Текст книги "Философия. Курс лекций"

П.Я. Чаадаев был соратником и единомышленником многих выдающихся россиян своего времени – А. Герцена, Н. Огарёва, Т. Грановского, представителей декабристского движения и многих других, близко знал и дружил с А. Пушкиным. Но отношения их были своеобразными, о чём можно строить ряд предположений. В целом это были многоплановые люди, которые старались объективно оценивать существующий в стране монархический строй, а где-то пытались и повлиять на его преобразование. Об этом же думал и П. Чаадаев.

Чаадаев Пётр Яковлевич (1794–1856 гг.), мыслитель, публицист, философ. Родился 27 мая (7.06) 1794 г. в Москве в дворянской семье, однако рано лишился родителей и с трёх лет воспитывался в доме своей тёти – княгини Щербатовой, где получил отличное воспитание и овладел европейскими и древними языками. В 1808–1811 гг. учился в Московском университете, по окончании которого участвовал в Отечественной войне 1812 г. в чине лейб-прапорщика гвардейского Семёновского полка, а также был участником заграничного похода русской армии в составе лейб-гвардии. Вместе с полком участвовал во всех крупных сражениях: под Бородино, Тарутино, Кульмом, Лейпцигом, брал Париж. За боевые заслуги был награждён несколькими орденами. С 1817 г. являлся адъютантом командира гвардейского корпуса генерал-адъютанта Васильчикова. Его пророчили в адъютанты российского Императора Александра I, однако он пренебрёг военной карьерой и в 1821 г. в чине полковника вышел в отставку и в этом же году был принят в Северное общество декабристов (с 1819 г. он являлся членом «Союза благоденствия»). Однако деятельным членом этих обществ он не был, так же как и масонской ложи «Соединённые друзья», период нахождения в которой относится к 1814–1818 гг. В 1823–1826 гг. находился за границей: Англия, Германия, Франция, Италия, где изучал философию и другие науки, познакомился со многими выдающимися учёными и философами, в том числе с Ф. Ламенне и Ф. Шеллингом, с которым многие годы поддерживал переписку. В годы затворничества – 1829–1831 гг., Чаадаев работает над своим главным произведением – «Философическими письмами» и мучительно размышляет над причинами поражения декабристов и судьбой России. С 1831 г. начинает появляться в московском обществе и в последующие годы предпринимает неоднократные попытки опубликовать своё произведение. В 1833 г. он поселился во флигеле усадьбы Левашовых на Новой Басманной улице в Москве, где и оставался до самой своей смерти 14(26) апреля 1856 г., тайна которой таки осталась неразгаданной.

П.Я. Чаадаев в истории русской философской мысли известен через свои неординарные суждения по поводу возможного исторического пути развития России, изложенные в ряде своих произведений, особенно в «Философических письмах».

Первое и единственное при жизни «Философическое письмо» он опубликовал в 1836 г. в журнале «Телескоп». Письмо было напечатано анонимно. Реакция общественности на него была весьма бурной и неоднозначной, даже более негативной, хотя оно потрясло мыслящую Россию. В нём П. Чаадаев выражал своё отношение к отлучению России от «всемирного воспитания человеческого рода», негодовал по поводу национального самодовольства и духовного застоя, препятствующих, по его мнению, сознанию и исполнению предначертанной свыше исторической миссии. Одновременно он положительно характеризовал западную модель общественного развития, считая, что Запад олицетворяет собой как бы тройственное единство: единство религии, единство культуры и единство нравственности. Исторические факты, противоречащие этой картине, он отвергал либо осуждал (например: протестантизм). Чаадаев подчёркивал, что через традицию, через католицизм сформировалась на Западе цивилизация, в которой устоялись идеи права, долга, порядка, благоустройства жизни.

В монарших кругах философствование П. Чаадаева вызвало возмущение. По распоряжению российского Императора Николая I издание журнала «Телескоп» было запрещено, цензор А.В. Болдырев был уволен со своей должности и с должности ректора Московского университета. Издателя журнала Н.И. Надеждина власти сослали в Усть-Сысольск (Сыктывкар) сроком на год, а самого П.Я. Чаадаева объявили сумасшедшим и назначили над ним медико-полицейский надзор, продолжавшийся до 1837 г., года в котором он дал подписку с обязательством ничего не печатать и не писать. Однако подписку он всё же нарушил, но его писания приобрели характер частных записок и «замечаний» на то или иное произведение его друзей. Несколько особняком стоят «Отрывки и разные мысли», которые П. Чаадаев продолжал писать до самой смерти и которые как по глубине содержания, так и по объёму можно отнести к его лучшим работам. В 1837 г. он пишет «Апологию сумасшедшего» – ответ на необоснованные обвинения в свой адрес и выражает в ней веру в истинную будущность России. В 1840-е гг. вместе с А. Герценом и Т. Грановским участвует в теоретических спорах западников со славянофилами.

Основная тема философии П.Я. Чаадаева – историческая судьба России. Мировоззрение его было типичным для прогрессивно настроенного дворянства, воспитанного на идеях просветителей Запада. В частности, он близко воспринял идеи французских традиционалистов – Ж. де Местра, Ф.Р. Ламенне, немецких идеалистов Ф. Шеллинга и в какой-то степени И. Канта. Позже П. Чаадаев переходит на позиции католицизма, хотя его католицизм был формой социальной утопии. В «Философических письмах» (2-5-письма) он несколько меняет свою позицию в отношении западноевропейского пути развития для России. И здесь мягко прослеживается его сопереживание со взглядами славянофилов, хотя последние весьма жестко стояли на самобытности развития России. Чаадаев же считал, что России необходимо в ускоренном темпе, но вполне сознательно повторить у себя дома все этапы, пройденные Западной Европой в ходе её исторического развития. Только в этом случае Россия сможет занять достойное место в мире, более того, Россия призвана разрешить все проблемы западноевропейской цивилизации.

В области эпистемологии Чаадаев пытался синтезировать идеи платонизма, картезианства и кантианства, поэтому здесь его взгляды с известной долей справедливости можно охарактеризовать как эклектику. Более плодотворной для будущего развития русской философии могла быть его идея о синтезе философии, религии и науки, но своего своевременного развития она не получила. В целом он стоит на позициях объективного идеализма, включая в какой-то мере в содержание своих взглядов идеи естественных наук.

Наибольший интерес представляет историософия П. Чаадаева, которую он развивает в шестом и седьмом «Философических письмах». Здесь дан своеобразный прообраз идеи «осевого времени», сформулированный в XX в. К. Ясперсом. Прогрессивный ход развития мировой истории у Чаадаева представляет собой последовательную смену форм монотеизма: ветхозаветный Израиль – протохристианское учение Платона – европейское христианство (а именно: католическое). Близок к «осевому времени» мусульманский Восток, очень далеки Япония, Китай, Индия (застывшие формы «уклонения»); Россия – пока нигде.

Заслуга П.Я. Чаадаева состоит в том, что он первым в России начал мыслить систематически, научил русских людей «западному силлогизму». Он автор первой в истории русской мысли системы, которая синтезирует в себе религию, философию, историософию, социологию. О.Э. Мандельштам в своё время отмечал, что след, оставленный Чаадаевым в сознании русского общества, такой глубокий и неизгладимый, что невольно возникает вопрос: уж не алмазом ли проведён он по стеклу? В дилемме Восток-Запад, которая до сих пор мучает россиян в их поиске национальной идентичности, П. Чаадаев занимал вполне обоснованную позицию, которая выражалась в том, что мы, как двуглавый орёл, смотрим в разные стороны, но сердце у него одно (А. Герцен). Внутренне Чаадаев и был этим двуглавым орлом: одна голова смотрела на Запад, ожидая от страны энергичной внешней деятельности, изменения социальных параметров, благотворного преображения и внутреннего мира; а другая была обращена к России, надеясь, что её спасёт духовная сосредоточенность, внутренняя напряжённая работа. И чем пристальнее становились эти его взгляды, тем сильнее и острее он переживал драматизм истории и своей собственной судьбы.

1. Возникновение русской философии.

2. Духовная жизнь допетровской Руси.

3. Периодизация древнерусской философии.

4. Основные взгляды Илариона Киевского и Владимира Мономаха.

5. Климент Смолятич и Филипп Пустырник.

6. Суть взглядов киевских мыслителей.

7. Философские взгляды Максима Грека и Юрия Крижанича.

8. Славяно-греко-латинская академия.

9. Киево-Могилянская академия.

10. Особенности развития Руси XVIII в.

11. Философские взгляды М.В. Ломоносова.

12. Философская мысль А.Н. Радищева.

13. Мировоззренческая сущность споров западников и славянофилов.

14. Народническая идеология.

15. Сущность российского анархизма.

16. Особенности «Философических писем» П.Я. Чаадаева.

17. Особенности философских взглядов П.Я. Чаадаева.

Аксаков К.С. Полное собрание сочинений. М., 1860–1880. Биографический энциклопедический словарь. М., 2000.

Вехи. Интеллигенция в России. М., 1991.

Великие россияне / Биографическая библиотека Ф. Павленкова. М., 2003.

Всемирная энциклопедия: Философия / А.А. Грицанов. М., Мн., 2001.

Всеобщая история религий мира. М., 2006.

Емельянов Б.В., Любутин К.Н., Русаков В.М., Саранчин Ю.К. История русской философии: Учебник для вузов. М.-Екатеринбург, 2005.

Замалеев А.Ф. Восточнославянские мыслители. Эпоха Средневековья. СПб., 1998.

Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии. М., 1996.

Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991.

Ильин ИЛ. О русском национализме. Сборник статей. М., 2006.

История философской мысли в Московском университете. М., 1982.

История философии: Энциклопедия. Мн., 2002.

Карамзин Н.М. История государства Российского: В 3-х кн. Кн. 1. СПб., 2000.

Ключевский В.О. Русская история. В 5-и т. М., 2001.

Коняев Н.М. Подлинная история Дома Романовых. М., 2007.

Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её важнейших деятелей. T.I. СПб., 2007.

Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991.

Лясковский В. Братья Киреевские, жизнь и труды их. СПб., 1899.

Макогоненко Г.П. Родищев и его время. М., 1956.

Мерцалов СА. День за днём. (2000 лет. Золотые страницы истории человечества). М., 2000.

Петров В.П. Философия. Курс лекций. Н.Новгород, 2010.

Петухов Ю.Д. Русы Древнего Востока. М., 2007.

Петухов Ю.Д. Русы Евразии. М., 2007.

Петухов Ю.Д. Тайны древних русов. М., 2007.

Плимак Е.Г. Запретная мысль обретает свободу. 175 лет борьбы вокруг идейного наследия Радищева. М., 1966.

Половинкин С.М. П.А. Флоренский: Логос против хаоса. М., 1989.

Русская философия: Словарь / Под общ. ред. М. Маслина. М., 1999.

Смирнова З.В. Социальная философия А.И. Герцена. М., 1973.

Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 2007.

Торопцев А.П. Романовы. Начало великой империи. М., 2006.

Уткина Н.Ф. Естественнонаучный материализм в России XVIII века. М., 1971.

Философия: Курс лекций / Науч. руковод. B.Л. Калашников. М., 1997.

Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 1991.

Философский энциклопедический словарь/Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М., 1983.

Фридрих Ницше и русская философия. Т.1. Мн., 1996.

Хорунжий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994.

Хрестоматия по философии. Учебное пособие. М., 2001.

Чаадаев П.Я.: Архивные документы / Составитель Б. Тарасов. М., 2008.

Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и письма. М., 1991.

Шкуринов П.С. А.Н. Радищев: Философия человека. М., 1988.

Шкуринов П.С. Философия России XVIII века. М., 1992.

Лекция V Русская философская культура
Часть 2

§ 1. Философия всеединства B.C. Соловьёва. Философское наследие Н.Н. Страхова, В.В. Розанова, К.Н. Леонтьева, A.Ф. Лосева

B.C. Соловьёв обладал большой эрудицией и широкими интеллектуальными представлениями.

На различных этапах духовного творчества им были осмыслены взгляды многих мыслителей, в частности, Платона, Б. Спинозы, А. Шопенгауэра, Г. Гегеля, Ф. Шеллинга, Э. Гартмана, славянофилов.

Он откровенно оценивал западноевропейскую рационалистическую традицию. Итог её – идеи Гегеля, представлял как «систему пустых отвлечённых понятий», однако придавал существенное значение «великому логическому закону развития», сформулированному им, отстаивал необходимость диалектичного осмысления исторического процесса. «Положительная диалектика», к созданию которой стремился Соловьёв, должна была стать результатом синтеза традиционного для христианства понимания истории с философским и научным опытом изучения её закономерностей.

Соловьёв Владимир Сергеевич (1853–1900 гг.), философ, поэт, публицист, литературный критик. Являлся коренным москвичом, дед его был священником, отец – С.М. Соловьёв известный историк, доктор исторических наук, политической экономии и статистики, экстраординарный профессор Московского университета, впоследствии выборный декан историко-филологического факультета (1864–1870 гг.) и ректор этого университета (1871–1877 гг.). Он считается крупнейшим учёным-историком России – в течение 30 лет творческой жизни создавал фундаментальный труд «История России с древнейших времён», кроме того открыл первые в России высшие женские курсы. Владимир Соловьёв в 1869 г. окончил гимназию, в 1873 г. историко-филологический факультет Московского университета, затем год учился в Московской духовной академии. В 1874 г. защитил в Петербурге магистерскую диссертацию «Кризис западной философии. Против позитивистов». Был избран доцентом Московского университета по кафедре философии. Научные занятия продолжил в Лондоне в 1875 г., где изучал в основном мистическую и гностическую литературу – Я. Бёме, Парацельса (Филиппа фон Гогенгейма), Э. Сведенборга, каббалу, интересовался оккультизмом и спиритизмом. Несколько месяцев провел в Египте. В 1877 г. из-за раздоров в профессорской среде Московского университета уехал в Петербург и поступил на службу в Учёный комитет Министерства народного просвещения. Читал лекции в Петербургском университете и на Высших женских курсах. Академическая карьера Вл. Соловьёва прервалась в 1881 г. после его публичного призыва к российскому Императору Александру II сохранить жизнь народовольцам, покушавшимся на его особу. Смертная казнь, по мнению Соловьёва, несовместима с христианской нравственностью. После такого заявления он был вынужден уйти в отставку из Министерства народного просвещения. Стал заниматься публицистикой и переводом работ Платона, выступал за воссоединение католической и православной церквей. Итог собственных историософических исканий был отражён им в работе «Три разговора». B.C. Соловьёв – основоположник российской метафизики всеединства. Под знаком его идей шло развитие религиозной философии конца XIX – начала XX в., в частности, братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких, Н.О. Лосского, С.Л. Франка, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского, Н.А. Бердяева, Л.П. Карсавина, В.Ф. Эрна. Неменьшее воздействие он осуществил на русский символизм, особенно поэзию А. Блока и А. Белого. Именно Вл. Соловьёву обязан русский Серебряный век той мистико-гностической позицией, которая определила атмосферу духовной жизни первых десятилетий XX в. в России. К его главным сочинениям, кроме уже отмеченных, относятся «Кризис западной философии против позитивистов» (1874 г.), «Критика отвлечённых начал» (1880 г.), «Чтения о Богочеловеке» (1881 г.), «Духовные основы жизни» (1884 г.). Вл. Соловьёв был человеком исключительной отзывчивости и обязательности. Эти личные качества философа, в сочетании с его популярностью не только в России, но и, в определённой мере, в Польше, в Хорватии, в Финляндии, во Франции обрекали его на беспощадное к себе расточительство физических и нравственных сил, что, возможно, также сказалось на его ранней смерти: он не дожил до 50-ти лет. Неслучайно в «Трёх разговорах» (Разговор второй) он иронически описал себя в образе некоего джентльмена, погибшего от собственной «вежливости», то есть от собственной непреложной отзывчивости и обязательности.

Похоронили Владимира Сергеевича Соловьёва летом 1900 г. в селе Узкое в Подмосковье, ныне это городская черта Москвы.

Выделим суть философского мировоззрения Вл. Соловьева.

Первое. В нём предметно проявляется религиозная, христианская позиция. Религиозный универсализм Владимира Соловьёва был обусловлен его философией «положительного всеединства» – представлением о фундаментальной целостности мира. «Я называю истинным, или положительным, всеединством такое, в каком единое существует не на счёт всех или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает свои элементы, осуществляясь в них как полнота бытия». С его точки зрения, человечество идёт к осуществлению всеединства в жизни. Эту реализацию всеединства он называл смыслом и целью единой универсальной мировой истории. В итоге общество должно достичь своего идеального состояния, где не будет разобщённости и конфликтов, а человечество сольётся с Богом в творческом единстве в процессе развития мира в его гармонии.

Второе. Отстаивая гуманистический универсализм, Владимир Соловьёв считал главным препятствием на его пути проповедь культурно-национальной изоляции. Поэтому критика его обрушилась на теорию культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского (1822–1885 гг.), согласно теории которого мировой исторический процесс представляет собой постепенное развитие и смену обособленных, замкнутых культурно-исторических типов или самобытных цивилизаций. Н. Данилевский их представил так: 1) египетская, 2) китайская, 3) ассиро-вавилонско-финикийская, 4) халдейская или древнесемитическая, 5) индийская, 6) иранская, 7) еврейская, 8) греческая, 9) римская, 10) новосемитическая или аравийская, 11) романо-германская или европейская, 12) мексиканская, 13) перуанская, 14) русско-славянская. Последний тип признавался наивысшим, четырёхосновным, а Россия – наиболее ярким и полным его воплощением. Окончательное всемирное торжество русско-славянского типа, по мысли Н. Данилевского, наступит в результате грандиозной войны между Россией и Европой, в итоге которой Россия ассимилирует другие народы, имеющие неполный культурноисторический тип.

Книгу Н. Данилевского «Россия и Европа» Вл. Соловьёв назвал «проповедью насилия и обмана» и подверг её критике с позиций христианского универсализма – мировая история не может быть расчленённой и раздробленной. Статья Вл. Соловьёва «Россия и Европа» носила антинационалистический характер.

Третье. Владимир Соловьёв доказывал славянофильски настроенной общественности, что национально-культурная сущность России и её всемирно-историческое признание определяется православием, понятым как универсальное учение. «Религиозное начало и было тем элементом, который всего удобнее мог быть и действительно был положен в основу славянофильского возрождения».

Философия всеединства Владимира Соловьёва строилась на религиозном универсализме.

Реальный мир представал у него как самоопределение, или воплощение абсолютно-сущего; посредником между ними выступала София – мудрость Божия.

Разделяя, таким образом, общехристианский взгляд на природу, на мир как на творение Бога, Владимир Соловьёв не мог не признать его как идущим к совершенству, а как не полностью совершенным. Эмпирический, материальный мир, в котором действуют временная и пространственная разорванность и механическая причинность, находится у него в хаотическом состоянии.

Четвёртое. Призванием человека, который является, по словам Владимира Соловьёва, «центром всеобщего сознания природы», выступает его мессианская по отношению к природе роль – роль её освободителя и спасителя. Именно человечество – посредник между божеством и природой. В его сознании уже содержится форма всеединства. В силу своего посреднического положения человек призван видоизменять природу до её одухотворения, совершенной интеграции. Отсюда цель мировой истории – единство Бога и Мира, возглавляемого человеком.

Нравственный смысл личности, являющейся связующим звеном между божественным и природным мирами, реализуется в акте любви к другому человеку, к природе, к Богу. В сущности акт любви есть нравственный поступок, которым человек приближает себя к абсолюту. Истинный предмет любви – Вечная Женственность, личный образ всеединства.

В обществе идея «всеединства» раскрывается как богочеловеческий союз людей, как некая вселенская церковь, объединяющая в себе все национальности, снимающая в себе все социальные противоречия и способствующая установлению на Земле «Царства Божьего», понимаемого как «действительный нравственный порядок». Залогом установления такого всеединства является объединение западной и восточной, то есть католической и православной, церквей, продолжающееся в объединении церковно-монархической государственности – единстве духовной и мирской власти.

В истории русского философского идеализма Владимир Соловьёв оказал большое влияние на целую плеяду религиозно-философских мыслителей. Его философия венчает духовные искания как славянофильства, так и западничества XIX в. Она же открывает и новую страницу в истории русской мысли – «религиозный ренессанс», который пытался в условиях нового века по-своему синтезировать западническую и славянофильскую традиции.

Правда, незадолго до смерти философ несколько изменил свои позиции к теократической картине мира и идее прогресса. В итоговой работе «Три разговора» (1899 г.) философское мышление Вл. Соловьёва эсхатологично: наступление Царства Божьего мыслится как конец истории. Но эта эсхатология не есть эсхатология страха, а, скорее, эсхатология надежды. Об этом свидетельствует то тройственное «оправдание» присутствующих и действующих в Mipe Истины, Добра и Красоты, которые образуют стержень его философских трудов последнего десятилетия жизни. Mip, падший, непрерывно разлагающийся и гибнущий в любом из поколений, – частично воссоздаётся и возвращается к Божественной Славе через нас самих, через нашу мысль и через реализующуюся в жизни нашу внутреннюю человеческую свободу:

«Per ipsum, et cum ipso, et in ipsum» («Через Христа, и с Ним, и в Нём»).

Или – как возглашается в восточной Литургии – «…Твоя отъ Твоихъ…»

В отношении места и роли России у Владимира Соловьёва также есть своя позиция.

По его мысли, Россия имеет уникальный нравственный и общечеловеческий потенциал, который может быть реализован не на пути изоляции и замкнутости, а через единство с остальными народами, через ощущение органической целостности мировой истории, где последующие и предыдущие цивилизации связаны едиными общечеловеческими началами. Россия может и должна осуществить свою христианскую миссию – способствовать нравственному единению людей, стремлению соединится с Богом и сделаться Богочеловечеством.