Текст книги "Мировая финансовая пирамида. Финансовый империализм, как высшая и последняя стадия капитализма"

«Большая четверка»: Коллективный портрет

В предыдущих статьях я попытался дать индивидуальные «портреты» отдельных компаний, входящих в «Большую четверку». Читатель не мог не обратить внимания, что во многих (можно сказать, подавляющих) случаях, компании «Большой четверки» оказывались рядом в одних и тех же списках акционеров и инвесторов. Есть сильные основания полагать, что все четыре компании действуют в одном тандеме. Что их действия четко скоординированы. Что они не конкурируют между собой. Что имеется некий общий центр, из которого ведется управление «Большой четверкой». Попытаемся еще раз взглянуть на «Большую четверку» как единое целое. Дать, образно выражаясь, ее «коллективный портрет».

По теме «Большой четверки» в российских СМИ имеется целый ряд публикаций Татьяны Волковой, Елены Лариной, Павла Касьянова, Романа Василишина и ряда других экспертов.

Роман Василишин полагает, что в финансовой иерархии группа Vanguard занимает высшую позицию, но при этом имеет место теснейшее сращивание Vanguard и «Фиделити»: «За спиной таких практически признанных врагами человечества одиозных корпораций, как „Монсанто“, „Майкрософт“, „Гугл“ и „Халлибуртон“, стоят полностью контролирующая их компания по доверительному управлению инвестициями „Вангуард Групп“ и тесно сотрудничающая с ней группа компаний „Фиделити“, предоставляющая финансовые услуги. Среди основных вкладчиков этих компаний можно найти очень влиятельных и богатых людей, но в качестве мультипликатора их влияния работают средства простых вкладчиков. В результате люди, стоящие за „Вангуард“ (и „Фиделити“), ворочают триллионами»[35]35
  Роман Василишин. Постановочный мир. О расстреле журналистов «Шарли Эбдо» во Франции (21.01.2015) // http://oko-planet.su/politik/politiklist/268580-roman-vasilishin-postanovochnyy-mir-o-rasstrele-zhurnalistov-sharli-ebdo-vo-francii.html


[Закрыть].

Особенно активно тему «Большой четверки» разрабатывает Татьяна Волкова. Она последовательно проводит мысль, что в «Большой четверке» «головой» является Vanguard, которая управляет не только «Фиделити», но всеми тремя остальными компаниями: «Крупнейшие финансовые компании полностью контролируются десятью институциональными и/или фондовыми акционерами, из которых можно выделить ядро из четырёх компаний, присутствующих во всех случаях и при принятии всех решений: Vanguard, Fidelity, BlackRock и State Street. Все они „принадлежат друг другу“, но если аккуратно подбить баланс пакетов акций, то выяснится, что в действительности Vanguard контролирует всех этих своих партнёров или „конкурентов“, то есть Fidelity, BlackRock и State Street»[36]36
  Татьяна Волкова. Мировой капиталистический спрут (04.09.2014) // http://www.dal.by/news/89/04-09-14-17/


[Закрыть].

В ряде своих публикаций Т. Волкова проводит анализ списка top-10 из исследования швейцарских специалистов. По ее мнению уже в 2007 году ряд фигурантов списка находились под прямым контролем или в сфере влияния Vanguard. За прошедшие годы позиции Vanguard лишь укрепились. На сегодняшний день из этого списка, по ее мнению, в империю Vanguard входит семь участников швейцарского списка. Например, в швейцарском списке фигурировал инвестиционный банк Merrill Lynch. Во время финансового кризиса он был поглощен банком Bank of America (ВА), а ВА контролируется группой Vanguard. Банк Barclays, занимавший первую строчку рейтинга швейцарцев, в 2009 году попал под контроль BlackRock, а BlackRock, по мнению Т. Волковой, находится под прочным контролем все той же компании Vanguard. Впрочем, в своих рассуждениях о метаморфозах лидера швейцарского списка top-10 Т. Волкова идет еще дальше. Она считает, что и в 2007 году банк Barclays принадлежал Vanguard, что банк передал управление активами в руки BlackRock «в рамках внутренней реорганизации». Фигурировавшая в top-10 Legal & General Group (LGG), по данным Т. Волковой, принадлежит Государственному фонду Катара, правящей семье Абу-Даби и той же BlackRock. Но управление активами передано компании BlackRock, за которой опять-таки стоит группа Vanguard.

Наш анализ первых ста позиций инвестиционных портфелей «Большой четверки» показывает, что более половины всех позиций присутствуют во всех портфелях. Это: пять из шести банков «Большой шестерки»; компании информационного сектора экономики Apple Inc., Microsoft, Facebook Inc; нефтяные гиганты Exxon Mobil и Chevron Corp; фармацевтические корпорации Johnson & Johnson и Pfizer Inc и т. д.

Вот и уже упоминавшаяся нами Татьяна Волкова перечисляет наиболее звучные имена компаний и банков, входящих в империю «Большой четверки»: «Теперь взглянем на „верхушку айсберга“. То есть на несколько, выбранных в качестве крупнейших, компаний в различных отраслях, контролируемых этой „Большой четвёркой“, а при ближайшем рассмотрении – просто корпорацией Vanguard: Alcoa Inc., Altria Group Inc., American International Group Inc., AT&T Inc., Boeing Co., Caterpillar Inc., Coca-Cola Co., DuPont & Co., Exxon Mobil Corp., General Electric Co., General Motors Corporation, Hewlett-Packard Co., Home Depot Inc., Honeywell International Inc., Intel Corp., International Business Machines Corp., Johnson & Johnson, JPMorgan Chase & Co., McDonald’s Corp., Merck & Co. Inc., Microsoft Corp., 3M Co., Pfizer Inc., Procter & Gamble Co., United Technologies Corp., Verizon Communications Inc., Wal-Mart Stores Inc. Time Warner, Walt Disney, Viacom, Rupert Murdoch’s News Corporation, CBS Corporation, NBC Universal…»[37]37
  Т. Волкова. О спруте, пирамиде – и вообще продолжение про Vanguard (04.09.2014) // http://forum-msk.org/material/fpolitic/10489554.html


[Закрыть].

В предыдущих статьях об отдельных компаниях «Большой четверки» мы приводили картину отраслевой структуры активов этих компаний. Теперь сведем эти данные в общую таблицу.

Табл. 6. Отраслевая структура активов, контролируемых компаниями «Большой четверки» (%, на 31 декабря 2014 г.)

*Подразделение BRFA. Источник: NASDAQ

Сравнивания отраслевую структуру активов, контролируемых компаниями «Большой четверки», можно сделать вывод, что у всех компаний эта структура достаточно похожа. Наивысшими инвестиционными приоритетами у всех членов «Большой четверки» оказываются такие отрасли, как услуги, финансовый сектор, разработка технологий и здравоохранение. Вопреки общераспространенному мнению, что энергетика (добыча и транспортировка нефти и газа) является наиболее приоритетным интересом большого бизнеса, оказалось, что на долю этого сектора у всех членов «Большой четверки» приходилось от 5 до 7%. Достаточно скромно выглядели позиции и в таких отраслях, как производство базовых материалов (добыча полезных ископаемых, металлургия, производство строительных материалов) и производство инвестиционных товаров (машины и оборудование производственного назначения). Также очень скромными выглядят позиции в транспорте и тепло– и электроэнергетике.

Данные, приведенные в таблице, камуфлируют некоторые направления инвестиционных интересов «Большой четверки». Например, в данных NASDAQ не просматривается такое направление, как средства массовой информации (СМИ). Между тем, появляется все больше работ, в которых утверждается, что почти все западные СМИ находятся в собственности или под контролем нескольких гигантских финансовых холдингов. Пять крупнейших корпораций США в сфере СМИ: Time Warner, News Corporation The Walt Disney Company Viacom/CBS Corporation Comcast/NBCUniversal. Они являются американскими по своей юрисдикции, но глобальными по сфере действия[38]38
  В. Катасонов. Информационная война против России: откуда исходят удары // Фонд стратегической культуры, 29.01.2015.


[Закрыть]. Некоторые эксперты прямо называют «Большую четверку» в качестве «конечных бенефициаров» указанных гигантов масс-медиа.

Еще более скрываемым является такое направление, как частные военные компании (ЧВК). В качестве примера того, что ЧВК находятся в сфере влияния «Большой четверки» может служить Украина. Там сегодня орудует ЧВК под названием Academi, контролируемая группой «Вэнгард». Но это тема специального разговора. ЧВК, конечно можно рассматривать как бизнес, такой же, как добыча нефти, производство пепси или торговля ценными бумагами. Но это больше, чем бизнес. Это инструмент политики. Тут мы касаемся такого деликатно и тщательно скрываемого аспекта деятельности «Большой четверки», как ее связи со спецслужбами, в первую очередь, ЦРУ. Компании «Большой четверки» могут создавать (и создают) компании, которые выполняют те функции и задачи, которые раньше возлагались на вооруженные силы, разведки, специальные военно-диверсионные службы государства. Все это называется ставшим сегодня модным словом outsourcing. Плюс к этому компании «Большой четверки» могут служить «кошельками» для финансирования разного рода операций «теневых» государственных и полугосударственных служб, причем последние могут об этом не ставить в известность ни Конгресс США, ни американского президента. Недаром, «народные избранники» на Капитолийском холме уже не раз пытались поднять вопрос о «внебюджетных источниках» финансирования спецслужб (правда, ни разу расследования на эту тему до конца доведены не были). Все это позволяет исследователям «Большой четверки» называть эту высшую финансовую группу спрутом, пауком, многоголовой гидрой, которая своими щупальцами опутала Америку и весь мир.

Мы уже не раз вспоминали исследование сотрудников Технологического института в Цюрихе, в котором была сделана попытка выявить «ядро» мировой экономической и финансовой системы. Один из участников этого проекта – швейцарский математик Джеймс Глаттфельдер. После опубликования результатов исследования в 2011 году Джеймс Глаттфельдер постоянно подвергался атакам со стороны журналистов. Они обращались к швейцарцу с одними и теми же вопросами: Вы выявили «ядро» мировой экономики в виде банков и компаний, а кто стоит за этими банками и компаниями? Продолжаете ли вы работу по выявлению «ядра», перейдя от институтов к конкретным персоналиям? Есть ли вообще в мировой экономике «персональное ядро» или же мир экономики управляется институтами? Если все-таки версия «персонального ядра» реальна, то это «персональное ядро» представлено группой людей или же это один человек? И т. д. Приведу фрагмент одного интервью подобного рода, данного российскому журналисту[39]39
  «Кто правит миром?» (09.04.2012) // http://www.dal.by/news/89/09-04-12-8/


[Закрыть]:

«Готовы ли вы сейчас объявить, что мировая экономика контролируется узким кругом лиц, а то и одним человеком?

– Пока нет. В нашей базе данных есть сведения и о частных лицах, и о членах правительств. Но их рейтинг влияния оказывается ниже, чем необходимо, чтобы претендовать на роль мирового дирижёра. Однако предстоит проделать ту же работу касательно личностей именно тех, кто руководит транснациональными компаниями. Возможно, тогда мы что-то и поймём.

– То есть вы пока не можете назвать имя теневого Ротшильда и Рокфеллера?

– Пока мы выявили некую фигуру с высоким рангом влияния. Могу сказать лишь, что это американский бизнесмен, который является сопредседателем инвестиционного фонда. Но его ранг низковат, это не Ротшильд, не Рокфеллер, даже не Билл Гейтс или Уоррен Баффет. Вообще чем больше я над этим думаю, тем сильнее подозреваю, что физического лица мы можем в итоге и не найти. Власть переходит от живых людей к корпорациям.

– То есть мирового правительства или „масонского заговора“ может и не сыскаться?

– Честно, пока я понятия не имею! Пока мне даже не до конца понятно, какие, собственно, механизмы формирования структур власти нам удалось „поймать“ и проанализировать. Либо всё движется некими мощными личностями или группами личностей. Или речь идёт о стихийном создании неких сложных систем, как это можно видеть в биологии или химии, когда такие конструкции, как мозг человека, формируются вроде бы случайными факторами».

Все, кто начинают погружаться в исследование тайн мировой финансовой власти, неизбежно сталкиваются с подобными метафизическими вопросами. Еще недавно упрощенное описание невидимого мира финансов основывалось на представлении «единства и борьбы» двух закулисных кланов – Ротшильдов и Рокфеллеров. Анализ структуры и деятельности «Большой четверки» ставит уже под сомнение эту привычную концепцию. Невидимый мир финансов начинает завораживать и пугать своей непознаваемостью и мрачной мистикой.

Часть II
Финансовая агония Америки

Америка на «банковской мине замедленного действия»

Начиная с 2009 года все крупнейшие банки США в обязательном порядке должны сдавать экзамен под названием «стресс-тест». Речь идет о проверке способности банков противостоять резким изменениям экономической и финансовой конъюнктуры. Проще говоря, – об оценке способности выживания в случае, если в Америке начнется финансовый кризис, подобный тому, какой она испытала в 2007–2009 гг.

Если выражаться терминами обычных экзаменов, которые студенты сдают в университетах и институтах, то на протяжении всех лет тестирования большинство банков получали оценку «удовлетворительно», причем с большими натяжками. Некоторые банки отправлялись и отравляются на «пересдачу». Экзаменатором выступают финансовые регуляторы, прежде всего Федеральная резервная система США. В качестве экзаменуемых («студентов») выступают так называемые «системообразующие банки», про которые говорят: Too big to fail. Это выражение приписывают экономисту Хайману Мински, оно означает, что некоторые банки настолько большие и имеют такое количество экономических связей, что их банкротство будет иметь катастрофические последствия для экономики в целом.

Табл. 7. Активы крупнейших банков США (на 15 сентября 2014 года)

Как видно из табл. 7, суммарные активы «Большой шестерки» по состоянию на 30 сентября 2014 года были равны 9,85 трлн. долл. Совокупные активы всей банковской системы на тот момент составляли 15,35 трлн. долл. Получается, что на «Большую шестерку» приходится почти ⅔ всех активов банковской системы США.

Можем к суммарным активам «Большой шестерки» приплюсовать еще активы следующих за ними шести банков (трлн. долл.): U.S. Bancorp (0,39), Bank of New York Mellon (0,39), PNC Financial Services Group (0,33), Capital One (0,30), HSBC North America Holdings (0,28), State Street Corporation (0,27). Получим, что активы «Большой дюжины» равны 11,81 трлн. долл., или 76,8% совокупных активов всей банковской системы США. Показатели активов резко идут вниз у банков, находящихся за пределами top-20. Например, у банка Synovus Financial Corporation, занимающего 50 строчку в списке банков, величина активов была равна 26,5 млрд. долл. То есть почти на два порядка меньше, чем у банка JPM.

Между прочим, на начало 2014 года число банков в США было 6.981. Это данные Федеральной корпорации страхования вкладов (FDIC). Получается, что громадное количество банков – мелочь, которую трудно рассмотреть на фоне «Большой шестерки» и «Большой дюжины». Гиганты банковского бизнеса с Уолл-стрит последовательно поглощают каждый год мелкие, средние и даже относительно крупные банки. Федеральная резервная система стала систематически отслеживать количество банков в США (кстати, не все банки входили в ФРС) с 1934 года. На пике в середине 1980-х годов в США насчитывалось свыше 18 тыс. банков. За последние три десятилетия из жизни ушло более 11 тысяч банков. В 2013 году их число впервые опустилось ниже планки 7 тысяч, что меньше, чем в 1934 году, когда начался учет числа банков. Свою роль в «зачистке» банковского сектора США сыграл финансовый кризис 2007–2009 гг., когда с рынка ушло большинство банков с активами менее 100 млн. долл.

Очевидно, что финансовых регуляторов интересуют лишь крупнейшие банки США. Стресс-тестирование каждый год проходит 20–30 банков. В 2015 году число таких банков было максимальным – 31. При желании банки, не попавшие в «обязательный» список, могут добровольно «сдавать экзамены», получение положительной оценки повышает рейтинг банка и его рыночную капитализацию.

Экзаменаторы предъявляют к своим «студентам», т. е. банкам условия, которые те должны выполнить, чтобы получить желанную «тройку». Главный ориентир для получения положительной оценки – показатель достаточности капитала. У банка должен быть собственный капитал, причем в ликвидной форме, для того, чтобы в случае «чрезвычайной ситуации» быть способным покрыть свои обязательства. Такие как обязательства перед клиентами, открывшими депозиты, другими банками-кредиторами и т. п. Банкам, в отличие от компаний других секторов экономики, дозволено работать с неполным (частичным) покрытием своих обязательств. А секрет их устойчивости заключается в том, что в критические моменты на спасение банков бросается центральный банк – «кредитор последней инстанции». А также государство, предоставляющее кредиты тонущему банку или увеличивающее собственный капитал банка за счет его «временной национализации». Во время финансового кризиса 2007–2009 гг. в банковскую систему США, по разным оценкам, было закачано от 1 до 2 триллионов долларов бюджетных денег. Несмотря на щедрые вливания денег в банковскую систему (как по линии правительства, так и Федерального резерва) всех спасти не удалось. Самая крупная потеря того времени – банковский гигант «Леман Бразерс». Кстати, накануне финансового кризиса у некоторых ведущих банков Уолл-стрит (Citigroup, Morgan Stanley и др.) показатель достаточности капитала находился около планки 4%.

А как обстоит дело с этим показателем после кризиса? Рассмотрим результаты стресс-тестирования за прошлый, 2014 год. Приведем оценки по «Большой шестерке» банков США (%): Wells Fargo – 8,2; Citigroup – 7,2; Goldman Sachs – 6,9; JPMorgan Chase – 6,3; Morgan Stanley – 6,1; Bank of America – 5,9.

Первый раунд тестирования уже проведен в текущем, 2015 году. Никаких радикальных изменений по сравнению с прошлым годом не произошло. Оценка достаточности капитала для JPMorgan Chase составила 6,5%, для Goldman Sachs – 6,3%, для Morgan Stanley – 6,2% и т. д. Из крупных банков (входящих в первую десятку) наилучший показатель имел банк Bank of New York Mellon – 12,6%. В целом по банковской системе США значение показателя, по экспертным оценкам, находится на уровне 5%. Этот уровень считается минимально допустимым для банков, проходящих тестирование. Понятно, что с учетом этого ориентира ситуация с устойчивостью американских банков далека от благополучной.

В Европе также проводят тестирование банков. Там также много «троечников» и даже «двоечников». Например, в прошлом 2014 году тестирование провалили 25 банков. Но, следует признать, что там требования к «студентам» строже, чем в Америке. Некоторые европейские банки на фоне американских финансовых организаций выглядят просто отличниками. Например, у Deutsche Bank коэффициент достаточности капитала равен 34,7%.

Федеральная резервная система США не скрывает, что четыре ведущих банка Уолл-стрит в 2015 году с большим трудом прошли экзамен, полученная ими «тройка» является «условной». Этой проблемой «четверкой» являются: Goldman Sachs, J. P. Morgan Chase, Morgan Stanley и Citigroup Inc. Указанным банкам были выставлены условия и ограничения по реализации представленных финансовых и инвестиционных планов. Главное ограничение – по выплате дивидендов акционерам. Также «проблемным» банкам выставляются ограничения на выкуп своих акций (такая операция, как известно, является способом повышения рыночной капитализации банка).

Топ-менеджеры банка Citigroup рады даже условной «тройке», поскольку этот банк ранее два раза полностью проваливал «экзамен», что негативно отражалось на его рейтинге и рыночной капитализации, а выплаты дивидендов переносились на более поздние сроки.

Надо сказать, что и в этом году были «двойки» на экзамене. Их получили банки, которые не были включены в обязательный список. В тестировании участвовали два американских подразделения европейских банков – Deutsche Bank AG и Banco Santander SA. Некоторые эксперты называют полученные европейскими банками «двойки» предвзятой оценкой, своеобразной формой банковского протекционизма. О своих планах направить на ежегодный экзамен ФРС свои американские подразделения заявляли такие европейские банки, как Credit Suisse, Barclays и UBS. Однако провал «европейцев» на последнем экзамене заставил их задуматься.

Банки Уолл-стрит сегодня вынуждены расплачиваться за ту вольготную жизнь, которая длилась в финансовом секторе Америки с начала 1980-х годов до кризиса 2007–2009 гг. При американском президенте Р. Рейгане начался процесс «дерегулирования» банковского сектора. В частности, стали сниматься ограничения на процентные ставки по депозитным операциям банков. Особенно важной вехой стал 1999 год, когда фактически был отменен закон Гласса-Стиголла – один из первых банковских законов, принятых при президенте Ф. Рузвельте в 1933 году.

Он вводил жесткое разделение банков на коммерческие и инвестиционные, что позволило сдерживать устремления банкиров заниматься спекуляциями на финансовых рынках, подвергая риску потерь средства клиентов. При президенте Б. Клинтоне этим устремлениям был вновь дан «зеленый свет». Последний крупный акт «дерегулирования» банковской деятельности был осуществлен при Буше-младшем. В 2004 году Комиссия по ценным бумагам и биржам США разрешила инвестиционным банкам без ограничений кредитовать сделки по покупке ценных бумаг (именно это в октябре 1929 года привело к биржевому краху). Они не преминули этим правом воспользоваться, начав накачку «пузыря» на рынке бумаг, «обеспеченных» ипотечными кредитами.

Сегодня банки Уолл-стрит оказываются между «молотом и наковальней». С одной стороны, акционеры, привыкшие к «красивой жизни» предыдущих десятилетий, требуют выплат щедрых дивидендов и повышения рыночной капитализации банков (следовательно – цены акций). Недовольны и высшие менеджеры банков, которым после финансового кризиса сильно урезали бонусы (у некоторых банков раньше до половины чистой прибыли шло на выплату бонусов топ-менеджерам).

С другой стороны, финансовые регуляторы стараются сдерживать алчные устремления банков (как акционеров, так и менеджеров). Причины и последствия финансового кризиса 2007–2009 гг. еще не стерлась в памяти американского общества. Финансовые регуляторы прописывают очень конкретные рекомендации. Так, по результатам прошлогоднего «экзамена» Morgan Stanley получил настоятельный совет увеличить собственный капитал на 13,66 млрд. долл., Goldman Sachs – на 9,46 млрд. долл., JPMorgan Chase – 8,38 млрд. долл.

Банковская система США испытывает сильные внутренние напряжения, которые не всегда видны в условиях относительного внешнего благополучия банков Уолл-стрит. В какой-то мере эти напряжения ослабляются за счет того, что банки Уолл-стрит создают разного рода фонды (взаимные, хеджевые, биржевые торгуемые фонды) и дочерние структуры, которые выводятся из-под контроля банковского регулятора.

Подконтрольные «хозяевам денег» СМИ предпочитают не акцентировать внимание общественности на той ситуации, которая складывается в банковской системе США. Материалы, касающиеся тестирования банков Уолл-стрит, привлекают внимание лишь узкого круга специалистов. А ведь правильная, честная интерпретация результатов тестирования позволяет сделать вывод, что Америка продолжает жить на «мине замедленного действия». Эта мина под названием «банковская система США» неизбежно взорвется.

Кстати, на тему указанной «мины» недавно выступил очень авторитетный эксперт – бывший главный экономист Международного валютного фонда Саймон Джонсон. В своей статье в Project Syndicate он отмечает, что низкий уровень собственного капитала банков в совокупности с неповоротливостью регуляторов является источником серьезной угрозы для экономики США. На его взгляд, текущая ситуация в американской экономике напоминает те события, которые привели к финансовому кризису. «Мы уже видели этот фильм, и он плохо закончился. В следующий раз можем увидеть еще более жуткий триллер», – резюмирует Джонсон[40]40
  Johnson, Simon. The Old New Financial Risk (APR 28, 2015) // http://www.project-syndicate.org/commentary/us-bank-low-equity-ratio-by-simon-johnson-2015-04


[Закрыть].