Текст книги "Путешествие в пространстве и во времени. Ближняя и дальняя родня, события, люди"

Глава седьмая. Нагрянула война

Вслед за Утесовым пели: « Любовь нечаянно нагрянет…» А оказалось, что нечаянно нагрянуть может не только любовь, но и …война. Причем, самая разрушительная и смертоносная за всю историю человечества. Воскресным утром двадцать второго июня Женя заехала на Тверитина к старшей сестре Зое, чтобы с ней и ее вторым мужем Павликом, Павлом Алексеевичем Кокшаровым пойти в расположенный совсем рядом, еще недавно открытый Парк Маяковского. Купили что было вкусненького для пикника на траве среди сосен, конфет, бутылочку спиртного и там по радио услышали: « Говорит Москва!..» Бросились в ближайший магазин продуктов, а там уже голые полки.

Накануне войны к родителям и сестрам приезжала с молодым мужем врачом-хирургом Александром Пластовым младшая из сестер Тяжёлых, родилась 3 января 1919, Ниночка. Она окончила фельдшерское отделение по специальности « челюстно -лицевая хирургия и стоматология». Свердловского медицинского училища. Работала в лечебных учреждениях Свердловска, потом -Харькова, познакомилась с выпускником Харьковского медицинского института, подающим надежды молодым хирургом Александром Ивановичем Пластовым.

Делегаты съезда. Нина Тяжёлых, во втором ряду первая слева. Москва, 19 декабря 1937 г.

Как отличный специалист Нина Тяжёлых была делегатом 1-го Всероссийского съезда работников Медсантруда от Свердловской области. Она есть на фотографии делегатов этого съезда. Самая красивая и юная. В Свердловске Нине и Саше родные Нины устроили теплый радостный прием. Все пели за столом, хором, в том числе и Саша: « …В красной рубашоночке, хорошенький такой..!» Благоухал май …сорок первого. Последние дни мира! А с началом Великой Отечественной войны недавние молодожены ушли на фронт. Нина Потаповна Тяжёлых, гвардии старший военфельдшер, была назначена на должность военврача, начальника кабинета челюстно -лицевой хирургии медсанбата 153 -й стрелковой дивизии (командир дивизии -генерал -майор Н. А. Гаген) Ставки Верховного Главнокомандования СССР. Она спасла от смерти и увечий сотни людей, наших бойцов и командиров, мирного населения. Как -то пришлось лечить пленного немца, злого, наглого. Но таков был приказ командования, она выполнила. Саша Пластов был в начале войны командиром этого медсанбата, но потом его переправили через линию фронта на помощь белорусскому партизанскому движению.

Александр Пластов (слева) с товарищами перед отправкой на фронт, лето 1941 г.

Он, Пластов, стал главным врачом витебской партизанской группы « Алексей». Каким -то образом в оккупированном немцами Витебске он стал главврачом городской больницы, работая легально и нелегально. Он с помощниками скрывали и лечили в больнице раненых красноармейцев, партизан, коммунистов, евреев и прочих скрывающихся от оккупантов и нуждающихся в помощи лиц. Часто приходилось прятать людей в родильном отделении, немцев туда можно не пускать. Но каждый миг ты на волосок от смерти. Как своей, так и остальных. Ни одного неверного действия, движения, выражения лица. Жизнь на динамите. Но уникальная смелость, ясность ума и высочайший профессионализм русского советского военврача спасали в самых отчаянных ситуациях. Но в нашелся предатель, немцы узнали и были потрясены, взбешены конечно. Александра по пути в больницу попытались взять живым, он отстреливался и был убит в перестрелке. Немцы ворвались в больницу, жутко бесчинствовали, пинали младенцев… Нелюди и есть нелюди. Страшно убили помощницу Пластова и ее сына -подростка, отличного мальчишку. После войны знаменитый в Белоруссии и СССР Герой Советского Союза и Социалистического Труда, партизанский командир Кирилл Орловский и журналисты долго искали родных Александра Пластова, нашли, но в постсоветское время подвиг Пластова и его товарищей как -то забылся, стерся в людской памяти. Даже неизвестно нам, где покоятся эти герои.

Нина Тяжелых под Ростовом -на -Дону была, как всегда в операционной, когда произошел налет вражеских самолетов, бомба разорвалась тут же, смерь и кровь, погибшие на месте. Нину с тяжким ранением повезли на полуторке отсюда, с хутора Малая Балабинка в хутор Цугейкин, но живой не довезли. Это было 25 января сорок третьего. На братской могиле короткая надпись: Нина Потаповна Тяжёлых гвардии военврач погибла на боевом посту 3.01.1919 – 25.01.1943. Ровно двадцать четыре года от роду, совсем девочка… Здесь же захоронены и ее подруга Нины военврач Надя Чинарова, Надежда Николаевна, киевлянка и другие врачи, медсестры, санитарки. Нина в одном из писем с фронта обращается к бабушке Анне Григорьевне: « Милая бабинька, подсмотри, да купи на свой вкус мне какие -нибудь ботики. Что -то соскучилась я за это время по обыкновенной, гражданской обуви!..»

В начале войны ушел на фронт Алексей Петрович Возженников, р.1902 -врач -психиатр, один из организаторов здавоохранения СССР на Урале. Он родился в г. Уржуме Вятской губернии в семье церковного служителя и регента церковного хора. В их роду немало церковнослужителей. Окончил духовное училище, а затем -медицинский факультет Пермского государственного университета. В 1928 г. ассистент кафедры психиатрии ПГУ Возженников (иногда его фамилия пишется и с одной «н») стал основателем и первым главным врачом Свердловской областной клинической психиатрической больницы №1 (Свердловск -Екатеринбург, Сибирский тракт). При Возженникове в 1930 годы на базе СОКПБ была открыта кафедра психиатрии Свердловского медицинского института. Возженников был автором научных работ, практических проектов, работал не только как психиатр, но и как патологоанатом. В войну был начальником военного госпиталя на Дальнем Востоке. В районе боевых действий против милитаристской Японии был и военно -полевым хирургом, имел воинское звание майора медицинской службы. В 1946 сразу после демобилизации в качестве главного врача возглавил Свердловскую областную клиническую психиатрическую больницу №2 в Сысерти и проработал в этой больнице сорок лет, до конца своих дней. Заслуженный врач РСФСР с 1957. Был также главным внештатным патологоанатомом психиатрических больниц Свердловской области. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Отечественной войны, « За Победу над Японией в Великой Отечественной войне « и другими наградами. В 1927 г. поженились они с Маргаритой Борисовной Клоповой, оба вятские, потом -свердловчане. В том же 1927 г. у них родилась дочь Наташа, Наталья Борисовна, в замужестве Лещёва, геолог, ныне живущая с сыном Володей, Владимиром Васильевичем Лещёвым, бывшим военным подводником, и его семьей в Краснодаре. Точнее -он в Краснодаре, а она неподалеку.

Алексей Петрович Возженников

Нина Тяжёлых и Александр Пластов – одни из многих и многих наших молодых соотечественников, жизни которых унесла война. В начале войны от истощения умер в Свердловске Георгий Потапович Тяжёлых, брат Нины и сестер Тяжёлых. Он родился в Екатеринбурге в 1911 году, окончил школу, работал на заводе, но с детства страдал эпилепсией, что разрушало его жизненные планы. Перед самой войной Георгий Потапович женился, у них с женой родились двойняшки -мальчик и девочка. Но если в мирное время всё, хотя бы с помощью мамы и сестер обошлось, жизнь обрела бы свою колею, то с началом войны всё стало по-другому, голод и нужда буквально сживали со свету Георгия и его семью. « Зоинька, -скромно просил Зою, – по телефону на работу Гога, – не найдется ли у тебя для нас немного хлебушка». Сестры помогали, но надо было больше. Георгий умер, а вслед за ним умерли и его малыши. « А у тёти Тоси венские булки сохли в буфете!» – годы спустя сказал сквозь слезы кто -то… но вряд ли.

Дочь Жени и Германа, Лиля Клопова вспоминает, как они, детсадовцы младшей группы после обеда ползали под столами, надеясь отыскать хоть крошечку хлеба. Евгения Потаповна работала на заводе Гидрометприбор техником, потом -инженером по оборудованию. В предвоенные годы она работала в Свердловской областной пионерской газете « Всходы Коммуны» в должности заведующей отделом писем и бюро расследования. Написала как -то по письмам школьников довольно большую заметку « Мой самый счастливый день». В редакции статью хвалили. Елена Хоринская, известная уральская писательница, поэтесса, член СП СССР со дня его основания убежденно сказала: « Женя, пиши! У тебя ж хорошо получается!» Приходил в газету со своими рукописями Павел Петрович Бажов, они здоровались, но Женя что -то с ним так и не познакомилась. Работали здесь молодые, в будущем известные на Урале: прозаик Олег Коряков, художник -график Александр Вязников. Но стать Жене маститой журналисткой или даже писательницей помешала война. Газету закрыли и Евгения Потаповна Тяжёлых перешла работать на завод.

Герман Клопов

Герман Клопов (48 оморсбр ПОГ ЛФ) на фронте защищал от немцев Ленинград, награжден медалью «За оборону Ленинграда « (ЦАМО ф.1848,оп.2,ед. хр.30). Он был командиром орудийного расчета 48 отдельной стрелковой бригады Приморской оперативной группы Ленинградского фронта. Когда он уходил на фронт, трехлетняя Люнюшка встала на табуреточку, обняла папу за шею и серьезно сказала: « Папочка, не ходи на войну – тебя там убьют». Вот с этим и ушел. Его призвали в сорок третьем, но много прошел и пережил. Как -то во время боя отбежал на минутку по нужде, подбежал назад, а все его солдаты убиты, накрыло расчет вражеским снарядом. В Восточной Пруссии пришлось занять позицию на старом кладбище, немцы из пушек лупили по нашим нещадно. Рядом с Германом плюхнулся и разорвался немецкий снаряд, распотрошив какую-то старинную могилу, из которой Герману прямо в ладонь прилетел оттуда тоже старинный образок Христа, со створочками, медь с серебром. Не чудо ли? В Польше спас товарищей, когда в одном селе радушная семья пригласила всех их в гости. Бойцы оставили оружие у стеночки, а сами сели за длинный стол с угощениями. Один только Герман взял автомат с собой за стол, прислонив его к тыльной стороне лавки. И вдруг распахивается дверь и входит группа здоровенных с ружьями местных мужчин, похожих обликом то ли на лесных братков, то ли на полицаев с такими харями, что мама не горюй. Герман быстро оценил обстановку, схватил свой ППШ и очередью долбанул поверх голов этой братвы, тут же растаявшей как в страшном сне. Когда возвращались домой в товарном вагоне, конечно, то какие-то женщины, паненки радушно протянули в движущийся вагон домашней выпечки большую буханку белого хлеба, голодные солдаты сразу потянулись к вкусному подарку. « Стой!» – воскликнул Герман и разломил каравай пополам. Все ахнули: хлеб внутри был весь нашпигован отменной смертоносной отравой. Несколько минут колеса поезда стучали в гробовой тишине. Никого не прельстила перспектива уже после Победы умирать в страшных муках, корчась на полу вагона.

Домой старшина Клопов вернулся в том же победном сорок пятом. Радовался, что живой, вспоминал войну, переживал. Понял, что живым вернется, когда образок ему прямо в руку по воздуху в грохоте боя прилетел. Открылись в городе пивнушки « Американки», он и другие фронтовики там нередко проводили свободное время. Жены знакомых вытаскивали своих благоверных домой, в семью. Он вел себя цивильнее, инженер как никак. Правда иногда суботним вечером шел по улице веселенький, с песней. С Женей и детьми был приветлив, хотя иногда ее совершенно безосновательно ревновал. Называл себя, что он фон Клоппе, фон Клопман, вспоминал юность в Глазове, как с братьями в бильярд играли, как в «семинарии» учился. Он ведь и правда учился в духовном училище (это рангом все же пониже семинарии) рядом с домом и отцовым кинотеатром « Жучок». Отец его, Борис Николаевич, в сорок третьем… внезапно умер, брился опасной бритвой и порезался, случилось заражение крови. Клопову -старшему было семьдесят лет. Его жена, Надежда Ивановна, дожила до шестидесятого года или до Гагаринского шестьдесят первого. В послевоенное время она присматривала за детьми Германа Виктором и Лилей, здесь, на втором этаже деревянного двухподъездного дома №27 корпус 5 на Заводской. Тогда и до семидесятых здесь интервалом метров в пятьдесят друг от друга стояли пять двухэтажных бревенчатых домов, которые и сейчас нет -нет, да и встретишь едва ли не в каждом нашем городе. Официально они назывались «стандартные дома», а в разговоре просто… бараками. Жили почти все очень бедно и таков был стандарт. Зарплата инженера, даже старшего, составляла 750 -800 рублей, после денежной реформы шестьдесят первого зарплату вместе с ценами несколько повысили, а один нолик в конце срезали.

Женя и Герман были рады этому жилью, такое в городе было далеко не у всех, это ж еще при том, что Герман Борисович -строитель, строил объекты в городе, строил г. Асбест, СУГРЭС. За такое жилье шла борьба, иногда и прямо драка. Когда Герман еще не был фронтовиком, защитником Ленинграда, в Свердловск приехал пожилой блокадник, инвалид и активист. И как когда -то Женину маму Веру Венедиктовну с детьми крикливая Людка Гребёнкина (типа недавние буржуи и т.п.) он стал писать письма в инстанции о выселении из дома Клоповых. Местная власть приняла поистине Соломоново решение -Клоповых из этого дома выселили, блокадника на место их прописали. Но вскоре дали Герману с семьей и его родителям в таком же доме жилье. Как уж так получилось, но новое жильё в этом корпусе 5 -м оказалось лучше, теплее, уютнее старого. Там действительно, без всякой иронии, было уютно. До сих пор ком ностальгический подкатывает к горлу, когда вспоминаешь эту большую квадратную комнату с круглым желтым столом посредине, в окружении нескольких венских стульев, такой же желтый шифоньер с кушеткой рядом, печку с железной дверкой и набитым на пол жестяным листом (окрашенным в цвет пола), ножную швейную машинку « зингер» и письменный стол у широкого окна, на противоположной стене -большой обтянутый черным дермантином диван и большой оранжевый, с кистями абажур над столом. В смежной второй комнате поменьше две кровати, шкаф с книгами, письменный стол с настольной лампой, радиола с проигрывателем. Кухня была уже за входной с замком дверью. Кухня была общей с соседями, в роли которых выступали родители Германа, да его брат Алёша с женой Таней, переехавшие потом и растившие детей Лену и Володю на ул. Ленина 52 корпус 1, где в тридцатые годы тихо жил никому не ведомый высокий блондин в черных ботинках -будущий легендарный советский разведчик, Герой Советского Союза, уралец по рождению Николай Кузнецов. Родители Алеши периодически гостили, живя у среднего сына и его жены.

Татьяна Филипповна Клопова родилась на Урале в 1916 году, в семье дворян Криволаповых. В двадцатые годы родителей обвинили в контрреволюционной деятельности и… расстреляли. Маленькую Таню сделали своей воспитанницей уже известный сорокалетний екатеринбургский архитектор, занимавший серьезные посты на нашей железной дороге Константин Трофимович Бабыкин, р.1880, автор проектов Делового клуба (позже -Филармония), Оперного театра (в соавторстве), Картинной галереи (ЕМИИ на ул. Вайнера), Вокзала и многих других знаковых построек в Екатеринбурге -Свердловске, на Урале и не только. Конечно и автор прекрасного мощного здания Управления дороги, в сквере которого сейчас есть памятник стройному, с точёным профилем, сидящему на скамейке Бабыкину. Он по документам стал опекуном Тани, а фактически она была его приемной дочкой. Родители Тани были его приятелями и какой-то дальней родней. Но очень может быть, что девочка была на самом деле родной внебрачной дочерью архитектора Бабыкина. Они были похожи внешне. Вместе с мужем девочку до ее замужества растила и Ида Михайловна?, р.1890?, дочь когда -то уральского спичечного короля Кронгольца. Бабыкин с женой и приемной дочкой жили в большом красного кирпича особняке стиля Модерн на Красноармейской 8 (ныне ресторан « Особняк»), потом на улице Решетникова, потом на Бажова – Мичурина (район ул. Бажова 99) тоже в своем доме. И потом дети Татьяны и Алексея Клоповых -Володя, р.1937 и Лена, р.1939 (в замужестве -Владимирова) были Бабыкину любимыми внуками. В тридцатые годы Бабыкин стал основателем и руководителем кафедры архитектуры, профессором УПИ, зачинателем архитектурного образования на Урале. В 1942? году жена Бабыкина Ида умерла. Некоторое время спустя его гражданской женой стала его личный секретарь. Он не скрывал ее роли, но с легкой доброй улыбкой произносил: « Это нам сейчас подскажет мой домашний секретарь». Очень хорошая женщина, отличная чертежница. Как и Татьяна стала отличной чертежницей, высший класс. Обе помогали Константину Трофимовичу, обе много курили. И Бабыкин курил, в основном папиросы « Казбек». Женю и Германа с детьми Витей и Лилей Константин Трофимович всегда звал в гости, они довольно часто виделись.

Константин Трофимович Бабыкин

Младший брат Германа и Алексея, Александр Клопов, окончивший Свердловский горный институт за несколько дней до войны, был фортификатором, капитаном, участвовал в Сталинградской битве, награжден был двумя боевыми орденами. О нем как военном инженере есть в книжке: Комарский В. Я. « Геологоразведчики Урала в годы Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг.» Выпуск третий. Екатеринбург, 2002. С.96 -97. Герман и Александр одно время поработали с Германом в системе нашего геологического управления, а потом младший брат с семьей уехали в Норильск на никелевый комбинат, а оттуда -в Донецк.

Глава восьмая. Визовский послевоенный мир

Герман привез с фронта кое-какие солдатские трофеи. Это был бордовый велосипед для девушек (Лиле еще явно великоват), несколько детских книжек -раскладушек с глянцевыми цветными картинками и целый чемодан маленьких немецких красно -серебристых никелированых будильничков. И постепенно арсенал этих будильничков таял и таял. На толкучке их у Германа Борисовича, что называется, с руками отрывали. Он не стеснялся их продавать, поскольку, во -первых, почти все так делали и старшие инженеры тоже, во -вторых, он не был партийным, в -третьих, в этой толчее он никого из знакомых ни разу не встретил, в -четвертых, считал, что прошедший такую страшную, чудовищную мясорубку солдат, командир расчета имеет право продать такие небольшие трофеи для бюджета измотанной еще недавно этой войной семьи. Когда будильнички кончились, Герман сказал, что отвезет на толкучку велосипед и книжки. Виктор такими книжками уже не интересовался. Лиля понимала, что ей взамен купят платишко, кофточку шерстяную и какую -нибудь дешевую, но неплохую игрушку, что вся выручка на нее и Витю, ну и на родителей немного и пойдет. Она тихонько попросила отца, он ее поцеловал, но от плана своего не отказался. Ночью Лиле приснились эти книжки, она взяла самую лучшую из них, с иллюстрацией, где совсем еще маленький беленький с черным котенок пролил из блюдца на пол молоко… Лиля крепко сжала книжку в ручках. Так и проспала до утра. А утром увидела только свои сжатые кулачки. Отец с поклажей уехал.

Витя Тяжелых был редким отличником, не заучкой, а именно творческим человеком, хохмачем и выдумщиком. Два друга оставались у него со школы и двора на всю дальнейшую жизнь, а это дорогого стоит. Володя Мильчаков, интеллигентный, вдумчивый, впоследствии преподаватель рисунка нашего архитектурного института и Коля Богаткин, силач, шебутной, работавший потом художником-оформителем. Колька по утрам крутил во дворе перед домом на турнике солнышко. В войну в 1944 -45 Витя двенадцати -тринадцати летним подростком работал на токарном станке в одном из цехов завода ЭМА. Работал стоя на ящике. В наши дни кое -кто говорит, что это пропагандистская выдумка. В 1946—47 как лучший ученик Верх-Исетского района побывал в Артеке. Позже Виктор окончил с отличием отделение живописи Свердловского художественного училища (ныне – имени И. Д. Шадра) и искусствоведческий факультет Института имени И. Е. Репина при АХ СССР (б. Императорская Академия художеств в С.-Петербурге), стал искусствоведом, критиком, членом ВТО, преподавателем кафедры истории искусств Уральского государственного университета имени А. М. Горького. Позже и его жена Людмила работала на заводе ЭМА, а сын Юра Тяжёлых стал врачом скорой помощи.

Германа Борисовича назначили начальником ОКСа – отдела капитального строительства в структуре геологического управления. Зарплату добавили, но все равно на жизнь едва хватало.

Купили небольшое зеркало, и Лиля похвасталась во дворе, что у них теперь есть « полутрюмо». Герман Борисович говорил, что он что-то изобрел, и семья тихонько надеялась на оформление свидетельства на это ценное изобретение и хоть небольшой денежный дождик с потолка. Но дождик все не шел. Покупали лотерейные билеты, в надежде выиграть двадцать пять тысяч (это потом новыми деньгами было бы всего– то две с половиной тысячи). «Я даже стала бояться, – смеялась потом Лиля, – как бы их удар не хватил от счастья, если вдруг выиграют». Герман Борисович смеется: «Ну и фамилии подобрались у меня в отделе, нарочно не придумаешь. Блохин, Комаров, Вшивцев! И еще начальник – Клопов.» К тому же девичья фамилия его тещи Веры Венедиктовны Тяжёлых -Жукова!)

Лиля с мамой как-то пошли поступать в музыкальную школу. Конкурс был серьезный, отсев большой. Но Лиля комиссии понравилась своим прекрасным крепеньким голосом, тонким слухом, артистизмом. Да и вообще такой ребенок красивый. А еще Лиля чисто по случайности, особо не готовясь попала в точку с песенкой… о Сталине. Просто по предложению конкурсной комиссии спела первую пришедшую на ум детскую песню: «…Видим Сталин навстречу идет. Мы вождя обступили, мы его окружили, о своих говорили делах и про новую школу, и про отдых веселый…» И припев: « …Лошадей пасти, разговор вести и петь о родной стране!» Комиссия Лилю похвалила и сказала, что она зачислена. Но на фортепиано уже все места заполнены, осталось хорошее местечко в класс… виолончели. Домой все пришли радостные, но через несколько дней подумали, поприкидывали. И Лиля на виолончель только два раза сходила. Позже она поступила в театральную студию Леонида Константиновича Диковского нашего Дворца пионеров. Играла в Детском театре в сценках и даже спектаклях. Постарше там учился и даже немного блистал школьник Саша Демьяненко, впоследствии всем известный, любимый наш актер. В школе Сильва Васильевна и другие учителя Лилю хвалили, по заслугам, хотя до громкой славы брата Вити, первого ученика школы, ей было, конечно, астрономически далеко.

Во дворах у Лили и Вити было много дворовых собак, дети и животные прямо сроднились друг с другом. «Люнюшка, ну куда ты в магазин так поздно. Такая темень». – «Ничего, мамочка, я ж с моими собачками, мне бояться нечего!»

И правда, собаки стаей шли за Лилей, ждали ее у дверей магазина и провожали обратно домой. На колонку и обратно тоже, ведь по воду ходили к соседнему двору, с двумя ведрами на коромысле. Два или три коромысла всегда висели на стенах кухни, как луки витязей. Никто из Лилиных подруг – ни Мага Ашмарина, ни Любка Девятерикова, ни Лидка Лоскутова – не пользовались, конечно, такой любовью четвероногих обитателей их и соседних дворов. Как-то Женя купила домой мяса, побаловать Германа и детей. Пёс Музгарка пробрался в квартиру и быстро стащил это мясо из закипавшей кострюли. «Кто это из соседей Музгарке дал такой большой кусок мяса?» – удивленно спросила домашних Евгения Потаповна. Ей и в голову не пришло, что это мясо из их кастрюли. А когда все поняли, то опечалились только на пару мгновений, а потом дружно рассмеялись. « Пусть пёс порадуется, он такого еще не ел!» -весело говорили родители и дети. Это ничего, что они остались без мяса, как-нибудь в следующий раз!.. В квартире какое -то время жил болевший и полностью выздоровевший общими усилиями молодой петушок. Зачем-то его подарили приятелям, а те поступили с петушком немилосердно. Дети узнали и расстроились, он им был почти как член семьи.

Но самым любимым был молодой пёс Кубарь. Такой прекрасный, умный. На машины, правда, лаял. Ну, да тоже молодой был еще. И вот в первых числах Нового 1951 года дети с папой Германом отправились на праздничную Ёлку (с подарком!, а мама Женя осталась готовить обед). Кубарь увязался за ними. Вышли на Заводскую, и Кубарь выбежал. Тут на дороге появился грузовик и молоденький пес решил не отказать себе в удовольствии облаять машину. Он выбежал на проезжую часть и …был сбит этим грузовиком. Две пары колес проехались по собаке. Лилия Германовна и на склоне лет, когда как-то об этом вспоминалось, не могла сдержать слёз. Все остолбенели от ужаса, дети закричали, заплакали. Герман Борисович сбросил с себя пальто, погрузил на него еще живого кубаря и понес на руках домой. Дети, плача, за ними. Он и сам плакал, весь его новый дорогой костюм был залит кровью пса, кишки Кубаря падали на снег. Герман нес на руках Кубаря как умирающего ребенка, потом Витя где -то подхватил старые санки и повез за веревочку Кубаря на санках к дому. Невозможный ужас от произошедшего мучал семью еще долго, горечь этого осталась в сердцах всех членов семьи навсегда.

В начале пятидесятых Герман Борисович Клопов занимал должности главного инженера Свердловского горздравотдела и даже начальника Управления капитального строительства Свердловского горисполкома, но недолго. Поскольку хоть и был хорошим профессионалом в строительной отрасли и обладал способностями руководить людьми и процессами, он не был членом партии, был не дурак выпить и резануть правду -матку. Поэтому должность начальника ОКСа в какой -нибудь конторе -это был как раз его уровень. Но человек был интересный, нетривиальный.