Текст книги "По ложному следу"

Сирены становились все громче, полиция приближалась. Незнакомец сел за руль такси. Хлопнула, закрываясь, дверь, и автомобиль, не включая фар, направился на пробивавшийся впереди свет выезда из туннеля. Если б кто-нибудь заглянул в кабину, когда такси выехало наружу, он увидел бы за рулем человека в сером плаще и широкополой шляпе – то есть Господина Инкогнито. Но никто в такси не заглядывал, и Господина Инкогнито не узнавал. А вы и так уже догадались, что это был именно он.

Бизнес Слесаря, всю жизнь занимавшегося на окраине Большого Города изготовлением ключей, давно пришел в упадок. Раньше люди делали все как полагается – покупали замки, потом теряли от них ключи, а потом приходили к Слесарю, чтобы заказать у него новые. Слесарь думал, что со временем дела пойдут еще лучше. Замки будут все усложняться, цены за быстрое изготовление ключа он непомерно поднимет, разбогатеет и купит себе дом с самыми совершенными в мире замками – узнающими отпечаток пальца хозяина. И ему больше никогда не придется брать в руки напильник, чтобы вытачивать очередной ключ. Никогда-никогда.

Но вышло все наоборот. Люди вдруг вообще перестали приходить к Слесарю. Может, они стали менее рассеянными и больше не теряли ключей? Нет. Они попросту прекратили… покупать замки.

Жизнь в Большом Городе стала настолько счастливой, что в результате необходимость запирать двери просто исчезла. Практически все горожане покупали себе то, что им нравилось. А поскольку, как вы помните, все мужчины города были одинаково улыбчивы и мускулисты и все женщины города были одинаково улыбчивы и светловолосы, то и нравились всем одни и те же вещи – совпадающих размеров, оттенков и технических параметров. Ну а раз у всех дома все одинаковое, то какой смысл воровать? И зачем тогда замки, раз никто не ворует?

Когда Слесарь понял это, он чуть не сошел с ума от горя. Все надежды на будущее рухнули. Теперь он мечтал не избавиться от напильника, а поскорее взять его в руки и выточить хоть что-нибудь, за что ему заплатят деньги. И к нему продолжали обращаться – с просьбами заклепать спицу в зонте, заточить кухонный нож (после появления домашних автоматических ножеточек все реже) и с прочей подобной ерундой. Так что со временем Слесарь превратился в того, кем в Большом Городе быть строго воспрещалось, – в стареющего, всем недовольного неудачника. Спасало его лишь местонахождение мастерской, где он работал, – Пинки на окраинах города появлялись нечасто.

Когда уже поздно вечером в мастерской открылась дверь, Слесарь сидел у верстака и плакал, упершись лбом в большие замасленные тиски. Сегодня ему принесли в починку старые коньки.

На верстак одновременно легло две тени.

– Хоу! Старик! Нужны твои золотые руки!

– Высморкайся и хватайся за инструменты!

Слесарь, шмыгая носом, обернулся и увидел двух странных старух в разноцветных платьях.

– Что вам от меня нужно?

– Ключ, инженер!

– Я вам что – черепаха Тортилла? Какой еще ключ?

– Ты должен склепать ключ, который откроет замок.

– Смеяться надо мной?! Да я вас самих сейчас проклепаю! Здесь уже много лет никто ключи не заказывает! Здесь замки только кодовые – и то на сейфах у Мэра! А у всех остальных двери нараспашку! Сейчас бы хоть одного грабителя в город – быстро бы образумились! Так ведь ни единого приличного жулика на все окрестности не осталось!

– Не осталось! А это ты видел?!

И Бабки выставили перед собой запястья, на которых красовались блестящие наручники.

Бабки выставили перед собой запястья, на которых красовались блестящие наручники

– Вы что – воры?.. – оторопев, спросил попятившийся Слесарь.

– А ты думал! Форточницы, домушницы и медвежатницы[20]20
  Преступники, специализирующиеся соответственно на квартирных кражах и взломах сейфов.


[Закрыть]. «Клара у Карла украла…» и так далее – может, слышал? Там, откуда мы прибыли, мы обчистили всех. Хотели и ваш городок пощипать, а тут эти кролики, будь они неладны…

– Да! Проходу от них нет. Вашего брата… то есть сестру вашу всю повывели, ушастые!

– Мы не сестры, вообще-то, отец… Ну вот, и засадили нас в каталажку. Ну мы слиняли, конечно, а на память вот браслеты остались. Так что, механик, надо снимать.

– Да я с удовольствием! Только обещайте сразу не уезжать. Обчистили б тут пару квартирок, а? Может, тогда эти болваны поймут, что замки надо ставить! – Слесарь погрозил куда-то в пространство кулаком, видимо имея в виду бестолковых жителей Большого Города.

– Ладно! Будь по-твоему. Только если у тебя родственники в городишке есть, ты скажи – чтоб мы их не трогали. А то ведь мы, когда звереем, из домов все выносим. Я вот до кофейников охоча – прямо с кофе только, а подруга моя – фонари везде срывает, лампочки выкручивает, люстры отгрызает. Родня твоя потом и ущерб не оценит – в темноте-то.

– Да какие там родственники… – уже принявшись хлопотать с инструментами, приговаривал Слесарь. – Жена и та сбежала…

Клара с Дорой перемигнулись и уселись на двух стульях, уложив руки в наручниках на верстак, и наконец вздохнули спокойно.

Бабки не знали, отчего произошла авария в туннеле. Видели только через зарешеченное окошко в задней двери Пинки-мобиля, что за ними едет какой-то полоумный таксист в шляпе. Потом ехали в темноте, а такси фарами прямо в фургон светило. И вдруг – бац! Автобус их куда-то врезался и – тишина. Бабки попробовали дверь – открыта! Выскочили и давай бежать на свет в конце туннеля. Мимо них потом это такси еще промчалось. До темноты пришлось прятаться за мусорными баками и сочинять примерно такие кларики про самих себя.

 
Стоят вдоль по улице с мусором баки,
За баками Бабки лежат как собаки.
Бабки – не мусор. Бегут из тюрьмы
Бабки в наручниках. Гангстеры мы!
 

Потом Клара с Дорой начали прикидывать, чем они смогут заниматься в наручниках, а чем – нет. В разряд невозможных попало немало любимых занятий. Например, игра почти на всех музыкальных инструментах – от гитары до баяна. А в разряд возможных попало тоже немало, но все какое-то… Ну сами посудите – вязание на спицах, ручная стирка белья… Может, каким-то старухам это и ближе, но наших куда больше интересовал баян.

Из чего можно сделать следующий вывод. Обыкновенным старухам и наручники не помешают, а Бешеным Бабкам необходимы развязанные руки. С этой мыслью Клара и Дора, едва стемнело, и отправились в слесарную мастерскую.

– Ну вот, милые леди!

Слесарь гордо держал в руке довольно странный ключ. Ключ был сделан из жесткой проволоки – тонкий и длинный. На одном конце он сгибался маленьким колечком, на другом – хитрой бородкой.

– Это мой вам подарок. Отличная Отмычка моей собственной системы. Отпирает любые замки. Вы ограбите несколько незапертых квартир, и эти олухи снова начнут ставить замки. Но тут вы пустите в ход отмычку. И им понадобятся новые замки. И ключи! Много ключей!! Возможно, я уже не буду справляться один… Ничего – возьму помощника!

Тем временем Клара с кряканьем раскрыла наручники Доры, Дора с карканьем раскрыла наручники Клары. Мало что может сравниться с ощущениями человека, с которого только что сняли наручники. Ну, разве что чувство, возникающее вместе с последним перед летними каникулами школьным звонком.

– Отлично, маэстро!

– Может быть, выпьем за успех?

– Извини, папаша, некогда! Пора кого-нибудь ограбить!

– Ну, удачной вам охоты! Хоу!

– Счастливо оставаться!

И Бешеные Бабки скрылись в ночи, прихватив на память вдобавок к Отличной Отмычке потертый коричневый саквояж с инструментами, которые Слесарю все равно были ни к чему.

– Говорю вам – я не знаю никаких старух! Я ехал себе мимо Вокзала. Вдруг какой-то тип в шляпе голосует. Я его взял. Приехали сюда, к вашему отделению на Главной Площади. Стоим, ждем чего-то. Я полез в мотор – подрегулировать. А этот… пассажир, видать, сзади подкрался и крышкой капота меня огрел. Потом скотчем всего замотал как рулон линолеума – и в багажник. Представляете – еду в собственной машине в багажнике, как чемодан! Ну а потом в туннеле он меня высадил и уехал. Тут меня ваши и… нашли.

– Да-а-а, голубчик…

Следователь не знал, что делать. Он встал со стола, на который до этого присел боком перед арестованным, и отошел к окну, держа руки в карманах брюк и бренча там ключами и мелочью. Допрос таксиста, найденного в туннеле возле разбитого Пинки-мобиля, продолжался уже четвертый час, но ничего нового из этого простака вытянуть не удавалось. Интуиция подсказывала Следователю, что вряд ли человек, преследовавший полицейский автомобиль и освободивший чертовых старух, остался бы на месте преступления. Да и куда бы он дел в туннеле свое такси?! Непонятно.

Понятно было лишь следующее:

а) опасные свидетельницы снова на свободе, и они теперь знают, кто их враги;

б) у властей появился грозный противник, о котором практически ничего не известно;

в) награда за поимку Бабок отодвигается на неопределенный срок (см. пункт «а»).

Следователь распорядился увести таксиста, сел за стол и уставился в материалы дела. В этот момент дверь в кабинет открылась.

– Ну кто там еще?! Я же сказал – меня не беспокоить, с таксистом решу позже. Позже!

Ему никто не ответил, слышалось лишь какое-то пыхтение. Следователь раздраженно вскинул голову. И тут же вскочил сам.

– Я… Хоу! Я… отрабатывал версии, господин Зомби. Такой тут сельдерей… тьфу!.. то есть петрушка. Так все закрутилось! Старухи, таксист, террорист. Сам черт ногу сломит! Но мы разберемся! Обязательно! Вот, кое-что у нас уже есть. Вскрыли голову Пинки-водителя. Просмотрели чип памяти. Самый последний снимок интересный. Портрет преследователя!

Безучастно до этого взиравший на рапортовавшего Следователя Зомби встрепенулся и быстро проскользнул к столу, протягивая руку в белой перчатке.

– Сейчас, сейчас. Где же он у меня? А! Вот – во всей красе!

Зомби нетерпеливо выхватил фотографию из рук Следователя и уставился на нее. На сильно увеличенном черно-белом снимке было видно лишь, что кто-то заслоняет свое лицо серым рукавом. Где-то над согнутым локтем виднелась тулья шляпы.

– Ну, конечно, качество изображения оставляет желать лучшего… да и подозреваемый успел заслониться. Но компьютер проанализировал информацию! И… пока ничего.

Зомби презрительно фыркнул, бросил фотографию на стол Следователя и вышел, заложив руки за спину.

Глава шестая,

в которой рассказывается о том:

– мешала ли Следователю спать его совесть;

– насколько важно уметь допросить труп;

– как одноногий моряк превратился в двух шпионов на ходулях;

– что кулинарные традиции могут стать причиной гибели суперагента;

– откуда на новогодней елке берется копченая колбаса.

Над Большим Городом повисла ночь. Ничто не нарушало радужных снов его жителей, которые и лежа в своих постелях с закрытыми глазами ослепительно улыбались.

Ничто не тревожило и Следователя. Когда-то давно даже его порой тревожила совесть, но потом она уснула. И с тех пор он сам всегда спал спокойно.

Мэр Большого Города и Губернатор его Окрестностей (а это был, как вы помните, один человек) тоже спал, хотя и вздрагивал порою тревожно – боялся злоумышленника, присылавшего ему письма с угрозами.

Отдыхали и охранники Мэра – Пинки (которые не были на дежурстве). Их просто обесточивали на ночь. Так и стояли, замерев, в громадной полутемной казарме с низкими потолками сотни исполинских кроликов – словно в магазине игрушек для великанов.

А вот клоун Зомби не смыкал глаз даже ночью. Он, похоже, не делал этого никогда. По крайней мере, никто его за таким занятием не заставал. Зомби всегда был настороже. Вот и сейчас он стоял у окна на одном из верхних этажей Ратуши и смотрел во мглу. Хотя Большой Город, как и любые его собратья-мегаполисы, никогда не бывал абсолютно темным (если только в нем не выключали все электричество, что случалось крайне редко). Вспыхивали рекламы, стройные ряды фонарей освещали пустынные улицы, и на Главной Площади уже мерцала разноцветными огнями установленная днем здоровенная елка (разумеется, искусственная) – хотя снег в Большом Городе выпадал еще реже, чем в нем выключали электричество, приближался Новый год.

Вообще-то Зомби мог найти в спящем городе кое-что для себя интересное, если б заглянул в самое необычное его место – место, где росло единственное на всю железобетонную округу Дерево (в отличие от елки на Главной Площади – абсолютно натуральное). Вокруг не было ни травинки, катила свои синтетические волны Разноцветная Река, шли кислотные дожди, птицы несколько десятков лет назад окончательно и бесповоротно улетели на зимовку, но Дерево почему-то не умирало. Оно было высокое, с раскидистой кроной и большим Дуплом. Никому никогда не приходило в голову заглядывать в это Дупло. Что там может быть интересного для счастливого горожанина? Новенькие золотые часы? Новенькие модные туфли? Новенький кейс, набитый новенькими купюрами? Вряд ли! Могу утверждать, что ничего такого новенького там не было. А были там две старенькие женщины – Бешеные Бабки.

Старухи облюбовали это Дупло еще до своей вынужденной поездки на Курорт, и вот теперь они наконец-то вернулись.

– Дупло-о-о… – мечтательно протянула Дора, едва забравшись в старое доброе пристанище.

– ДУплышко! – ласково добавила Клара, гладя рукой знакомую шершавую стену.

– ДуплЫшко!

– Дупленышко!

– ДупельцО!

– С возвращением в родные пенаты…

– В какие шпинаты?

– Сама ты шпинат! В пе-на-ты! Домой, стало быть!

– А-а-а…

И Бабки принялись за работу. А вы что думали – они только по поездам скакать умели? Клара с Дорой были очень даже хозяйственные. Для начала они протянули в Дереву от ближайшей сиявшей ночью рекламы электрический провод и, воспользовавшись инструментами Слесаря, устроили в Дупле освещение. Они все вычистили и выскребли, достали из тайника свои старые вещички – плитку газовую, будильник, кофейник, подушки, маленький телевизор, кресло-качалку и прочие полезные мелочи и крупности, которые они раньше регулярно подбирали на всяких свалках и привозили к Дуплу в тележке из супермаркета. Теперь Дупло снова стало уютным пристанищем для двух гнездящихся на Дереве старух. Они наконец уселись и перевели дух.

– Ну что, Дора, кляча ты старая, будем теперь в лото, что ли, играть или в дурачка подкидного? А может, в дурочку?

– Ты еще скажи – носки вязать! Зачем тогда было человека тревожить, наручники курочить. Сидели бы себе в браслетах со спицами в руках.

– Да это я просто так тебя спросила – провоцировала. Я ж знаю, что ты чокнутая и на месте не усидишь.

– А ты меня не провоцировай давай, а лучше пошевели извилинами – как нам теперь этих девиц-то искать! Тут ведь все сговорились, получается! Полиция людей ворует!

– А Друг?

– Да – Друг!.. Но где он? И вообще – как выглядит?

– Писал – «следуйте инструкциям», а инструкций нет… Слушай, Дора, а давай мы с тобой сами все расследуем, девиц найдем, кроликов вместе с этим господином Следователем на чистую воду выведем! А? Сыскное агентство «Клара, Дора энд Ко»! Супер?

– Круто! А «энд Ко» – это что значит?

– Это значит «и Компания».

– Какая компания, нас же двое всего?

– Ну, надеюсь, будет у нас с тобой какая-нибудь хорошая компания.

– А с чего начнем?

– Помнится, есть несколько правил…

 
Трубку курить и смотреть через лупу,
И расспросить, что запомнилось трупу.
Улики хватать не рукой, а пинцетом,
Не тыкать коллеге (в лицо пистолетом).
И знать – для поимки коварных врагов
Сыщику нужно побольше мозгов.
 

– Что-то в этом роде… Да, еще надо все время хлопать себя ладонью по лбу и восклицать: «Какой же я был идиот!»

– То есть – «идиотка»! Так это ж просто! С утра и начнем!

– Только действовать надо по науке. Чему нас учит учебник криминалистики, – сказала Клара и нацепила для важности на кончик носа очки и посмотрела поверх них на подругу.

– Да! Чему?

Дора посерьезнела, скрестила руки на груди и поставила локти на стол. Клара продолжала:

– Он нас учит, что нужно найти ниточку и, потянув за нее, распутать весь клубок.

– На – тяни!

– Чего?

– Ну вот – клубок! Я из дома престарелых прихватила, где нас вязать заставляли. Давай распутывай, я подержу.

– Да, Дора… А еще сыщицей хочешь стать. Это ж я про клубок – фигурально выражаясь, понимаешь? Метафорически. Мы должны напасть на след и…

– …надавать ему!

– Да не надавать, а пойти по следу и выследить преступников.

– А чего их выслеживать? Ты вон выйди на улицу, они сами сбегутся – розовые такие, электротупые. Опять нас отлупят и в тюрьму посадят…

– Сконцентрируйтесь, коллега! Ты вот сама говоришь – кролики тупые и электрические. Значит, Кто-то их включает и Кто-то ими управляет. Вот мы незаметно выследим этого Кого-то и узнаем, где он девушек прячет. Дам освободим, сами прославимся!

– Браво! Отличный план! – Дора зааплодировав, восхищенно смотрела на подругу.

– Не стоит, не стоит, коллега… – смущенно забормотала Клара. – Давай-ка лучше отдыхать. А с утра кофейку с сырничками – и отправимся по следу.

И вполне довольные принятым решением сыщицы устроились на ночлег.

Господин Инкогнито всегда появлялся на улице из потайного хода. Несмотря на то что ночью встретить кого-либо на улице было практически невозможно, он повыше поднял воротник плаща и поглубже надвинул шляпу. Слегка прихрамывая, но все равно быстро и почти бесшумно он пересек освещенную улицу и скрылся в соседнем дворе. Инкогнито двигался, практически не замедляя шага – видно было, что он отлично знает местность. Легко находя в темноте и днем-то едва заметные, похожие скорее на щели узкие проходы, он стремительно преодолевал целые кварталы. И вот, протиснувшись между каким-то стеклянным киоском и кирпичной стеной кафе, таинственный пешеход оказался прямо перед Деревом, в котором жили старухи.

Господин Инкогнито подошел ближе и посмотрел наверх – добраться до Дупла было непросто (старухи лезли вверх либо с помощью клюшек, либо дергали за специальный шнур, и сверху до земли разматывалась веревочная лестница). Но у ночного визитера были собственные методы. Он поднял трость, держа ее перед собой, щелкнул каким-то незаметным переключателем, и ручка начала подниматься. Когда она оказалась на уровне Дупла, Инкогнито аккуратно зацепился ею за порог, снова нажал переключатель и, крепко держась за трость, с мерным жужжанием поехал на ней вверх.

Забравшись внутрь, он включил свой потайной фонарик, спрятанный в ручке трости, и начал обследовать старушечье жилище. Он покопался в саквояже с инструментами, вытащил оттуда лупу и проверил, насколько она сильная, внимательно рассматривая подаренную Слесарем Отличную Отмычку. Побренчал раскрытыми наручниками. Потом достал из своего чемоданчика маленькое подслушивающее устройство – «жучок» – и, присев, прикрепил его под стол. В ухо себе он вставил крохотный наушник и, постучав пальцем по «жучку», убедился, что звук идет. После этого Господин Инкогнито выпрямился, выключил фонарик и взял трость под мышку. Поворачиваясь, случайно сбил ее концом что-то, стоявшее на столе, и покинул Дупло тем же путем, каким пришел в него.

А тем временем Кларе снилось, что она крадется на четвереньках, пыхтя трубкой и рассматривая асфальт через огромную лупу. Через мощное увеличительное стекло ей были видны чьи-то крупные следы.

– Дора! – закричала во сне Клара. – Готовь наручники! Я напала на след, скоро будем брать Злоумышленника.

– Отлично, коллега! Мы на верном пути!

Дело в том, что Доре тоже снилось, что она идет на четвереньках с трубкой в зубах и лупой у носа. И тоже видит следы. И если б Кларе не приснилось, как она кричит Доре, то Доре вот-вот приснилось бы, что она то же самое кричит Кларе. Короче говоря, один сон на двоих – штука запутанная. А если б кто-нибудь сейчас подключился к сну Клары и Доры, он увидел бы, что Бешеные Бабки ползают друг за другом вокруг большой новогодней елки и каждая изучает следы подруги! Вдруг Дора развернулась и поползла обратно, то есть навстречу Кларе. Бабки сближались, пока обе не уперлись с разных сторон в один громадный мешок.

– Вот! Я же говорила – мешок улик! – вскричала Клара.

Бабки быстро вскарабкались наверх, дернули за концы лохматой, завязанной бантиком веревки. Узел расползся, и Бабки, держась за края мешка, опустились на землю. А над ними теперь возвышался громадный Дед Мороз.

– Деду-у-уля… – пораженно протянули старухи. – С Новым годом!

Но тут «дедуля» сорвал с себя бороду, и Клара с Дорой вздрогнули, узнав зловещую физиономию клоуна Зомби. А тот принюхался и стал медленно к ним наклоняться, будто собираясь проглотить…

Бабки с воплем, заглушившим звон будильника, выскочили из-под своих одеял (Клара из-под оранжевого, Дора – из-под синего) и забегали по Дуплу в одних кружевных панталонах. Светало.

– Клара! Где колбаса? – спустя некоторое время спрашивала Дора, недовольно упершись одной рукой в бок, а пальцами другой барабаня по столу.

– Какая колбаса? – отозвалась Клара из ароматного кофейного облака, шуруя что-то на плитке.

– Здесь вчера оставалась первосортная колбаска марки «Слесарная»! – Дора врезала по столу кулаком. – Я ее в чемодане с инструментами нашла и здесь положила. Думаю – с утра порежу, а то эти сырники твои уже…

– Так ты, наверное, и слопала. Я такую дрянь не ем.

– Что ж я – лунатичка[21]21
  Лунатичка, лунатик – тот, кто ходит во сне (часто по крышам и карнизам) в поисках колбасы и приключений.


[Закрыть]? Встала ночью, съела колбаску, легла спать, и теперь ничего…

Дора вдруг осеклась на полуслове.

– Чего – «ничего»?

– Да так, ничего – «ничего»… Вот и ниточка, и след…

– Какой след? Колбаса, что ли, наследила?

– Да ты сама посмотри.

Клара подошла к столу. На первый взгляд все было на месте. За исключением колбасы, разумеется. Но поскольку Клара колбасы не видела и раньше, то для нее абсолютно все было нормально. Разве что красная вязкая лужица у перевернутой бутылочки со жгучей мексиканской приправой.

– Ну и где твои ниточки?

– Да вот, разиня!

Дора ткнула пальцем в багровое пятно на краю стола. Сначала Клара отпрянула, подумав, что это кровь. Но быстро сообразила – кто-то или что-то вляпалось в разлившийся соус и оставило рядом отпечаток. Клара сразу же вытащила из саквояжа с инструментами здоровенную лупу с массивной деревянной ручкой и принялась рассматривать сначала пятно, а потом зачем-то Дорин нос.

– Похоже на отпечаток твоего шнобеля…

– Да?! Я, по-твоему, не только колбасу во сне съела, но и кетчуп поклевала? А вон там? И там?!

И Дора указала на такие же круглые отпечатки на табуретке и на полу. Клара посмотрела на Дору, не отнимая лупы от глаза[22]22
  А это, надо сказать, зрелище не для слабонервных. Глаз увеличивается, и кажется, что на тебя глядит циклоп.


[Закрыть], и продолжила изучение следов.

– Неужто, это колбаса сама ускакала? – предположила Дора.

– Коллега, прыгающая колбаса «Слесарная» – это из области ненаучной фантастики! Скорее уж это… след трости, костыля или…

– Деревянной ноги!

– Блестяще, коллега! Именно деревянная нога. А значит, это мог быть…

– Нищий-инвалид?

– Да нет, вряд ли… В Большом Городе я такой публики что-то не видела… А вот моряк…

– Голодный моряк, вернувшийся из кругосветного плавания, ворует у старух последнюю колбасу! Негодяй!

– Не в колбасе дело, коллега! Он следил за нами по заданию…

– Пинки!..

– Которые похитили девушек! – Эти слова Клара и Дора произнесли вместе, пораженно глядя друг на друга.

– И еще колбасу стащил! – добавила Дора. – Круто, Клара!

– Супер, Дора! Только надо этого шпиона ловить поскорее, а то он на нас донесет и сюда нагрянут розовые убийцы.

– В погоню!

И Бешеные Бабки бросились по следам одноногого Моряка – шпиона.

Еще одно пятно от соуса они нашли на стволе Дерева. Но оно уже было настолько нечетким, что Бабки различили его с трудом даже через увеличительное стекло лупы. Спустившись на землю, Клара и Дора беспомощно огляделись вокруг в поисках потерянного следа и тут заметили лужу вылившегося из автомобиля машинного масла. Одноногий шпион умудрился залезть своей деревяшкой и туда. Только странное дело – от масляного пятна в сторону уходил уже не один ряд отпечатков, а два…

– Ага! У него и вторая нога деревянная! В Дупле он только одной вляпался, а теперь и второй! – заорала Дора, указывая на следы и подпрыгивая на месте от нетерпения.

– Две деревянные ноги… Так не бывает. На них сложно удержаться, он бы упал, – задумчиво пробормотала Клара, почесывая нос.

– Значит, этот негодяй на ходулях! Шпион-акробат!

– Точно, коллега! Из того же безумного цирка, что и их клоун!

При воспоминании о Зомби из их сегодняшнего сна Бешеных Бабок неприятно передернуло.

– Вперед, коллега! Раз он на ходулях, мы наверняка заметим его издалека!

И сыщицы устремились по масляному следу. Необходимо заметить, что для человека, передвигавшегося на ходулях, загадочный шпион был невероятно ловок. Его следы тянулись по тротуару, потом взбирались на узенький бордюр, потом прерывались и появлялись через несколько метров – видимо, шпион, явно издеваясь над преследователями, а может быть, просто по причине своего хорошего настроения совершал довольно длинные скачки. В конце концов, цепочка следов привела старух к высокому бетонному забору. На нем и оставил последние отпечатки шпион-акробат – на уровне полутора с небольшим метров от земли.

– Ничего себе! – только и смогла вымолвить Клара.

– Врешь, не уйдешь! Поймаю, ходули-то поотпиливаю! – поддержала ее коллега Дора, и Бабки, подпрыгнув, зацепились ручками клюшек за край забора. Подтянувшись и усевшись на него верхом, они увидели раскинувшуюся по другую сторону огромную стройку. Все вокруг было засыпано песком, тут и там аккуратно лежал кирпич, плиты и строительный мусор.

– Здесь, небось, логово этого кузнечика, – прошипела Дора.

Клара молчала, внимательно изучая местность, и вдруг, заметив то, что она искала, схватила Дору за рукав.

– Смотри!

От забора по песку тянулись все те же круглые следы. Только теперь их стало в два раза больше…

– Ух ты, и на руки ходули надел! – восхитилась Дора. – Во дает!

– Да этого не может быть, – отрезала Клара.

Тут Бабки посмотрели друг на друга и в один голос произнесли, значительно подняв вверх свои указательные пальцы:

– Сообщник!

– Теперь их двое, Дора!

– Ничего, нас – тоже! Так что накостыляем по костылям! В погоню!

Старухи спрыгнули с забора и снова помчались по следу загадочной парочки на ходулях. Шпионы двигались, судя по всему, друг за другом, гуськом – сразу видна профессиональная выучка. Четкая вереница отпечатков бежала по песку, пока он не сменился свежим черным асфальтом с недавно нарисованной белой разметкой. Бабки наверняка потеряли бы след, если б шпионы не наступили на свежую краску. С этого места снова тянулась полоса следов, которые на этот раз группировались не по два и не по четыре, а почему-то по… три.

– Ага! Одну ходулю сломали! – сразу же догадалась Дора. – Теперь далеко на трех ходулях не уйдут. Клара, не отставай!

Клара в этот момент стояла на четвереньках и изучала в лупу то место, где ходули наступили на краску. Отпечаток не был ровным, как если бы его оставила тупая деревяшка. Он имел какой-то знакомый рельеф.

– Где же я такое видела… – пыталась припомнить Клара. На всякий случай она достала из кармана синий носовой платок и приложила его так, чтобы краска оставила на материи отпечаток следа.

С этого места снова тянулась полоса следов

– Иду, иду! – крикнула она и поспешила вслед за коллегой Дорой.

А Дора уже огорченно стояла у очередного забора. Следы добегали до него и уходили в маленькую лазейку внизу.

– Не понимаю! Как они умудрились пролезть в эту нору. С ходулями!

Бабки опустились на четвереньки, выглянули наружу и невольно ойкнули.

За забором открывался вид на Главную Площадь Большого Города. Здесь располагались и Резиденция Мэра – Ратуша с часами, и Памятник Великой Городской Мечте – тот самый металлический великан из заставки теленовостей, и Фонтан, и даже новогодняя елка из чистой пластмассы. Белые следы были еще едва видны, после того как выныривали из-под забора, а потом совершенно терялись.

Бабки осторожно перелезли через забор, осмотрелись – Пинки нигде вроде бы видно не было. Тогда они быстро добежали до елки, юркнули под нее и забрались на нижние ветви. После этого старухи переглянулись и устало вздохнули. Сейчас они как никогда походили на двух печальных ворон.

И вдруг на носу Доры повисла, зацепившись веревочной петлей, свалившаяся откуда-то горбушка колбасы. Дора скосила глаза к кончику носа, шумно втянула им воздух и спросила:

– Это то, что я думаю?

– Похоже, что да, – подтвердила Клара, рассматривая нос Доры в лупу.

Бабки, не сговариваясь, достали из карманов наручники, взяли свои клюшки в зубы и полезли вверх по новогодней елке…

После отчаянного похищения куска сырого мяса прямо из рук проводника «Полуночного экспресса» кот Рэмбо понял, что железнодорожная миссия закончилась и ему пора сходить на берег. Впрочем, в последнее время в поезде и так складывались просто невыносимые условия для секретной работы. Загадочные исчезновения продуктов питания с кухни вагона-ресторана и прямо из пассажирских купе долгое время ставили в тупик проводников «Полуночного экспресса», пока те не сообразили, что у них под носом орудует изворотливый суперагент. Тогда практически все щели, благодаря которым Рэмбо перемещался по составу, были задраены.

Итак, суперагент окончательно сошел с рельсов, и для него снова началась городская жизнь. Последний его ужин в поезде, состоявший из пары килограммов свежайшего мяса, был, конечно, великолепен. Однако вскоре есть захотелось снова. Рэмбо проводил одну секретную операцию за другой, но ему в основном попадалась мелкая рыбешка – какие-то очистки, банки из-под консервов, пакеты от чипсов… Но сегодня среди ночи Рэмбо почувствовал тем самым, неведомым обывателям и хорошо знакомым настоящим разведчикам, шестым чувством близость цели. Он трусил (то есть неспешно бежал, а не боялся), то и дело задирая голову вверх и принюхиваясь к лениво перемещавшемуся над спящим городом воздуху. Он не мог ошибаться – где-то неподалеку его ждал батон копченой колбасы.

И кот, точно сомнамбула[23]23
  Сомнамбула – тот же лунатик, ночной охотник за колбасой.


[Закрыть], двинулся на его поиски.

Словно загипнотизированный, повинуясь все усиливающемуся запаху, он пришел быстрым шагом к Дереву, влез в Дупло, различил в кромешной тьме на столе вожделенную добычу, схватил ее зубами и проследовал к выходу, вляпавшись по дороге одной лапой в какую-то жгучую дрянь. На улице он поскользнулся в луже машинного масла, случайно попав в нее двумя лапами. Потом срезал путь, пробежав через стройку, поднырнул под забор, выскочил на Главной Площади и забрался в безопасное место – на только что установленную новогоднюю елку. Поднявшись почти к самой ее макушке, он устроился поудобнее и в несколько секунд растерзал колбасу. Давно забытый вкус и тепло в желудке опьянили спецагента, и он задремал, с ленивым удивлением разглядывая сквозь полусон подушечки своих лап. Почему три из них белые? Опять расставленные врагами ловушки…

Когда он очнулся, его конечности были крепко скованы наручниками, а над ним нависли эти снова невесть откуда взявшиеся знакомые носатые старухи.