Текст книги "Избранные стихотворения разных лет"

Баллада
(танец)

 
Ногу вправо, ногу влево,
Руку вверх, другую вниз…
Коль родилась королевой,
Для тебя любой каприз.
 
 
Поворот и книксен лёгкий,
И как будто бы прыжок…
К королеве по верёвке
В будуар ползёт дружок.
 
 
Ногу влево, ногу вправо,
Руку вниз, другую вверх…
Жизнь, конечно же, отрава,
Но, ты знаешь, не для всех.
 
 
Книксен лёгкий с поворотом,
И пружинить на ногах…
Через главные ворота
Возвращается монарх.
 
 
А теперь ладонь в ладони,
И бедро прижать к бедру…
Раньше появился воин
Королеве на беду.
 
 
Робко встретиться плечами
И коснуться грудь к груди…
До свиданья с палачами
Много счастья впереди.
 
 
А теперь изменим позу,
Проведём по лбу рукой…
В жизни есть шипы и розы,
После жизни – лишь покой.
 
 
Веселее каблуками
В деревянный бей помост…
Королевы с королями,
А дружки – коню под хвост.
 

2013

«Я ничего не знал про слово «лень…»

 
Я ничего не знал про слово «лень»,
Не доходил до ручки и до точки,
Но заработал в жизни лишь мигрень
И камни оксалатовые в почке.
 
 
Я никогда одеколон не пил —
К здоровью относился, словно к дочке.
Одну тебя всегда боготворил,
Но понимал, что это всё цветочки.
 
 
А впереди, в засаде, верь не верь,
Зря поджидали пламенные ночки…
И я опять стучусь в чужую дверь —
К той женщине в застиранном платочке.
 
 
Зачем я жил, трудился и творил
И был затычкой к каждой винной бочке?
Зачем истратил я галлон чернил,
Не написав ни разу путной строчки?
 
 
И вот теперь узнал про боль и лень.
Дошёл до ручки, до последней точки.
И, как всегда, со мной моя мигрень
И камни оксалатовые в почке.
 

1993

To be or not to be

 
Потеряна связующая нить.
Уже идут, ругаются, хватают.
А я не знаю: пить или не пить?
Но лучше пить, раз мне не наливают.
 
 
Я не хочу красиво говорить,
Довольствоваться собственной судьбою.
Но я не знаю: бить или не бить?
Сподручней, впрочем, левою рукою.
 
 
Но если женщинам пристало ныть,
То с нами смерть опять играет в прятки.
И я не знаю: жить или не жить?
Нет, лучше жить, когда не всё в порядке.
 
 
Нас обучали: надо победить,
Бороться до последней капли крови.
Теперь я знаю: быть или не быть?
Конечно, быть! Я этого не скрою.
 

1978

«Я видел всё: от света и до тьмы…»

 
Я видел всё: от света и до тьмы.
Я не боялся ни людей, ни чёрта.
Но вот передо мной явилась ты:
Два карих глаза, вороная чёлка.
 
 
И я упал и сердцем, и душой.
Зачем теперь покой мне мой хвалёный?
Как скучно быть, наверное, пашой:
Жить в окруженьи сотни жён влюблённых.
 
 
Не надо мне ни сотни, ни трёх жён,
И даже всех не нужно женщин мира.
Хочу одной тобой быть окружён,
Чтоб ты одна меня боготворила.
 
 
Ну, пусть хотя бы видела во мне
Любимого мужчину и не боле.
Я, наконец, узнал, что на Земле
Хватает горя и хватает боли.
 
 
Но эта боль теперь и мне сродни.
И даже в радость вдруг бывает горе.
Ты только говори мне о любви
И проводи по волосам рукою.
 
 
Ты мне нужна как воздух, как вода,
Как в Новый год шампанское и ёлка.
Моя судьба, мой мир, моя беда:
Два карих глаза, вороная чёлка.
 

1993

«Если надо – разбиться в лепёшку…»

 
Если надо – разбиться в лепёшку,
Если надо – то коротко: «Есть!»
Нам не гладить больничную кошку,
Нам плевать на голодную смерть.
 
 
Мы не знаем, что есть чувство страха,
Что бывают обман или лесть.
Если поздно – рванули рубаху.
Если надо – то коротко: «Есть!»
 
 
Не бывает задач без решений.
Нужно – жизнь отдадим, но не честь.
Кроме смерти, нам нет поражений.
Если надо – то коротко: «Есть!»
 
 
Зарубцуются рваные раны,
Не разбудят ни ярость, ни месть.
А когда загремят барабаны,
Только краткое выдохнем: «Есть!»
 

1976

После экспедиции

 
Давай, швейцар, берись за ручку
И дверь придержи, швейцар!
Пришли геологи с получкой
С того прибывшие конца.
 
 
Столы накрой бутылками густо
И яства неси, официант!
Пять месяцев с гаком рубили капусту
Без устали и без конца.
 
 
Ты, повар, парное и свежее только
В котлы заправляй, давай!
Два месяца – мокро, три месяца – горько,
Полмесяца – хоть помирай.
 
 
Исполни, солист, под блатные аккорды
Из барда, который не знал,
Что ежели мордой повёрнутый к норду,
То гнётся любой металл.
 
 
Ты носом своим не крути-ка, директор,
Очисти-ка зал, дурак!
Когда выбираются целым из пекла,
Не стоит дразнить собак.
 

2001

«В пыли дороги, души и дома…»

 
В пыли дороги, души и дома
Дождя хотят иссохшие сердца.
И если вскоре не сойдём с ума,
То добредём, наверно, до конца.
 
 
А ноги снова тело подвели,
И голова предательски пуста.
Погреться надо – грейся изнутри
Или ищи горячие уста.
 
 
Зачем ломают добрый старый быт?
Зачем идут в безвестные места?
Быть может, чтоб узнать, что значит быть,
Еда без соли попросту пресна.
 

2001

Вольные переводы

Из Моисея ибн Эзры (11 век)

 
Ты женские груди безумно ласкай,
И в лоно её погрузись, словно в рай,
И, губы любимой целуя, вкушай
Нектар, что прольётся на грудь через край.
 
 
Не надо стесняться любовных утех:
Глубокие вздохи и чувственный смех
Излечат мужчин, отрицающих грех.
Горячих подруг в мире хватит на всех.
 
 
Печальная участь любовников ждёт,
На каждого свой открывается счёт,
Но время потоком безумным течёт,
И, значит, не может быть полным расчёт.
 
 
Танцуй, веселись, пей хмельное вино,
Которое нам для отрады дано.
Но разве способно без женщин оно
И душу очистить, и с глаз снять бельмо?!
 
 
Вино – это только дорога в постель,
Где лучше всего, расточая елей,
Испробовать всё, что понравится ей.
К блаженству ведут только две из дверей.
 

2013

Из Низара Габбани (20 век)

 
Любовь – прекрасная касыда:
Она начертана на листьях,
На перьях птиц – она для вида,
А в винных капельках – для мыслей.
 
 
Однако женщина любая,
В мужчине разжигая пламя,
Сама не зная, не желая,
За пазухой проносит камень.
 

2013

Из Густаво Адольфо Беккера (19 век)

 
Возвращались ласточки весною,
На балконе гнёзда свои вили.
Ласточки отменно могут строить
И умеют жить в своей квартире.
 
 
Снова крылья стёкла задевают,
Снова клювы тихо бьются в раму.
Это те, которые не знают,
Как прекрасна в этом доме дама,
 
 
Как зовут достойнейшую донью
И как счастлив я в её объятьях.
Ласточки вернулись, только кроме
Тех, что видели тебя, Диана, в платье.
 
 
Старый плющ опять по стенам вьётся,
И цветы – волшебные бутоны.
Он до самой крыши доберётся,
Окна в мягкой зелени потонут.
 
 
Лепестки под чистою росою,
Как в кастильском танце, изогнутся.
Только те, что знали нас с тобою
И искрились счастьем, не вернутся.
Но слова моей любви, как мячик,
Возвратятся в маленькие ушки,
Чтобы сердце гордой, но незрячей,
Не способной ни страдать, ни слушать,
 
 
Пробудить от долгой зимней спячки,
И, упав, как на алтарь Мадонны,
Рассказать о той любви горячей —
Той, что не узнает больше донна.
 

2013