Текст книги "Мировая финансовая пирамида. Финансовый империализм, как высшая и последняя стадия капитализма"

Часть I
О вершине мировой финансовой пирамиды

О «суперсубъекте», или «комитете 147»

В своей публикации «Что стоит за информационными атаками на ФРС?», размещенной на ряде сайтов в конце прошлого года, я обратил внимание читателей на исследование группы ученых Швейцарского Федерального Технологического института (ШФТИ) в Цюрихе. Результаты исследования были обнародованы в середине 2011 года и подавались мировыми СМИ как сенсация года. С тех пор многие авторы, в том числе «информационные партизаны» (о них я писал в упомянутой выше публикации) постоянно ссылаются на работу швейцарцев. В частности Дэвид Уилкок в своей «Финансовой тирании» использует данные упомянутого исследования. Активисты движения «Оккупируй Уолл-стрит» также взяли на вооружение результаты «открытия» швейцарцев (ссылки в плакатах, листовках, буклетах). Хотелось бы разобраться в этой сенсации и оценить реальный вклад ученых ШФТИ в понимание современной мировой экономики.

1. Открытие «ядра» мировой экономики

Швейцарские ученые поставили задачу прояснить вопрос о том, насколько взаимосвязаны отдельные элементы мировой экономики, выявить вертикальные и горизонтальные связи компаний, ответить на вопрос: есть ли у мировой экономики «кристаллическое ядро» или она представляет собой аморфную массу. Основное, на что швейцарцы обращали внимание, – участие одних компаний в капиталах других компаний. Они подвергли компьютерной обработке большой массивов информации, касающейся 37 миллионов компаний и инвесторов по всему миру, находящейся в базе данных Orbis 2007. После грубой предварительно «очистки» массива компаний от всякой «мелочи» осталась группа из 43 тысяч транснациональных корпораций (ТНК). Продолжая углубленный анализ, ученые выявили «ядро» из 1318 компаний, на которые приходилось около 20% совокупных продаж всех компаний из базы данных. Но на этом исследование не закончилось. Выяснилось, что каждая из компаний, входивших в указанное «ядро», участвовала в капитале в среднем еще 20 компаний. Таким образом, «ядро» контролировало производство в общей сложности около 60% мирового ВВП.

Швейцарцы рискнули капнуть еще глубже. И внутри большого «ядра» (1318 компаний) они обнаружили еще одно «ядро», состоявшее всего из 147 ТНК. Информации об этом малом «ядре» швейцарцы предоставили не очень много.

Во-первых, эти 147 компаний между собой тесно связаны через взаимное участие в капиталах.

Во-вторых, большую часть малого ядра (75%) составляют банки, страховые общества и финансовые компании. В списке «малого ядра» первым значится банк Barclays, там же на первых строчках фигурируют Barclays Bank, JPMorgan Chase, UBS AG, Merrill Lynch, Deutsche Bank, Goldman Sachs и др. (исследование отражает ситуацию в 2007 году, т. е. до начала финансового кризиса).

В-третьих, по оценкам швейцарцев, «малое ядро» контролирует 40% мировых активов, в том числе 90% активов в банковском секторе.

«Информационные партизаны» считают, что работа швейцарских ученых окончательно подтверждает правильность их выводов о существовании узкой группы людей, которые контролируют мировую экономику, финансы, политику. Что именно «малое ядро», состоящее из 147 компаний (вернее – их хозяев), является той «группой заговорщиков», с которой «информационные партизаны» борются. Правильнее, по их мнению, называть эту группу не «малым ядром», а «суперсубъектом», управляющим экономикой, финансами и политикой в глобальных масштабах. «Малое ядро» еще стали называть «Комитетом 147» – по аналогии с «Комитетом 300» Джона Коулмана (см.: Дж. Коулман. Иерархия заговорщиков: Комитет 300. Пер. с англ. 4-е издание. – М.: «Древнее и современное», 2011).

2. Упрощенный взгляд на мировую экономику

Надо сказать, что швейцарские ученые, выдав такую сенсационную «новость», немного испугались. И, как бы оправдываясь, стали говорить, что: 1) не верят ни в какие заговоры; 2) речь, мол, может идти лишь об экономической, но не политической власти «малого ядра»; 3) 147 компаний имеют очень разрозненные интересы, что не позволит им установить эффективный контроль над мировой экономикой и политикой.

Впрочем, допускаю, что причина такого рода выводов – в наивности швейцарцев и их слабом понимании «тонкостей» современной экономики и финансов. Руководитель исследовательской группы – Джеймс Глаттфельдер – по образованию физик-теоретик, члены группы – специалисты по информационным системам, «технократы». «Сама по себе концентрация власти не несет в себе ничего ни плохого, ни хорошего, – говорят ученые из Цюриха, – но это не относится к тесно связанному ядру взаимосвязанных компаний. Как мы увидели в 2008 году, подобные сети нестабильны». «Если одна компания разваливается, – говорит Глаттфельдер, – за ней разваливаются другие».

В таких заявлениях я лично усматриваю не только слабое понимание швейцарцами современной капиталистической экономики, но и откровенное лукавство, искажение реальной ситуации. Ведь в результате кризиса 2008–2009 гг. ядро мировой экономики ничуть не пострадало, а еще более укрепилось. Банкротство банка «Леман Бразерс» осенью 2008 года, как справедливо отмечают серьезные эксперты, было мероприятием, запланированным и проведенным по решению всех крупнейших банкиров Уолл-стрит. На этот банк были переведены безнадежные активы других банков, что позволило последним остаться на плаву и стать еще более крепким «ядром».

Конечно, внутри открытого швейцарцами «ядра» есть свои противоречия и напряжения. Идет постоянная «подковерная» борьба за контроль над мировыми активами и ресурсами. На самом верхнем уровне мировой иерархии идет непрерывное и не афишируемое противоборство между кланом Ротшильдов и кланом Рокфеллеров. На следующем уровне – свои участники противоборства, тяготеющие к одному из двух выше названных кланов. Детально и убедительно эту борьбу проанализировал известный американский конспиролог Николас Хаггер в своей книге «Синдикат. История создания тайного мирового правительства и методы его воздействия на мировую политику и экономику» (переведена на русский язык и несколько раз переиздавалась у нас в России). Но увидеть и, тем более понять, борьбу внутри «ядра» с помощью методов, используемых швейцарскими технократами совершенно невозможно. Никакой суперкомпьютер этого выявить не сумеет.

Почему «ядро» не только не раскалывается, но наоборот, еще более цементируется и крепнет, ответить коротко нельзя. Причин много – как объективных, так и субъективных. Назову лишь одну субъективную причину – усиление кровнородственных связей между семьями, владеющими компаниями «ядра». Среди объективных причин – сохранение в мире некоторого резерва свободных ресурсов, за контроль над которыми борются кланы. Выражаясь словами классика, мы сегодня наблюдаем борьбу за раздел мира. Когда эта фаза закончится, начнется борьба за передел мира, тогда в «ядре» внутренние напряжения резко возрастут и в нем могут возникнуть опасные трещины.

Картина, которую нарисовали швейцарцы, конечно, весьма упрощенная. Бросается в глаза, в частности то, что ученые из Цюриха связи между компаниями сводят лишь к участию в капиталах. В их схемах единственным инструментом контроля над бизнесами являются прямые инвестиции (т. е. крупные пакеты акций, паи, доли в акционерном капитале). Между тем в условиях современного капитализма все большую роль приобретают «неакционерные» формы контроля. На первом месте среди них – кредиты, которые обеспечивают кредитору как минимум не меньшие возможности в принятии стратегических решений, чем классические акции – крупному (мажоритарному) акционеру. А кредиты – это инструмент, находящийся в монопольном владении банков. Впрочем, то, что я рассказываю, давно уже известно серьезным экономистам.

Более ста лет назад (в 1910 г.) фундаментальное положение о доминирующей роли банков в экономике зрелого капитализма обосновал немецкий социалист Рудольф Гильфердинг (1877–1941) в своей известной работе «Финансовый капитал». В ней он сделал вывод, что банки со временем станут управлять обществом – сначала в пределах национальных границ, а затем и в масштабах мира. Банки будут осуществлять планирование производства, обращения, обмена и потребления. Таким образом, мир избавится от кризисов. Гильфердинг называл такую модель общественного устройства «организованным капитализмом». По его мнению, эту модель с определенными оговорками можно также назвать «социализмом». Кстати, во время последнего кризиса, когда американские и иные банки получили миллиарды и триллионы долларов из бюджета США и Федеральной резервной системы США, в Америке стали говорить о наступлении эры «банковского социализма».

Сегодня Гильфердинга редко вспоминают (не только либералы, но также те, кто себя позиционируют как марксисты и социалисты). Современный мир, характеризующийся доминированием банков в экономике и политике, поразительно похож на ту картину мира, которую более ста лет назад нарисовал этот немец. Почитатели Гильфердинга разделились в объяснении его прозорливости: одни просто считают его гениальным; другие уверены в том, что он был посвящен в долгосрочные планы мировой олигархии, которая на протяжении всего ХХ века упорно строила «банковский социализм».

3. «Суперсубъект» и Федеральный резерв

Итак, по поводу «открытия» швейцарских ученых можно сказать: они еще раз «открыли Америку», которую до них уже тысячи раз открывали другие. Причем, не пользуясь сверхмощными компьютерами. Все лежит, как говорится, на поверхности. Достаточно вспомнить работу американского исследователя Юстаса Муллинза «Секреты Федерального резерва», где он приводит списки акционеров ФРС США. В этих списках фигурируют те же самые банки, которые были «вычислены» швейцарцами. Лишь названия банков несколько поменялось, поскольку за десятилетия, прошедшие с момента создания Федерального резерва, банки-акционеры постоянно реорганизовывались (в результате слияния и поглощений).

Можно вспомнить также результаты обнародованных в 2011 году результатов частичного аудита ФРС. Аудит выявил, что в период последнего финансового кризиса Федеральный резерв раздал крупнейшим американским и зарубежных банкам кредитов на астрономическую сумму 16 триллионов долларов. Был опубликован список этих банков с перечислением конкретных сумм кредитов. Мы видим все тот же набор банков (в скобках указаны суммы полученных кредитов ФРС, млрд. долл.): Citigroup (2500); Morgan Staley (2004); Merrill Lynch (1949); Bank of America (1344); Barclays PLC (868); Bear Sterns (853); Goldman Sachs (814); Royal Bank of Scotland (541); JPMorgan (391); Deutsche Bank (354); Credit Swiss (262); UBS (287); Leman Brothers (183); Bank of Scotland (181); BNP Paribas (175).

Как видно, в списке «облагодетельствованных» банков – те же банки, которые «вычислили» швейцарские ученые. То ли из-за осторожности, то ли из-за неведения эти ученые даже не намекнули на то, что «суперсубъект» имеет какое-то отношение к Федеральному резерву. Между тем отношения тут крайне простые:

а) банки, составляющие «суперсубъект», являются основными акционерами частной корпорации под названием «Федеральный резерв»;

б) Федеральный резерв, обладая монопольными правами на «печатный станок», снабжает своей «продукцией», т. е. деньгами те самые «избранные» банки, которые и являются хозяевами ФРС.

Можно добавить, что полученные от ФРС деньги «избранные» банки направляют на скупку активов по всему миру – напрямую или через подконтрольные им нефинансовые корпорации, получающие из их рук дешевые или даже беспроцентные кредиты.

Взгляд на вершину пирамиды через призму рейтингов «Форбс»

Списки «Форчун» и «Форбс» представляют собой рейтинги крупнейших компаний, их ранжирование в соответствии с теми или иными показателями. В первую очередь, конечно, интересны списки «Форбс», поскольку они охватывают крупнейшие компании всех стран мира. Списки «Форчун» отражают картину только по американским компаниям. Но поскольку в списках «Форбс» значительная часть всех компаний – американские, то информация из «Форчун» может в некоторых случаях удачно дополнять общую картину по миру.

В 2012 году американский «Форбс» в девятый раз составил ежегодный рейтинг двух тысяч крупнейших мировых компаний – Forbes 2000. Рейтинг отражает раскладку на 2011 год. При составлении Forbes 2000 учитываются четыре основных показателя: 1) выручка (продажи), 2) прибыль, 3) активы, 4) рыночная капитализация.

Совокупные показатели 2000 крупнейших компаний – 36 трлн. долл. выручки (+12% к предыдущему году), 2,64 трлн. долл. прибыли (+11%). При этом они управляли активами на 149 трлн. долл. (+8%) и имели рыночную капитализацию в 37 трлн. долл. (показатель снизился за год на 0,5%).

В рейтинге представлены компании из 66 стран – на 4 больше, чем в предыдущем. Доминируют по-прежнему США (524 компании) и Япония (258 компаний), вместе увеличившие присутствие в списке на 14 участников. К лидерам продолжает подбираться Китай, в нынешнем рейтинге представленный 136 компаниями, в том числе 15 новичками. За тройкой лидеров следуют Великобритания (93 компании), Южная Корея (68) и Индия (61). Географическое разделение в рейтинге выглядит следующим образом: 733 компании представляют страны Азиатско-Тихоокеанского региона, 605 – Европу, Ближний Восток и Африку, 524 – США, 145 – Южную и Центральную Америку. Как и в предыдущем году, в рейтинг вошли 28 российских компаний, четыре из них оказались в первой сотне списка – «Газпром» (15-е место), «Лукойл» (68-е), «Роснефть» (71-е) и Сбербанк (90-е).

1. Forbes 2000 о «суперсубъекте» мировой экономики

В контексте рассматриваемых нами проблем нас больше интересует картина Forbes 2000 в разрезе основных секторов экономики. Несмотря на потрясения, пережитые финансовым сектором, этот сектор в 2011 году доминировал в списке, занимая 478 позиций. Второй по значимости сектор экономики – нефтегазовый, однако по числу компаний в списке он безнадежно отставал от финансового сектора (131 участник списка). Примечательно, что в рейтинге Forbes 2000, опубликованном в 2010 году и отражающем ситуацию на 2009 год, финансовый сектор занимал всего лишь 308 позиций. Получается, что позиции финансового сектора в списке «Форбс» за два года укрепились более чем в 1,5 раза!

Наибольшего внимания заслуживают первые несколько десятков компаний из списка журнала «Форбс». Видимо, это и есть самое-самое «ядро» мировой экономики. Рассмотрим верхнюю группу из 25 компаний в Forbes 2000 (топ-25) за 2012 год. В этой элитной группе представлены преимущественно два сектора экономики – финансовый и нефтегазовый. На финансовый приходится 11 позиций, на нефтегазовый – 9, на прочие сектора – 5. Несколько лет подряд в списке Forbes 2000 первое место занимали банки. Лидерами были попеременно JPMorgan Chase (числится как американский банк) и HSBC Holdings (числится как английский банк). Но в рейтинге 2012 года на первое место вышла нефтегазовая корпорация Exxon Mobil со следующими показателями (млрд. долл.): выручка – 433,5; прибыль – 41,1; активы – 333,1; капитализация – 407,4. А вот список финансовых компаний, входящих в группу 25 лидеров (в скобках обозначено место в общем рейтинге и страна «приписки»):

1. JPMorgan Chase (2; США)

2. ICBC//Industrial & Commercial Bank of China (5; Китай)

3. HSBC (6; Великобритания)

4. Berkshire (8; США)

5. Wells Fargo (9; США)

6. China Construction Bank (13; Китай)

7. Citygroup (14; США)

8. Agricultural Bank of China (19; Китай)

9. BNP Paribus (20; Франция)

10. Bank of China (21; Китай)

11. Banko Santander (23; Испания).

Как видно, в группе лидеров преобладают банки и финансовые компании США (всего – 4) и Китая (всего – 4). На Великобританию, Францию и Испанию приходится по одному банку. Впрочем, «привязка» банков, по крайней мере, западных к той или иной стране достаточно условна. Они все являются международными, транснациональными корпорациями, значительная или даже большая часть операций у них осуществляется за пределами страны регистрации материнской (холдинговой) компании. Следует отметить, что списки журнала «Форбс» явно занижают реальное место финансовых институтов в сегодняшней мировой экономике. Одна из причин сводится к следующему. Многие из компаний в Forbes 2000 традиционно числятся как промышленные, торговые или оказывающие услуги, но фактически занимаются масштабными финансовыми операциями. Это подтверждается анализом их консолидированных балансов, в которых значительная часть активов может приходиться на финансовые инструменты (банковские депозиты, займы и кредиты, различные ценные бумаги). В составе таких промышленных или торговых холдингов могут создаваться и действовать банки, страховые общества, лизинговые компании и т. п. Степень недооценки в Forbes 2000 финансового сектора, обусловленной данной причиной, трудно определить.

2. Финансовый «суперсубъект»: истинные масштабы влияния

Другая причина еще более серьезна и в то же время очевидна. Рейтинг Forbes 2000, как мы отметили, базируется на четырех показателях, которые учитываются в равной степени. Достаточно странная арифметика. Похоже на операцию сложения, когда слагаемыми оказываются, например: арбузы, огурцы, желуди и еловые шишки. Да, такова современная финансово-экономическая кабалистика, к которой приучают современного обывателя.

Показатели продаж (выручки) мало о чем говорят, они очень зависят от специфики отрасли (сектора). Например, торговля характеризуется высокими показателями продаж при сравнительно скромных значениях других трех показателей. Показатель капитализации бизнеса подвержен в значительной степени разного рода рыночным манипуляциям.

Показатель прибыли, отражаемый в бухгалтерской отчетности, также мало о чем говорит. Его можно «подкручивать» в нужном для владельцев компании направлении; сегодня в целом наблюдается тенденция ко всяческому занижению прибыли для уклонения от налогов. Прибыли уводятся в различные «налоговые гавани». Банки, входящие в топ-25, показывают прибыль в диапазоне 10–20 млрд. долл. А BNP Paribus и Banko Santander – и того меньше. Мне пришлось недавно писать про один коллективный судебный иск в США, поданный против американских банков. Сумма претензий по иску – 43 трлн. долл. Именно столько прибылей, по мнению истцов (выступающих от имени налогоплательщиков), все американские банки увели в оффшоры от налогообложения за многие годы. Это одна из иллюстраций того, что официальные прибыли банков – лишь верхняя часть громадного айсберга их реальных прибылей.

А вот показатель «активы» крайне важен, т. к. он определяет степень влияния компании. Конечно, при желании этот показатель также можно «подкручивать», но в весьма ограниченных пределах. В рейтинге Forbes 2000 этот показатель как бы нивелируется, его роль искусственно занижается. А если мы сравним компании, входящие в рейтинг Forbes 2000, по активам, то увидим поразительную картину: абсолютное доминирование финансовых компаний (прежде всего банков)над всеми остальными номинантами журнала «Форбс». Приведу данные об активах банков и финансовых компаний, входящих в топ-25 (млрд. долл.):

1. JPMorgan Chase – 2.265,8

2. ICBC//Industrial & Commercial Bank of China – 2.039,1

3. HSBC – 2.550,0

4. Berkshire – 392,6

5. Wells Fargo – 1.313,9

6. China Construction Bank – 1.637,8

7. Citygroup – 1.873,9

8. Agricultural Bank of China – 1.563,9

9. BNP Paribus – 2.539,1

10. Bank of China – 1.583,7

11. Banko Santander – 1.624,7.

Всего на 11 финансово-банковских участников топ-25 приходится 19.384,5 млрд. долл. активов. Или округленно 19,4 триллиона долларов. Что, между прочим, существенно превышает годовой ВВП США (около 15 трлн. долл. в 2011 г.). В этой компании лишь один субъект имеет сравнительно скромные активы – Berkshire. Это финансовая (инвестиционная) компания, принадлежащая американскому миллиардеру Уоррену Баффету. Она – единственный субъект, не являющийся кредитной организацией, остальные 10 субъектов – банки.

А как обстоят дела с нефтегазовыми компаниями, входящими в топ-25? Совокупные активы 9 таких компаний, по данным «Форбс», составили 2.493,1 млрд. долл. А совокупные активы оставшихся 5 компаний топ-25 были равны 1.736,3 млрд. долл. Таким образом, совокупные активы топ-25 были оценены в 23.613,9 млрд. долл., или округленно 23,6 триллиона долларов. Получается, что на банки в группе топ-25 пришлось 82% всех активов. Вот вам реальное место этих институтов в мировой экономике. Это даже «круче», чем та картинка, которую нарисовали ученые из Цюриха. Вся «конспирология» выложена на страницах известного американского журнала! Не нужно никаких сверхмощных компьютеров. Также не нужно никакой «инсайдерской информации», которой любят возбуждать читателей «информационные партизаны».

3. О «скромных» банках, не вошедших в топ-25 журнала «Форбс»

Но и это еще не все. Обычно журналисты и даже экономисты заглядывают в верхние строчки рейтинга. Осилить весь список действительно сложно. Но давайте пробежимся хотя бы по списку топ-100. Там на достаточно скромных строчках мы находим многих наших хороших знакомых, которые еще несколько лет назад красовались в топ-10. Они сегодня ведут себя более «скромно» после тех скандалов, которые разразились во время последнего финансового кризиса (различные манипуляции, подтасовки и откровенные жульничества; щедрая раздача банкирам миллиардов и триллионов в виде «стабилизационных» кредитов и т. п.). Но вот размеры активов у них такие, что им позавидовал бы лидер списка Exxon Mobil. Напомню, что размер активов у этого нефтегазового лидера – 331,1 млрд. долл. А вот объемы активов, которыми располагают некоторые банки и финансовые компании, находящиеся за пределами топ-25 (млрд. долл.; перед названием – место в общем рейтинге):

39. ING Group – 1.653,0

52. Deutsche Bank – 2.809,4

53. Barclays – 2.425,2

64. Sumitomo Mitsui Financial – 1.654,9

77. Goldman Sachs Group – 923,2

83. Bank of America – 2.129,0

90. Sberbank – 282,4

94. Societe General – 1.531,1

98. Mizuho Financial – 1.934,4

100. Morgan Stanley – 749,9.

На скромных местах (52-е и 53-е) затесались в рейтинге Deutsche Bank и Barclays, которые, как можно видеть, имеют активы, превышающие активы банковского лидера JPMorgan Chase. Между прочим, вся указанная «троица» банков присутствует в первых строчках списка «суперсубъекта», вычисленного швейцарцами. Любой банк из топ-100 на голову превышает по показателям активов даже крупнейшие нефтегазовые компании. В первой сотне списка «Форбс» оказался и наш российский Сбербанк. Мы его специально включили в наш выборочный список, чтобы показать, что по активам он выглядит лилипутом на фоне западных или китайских банковских гигантов.

Если выстраивать рейтинги по показателям активов, то думаю, что у нас получится совсем иная картинка, нежели та, которую рисуют нам на глянцевых страницах журнала «Форбс». По моим прикидкам, в первой сотне компаний в этом случае около 80 позиций принадлежало бы банкам и другим финансовым компаниям. А в списке топ-25 было бы 25 банков!

Между прочим, «Форбс» проделывает другой фокус: он каждый год делает еще один рейтинг, который называется Forbes 500. Он базируется лишь на показателях продаж и прибылей. Активы вообще в расчет не берутся. В этом списке банков по понятным причинам оказывается очень немного. С помощью Forbes 500 американский журнал уводит мировые банки в «тень», чем оказывает им немалую услугу.

Но для финансового капитала главное – не объемы продаж, а прибыли и контроль над экономикой. Прибыли она прячет в оффшорах и благотворительных фондах. А свое истинное экономическое влияние маскирует в виде красивых и лукавых рейтингов глянцевого журнала «Форбс».