже попытался подружиться с местными жителями, даже спросил как зовут ту милую и немного рассеянную госпожу, которая несла огромную хозяйственную сумку – свежие овощи, только что выловленная рыба и горячий хлеб – за которой бежало несколько мяукающих котов.

– Это госпожа Бигглз, господин Войнич.

Ещё минута, и Войнич предложил бы ей свою помощь в качестве носильщика. Миссис Бигглз представилась ему олицетворением столь желанной любви и заботы. Кто знает, как она собиралась приготовить всю эту благодать. Сколько, наверное, удовольствия получал её муж!

Но о чём думает он, Войнич?

Продукты? Кухня? Жена? Муж?

И ему в самом деле нравятся эти домики, смотрящие на море?

Ещё как нравятся!

А тот старый дом на утёсе?

Мечта.

Никаких тайн в нём, разумеется, не было. Обставлен несколько сумасбродно, с излишним увлечением этническими сувенирами и в общем может, конечно, несколько смутить человека, который, как он, придерживается строгого порядка. Ему хватило одного взгляда на комнату Джейсона, чтобы понять, какой это негодяй.

Войнич и этот Джейсон Кавенант обменялись пару раз обидными замечаниями через говорящую книгу, но это, надо считать, просто недоразумение, не более.

Так, впрочем, считал и господин Уайт.

Потом они отправились в парк.

– Мы полагаем, господин Войнич, – объяснил ему господин Блэк, – что кто-то использовал имя бедного Улисса Мура, посетив наш город. Но ясно же, что всё придумано, понимаете?

– О, ну конечно же, понимаю! – воскликнул понятливый как никогда Войнич. Впрочем, в этих местах ему тоже захотелось написать несколько страниц своего романа.

Потом он увидел их собственными глазами – могилы семьи Мур. Последние двое из них были похоронены тут, и кто-то даже принёс им живые цветы.

– Видите, как их любили в городе, – обратили его внимание.

– Конечно, конечно, – ответил он.

Короче, все же умерли.

Семья МУР наконец-то вымерла.

Господин Уайт остался в усыпальнице. Сказал, что не хочет возвращаться в город.

– В таком случае до свидания, господин Уайт, – со всей теплотой произнёс Войнич.

– До свидания, господин Войнич. До скорого, будем надеяться… – процедил сквозь зубы господин Уайт, приложив руку к виску, как капитан судна.

– Забавный тип, а? – заметил потом Войнич чернобородому миллиардеру, господину Блэку.

– Кому вы это говорите, господин Войнич. Кому говорите!

Когда Войнич и Блэк пришли на берег, их догнали двое курчавых ребятишек, которые всячески старались привлечь к себе внимание.

– Господин! Господин! – кричали они.

Это удивило главу Поджигателей. Откуда они знают его.

Блэк Вулкан попытался отогнать ребят, но безуспешно.

– Слухи быстро разносятся по городу! – весело заметил он.

А сам всё искал глазами Томмазо, удивляясь, куда же он делся.

– Ах, какие славные! – воскликнул Войнич, когда понял, что ребятишки во что бы то ни стало хотят показать ему лодку, и даже предложили покататься по морю.

Он ласково улыбнулся и ответил:

– В следующий раз, мои дорогие, в следующий раз!

И отвернувшись от них, направился в таверну, вернее, к столикам, стоявшим на солнечной стороне тротуара.

– Ну как? – с нетерпением спросил младший Флинт, когда братья вернулись в подвал. – Как дела?

С вытянутыми физиономиями, они явно были расстроены.

– Не понимаю, в чём дело… – промямлил средний Флинт. – Он даже слушать нас не стал.

– Так вы показали ему лодку? – недоверчиво спросил младший брат.

– Да, но… она нисколько не заинтересовала его.

– Не может быть!

Младший хулиган со смущением взглянул на Томмазо:

– Вчера они определённо говорили, что…

– Мы знаем, что они говорили!

– Мы тоже слышали!

– Хватит! – вскричал младший Флинт. – Попробуем теперь разобраться, в чём дело.

Он встал перед Томмазо и потребовал:

– Посмотри сюда как следует и отвечай. Знаешь, что это такое?

К огромному удивлению венецианского мальчика младший Флинт достал из кармана ключ с головкой кита.

По выражению лица Томмазо Флинт сразу понял – тот знает, что это такое.

– Очень хорошо, очень хорошо… – продолжал младший Флинт. – Потому что теперь мы не можем себе позволить ошибиться. Так что давай, говори! Что это такое?

Томмазо произнёс что-то нечленораздельное.

– Вытащи у него кляп.

Освободившись, Томмазо глубоко вздохнул и откинулся к стене. У него болела губа.

– Надо же, – простонал он. Ему уже начало надоедать, что его без конца похищают.

– Ну так что? – настаивал младший Флинт.

– Этот ключ не ваш! – возразил Томмазо. – Его нужно немедленно вернуть!

– Мы прекрасно знаем, чей он! – ответил средний Флинт. – Я украл его вчера вечером из шкатулки!

«И никто не заметил!» – огорчился Томмазо.

– Что скажет наш шеф, когда покажем ему этот ключ? – потребовал ответа младший Флинт.

– Думаю, ничего не скажет, – ответил Томмазо.

– Ничего?

– Это же обыкновенный ключ.

– Тогда почему он такой важный? – настаивал младший Флинт. – Мы знаем, что вы хотите спрятать все ключи. Почему?

– Ключ с головкой кита ничего не значит! – возразил Томмазо.

– Вот видишь, – проговорил средний Флинт. – Я же знал, что нужно взять ключ с головкой дракона!

– Он точно такой же! – ответил Томмазо. – Это самые обыкновенные ключи!

Но младшего Флинта не так-то легко обмануть.

– В самом деле?

Он поискал в подвале сточный люк с решёткой и поднёс к нему ключ.

Отсюда вода сливается в канализацию, а оттуда в море. Ты хочешь сказать, что я могу бросить туда этот ключ, и тебе будет всё равно?

Томмазо весь покрылся потом.

Младший Флинт действительно мог сделать это. Мог выбросить ключ с головкой кита.

– Н-не делай этого, – тихо проговорил он.

– Выходит, он чего-то стоит, к тому же…

– Он дорог как память. Не более.

Младший Флинт сделал вид, будто бросает ключ.

– Нет! – завопил Томмазо. – Я всё скажу тебе! Всё! Но пообещай, что не бросишь!

Хулиган хитро улыбнулся:

– Ну вот наконец-то мы поумнели.

– Поумнели, – эхом повторил средний Флинт.

Томмазо с огорчением опустил голову. И после ещё одной хорошей порции угроз и тумаков понял, что говорить придётся.

– Открывает дверь в книжной лавке Калипсо? – удивился младший Флинт. – Ну и что? Что в этом такого особенного?

– Ты врёшь нам! – заявил средний Флинт.

– Нет, клянусь! – простонал Томмазо. – Это правда.

– Как хочешь, – заключил младший Флинт. – Ясно, что не хочешь помочь нам. И тогда, знаешь, что мы сделаем?

– Знаешь, что мы сделаем? – повторил средний Флинт.

– Пойдём и спросим об этом у самой Калипсо, – коротко отрезал младший брат. Потом указал братьям на Томмазо и потребовал: – Опять заткните ему рот и бросьте тут. И побыстрее. Жду наверху.

– Я не пойду к Калипсо, – заупрямился старший Флинт. – Она всегда заставляет меня брать школьные учебники!

Глава 27. Возвращение на поверхность

Открыв глаза, Анита почувствовала, что воздушный шар остановился. Она зажмурилась, снова открыла глаза, но всё равно ничего не увидела – вокруг сплошной мрак. Потом почувствовала, что болит рука.

Сколько времени прошло?

Где она?

Попробовала шевельнуться.

Первая мысль её была о Джейсоне, Зефире и о том, что произошло в Комнатах Ужаса. Содрогнувшись, вспомнила какую-то бесформенную тень, появившуюся ниоткуда, и какое-то животное, которое их посадило в корзину, когда она приблизилась.

Как только услышало их.

Вспомнила на мгновение тот момент, когда Джейсон полетел вниз.

Осмотрела корзину и заметила два камешка-талисмана Джейсона и какой-то странный квадратный предмет, о который ударилась головой.

Она подтянула его к себе ногой. Это оказался металлический блок величиной примерно с обувную коробку с каким-то странным отверстием посередине и крепким затвором на длинной стороне. Коробка состояла из двух плотно пригнанных половинок.

Потом Анита почувствовала, как воздушный шар дёрнулся.

И закричала.

– Анита? – позвал её знакомый голос. – Анита, слышишь меня?

Не понимая, кто с ней говорит, девочка покачала головой.

Опять кто-то или что-то дёрнуло монгольфьер.

Ей кажется или он… опускается?

– Анита, ты в порядке?

«Это сон, – подумала девочка. – Мне снится, будто слышу голос Джейсона».

Джейсон пропал в темноте. В пыли. В лапах у этого когтистого существа, сотканного из тени.

– Наверное она потеряла сознание, – произнёс какой-то другой голос.

В голове у Аниты немого прояснилось.

Этот голос…

Возможно ли, чтобы это был…

Рик?

Она шевельнулась, и показалось, что голова сейчас просто расколется. Коснулась камешков-талисманов.

– Слишком маленькая, слишком… – произнёс третий голос. – Все никак не поместимся тут.

– Нас пятеро, брат. Не двести, – возразил ещё кто-то. Позолоченный ранен. И не собирается улетать отсюда.

Монгольфьер опустился ещё немного.

И ещё.

Потом за борт корзины ухватились две руки.

И появился Джейсон.

– Анита! Ты в порядке?

И она увидела его в полумраке.

Наверное, улыбнулась ему.

– Ты умер, – ответила она. – Я видела.

Он сказал что-то ещё, но Анита не услышала.

– Где мы? – в растерянности спросила она много позже.

– Приходит в себя! – воскликнул Джейсон, присев возле неё.

Анита открыла глаза, всё ещё плохо соображая, что с ней и где она.

Вокруг темно.

И много людей.

И Джейсон.

Рука у него подвешена на перевязи.

– Анита, – обратился он к ней.

– Ты…

– Тсс… Ты ударилась головой.

– Но… твоя рука?

– Это всего лишь ушиб, – ответил Джейсон.

Потом рядом с ней присел и Рик:

– Привет Анита. С возвращением.

Анита ничего не понимала. Каким образом Рик оказался здесь?

А другие двое: кто они такие?

– Рик и братья Ножницы подоспели как раз во время, – объяснил Джейсон, видя, как она удивляется. – Отогнали это… что-то… Увидев пламя и фейерверк, это существо тут же растаяло во мраке.

– Но…

– К счастью, воздушный шар застрял в потолке, и нам удалось снова опустить его вниз, – закончил мальчик.

– А Зефир? – прошептала Анита с тревогой.

– С ним хуже всего, – признался Джейсон, – мы отнесли его к другим жителям Лабиринта. Он остался с ними.

Анита попробовала осмотреться. Видела лица Джейсона и Рика и тех двух мужчин, которые шпионили за ними.

– Извините, юная госпожа Анита, – первое что сказал кудрявый довольно смущённо.

– Извините? Вы о чём? – растерялась девочка.

Ей помогли сесть, и она прислонилась спиной к корзине.

– Что не поверили вам с самого начала, – вмешался белокурый.

– Мы и представить себе не могли… всё это.

– И представить себе не могли… вот и всё.

Джейсон и Рик помогли Аните подняться.

Она посмотрела вниз и спросила:

– Где мы?

Её голос эхом отозвался в пустоте, окружавшей их.

Конус света от электрического фонарика осветил какие-то далёкие каменные углы.

– Не знаем, – признался Джейсон. – Но поднимаемся.

Все были вконец обессилены.

Пока воздушный шар поднимается, установили дежурство по очереди и уснули.

Никто не знает, сколько они спали.

Всех разбудил кудрявый.

– Мы остановились, – сообщил он.

Все поднялись, и корзина закачалась.

Кудрявый оказался прав: монгольфьер перестал подниматься.

– Сколько времени? – спросил Рик, ещё не совсем проснувшись.

– Час, – ответила Анита, посмотрев на часы Питера Дедалуса. Единственные часы, которые никогда не останавливались.

Джейсон высунулся из корзины и посмотрел на шар над их головами, но ничего не увидел, кроме канатов, на которых держалась корзина.

Рик тоже высунулся – с другой стороны – и осветил фонарём не только шар, но и каменные стены вокруг.

Кудрявый и белокурый попробовали раскачать шар, но он всё равно не двигался.

– Не понимаю… – Джейсон покачал головой. – Не похоже, чтобы мы ударились о скалы.

– А я узнаю это место… – сказал вдруг Рик.

И говоря так, осветил фонарём свод моста, перекинутого через ущелье. Шар остановился как раз под ним.

– Нужно сместить его! – предложил рыжеволосый мальчик.

Он взял фонарь в зубы, схватился за самые толстые концы, на которых висела корзина, и принялся сильно дёргать их. Поджигатели помогали ему и, благодаря общим усилиям, шар сдвинулся на несколько сантиметров.

– Все вместе, взяли! – приказал Рик.

– Держи вот этот конец!

– На счёт три тянем! Раз, два… три!

На этот раз маленький монгольфьер соскользнул к краю моста.

– Ещё! – настаивал Рик. – Раз, два и… три!

Наконец шар выплыл из-под моста и опять начал подниматься.

– Скорее! – крикнул Рик, удерживая анкерный трос, пока шар поднимался вдоль внешней стороны моста.

– Я знал! – воскликнул он мгновение спустя.

Свет фонаря слабо осветил каменный силуэт огромной обезьяны, висящей на витой лиане.

– Что знал? – спросила Анита.

– Что мы под виллой «Арго»! – воскликнул рыжеволосый мальчик.

Теперь можно было хорошо рассмотреть узкий, горбатый мост. Он выглядел каким-то призрачным. Погашенные фонари чередовались со статуями: обезьяна, дятел, большой дракон и кит с приподнятым хвостовым плавником. Олень, кот с исхудалой мордой, волк, конь и хамелеон. Лев, сидящий как сфинкс, и мамонт с кривыми бивнями.

Корзина наклонилась вперёд.

– Рик?

Но рыжеволосый мальчик уже соскочил вниз.

Быстро привязал анкерный трос к основанию какой-то статуи и, счастливый, вскинул вверх руки:

– Мы дома!

Глава 28. Таверна на берегу

Таверна называлась «Находчивый путешественник». За столиком сидел только один клиент, спокойно потягивавший какой-то напиток. И совсем рядом пляж и сияющее море.

Блэк Вулкан, Войнич и господин Бултон, он же господин Блум, стояли во внутреннем дворике.

– Что скажете, если завершим ваш визит хорошим лёгким обедом? – спросил господин Блум. – И заодно поговорим немного о музее.

«Да, да, проект музея», – вспомнил Войнич.

И при этом представил стенд с четырьмя книжками-окнами и белой табличкой:

ПОДАРОК

МАРИУСА ВОЙНИЧА

Подарок. Необычное слово для его повседневного словаря, но сегодня оно всплывает уже второй раз – первый День Без Вивианы.

Первый триумфальный день в его новой жизни.

– Ах! – воскликнул он, продолжая внутренний монолог, – Если бы я только догадывался, что это так просто!

– Не понял, простите.

Они уселись за столик в таверне. Он, Блэк и Бултон.

– О, нет, нет, просто я вслух подумал кое о чём, – ответил Войнич. – Личный вопрос. Сбросил со своих плеч огромный груз.

Заказали две порции запечённой рыбы и один отвар ревеня.

– Нет, – внёс поправку в заказ Войнич. – Мне тоже рыбу! С картофелем!

И пока ожидали блюда, Войнич вспомнил события недавних дней: звонки Эко и братьев Ножницы, ужасные подозрения, которые вызывали у него их донесения, тысячи взаимосвязей, которые он выстраивал между Разрисованным домом, Морисом Моро, семьёй Мур и этим совершенно безопасным городком.

– Мы говорили о записной книжке, господин Войнич… – Господин Бултон прочистил горло. – Наверное, для большей точности её следовало бы назвать «Дневником путешественника».

Войнич кивнул. Не знает, конечно, этот весёлый господин Бултон, сколько лет лишала его покоя эта книжка, сколько бессонных ночей провёл он в безнадёжных попытках объяснить её существование, и как небольшой бунт возвратил ему ясное пониание вещей… то есть, что книжка эта настолько необыкновенная, что её место в музее.

– Этот «Дневник путешественника» сводил меня с ума, – признался он, и чтобы хоть что-то понять, я даже приобрёл Разрисованный дом в Венеции через один фонд недвижимости… и пригласил специалистов, чтобы его привели в порядок.

– В самом деле? – спросил господин Бултон, еле заметно вздрогнув.

– Единственное, что известно о Морисе Моро, так это его разрушающийся особняк. Проклятое место, говорят, похоже, в прошлом веке его подожгли, и он наполовину сгорел…

– Надеюсь, не стараниями вашего клуба… – пошутил господин Блэк, у него, что называется, сорвалось с языка.

– О нет, нас тогда ещё не было, формально, – тоже шутя ответил Войнич, у него это тоже сорвалось языка, и он ощутил лёгкую тревогу.

– На самом деле нам повезло, потому что реставраторша представила поразительную смету. Половину того, что я собирался потратить!

– Действительно, повезло… – промямлил господин Бултон, задумав побеседовать кое о чём со своей женой.

– Я думал найти в этом доме ответ. Отчаянная попытка поймать что-то неуловимое. И по иронии судьбы, это лишь усложнило всё дело…

– Потому что как раз во время реставрационных работ обнаружился ещё один экземпляр этой записной книжки, – закончил его мысль господин Бултон. – И его нашла моя д… я хочу сказать… одна девочка.

– Маленькая Анита Блум. Совершенно верно.

– Но вернёмся к книге и нашему проекту музея, – вмешался господин Блэк, чтобы разговор не перешёл на слишком скользкие рельсы… – Вы сказали, что поддерживаете идею создания музея. И мне кажется готовы… передать нам свой экземпляр записной книжки.

Войнич представил ещё одну табличку:

ЛЮБЕЗНО ПОДАРЕНА

МАРИУСОМ ВОЙНИЧЕМ,

ЛОНДОН

И представил посетителей, которые читают его имя. Ему казалось, он слышит как они спрашивают: «Кто такой этот Мариус Войнич? Кто этот важный человек?» Мариус Войнич. Не Вивиана. И он улыбнулся.

Рыба оказалась отличной. С хрустящей корочкой.

И картофель отварен что надо.

– Короче, – проговорил господин Блэк, – я понимаю, что за таким изысканным обедом не принято вести деловые разговоры, но если бы мы договорились о цене…

– О цене? – вздрогнул Войнич.

– Да… Чтобы приобрести вашу записную книжку.

В воображении Войнича табличка ЛЮБЕЗНО ПОДАРЕНА внезапно превратилась в куда менее привлекательную С БОЛЬШИМ ТРУДОМ ПРИОБРЕТЕННАЯ У, как всё его представление о музее тотчас изменилось.

– О нет! – воскликнул он, энергично качая головой. – Об этом не может быть и речи!

– Видите ли, мы готовы вложить определённую сумму, лишь бы…

«Избавиться от тебя» – хотелось мысленно закончить эту фразу Блэку Вулкану.

– Дело не в цене, – недовольно продолжал Войнич. – Записную книжку я не продам. Это решено. Разговор окончен.

Мужчины встревоженно переглянулись.

– Я думал подарить её вам, – добавил он с улыбкой.

Господин Блэк и господин Бултон испустили вздох облегчения.

– Ох, но… но… это и в самом деле великодушно с вашей стороны, господин Войнич, – в один голос ответили оба.

– Как только музей будет готов, естественно, – закончил он, и его собеседников словно холодным душем окатило.

Последовало легкое замешательство, во время которого господин Бултон и господин Блэк пытались каждый по-своему убедить Войнича передать им записную книжку ещё ДО открытия музея, а он возражал, что это окажется ещё одним хорошим поводом встретиться.

И тут, в самый разгар этого волнующего разговора…

– Простите, – обратился к ним человек, сидевший за соседним столом в полном одиночестве, попивая какой-то напиток.

– Добрый день всем. Привет, Блэк. Извините, что прерываю вашу беседу… Меня зовут Боуэн. Доктор Боуэн.

Блэк Вулкан коротко поздоровался с ним и стал искать глазами Томмазо. Куда же он подевался, почему не держит доктора Боуэна на расстоянии?

– Я слышал невольно кое-что из вашего разговора… – продолжал доктор Боуэн… – И когда произнесли ваше имя, господин, я удивился: «Вой нич? Неужели это он? С такой фамилией может быть только он!»

Мариус Войнич на мгновение выпрямился на стуле. Этот человек его знает? Запомнил его имя и захотел поздороваться, как со знаменитостью?

Ах, как же ему нравится этот очаровательный морской городок.

– Поэтому я решил подключиться к вашему разговору, – с живейшим расположением продолжал доктор Боуэн. – Я ближайший друг Вивианы Войнич. Доктора Войнич. Вот и спрашиваю себя: «Вы, случайно, не родственник ли её?»