Текст книги "Мифы Древнего Китая"

VIII
Стрелок И – посланник и изгнанник небес

Стрелок И расстреливает из лука девять солнц

В древнейшие времена существовало не одно, а десять Солнц, сыновей богини Сихэ. Они жили в Тангу – Кипящей долине за Восточным морем. Десять солнц обычно омывались в море, поэтому вода там бурлила и клокотала, как кипяток. В бурлящем море росло огромное дерево Фусан. На этом дереве и жили десять братьев-солнц. Под наблюдением своей матери они каждый день по очереди выходили совершать свой строго определенный путь, выезжая на небо в колеснице, которой правила сама Сихэ. Солнца появлялись на небе строго по очереди. Они каждый день сменяли друг друга на колеснице, но, так как братья были близнецами, люди думали, что им с неба всегда улыбается одно и то же солнце. Перед наступлением утра очередное солнце выходило из Тангу, омывалось в озере Сянь-чи – Соленом озере – и перебиралось с нижних ветвей на верхние. Оттуда оно взбиралось на колесницу. Шесть запряженных в нее драконов вывозили солнце на небо, и там Сихэ останавливала колесницу. Оставшийся путь сын проделывал самостоятельно, но мать продолжала следить за ним, сидя в колеснице. Лишь с наступлением ночи возвращалась она на пустой колеснице Тангу, чтобы на следующий день начать путешествие снова и сопровождать другого сына.

За многие тысячи лет этот строгий порядок братьям-солнцам надоел. И как-то вечером все вместе они взлетели на вершину дерева и стали шептаться, чтобы не услышала мать. На следующее утро они вылетели на небо вместе, не желая садиться в надоевшую колесницу. Весело резвясь, братья-солнца разлетелись по всему небосводу. Сихэ, сидя в колеснице, в волнении упрашивала сыновей вернуться, потому что понимала, что они могут погубить мир. Однако озорные и непослушные сыновья не обращали внимания на крики матери. Они установили для себя новый порядок. Каждый день они поднимались вместе, больше не желая разлучаться. Небо сияло в десять солнц. В мире наступила засуха, какой еще никогда не бывало. Леса, покрывавшие тогда большую часть земли, вспыхнули, как сухой тростник от искры. Звери, преследуемые огнем и удушливым дымом, бежали из чащ и дебрей и искали спасения в реках. Но и реки вскипали от солнечного неистовства. Рыба всплывала брюхом вверх. Птицы, опалив крылья, падали на землю обуглившимися комочками. Голодные, страдающие от жары, люди не могли больше переносить ужасный зной. По обычаям того времени, обратились за помощью к колдунье засухи Нюйчоу. Считалось, что она при помощи определенного ритуала и особых заклинаний может вызвать дождь. Толпа почерневших и похудевших людей собралась на равнине и с паланкином из веток и лиан, ударяя в колокола и гонги, двинулась к холму правителя. Нюйчоу надела костюм духа засухи и села в разукрашенный паланкин. Она подняла свое худое лицо, покрытое каплями пота, и, устремив беспокойный взгляд ввысь, начала бормотать заклинания. По дрожащему от страха голосу было заметно, что в душе у нее страшное предчувствие боролось со смутной надеждой. Люди, дойдя до вершины холма, стали плясать и кричать, ударяя в каменные гонги и колокола. Колдунью посадили на циновку на вершине холма. После этого люди скрылись в пещерах или в тени деревьев от палящих лучей и стали ждать чуда. Прошел час, другой, а на небе не появлялось ни малейшего облака. Колдунья вначале сидела, шепча заклинания. Затем она вытянула шею, приоткрыв рот и с трудом глотая воздух, потом подняла руки, закрыв широкими рукавами голову и лицо. Это не соответствовало ритуалу моления о дожде, и ее хотели заставить опустить рукава, но она начала качаться вправо и влево, как пьяная, и неожиданно упала на землю. Тело ее свела судорога. Внезапно колдунья безжизненно вытянулась и больше не шевелилась. Подбежавшие люди убедились, что беспощадные раскаленные лучи разгулявшихся братьев-солнц убили знаменитую колдунью. После гибели Нюйчоу люди потеряли всякую надежду на избавление. Зной сжигал посевы и так накалил землю, что плавились камни и металлы. Было невозможно дышать, иссякли съестные припасы. Люди страдали от жестокого голода. В это время правитель Яо, живший в простой тростниковой хижине, как и все люди, страдал от голода и испытывал не только физические, но и моральные мучения. Он любил свой народ и все время думал, как избавить его от нестерпимых страданий. Эта задача легла тяжким бременем на его плечи. Но он не мог ничего сделать с ужасными светилами. Смерть колдуньи еще больше опечалила его. Он вновь и вновь обращался с молитвой к Верховному небесному владыке. Молитвы Яо, конечно, достигали его ушей, но верховное божество не спешило вмешиваться. Наконец Небесный владыка сжалился над несчастными людьми и послал на землю одного из богов – искусного стрелка по имени И – с наказом усмирить братьев-солнц и избавить землю от бедствий. По преданию, И мог попасть стрелой в любую летящую птицу. Такой необычайной меткости стрелка И помогало то, что его левая рука была длиннее правой: это было большим преимуществом при стрельбе. Небесный владыка подарил И красный лук и колчан красивых белых стрел, очень прочных и острых. И должен был только напугать братьев-солнц, не причиняя им большего зла, чем легкие раны. И спустился на землю вместе со своей женой Чанъэ, которая тоже была одним из небесных божеств. Оказавшись на земле, И тотчас отправился к государю Яо. Как только Яо узнал, что И послан с неба Верховным владыкой, его беспредельная печаль сменилась радостью, и правитель повел И и его жену посмотреть, во что превратили братья-солнца землю и ее обитателей. Слух о появлении божественного стрелка вселил надежду в сердца измученных и павших духом людей. Со всех сторон шли они к хижине правителя и, собравшись на площади, стали громко просить стрелка И избавить их от неминуемой смерти. Сердце И исполнилось жалостью к людям и ненавистью к братьям-солнцам. Несмотря на повеление Небесного правителя соблюдать осторожность, он решил раз и навсегда положить конец неприятностям. Стрелок вышел на середину площади, вынул из-за спины лук, достал из колчана стрелу, натянул тетиву до отказа, прицелился в одно из солнц и выпустил стрелу. Прошло мгновение – и огненный шар в вышине лопнул и полетел вниз, рассыпая вокруг себя золотые искры. Люди посмотрели на небо, увидели, что там осталось лишь девять солнц, и почувствовали, что стало прохладнее. И вновь и вновь без устали натягивал лук, и стрелы летели в солнца, которые, разбегались в разные стороны, пытаясь спастись. Все небо было заполнено струями пламени. Люди радовались и подбадривали меткого стрелка криками. Только мудрый правитель Яо понял, что, если не остановить увлекшегося стрелка, он перебьет все солнца, и земля погрузится во мрак. Яо подошел к И и незаметно для него вытащил у него из колчана одну стрелу. На небе, обезумев, металось последнее солнце. Стрелок И хотел убить и его, да не нашел стрелы. Ища спасения, бросилось солнце в объятья своей матери Сихэ. С тех пор оно больше не смеет сходить с предназначенной ему колеи и долго задерживаться на небе[32]32
  В мифе о стрелке И мы снова встречаемся с рассказом о нарушении мирового порядка с последующим его восстановлением (см. миф о богине Нюйве). Мнения о древности этого мифа расходятся. Одни исследователи полагают, что этот рассказ возник только во времена Хань, другие относят его к более раннему времени. Некоторые чжоуские тексты рассказывают об И как о великом, но высокомерном охотнике, который жил в начальный период династии Ся (на целое столетие позже Яо) и который после узурпации трона кончил скверно. Согласно этой версии, И стреляет в единственное солнце, а не в десять, что являлось просто-напросто «святотатственным действием», говорящим о присущей И гордыне, но не имеющем никакого отношения к угрозе сожжения земли. Описываемые деяния И вполне сопоставимы с тем, как два царя (см. выше) стреляли в кожаный мешок, наполненный кровью, и называли его Небом. Кроме того, следует отметить, что сюжет спасения мира от множественных солнц, не является исключительно китайским. Он распространен во множестве архаичных культур. К примеру, батаки на Суматре и семанги в Малайе полагают, что солнце было родителем нескольких детей-солнц, но луна хитростью заставила солнце поглотить их, как раз когда они собирались сжечь землю. У индейцев шаста в Калифорнии девять (как и в китайском мифе!) братьев-солнц были убиты койотом. У гольдов в Восточной Сибири есть национальный герой, который подобно тому, как это делает И в китайском мифе, сбивает два из трех солнц, когда в мире становится невыносимо жарко.
  Как бы то ни было, в мифе речь идет, по-видимому, об установлении времен года и упорядочивании движения светила по небосводу – то есть об унификации календаря. В данном контексте под «солнцами» можно подразумевать разные календари, которые, вероятно, до этого имели равное хождение. То, что Яо (посредством стрелка И) устраняет лишние солнца и оставляет только одно, можно трактовать как принятие канонического календаря. Самый ранний источник сведений такого рода – «Шу цзин» («Книга истории»), в которой говорится: «Он [мудрый Яо] велел Си и Хэ, в уважительном согласии с Высочайшим Небом, рассчитать и составить план для солнца, луны, звезд и созвездий и почтительно представить народу [порядок] времен года. Отдельно он повелел младшему Си поселиться среди варваров Юй [в месте], называемом Долина Света (Ян-гу), чтобы там принимать как гостя восходящее солнце и упорядочивать его действия на востоке. Далее он повелел старшему Си поселиться в южном Цзяо, чтобы там упорядочивать склонение к югу. Отдельно он повелел младшему Хэ поселиться на западе [в местности], называемой Долина Тьмы (Мэйгу), чтобы уважительно провожать садящееся солнце и упорядочивать завершение его трудов на западе. Он далее повелел старшему Хэ поселиться в Северной Стороне (Шофан) [в местности], именуемой Город Сокровенного (Юду), чтобы надзирать за превращениями на севере». Другие чжоуские тексты свидетельствуют о том, что два назначения братьев (наблюдение движение солнца, а также других небесных тел) есть всего только разделение одного лица по имени Си-хэ, причем это разделение продиктовано исключительно желанием представить достаточное количество братьев, заботящихся о всех небесных движениях в четырех сторонах света. Си-хэ появляется в чжоуских текстах как древний наставник (неопределенного пола) в культах, который наблюдает небесные тела, создает календарь, занимается предсказаниями по солнцу и контролирует солнце в его движении.


[Закрыть].

Другие подвиги стрелка И

С прекращением засухи не кончились бедствия людей. Во время небывалой жары из горящих лесов, из закипевших вод выползли разнообразные чудовища. Все они нападали на смертных. Божественный стрелок И, усмирив солнца, решил избавить землю и от чудовищ. В центре страны свирепствовал красный бык-людоед Яюй с человеческим лицом и лошадиными ногами, издававший пронзительные звуки, похожие на плач ребенка. Одно его появление или звук его голоса вызывали трепет у окружающих и заставляли людей бежать без оглядки. По легенде, Яюй когда-то был небесным божеством. Но по неизвестной причине, враждебный ему небесный дух Эрфу со своим приближенным Вэем пытались убить Яюя, но некий колдун спас ему жизнь: бросившись в реку Жошуй, Яюй превратился в чудовищного быка.

Поразил И Яюя одной стрелой.

На юге страны, в пустоши Чоу-хуа, водилось чудовище Цзочи со звериной головой и человеческим телом, обладавшее громоподобным голосом. Из его пасти торчал огромный клык, похожий на бурав, приводивший в ужас всех встречных. Никто из людей не осмеливался приблизиться к Цзочи, приносившему много вреда. Стрелок И взял лук, подаренный ему Небесным правителем, и бесстрашно вступил в борьбу с чудовищем. Он подошел к Цзочи на расстояние полета стрелы. Цзочи поднял копье, чтобы поразить стрелка, но пущенная героем стрела угодила в древко копья и расщепила его. Видя такую необыкновенную меткость, чудовище в растерянности бросило копье и подняло щит, чтобы защититься от стрел. Однако новая стрела поразила Цзочи даже через щит. После этого И направился на север Поднебесной империи, к реке Сюншуй, где досаждал людям Цзюин, зверь о девяти головах, изрыгавший из каждой пасти пламя и воду. Поразил И девятью стрелами каждую из голов Цзюина и швырнул поверженного зверя в реку. Во время странствий И по странам Севера на его глазах неожиданно со страшным грохотом обрушилась гора Силушань. Зоркий взгляд стрелка приметил среди обломков перстень из целого куска красивого необработанного нефрита. Стрелок надел перстень на большой палец правой руки, чтобы удобнее было натягивать тетиву.

Раньше у него было для этого кольцо из слоновой кости. Перстень оказался как раз впору, и стрелок понял, что это дар небес. На обратном пути, когда И проходил мимо озера Цинцю – Озера Зеленого Холма, – на него обрушился такой ураган, что он едва удержался на ногах. Стрелок увидел поднимавшуюся над зарослями огромную птицу Дафэн с пестрым опереньем, как у павлина. Само имя птицы Дафэн означало дословно «большой ветер». При полете птицы ветер, возникавший от взмаха ее крыльев, опустошал окрестности. Поднятый ураган разрушал хижины и иногда уносил детей. Стрелок И знал, что чудовищная птица очень быстро летает, и боялся, что если он не сможет сразу насмерть поразить ее и Дафэн улетит с вонзенной в туловище стрелой, то догнать ее будет уже невозможно. Птица залечит рану, и стрелку снова придется сражаться с ней. Поэтому И сплел из зеленого шелка крепкую нить и привязал ее к стреле. Дафэн пролетела у него над головой, И пустил стрелу и угодил ею прямо в грудь птицы. Нить не дала ей улететь. Стрелок притянул птицу к земле и разрубил мечом на несколько кусков. Так люди были избавлены и от этого зла.

Затем И снова отправился на юг, к озеру Дунтинху, где скрывался огромный удав Баше, причинявший людям, которые жили у озера, бесконечные страдания. Поднимая на озере громадные волны, он опрокидывал лодки и проглатывал рыбаков. Никто не знал, сколько всего людей проглотил удав. Дали И лодку, и он отправился на розыски змея. Наконец он увидел высовывающуюся из воды зеленую голову. Она приближалась, вздымая огромные волны. Выпустил И несколько стрел одну за другой, и, хотя они попали в цель, удав продолжал плыть как ни в чем не бывало. Пришлось И спрыгнуть в воду и вступить с Баше в бой, нанося удары мечом. Наконец зеленая голова опустилась, а из чрева удава хлынула зловонная жидкость. Рыбаки, наблюдавшие за схваткой с берега, радостно приветствовали победителя. Они вытащили останки огромного змея из воды. По преданию, из его костей образовался большой холм. Последним из чудовищ, наносящих людям вред, был гигантский кабан Фэнси, обитавший в Тутовом лесу. Чудовище было величиною с быка, а свирепостью превосходило тигра. Кабан портил посевы, пожирал людей и домашних животных. Нашел И кабана по огромным зарубкам, которые тот оставлял клыками на деревьях. Стрелы угодили зверю в ляжку, лишив возможности убежать. После этого И взвалил кабана на плечо и, еще живого, пронес по всей округе. Потом И убил его, разрубил на мелкие куски и принес в жертву Владыке небес.

О том, как стрелок И лшился бессмертия

Но Небесный владыка, огорченный гибелью девяти солнц, не захотел даже видеть И. Пылая гневом, он изгнал стрелка и его жену Чанъэ из сонма богов. Стрелок смирился с этим и готов был навсегда остаться на земле, но его самолюбивая и строптивая жена не могла перенести того, что из небожительницы она превратилась в обычную смертную, и, считая мужа виновником всех несчастий, постоянно попрекала его. Удрученному И трудно было сносить беспрестанные упреки жены, часто и надолго покидал он свой дом. Чтобы хоть немного рассеять грусть, он носился в колеснице по равнинам со своими слугами или охотился в горных лесах. Сильный свистящий ветер развеивал его печаль. Воодушевление, которое он испытывал на охоте, на время смягчало его горе. Тем временем слава его среди людей несколько померкла. Пришлось И отправиться на гору Куньлунь, где возле нефритового пруда обитала Владычица запада Си-ванму, обладавшая снадобьем бессмертия. Труден был путь к Си-ванму. Преодолев пучину смерти и кольцо огнедышащих гор, извергавших кипящую лаву, И оказался у ворот, охраняемых чудовищным драконом. Но Си-ванму, увидев пришельца, о подвигах которого слышала, приказала его впустить. Стрелок И рассказал богине о своих несчастьях и объяснил цель своего прихода. Си-ванму почувствовала симпатию к нему. Она приказала трехногой священной птице принести тыкву-горлянку, наполненную снадобьем. Когда служанка-птица принесла тыкву, Си-ванму торжественно передала ее И со словами: «Этого достаточно, чтобы вам с женой получить бессмертие. Если все содержимое выпьет один человек, то он станет божеством и вознесется на небо. Если его выпьют два человека, то они станут бессмертными, но жить будут на земле». Богиня предупредила И, чтобы он обращался со снадобьем бережно, так как у нее его больше не осталось. И, вернувшись домой, отдал тыкву-горлянку на хранение жене. Они решили принять снадобье вместе во время праздника. Стрелок И не хотел возвращаться на небо, так как жизнь там мало чем отличалась от земной, и был доволен уже тем, что не попадет в подземное царство. У Чанъэ намерения были иные. Она вспоминала, что была небесной феей, и ей казалось, что если теперь она не попадет на небо, то всегда будет зависеть от мужа. Чанъэ решила не ждать праздника а вместо этого, когда И не будет дома, принять самой все лекарство. Но сначала она решила пойти за советом к колдунье Юхуан, которая жила в окрестностях столицы, в пещере на небольшом холме. Колдунья достала панцирь черной черепахи, прожившей, по преданию, тысячу лет, вынула несколько десятков стеблей тысячелистника, который караулила тысячелетняя черепаха. Юхуан положила траву в панцирь и, опустившись на колени, взяла его двумя руками и, бормоча что-то, стала трясти. После этого она высыпала траву на каменный стол и начала ворошить ее пальцем. Прикрыв глаза, она говорила нараспев: «Поздравляю госпожу с великим счастьем, большой удачей. Тебе выпало предопределение, и тебя ждет великое будущее». Чанъэ, поверив словам колдуньи, решилась. Вечером, когда И не было дома, она достала тыкву-горлянку и проглотила все снадобье. И вдруг стали происходить чудеса. Чанъэ почувствовала, что ее тело стало легким, а ноги отделяются от земли. Она вылетела через окно в синее ночное небо. Там сияла луна, окруженная золотыми звездами. Чанъэ подумала, что, если она полетит в небесный дворец, боги осудят ее за то, что она предала мужа. И она решила укрыться в лунном дворце. Долетев до лунного дворца, Чанъэ вдруг почувствовала, что с ее телом происходят изменения. Чанъэ от испуга хотела закричать, но голос у нее пропал. Прекрасная небесная дева, когда-то славившаяся своей красотой, из-за своей корысти превратилась в мерзкую жабу. В более поздних преданиях говорится, что она, прилетев в лунный дворец, не превратилась в жабу или какое-либо другое существо, а сохранила свой прежний облик. Но в лунном дворце было пусто и одиноко. Только белый заяц[33]33
  Лунный заяц – мифологический персонаж, своим существованием обязанный тому, что очертания тени на Луне или пятен по форме напоминают зайца.


[Закрыть] круглый год толок в ступке снадобье бессмертия, да росло коричное дерево. Лишь много лет спустя на луне появился некто Уган, стремившийся к бессмертию. За свои проступки он был отправлен в лунный дворец, чтобы срубить коричное дерево; но он рубил дерево, а оно вновь срасталось, и никак ему не удавалось срубить его. Живя в одиночестве в лунном дворце, Чанъэ с тоской вспоминала о потерянном навсегда семейном счастье с добрым любящим мужем. Чанъэ раскаивалась в своем предательстве, ей хотелось вернуться домой, попросить у мужа прощения и молить его, чтобы он любил ее по-прежнему. Но это было невозможно.

Стрелок И вернулся в тот вечер домой и, увидев, что его жены нет, а на полу валяется пустая тыква, понял, что случилось. В гневе он взглянул в окно: жена его возносилась на небо, усеянное звездами, в поисках счастья только для себя одной. После этих событий И как-то переменился: он стал думать о том, что и на небе царит несправедливость. Охваченный отчаянием, он перестал бояться смерти и ждал ее, как избавления. Он не хотел бессмертия. Каждый день он продолжал ходить на прогулки и на охоту, чтобы чем-то заполнить остаток жизни. Перенесенные испытания наложили на него свой отпечаток. Скорбь порождала гнев, а от его гнева страдали ни в чем не повинные люди. Слугам надоедало выслушивать брань и терпеть побои. Многие из них убежали, а остальные старались лишний раз не попадаться хозяину на глаза. И сердился из-за плохого отношения к нему слуг, но не задумывался о причинах.

Гибель стрелка И

Однако к одному из слуг, по имени Фэнмэн, умному и смелому, И относился как к сыну. Он решил передать ему свое искусство стрельбы из лука. Перед началом обучения Фэнмэна И объявил ему: «Сначала ты должен научиться не моргать. Когда научишься, возвращайся». Отправившись домой, Фэнмэн целыми днями лежал у ткацкого станка жены и, не отрываясь, смотрел на крутящиеся педали, стараясь не моргать. Вскоре он этому научился и попросил жену неожиданно подносить к его глазам что-нибудь острое. Через некоторое время он не моргал даже в том случае, если к его глазам подносили острое шило или иглу. Тогда Фэнмэн прибежал к господину и попросил дать ему лук со стрелами. «Еще рано! – проговорил И, улыбаясь. – Хороший стрелок должен видеть совсем маленькую вещь как большую, а вовсе не различимую глазом – как заметную. Когда будешь это уметь, приходи!» Фэнмэн вырвал из хвоста быка тончайший волосок и с трудом привязал к нему пойманную блоху. После этого он прикрепил волос к потолку у окна над постелью и устремил на него взгляд. Много дней он провел так без питья и еды. Жена, решив, что он сошел с ума, пошла за знахарем. Но Фэнмэн крикнул, что убьет первого, кто к нему войдет. Через какое-то время он с радостью заметил, что блоха стала казаться ему размером с пуговицу. Прошло еще три дня, и она стала казаться ему колесом. Фэнмэн смотрел на другие предметы: они вырастали до размеров гор и холмов. Он попросил жену принести ему еду и питье. Утолив голод, Фэнмэн побежал к своему господину, чтобы рассказать ему о своих успехах. На этот раз И обрадовался и сказал: «Вот теперь ты можешь учиться стрелять из лука!» Стрелок И передал Фэнмэну почти все свое искусство, и скоро Фэнмэн стрелял из лука почти так же хорошо, как сам И. Теперь, когда говорили о лучших стрелках из лука, то имена И и Фэнмэна ставили вместе. И был очень рад успехам ученика. По преданию, однажды И устроил дружеское состязание в стрельбе с Фэнмэном. Увидев пролетавшую по небу стаю гусей, И велел Фэнмэну стрелять первым. Фэнмэн выстрелил подряд три раза. Три головных гуся с жалобным криком упали на землю: все стрелы попали им в головы. Остальные гуси в испуге разлетелись во все стороны. Тогда И, не целясь, выстрелил три раза, и три других гуся упали на землю. Все стрелы тоже попали им в головы. Поняв, что учитель стреляет гораздо лучше, чем он, и ему нелегко сравняться с ним в умении, Фэнмэн начал мучительно завидовать И. С каждым днем зависть становилась все сильнее, и Фэнмэну в голову пришла мысль погубить учителя. Завел себе Фэнмэн колчан больше, чем у И, и наполнил его стрелами. Однажды после полудня И верхом на лошади возвращался с охоты. Вдруг он увидел, что на опушке леса мелькнула человеческая тень (это был вероломный Фэнмэн), и в И полетела стрела. И быстро схватил лук и выстрелил. Послышался треск: обе стрелы столкнулись в воздухе, выбили сноп искр и, кувыркаясь, упали на землю. Оба противника раз за разом выпустили по девять стрел: они тоже сталкивались в воздухе и падали на землю. Но вскоре стрелы у И иссякли, а у Фэнмэна их осталось более дюжины. Не успел И пошевелиться, как Фэнмэн отбежал в сторону и натянул лук. Стрела со свистом улетела с тетивы и угодила И прямо в рот. И упал с лошади, перелетев через ее голову, и лошадь остановилась. Полагая, что И мертв, Фэнмэн приблизился к нему, чтобы в этом убедиться. Но как только он подошел, И раскрыл глаза и неожиданно сел. «Рано ты решил меня убить! – проговорил И, выплевывая наконечник стрелы. – Ведь я не успел тебя обучить, как ловить ртом и перекусывать стрелы. Чтобы научиться этому, надо долго-долго тренироваться». Фэнмэн, уронив лук, упал на колени и, обхватил ноги И, умоляя о прощении. «Иди и больше этого не делай», – промолвил И, презрительно махнул рукой, вскочил на коня и умчался.

После того, как И великодушно отпустил его, Фэнмэн не осмеливался вредить учителю. Страх, ненависть и одновременно угрызения совести терзали его сердце. Между тем, И продолжал грубо обращаться со своими слугами. Фэнмэн, оставшийся жить в его доме, решил этим воспользоваться. Он подговорил слуг И поднять мятеж против хозяина.

Однажды утром И с несколькими слугами отправился охотиться. Верхом и в колесницах гонялись они по полю за зайцами и лисицами. И на время забыл о своем горе. Но тут несколько слуг по указанию Фэнмэна принесли из леса большую дубину из персикового дерева[34]34
  О магических свойствах персикового дерева смотри выше, гл. «Чудесные растения».


[Закрыть] и ударили ею что было сил по незащищенной голове И, державшего в руках поводья. Так погиб великий герой. Подвиги его сохранились в памяти народа, хотя жизнь его была несчастливой, а смерть глупой. После смерти его стали почитать как божество Цзунбу, избавляющее от нечисти: ведь он еще при жизни отгонял от людей зло[35]35
  На первый взгляд может показаться, что в рассказе о стрелке И и о его передаче своих умений ученику присутствуют конфуцианские мотивы (И нарушает законы добродетели, потому оказывается наказан). Однако при более детальном рассмотрении обнаруживается, что данный рассказ пропагандирует, скорее, даосские взгляды. Во-первых, И обучает своего ученика техникам концентрации и овладения своим телом, что практиковали даосы. Во-вторых, источник «наказания» И лежит не в его дурном отношении к слугам, которые затем по наущению ученика его убивают, а в отказе от поиска и обретения бессмертия (т. е. в отказе от единения с Дао). Дурное же отношение к слугам (которого, к слову сказать, сам И не замечал) явилось неизбежным следствием отпадения от Пути (т. е. потери Дао). Втягиваясь в социальную жизнь, И порождает неизбежные ее следствия – ненависть (слуги) и зависть (ученик). Поэтому, несмотря на то, что в первый раз ему удается при помощи более совершенной техники избежать смерти, в целом, общей логикой повествования, его конец предрешен.
  Примечателен также в рассказе образ жены стрелка И, предавшей своего мужа и отобравшей у него бессмертие. Выпив эликсир, она обретает бессмертие, но в, так скзазать, «иньской» ипостаси – попадает во дворец на Луну (символ ночи). Для женщины свет закрыт, у нее свой Путь и свой источник силы. Парадокс состоит в том, что согласно даосской логике, решив выпить эликсир бессмертия вместе с женой, И тем самым лишил себя бессмертия (не случайны здесь свойства эликсира – если его выпивает один, то обретает бессмертие на небесах, если же выпивают вдвоем – то обретают бессмертие на земле, т. к. эликсира – читай энергии – становится уже недостаточно). Помимо того, что брак является своего рода матрицей социального бытия (участие в котором даосы считали вредным и ненужным для самосовершенствования), сексуальные взаимоотношения, согласно все той же даосской логике, отбирают у человека множество энергии (энергия «ци», согласно цигуну и другим методикам, содержащаяся в жидкостях, и, в особенности, в сперме). Очевидно, парадокс устраняется, если иметь в виду даосские представления об условиях, необходимых для самосовершенствования на пути обретения Дао (отшельническая жизнь, в том числе безбрачие, и полное направление всей своей энергии на «обретение бессмертия»).


[Закрыть].