Текст книги "Лабиринт теней"

– Джейсон… – прошептала Анита, а вокруг неё вспыхивали новые яркие вспышки, и шар качался, словно во власти грозы. – Это невозможно, Джейсон…

Она подумала о смерти. О пыли. О мраке.

Но и золоте.

О мечтах.

О надеждах.

И о друзьях.

Глава 23. Мариус!

Мариус Войнич проснулся в прекрасном настроении.

Во всяком случае, совсем не в таком, как обычно. И поскольку он всю жизнь привык пробуждаться в ужасном настроении, то в это утро почувствовал себя просто счастливым.

Спустил ноги на пол и, несмотря на боли в спине, не стал проклинать матрас, на котором спал. В другом случае он назвал бы его гадким и отвратительным, на каких спят только в странах третьего мира.

А для серьёзного анализа проблемы ему недоставало фактов, потому что Мариус Войнич спал в свой жизни только на трёх матрасах. На первом, набитом комками шерсти, спал, пока жива была мать.

На втором, чудовищно твёрдом и плотном, следующие десять лет его заставила спать сестра Вивиана.

И наконец, третьим оказался шведский матрас из мягчайшего конского волоса («Такой же точно у короля Швеции!» – шепнул ему по секрету продавец), который он купил, когда достиг экономической независимости.

Он присвистнул.

И тут же умолк, удивившись самому себе.

Он даже не подозревал, что умеет свистеть.

Порадовавшись этому открытию, попробовал насвистеть ещё что-нибудь. Высокая нота, потом низкая. Получилась что-то вроде мелодии. И если бы он хотя бы иногда в жизни слушал музыку, возможно, смог бы насвистеть и какую-нибудь настоящую мелодию. Проблема заключалась в том, с горечью отметил он, что ему неведома практически ни одна.

Он всегда считал, что песни – это пустая трата времени. Но старательно чистя зубы перед зеркалом и с удовольствием глядясь в него, Мариус Войнич решил, что, пожалуй, следует пересмотреть некоторые свои чересчур строгие взгляды на вещи.

В конце концов, что плохого в том, чтобы насвистеть какую-нибудь песенку.

Он оделся, использовав первый из комплектов одежды, которые уложил в чемодан с осторожностью человека, везущего особо опасную взрывчатку. Вчерашнюю одежду он уже хотел было выбросить в мусорный бак, как вдруг, взглянув на брюки и рубашку, решил, что на этот раз не станет этого делать.

Он с детства соблюдал правило: вне дома одежду можно использовать только один раз, потому что уж очень велик риск подхватить разные болезни, микробов, какую-нибудь грязь и всякие прочие неприятности реального мира. Он поступал так всю жизнь. Он не мог так сразу взять и изменить свои привычки.

Но мог сделать это постепенно.

Поэтому он оставил вчерашние брюки и рубашку на стуле.

На шатком стуле – не без досады отметил он.

И сверху положил записку, в которой сообщал, что если кто-нибудь захочет воспользоваться этими вещами, то может взять их себе в качестве подарка.

Взвесил это последнее слово – «подарок», которое вообще отсутствовало в его повседневном обиходе. Потом задумался, а нужно ли подписать записку.

И несколько минут решал эту задачу.

В конце концов решил не подписывать.

Переоделся и, пока совершал эту процедуру, стал выяснять причину такого нежданного хорошего настроения. Ещё несколько часов назад, когда готов был убить своего водителя и сжечь всю Килморскую бухту, он думал только о своих делах в полной уверенности, что без его незамедлительного вмешательства, проблемы, которыми предстоит заняться, станут такими огромными, что рухнет весь мир.

После телефонного разговора с сестрой всё вдруг неожиданно изменилось.

А произошло вот что.

Восстание.

Наконец-то он продемонстрировал этой гарпии, что может совершать поступки, не нуждаясь в её одобрении. Может взять, например, и отправиться в путешествие.

И даже небольшая ложь, которую он добавил в конце разговора, о том, будто путешествует ради собственного удовольствия, принесла ему необычайное удовлетворение.

Ну, конечно. Только раз, решил он.

– Мариус! – обратился он к себе, снова глядясь в зеркало.

При звуке собственного голоса, он даже вздрогнул.

Уже столько лет не произносил он своё настоящее имя. Имя, от которого его тошнило, столько раз его назойливо твердила Вивиана. Мариус, сюда, Мариус, туда, Мариус, нет, Мариус, этого нельзя делать. Мариус, это плохо. Мариус, это неправильно. Это запрещено. Это невозможно. Мариус, я же сказала – нет!

Он зажмурился и открыл глаза.

Злоба опять улетучилась.

На небольшом столике возле кровати его ожидали другие сюрпризы.

С одной стороны эта проклятая говорящая книга. Коснувшись её обложки, Мариус Войнич испытал привычное возбуждение.

Но оказалась, огромная разница между, тем, что поднималось в его душе, когда он хотел уничтожить или сжечь что-то и… его теперешним чувством.

Проклятая книга волновала его. Всё, что в ней придумано, написано и нарисовано, находилось за пределами запретов его сестры. В мире воображаемого, который Войнич научился ненавидеть, не замечать и уничтожать.

Как будто реальность не была столь же опасна.

Интересно, что сказала бы Вивиана, если бы узнала, что накануне ночью он даже помог одному очень хорошему незнакомому человеку разрешить головоломку и вскоре после этого, так же с помощью говорящей книги, условился о встрече с другим человеком.

Возможно, он признался бы ей, что эта книга начинает нравиться ему. И что люди, которых он встретил на её страницах, какие-то особенные, потому что он стал чувствовать себя живым человеком. И потом эта головоломка! Это оказался забавный вариант известной загадки, которая известна физикам как «Загадка Эйнштейна». И разгадать её проще простого.[1]1
  Здесь редакция считает необходимым дать юным читателям следующее пояснение. Это действительно старая загадка. Великий физик Альберт Эйнштейн говорил, что всего лишь два процента людей могут решить её в уме, а девяносто восемь процентов только с помощью бумаги или других подручных инструментов.
  Итак, пять человек разных национальностей проживают в 5 домах. У каждого дома свой цвет. Каждый человек курит и предпочитает определённый сорт сигарет. У каждого есть по одному домашнему животному. Каждый пьёт свой любимый напиток.
  • Норвежец живёт в первом доме.
  • Англичанин живёт в красном доме.
  • Зелёный дом находится слева от белого.
  • Датчанин пьёт чай.
  • Тот, кто курит «Ротманс», живёт рядом с тем, кто выращивает кошек.
  • Тот, кто живёт в жёлтом доме, курит «Данхилл».
  • Немец курит «Мальборо».
  • Тот, кто живёт в центре, пьёт молоко.
  • Сосед того, кто курит «Ротманс», пьёт воду.
  • Тот, кто курит «Пал Малл», выращивает птиц.
  • Швед выращивает собак.
  • Норвежец живёт рядом с синим домом.
  • Тот, кто выращивает лошадей, живёт в синем доме.
  • Тот, кто курит «Филип Моррис», пьёт пиво.
  • В зелёном доме пьют кофе.


[Закрыть]

Белая молния пронзила память Войнича. Вспомнились белые халаты докторов, друзей Вивианы, которые вынуждали его в детстве рассказывать им всё, что с ним происходило, поскольку сестра была убеждена, что он сумасшедший.

Но Мариусу нечего было рассказывать докторам, а они настаивали, и тогда он стал сочинять. Просто придумывал разные истории и события, которые происходили в самых разных местах.

Выслушав его, доктора задумчиво умолкали, а потом объясняли ему, что этого быть не может, что это невозможно, что «мир устроен не так, малыш».

«Мир устроен не так, – подумал Войнич и разогнал всех – и докторов, и свою сестру. Медсестру Дьявола. – Убирайтесь все отсюда!»

Он посмотрел на часы:

– У меня важная встреча.

Последнее, что он положил в чемодан, это свой роман «Сердцу не прикажешь».

Романтическая история, нежная, лёгкая, на которую он потратил пятьдесят лет жизни, и которая, до вчерашнего вечера, когда вошёл в эту комнату Зеннорской гостиницы, насчитывала всего пятьдесят шесть страниц.

Превосходных страниц.

Без единой ошибки.

Прекрасно написанных.

Изысканных.

Страниц, которые можно разобрать на цитаты.

Страниц, которые заставят позеленеть от злобы любого лондонского критика, потому что они безупречны. Лишены каких бы то ни было недостатков и потому их невозможно уничтожить.

И вот другая неожиданность, которая случилась тут. Накануне вечером, лёжа в допотопной постели, едва не сломавшей ему спину, но которая тем не менее показалась ему королевским ложем, Мариус Войнич перечеркнул с десяток этих страниц, решив, что они довольно скучные.

Всё это уже было.

И определённо избито.

Он переписал начало лёгкими, короткими назывными предложениями, волнующими фразами, отказавшись от приёма Марселя Пруста, который мог описывать голубую шляпку героини на двух страницах по тридцать строк каждая, и изложил события науки ещё по меньшей мере на двадцать новых страниц.

И теперь, стоя возле открытого чемодана с ячейками, словно в банковском сейфе, и перечитывая эти новые страницы, он вдруг почувствовал как забилось сердце.

Хорошие страницы.

Двадцать страниц.

Написаны меньше, чем за три часа.

– В путь! – сказал он себе, выходя из комнаты.

На вилле «Арго» Джулию разбудила мама. Девочка уснула поверх одеяла, обнимая записную книжку Мориса Моро.

– Можешь пойти сегодня в школу?

Джулия очнулась, как бы выплывая из глубины своих мучительных сновидений. Она почти ничего не помнила из того, что происходило минувшей ночью.

Разве что…

Она разговаривала с Риком с помощью записной книжки.

Разговаривала долго, до изнурения.

И сейчас опять плохо чувствовала себя.

Опять поднялась температура.

Пока мама подходила к ней, Джулия успела спрятать книжку под одеяло. Потом с огромным усилием повернулась в постели и улыбнулась.

– Нет, мама, похоже, не пойду, – и протянула ей руку, чтобы та пощупала пульс. Джулии очень нравилось это. В такие минуты она чувствовала себя под защитой.

Зевнула.

Мама легко нажала на запястье.

– Мне кажется, у тебя опять температура…

– Ты считаешь?

Сердцебиение.

Страх.

Джейсон.

Ребята пропали.

Она больше не могла связаться с братом.

Вообще ничего не ощущала, кроме сильного жара.

Начала потеть.

Мама покачала головой.

– Нет, ты ещё не поправилась, сказала она, вставая. – У тебя очень нехороший кашель, сокровище моё.

Джулия повернулась в постели.

– Не выходи из дома, договорились? Спустись вниз, почитай какую-нибудь хорошую книгу, можешь посмотреть на Нестора, который работает в саду, но ничего больше. С твоим отцом я сама поговорю.

– Хорошо, мама.

– Может, мне лучше побыть с тобой?

Джулия вспомнила о своём плане, который собиралась осуществить. Она намеревалась отправиться вслед за на Нестором, Блэком, господином Блумом и Войничем в город и позаботиться, чтобы, никто не приближался к ним.

Но в таком состоянии…

– Нет мама, не стоит. Я всё сама сделаю.

Мама улыбнулась:

– Я куда охотнее осталась бы дома вместо того, чтобы спускаться в город, хотя на это и нужно всего пять минут, сокровище.

Джулия постаралась улыбнуться. Пока мама дома, она не сможет выпить травяную настойку Нестора, уйти из дома и не сможет… практически ничего сделать.

– Сколько времени? – спросила она.

Мама ответила.

И как только она вышла из комнаты, Джулия вскочила с кровати и принялась одеваться.

Было уже очень поздно! Без нескольких минут девять.

До встречи с Войничем!

И она проспала! Заснула как младенец.

Пока одевалась, у неё ужасно закружилась голова.

– Что делают остальные?

Она открыл ставни, желая взглянуть на домик Нестора.

Вот это да!

Между перекладинами в ставне торчит какая-то записка.

Как она сюда попала?

Принесло ветром, который дул накануне вечером?

Джулия выглянула в окно, посмотрела в обе стороны и на высокий ясень, ветви которого нависали над крышей.

Взяла записку, прочитала её и невероятно изумилась.

В записке было написано просто:

Ты прекрасна

Кто мог написать такую глупость?

Может быть, Рик вернулся?

Но это не его почерк. Этот угловатый и неровный, как у человека, который не слишком привык писать.

Томмазо?

Или же… кто?

– Только этого мне ещё недоставало, – рассердилась Джулия, – тайного поклонника!

Наконец посмотрела на домик Нестора. Он закрыт. И в гараже не видно даже мотоцикла.

Значит, все уже разъехались?

И Томмазо?

Почему никто не разбудил её?

А Рик?

А Джейсон?

Она перестала задавать себе эти вопросы и успокоилась.

Кто-то забрался по дереву к окну её комнаты.

И…

И…

Джулия плохо соображала.

Опустила голову на руки, сложенные на подоконнике. В это время ветер в Килморской бухте дул как сумасшедший.

И должно быть, это он принёс ей идею.

Глава 24. Приветственная комиссия

– Едет, – сообщил Блэк Вулкан, опуская бинокль.

– Уверен? – спросил Нестор.

– Сейчас без пяти девять. А вон та чёрная, немыслимо роскошная машина внизу стоит несколько сотен тысяч фунтов стерлингов, – ответил бывший железнодорожник. – Не думаю, что тут можно особенно сомневаться.

Нестор вздохнул. Он обернулся к господину Блуму, и тот махнул ему рукой в знак согласия, мол, я готов.

Нестор опять стал смотреть на дорогу, на чёрную блестящую точку, ехавшую по холмам. Маляриус Войнич приближался. К перекрёстку Бэнноу.

– Что скажешь? – спросил Блэк Вулкан Нестора, догадываясь, о чём тот думает.

– Похоже на то, как бывало когда-то, – ответил садовник.

– Когда-то мы старались не подпускать их, этих надоед, – уточнил Блэк.

– Да, но… мы-то с тобой сейчас оба здесь, спустя столько лет… Мне всё кажется, как тогда. Даже если…

– Ты хотел бы, чтобы тут были Питер и другие?

– Наверное, хорошо, если бы был Леонардо, – согласился Нестор. – Хотя бы для того, чтобы понять, почему ему взбрело в голову опубликовать нашу историю под моим именем.

– Наверное потому, что «Леонардо Минаксо» плохо смотрелось бы на обложке?

– Мог бы хотя бы спросить моего разрешения.

Блэк Вулкан усмехнулся:

– Он никогда не уговорил бы тебя достать дневники из сундука.

– А переводчик, который уверяет, будто бывал в Килморской бухте?

– И не говори. Не знаю, что и сказать тебе.

– Я спрашиваю потому, что кроме тебя тут больше никого нет.

– Ну если так, то ведь здесь ещё господин Блум, – и Блэк Аулканон обратился к нему: – Господин, Блум, всё в порядке?

Вместо ответа папа Аниты поправил рубашку, на которой сиял новенький галстук из шкафа Нестора:

– Как никогда.

Старый садовник наступил на веточку кончиком ботинка, и она хрустнула.

– Будем надеяться, что его идея неплоха.

– Нам нужны были новые идеи, Нестор, – ответил Блэк.

Нестор подождал, что ещё скажет его друг.

– Ну, а так как мы вступили в новое тысячелетие и идей уже не хватает, нам нужен человек, который работает в банке. Без банков теперь ничего не делается, друг мой. Дорогу молодым, следовательно.

Но такие слова ещё больше рассердили Нестора, и без того недовольного всем происходящим. Молодые. Банки. Деньги. Если Блэк Вулкан добавил бы к этому перечню ещё телевизоры и компьютеры, то перечислил бы всё ненужное и вредное, что создавал современный мир. Будто совсем позабыл о серьёзных причинах, по которым все эти годы он вместе с Пенелопой и друзьями старался не подпускать Поджигателя к Килморской бухте.

А теперь вот он, пожалуйста, прибывает сюда собственной персоной, с грохотом и шумом, в облаке бензиновой вони.

– Не знаю, но что-то не убеждает меня в этой стратегии. Похоже на то, как Троянцы впустили в свой город деревянного коня и только потом обнаружили, что в нём сидят враги.

– Это бентли, – уточнил Блэк Вулкан.

– Что ты говоришь?

– Это не деревянный конь, – ответил бывший железнодорожник, указывая на дорогу. – Чёрный бентли.

Автомобиль, сверкая, словно глаза безумца, остановился ровно на перекрёстке. Водитель вышел, чтобы открыть огромную заднюю дверь, и с кожаного сиденья выпрыгнул низенький человечек с вытянутым лицом и круглыми глазами.

Изумление Нестора оказалось столь же велико, как и его усилие не рассмеяться. Так вот это и есть их злейший враг? Главарь Поджигателей, которых они так боялись?

Господин Блум весьма дипломатично сразу же поспешил навстречу гостю.

– Господин Войнич, я угадал, – приветствовал он его, крепко пожимая руку. – Очень рад познакомиться. Меня зовут…

«Не говори, – подумал про себя Нестор. – Не говори ему своё настоящее имя».

– Бултон, – завершил свою фразу господин Блум.

– Очень приятно, Бултон, – довольно сухо ответил Войнич и кивнул на Нестора и Блэка Вулкана.

– Ах, это мои дорогие здешние друзья, – представил их господин Блум. – Господин Блэк и господин… Уайт. Нестор Уайт.

«Господин Блэк и господин Уайт…» – подумал Нестор, изображая улыбку. «Нет. Он не попадётся на эту удочку. Вряд ли у него настолько угас весь пыл».

– Они были бы счастливы познакомить вас с городом, если угодно. Он там, внизу, на побережье. Килморская бухта, слышали?

На лице Войнича что-то еле уловимо дрогнуло.

– Вы представить себе не можете, сколько я его искал! – признался он. – Выходит, он всё-таки существует?

– Конечно, существует, – воскликнул господин Блум. – Я, знаете ли, на самом деле сам только что познакомился с ним, а эти господа живут здесь всю жизнь.

– И никогда не слышали о некоем Улиссе Муре? – спросил Войнич.

– Может быть, ты слышал о нём? – с лукавством обратился Блэк к Нестору.

– Гм… Да, я действительно слышал о нём. Более того… все в городе слышали. Я был его садовником, пока он не умер.

– Он… умер?

– О да. Давно.

– А жена?

– Тоже умерла, – процедил сквозь зуб Нестор, сжимая кулаки.

– Но это фантастика! – облегчённо воскликнул Войнич. – Какие хорошие сегодня новости!

– В таком случае вам, наверное, интересно было бы поговорить немного о книжке? – напомнил ему господин Блум. – О книжке… о которой говорили вчера.

– Я для этого и приехал. Откуда у вас экземпляр этой книжки?

Блэк Вулкан покашлял, прежде чем ответить.

– Я думаю, не стоить больше дышать здесь пылью. Давайте продолжим разговор за чашкой хорошего горячего чая с отличными пирожными. Что скажете?

– Отлично, – ответил Войнич.

– Позволите сесть в вашу машину? – спросил господин Блум. – А друзья поедут на мотоцикле.

Так и сделали.

– Господин Уайт и господин Блэк! – воскликнул Блэк Вулкан, втиснувшись, словно гигантский шелковичный червь в коляску мотоцикла.

– Пока я не услышал, что говорит Блум, вся эта история казалась мне просто безумием, – признался садовник.

– А сейчас?

– Думаю, пожалуй, может получиться.

– Знаешь, что я тебе скажу? Я тоже так думаю, – согласился Блэк.

Нестор ехал на своём мотоцикле впереди бентли, словно полицейское сопровождение. Дорога быстро спускалась в Килморскую бухту. За поворотом неожиданно открылся весь залив – с одной стороны высился маяк, с другой – утёс, на котором находился парк виллы «Арго».

«План может сработать», – подумал Нестор, переключая скорость, чтобы подняться на холм, а затем спуститься на берег.

Он считал, что записная книжка Мориса Моро, конечно, вещь уникальная, особая и следовало бы приобрести её у Войнича. Даже за большие деньги, достаточно большие, чтобы главарь Поджигателей согласился избавиться от неё.

«Я знаю таких людей, – сказал накануне вечером господин Блум. – Он из тех, кто за хорошие деньги продаст всё, что угодно. К тому же он ведь всё равно собирался её сжечь, не так ли?»

Оплатить покупку этой книжки взялся «Фонд Ньютон», принадлежащий Блэку Вулкану через банк господина Блума. После исчезновения и предполагаемой гибели в пасти кита его единственной дочери Обливии Ньютон Блэк неожиданно оказался наследником немалой части её финансовой империи. Наследство досталось также сестре её матери – госпоже Бигглс. Других родственников у Обливии не было. Короче, Блэк стал теперь очень богатым.

Именно это огромное состояние и привело господина Блума к мысли, которая составляет вторую часть плана.

Почему им понадобилось покупать такую книгу? Да очень просто. Для музея! Они хотят создать музей, который будет привлекать туристов в этот городок, куда так трудно добраться.

И дальше начиналось самое трудное. Предстояло импровизировать в зависимости от реакции Войнича. Ведь они не знали, почему главарю Поджигателей вздумалось вдруг отправиться в Килморскую бухту и какие секреты он задумал разведать тут.

И вот тут господин Блум проявил себя в лучшем виде: если Войнич охотится за тайнами, чтобы уничтожать их вместе со своими друзьями Поджигателями, то лучше всего было бы предложить ему тайны, уже уничтоженные другими.

Он ищет Килморскую бухту? Если не найдёт её, то станет думать, будто в ней кроется какая-то тайна, и совсем потеряет покой. Не лучше ли поэтому отвезти его прямо в Килморскую бухту и показать, что это самый обыкновенный городок, где мало жителей, ещё меньше рыбаков и совершенно нет ничего таинственного.

Некий Улисс Мур писал, будто Килморская бухта – загадочное место? И будто здесь есть какие-то Двери времени?

Очень хорошо. Но только не мог Улисс Мур писать об этом. Он умер. Вот его могила в усыпальнице. Вот могила его жены. Вот заброшенный парк. А история с Дверями? О каких Дверях он говорит? Об этой? Или вот этой? О той? Короче, они открыли бы ему несколько старых дверей, чтобы он убедился – за ними нет совершенно ничего странного.

Загадка виллы «Арго»? И тот Джейсон Кавенант, который оскорбил его, разговаривая с помощью книги-окна?

Тогда Нестор, притворившись, будто ему очень трудно, быстренько провёл бы его по вилле, пользуясь тем, что хозяева на работе, а потом рассказал бы о семье Кавенантов и их единственном сыне Джейсоне, порядочном хулигане, который однажды без их ведома взял в руки эту книжку.

А дед Улисса Мура? Ведь это он закрыл клуб Путешественников-фантазёров, чтобы основать клуб Поджигателей?

Ну, это в общем-то и явилось причиной, почему одна книга находилась на вилле «Арго», а другая – в Лондоне! Вот и вся тайна.

Господа Мур коллекционировали редкие книги. А ещё занимались благотворительностью в городке. Что в этом плохого? Какая тут может быть тайна?

– А другая женщина? А девочка? – мог спросить Войнич.

Тогда все трое признались бы, что уже идут по следу владельцев других экземпляров этой книги, чтобы их тоже приобрести. Им известно, что одна книга принадлежит семье Блум в Венеции, потому и связались с ней и пригласили сюда.

Так что никаких махинаций, никаких странных связей.

Книга – вот действительно странная вещь. Только она. Но есть и причина, почему они стремятся приобрести все экземпляры. Они хотят сделать их главными экспонатами музея Килморской бухты.

– Они будут лежать в футляре, и никто не сможет пользоваться ими, но навсегда сохранится легенда о них, которая будет привлекать туристов.

Ясно и просто.

И чем больше повторял Нестор весь этот вздор, тем более начинал верить в него сам.

Тут ни к чему не придерёшься. Никаких проблем.

Главное – держать этого человека подальше от ключей времени и «Метис», что стоит в гроте.

И может быть, если весь этот спектакль пройдёт гладко, Войнич согласится продать свою книжку.

Они припарковались.

Блэку пришлось изогнуться, чтобы выбраться из коляски.

– Давай, Нестор, устроим ему настоящую экскурсию, как полагается, и тогда Войнич уедет отсюда в полном убеждении, что этот городок – самое скучное место на свете, где живут два странных старичка, желающих истратить все свои сбережения на создание какого-то странного музея.

Нестор кивнул в знак согласия:

– Это нетрудно. Так же просто, как выпить стакан воды.

Он поднял взгляд и подмигнул Томмазо, стоявшему на другой стороне площади:

– Спектакль начинается.