Текст книги "Феномен игры"

Далее начнется буддийская эпопея и тотальное очарование третьим персонажем из коллекции моих главных учителей, ламой Оле Нидалом и его прелестной женой Ханной, что в датском стиле бесстрашных викингов начнут распаковывать играющий перед моим взором мир, как украшение моей собственной творческой радости. Я бомбардирую их вопросами о природе художественного творчества и харизмы, о методах воздействия на аудиторию, о формах защиты внутренней многоликости и дара перевоплощения. И так, в веселых буддийских поездах, что уже рассекают Россию вдоль и поперек, начнут возникать первые наброски к Самоосвобождающейся игре. Чуть позднее я определю этот текст как карту всей своей последующей жизни. И сегодня время от времени, гадая ради шутки на этом тексте и натыкаясь на те или иные формулировки, я действительно могу провозгласить – что в книге этой была описана последовательность всех моих исканий.

Как восхитительно красиво ткется паутина сценарной работы. И оказавшись в силовом поле осознанности, всё происходящее само собой начинает занимать своё место, демонстрируя более чем сложный для понимания феномен – одновременности случающегося. И именно из него спустя несколько лет будет развернут тот самый стиль взаимоотражающейся и самоструктурирующейся командной спайки, каким известна сегодня шальная банда театра Арлекиниада.

В настоящее время я готов признать, что всё, произошедшее до настоящего момента, странным образом развивалось так, как я описал это тогда. И хотя, как я сказал ранее, в той книжке не был зафиксирован реальный опыт, она пульсирует шальным, дерзким, и чрезмерно агрессивным предвосхищением и интуицией. Тем не менее, игра эта создала в моём сознании мощные бифуркационные очаги, и от одного к другому я до сих пор двигаюсь, взбивая в пену задуманное много лет назад, в алхимическом смысле придавая им форму и закругленность.

Проматывая работу в Русской студии в Варшаве, а также страстный период увлечения идеями Ежи Гротовского (театр предельности) и Антонена Арто (театр жестокости), остановимся на спектакле «Оркестр», поставленном с командой Льва Эренбурга в «Небольшом драматическом». После возвращения в Россию он сыграет громадную роль в моей истории, а роль Маню, человечка, свихнувшегося на Театре, можно считать чуть ли не поворотной в моей судьбе. Помню, что референс этого персонажа я увидел на одной из остановок в Варшаве. Он толкал троллейбусы. Целыми днями стоял на остановке, и, когда троллейбус подъезжал, подскакивал к нему сзади и толкал, чтобы тот мог катиться дальше. Вероятно, он считал, что без этих его усилий троллейбусы ездить не будут. Я так и не узнал, как зовут этого сумасшедшего, и, войдя в контекст работы над «Оркестром», дал ему имя Маню. Этот персонаж прострачивал и собирал воедино весь спектакль, обрушивая на зрителя сокрушительные монологи о природе Творчества. В одной из сцен, заходящийся в экстазе больного воображения Маню вырывает себе глаза, и, забрызгав сцену кровью, перед тем как потерять сознание, восторженно восклицает на французском: «Вот что такое Театр!» Я очень любил эту сцену, как и начало второго акта, где Маню грезится явление исполинов от театра – Шекспир, Гомер, Софокл… и они беспощадно избивают растерявшегося перед необходимостью убить главную героиню пьесы Маню, заставляя его «толкать» историю дальше (да-да, как те самые троллейбусы).

В 2000-м я ещё не буду идентифицировать смыслы, которые на интуитивном уровне уже рвутся из меня. Но вопрос «Кто я?» уже будет финализировать этот спектакль ответом: «Orkestra». Я – оркестр. Я – взаимосвязь всего. Все эти персонажи, что мечутся по сцене в пьесе Жана Ануя, все они – это я. И мой рок – воплощать собой эту симфонию жизни.

Важно также сказать, что в этом театре я встречу девушку, актрису, неприступность которой выдавит меня из команды и сподвигнет перейти на т. н. «третью скорость». Мне не удастся её добиться, и, решив в один момент: «Раз не получилось с любовью, буду делать карьеру», я уеду из Петербурга в Москву, где опять начну ходить по радиостанциям с идеей прямой трансляции из сумасшедшего дома.

По дороге в столицу, глядя в окно поезда, я без конца напеваю детскую песенку, накрученную на колеса моих извилин ещё со времен детского сада:

 
Ведь ты человек, ты сильный и смелый!
Своими руками судьбу свою делай!
Иди против ветра, на месте не стой!
Поверь – не бывает, дороги простой.
 

Девушка, которая так незаметно для себя крутанёт колесо моей жизни дальше, через пару месяцев приедет в Москву и станет моей женой. Помню, как на одном из свиданий я подарил ей лилию с очень длинной ножкой. Мне казалось, что в длине этой ножки вся красота этого цветка. Но ей было очень неудобно нести эту конструкцию, и в один момент она резким жестом переламывает эту ножку ровно пополам и нижнюю часть бросает в Неву. У меня замерло сердце. В голове как пуля просвистела одна единственная мысль: «Это же она сделает и с моей жизнью». Так и произойдет. Скоро у нас родится сын Вильям – главный персонаж моих алхимических экспериментов, и я обязательно коснусь процесса его развития чуть дальше. А брак так и не станет счастливым. Спустя 12 лет взаимных самоистязаний он развалится.

В Москве моей первой работой, которую мы сделаем совместно с моим ангелом-хранителем, танцовщицей и хореографом Ольгой Пшеницыной, будет «Снегурочка» А.Н. Островского. В нашей творческой лаборатории мы назовем её «Козья морда». И опять в центре некая многоликая сущность, что, разбрызгиваясь множеством ролей, призвана разворачивать влажный и более чем чувственный сюжет о взаимосвязи всего со всем. В набросках углем я покажу эту работу Генриетте Яновской и Каме Гинкасу, руководителям московского ТЮЗа, но наши планы не совпадут, и после показа этой работы ещё нескольким руководителям московских театров, я, как и в случае с «Franky-show», забив сердечную боль нереализованности бромазепаном, взбивая в пену сопли проклятий и извинений перед моим Фавном, заколочу его, воющего благим матом, в уже известный вам «черный чемодан».

Примерно в 2002-м безжалостный драматургический магнетизм подбросит мне в руки одну очень важную для меня книжку. Автор Дэниел Киз, называется «Множественные умы Билли Миллигана». И это один из текстов (наравне с книгами Тимоти Лири, Роберта Антона Уилсона, Станислава Грофа, Стивена Волински и мн. др.), что превратится в один из самых настольных, вдоль и поперек исчерканных. Коротко, в центре сюжета этой, основанной на реальных событиях книги, лежит детективная и более чем путаная история, что по ходу расследования выходит далеко за пределы детектива как жанра. Психотерапевтическая элита США приходит к выводу, что некий Уильям Стенли Милиган, совершивший несколько тяжелых преступлений, не может быть осужден и отправлен в тюрьму в следствии того, что его населяют 24 не подвластных его контролю субличности. И далее сюжет распутывается так, что срывает голову любому, кто дерзнет в него погрузиться, потому что совершенно не умещается в парадигму мировосприятия стандартного жителя мира конца второго тысячелетия.

Сказать, что наткнуться на этот сюжет было большим воодушевлением для меня, это ничего не сказать. И будет слишком уж высокомерно заявить, что я узнал в Билли себя. Но с этого момента феномен Multiple personality (множественной личности, или языком психотерапии «диссоциативное расстройство идентичности») навсегда поселится в моих кровотоках, одаривая воодушевлением и переживанием глубинного узнавания. И одно дело, когда ты только подозреваешь, что с тобой что-то не так, и совсем другое, когда находишь этому подтверждение. С этого момента я буду с восторженным трепетом рассказывать всем и каждому об этом фантастическом феномене, особенно акцентируя внимание на том, что в 1986-м диагноз этот был внесен в реестр психических заболеваний, но сегодня, за счет экспоненциальных скоростей развития, спутанности информационных потоков, усилений мозга с помощью его электронных расширений, а также грядущей, столь пугающей всех, диктатуры искусственного интеллекта, молодое поколение (в большинстве своём) уже демонстрирует этот диагноз, как настойчиво воплощаемый в реальности феномен.

Важно сказать, что даже многоликость буддийского пантеона (что всегда производил на меня более чем магическое впечатление) открылась передо мной именно через феномен Multiple personality. Никогда не забуду встречу с одним буддийским ламой (ламой Талу), чья многоликость взорвала мне мозг, опечатав (в стиле «прямой передачи») ясным пониманием того, что всё это шокирующее обилие кровожадных комиксов просто уникальная картография внутренней свободы быть разным, разворот т. н. театральных костюмов для развития внутренней многовариативности. Отвечая на мои вопросы, лама этот просто рассыпался на огромное количество лиц, демонстрируя одновременный ответ с множества точек зрения. В ночь после этой беседы я ясно понял, что Махакала, Манджушри, Ямантака, Ченрези, Дордже Семпа, Тара или Чакрасамвара (формы из пантеона буддийских божеств) – все это способы сгущать мир под разные задачи и контексты. Но принцип лежащий в основе – один, и он ТОТАЛЬНО ТЕАТРАЛЕН! И заключается в том, чтобы набросить на себя кого-то, кто превосходит мои возможности во много раз, и играть с миром под маской более высокого уровня взгляда. И драматургия жизни при таком раскладе тут же меняет свой ракурс, свою глубину, свой объем.

И вот, продолжая биться со своей «трансляцией из сумасшедшего дома» о двери московских радиостанций, я продолжаю играть в Московском ТЮЗе. С Камой Гинкасом мы выпускаем даже чудесную работу «Сны изгнания» по картинам Шагала, где я придумываю роль (опять же) «Спятившего реббе», так же прострочившего весь спектакль забавными монологами о природе реальности. И вот, воспаленный глубинной вспышкой озарения, персонаж этот снова вылетает на сцену: «Я узрел его в доме своём, среди всех этих обыденных вещей. Он возник неожиданно и стал неописуемо единым, и слился со мной, и врос в меня так, что не было ничего между нами. Так огонь врастает в железо и свет в стекло. И он сделал меня подобным огню и подобным свету. Мне неведомо, как изъяснить вам это чудо – я человек по природе, и ангел – милостью господней!»… и книга в его руках, под пристальным взглядом господа, уже воспламеняется реальным огнём.

Я не раскрою вам секрета, как технологически был устроен этот трюк, но эффект был, конечно же, ошеломительным. Указывая на этого персонажа, Гинкас скажет после одного из спектаклей: «Ты сыграл в нём меня». Но он ошибся. Его сыграл не я, но кто-то другой.

И вот, окончательно потеряв надежду, я уже решаюсь (конечно, из фатальной безысходности) на дикую, как кажется, выходку – подарить свою «Трансляцию из сумасшедшего дома» кому-нибудь более удачливому. Я иду к Роме Трахтенбергу, с которым знаком ещё по Питеру, он ведет на «Европа plus» шальное (и действительно очень талантливое) шоу с отгадыванием финалов анекдотов. Говорю, так мол и так. Он же, взглянув на меня бездонно мудрыми еврейскими глазами, со словами: «Я знаю кому это понравится», уже набирает номер и говорит в трубку: «Дима, если ты не выслушаешь этого парня, ты будешь полным идиотом. Он создал гениальный продукт». Через пару дней мой телефон взрывается истошным криком, и выдержанный женский голос приглашает меня на встречу. Так начнется одна из главных мистификаций моей жизни под названием «Franky-show» на радио Серебряный дождь.

О руководителях Серебряного дождя, Дмитрии Савицком и Наталье Синдеевой, также хочу сказать несколько слов. И вероятно, я действительно сделал что-то очень хорошее в прошлых жизнях, раз в этой имею счастье встречи со столь щедрыми людьми. И разглядеть талантливый проект – это, конечно же, только 10 % работы грамотного руководителя, остальные 90 % – это терпение и доверие тому, что новый проект обязательно раскроется и прорвется. По прошествии года, как программа эта уже шла в эфире Дождя, против «Franky-show» был настроен весь коммерческий отдел. И только Дмитрий Владимирович говорил – он будет, он крутой. Когда (спустя 5 лет) выйдет книжка с текстами «Franky-show», он напишет в предисловии: «Это самое ужасное шоу на Дожде. Ни одна из программ не требует к себе такого внимания и соблюдения такого количества технических нюансов. Боже упаси иметь дело с талантливым человеком».

В 2007 у офиса радио меня подкарауливает человек по имени Павел Мунтян. И хотя я старательно шифруюсь (настоящего имени артиста, играющего роль Фрэнки, по договору с радиостанцией, никто не должен знать), он всё же раскалывает меня и просит выслушать. Он восхищается текстами Фрэнки, простотой подачи довольно сложных идей, и предлагает создать что-то подобное в интернет-формате, что-то злобно-экспрессивное, сверхэмоциональное, лаконичное, скандальное, бронебойное. Идеи как выглядит персонаж пока нет, только интуитивные предвосхищения, в общем, всё как я люблю. В следующий раз мы встречаемся уже втроем, к нам присоединяется гениальный (без умаления нюансов) художник и режиссер Владимир Пономарев. И вот я уже набалтываю что-то из «Franky show» (а точнее – текст Фрэнки в роли Йозефа Геббельса), Павел включает на телефоне какой-то пафосный трек, Володя быстрой штриховкой набрасывает что-то на листах бумаги и показывает Павлу. Тот говорит короткое «нет» и просит меня продолжать. Этот брейнсторминг длится какое-то время и в пиковой точке замирает. Павел хватает карандаш и, со словами «убери это и вот это», отчеркивает несколько деталей на рисунке. Володя с быстротой молнии реагирует и показывает рисунок нам. С листа на нас смотрит черно-белый персонаж (точка-тока-запятая), которому суждено будет стать цифровым мессией, и кто ворвется на интернет-территорию со скандальным воплем: «Вы что, совсем тупые?» и стошнит в лица аудитории главный манифест эпохи нулевых: «Жрать, Срать, Ржать!»

Сегодня мы имеем целое поколение, инфицированное идеей mr. Freeman(а) – Свободного человека, и меня до сих пор останавливают на улицах Российских городов (от Москвы до Владивостока) со словами: «Спасибо вам за глоток свободы». И это совсем даже неплохой результат. Не согласны?

Проматывая целую серию важных и поистине чудесных встреч и проектов, что произойдут в дальнейшем (и «Величайшее шоу на земле» с Алексеем Горовадским и компанией «Goldmedium», и интернет-проект «Трансляция оттуда» с Алексеем Кедринским и компанией «Silver Age», а так же грандиозную эпопею по защите концепции Самоосвобождающейся игры в Международном Институте Фундаментального Образования (МУФО), и мн. др.), я готов перейти, наконец, к сути. И этой «перемотки», я уверен, действительно было достаточно, чтобы получить вкус нескольких тем, указывающих на основные морщины на моем портрете для дальнейшего углубления и оживления цветом. А самое главное, что проглядывает в этом наброске, как мне кажется, это взбитое из алхимических ингредиентов тельце маленького Гомункула, рецепт которого сам же Гомункул (но ещё в непроявленном состоянии) и описал.

Его Катехизис, Библия или Трипитака называется «Самоосвобождающаяся игра», и текст этот целиком собран из дневниковых записей, что велись почти 20 лет. В Катехизисе этом с избыточным старанием (и, тем не менее, с достаточной долей ясности) излагается предвосхищение некоего «Феномена игры», что описывается как единство: того, кто смотрит; того, кто играет; и того, в кого играют (Зрителя, Актера и Роли), и ниже мы обязательно пройдемся по главным смысловым очагам этого текста, чтобы вспомнить и воодушевиться красотой и игривостью этой, более чем опасной (при неосторожном обращении), схемы.

К слову сказать, пролежав более 10 лет в том самом «черном чемоданчике» в склепе подкроватья и увидев свет только в 2004 году, книга «Самоосвобождающаяся игра» так и не станет бестселлером, как я мечтал. Ну, во-первых, название невыговариваемое, вы согласны? Во-вторых, нужно обладать слишком садомазохичным умом, чтобы отследить всё то обилие сносок, которыми забито почти 50 % объема книги. Одним словом, продаваться она будет с большим трудом, и оставшуюся часть (по себестоимости) издательство предложит выкупить мне самому, что я и сделаю. Владимир Майков (в то время глава издательства «Тексты трансперсональной психологии»), что возьмется выпустить эту книгу, пророчески вырежет на скрижалях вечности фразу: «Текст хороший. И я обязательно издам его. Но популярной эта книга станет лет через десять». Так и произойдет.

Орда перевоплощенцев

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

А.А. Блок

Космический Танцор никогда не останавливается, никогда не отдыхает. Он делает виток за витком, совершая прыжок из одного состояния в другое.

Джозеф Кэмпбелл

И вот, совершенно смирившись с тем, что всё изложенное в моём «Катехизисе игры» не нужно никому кроме меня, я погрузился в рутинную работу сериального артиста (наблюдая, как время от времени, в тайных глубинах меня, просыпается ураган по имени Антонен Арто, мечтающий о т. н. «алхимической возгонке» самой материи Театра).

Уже два года как российские экраны бомбардирует сериал «Интерны». И персонаж по имени Иван Натанович Купитман, пользуясь наработками всех предыдущих периодов, уже живет своей собственной, совершенно независимой от меня жизнью. Ещё чуть раньше таким же (тотально алхимическим) образом был взбит в независимую от меня материю Адольф Рувимович Шац – персонаж сериала «Студенты», потом юродивый Аркашка из сериала «Спас Ярое Око» (в прокате «Охотники за иконами») и многие другие, менее известные. На дворе 2012 год. Я внезапно (как кажется) получаю предложение от издательства «Вектор» переиздать мою Самоосвобождающуюся игру, но только в урезанной, адаптированной для современного читателя версии «для чайников». Книга получает название «Играющий в пустоте», будет разделена на три карманных томика («Мифология многоликости», «Карнавал безумной мудрости», «Великая печать Игры») и распродастся уже чуть более живо, чем её старший братик. И понятно почему – мордашка автора этого тяжеловесного труда уже прилипла к обратной стороне телевизионных экранов по всей стране, и диснейлендом внутренних миров, ставшего внезапно популярным (комедийного), артиста, заинтересовалась если не вся, то некоторая часть жителей России.

И вот, после выхода в свет новой версии книги, до меня начинают доходить слухи, что некая группа молодых артистов, уколовшись моих веселых реплик о многоликой природе молодого поколения, хотят испробовать их содержание на практике. Вместе с Егором Федотовым (автором этой идеи), со словами «Отвечай за базар!», они уже прижимают меня к стене. Я говорю, что ничего не буду делать по правилам, и вы вряд ли хотите того, что я могу вам предложить. На что они бесстрашно протягивают мне свои руки, задрав рукава рубашек до сгиба локтя, типа – коли и нам, мы хотим понять в каком состоянии ты изверг из себя эдакое. Помню, меня поразила эта дерзость, и я бросил к их ногам всё, что было написано к тому времени. Это были тексты проектов «Franky-show», «Величайшее шоу на земле», «Трансляция оттуда», наброски и законченные тексты mr. Freeman(а)… и так, на сцене Театра им. Булгакова, началась работа над легендарной Арлекиниадой.

Мало кому известно, но на самом деле истоки этой идеи уходят в эпическую философию эпохальной для меня игры Warhammer 40 000. В сюжетном разнообразии этого фэнтези, лично меня, более всего привлекла цивилизация Арлекинов. Когда-то, более миллиона лет назад, она была на пике своего могущества. Сегодня, в мифических, квазиисторических циклах о ней сохранились жалкие обрывки. Из них известно, что во времена, когда все боги во Вселенной были уничтожены темной силой, верховный бог Арлекинов – плут, лжец и величайший лицедей, сбежал в Паутину – лабиринт туннелей, позволяющий путешествовать по Галактике. И исчезнув в этом лабиринте, он до сих пор поддерживает сигнал о том – что всё кровавое безумие, что творится на территории «Warhammer 40 000» – всего лишь Игра, и нет разницы между искусством и кровопролитием. Каждая секунда битвы для труппы Арлекинов это – спектакль, красочное шоу, что последователи этого культа разыгрывают с предельным цинизмом и неподдельной страстью. Известно так же, что во время сражения лица их закрыты масками, что отражают самые жуткие кошмары противника (говоря психологическим языком – детские импринты и трансы). Эти галлюцинации оказывают мгновенное разрушительное действие на психику врага, создавая в их сознании панику, и как следствие обращая в бегство. В бою эти многоликие голограммы – безумны, т. к. даже смерть для них – игра. Имея более чем странную веру, многие постулаты которой недоступны для понимания здорового рассудка, погибая, они с радостным хохотом отправляются в объятия своего безжалостно Скалящегося Бога. И согласитесь, эта предельно артистичная мифология не могла не очаровать моё сознание. В общем, именно с неё всё началось, а дальше, спектакль «Арлекиниада» формировался и трансформировался уже под давлением тех приносов, что совершала команда.

Важно сказать, что с момента переезда в Москву это была уже третья команда, которую, гонимый пассионарным духом, я пытался собрать для экспериментов с методами «Путь игры». Предыдущим было трудно выдержать непробиваемость нулевых, и скорее всего потому, что не только время, но и ракета самого лидера не была готова к запуску. То ли топливо ещё находилось в дороге, то ли я не мог сговориться с высшими сущностями по откату, то ли в самой ракете было что-то недоразработано. А может просто потому, что лицо моё не было ещё настолько узнаваемым, насколько станет узнаваемым спустя пару лет. А для жителей мира эффект значительности происходящего, конечно же, несет в большей степени то, что показано по зеркальной коробке. В общем, в предыдущих версиях программа «Команда» не запускалась. И даже выпустив спектакли («Бардо для Алисы» и «Йоркская партия» по моим собственным сценариям), мы не смогли их продать, и защитить группы от распада я так и не сумел.

И вот, вопреки моему скепсису (слишком сильны были ожоги предыдущих опытов) с третьей командой, спустя полгода работы, мы всё же входим в серию т. н. предпремьерных прогонов. И это действительно будет шикарный трюк. Спектакля ещё нет, но билеты на некую форму зрелища мы уже продаем, приглашая людей в мастерскую будущего зрелища, как бы в сам процесс вынашивания плода.

Роды случатся в день весеннего равноденствия 20-24 марта 2013 года, будут длиться три премьерных дня, и так начнется триумфальное шествие некоего нового театрального формата, шоу-преступления, под злобным и несколько даже истерическим призывов: «А ты готов пойти на преступление?» То есть – готов ли ты перешагнуть черту собственных убеждений, что ты действительно таков, каким себя знаешь? Готов ли ты взорвать «личиночную», ограниченную модель восприятия себя, и как следствие – Реальности?

Важно сказать, что я не планировал участвовать в данной работе как актер. Но в определенный момент всем стало ясно, что спектакль обретет законченную форму только в том случае, если в зале обнаружится точка конфликта, которую я сознательно держал и продолжаю держать в отношениях с командой. И так родился врач-психотерапевт (реально сидящий в зале, среди зрителей), что искренне пытается помочь юному мальчику, странным образом оказавшемуся в следственном изоляторе.

И вот, по ходу действия доктор этот уже вынужден признать, что со всем своим опытом и критериями психического здоровья, совершенно не способен объяснить столь подвижную многоликость своего пациента. Ни одна попытка доктора применить к герою своё видение реальности почему-то не срабатывает. Тот, словно кусок мыла, выскальзывает из рук психиатра, рассыпаясь перед его ошеломленным взором в многоликую россыпь из коллекции всечеловеческого опыта. И в определенный момент даже метафорическую способность контролировать «луч прожектора» доктор выпускает из рук, признавая, что единственный способ справиться с диагнозом своего пациента – это оставить его в покое. То есть – освободить его от желания самого доктора ему помочь – предоставить поколению, находящемуся уже за пределами способностей доктора его трактовать, право самому объяснить себя.

К моменту выхода спектакля команда ещё не знает, что спустя уже полгода внешний мир начнет атаковать их вопросами: «Как вы это делаете? Как вам удается балансировать на таком градусе светоносности?» И здесь моя кокетливая интуиция не найдет ничего более верного, чем спрятаться за спины своих маленьких Мастеров со словами: «А вот теперь ваше время отвечать за базар!» И так родится проект «Школа игры», и команда встанет перед фактом, что от приходящих к ним людей им уже не отбиться. Что их внутренняя трансформация интересна кому-то ещё, кроме них самих.

И ТАК ОНИ НАЧНУТ УЧИТЬСЯ ОБУЧАЯ.

Начнут делиться методами, с помощью которых им удается разворачивать себя в пространстве, в таком многоцветном спектре лиц, смыслов и эмоций, какой собственно и есть мастерство Артиста (независимо от того, на какую сцену, театра или жизни, он выходит).

Важно отметить, что стартовая версия «Школы» была собрана по моей просьбе двумя молодыми коучами – Яниной Коноваловой и Дмитрием Лазаренко, которые подарили команде несколько очень важных организационным схем. И по большому счету, именно они сдвинули эту грандиозную глыбу с места. Но впоследствии у нас не совпадут мотивации развития проекта и мы вынуждены будем расстаться. В полную свою мощность, с легкой руки моего большого друга Сергея Степаненко (главы компании «Glorium Impression», прокатной группы театра Арлекиниада и Школы игры) проект развернется уже с приходом в команду знаковой фигуры (и сегодня нашего командного талисмана) Татьяны Мужицкой – легендарного мастера, чьей миссией будет подарить проекту его настоящий вид и смысл.

В командном эксперименте, как я уже не раз говорил, меня более всего интригует идея самоорганизации. То, что кто-то кого-то чему-то может научить, кажется мне давно отыгранным форматом убеждений. И более того – у идеологии «командной самоорганизации», с которой так хочется экспериментировать, нет и не может быть изначального концепта, нет процесса последовательного (спланированного) достижения задуманного. И главная идея в том, что каждый участник игры за счет своей пробужденности к целому, за счет своей настойчивости и харизмы имеет право опрокинуть всё ранее выстраиваемое. То есть, Образ целого формируется по ходу самого процесса, создавая тем самым живую, саморазвивающуюся фактуру, в которой центр обнаруживается в каждой точке пространства. И это, как вы понимаете, более чем сложная задача.

И так, продолжая создавать и играть спектакли, команда молодых артистов (а к тому моменту мы уже приняли решение называть себя театр «Арлекиниада», по названию нашего первого спектакля) вошла в контекст экспериментально-тренерской работы. И к 2016-му году мы сформировали три модуля единого корпуса Школы игры (внешний, внутренний и тайный), которые определили как:

1) Введение в Феномен игры.

2) Познание природы Феномена игры.

3) Выход за пределы Феномена игры.

…и изложению опыта этой работы Мы (Их Высочество Многоликость) и собираемся посвятить данный текст. Но здесь, как водится, и кроется откровение, которого вы так долго ждали, и прежде чем приступить к описанию легендарного эксперимента, что проходил в течении пяти лет на территории закрытой лаборатории театра-школы «Арлекиниада», я должен познакомить вас с разворотом своего внутреннего грандиозного приключения (что случилось со мной в эти последние годы), т. е. представить вашему вниманию неких персонажей, которые по ходу проекта будут осознаны мной как мои субличности, через которых, собственно, я и буду иметь честь окончательно осознать свою многоликую сучность.