Текст книги "Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования"

Осенью 1923 года решение проблемы репараций вышло на новый уровень. Лондон усмотрел в усиливавшемся хаосе в Германии угрозу всей Европе, в том числе Великобритании. 12 октября Лондон сделал официальное обращение к своему заокеанскому партнеру – США – с предложением провести международную встречу по репарациям при обязательном участии Вашингтона. В обращении отмечалось, что следует вернуться к ноте государственного секретаря США Юза (декабрь 1922 г.), где предлагалось посредничество Вашингтона в урегулировании репарационного вопроса. В обращении Лондона также акцентировалось внимание на том, что решение репарационной проблемы окажет самое непосредственное влияние на способность европейских союзников погашать перед США свои обязательства по военным займам и кредитам.

Между тем положение Франции после введения оккупационных войск на территорию Рура продолжало ухудшаться. Репараций не было, Германия находилась в полной разрухе, гиперинфляция полностью парализовала немецкую экономику. В то же время французские расходы на оккупацию оказались весьма ощутимыми. К осени 1923 года они достигли 1 миллиарда франков. Началось падение курса франка, которое не удалось остановить увеличением налогов, предложенным Пуанкаре. К тому же осенью английские банки выбросили на рынок большое количество франков, что еще более опустило курс французской валюты.

Пуанкаре в этой ситуации пришлось согласиться с англо-американской инициативой созыва международного комитета по репарациям. Комитет – компромиссное решение между двумя крайними вариантами: отказом от каких-либо совместных поисков решения репарационного вопроса и проведением полномасштабной международной конференции. Последнего Пуанкаре боялся. А вот комитет экспертов его устраивал. Тем более, что была договоренность с союзниками, что комитет будет подчиняться Репарационной комиссии, которая находилась под полным контролем французов (на тот момент времени комиссию возглавлял Луи Барту).

Первоначально предполагалось, что будет один комитет экспертов, который будет заниматься оценкой платежеспособности Германии. Однако в первоначальные планы были внесены коррективы. В конце ноября 1923 года Репарационная комиссия постановила образовать два комитета (фактически – подкомитета) экспертов: 1) по стабилизации германской марки и уравновешиванию государственного бюджета Германии; 2) по возвращению в Германию эмигрировавших капиталов.

В конце 1923 года в Вашингтоне в Белый дом пришел новый президент Кулидж (заместив внезапно умершего Гардинга). Кулидж в своем послании Конгрессу 6 декабря прямо заявил о готовности Вашингтона участвовать в урегулировании репарационного вопроса, поскольку от него напрямую зависит способность европейских стран (прежде всего Великобритании и Франции) выплачивать долги Соединенным Штатам. Активное вмешательство Вашингтона привело, наконец, к тому, что работа международного комитета экспертов по репарациям началась. Заседания комитета проходили в Лондоне в период с 14 января по 9 апреля 1924 года. Председателем первого подкомитета (где и сосредоточилась основная работа всего комитета) был избран американец Чарльз Дауэс, бывший адвокат, ставший в годы войны генералом. Дауэс был связан с банковскими кругами (группа Моргана). Особый интерес к стабилизации немецкой марки проявляли именно США и Великобритания. Американский капитал рассматривал Германию как потенциально важную сферу инвестиций, но такие инвестиции нуждаются в стабильной национальной валюте. Великобритания проявляла беспокойство по той причине, что падающая марка помогала стимулировать немецкий экспорт. Германские товары на мировых рынках оказывались более конкурентоспособными по сравнению с английскими. На заседаниях комитета заслушивались президент германского Рейхсбанка Шахт и министр финансов Германии Лютер.

Решения комитета были оформлены в виде документа «Доклад экспертов», которые в дальнейшем стали называться «планом Дауэса». Одним из основных положений указанного плана был вывод о необходимости восстановления финансового и экономического единства Германии как условия стабилизации марки. Было рекомендовано организовать международный заем Германии на сумму 800 млн марок в целях укрепления марки. Были также намечены некоторые виды обеспечений займа – таможенные пошлины, акцизы, наиболее доходные статьи государственного бюджета. Было рекомендовано Репарационной комиссии учредить акционерное общество, к которому должны на 40 лет перейти все железные дороги Германии. Все функции денежной эмиссии в Германии должны были перейти к банку, контролируемому союзниками. Впрочем, под контроль союзников ставилась вся экономика Германии.

Подробно были расписаны источники репарационных выплат. Они должны были обеспечиваться за счет доходов, получаемых от специально выпускаемых облигаций. Предприятия тяжелой промышленности должны были выпустить облигаций на сумму 5 млрд марок, а акционерное общество железных дорог – 11 млрд марок. Доходность облигаций была определена в 6 % годовых. Это означало, что держатели облигаций могли каждый год получать почти 1 млрд марок (точно – 960 млн марок). Еще одним важным источником репарационных платежей должны были стать налоги, причем преимущественно косвенные, которые оплачивались почти исключительно населением. Против использования прямых налогов на компании был выдвинут аргумент, что они могут помешать восстановлению немецкой экономики.

Итак, «план Дауэса» предполагал восстановление экономики Германии в той мере, которая необходима для того, чтобы она могла выполнять свои репарационные обязательства. Видимо, союзники (США и Великобритания) пришли к осознанию того факта, что без внешней финансовой помощи Германия не будет способна на уплату репараций. Иначе говоря, истощенную корову надо было сначала немного подкормить, а уже потом начинать ее доить. По существу, «план Дауэса» был победой англо-американского блока над Францией. Он заставил Париж отказаться от методов «прямого действия», едва не убивших германскую «корову» и не приведших Европу к новой войне.

Союзников смущал такой момент, как возможное усиление конкуренции со стороны германских товаров на мировых рынках. Никто из них не желал потесниться. И тут союзники оказались достаточно единодушны в том, что внешнеэкономической «отдушиной» Германии должен стать советский рынок. Хитроумность «плана Дауэса» заключалась в том, что он не только снимал «давление» Германии на традиционные рынки, где обосновались союзные государства, но также был направлен на выгодное союзникам решение «русского вопроса». Поток немецких товаров на рынок Советского государства, по замыслу авторов плана, был бы надежной гарантией того, что СССР останется экономически слабой страной. Немецкая конкуренция, по замыслу авторов «плана Дауэса», должна была нейтрализовать любые попытки Москвы создать сильную и независимую экономику.

«Доклад экспертов», появившийся на свет в апреле 1924 года еще не имел статуса документа, являющегося руководством к действию. Его надо было утвердить на высшем межгосударственном уровне. Окончательное согласование и утверждение «плана Даэуса» происходило на Лондонской конференции в июле-августе 1924 года. На этой встрече было много новых лиц. Великобританию представлял новый премьер Джеймс Макдональд (первый в истории страны премьер от партии лейбористов), который пришел к власти в январе 1924 года, сменив Болдуина. Во Франции в мае 1924 года на смену Пуанкаре пришел премьер Эдуард Эррио, который возглавил правительство так называемого «левого блока» (радикалы и социалисты).

Итоги Лондонской конференции сводились к тому, что «план Дауэса» был после некоторых уточнений принят. Конференция отвергла метод самостоятельных (односторонних) решений репарационных вопросов Францией. Было принято решение о том, что Франция выводит оккупационные силы с территории Германии в течение года[158]158
  Действительно, к концу лета 1925 года Франция свои войска вывела.


[Закрыть]. Экономический контроль Франции над предприятиями Рура (хозяйственная оккупация) снимается немедленно. Участники конференции договорились, что в дальнейшем не будут прибегать к методам военных оккупаций (интервенций), сохранялась возможность лишь хозяйственной оккупации. Все репарационные платежи и поставки натурой (прежде всего поставки угля) осуществляются впредь под контролем союзников. Создаваемый в Германии эмиссионный банк и акционерное общество железных дорог находится под контролем иностранного комиссара. Было принято решение об организации займа на сумму 800 млн марок при участии американских и английских банков. «Планом Дауэса» устанавливалось, что в 1924 году Германия выплачивает репарации на сумму в 1 млрд золотых марок. К 1928 году размер выплат должен достичь 2,5 млрд. Однако общая сумма репарационных платежей и крайние сроки их уплаты названы так и не были[159]159
  Что касается суммы, то, видимо, по умолчанию оставалась первоначально утвержденная на Лондонской конференции 1921 г. сумма в 132 млрд марок. Однако ряд участников конференции уже склонялся к тому, чтобы снизить первоначальную сумму. Поскольку консенсуса по поводу общей суммы не было достигнуто, то в документах конференции данный вопрос был аккуратно обойден стороной.


[Закрыть].

Примечательно, что именно со времени Лондонской конференции 1924 года США стали выступать в качестве активного арбитра в англо-французских отношениях[160]160
  В частности, была создана арбитражная комиссия, в которую могла обращаться Германия по вопросам репарационных платежей и поставок. Решающий голос в этой комиссии имел представитель США.


[Закрыть]. Американская пресса констатировала, что с этого момента началось возрождение Европы под руководством США. Английская и американская пресса также сравнивала договоренности, достигнутые на Лондонской конференции в августе 1924 года, с Версальским мирным договором. Союзники очень рассчитывали, что после этих договоренностей в Европе наконец-то наступит долгожданный мир и стабильность. 29 августа 1924 года рейхстаг ратифицировал «план Дауэса». Договор, подписанный в Лондоне, вступил в силу с 1 сентября 1924 года.

Французская доктрина «экономических репрессий против Германии» была заменена англо-саксонской концепцией «восстановления германской экономики». Успех, достигнутый Соединенными Штатами на Лондонской конференции (установление своего контроля над Германией и Европой), был закреплен в октябре 1925 года в швейцарском городе Локарно. Там открылась международная конференция с участием Англии, Франции, Германии, Италии, Бельгии, Польши и Чехословакии. Цели конференции определил госсекретарь США Ф. Келлог: «Конференция в Локарно, естественно, следовала за работой комитета Дауэса»[161]161
  Congressional Record. Vol. 67. Part 1. – Washington, 1926. P. 906.


[Закрыть]. Основным документом Локарнской конференции был Рейнский пакт – общий гарантийный договор между Германией, Бельгией, Францией, Италией и Великобританией, который предусматривал неприкосновенность германо-французской и германо-бельгийской границ, как они были определены Версальским мирным договором 1919 года, а также обязательство Германии, Франции и Бельгии не нападать друг на друга. В обмен на дополнительные политические и юридические гарантии безопасности Франция фактически отказалась от своего влияния в Восточной Европе в пользу Германии. Страны «Малой Антанты»[162]162
  Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Греция.


[Закрыть] стали открыты для доступа Германии, что, в свою очередь, обеспечивало к ним доступ Соединенных Штатов. Кроме того, Франция утратила возможность оказывать нажим на Германию через страны «Малой Антанты».

Локарнский гарантийный договор вступал в силу после того, как Германия становилась членом Лиги Наций, что произошло в сентябре 1926 года. Хотя США формально не принимали участия в работе конференции, они руководили и направляли ее работу. По этому поводу лидер Компартии Германии Тельман отмечал: «Американские банкиры не участвуют в Локарно официально. Но американский финансовый капитал, рассматривающий Европу как большую колонию, весьма деятельно сотрудничал при осуществлении Локарно. Представители американского финансового капитала недвусмысленно дали понять, чего американский империализм желает в Локарно»[163]163
  Thalmann E. Lokarno der neue Krigpakt. Berlin, 1925. S. 4.


[Закрыть].

Благодаря «плану Дауэса» Веймарская республика[164]164
  Принятое в историографии название Германии в период 1919–1933 гг. Происходит от названия города Веймар, где 31 июля 1919 г. Национальным учредительным собранием была принята новая конституция страны.


[Закрыть] стала способна выплачивать хоть какие-то репарации. За период действия «плана Дауэса» с 1924 по 1929 год Германия выплатила в счет репараций свыше 10 млрд марок. Державы-победительницы смогли вернуть полученные от США военные кредиты. Одновременно происходила активная накачка германской экономики кредитами. За первый год реализации «плана Дауэса» Германии пришлось самостоятельно выплатить лишь 200 млн золотых марок, остальное было покрыто кредитами. До 1929 года преимущественно из США в Германию поступило кредитов на сумму в 21 млрд марок. Это были почти исключительно американские и английские деньги. В Соединенных Штатах 10 октября 1924 года в течение 12 минут была проведена подписка на германский заем для стабилизации марки, которая дала сумму, гораздо большую, чем 800 млн марок, предусмотренные по плану. По подсчетам германского автора В. Линка, только за 5 лет (1924–1929 гг.) Германия получила из США 135 краткосрочных займов на сумму 15 млрд долл. Один из исполнителей «плана Дауэса», германский банкир Шахт, в 1929 году отмечал: «Германия за 5 лет получила столько иностранных займов, сколько их получила Америка за 40 лет, предшествовавших Первой мировой войне»[165]165
  Цит. по: Колонтаев К. В. Как американские банкиры развязали Вторую мировую войну // Сайт «Война и мир» // 13.04.2009 (Интернет. Режим доступа: http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/34556/)


[Закрыть]. Некоторые историки говорят, что «план Дауэса» фактически ликвидировал репарации. Действительно, сумма поступивших кредитов была в два с лишним раза больше репарационных платежей за тот же период времени. Фактически репарации оплачивались не из внутренних, а внешних источников.

Вслед за кредитами пошли частные инвестиции, преимущественно американские. «План Дауэса» рассматривался достаточной гарантией ввоза капиталов в Германию. США начали инвестировать свои капиталы, и только за период 1924–1926 годов направили в Германию 24–26 млрд марок (около 5 млрд дол.). В Германию направлялось 18 % всех экспортных капиталов США[166]166
  История Великой Отечественной войны. В 6 т. Т. 1. С. 4.


[Закрыть]. Советский исследователь американо-германских отношений в период действия «плана Даэуса» В. Постников пишет: «К середине 1930 г. в германскую промышленность в форме долгосрочных и краткосрочных займов было вложено 27 млрд марок иностранного капитала, 70 % которого принадлежало американским фирмам»[167]167
  Постников В. В. США и дауэсизация Германии. – М., 1957. С. 121.


[Закрыть].

Одним из важных направлений деятельности американских монополий было финансирование частных германских компаний, с которыми американский капитал успешно сотрудничал до войны. Это дало возможность германской промышленности полностью переоснастить свою материальную базу и создать базу для будущего восстановления военного производства. При этом в Германию были проданы технологии, обеспечивающие военное производство, а американские промышленники были владельцами большинства предприятий. В 1929 году германская промышленность принадлежала различным американским компаниям. «Стандарт Ойл» (Рокфеллеры) контролировала германскую нефтеперерабатывающую промышленность и производство синтетического бензина из угля. Моргану принадлежала химическая промышленность, концерн «И. Г. Фарбенидустри». Через американскую компанию связи «ИТТ» контролировалось 40 % телефонной сети Германии и 30 % акций авиастроительной фирмы «Фокке-Вульф». Через «Дженерал электрик» Морган контролировал германскую радио– и электротехническую промышленность концернов «АЭГ», «Сименс», «Осрам». Через «Дженерал моторз» контролировался концерн «Оппель». В 1929 году в Кельне начато строительство завода «Форда». К моменту прихода Гитлера к власти под полным контролем американского финансового капитала находились такие ключевые отрасли германской промышленности, как: нефтепереработка и производство синтетического горючего, химическая, автомобилестроительная, авиационная, электротехника и радиоприборостроение, значительная часть машиностроения. Всего 278 фирм и концернов, а также ключевые банки, такие как «Дойче банк», «Дрезднер банк», «Донат банк» и ряд других[168]168
  Эпперсон Р. Невидимая рука. Пер. с англ. 2-е изд. – СПб., 1999. С. 294.


[Закрыть]. Оценивая итоги «плана Дауэса», американский исследователь Р. Эпперсон сказал: «Без капиталов, предоставленных Уолл-стрит, не существовало бы Гитлера и Второй мировой войны»[169]169
  История Великой Отечественной войны. В 6 т. Т. 1. С. 34–35, История Второй мировой войны. В 12 т. Т. 1. С. 112, 183; Т. 2. С. 344.


[Закрыть]. Оценка роли «плана Дауэса» в восстановлении военно-экономического потенциала Германии и подготовки войны дается во многих зарубежных и отечественных работах.

В результате принятия «плана Дауэса» образовался зловещий порочный круг: получая финансовые средства у США, Германия из них уплачивала репарации странам-получателям, те, в свою очередь, за счет их должны были погашать свои долги Соединенным Штатам, а они из этих средства финансировали Германию. В итоге получалось, что все деньги оставались в Германии, и на них шло возрождение ее промышленности, особенно военной.

И. Сталин сразу же раскусил антисоветскую сущность «плана Дауэса». В своем докладе на XIV съезде ВКП(б) 18 декабря 1925 года он отмечал: «“План Дауэса”, составленный в Америке, таков: Европа выплачивает государственные долги Америке за счет Германии, которая обязана Европе выплатить репарации, но так как всю эту сумму Германия не может выкачать из пустого места, то Германия должна получить ряд свободных рынков, не занятых еще другими капиталистическими странами, откуда она могла бы черпать новые силы и новую кровь для выплачивания репарационных платежей. Кроме ряда незначительных рынков, тут Америка имеет в виду наши российские рынки. Они должны быть, по “плану Дауэса”, предоставлены Германии для того, чтобы она могла кое-что выжать и иметь из чего платить репарационные платежи Европе, которая, в свою очередь, должна выплачивать Америке по линии государственной задолженности»[170]170
  XIV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. – М.-Л., 1926. С. 13–14.


[Закрыть]. Характеризуя «план Дауэса» в той части, которая касалась нашей страны, Сталин назвал его «решением без хозяина». «Почему? Потому, что мы вовсе не хотим превратиться в аграрную страну для какой бы то ни было другой страны, хотя бы для Германии. Мы сами будем производить машины и прочие средства производства. Поэтому рассчитывать на то, что мы согласимся превратить нашу страну в аграрную в отношении Германии, рассчитывать на это – значит рассчитывать без хозяина. В этой части «план Дауэса» стоит на глиняных ногах»[171]171
  Там же.


[Закрыть].

У авторов «плана Дауэса» произошел серьезный сбой в ходе его выполнения. Во второй половине 1920-х годов в СССР началась подготовка к индустриализации, а официальный старт ей был дан в 1929 году. Главной целью советской индустриализации было обеспечение полной самодостаточности страны, минимизация или даже полное прекращение импорта из стран Запада, в первую очередь, Германии. Англо-американский империализм почувствовал эту угрозу «плану Дауэса» уже вскоре после Лондонской и Локарнской конференций. Западом были сделаны попытки предотвратить подготовку и реализацию планов индустриализации. Одним из методов противодействия было законспирированное содействие созданию и усилению влияния так называемой «новой оппозиции» внутри партии большевиков (Зиновьев, Каменев и др.), а немного позднее «правой оппозиции» (Бухарин). Однако сопротивление «новой оппозиции» и других оппозиционных сил внутри партии и государства было сломлено, а индустриализация проведена[172]172
  См.: Катасонов В. Ю. Экономика Сталина. – М.: Институт русской цивилизации, 2014.


[Закрыть].

Как мы отметили выше, после запуска «плана Дауэса» германская экономика начала быстро развиваться. Была стабилизирована немецкая марка, происходила техническая реконструкция промышленности, активизировался экспорт. Уже в 1927 году германский экспорт превысил довоенный уровень. Вместе с укреплением экономики наблюдалось политическое укрепление Германии. Правящие круги страны все более настойчиво добивались понижения годовых репарационных выплат и поставок и определения фиксированной суммы репарационных обязательств. В качестве главного защитника своих интересов Германия стала воспринимать Соединенные Штаты, ибо в германской экономике быстро росли американские инвестиции. Американский капитал не был заинтересован в чрезмерном обременении Германии репарациями. Помимо репарационного вопроса, актуальным для Берлина был также вопрос об оккупации союзниками Рейнской области. Эта мера, предусмотренная Версальским мирным договором, рассматривалась в качестве гарантии выплаты репараций и демилитаризации Германии.

Осенью 1928 года германские послы в Великобритании, США, Франции, Италии, Бельгии и Японии обратились к правительствам этих стран с предложением сформировать комиссию экспертов для окончательного и полного урегулирования репарационного вопроса. Это должны были быть «независимые эксперты», причем среди них обязательно должен быть представитель США. Берлин обосновывал это тем, что Соединенные Штаты не были «бенефициаром» репарационных платежей Германии.

В декабре 1928 года правительства Англии, Бельгии, Италии, Франции и Японии опубликовали официальное сообщение об учреждении комитета экспертов по репарационному вопросу. Первое заседание комитета состоялось в феврале 1929 года. В состав его вошли 14 экспертов – по два от Франции, Великобритании, Италии, Японии, Бельгии, США и Германии. Председателем комитета был избран американский эксперт Оуэн Юнг. Он был известным банкиром, участвовал в разработке «плана Дауэса». Юнг, пользуясь статусом председателя, проводил следующую мысль: выплаты репараций Германией отдельным странам должны точно соответствовать их выплатам по военным кредитам и займам. Поскольку кредиты и займы были почти исключительно американскими, то Германия фактически должна была погашать обязательства Европы (преимущественно Великобритании и Франции) перед Америкой. Такой подход фактически означал достаточно заметное снижение ежегодных репарационных платежей Германии (2,5 млрд марок).