Текст книги "Притчи Бога нашего Иисуса Христа"

Притча о мудрых и неразумных девах

«Подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взявши светильники свои, вышли навстречу жениху; из них пять было мудрых и пять неразумных; неразумные, взявши светильники свои, не взяли с собою масла; мудрые же, вместе со светильниками своими взяли масла в сосудах своих; и как жених замедлил, то задремали все и уснули. Но в полночь раздался крик: вот жених идет, выходите навстречу ему. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои; неразумные же сказали мудрым: дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут.

Притча о мудрых и неразумных девах. Фрагмент. Художник В. Л. Боровиковский

А мудрые отвечали: чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; после приходят и прочие девы и говорят: Господи, Господи! отвори нам. Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня ни часа, в который придет Сын Человеческий».

Девы, которых Иисус Христос называет мудрыми, и девы, которых Он называет неразумными, одинаково дремлют и засыпают в ожидании прибытия жениха; а если мы приложим к себе все подробности и все обстоятельства притчи, мы увидим образ того, что случается вообще со всеми людьми при ожидании смерти, после которой должен наступить суд.

Все спят, то есть все, среди развлечений, забывают, по крайней мере на время, труды и обязанности жизни, забывают, что им определено умереть, и в этом смысле можно приложить ко всем людям сказанное Иисусом Христом о современниках Лота и Ноя: есть и пить, насаждать и строить, продавать и покупать – вот то, что во все времена составляло и будет составлять обычное течение человеческой жизни, и это не единственный признак, отличающий сынов мира сего от сынов Божьих.

Ибо те и другие подчинены одним и тем же житейским потребностям. Но если бы кто подумал, что страх смерти может или должен заставить всякого удалиться из мира и, так сказать, заживо умереть, мы можем сказать, что учение Евангелия не таково.

Между сынами Божьими и сынами мира сего, даже тогда, когда они, по-видимому, живут под влиянием одних и тех же условий, есть существенное различие, которое изображено в притче в виде различия дев мудрых от дев неразумных.

Первые, подобно вторым, спят, но светильники их горят, сверх того, они обильно наполнены елеем, необходимым для поддержания в них огня, так что жених, в какой бы час он ни пришел, найдет их готовыми. Другие спят без всякой заботы, и светильники их угасают, скоро у них не будет елея, светильники их не будут зажжены, и когда они захотят купить елея, будет уже поздно, дверь будет заперта. Объясним теперь кратко эти образы, которые, будучи понятны в общем применении, оправдываются другими изречениями наших священных книг.

Светильник есть душа, пламя – жизнь, елей – пища, назначенная для ее поддержания: это есть вера, это – молитва, это – упование, это – труд, это – надежда, это – любовь, это – все то, что питает, все то, что восстановляет, все то, что заставляет душу жить жизнью Бога, приближая ее к Нему.

Спящие, не запасшись этим елеем радости, как называет его слово Божье, суть те, которые всецело делаются рабами видимых вещей, те, которые думают только о земле и о настоящем и которые, следовательно, живут согласно с пожеланиями своих глаз и своего сердца, отдавшись в рабство страстям и греху.

Это те несчастные невольники чувственности, те идолослужители страстей и плоти, которые унижают до самых низких инстинктов благородные способности души, созданной Богом по Его образу.

Притча о мудрых и неразумных девах. Художник И. Франкен Младший

Притча о мудрых и неразумных девах. Художник П. фон Корнелиус

Это те страстные поклонники золотого тельца, которые всегда говорят фортуне: приложи, приложи, которые только думают о наполнении своих житниц и умножении своих сокровищ, забывая о той ночи, когда душа их будет потребована от них.

Это те честолюбцы, которых снедает суета, которых пожирает тщеславие, которые с безрассудною горячностью преследуют тысячи ложных благ, не могущих попасть в их руки, и которые не видят конца своему поприщу и своим стремлениям, не видят, как они стремятся к неизбежной бездне, всегда готовой поглотить их.

Это, одним словом, все те грешники, которые находят удовольствие в своих грехах и которые коснеют в них, не видя ни серьезной цели для своей жизни, ни утешительной надежды после своей смерти. Что будет с вами, грешники, когда небесный Жених вашей души придет взять ее среди ее сна, когда обманчивые сновидения, которыми она питалась, исчезнут, уступая место вечной действительности, забытой ею?

Вот те новые небеса и та новая земля, где должна обитать правда. Вот тот день вечной жатвы, когда плевелы отделялись от доброй пшеницы. Вот то частное, так сказать, пришествие Сына человеческого, Которого так сильно всегда желали многие благочестивые души.

Но вы, которые не признали Его и, быть может, отверглись Его перед людьми, если не своими словами, то, по крайней мере, своим поведением, вы, которые не искали ни Его Царства, ни оправдания в Нем, вы, которые ударяете в двери Его Святого рада, имея сердце, еще, быть может, преисполненное вашею суетою и вашими сквернами, чего вы можете ожидать от Него, кроме этих страшных слов: Я не знаю вас, Я никогда не знал вас!

Блажен, напротив, раб, которого найдет бодрствующим его господин! Блажен верующий, который по примеру благоразумных дев запасается елеем для своего светильника, то есть душа которого будет снабжена пищею, оживляющею ее!

Блажен тот, который, осветившись лучами солнца свыше, рано устремил к Царству Божьему свои очи, свои мысли, свое сердце, свою целую жизнь, и хранит живущий в его душе небесный свет веры, надежды и любви! Он не менее других наслаждается всеми благами, рассыпаемыми благостью Бога по пути его странствия, Он наслаждается, напротив, или лучше, с большею безопасностью и большим спокойствием.

Никто, кроме него, не находит природы более прекрасною, ибо она одушевляется для него присутствием Бога, сохраняющего ее и оживотворяющего, никто, кроме него, не вкушает более полно общественных и семейных удовольствий, ибо он один чувствует и знает всю цену и все достоинство их, никто, наконец, кроме него, не находит жизни более целесообразною и более полною, ибо никто не знает, как он, ее цели и ее смысла.

Так что, в ожидании благ будущей жизни, он самым действительным образом наслаждается всеми благами настоящей жизни. Но это бывает особливо тогда, когда день уменьшается, когда наступают скорби и испытания, когда пути делаются более трудными и дни – более мрачными, когда приходят и болезнь, и слабость, и старость – печальные предвестники смерти, которая стучит в дверь.

Притча о мудрых и неразумных девах. Художник Дж. Тиссо

Притча о мудрых и неразумных девах. Фрагмент. Художник У. Блейк

Тогда особенно бывает то, что божественный светильник разливает живое пламя, сияет самым приятным и самым чистым блеском, тогда бывает то, что душа, пожиная посеянное ею, находит в себе самой опору веры самой крепкой, надежды самой живой, любви самой возвышенной и самой истинной, тогда она дает миру великое зрелище, достойное зрения ангелов, зрелище человека внутреннего, который обновляется в той мере, в какой внешний человек разрушается. Я знаю, что если наше земное жилище разрушается, то на небе мы имеем вечное жилище, которое не есть дело рук человеческих: я знаю, что для меня лучше умереть, чтобы скорее быть со Христом; я знаю, что жив мой Искупитель, и что Он сохранит мою сокровищницу, – сокровищницу моей души, которую я навсегда отдаю в Его руки!

Но втайне вы, быть может, думаете, не будет ли всегда времени исполнить возложенную на нас обязанность и приготовиться к соединению со Христом, когда пробьет торжественный час смерти, когда Царство Божье будет близко? С этим общим заблуждением, с этим обычным самообольщением мы, по большей части, никогда не расстаемся. Притча, рассматриваемая нами, имеет цель рассеять его.

Когда наступила полночь, раздается крик: «Се жених грядет, исходите в сретение его!» Все девы поднимаются навстречу ему, и неразумные говорят мудрым: «дадите нам от елея вашего, яко светильницы наши угасают». Но мудрые ответили: мы не можем дать вам, опасаясь, что не достанет нам и вам, идите лучше к продающим. И в то время, как они пошли купить елея, приходит жених, и готовые вошли с ним, и двери были затворены.

После того пришли и другие девы и говорили: «Господи, Господи, отверзи нам», но он отвечает им «аминь глаголю вам, не вем вас».

Мы оставляем образ, достаточно объясненный, и переходим к действительности, изображаемой им. Этот духовный елей, питающий душу и поддерживающий ее жизнь, не занимается и не покупается на серебро, ибо он должен составлять существенную часть нашей души.

Он есть нечто внутреннее и личное, и каждый из нас в этом отношении будет отвечать сам за себя. В самом деле, никто не может за меня ни верить, ни надеяться, ни повиноваться, ни освещаться. И это совершенно справедливо, в этом уверяет нас Тот, Кто питает духовную жизнь души, кто предуготовляет ее к совершенному просвещению, к совершенной жизни в Царстве Божьем на небе. Как велико, следовательно, заблуждение тех, которые, проведя жизнь в духовном сне и равнодушии к своим вечным благам, рассчитывают в последнюю минуту на какую-либо постороннюю помощь.

Непонятно, на какую можно надеяться внешнюю силу, которая могла бы дать средства вознаградить потери и восполнить лишения души! И, однако, как обыкновенна эта ложная надежда! Как многочисленны даже между христианами или, по крайней мере, между теми, которые называют себя христианами, – как многочисленны эти легкомысленные и беспечные люди, которые каждый день идут навстречу вечности без всякого приготовления, кроме неопределенной надежды приготовиться к ней, в самый час ее наступления, чудною переменою, имеющую прийти к ним отвне!

Страшный суд и притча о мудрых и неразумных девах. Фрагмент. Неизвестный художник

Грешники, кто бы вы ни были, одумайтесь, она не придет к вам ни от земли, ни с неба. Ни от земли, ибо никакая земная сила не может возвратить вам времени, безумно потраченного вами, или возобновить иссякший источник, долженствующий поддерживать жизнь вашей души.

Ни с неба, ибо если всемогущая сила Божья и Его неисчерпаемое милосердие делают чудеса для спасения грешников, то это делается, конечно, не для тех, которые познание о милосердии и всемогуществе Божьем думают приложить к своему разврату. Внимайте этому вы, которые рассчитываете на предсмертное покаяние и предстательство за ваши грехи Святой Церкви.

Конечно, и эта надежда нетщетна, и это упование небезосновательно. Но кто из нас поручится в том, что непременно воспользуется ими, когда будет нужно? И притом можно ли так дерзко и так слепо надеяться через них загладить нерадивость и беспечность всей вашей жизни? Одумайтесь и откажитесь от этой неразумной надежды.

В вас и у вас то, чем должен поддерживаться и питаться этот божественный свет, назначенный разогнать мрак последнего часа. А если вы своим небрежением погасите его, – никакая внешняя помощь не будет в состоянии возжечь угаснувший, по вашему небрежению, этот свет Божьей благодати.

Какую надежду это самообольщение оставляет тому, кто до последней минуты отсрочивал великое дело своего спасения, своего предуготовления к вечности? То, чего он не может найти вовне, найдет ли он в себе самом? Может ли он сам собою и в одну минуту приобрести тот духовный запас, который он безумно растратил? Условия спасения, предложенные всякому человеку, таковы ли, что могут быть исполнены в одну минуту?

Чтобы ответить на эти вопросы, достаточно положиться на простой здравый смысл, на самый обыкновенный опыт, на самое поверхностное знание Евангелия и человеческого сердца.

Какое ни давали бы вы толкование Евангелию, а человеку нужно приготовление к вечности, для которой он назначен. Чем вы ни назовите это, усовершенствованием ли по вере, или освящением, это все равно по Евангелию, равно как по здравому смыслу и по опыту ни то ни другое не составляют дела одной минуты. Вера не свет, внезапно образующийся в душе, подобно ночному сиянию. Она есть живое семя, которое должно быть посеяно в землю, взойти, возрасти, принести плоды. Освящение не есть внезапное преобразование, оно есть действование души постоянное, которое обнимает все мысли, чувства, желания, действия и все поведение, которое, следовательно, есть дело всей жизни.

И это дело, для совершения которого самые великие Святые считали недостаточною целую жизнь, это дело, которое Святой Павел, после жизни, всецело посвященной совершению его, не считал оконченным, это дело, для которого он постоянно распинал свое тело.

И то, что вы не делаете из опасения лишиться мнимых и самых суетных благ и удовольствий, вы не страшитесь делать это для приобретения благ вечных! Вы надеетесь приобрести их, не будучи в состоянии даже подумать о них!

Притча о мудрых и неразумных девах. Неизвестный художник

Притча о мудрых и неразумных девах. Художник И. Франкен Младший

И после этого вы живете спокойно! Вы говорите: всегда будет время приготовиться к последнему часу! А, напротив, надобно сказать вам, что не будет более времени.

Это говорит вам Евангелие, здравый смысл и опыт. Этот час придет как «тать в нощи», он застигнет вас совершенно нечаянно, как это бывает с человеком, неожиданно пробужденным от сна в какую-нибудь тревогу.

Он не оставит вам ни свободы ума, ни силы духа, необходимых для того, чтобы серьезно заняться чем-нибудь, чтобы хоть сколько-нибудь удержать вас от непостоянства и сомнения в вере, чтобы хоть сколько-нибудь очистить все скверны вашего сердца и вашей жизни, тогда всякий труд будет напрасен, всякое возбуждение бесплодно, вы воззовете, и вам не ответят, вы будете стучать в двери, и вам не отворят, двери будут затворены, будет уже поздно.

Будет поздно!

Эта притча имеет значение крайне скорбное и страшное, когда применяется к мирским делам и интересам нашим, когда мы принуждены бываем, после всех ошибок, обманов, неудач и раскаяний, сказать: «уж поздно» – о каком-нибудь несчастье, которое одно нерадение наше сделало неотвратимым, об опасности, которую можно было бы предотвратить.

Что же будет, когда дело коснется бесполезно потраченной жизни, назначения невыполненного, вечности потерянной? Что будет, если мы будем принуждены сказать себе: уже поздно обратиться к освящению, спасению и приготовлению достойно предстать перед Богом!

Притча о талантах

«Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий. Ибо Он поступит, как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому – два, иному – один, каждому по его силе; и тотчас отправился.

Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета.

И подошел получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю, войди в радость господина твоего.

Подошел также и получивший два таланта и сказал: господин! два таланта ты дал мне; вот, другие два таланта я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю, войди в радость господина твоего.

Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий; жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал; и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое.

Иисус Христос. Художник Бернардино Луини

Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! Ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; поэтому надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач, скрежет зубов. Сказав это, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит».

Этот, передавший своим рабам имение свое, человек есть Иисус Христос, Который перед вознесением Своим к Отцу передал Евангельское учение Своим Апостолам и соразмеряет дарования с силами приемлющих. А что в награде Он сравнял приобретшего два таланта с приобретшим десять, то это потому, что Господь ценит не количество добрых дел наших, но усердие. Под именем пять, двух и одного таланта надобно разуметь или разные дары благодати, которые Господь сообщил нам, или: под именем первых – наши пять чувств, под именем вторых – разумение и дела, а под именем третьего – разум, коим мы отличаемся от животных.

Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; то есть посредством телесных чувств приобрел познание о небесных предметах, уразумев из рассматривания тварей свойства Творца, из рассматривания телесных, видимых и временных – предметы духовные, невидимые и вечные.

Точно так же и получивший два таланта приобрел другие два.

Подобным образом и сей, что узнал, по мере сил, из закона, усугубил через Евангелие или уразумел, что дела и ведение настоящей жизни суть прообразы будущего блаженства.

Получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего. Непотребный же раб презрел заповеди Господни, потому что был предан земным делам и мирским удовольствиям.

Много времени пройдет между вознесением Господним и днем второго Его пришествия. Но если Апостолы дадут отчет в делах своих, то что будет с нами?

Ибо что сделал этот раб, думая оправдать свою леность и небрежение? Впал в гордость, Ему просто надобно бы было признаться в своем нерадении и просить господина о помиловании, но он стал клеветать на него и доказывать, что благоразумно сделал, скрыв сребро своего господина, побоявшись, чтобы оно не пропало, если пустится в оборот.

Этому рабу обратилось в вину то самое, чем он думал оправдаться. Господь назвал его лукавым рабом, потому что он клеветал на Господа; ленивым, потому что не хотел удвоить трудом данного ему таланта.

Под именем сребра здесь разумеется Евангельское учение, как это видно из слов псалмопевца, который словеса Господни называет сребром разжженным, искушенным и очищенным седмерицею.

А под именем торговцев разумеются или учители церковные, пресвитеры и епископы, которым Апостолы заповедали учить народ, или все верующие, которые могут это сребро Господне умножить и возвратить с прибылью, исполнив делом то, чему научены. Взятый от ленивого раба талант отдается представившему десять талантов. Это показывает, что большую награду заслуживает более трудившийся.

Притча о милосердном самаритянине. Художник Я. Бассано

«Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет».

Эти слова значат, что люди, имеющие от природы отличные дарования, лишаются блага, если они ленивы, недеятельностью повреждают свои дарования, и обещанная им награда переходит к таким людям, которые, хотя меньшие в сравнении с ними, получили от природы дарования, но естественный недостаток вознаградили трудом и старанием.

Можно их и так понимать: человек, имеющий веру в усердие благоугодить Господу, получает от Господа и силы самим делом исполнять свое желание, а кто не имеет веры, тот и прочие добродетели, какие, по-видимому, имел по естеству, потеряет.

«А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов». Господь есть свет; поэтому, кто посылается прочь от Него, тот лишается света.

Притча о милосердном самаритянине

«Вот один законник приступил к Иисусу и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? Как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя.

Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.

По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился. И, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем. А на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.

Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же».

Законник приступает к Иисусу с вопросом, по-видимому, достойным его, как испытывающего разум закона, и же лающего с точностью знать то, что особенно важно для каждого человека. Он спрашивает Иисуса: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?

Но евангелист обличает лицемерие законника, говоря, что законник приступил к Иисусу и, искушая Его, предложил этот вопрос. Иисус, как Всеведущий, зная сокровенные помыслы человека, не обличает законника, но дает ему такой ответ, какого, вероятно, законник не ожидал.

Притча о милосердном самаритянине. Художник В. С. Крюков

Он же сказал ему; в законе что написано? Как читаешь? Может быть, законник думал, что Иисус даст необыкновенный ответ по Своему учению, как новый учитель; и этого довольно было бы для искусителя, чтобы обвинять Иисуса, как противники закона Моисеева.

Но Иисус спрашивает самого законника: В законе что написано, как читаешь? Не спрашивает: как достигнуть вечной жизни, по учению закона? Об этом в законе не написано, но спрашивает, что написано в законе особенно важного о том, чтобы угодить Богу? Как читаешь? Законник, без сомнения, не понимая, к чему дело идет, находил для себя лестным показать свое знание в законе. Потому тотчас отвечает на вопрос Учителя.

Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостью твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: «Правильно ты отвечал; так поступай и будешь жить».

Признавая ответ законника правильным, Иисус не то говорит, будто для получения вечной жизни этого довольно, но что предложенные две заповеди действительно главные в законе, и кто будет соблюдать их, тот придет к желаемой цели, потому что, соблюдая эти заповеди, он познает путь к спасению через веру в Иисуса.

Слова Господа, сказанные законнику: «Правильно ты отвечал», могли понравиться законнику. Но не то чувство возбудили в нем следующие слова: «Так поступай и будешь жить; так поступай и достигнешь жизни вечной». Что должен был почувствовать законник, услышав такой ответ. Открылось, что напрасно спрашивал, а надлежало ему только делать, что знал. Вместо того чтобы уловить Иисуса, сам он оказался посрамленным. Что же оставалось теперь делать этому законнику? Идти домой и делать по слову Учителя?

Но, вероятно, он и не думал воспользоваться словами Господа. Его намерение было искусить учителя. Нет, законник не мог отойти молча, он хотел продолжать разговор и показал Иисусу, что не напрасно спрашивал Его; что данный Иисусом ответ еще не разрешает его недоумения.

Но он, желая оправдать себя, спросил Иисуса: «а кто мой ближний?» Как бы так говорил законник: «Правда, что главное в законе – заповедь о любви к Богу и ближнему, это я знаю, но мой вопрос еще остается нерешенным: сами заповеди требуют изъяснения.

Не говорю о заповеди, предписывающей любовь к Богу, она ясна; но скажи мне, Учитель, как понимать заповедь о любви к ближнему? Кто это ближний мой?»

Сила вопроса заключается в том, что между книжниками и фарисеями, или вообще между иудеями, по толкованию их ученых, ближним почитали не всякого человека, а только единоплеменника, иудея, или даже еще теснее, только родного друга, приятеля или благодетеля.

На этот вопрос законника Иисус дает ответ не прямой, но такой, из которого всякий может понять, что ближним надобно почитать не одних соотечественников, благодетелей, родных или друзей, но каждого человека, без различия, будет ли он одноплеменник, или иноплеменник, знакомый или неизвестный, благодетель, друг или враг.

Что говорит Господь о несчастье человека, шедшего из Иерусалима в Иерихон, то на Иерихонском пути повторялось нередко. Из Иерусалима в Иерихон дорога лежала по горам и горным ущельям, где удобное пристанище находили для себя разбойники, которые обыкновенно нападали на путешественников, били их и грабили.

Притча о милосердном самаритянине. Художник Д. Тенирс Младший

Притча о милосердном самаритянине. Художник Я. Вийнантс

Так поступили разбойники с человеком, о котором говорит Господь: они сняли с него платье, изранили его и ушли, оставя его едва живым. Соображаясь с обстоятельствами, можно полагать, что этот человек был иудей, потому что шел он из Иерусалима в Иерихон, тот и другой город был иудейский. Только иногда мог заходить сюда самарянин, как далее говорит Иисус о проходившем этою дорогою самарянине.

По случаю некоторый священник шел тою дорогою, на которой несчастный был разграблен и лежал избитый до полусмерти. Но священник, увидев его, прошел мимо.

Может быть, священник шел из Иерусалима, после своего служения при храме, и возвращался в место своего жительства. Может быть, и левит по тому же случаю проходил этою дорогою. Оба они иудеи, потому одноплеменники несчастному, оба служители храма.

Потому лучше других должны были знать закон о любви к ближнему, более иметь ревности к соблюдению его, и должны были для других служить примером добродетели. Но они оба прошли мимо несчастного своего соотечественника, не оказали ему никакой помощи в его крайнем положении.

Может быть, тот и другой сами боялись подвергнуться нападению разбойников, или имели и другие какие предлоги пройти мимо избитого путника. Но ничто не могло извинить их в том равнодушии, с каким прошли они мимо несчастного, не оказав ему участия, никакой помощи, хотя и единство племени и самое звание обязывало их к этому. И еще неизвинительнее представляется их равнодушие к ближнему, когда посмотрим далее на то, что сделал проходивший тою же дорогою самарянин.

Как священник и левит, не подавшие помощи избитому разбойниками, представляют собою пример людей, неимеющих истинной любви к ближнему; так, напротив, в поступках самарянина изображается пример истинной любви к ближнему.

Любовь самарянина не ограничивалась одним чувством сострадания, не ограничивалась одноплеменными или соотечественниками, но обнимала всех и была деятельная, великодушная, бескорыстная, твердая и совершенная.

Вот самарянин видит у дороги лежащего несчастного и узнает в нем не своего друга или благодетеля, не кого-либо из знакомых и не соотечественника, а иудея, не одной с ним веры, из-за чего между иудеями и самарянами была большая вражда.

Поэтому можно было бы подумать, что самарянин, увидев иудея, почувствует к нему неприязнь и отвращение, может быть, даже порадуется, что неприязненный ему иудей страдает, оставленный беспомощным.

Но добродетельный самарянин совсем не так поступает. Он, одушевляемый любовью к несчастному, забывает все различие между ним и иудеем, забывает и различие веры и народную взаимную неприязнь иудеев и самарян; он видит перед собою несчастного человека, имеющего крайнюю нужду в помощи ближнего, и этого довольно, чтоб ему почувствовать сострадание и поспешить на помощь страждущему. Он не остановился на одном сострадании, но старается немедленно оказать помощь, какую только мог оказать при своих средствах.

Притча о милосердном самаритянине. Художник В. Ван Гог

Может быть, и священник и левит чувствовали сострадание к несчастному, но их сочувствие осталось бесплодным, потому что они ничего не сделали для страждущего. Но самарянин не был таков; он, сжалившись над несчастным, тотчас оставляет своего осла, подбегает к страдальцу, перевязывает ему раны, возливает на них масло и вино, пользует больного теми средствами, какие у него были под руками.

Самарянин не щадит для больного и того, что, может быть, необходимо было ему самому для продолжения путешествия. Мало этого, любовь самарянина простирается далее: он подводит своего осла, сажает на него страдальца, ведет осла, поддерживает больного, а сам идет пешком, привозит его, наконец, в гостиницу.

Смотрите, сколько усердия. Сколько пожертвований! Сколько терпения! Сколько труда! Но этим еще не кончилось попечение самарянина о несчастном. Далее говорится:

На другой день, когда сделал в гостинице распоряжение, необходимое к успокоению и выздоровлению больного, и надобно было ему оставить его, этот добродетельный самарянин заботится и о будущем. Отъезжая, вынул два динария, дал хозяину. Дает два динария или потому, что это считал достаточным на нужды больного до выздоровления, или столько мог дать, и обещается хозяину гостиницы возвратить издержанное.

Смотрите, какая заботливость! Какая предусмотрительность! Какое бескорыстие или щедрость! Самарянин видит, что этот человек ничего не имеет, не может заплатить за себя хозяину гостиницы, не может удовлетворить и будущим нуждам своим, и сердобольный все берет на себя. Так полна и совершенна была любовь самарянина к несчастному иудею! Такова совершенная любовь к ближнему.

Различие между священником и ле витом, с одной стороны, и самарянином, с другой, по отношению к избитому разбойниками было очевидно. Потому законник, вынужденный этою очевидностью дела, должен был признать за ближнего несчастному того, кто с таким усердием заботился о нем.

Законник на вопрос Господа сказал, что ближний попавшемуся разбойникам был тот из трех, кто оказал милость, кто приложил о нем попечение, то есть самарянин был ближним для иудея. Иначе нельзя было законнику отвечать, не отказавшись перед всеми от здравого смысла. Но такой ответ законника опять был для него решением его собственного вопроса: а кто мой ближний?