Текст книги "Чужие миражи"

0B

Тихое гудение системного блока успокаивающе действует на нервы, на экранах виртуального шлема – непроглядная чернота. Монитор также черен и пуст. Нажимаю «ресет» и, дождавшись сообщения BIOS об успешном включении машины, пытаюсь заново определить диски. Винчестеров в системе нет. Виктор мертв.

Я слава Богу, жив. В Глубине можно убить только компьютер.

Вполголоса матюгнувшись, выключаю питание машины и, стянув виртуальный костюм, заваливаюсь на диван. Сон приходит мгновенно.

Мирный морской прибой устало шелестит у моих ног, теплая вода осторожно касается ступней, словно боясь ранить. Небо чистое, но в воздухе неощутимо носится тревожное дыхание близкой грозы. Чайки, с тоскливым клёканьем кувыркаясь над волнами в каком-то мистическом танце, едва касаются крыльями темно-зеленой воды, взметая невесомую белую пену. Неожиданный порыв ветра толкает меня в грудь, приносит свежий запах моря и дождя. Я едва не задыхаюсь от этого прохладного дуновения.

– Хорошо, что ты пришел.

Голос, звучащий за моей спиной, мне не знаком, и я с удивлением осознаю, что ощущал чье-то теплое, отстраненное присутствие с первых мгновений моего пребывания на этом пляже.

– Пожалуйста, не оборачивайся. – Тихо говорит голос.

Я молчаливо соглашаюсь, вглядываясь в янтарно-зеленый горизонт. Темнеющие небеса безжалостно рассекают уходящие в бесконечность янтарные лучи падающего за призрачную черту морской глади солнца. Оно застыло в этом вечном падении, опустив в темную воду лишь нижний край сверкающего золотистого диска. Теперь я могу смотреть на него не жмурясь, горячий свет больше не ослепляет меня.

– Что это? – Спрашиваю я.

– Это мираж. – Раздается за моей спиной.

– Твой?

– Нет. Ничей. Он сам по себе.

Я беззвучно киваю, наблюдая за медленным танцем чаек над изумрудными волнами. Тот, кто стоит за моей спиной, тоже смотрит на воду и молчит. Он не ждет от меня никаких слов.

– Не стоит разбивать миражи. – Шепотом говорю я.

И мир – море, перламутровое небо, чайки – меркнет передо мной, тает невесомым туманом, стремительно рассеиваясь в пустоте.

Вместо него остается лишь чернота.

Которую разрывает на части треньканье стоящего на столе телефона.

За окнами уже темно. Вечер? Ночь? Утро? Едва не свернув аппарат на пол, поднимаю трубку.

– Жив? – Раздается на том конце провода бодрый баритон.

– Да… Здравствуйте, Денис Вениаминович.

– Ну, здравствуй.

– Как… там? – Спрашиваю я, с трудом ворочая непослушным спросонья языком.

– Пока никак.

– А Олег? Что-нибудь известно?

– Ничего.

Я безуспешно пытаюсь разлепить свинцовые веки.

– Быстро только кошки родятся. – Успокаивает меня Денисов. – Ты курицу пожарил?

– Нет… Не успел еще…

– Разгильдяй. Давай, трудись, жизнь еще не кончается. Завтра перезвоню.

С этими словами он обрывает связь.

Усилием воли стараясь оторвать голову от подушки, набираю номер Олегатора. Может, все-таки дома?

Никто не берет трубку.

Поставив телефон обратно на стол, закрываю глаза и снова засыпаю. На этот раз без сновидений.

– Идиот!

Таким раздраженным я Денисова не видел еще никогда.

– Дайвер хренов! Кем ты себя возомнил? Если тебе говорят не соваться в Глубину, значит, соваться туда тебе нельзя. Ты понимаешь?

– Да, Денис Вениаминович. – Смущенно отвечаю я. Рядом с этим человеком я отчего-то всегда ощущаю себя ребенком. Сейчас я испытываю крайнюю неловкость и неудобство: сам позвонил, попросил о помощи и не выполняю данных мне указаний. Свинья, одним словом.

– Да ни хрена ты не понимаешь… – Устало говорит он. – Понимал бы – делал что говорят. Черт, ты хоть представляешь себе, какой опасности ты себя подвергал?

– В Глубине?

– Нет, ты точно дурак. Зациклился на своей Глубине, как…

Он машет рукой, даже не пытаясь подобрать нужного слова. С силой придавливает окурок в пепельнице.

– Пока ты болтаешься в виртуальности, твое тело совершенно беззащитно здесь, перед компьютером. Тебе могли взломать дверь, войти в комнату, и ты ни черта бы не услышал. После чего с тобой можно было бы делать все, что угодно. Все. Что. Угодно. Ясно, нет?

– Но ведь все же обошлось…

– Сейчас обошлось. В следующий раз не обойдется. Сколько тебе пообещали?

– Пятьсот тысяч долларов.

Названная мною сумма не произвела на Денисова ни малейшего впечатления.

– Запомни, парень: в этом мире легких денег не бывает. – Говорит он. – За все надо платить. Никто и никогда ничего не дает просто так. И если тебе сулят крупное вознаграждение, самое время задуматься: а, собственно, за что? Пуля иногда стоит много дешевле. Скорее всего, ты уже заранее покойник.

Денис Вениаминович допивает из стакана кофе и тяжело поднимается на ноги.

– Ладно, поехали.

– Куда?

– Узнаешь. Еще один вопрос – и получишь по морде. Собирайся быстрее, через десять минут жду в машине.

Белая «Волга» Дениса Вениаминовича неторопливо катится по дневному Питеру. Я, успокаивая нервы, курю в окно уже третью сигарету подряд, он, насупившись, молчит на переднем сидении. Водитель тоже неразговорчив. «Волга» Проезжает по Средней линии Васильевского острова и сворачивает в ничем не приметный дворик. Пыль, примятый истоптанный газон, жухлый кустарник. Высокий металлический зеленый забор, по периметру которого натянута в четыре ряда на изогнутых штангах колючая проволока, мрачное, неухоженное, медленно разрушающееся кирпичное здание заводского типа с другой стороны. На воротах дешевая вывеска: «ОАО Электромашэнергострой».

Ворота медленно ползут в сторону, из невысокой будки с металлическим трапом появляется человек в сером камуфляже, на груди которого красуется небольшая черная нашивка с лаконичным словом «охрана». Вроде бы все вполне традиционно, однако на плече охранника виднеется короткий автомат с обрезанным стволом, а его неповоротливая, угловатая фигура однозначно говорит о том, что под нейлоновым комбинезоном скрывается прочный бронежилет. Чуть в стороне, подняв уши, за автомобилем внимательно следит умными желтыми глазами здоровенная немецкая овчарка.

Водитель протягивает охраннику какую-то бумажку, тот мгновение внимательно изучает ее, заглядывает в салон, после чего, сделав разрешающий жест рукой, поднимается по трапу в свою кабинку, закрыв за спиной дверь. Ворота с гудением и скрежетом ползут на место.

Машина проезжает по узкому, асфальтированному, но плотно заваленному какой-то арматурой, старыми силовыми шкафами и прочим металлическим хламом дворику, и останавливается возле облупленного крыльца с проржавевшей крышей и прочной железной дверью. Денисов молча выходит из машины и несколько секунд возится с кодовым замком.

– Пошли. – Говорит он не оборачиваясь.

Мы входим в прохладный, просторный коридор.

Кабинет небольшой, но аккуратный, окна завешены белыми жалюзи, на стене висит позапрошлогодний календарь с какой-то полуобнаженной звездой. Тихо работает кондиционер. Под календарем, за покрытым лаком простым письменным столом, заставшим, наверное, еще хрущевскую эпоху, сидит, перекладывая какие-то бумаги, коренастый лысеющий мужчина в сером вязаном свитере, из-под которого выглядывает наружу расстегнутый воротник рубашки.

– Привел? – Он поднимает глаза. Взгляд хмурый, внимательный, оценивающий.

– Привел, – отвечает Денисов.

– Это хорошо. Тебя, Денис Вениаминович, Курашов искал.

– Спасибо. Где он?

– В тридцать третьей, у Глицевича.

– Если что – буду там.

С этими словами Денисов выходит, плотно закрыв за собой дверь. Человек за столом, не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжает ворошить документы. Я, как дурак, стою посреди комнаты, не решаясь сесть без приглашения на стоящий у соседнего пустого стола свободный стул. В тишине помещения раздается дребезжащий звонок телефона, человек за столом угрюмо снимает трубку.

– Да? Да. Хорошо. Сейчас поднимусь.

Он собирает бумаги в аккуратную стопку, утрамбовывает ее о столешницу, после чего прячет их в ящик стола, который с хрустом закрывает на ключ. Стол остается девственно чистым.

– Подожди пять минут, – говорит он мне и уходит.

Потоптавшись в центре кабинета, я все-таки усаживаюсь за свободный столик. Заняться совершенно нечем и я начинаю разглядывать стены, однако вскоре это занятие мне надоедает. Вновь звонит телефон: на столе, за которым я сижу, их два – один самый обыкновенный, если не считать небольшой черной кнопки на лицевой стороне, второй – уродливый и угловатый, на нем диска нет вообще. Оттрезвонив раз десять, телефон умолкает.

Проходит пять минут. Пятнадцать. Двадцать. Я начинаю нервничать. Когда мое состояние доходит до верхней точки кипения, дверь кабинета открывается и его хозяин, проскрипев каблуками по древнему паркету, усаживается обратно за свой стол.

– Акимов Владислав Сергеевич? – Задает он полувопрос-полуутверждение, неприветливо припечатывая меня взглядом к стулу и расположив сцепленные замком руки перед собой.

– Я.

– Алексей Анатольевич. – Представляется в ответ он. – Образование?

– Высшее техническое.

– Что заканчивал?

– Бонч-Бруевича. Институт связи… – Зачем-то добавляю я после непродолжительной паузы.

– Я в курсе. Компьютерами увлекаешься?

В течение четверти часа он задает вопросы о моей семье, работе, вкусах, привычках, хаотично перескакивая с темы на тему и периодически интересуясь то установленным на моей домашней машине программным обеспечением, то успехами в давно минувшей учебе. Спустя двадцать минут, когда некоторые, ничего не значащие на мой взгляд вопросы начали повторяться по второму кругу в различных формулировках, этот своеобразный допрос стал меня понемногу утомлять.

– Ладно, – неожиданно останавливается он, хлопнув ладонью по столу, – теперь постарайся ответить серьезно и хорошо подумав: кто поручил тебе залезть в офис «Нетлана»?

– Понятия не имею.

– А подробнее?

Тяжело вздохнув, начинаю пересказывать всю историю с самого начала, успокаивая себя тем, что у меня не остается иного выбора. Второй раз попасть под пули очень не хочется. Алексей Анатольевич, так же как и Денисов несколькими днями ранее, слушает внимательно, время от времени уточняя различные детали. Сцену со свиданием в «Заоблачном» он мусолит особенно тщательно. Больше всего меня огорчило то, что мой собеседник не терпящим возражений тоном потребовал сдать ему во всех подробностях тщательно выверенную мною схему получения заказа. Возражать не было смысла.

– Отлично. – Произносит наконец он, когда я, выдохшись окончательно, замолкаю. – Во-первых, мне хотелось бы извиниться перед тобой за недавний инцидент.

– Какой инцидент? – Непонимающе хлопая глазами, переспрашиваю я.

– Тот самый.

– Так это…

– Я стреляла не в вас, я стреляла в лошадь. – Пародируя интонации экранной леди Винтер из старых «Трех Мушкетеров» с Боярским в главной роли, перебивает меня он. – Сильно напугался?

Я молча открываю и закрываю рот, словно вытащенная за леску из воды рыба. Подыши, рыбка, свежим воздухом. Тебе полезно. Противное ощущение того, что меня, выражаясь современным языком, немного «подставили», наполняет мой мозг изнутри нехорошим липким чувством.

– А вы напугались бы, если бы вам пальнули в спину из автомата? – Выдавливаю из себя я.

– Сомневаюсь. – Алексей Анатольевич улыбается.

– И зачем? – В моем голосе звучит плохо скрываемая злость.

– В силу необходимости. Слишком интересная пошла игра. Нехорошая. – Отвечает мой собеседник. – Если кратко, мне хотелось проверить твою реакцию, посмотреть куда ты дернешься, к кому побежишь за помощью. Любой человек на твоем месте начал бы суетиться. Это нормально. Сознаюсь, мера крайняя, экстремальная, но вынужденная. Более того: поначалу у меня было подозрение, что в исчезновении этой злосчастной улицы каким-то боком замешан ты. И я получил гарантию, что спасая свою жизнь, ты будешь со мной предельно откровенен.

Вот так-то. Получай, дайвер, по физиономии. Заслужил.

– Так значит, «Нетлан» был вашей конторой?

Алексей Анатольевич неторопливо кивает.

– Наши операторы следили за тобой с самого начала, с момента, когда ты заговорил с охранником. И решили тебя пропустить. Посмотреть, что ты будешь делать.

Любопытно. Выходит, я с такой легкостью проник в помещения «Нетлана» только потому, что мне решили не мешать. И «Витязь» у входа, был, скорее всего, не просто «Витязем». Наверняка имелось у него в арсенале что-нибудь покрепче резиновой дубинки.

– Надеюсь, я не нанес вам значительного ущерба? – Осторожно спросил я.

– Ни малейшего. Вся информация, хранившаяся в сейфе, была предварительно скопирована на внешние носители. Да и не представляла она никакой ценности. Твой клиент это отлично знал.

– Тогда зачем… – Начал было я, но смолк, окончательно запутавшись.

– Не догадался еще, юный гений? – Улыбается Алексей Анатольевич. – Ну же? Все просто. Твой заказчик, то есть наш конкурент, всего-навсего хотел прощупать нашу реакцию на такое вот не слишком аккуратное и не очень профессиональное вторжение. Посмотреть на наши ответные действия. Использовав тебя в качестве пешки.

Я смачно выругался про себя. Алексей Анатольевич, улыбаясь, с интересом наблюдает за изменяющимся на моем лице выражением.

– Один вопрос можно? – Вяло поинтересовался я.

– Давай.

– Вы из ФСБ?

Мой собеседник слегка морщится.

– Не совсем. Скажем так… Соседи.

Понятно. Что ничего не понятно.

– И что же произошло с улицей Первых Дизайнеров? На физическом уровне?

– Это уже второй вопрос, – отвечает он, – но тебе, так уж и быть, скажу. На физическом уровне просто пропали все данные с дисков. Как корова языком слизнула: начисто. Словно после низкоуровневого форматирования. Удовлетворен?

– Не совсем. Давайте все по порядку.

Улыбка Алексея Анатольевича становится еще шире.

– Ого! Вижу, наш молодой друг уже оправился после эмоционального шока. Что же, давай по порядку. Чай будешь?

– Буду. – Кисло соглашаюсь я.

0C

– Наливай себе сам. И заварку клади, у нас самообслуживание. Сахара нет.

Чай без сахара пить не могу категорически. Однако из уважения к хозяину кабинета наливаю себе кипяток из китайского пластмассового чайника в зеленую керамическую кружку. На поверхность всплывают какие-то щепки, которые я начинаю неторопливо размешивать алюминиевой ложечкой. Щепки упорно отказывались тонуть, крутясь хороводом в созданном мною маленьком водовороте.

– Как ты знаешь, – начал Алексей Анатольевич, громко отхлебывая из своего стакана, – Все комплектующие к современным персоналкам выпускаются либо в Штатах, либо на нашем континенте по американской лицензии и на американском же оборудовании.

Я кивнул.

– Простите, Алексей Анатольевич, – прервал его я, – у вас тут курить можно?

– Кури, – отозвался он, придвигая ко мне пепельницу. – Так вот, выпускаемые и на американских, и на азиатских заводах процессоры, микросхемы постоянной памяти, материнские платы, имеют заводские серийные номера. Спецификации BIOS и систем команд процессора, не говоря уже об их внутренней архитектуре, большая часть которой является предметом коммерческой тайны фирмы-изготовителя, занимают огромные тома документации. И эти спецификации далеко не исчерпывающи. Говоря иначе, то, что доступно разработчикам программного обеспечения и прочей ерунды – лишь надводная часть айсберга. А вот под водой скрывается очень много всевозможных интересных вещей. Например, базовые системы компьютера при подключении к сети могут самостоятельно осуществлять двусторонний обмен данными с неким удаленным информационным центром, идентифицируя себя по серийному номеру комплектующих. Передано может быть все, что угодно, от списка установленных на твоих жестких дисках программ до некоторых отдельно выбранных файлов и каталогов. Догадываешься, кому это может быть интересно?

– Догадываюсь. – Мрачно отозвался я. – Американской разведке.

– Не только. – Кивает Алексей Анатольевич. – Но вывод, в общем-то, верный. Американским военным это тоже весьма на руку. Ты невнимательно меня слушал: я сказал, что обмен данными осуществляется по двусторонней схеме. Иными словами, твоя машина также может принимать информацию, например, некоторые команды и директивы, соответствующим образом обрабатываемые процессором. Заблокировать работу системы, отформатировать винчестер…

– Принцип «задних дверей», – сказал я.

– Он самый. Тебя никогда не удивлял тот факт, что выпущенное за рубежом новое программное обеспечение настоятельно требует, чтобы его устанавливали на машины, поддерживающие новейшие технические средства, хотя сами эти приложения никак их не используют? Таким образом весьма эффективно стимулируется переход пользователей на современную аппаратную базу. Без этого программу просто не выпустят на рынок. Например, графическому редактору совершенно не нужно, чтобы твой компьютер поддерживал программное управление питанием, но зато по команде с удаленного сервера с помощью этой функции можно запросто спалить твой процессор.

Я с трудом переваривал услышанное. Слишком уж это было неправдоподобно. Слишком жутковато и страшно.

– Но ведь аппаратными средствами логическая структура компьютера далеко не исчерпывается. Существует и операционная система…

– Умница. – Кивнул Алексей Анатольевич. – Забавно, правда: одна небезызвестная тебе фирма, основанная людьми, никогда не занимавшимися до этого бизнесом, неожиданно испытывает бурный взлет и без труда, в сжатые сроки становится едва ли не монополистом на рынке операционных систем, причем, заметь, во всемирном масштабе. Получилось бы у нее это без государственной поддержки, как ты считаешь? А что должна делать в качестве ответной любезности эта фирма, заимев столь мощную «крышу»?

– Но ведь их многократно пытались разделить, в том числе через суд, были крупные скандалы…

– Вот именно поэтому ни у кого ничего не получилось. Наивные американские судьи просто не знали, с кем связались. Да и самой компании это только на руку: все подозрения после очередного такого шумного скандала как-то сами собой отпадали. Вот смотрите, национальный антимонопольный комитет не дает нам покоя, государство нас прижимает к ногтю… И общественное мнение уже на стороне пострадавшего. Уверен: большая часть всех этих разборок была спровоцирована самой корпорацией… В самом деле, Влад, зачем распространять какие-то вредоносные вирусы, пытаться обойти операционную систему, когда сама система, стремительно распространившись по всему миру, может прекрасно выполнять функции и сторожа, и шпиона, и, если нужно, убийцы пользовательской машины? Все гениальное просто. Пару сотен лишних килобайт кода, и ты получаешь тотальный контроль над человечеством.

– Но ведь любой хакер, взломав операционку, сможет вычленить все эти недокументированные фрагменты программ…

– И тут же попадет под суд за нарушение законодательства. Кто ему поверит? Он преступник, вор, вредитель. Быть может, он сам дописал эти модули, дабы опорочить честное имя фирмы. Длительное тюремное заключение – вот все, чего он добьется.

Да уж. Если верить Алексею Анатольевичу, дела складываются совсем печально. Выходит, сидя за своим компьютером в виртуальности, я постоянно находился под чьим-то невидимым присмотром, и вежливый, услужливый Виктор молчаливо работал на два фронта, отсылая данные о моих действиях какой-то бездушной анализирующей программе, внимательно оценивающей происходящие со мной в Глубине события. Неприятно. Очень неприятно.

– Одного не могу понять, – начал я, отхлебывая уже порядком остывший чай, – почему в таком случае ушел со своего поста тот, с чьего молчаливого согласия заварилась вся эта каша?

– Ну явно не из-за того, что получил кремовым тортом по физиономии, – улыбается Алексей Анатольевич. – Между нами, он не ушел. Его ушли. Эта контора уже давно не принадлежит своим номинальным владельцам. Что-то не поделили они с военными…

В кабинете повисает мрачная тишина. Тихо гудит кондиционер.

– Мы уже лет десять как не выпускаем собственной вычислительной техники, – неожиданно прерывает свое молчание Алексей Анатольевич, – пользуемся западными образцами. Понимаешь, чем потенциально опасна такая ситуация?

– Военные системы тоже под контролем? – Вяло интересуюсь я.

– Нет, – смеется мой собеседник, – все оборонные комплексы работают на отечественной аппаратуре. Огромные гробы, позавчерашний день, но зато свои. Понемногу строятся и новые системы, но процесс идет медленно: одни элементы выпускались в Белоруссии, другие на Украине…

– Тогда не понимаю.

– Вспомни, как американцы бомбили Югославию.

Я напрягаю память.

– Аэропорт… Потом, кажется, передающие центры и телевидение… Заводы… Мосты…

– Верно. Они целенаправленно разрушали инфраструктуру государства.

Кажется, до меня понемногу начинает доходить.

– Вы хотите сказать, что практически все бухгалтерии, системы пейджинговой и сотовой связи, гражданский транспорт, вычислительные центры предприятий…

– …работают на американских компьютерах. – Заканчивает за меня он. – Разрушить буквально все у них ракет не хватит, слишком большая территория. Да и системы ПВО у нас по сравнению с югославами пока еще на уровне. Чересчур дорого обойдется. А вот вывести из строя всю эту кухню изнутри – дело нескольких минут. Как тебе картинка?

Картинка получалась безрадостной.

– Значит, мой заказчик… Тот, с кем я встречался в ресторане…

– Скорее всего, американские спецслужбы. Проверим.

– И исчезновение улицы Первых Дизайнеров…

– Очень похоже. Любое оружие надо испытывать. В условиях, так сказать, приближенных к боевым. Хотя есть тут много неясностей. Во-первых, зачем они все это устроили тогда, сразу, отправив тебя к нам. Не похоже это на продуманную акцию. Крайне не похоже. Во-вторых, кто та самая девушка с пистолетом и почему вчера тебя дважды пытались убить в Глубине. В-третьих…

– Зачем вы мне все это рассказываете? – Не слишком-то вежливо обрываю его я.

Алексей Анатольевич осекается, пристально смотрит мне в глаза.

– Затем, что теперь ты работаешь с нами. По-моему, это было очевидно с самого начала.

– У меня нет компьютера.

– Зато у нас они есть. Мне бы хотелось, чтобы ты всегда был… Под рукой.

«Под присмотром» – поправляю его про себя я. Вот так. Значит, из здания меня не выпустят. Заимели спецслужбы ручного дайвера. Блин…

– И исходя из каких соображений я стану с вами сотрудничать? – Стараясь придать голосу максимум уверенности, спрашиваю я. По-моему, получилось не очень правдоподобно.

– Исходя из соображений собственной безопасности. Извини, Влад, у меня есть только кнут. Пряников не завезли в силу экономического кризиса. В конце концов, ты сам влез во все это дерьмо. Никто тебя насильно не тянул.

С минуту я напряженно размышляю. Кажется, выбора мне просто не оставили.

– Алексей Анатольевич, – осторожно начинаю я, – мне хотелось бы узнать насчет Олегатора…

– Кого?

– Олега Дукатова.

– А, вот ты о чем. Пойдем.

С этими словами он поднимается на ноги и жестом предлагает мне следовать за ним.

Олег сидит за компьютером, закинув ноги на заваленный дискетами стол и читает книгу в пестрой глянцевой обложке. Рядом с развороченным системным блоком его персоналки монотонно жужжит мой винчестер, небрежно брошенный на старую газету.

Я присматриваюсь к названию книги, которую Олежка держит в руках. Хороший роман. Мне самому нравился этот автор, первым в нашей стране написавший произведение, которое вскоре стало поистине культовым среди людей, так или иначе связанных с компьютерами. Безусловно, я был в восторге далеко не от всех его работ, но выбор Олега пришелся мне по душе.

– Ну что, удалось определить, чем стреляли в твоего приятеля? – С порога обратился к нему Алексей Анатольевич.

– Тоже мне, геном Ньютона… – Не отрываясь от книги, ворчит в ответ Олег.

– Бином, – мягко поправляю его я. Олегатор поднимает глаза и на его физиономии отражается смешанное с радостью удивление.

– И ты здесь?

– Все тут будем. – Мрачно предрекаю я. Алексей Анатольевич отвечает коротким смешком.

– И все же? – Спрашивает он Олега. – Что это было?

– «Мальдея», – неохотно откликается тот, – вирус, между прочим, не подпадающий под московскую конвенцию. Весьма редкая пакость. Где-то через полчаса некоторые данные удастся спасти, но винт все равно придется выбрасывать.

– Крепко тебя приложили, – подмигивает мне Алексей Анатольевич, – за что это она тебя так?

– С руками небось к бабе полез, – высказывает свое предположение Олегатор, – она его и уделала. За сексуальные домогательства.

– Ладно, общайтесь, – произносит Алексей Анатольевич, – я через полчасика загляну.

Сказав это, он разворачивается и уходит.

– И как же твоя работа? – Спрашиваю я, усаживаясь на стол рядом с мерно журчащим компьютером.

– Отпуск оформил за свой счет. На месяц. Они подсуетились, ну и отпустили меня без проблем.

– Слушай Олежка, прости, что я втянул тебя во все это…

– Да ладно. – Отмахивается он. – Обещали компенсировать упущенную прибыль, на машине возят, кормят, опять же, бесплатно… Работа интересная… Все нормально. Слышал, чего сейчас в Глубине творится?

– Нет. – Честно отвечаю я.

– Серьезно? Вся полиция Диптауна на ушах стоит. Один твой… Коллега… Активизировал в виртуальности очень нехороший вирус. Теперь вот ловят, аж с ног сбились… Странное там что-то происходит, Влад, – как-то сразу помрачнев, тихо говорит он, – очень странное. Не нравится мне все это.

Уж в чем – в чем, а в этом я вынужден с ним согласиться.