Текст книги "Красота и наказание"
Автор книги: В. Т.
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Монеты, как правило, сползают за диван.
Сначала на диван, затем за диван и там прячутся. Если монета падает под столик, она становится доступной каждому. За диваном встречаются деньги бумажные.
В первый день работы Ираида нашла там пять долларов США. Их пришлось выковыривать ложкой. Тогда-то она и решила копить деньги, найденные при уборке вагона. К серебряной свадьбе на путешествие накопится, посчитала она с учетом текущей инфляции.
– До серебряной свадьбы девятнадцать лет, – усмехнулся Антон.
– Уже восемнадцать, – лукаво напомнила она через год.
Потом осталось шестнадцать лет (копилочка росла и погромыхивала), двенадцать, десять, девять.
Здесь-то наша история и начинается. Поехали.
1
Памятник Владимиру Ильичу Ленину установили на главной площади Тамбова давным-давно, в 1967 году. Стоит Владимир Ильич то ли на броневике, то ли так просто. Одной рукой пальто придерживает, другой дорогу в светлое туда указывает. Случайно ли, специально ли, но если пользоваться вождем как путеводителем, попадешь прямехонько на вокзал. Местные так и говорят: «Не нравится Тамбов – вот вокзал».
Всякий раз следуя по пути, указанному каменной рукой, Ираида загадывала, какой суммой пополнится ее копилка в этот рейс. Такая игра.
Еще она думала о муже, тренере футбольной команды.
Думала и о себе. Ираида окончила педагогический университет. Из всех предметов, что напреподавали за пять лет, больше всего пригодилась лекция «Психология дошкольников с задержкой развития». Полученными знаниями Ираида всегда пользуется, разнимая драки в вагоне, пока наряд полиции дотопает.
И вот стоит она у заднего окна автобуса, едет на работу и смотрит, разумеется, назад. Справа, на первом этаже длинного желтого жилого дома, такой же длинный магазин. Раньше он назывался «Орфей».
Говорили, что название придумал тогдашний муж певицы Лолиты. Александр предложил назвать магазин «Орфей и Эвридика», имея в виду себя и Лолиту. Но, экономя на жести, пластмассе и лампочках, «Эвридику» убрали, «Орфея» оставили, разлучили с «Эвридикой». Жизнь Александра с Лолитой тоже не сложилась.
Наши проводницы – ну просто общество в обстоятельствах, которые всегда сильнее нас. Поездная бригада Ираиды – его показательная часть.
Ираида, как сказано выше, по образованию педагог.
Маргарита тоже педагог, в прошлом преподаватель Тамбовского высшего военного авиационного инженерного училища, которое окончил космонавт Лев Демин. Маргарита говорит, что она кандидат технических наук. Наверное, врет, потому что когда сломался титан, не смогла его починить. Так до Адлера без горячей воды и ехали.
Елена, скорее всего, не врет, говорит, что до того как стать проводницей мыла полы в Тамбовском высшем военном авиационном училище летчиков имени Расковой, которое окончил генерал Джохар Дудаев. Странно только, что Елена матом ни-ни, вообще никогда. Слишком воспитанна для экс-поломойки.
Ольга не факт что врет, говорит, что работала в охране музыкального института имени Рахманинова, который окончил композитор Чернавский, который написал песню «Эта белая, белая дверь». Во всяком случае, когда празднуют чей-нибудь день рождения, Ольга всегда поет и вроде бы не фальшивит.
Ни одна из них в проводницы не собиралась, но обстоятельства сильнее нас. Вчетвером они – Маргарита, Елена, Ольга и Ираида – напарницы. Две и две. Ираида работает в паре с Маргаритой, а Елена с Ольгой, в соседних вагонах. И стараются держаться вместе.
Социальный статус других проводниц лучше не комментировать.
Нет, можно и прокомментировать: образование высшее, среднее и без образования, муж умер, ушел к другой или жив, но пьет, бьет, дети подросли и воруют. Сами тетки несчастные, но веселые.
Теперь они – несчастные, счастливые, с высшим образованием и без среднего, замужние и свободные, матери и бездетные – трясутся в одном составе. И повторяют мантру: «Билетики приготовили, паспорт, чай с лимоном, без лимона…»
Конечно, раньше проводники очень хорошо зарабатывали, пусть и в плохих условиях работали: разбитые вагоны, перекошенные фрамуги, мятый унитаз, металлический и вонючий, сквозняки. Но на чае набегало неплохо. Если заварку смешать с содой, дешевый кубанский чай приобретает цвет дорогого, цейлонского. И конечно, «кукушки ляпали», а именно по нескольку раз продавали одно и то же постельное белье.
Использованное белье водой взбрызнешь, сложишь, простыни друг на друга положишь, и пока состав в отстойнике отстаивается, комплект приобретает товарный вид. Высыхая, складки на простынях делаются как после глажения. Даже если белье влажным останется, не страшно, не баре едут.
Некоторые сбрызгивали белье одеколоном. Ну, тогда уж простыни благоухали, будто из райского сада, а не из-под немытого зада.
И конечно, зайцы.
Теперь белье запечатано, чай в пакетиках, зайцы истреблены.
А поезд уже мчится.
Ираида проверяет билеты, предлагает чай, с лимоном и без лимона. Антон проснется утром и сразу позвонит. Уже шестнадцать лет Антон – любовь всей ее жизни.
Антону говорят, что он похож на известного артиста Лобоцкого, который тоже из Тамбова. Только Антон помоложе будет. И еще, говорят, Лобоцкий выпивает, а Антон вообще в рот не берет.
Ираиде очень хочется, чтобы однажды Антон напился, просто ради интереса посмотреть на пьяного мужа. Он и так-то супер-пупер, а пьяный, наверное, и вообще лапочка, если, конечно, не буйный. Но такого удовольствия муж ей доставить не желает. Зато другие удовольствия доставляет, как и она ему, впрочем. Человек он не жадный. Как и она, впрочем.
Елена с Ольгой спорят, но тихо, чтоб никто не слышал: когда же Антон бросит Ираиду. Елена убеждена, что скоро. Детей-то нет, а время идет, Ираида моложе не становится, стареет только. Хотя в тридцать семь баба ягодка еще. Ольга считает, что вялотекущий процесс может вяло течь и течь. А Ираида красивая. Она и в пятьдесят будет красивой, а до пятидесяти столько воды утечет, глядишь, и родит еще. Ираида любит поэзию и возит с собой стихи Екатерины Горбовской. Сама стихи не сочиняет. Только читает, читает. Да, еще Пастернака возит. И тоже читает, читает…
Все ей завидуют и не понимают, что ж она проводницей-то.
Ольга замужем, но считает, что неудачно.
Елена так не считает, потому что она вообще не замужем.
Поменять профессию поломойки на профессию проводницы – для этого нужно иметь веский аргумент, шило-то на мыло! Конечно, Елена не дура, менять шило на мыло не стала б, но мыло на шило – это и есть аргумент. Елена хочет выйти замуж, а в поездах повышенная мужская проходимость.
В военном училище тоже проходимость. Но курсанты Белоснежек ищут, а не поломоек. Елена была Белоснежкой, правда, один раз и во сне. Посмотрела мультфильм «Белоснежка и семь гномов», ну и приснилось.
Ольга от всего сердца помогает Елене, хотя и себе не упустит. В этом деле Ольга намного удачливее Елены. Но сейчас не об Ольге. Елена как рыбак, ловит мужчин на мормышку. Мужчины ее мормышкой пользуются, но замуж не берут.
Годы катятся, будто их поезд. За эти годы Елена и Ольга о себе такого наслушались, мама не горюй.
Вопрос: «Ты чё не моешься? Протухла, зараза…»
Отвечает Ольга: «Лижи давай, не привередничай».
Или
Вопрос: «Чё у тебя жопа красная?»
Отвечает Елена: «Ночник отражается».
Или
Вопрос: «Бабы, выпить есть?»
Вопросом на вопрос отвечает Ольга: «А расплатиться чем есть?»
Ответ: «Поперхнешься».
Если тупо оскорбляют, Елена грозится нажать красную кнопку и вызвать полицию. Красную кнопку она однажды от страха придумала. Никакой красной кнопки у нее нет, да и была бы – толку-то.
Когда Ольга закрылась в проводницком купе с выпускниками академии ФСБ, Елена подслушивала под дверью. Сначала, как и всегда, раздались звуки, напоминающие шлепки. Затем удары Ольгиного лба о шкаф, где хранится фонарь обходчика. Елена по-настоящему полицию вызвала, ну, чтоб Ольге помешать, от зависти это все. Наряд пришел, когда те уже чай с печеньем «Юбилейное» допивали. А пройти-то всего пять вагонов – сопляки трусливые, а не полиция.
Антон своей работой гордится, верит в перспективы. Но ему бы тренером в «Челси». Он бы упросил Абрамовича и Белова взять и Хилькевича и Маслюка из тамбовского «Удара», и Роналду и Роналдиньо и Месси и Анхеля Ди Марию из других клубов. Уж он бы «Манчестер Юнайтед» как орех поколол. И мадридский «Реал» бы разделал под красное дерево. Конечно, если настойчиво потренироваться перед этим. Антон старается так и тренировать – настойчиво. А потому к переезду в Лондон готов всегда. Ираиду в охапку – и вперед, в Лондон!
А еще он в обычной спортивной школе тренером подрабатывает. Коллектив сработанный, деньги нормальные, дети увлеченные. Все ему нравится.
И Ираиде ее работа нравится, она как будто все время уезжает от чего-то нехорошего. А возвращается всегда к хорошему, к Антону.
Летом Ираида часто плавает в Черном море. Наплавается и возвращается из рейса загоревшая. Она обслуживает длиннющий маршрут Тамбов – Адлер. Поезд в одну только сторону идет сутки и восемь часов. Так что с черешней, смородиной, сушеной воблой, краснодарским луком вообще проблем нет. Там же дешево.
Маргариту с маршрута встречают двое взрослых сыновей– красавцев. Мужа у Маргариты нет. Ираиду встречает муж-красавец, но детей у Ираиды нет. «И как лучше?» – всякий раз думает Маргарита. И ответа у Маргариты нет.
Если бы не спортфак, Антон мог бы стать первоклассным поваром. Еще на подъезде к Тамбову, где-то от станции Никифоровка, Ираида начинает пальчики облизывать. Ее всегда ждет вкусная еда. Одно время о том, как вкусно готовит муж, Ираида рассказывала в поезде, делилась рецептами. Пока не укололась иголкой, спрятанной в шов ее вагонной подушки. А так все нормально. И, надо сказать, за все годы Антон ни разу не повторился, всегда готовит что-то новенькое.
Ранней весной и поздней осенью есть такие дни, когда, путешествуя из Тамбова в Адлер, попадаешь из зимы в лето. В жизни все наоборот. Теперь Ираида часто об этом думает, хотя раньше никогда не думала. Есть у нее и другая мысль, которую она теперь часто думает: «Какая же я скотина!»
Антон привык к спортивным телам, ну, во‑первых, он сам спортивный, а во‑вторых, кроме футболистов, других обнаженных тел не видит. А футболисты по определению спортивные. Ираида же от природы обезжиренная и стройная, считай спортивная. Конечно, Антон понимает, что ему повезло. Познакомились же они студентами, а в студенчестве практически все стройные, потому что молодые.
Ольга, например, считает, что Ираида стройная, потому что злая. Известно, у злых жир быстро сгорает, не успев отложиться. А злая она, потому что бездетная. Ольга же женщина в теле, потому что добрая. И потому что у нее двойняшки, сын и дочь. А с пол-оборота заводится, на Елену орет, потому что на ней все – и дом, и дети, и муж. Ираида, считает Ольга, добренькая и отзывчивая только с виду. Она так злость свою скрывает.
Вот и Мичуринск. Пассажиры выходят на перрон, курят, сплевывают, возвращаются и укладываются спать. Поезд-то отправляется из Тамбова практически в полночь. Антон, кстати, не курит, Ираида, кстати, тоже. Маргарита изредка, Ольга курит, Елена балуется.
Маргарита курит, только когда дети выбешивают. И вроде взрослые уже, младшему за двадцать, старшему под тридцать. Нет на дачу поехать, матери помочь. Особенно старший упирается. Невестка виновата, сына против матери настраивает. Артур работает, содержит ее, косая сажень, весь в отца-блядуна. С женой своей, деревенской, в кафе познакомился. Сбоку подсела, снизу подползла, шлюха, одно слово. Теперь городская, беременная. Родит скоро Артуру сына, Маргарите внука.
Все дорогу до Адлера сплошные остановки. Поэтому-то поезд и тащится сутки плюс восемь часов. И всю ночь, только разгонится, стоп: Грязи, Усмань, Графская, Воронеж, Колодезная, Лиски, Евдаково – ну и названьица, не поспишь.
Проводницы спят так. Одна – ночью по дороге туда, другая – по дороге обратно. Это Ираида и Маргарита. Ольга с Еленой спят по очереди днем. Ночью они на охоте.
Чтобы к Ираиде приставали, нет, такого не было. Хотя она красивее всех своих подруг. Маргарита самая возрастная из четверых, к ней пристают нечасто, но не поэтому, конечно. Просто она повод дает нечасто, поэтому и не пристают. А Ираида повода никогда не дает. Она предлагала Ольге устроить ее детей в спортивную школу к Антону. Ольга согласилась, а дети ни в какую.
Вам не кажется, что вступление затянулось?
2
Властительница ее дум – щель. Та, что между откидным диваном и стенкой. Щель отвлекает от мыслей, изводящих порой тело. А мысли таковы, что хоть лбом о стенку, хоть мелочью за диван. Ираида забывается, ревизируя щель, выковыривая из нее не одни лишь крошки. Она забывается, когда заправляет постели и режет лимон в чай. Вот и все, пожалуй.
Все у Ираиды складывалось с конца. Если другой сначала рождается, затем умирает, она сначала умерла, затем родилась. Не физически, конечно, эмоционально, но какая разница.
Ираида пала в руки Антона надтреснутым яблоком, прислонилась к нему надломленным стеблем, с душой, изожженной паяльной лампой, отдала душу такой, каким отдают на милость победителя тело. Но если тело отдают все чаще с радостью, предварительно натерев лавандой да антиперспирантами, чтоб наверняка, Ираида отдала Антону душу в струпьях и язвах, сочащуюся гноем и дурно пахнущую.
Антон – возможно, потому что спортсмен, человек, привыкший к запаху пота, – не внюхиваясь и не анализируя, не рефлексируя, а на странности поведения в первые дни знакомства не обращая внимания, увидел Ираиду в антураже перспективы: дети, домашнее хозяйство, строительство дачи, покупка иномарки и работа за рубежом – все, чего он был лишен с детства.
Оказалось, детей у Ираиды не будет. Антон положил не нее глаз сразу, как только встретил ее загадочный взгляд в коридоре учебного корпуса на втором этаже. Но за загадочным взглядом пряталась умершая душа. Слава богу, что душа как печень: ее отрезали, а она снова выросла.
И Ираида принялась латать душу, обновлять лист до чистого, чтобы с чистого и начать. И, надо сказать, ей это удалось.
Душу залечила, потухший взгляд разожгла, восстановила себя всю, как птица феникс, кроме девственной плевы, пожалуй. Но тут уж чистая медицина. Даже Мессалина, как ни старалась, вернуть невинность не смогла. Так и была убита за разврат да за заговор против мужа своего, императора Клавдия, не девушкой, а женщиной, что уж тогда говорить о студентке начфака Тамбовского ТГУ имени Державина.
Маргарита, Ольга, Елена относятся к Ираиде очень хорошо, врать тут ни к чему. И, заметив внезапно появившуюся излишнюю задумчивость, решили помочь ей, протянуть руку дружбы. Ольга надумала привести ей кого-нибудь на ночь, отвлечь, дать отдохнуть. И поделилась с Маргаритой, предложила Маргарите в тамбуре постоять, пока Ираида в купе закроется.
На что Маргарита ответила техническими терминами из своего научного прошлого. Смысл их сводился к следующему: «Ираида мужа любит. Сама разберусь. А потом посмотрим. Может, ты и права».
Ираиде казалось, что из прошлого она умчалась. Но из прошлого умчаться нельзя, если только улететь. И не факт, что прошлое вслед не прилетит.
За Ираидой не прилетало шестнадцать лет.
Ощущение слежки пришло в колбасном отделе.
Обернулась. Никого. Подумала, что ощущение есть знак, мол, колбаса несвежая, брать не стоит. Ощущение не отпустило и в молочном. Не стала брать и молоко. Зашла в хлебный. Ощущение двигалось следом, наступая на пятки, можно сказать. На всякий случай проверила. Хлеб и правда черствый. Успокоиться бы, да тревога не проходит. На улицу вышла пустая. Вернее так: с пустой сумкой, ощущением тревоги, но неизрасходованными деньгами.
– Кларисочка, – раздалось за спиной.
Кончики пальцев онемели. Ускорить шаг. Бессмысленно. Остановилась.
– Какая я тебе Кларисочка!
– Ну, уменьшительно-ласкательно можно ведь.
Ираида обернулась:
– Уменьшительно – пусть. Ласкательно нельзя.
Лицо Алексея лучезарит. Ну ангел! Все то же пузико. Успешный таксист. На вид сорок лет, не старше, не моложе, точно по паспорту. Счастливые минуты в жизни Алексея: Ираида не заметила его, хотя он весь магазин дышал ей в затылок. Профессионал, пусть и сидит теперь в кабинете да смотрит в окно.
Потерял ее в Иркутске. Из-под носа ушла. Разработал план ликвидации, слежку организовал, схему передвижений чертил, время высчитывал, счет пошел на часы, а она пропала. Из-под самого прицела ушла, сквозь землю провалилась. А через шестнадцать лет нашлась.
– Ну здравствуй, это я!
Любовь есть штука недоговорная. Хорошо бы так: приказал любить – любишь, приказал не любить – не любишь. Все превращается в проблему, особенно когда любишь. И особенно когда не любишь. Хорошо бы так: приказал себе – один метр девяносто сантиметров, вырос. И другие параметры по щучьему велению. Но жизнь развивается не по щучьему велению, а по сучьему хотению.
Вместе прошли квартал. Алексей доказывал на словах, что стал другим, оперативная работа в прошлом. И что прицел проржавел, опущен, и что бояться ей нечего, а знакомство без боязни – дружба практически. Ираида могла бы позвать полицию. Но полиция рядом шлепает и языком молотит не переставая. Позвать новую? Но два полицейских рядом – как два равнозаряженных магнита. Отвалятся друг от друга кусками иссохшей грязи.
– Клариса, ты все еще любишь меня?
– Леш, отстань, а?
– Я тебя люблю, по-дружески. А ты меня?
– Отстань, Леш.
– Размечталась! Тебе на смену пришли молодые и длинноногие.
Ираида остановилась.
– Что тебе надо?
– Дружить.
– И все?
– Мало? Телефонами обменяемся.
– Черт с тобой.
Нет ничего проще, чем изгадить человеку настроение. Даже человеку, устойчивому к смене настроений. А Ираида неустойчивая. Изгадить настроение и для неспециалиста раз плюнуть. Если бы не Антон, она бы уже давно или повесилась, или всегда ходила грустная, а может быть, и запила. Научилась пить и запила. Ее Ольга учила пить, но так и не научила. У Ираиды алкогольная непереносимость, аллергия практически. Ираиду в тот раз спасла Маргарита. Хорошо, Маргарита оказалась сама выпившей. А когда она выпившая, она буйствует. Произошло это как раз после встречи с Алексеем.
3
Вечером в рейс, а чувства растрепаны, произошло их смятение. Антон рассказал про несчастный случай, но не с ним. На матче с Бельгией Анхель Ди Мария получил травму и не сумел доиграть четверть финала чемпионата мира.
Это известие явило суть последней капли. И Ираида разрыдалась. Она рыдала горько и безутешно. Антон утешал ее, убеждал, что травма несерьезная. С другой стороны лестно, что жена живет интересами мужа до истерики. Ох, и заживут они в Лондоне, если Абрамович…
Жизнь Ираиды, в течение последних шестнадцати лет такая счастливая, покатилась, как орех с горки. Алексей не оставит ее. Как ей остановить Алексея?
Оружие женщины, ее огневая точка – ее красота. Сами женщины стреляют редко. Оружие им необходимо, чтобы вызывать огонь на себя. Чтобы их огневую точку давили танком, а затем расстреливали из пушки в упор. Но как не всегда противник желаем! Когда красота притягивает на уничтожение, женщина, как правило, еще девушка.
И лишь во второй раз, с Антоном, произошло как надо. Как сделать, чтоб первый раз не стал третьим. И слезы градом, едва Ираида услышала про травму какого-то Анхеля.
До Адлера Ираиду держали билеты, чай с лимоном и без, находки за диваном. В ту поездку урожай оказался как в мутном банке в смутное время: пятьсот рублей бумажкой, три монеты по десять и рубль под столом. А это пятьсот тридцать один рубль, неплохо, да?
Гостиница. Звонок Антона. Звонок Алексея сбросила. Стук в номер. Думала, Маргарита. Нет, Ольга с Еленой. Ушла с ними, чтоб одной не оставаться.
А выпить не смогла, аллергия на алкоголь.
Почему все в жизни конечно? Дождь, жизнь. Только ошибки бесконечны. Сколько живешь, столько и ошибаешься. Жизнь заканчивается смертью, самой большой ошибкой жизни. Ну надо же так обосраться под конец. И вообще, кто сказал, что Иваново город невест? Россия – страна невест. И каждый город в России – страна невест. Адлер, например. Проводницы очень этим пользуются. Если в поезде не удалось, на природе почти всегда замуж выходишь. Особенно летом, особенно на побережье, а это, ни много ни мало, пять километров любви, правда, как стемнеет.
Гуляя по ночному пляжу, Маргарита все думала-думала: почему Ираида вцепилась в Антона, за какие его способности. И никогда до конца не додумывала, отвлекали. И интересную закономерность она заметила. Если перед прогулкой пригубить буквально бокал терпкого вина или шотландского виски, да хоть и молдавского, да хоть и безо льда, мысли начинают бегать, ну вылитые шаловливые поросята. Правда, и отвлекают чаще. Парадокс или закономерность?
Ираида подошла к окну. Заглянула в южную ночь, обернулась к зеркалу и не увидела разницы. Как дипломированный педагог, она знает свой психотип, но толку-то. Она знает, как в ситуациях душевного краха ее психотип ведет себя, но без толку. Ей такая модель поведения не нравится, но индивидуум бессилен перед проявлениями своего психотипа. Разве она кому-то делала зло? И разве она хотела сделать хуже? Наоборот. Наступающая жизнь без Антона с каждой секундой теряет смысл. Нового смысла нет и не будет. Когда-то смысл был. Но уже не будет. А что будет? И она вновь смотрела в темное окно, а затем в зеркало.
Маргарита колошматила в дверь допотопно, по-бабьи: ладонями да каблуками. Не помогал и крик: «Ира, открой!» Ужас как хотелось в туалет, а Ираида не открывала. Да, сегодня она приняла лишку. Потому что на свежем воздухе от вина чувствуешь себя моложе. А вообще-то Маргарита почти не пьет.
– Ира, что с тобой, открой!
Обычно Маргарита называла напарницу Ираида. Но сейчас каждая лишняя буква рвалась снарядом под пупком.
Кстати, и соседние номера не открывались, а Маргарита ну так колошматила. А в ответ тишина, как в песне. Скрипнула дверь соседнего номера.
– Ой! – удивилась Маргарита.
– Ложись, голова болит.
Ираида забралась под одеяло и под подушку.
– Куда ж я долбила…
Опорожнившись, Маргарита тут же захрапела. Не умылась даже, с неотклеенными ресницами увалилась.
Следом захрапела и потревоженная гостиница.
Уснула и Ираида, хотя, казалось бы, депрессия сну не способствует. Только бессоннице способствует. А мысли как комары. Жужжат, жужжат. Пока рукой машешь, одного от лица отгонишь, а другой тебе жало в печень. Ночью мысли безжалостны, как комары. Но Ираида знает, как засыпать в душном купе, под драку в тамбуре, под песню «Ой, цветет калина», когда, как сейчас, хочется уснуть, чтобы не проснуться. Итак, способ Ираиды, как заснуть в бессонницу. Запомните и применяйте всегда.
Чтобы уснуть, когда не спиться, надо лечь и не шевелиться. Хочется пошевелиться, а нельзя. Дышать только медленно и стараться думать – сейчас расскажу о чем – тоже медленно. Можно, конечно, считать баранов, можно деревья, поверьте, глупости все это. Считать надо деньги, и только деньги. Своих нет – считайте чужие. Представьте, вы взяли кредит под двадцать процентов годовых на пятнадцать лет. Ну и считайте, сколько ежегодно переплачиваете банку. Гарантированно пяти лет не просчитаете, уснете. Уснула и Ираида.
В то же самое время, в ту же самую ночь Алексей тоже не мог заснуть. Но по старинке считал баранов. Так до утра глаз и не сомкнул. Зато в его голове созрел план. И не один план, а несколько. Но все планы, как один, невыполнимы. Алексей вздыхал да перекатывался по кровати, но на то он и колобок, чтобы вдоль да поперек.
Алексей должен иметь Ираиду рядом. В доме и на улице, на фотографиях и печатью в паспорте. Он женится на Ираиде. И препятствий тому нет. Алексей участвовал в разгоне массовых митингов. Что ж, он одну-единственную под венец не загонит? Неважно, с кем она сейчас.
Вас, к примеру, волнует, с кем сейчас тигренок Бэмби? Кто такой тигренок Бэмби и почему Бэмби тигренок, а не олененок? Это у вас надо спросить. Возможно, я ошибаюсь, но именно так вы звали своего друга, который, получив от вас все и даже больше, ушел с другой. Первое время вы его ревновали до обмороков в троллейбусе, затем смирились. «Ничего, – думаете вы сегодня, спустя семь лет, – нагуляется – вернется. Я-то лучше. А пока пусть гуляет, я подожду, я девушка терпеливая».
Алексей, пока искал Ираиду, думал так же, только в мужском роде. А когда ее увидел, решил: судьба. Той же ночью он прикинул, во сколько обойдется свадьба. Кольца, фата, ресторан, машины. Свадебное путешествие. Или без свадебного путешествия. Нет, свадебное путешествие обязательно, но не обязательно ехать в путешествие. Сложил расходы в столбик, секвестрировал на четверть и стал считать себя женатым человеком, после чего быстро заснул. Ираида права – считать надо.
Выход есть всегда. Но не всегда скажешь себе: «На выход!», ведь это сильный ход – выход. Человек всю жизнь перед выбором. Как правило, не совершить поступок значит совершить проступок. Казалось бы: стоят рядом два человека из одного места, но нет, они из разного теста.
Вагон подбрасывало, будто тащила его лошадь. Вот такое обостренное чувство беды сопутствовало Ираиде на обратном пути из Адлера. «Чай, билетики…» не помогало. Поезд отъехал от станции Воронеж. Смотреть сквозь окно на проплывающий город мешал ливень. Он долбасил по вагону, по Воронежу, будто янычар рассекал воздух косым своим ятаганом.
И Ираида придумала стихотворение. Вот так, смотрела за окно, и неожиданно придумалось. Впервые в жизни. Все чужие читала, а тут сама придумала. Дочиталась.
Как беда ползучая. Глянешь за окно —
затянуло тучами, стало вдруг темно.
Дождь пошел немереный и без боя взял
Смольный, кафетерии, почту и вокзал.
Смольный в Воронеже? И, вообще, о чем говорят эти бессмысленные строки? Да, о тисках, сжавших ее мозг. Но если вы думаете, что Ираида слабая, вы ошибаетесь. Она поражена на время. Ираида замерла, чтобы сгруппироваться, переосмыслиться, принять решение, сделать «шаг с крыши», но не вниз, а наоборот: решительно ступить вверх.
– Встретимся?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
