Текст книги "Моменты"

Я огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить, как оказался в этом месте. В памяти всплывали отдельные эпизоды какой-то аварии, больше похожей на кошмарный сон. Я уснул на скамейке? Ветер взъерошил мои волосы, и на скамью изящно, как балерина в искусном танце, приземлился одинокий кленовый листок. Уже осень? Вроде, был февраль.

Внутри потихоньку нарастала паника. Я не знал, как оказался здесь. Не знал, что это за место. Не мог объяснить такой скачок из зимы сразу в осень. Поток моих мыслей, который запросто мог разрастись в истерику, прервал писк наручных часов. Цифры на электронном циферблате сменялись в обратную сторону, словно отсчитывая что-то. В глаза бросилась надпись на руке, на первый взгляд казавшаяся татуировкой: «Не пытайся вспомнить, читай записи».

Странная фраза не объяснила ровным счетом ничего, но руки словно на автомате пошарили по карманам, и я достал записную книгу. Явно не моя, но с уверенностью сказать не могу. Я открыл первую страницу и обнаружил там послание для самого себя. Перечитав его дважды, лишь тогда немного успокоился. Сердце постепенно сбавляло ритм, а дыхание выравнивалось. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Да, печальное положение у меня складывается. Проживать в памяти каких-то сорок две минуты, после чего возвращаться обратно. Сколько же раз я переживал у себя в голове аварию! А сколько еще раз мне предстоит это сделать!

Я решил внять совету самого себя и открыл последнюю страницу записной книги. Вникнув в содержание, я составил вполне осмысленный план. Дождаться, когда девушка вернется, подойти к ней и задать незатейливый вопрос. Над предстоящим диалогом я не задумался, но, возможно, стоило бы. В принципе не так-то и сложно свести разговор к тому, чтобы узнать имя. Особенно, если ты изначально не проявляешь напора и не показываешь, чего добиваешься. Собеседник видит даже самое легкое проявление агрессии на подсознательном уровне и автоматически закрывается. Если подойти к этой брюнетке и напрямую спросить имя, ответа я не получу. И вероятнее всего лишусь возможности знакомства с этой особой. Но вот если завязать разговор на отдаленную тему…

Проблема! Нужна проблема. Обратиться к девушке за помощью, сыграть испуг, панику и между делом узнать имя. Вполне действенно. Главное не переиграть.

Я так и не успел найти подходящую проблему, потому что в этот момент напротив кафе остановилось такси, и из него вышла та самая брюнетка без имени. Номер автомобиля был точно таким же, что и на последнем фото в памяти фотоаппарата. Вероятно, водитель тоже как-то завязан в этой цепи. Я все-таки никак не могу понять, какую цель преследуют все эти люди, повторяя изо дня в день этот незамысловатый режи? Каждый час съедать яблочный пирог и сорок минут кататься по городу. Что за бред?

Я быстро поднялся со скамьи и поспешил перехватить девушку до того, как она переступит порог кафе. Она не смотрела в мою сторону, по тому за эти секунды я успел незаметно привести себя в надлежащий вид: взъерошил волосы, сильно ослабил галстук и сбил чуть в сторону. От легкого волнения на лбу проступили капельки пота, которые оказались очень кстати для создания попавшего в беду персонажа.

– Девушка, – окликнул я незнакомку. – Девушка, постойте!

Она уже тянулась к дверной ручке, но моя реплика ее остановила. Она смотрела на меня непонимающим, а скорее даже ожидающим взглядом. В такой близи девушка казалась еще красивее.

– Что-то случилось? – ее мягкий голос казался каким-то нереальным.

– Да, – только и смог сказать я. Ступор. Слова застряли в глотке, а мысли замерли. Видимо, за эти семь месяцев беспамятства я совершенно разучился общаться с незнакомыми девушками.

– Отдышитесь, молодой человек, – мило сказала она, подошла чуть ближе, подняв было руку, чтобы дотронуться до моего плеча, но так и не решившись на это, и просто добавила, – Успокойтесь.

– У меня собака потерялась, – сказал я первое, что пришло в голову. Поток мыслей в голове обрел порядок, и теперь я с максимально правдивым видом выдавал выдуманную галиматью. – Сорвалась с поводка. Я даже ничего не успел сделать. Вы не видели моего пса? Такой здоровый хаски, – я приставил к себе ребро ладони почти на уровне пояса. – Серый, с «подпалинами».

– Нет, не видела, мне так жаль, – ее лицо приняло сочувственное выражение. – Я только что приехала на такси.

– Вы, вроде часто здесь бываете, я думал, может, вы что-то видели.

– Нет, к сожалению.

– Поможете мне найти его? Я совершенно не знаю этот район.

– Эммм…, – она задумалась. Получалось, что сейчас я ломал ее повседневный режим дня. – Боюсь, я не смогу вам помочь. У меня деловая встреча в кафе.

Если она именует деловой встречу с яблочным пирогом, как она назовет этот полдник, когда вместо стандартного заказа ей принесут десятикилограммовый торт? Симпозиум?

– А, я понял. Извините, что отвлек вас, – я расстроенно покачал головой. – Я Джерри, кстати. А вас как зовут?

– Альфа. Приятно познакомиться, – ответила девушка.

– Альфа? Интересное имя, – мы улыбнулись друг другу. – Ладно, пойду искать своего Тяфа.

Девушка моментально посерьезнела. На какую-то секунду мне показалось, что по ее лицу пробежала рябь, как помехи по экрану телевизора. Ее взгляд стал каким-то пустым, не видящим.

– Так зовут моего пса, – пояснил я, и в тот же миг девушка вернулась в нормальное состояние, так же лучезарно улыбнулась, словно ничего и не было. Меня насторожила эта резкая смена настроения. Что-то было не так. За эту долю секунды, я успел тысячу раз спросить самого себя, была ли рябь на самом деле, или это проделки моего воображения. Такое бывает, когда видишь что-то необычное, причем очень быстро, как, например, вспышка молнии в грозовом небе. Видишь яркую полоску света, но уже через секунду задаешься вопросом, была ли она на самом деле, или ты просто так сильно всматривался в небосвод, что воображение нарисовало эту картинку. Даже здоровая память иной раз подводит человека.

– Да, вы, безусловно, правы, – невпопад ответила девушка, кивнув несколько раз.

– Может, после встречи, мы куда-нибудь сходим? Я знаю отличный ресторан японской кух-кни, – на последнем слове я закашлялся и запнулся, отчего буква «ха» превратилась в подобие совершенно неуместной «к». Но не успел я посмеяться над своей оплошностью и исправиться, как по лицу Девушки вновь пробежала рябь в этот раз более заметная.

Альфу слегка затрясло. Взгляд, как и в прошлый раз, потускнел и опустел. Где-то с минуту я смотрел на нее и не знал, что делать. То и дело по лицу девушки пробегала слабая волна ряби, делая ее полупрозрачной.

– Вы всегда так реагируете на странные слова? – спросил я.

– Да, вы, безусловно, правы, – от дрожи не осталось и следа. Передо мной вновь стояла улыбающаяся брюнетка. – Простите, что вы сказали?

Здесь уже очевидно было что-то не так. Несмотря на сломанную память, в остальном мой мозг работал исправно, и на составление дальнейшего плана действий в столь необычной ситуации ему потребовалось меньше секунды.

– В свои десять лет я успел развестись в третий раз, ведь последняя жена не терпела, что по ночам я танцевал ча-ча-ча и ковырялся в носу, – я стал говорить первое, что приходило в голову, и девушку вновь затрясло. Помехи волнами проходили по всему ее телу. Мое предположение оказалось верным: любая алогичная, незнакомая или неуместная фраза выводила девушку из нормального состояния. Я не задумывался над происходящим, а продолжал нести откровенную чушь, тем самым закрепляя свою догадку. – Научный факт: если засунуть плюшевого мишку в микроволновую печь, то ничего не случится. Но не пытайтесь проделать подобное с лягушкой, особенно если она мокрая, – под конец я выдал старинную цитату, но даже это подействовало на девушку. – «Птицей Гермеса меня называют. Крылья свои пожирая, сам себя я укрощаю».

Альфу словно било током. Все ее тело пробивала крупная дрожь. Рябь превратилась в мерцание, от чего девушка на какие-то секунды становилась почти прозрачной, сквозь нее просматривалась улица и дорога. Я стоял пораженный этим зрелищем, не зная, что предпринять. Это казалось нереальным. Такого ведь не бывает на самом деле.

В этот момент вдали послышался рев автомобильного движка, и из-за поворота показался тонированный фургон черного цвета, на полной скорости мчавшийся в нашу сторону. У самого кафе он резко затормозил, отчего его бросило вбок, но, вероятно, этот вираж был запланирован, потому что не успел еще автомобиль полностью остановиться, как боковая дверь отъехала в сторону, и из фургона выскочили двое военных в черной форме с автоматическими винтовками в руках.

– Стоять! Не двигаться! Поднимите руки вверх! – обе винтовки были нацелены мне в грудь. Когда ты находишься на прицеле высококвалифицированных бойцов, особо не возникает желания церемониться, потому я тотчас исполнил приказ.

Следом за военными из фургона вышли двое мужчин и женщина, все в строгих костюмах черного цвета. «Похоронное бюро, какое-то», – шутливо подумал я, хотя шутить в данный момент не было никакого желания. Женщина подошла к Альфе, которую все еще сильно трясло, и, не сказав ни слова, просто повела ее под локоть к фургону. Двое мужчин шли по обе стороны от нее. Я же стоял ни жив, ни мертв.

– А с этим что делать? – спросил один из военных, слегка обернувшись назад.

Что-то стукнуло в моей голове. Все мысли со слегка ощутимым скрипом за миллионную долю секунды свернулись в маленькую точку, заключающую в себе одно короткое слово: «беги». Я как ужаленный сорвался с места и юркнул в узкий проулок между двух близко стоящих домов и уже здесь припустил во всю силу. Отвлекшиеся военные не успели среагировать, но между нами было слишком маленькое расстояние, чтобы недооценивать их. Тем более, я так и не узнал, что ему ответили на вопрос о моем дальнейшем существовании. Убить? Отпустить? Отстрелить руку? Купить сладкую вату и сводить в зоопарк?

Поток глупых мыслей был прерван звонким «вжжжик» над самым ухом. Горячий воздух обжог кожу. В стене справа от меня несколько кирпичей превратились в рыжее крошево. Звуков выстрела я, правда, так и не услышал. Либо ребята использовали глушители, либо у меня пропал слух. В любом случае размышлять об этом не было времени, и я нырнул в соседний проулок. Миллисекундой позже у меня за спиной в кирпичной стене появилось два крупных отверстия от пуль. Полагаю, вариант с зоопарком можно смело отбросить.

В этой части города невысокие домики стояли очень близко друг к другу, образовывая лабиринт, в котором можно было с легкостью затеряться. Я все бежал и бежал, петляя в проулках. Больше выстрелов не было, надеюсь, меня все-таки потеряли из виду. Но остановиться я не мог. Ледяной дикий страх нес меня вперед. Легкие жгло от недостатка кислорода, икры ног начинало сводить тянущей болью. Лишь забежав в густо засаженный парк, я позволил себе остановиться. В глазах на секунду потемнело. Я наклонился вперед, отчего меня чуть не вывернуло наизнанку. Первая же попавшаяся на глаза лавочка стала местом отдыха.

Все тело горело от жара и ужаса. В висках слышался стук бешено бьющегося сердца, в данный момент более напоминающий удары кувалды по наковальне. Я с шумом втягивал воздух, но не мог насытиться кислородом.

– Сумасшедший день, – бросил я в пустоту и закрыл лицо руками, все еще пытаясь вернуть дыханию спокойный ритм. – Интересно, сколько раз с момента аварии мне приходилось убегать от военных?

Не знаю, сколько времени я сидел, прикрыв лицо ладонями. Дыхание постепенно успокаивалось. Сердце уже не проламывало грудную клетку. Я все сидел, прокручивая в голове последние события.

– Дневная пробежка? – раздался мужской голос рядом со мной, отчего я чуть не подпрыгнул на месте. Сердце вновь бешено заколотилось в груди.

На скамье рядом со мной сидел незнакомый мужчина. Черный пиджак, гармонирующие с ним белоснежные брюки. Мужчина был очень опрятен, о чем говорили и идеально приглаженные волосы, и легкость каждого его движения. Я, конечно, не эксперт, но, на мой взгляд, в его облике чувствовалась женская забота. Но я могу ошибаться. Во всяком случае, этот человек каким-то невероятным образом внушал доверие, потому волна страха от неожиданной встречи сошла на нет.

– Вы меня напугали, – спокойно ответил я, совершенно позабыв о заданном вопросе. – Вы так тихо подошли.

– О, прошу меня извинить, – мужчина достал из пиджака блестящий портсигар и выудил оттуда сигарету, выполненную целиком в черном цвете с тоненьким серебристым ободком на фильтре. Когда он закурил, в воздухе разнесся аромат чего-то пряного, но приятного. – Так от кого вы убегали?

– Я даже не уверен, – усмехнувшись, ответил я.

– Попробуйте высказать предположение, я с удовольствием послушаю, – произнес незнакомец мурлыкающим голосом и выпустил вверх идеально ровное дымное колечко, которое не желало распадаться, и долгое время висело над нашими головами.

– Для незнакомого человека вы проявляете неслабое любопытство, – отметил я.

– Да, – неожиданно быстро ответил мужчина. – Тогда давайте познакомимся.

– Не вижу в этом нужды, – я поднялся с лавочки, собираясь попрощаться и уйти, но мужчина меня остановил.

– Странная девушка, не так ли? – незнакомец ехидно улыбнулся, увидев мою реакцию на этот вопрос.

– Откуда вы знаете?

– Сядьте, и мы с вами поговорим.

Мое желание куда-то уходить растворилось в волне нахлынувшего любопытства, и я опустился обратно на скамью.

– Так откуда вы узнали? Вас ведь не было рядом.

– Хм, полагаю, вас сейчас больше интересует не, как я об этом узнал, а что произошло с этой девушкой по имени Альфа и почему этим заинтересованы военные, – он снова мерзко улыбнулся.

Я даже не знал, что на это сказать, и потому просто коротко кивнул. Незнакомец был полностью прав.

– Ну, тут нет ничего непонятного. Она не человек, – с последней фразой он выпустил последнюю струйку дыма и размазал окурок о край урны.

– В каком смысле?

– Да в самом что ни на есть прямом. Она программа. Одна из тысяч. Даже сотен тысяч.

– Что за ерунду вы несете?

– Это не ерунда, молодой человек, а истина, которая очень грамотно сокрыта, – его мурлыкающий голос с каждой фразой становился каким-то неприятным, отчего потихоньку начинал раздражать. – Сколько, по-вашему, людей сейчас на планете?

– Что? Не знаю. Миллиардов девять-десять. А к чему этот вопрос? – я говорил сбивчиво, пытаясь хоть как-то поверить в то, что говорит этот таинственный незнакомец.

– А к тому, что вы ошибаетесь. Это невозможно. Рост человечества остановился на пяти миллиардах. Соотношение смертности и рождения не позволяет превысить эту величину. Плюс ко всему это как раз та самая средняя цифра, чтобы сформировалось нормальное общество, и при этом на каждого хватило ресурсов.

– Я все равно до конца не понимаю.

– Остальные четыре миллиарда людей вовсе не люди. Это программы. Серая масса, созданная для того, чтобы заполнять пространство. На первый взгляд, они живут, работают, женятся, влюбляются. Платят налоги. Но если заглянуть глубже, ты увидишь, что это всего лишь иллюзия.

– Они ненастоящие?

– В каком-то смысле да. Мы можем их чувствовать, разговаривать с ними. Собственно для того они и создавались. Человеческие чувства – это всего лишь химические реакции. Мозг – тот же компьютер, который можно обмануть, – он ненадолго остановился, давая мне время переварить услышанное. – В 1985 году был создан отдел по разработкам компьютерных технологий. Так называемая Корпорация – организация мирового уровня – подмяла его под себя, щедро спонсируя и предоставляя все необходимое. Ровно через год великие умы того отдела добились успехов и создали прототип искусственного разума. Компьютер сам решал простейшие уравнения без вмешательства человека. По тем временам это было невероятным открытием. Да и сейчас, спустя 50 лет, реакция была бы такой же.

На основе этого изобретения была разработана программа, моделирующая любые формы. Тогда и был разработан проект об искусственном заселении. Серая масса рабочих, не требующих зарплаты и питания. Разве не прекрасно? И при этом никто знать не знает, что происходит на самом деле. Чем больше людей, тем человек чувствует себя уютнее.

– А, я понял. Ложки не существует. А сейчас вы должны предложить мне на выбор две таблетки, – я чуть не сорвался на истеричный смех.

– Вы напрасно смеетесь.

– Да я просто поражен. Вы насмотрелись каких-то фантастических фильмов и теперь втираете мне тут. И хотите, чтобы я поверил в ваши бредни?

– Я ничего от вас не требую, Джерри. Просто объясняю, с чем вы столкнулись. Та девушка Альфа была программой. Не самой лучшей. Все компьютерные программы рано или поздно дают сбой. Ее просто зациклило на одном и том же действии, а вместе с ней и участок города.

– Вирус? – участливо спросил я, удивившись, что потихоньку начинаю верить в такое объяснение случившегося. Вероятно, потому, что иного объяснения просто не было.

– Скорее системная ошибка. Как если постоянно выключать компьютер, выдергивая штекер из розетки. В один прекрасный день, он начнет творить что-то невероятное.

– Хорошо. Если хоть на минуту предположить, что вы все-таки правы, объясните, что же с ней произошло?

– Своей алогичностью ты вывел ее из более-менее устойчивого состояния. Ее просто замкнуло.

На этот раз я получил подтверждение собственным догадкам. Дополнительный глоток веры.

– А что это за люди в фургоне?

– Это как раз и есть работники Корпорации. Не осознавая того и даже не догадываясь, мы проживаем свою жизнь под пристальным наблюдением. Эта организация знает все и про всех. Даже когда ты на сто процентов уверен, что остался один, за тобой наблюдают сотни людей, – мужчина достал новую сигарету и закурил. – Они отлавливают ошибочные программы и корректируют.

– Почему меня хотели убить? – только сейчас я понял, что этот вопрос интересовал меня, пожалуй, больше всего.

– Ты увидел то, чего не должен был видеть. Пускай, ты ничего не понял, но заглянуть за запертую дверь тебе удалось. Ты поставил под угрозу их секретность, и они решили замести следы.

– Вот так просто? Я был случайным свидетелем, которого организация решила убить на месте?

– Именно так, – на этот раз незнакомец не докурил сигарету и выбросил дымящийся цилиндр, не потушив. – К сожалению, у меня есть другие дела, Джерри. Все самое важное я тебе рассказал, так что на этом прошу меня извинить.

С этими словами он ловко поднялся со скамьи, поправил пиджак и неспешно пошел прочь.

– Подождите, вы так просто уйдете?

– Возможно, мы еще увидимся. Но сейчас я должен уйти, – бросил он мне через плечо.

Я смотрел на этого загадочного человека, порываясь пойти за ним. Но что-то меня останавливало. Столько новой невероятной информации давило сверху тяжелым грузом.

– Откуда вы узнали, как меня зовут? – крикнул я вслед удаляющемуся незнакомцу.

– Я знаю больше, чем мне того хотелось бы, – сказал он, обернувшись, и прибавил шагу.

Я все смотрел, как фигурка медленно удалялась. Если все, что он сказал, было правдой, мне до сих пор угрожала опасность. Я был посвящен в тайну, которую не следовало знать. Но тогда вопрос: если эта организация знает все и про всех, почему меня до сих пор не нашли?

Я не успел задуматься об этом вопросе. Наручные часы мерзко запищали. На электронном циферблате ритмично сменялись цифры: 5, 4, 3…

– Черт! – вырвалось из моих уст. Вместе с этим словом пришло осознание того, что за последние 42 минуты я не сделал ни одной записи в книгу. А через две секунды мой мозг автоматически перезагрузится. – Нет! Нет! Ты должен это запомнить! Ты должен…

– …должен, – произнес я слово в пустоту, пытаясь нащупать мысль, но она ускользнула от меня. Что я хотел сказать?

Часы на руке мерзко пищали. Незнакомые часы. Не помню, чтобы у меня такие были. Рядом с часами на руке была написана короткая фраза: «Не пытайся вспомнить, читай записи». Какие еще записи?

Руки автоматически пробежались по карманам, но в них ничего не было. Странная надпись.

Я огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить, где нахожусь и как здесь оказался. Но не мог. Незнакомый парк. В памяти всплывали лишь короткие обрывки какой-то аварии, больше похожей на кошмарный сон.

– Ну, что, Джерри, ты, вероятно, вчера знатно выпил, – сказал я сам себе и рассмеялся в пустоту.

Часть вторая «Петля»

Момент 11 «Деймос»

Крупные капли дождя монотонно стучали в окно. Ни грома, ни молний, только тонны воды, уже неделю изливающиеся из небес. Казалось, дождь не прекращался ни на минуту. Даже сейчас, когда часовая стрелка пересекла цифру 12, и большинство жителей города уже досматривали второй сон, он продолжал неистово заливать улицы. Ночное небо, и без того черное как смоль, заволокло плотными тучами, скрывая серп молодой луны и яркие точки россыпи звезд.

Скарлет не спала. Голос не давал ей уснуть. Он звал ее. Этот зов доносился откуда-то издалека, но в то же время Скарлет казалось, что она слышит его у себя в голове. Ото сна не осталось даже малейшего следа. Еще вечером она валилась с ног после сумасшедшего рабочего дня, но сейчас усталость отошла на второй план. Голос в голове сводил ее с ума. Каждый раз, когда Скарлет слышала хоть слово, по телу пробегала волна дрожи, а кожа покрывалась колючими мурашками. Она сидела на кровати, прижав колени к подбородку, и смотрела в одну точку. Этот мерзкий, растягивающий слова голос терзал душу, разрывал сердце на части. Она мечтала, чтобы зов прекратился, но не могла от него сбежать. Ужас сковал ее тело. Скарлет боялась пошевелиться. Пристально глядя в одну точку, она лишь слегка раскачивалась из стороны в сторону, надеясь в тайне, что это хоть как-то поможет отвлечься.

Голос то становился громче, разливаясь холодным тягучим джемом по всей комнате, то затихал до еле уловимого звона. Но он не исчезал полностью, держал в напряжении, сжимал своей ледяной рукой. Голос звал ее.

Скарлет медленно опустила ноги на пол. Пальцы коснулись прохладного паркета. Она выпрямилась в полный рост, все так же глядя в одну точку. Слабый порыв осеннего пронизывающего ветра, залетевший через открытое окно, всполошил ночную рубашку, надетую на голое тело. Но она не чувствовала холода. Точнее просто не обращала на него внимания. Тяжелый тягучий голос звал Скарлет.

Осторожными неспешными шагами она прошла всю комнату и вышла в коридор. Во всей квартире стояла кромешная тьма, но сейчас глаза, привыкшие к недостатку света, различали некоторые детали окружения, не вызывая нужды идти наощупь.

Скарлет остановилась у входной двери. Теперь голос доносился снаружи. Страх сковал ее тело, она ни в коем случае не хотела выходить из квартиры. Закрытая дверь, может, и не защищала от зова, но создавала хоть какое-то ощущение безопасности, ограждала от неизвестного и пугающего. Ее руки потянулись к замку. Словно не ее руки, чужие. Они больше не принадлежали телу. Мысленно она сама себе говорила короткое слово «нет», с ужасом глядя, как чужие пальцы на ее собственных руках поворачивают ключ, снимают цепочку.

Она распахнула дверь и дрожащей (чужой) походкой вышла в пустынное крыло этажа. Коридор длинной кишкой уходил на десятки метров вперед. Белая декоративная плитка сковала пол и стены почти до самого потолка. По обеим сторонам выделялись прямоугольники дверей в соседние квартиры, рядом с которыми кое-где стояли кашпо с растениями. Сейчас лампы дневного света даже не освещали коридор, а обливали ядовитым белым светом, давящим на глаза. Зов превратился в шепот, доносящийся сразу с нескольких сторон. Глаза с расширившимися от страха зрачками пытались найти того, кому принадлежат эти голоса, но в совершенно пустом коридоре просто негде было спрятаться.

Некоторые лампы, потрескивая, мерцали, какие-то из них не горели вовсе, погружая отрезки коридора в липкую темноту. Чужим неуверенным шагом Скарлет пошла вперед, ступая босыми ногами на холодную плитку. Шепот усилился, словно только того и ждал. Она тряслась от страха и холода, но шла, медленно продвигаясь вперед, не в силах остановиться. Скованные судорогой руки до хруста пальцев сжались в кулачки так, что на коже выступили белые пятна.

Она плавно ступала босой ногой на кафель и продолжала идти по коридору. На фоне звенящего шепота появился новый звук. Такой знакомый и на первый взгляд безобидный, но в то же время еще более пугающий. Монотонный звон капающей воды теперь заполнял коридор. Но она все продолжала медленно идти вперед, зомбированная этим жутким шепотом.

С очередным шагом ее правая ступня оказалась в лужице ледяной воды. Для Скарлет это стало настолько неожиданным, что она с ужасом вскрикнула. Зов в ее голове ослабил хватку, и к ней потихоньку стали возвращаться привычные чувства. Она, наконец, овладела своим телом и поспешила вернуть ногу на сухой кафель.

А вот и источник звука. С потолка капала вода. Видимо из-за сильного дождя крыша протекла, если тут набралась уже такая лужа. Вода потихоньку просачивалась сквозь покрытие потолка, было отчетливо видно, как каждую секунду прямо на светящейся лампе наливается аккуратная капелька, срывается вниз созревшей ягодой и с характерным булькающим звуком разбивается о водную гладь. Скарлет стояла и смотрела на это зрелище. Голос в голове замолчал, но страх по-прежнему сковывал ледяной коркой, не позволял ей просто развернуться и убежать в свою квартиру.

Вероятно, вода попала на контакт, потому что лампа дневного света вдруг загорелась нестерпимо ярко и, дважды моргнув, с глухим щелчком погасла окончательно. Новая волна страха захлестнула Скарлет. Свет даже в такой пугающей обстановке был тем лучиком надежды, что придавал хоть какое-то ощущение защиты перед неизвестностью. Теперь же оказавшись в полумраке, она ощутила, как все внутри нее сжимается в комок.

Шепот не возвращался, но в полной тишине Скарлет услышала далекий детский смех, эхом разнесшийся по всему зданию. Всего лишь детский смех. Но от этого нового звука ее сердце замерло, пропустив удар. Кожа на руках покрылась смешными пупырышками, а сама она была готова поклясться Богу, что чувствует, как быстро седеют волосы на ее голове.

В нескольких метрах от Скарлет по правой стороне кто-то постучал в дверь. С чего бы человеку стучать изнутри? На этот раз она даже не успела до конца испугаться. Точнее страх превратился в единый непрекращающийся ужас, прошибающий тело электричеством. Дверь неуверенно приоткрылась и с гулким скрипом начала медленно распахиваться внутрь. Из глубины квартиры донесся размеренный стук каблуков по твердому полу. Звук делался все громче, и становилось понятно, что кто-то приближается и скоро должен выйти в коридор. Наконец, стук звучал уже совсем громко и, казалось, очень близко, но никто так и не появился. Словно по коридору шел невидимка.

Скарлет боялась пошевелиться и лишь обреченно стояла, вглядываясь в полумрак, надеясь, что все это ей только кажется. Стук каблучков раздавался уже совсем рядом и вдруг сменился несколько хлюпающим звуком, и тогда девушка увидела, как по лужице на полу стали расходиться круги от каждого шага. К ней действительно приближалось что-то невидимое.

Нечто словно почувствовало, что его заметили, и остановилось буквально в двух шагах перед Скарлет. Так близко.

Все стихло. Даже звон капель исчез. Это невидимое существо, кем бы оно ни было, не издавало ни единого звука, но Скарлет чувствовала его присутствие.

Яркая вспышка молнии за окном и чудовищный раскат грома заставил Скарлет вздрогнуть. И в этот самый момент нечто перестало быть невидимым.

Перед ней прямо из воздуха проявилась фигура. Женщина в легком ночном халатике и в туфлях на высоком каблуке. Такой наряд прямо говорил о том, что она была в квартире не одна и явно не собиралась спать. Но детали ее костюма сейчас были совершенно не важны. Ее голова была целиком укутана в медицинские бинты, кое-где покрасневшие от проступившей крови. А на месте лица зияло четыре глубоких пореза от лба до самого подбородка, словно на нее напал разъярённый гризли.

– С вами в-все в поряд-дке? – спросила Скарлет дрожащим голосом.

Женщина молчала. Она просто стояла, склонив голову немного набок, и молчала. Из чернеющих порезов на лице сочилась кровь. Создавалось впечатление, что там, под бинтами, у нее вообще нет лица, и никогда не было. Ровное пространство, сплошь покрытое кожей.

Внезапно женщина подняла правую руку к лицу. Скарлет так и замерла, напрягшись в ожидании, но больше ничего не происходило. А затем к своему собственному ужасу она увидела, что ее собственная правая рука против воли поднимается к ее лицу. Женщина с бинтами повернула руку пальцами к себе на уровне глаз. Скарлет, не желая этого, повторила движение. Она противилась этим действиям, но ее тело не слушалось. Теперь кто-то другой распоряжался ее желаниями.

Женщина с бинтами прислонила пальцы к самому лицу и стала погружать их внутрь с невероятной легкостью. Скарлет была готова закричать, глядя как ее собственные пальцы приближаются к глазам. Все ее мысли сложились в одно бесконечное «НЕТ», кричащее где-то там в глубине сознания. Но этого было недостаточно. Она прекрасно чувствовала, как два ее пальца, движимые некой силой, дотрагиваются до глазного яблока, поначалу продавливают его вглубь черепной коробки, затем ногти прорывают нежную плоть, и зрение сменятся чернотой. Она захлебывалась в крике, пока ее рука с чудовищной силой протискивалась через маленькое глазное отверстие все глубже. Как отламывались пальцы, как трещали и рушились лицевые кости, и рвалась кожа. Скарлет все кричала и кричала, пока поврежденная ладонь внутри ее собственной головы жестоко сминало мягкую плоть мозга. Наконец, все ее тело сковала судорога, и она замертво опрокинулась на холодный кафель.