Текст книги "Центробанки на службе «хозяев денег»"

Рейтинг стран с максимальными ключевыми ставками (2014 г.)

В таблице выше представлен рейтинг первых 10 стран с наибольшими процентными ставками. Некоторые из стран представленного списка фигурировали в «top-ІО» и в предыдущие годы. Среди постоянных «лидеров» такие страны, как Гана, Республика Беларусь, Таджикистан. Так, Республика Беларусь в 2007 году занимала 13-е место в рейтинге. В последующие годы: 2008 г. – 10-е, 2009 г. – 5-е, 2010 г. – 1-е, 2011 г, – 1-е, 2012 г, – 1-е, 2013 г, – 1-е.

Очевидно, что при двухзначных величинах ключевых ставок Центробанков проценты по банковским кредитам физическим и юридическим лицам в странах ПМК оказываются ростовщическими. Они «душат» население и экономику, толкают страны ПМК на привлечение иностранного капитала и кредитов. В конечном счете происходит рост внешних долгов и усиление колониальной зависимости стран ПМК (периферии мирового капитализма) от стран «золотого миллиарда» с их дешевыми или почти бесплатными деньгами.

Февраль 2016 года

С февраля нынешнего, 2016 года, Банк Японии (центральный банк) начал начислять отрицательные проценты по депозитам. Процентная ставка Центробанка Японии теперь составляет —0,1 %. Некоторые российские СМИ представляют это как сенсацию. Для усиления эффекта они сравнивают процентную политику Центробанка Японии с аналогичной политикой Центробанка России. Действительно, согласно последним данным Банка России, на начало февраля 2016 года процентные ставки по депозитам Центробанка на условиях «овернайт» установлены на уровне 10 %, а по депозитам до востребования они также равны 10 %.

На самом деле никакой сенсации нет. Уход Центробанков стран «золотого миллиарда» в минусовую зону по пассивным операциям начался уже несколько лет назад.

Переход некоторых центральных банков к отрицательным процентным ставкам по депозитным операциям

Мотивация и обоснования перехода к отрицательным процентным ставкам по депозитам несколько варьировала у центральных банков.

Шведский Центробанк и ЕЦБ свои решения объясняли прежде всего тем, что в экономике Швеции и еврозоны возникла угроза дефляции. Мол, отрицательная ставка сделает деньги более доступными и сумеет создать хотя бы минимальную инфляцию.

Национальные банки Швейцарии и Дании на первое место выдвигали угрозу сильного повышения курса своих национальных денежных единиц (швейцарского франка и датской кроны). Такая угроза возникла из-за кризисных процессов в еврозоне, растущего недоверия инвесторов к евро и резко усилившегося притока капиталов из еврозоны в банковскую систему Швейцарии и Дании.

Во всех случаях руководители четырех Центробанков говорили также о том, что необходимо стимулировать экономическое развитие, а для этого не следует поощрять размещение свободных капиталов на депозитах банков. Отрицательные процентные ставки по депозитам Центробанков призваны разворачивать коммерческие банки лицом к реальному сектору экономики.

Эффект от перехода к отрицательным ставкам был весьма скромным. Так, ЕЦБ летом 2014 года установил ставку на уровне —0,10 %. Эта мера не снизила угрозу дефляции в странах еврозоны, поэтому ЕЦБ пришлось и далее понижать ставку. Последнее понижение состоялось в декабре 2015 года, когда ставка была установлена на планке —0,30 %. А ведь еще летом 2015 года Марио Драги, глава ЕЦБ, говорил, что ниже – 0,20 % ставка никогда не будет опущена.

Примерно то же самое происходило и с другими Центробанками. Швейцарский ЦБ начал в декабре 2014 года со ставки —0,25 %, а через год она уже опустилась до —0,75 %. Шведский ЦБ летом 2015 года вынужден был дополнительно понизить процентную ставку. Это была реакция на повышение курса шведской кроны. А повышение курса, в свою очередь, было обусловлено событиями вокруг Греции (ожидаемый дефолт и кризис еврозоны), которое усилило бегство капитала из еврозоны в соседние европейские страны.

Как говорится, «дурной пример заразителен». Банк Японии стал пятым членом клуба «отрицательных ставок». Целый ряд Центробанков Запада внимательно следят за экспериментом с отрицательными процентными ставками. Тот же Банк Англии уже неоднократно заявлял, что не исключает возможности последовать примеру Центробанков континентальной Европы. Он может стать шестым членом клуба. Седьмым потенциальным членом эксперты называют Центробанк Норвегии.

Безусловно, понижение процентных ставок по депозитам Центробанков неизбежно отражается на всех других параметрах денежно-кредитной и финансовой сферы экономики.

Во-первых, почти синхронно с понижением депозитных ставок происходит снижение процентных ставок по активным (кредитным) операциям Центробанков. Это ставки рефинансирования, ключевые ставки, ставки по операциям РЕПО и т. д. Некоторые Центробанки почти бесплатно раздают деньги коммерческим банкам. Вот как выглядела картина в конце 2015 года: ЕЦБ – 0,05 % (основная ставка рефинансирования); Национальный банк Дании – 0,50 % (ставка финансирования дефицита ликвидности); НБШ – 0,05 % (ставка кредитования). А у Центробанка Швеции операции РЕПО имели даже отрицательную ставку – минус 0,35 %. Проще говоря, деньги становятся дешевыми или даже бесплатными для частных банков.

Во-вторых, вслед за понижением процентных ставок по депозитам Центробанков понижаются ставки по депозитам коммерческих банков вплоть до установления отрицательных ставок. Или же коммерческие банки вводят комиссионные платежи за открытие и ведение счетов. Особенно обратило на себя внимание заявление одного из крупнейших мировых банков HSBC. Летом 2015 года он предупредил другие банки, что начинает взимать комиссии с депозитов в евро, датских и шведских кронах, а также в швейцарских франках. Это валюты тех стран, Центробанки которых ввели отрицательные ставки по депозитам. HSBC вводит пока плату только по счетам других коммерческих банков, что не затронет индивидуальных и корпоративных клиентов. До HSBC отрицательные ставки вводили швейцарские банки, они взимали комиссии с некоторых институциональных счетов, но не с обычных розничных вкладов. Летом 2015 года целый ряд небольших коммерческих банков Германии и Дании заявили, что могут сделать платными депозиты для розничных клиентов. Правда, в некоторых случаях частные банки объясняют введение отрицательных процентов по депозитам (или платы за хранение денег) не только процентной политикой Центробанков, но также тем, что после финансового кризиса 2007–2009 гг. ужесточилось регулирование банковской деятельности. В частности, американский банк JPMorgan предупредил, что именно по этой причине он начнет взимать комиссии с депозитов некоторых своих крупнейших клиентов.

В-третьих, процентная политика Центробанков оказала и продолжает оказывать сильное влияние на рынок государственных ценных бумаг. А именно: произошло сначала снижение доходности таких бумаг, а затем часть из них стала уходить в минусовую зону. Отчасти такое движение процентных ставок по государственным бумагам обусловлено действием рыночных механизмов (выравнивание условий на рынке бумаг и рынке депозитов). Отчасти же государство целенаправленно проводит политику понижения доходности своих бумаг. Например для того, чтобы ослабить приток иностранных инвесторов и предотвратить резкое удорожание национальной валюты.

Основное внимание СМИ уделяли и уделяют казначейским бумагам США. Это неудивительно, поскольку на них приходится основная часть международных резервов Центробанков многих стран мира. Немалая часть портфелей институциональных инвесторов (инвестиционных фондов, пенсионных фондов, страховых компаний и т. д.) также состоит из бумаг американского казначейства. Доходность этих бумаг в последние годы неуклонно падала. Для многих кажется загадкой: почему центральные банки, суверенные фонды, другие институциональные инвесторы покупают американские бумаги с чисто символическим процентом? Ответ прост: потому, что у многих других казначейских бумаг он еще ниже или даже отрицательный. Первые казначейские бумаги с отрицательным процентом появились в Европе еще лет пять назад. Тогда это была экзотика. Сегодня – уже норма.

В прошлом году банк JPMorgan опубликовал некоторые данные о рынке «отрицательных» бумаг. Около 1,7 трлн долл, облигаций стран еврозоны со сроком погашения более 1 года имеют отрицательную доходность. Плюс к этому надо добавить еще 1 трлн долл, аналогичных облигаций Швеции, Швейцарии и Дании. Наконец, на финансовых рынках год назад обращалось японских облигаций с отрицательной доходностью на сумму 1,8 трлн долл. В прошлом году впервые на рынок с «отрицательными» бумагами вышла Финляндия.

Еще в 2015 году государственных облигаций со знаком минус было лишь 6,8 % от мирового объема госбумаг. А вот на 1 февраля 2016 г., по оценкам Deutsche Bank, доля бондов с отрицательной доходностью выросла до 25 %. Если казначейские бумаги США со сроком погашения 2 года имеют сегодня доходность +0,72 %, то аналогичные бумаги Германии-0,50 %, Японии-0,17 %.

В-четвертых, эпидемия отрицательных процентных ставок перекинулась и на рынок корпоративных ценных бумаг. На только что прошедшем мировом экономическом форуме в Давосе были озвучены данные информационно-аналитической службы Bank of America Merrill Lynch (BAML). Согласно оценкам BAML, европейские корпоративные облигации на сумму примерно в 65 млрд евро (71 млрд долл.) торгуются с отрицательной доходностью; другими словами, инвесторы, имеющие эти бумаги, теряют деньги. С такими бумагами предпочитают работать консервативные инвесторы, для которых надежность и безопасность выше доходности. Классическим примером таких бумаг являются корпоративные облигации известной швейцарской компании Nestle, работающей в пищевой промышленности. Руководство компании рассчитывает, что ее облигации ничем не уступают казначейским бумагам ведущих стран Запада и могут претендовать на включение в портфели солидных институциональных инвесторов.

В-пятых, на рынках ценных корпоративных бумаг тенденции понижения процентных ставок по качественным бумагам противостоит тенденция вздувания процентных ставок по другим бумагам. Усиливается поляризация процентных ставок: на одном полюсе оказываются качественные корпоративные бумаги с низкими или даже отрицательными ставками; на другом полюсе как снежный ком растет объем спекулятивных корпоративных бумаг, которые можно отнести к разряду «мусорных». Спред (надбавка к проценту ставки государственных займов), которую выплачивают эмитенты «мусорных» облигаций, увеличился почти на 3,5 пункта с марта прошлого года. Разрыв сегодня почти такой же, как во время кризиса евро в 2011 г., хотя наполовину меньше, чем после коллапса Lehman Brothers в 2008 г. Впрочем, это ставки, по которым эмитенты низкокачественных, или «мусорных» облигаций продолжали в 2015 году стремительно расти. Доля «мусорных» (или «токсичных») облигаций, подпадающих под категорию «высокорисковых» (имеющих доходность на 10 процентных пунктов выше, чем у казначейских облигаций), достигла в начале нынешнего года 29,6 % по сравнению с 13,5 % год назад. По данным рейтингового агентства S&P, это самый высокий уровень «токсичности» рынка с 2009 г.

Следует отметить, что росту объемов «мусора» на финансовых рынках способствовала не только процентная политика Центробанков, но также политика так называемых «количественных смягчений» (КС). ФРС США и Банк Англии понижали свои процентные ставки, но все-таки не уводили их в минусовую зону. Зато именно эти два Центробанка реализовывали наиболее масштабные программы КС. Указанные программы представляли собой скупку Центробанками государственных бумаг (самого разного качества), что понижало их доходность. Доходность трехмесячных казначейских векселей США в 2015 году упала даже до нулевого значения. В подобной ситуации у многих инвесторов не оставалось иного выбора, как переключаться с малодоходных или «нулевых» государственных бумаг на корпоративные бумаги. В конечном счете Центробанки стимулировали спрос на корпоративные бумаги не самого высокого качества. А некоторые из них, попадая в портфели частных инвесторов, вскоре оказывались «мусорными». В какой-то момент у держателей «мусорных» бумаг могут не выдержать нервы, начнется массовый неконтролируемый сброс этих бумаг…

Таким образом, политика Центробанков Запада по снижению процентных ставок вкупе с «количественными смягчениями» создала все условия для начала второй волны мирового финансового кризиса.

Тема Центробанков в последние годы (после финансового кризиса 2007–2009 гг.) становится все более популярной и актуальной. Табу на эту тему со стороны мировых СМИ постепенно преодолевается. Многие люди с удивлением для себя узнают, что Центробанки не относятся к органам государственного управления, что они «независимы». В обществе не бывает абсолютной «независимости». Если ЦБ независимы от государства той страны, на территории которых они действуют, значит, они зависимы от кого-то другого. Наиболее дотошные и любознательные граждане неизбежно приходят к выводу, что ЦБ отдельных стран зависят от Федеральной резервной системы США, которая занимается выпуском долларов – мировой валюты. В конечном счете ЦБ действуют по командам и установкам, исходящим от ФРС, являющегося центром современной мировой финансовой системы. Естественно, что эта управленческая «вертикаль» всячески маскируется. Но истинная сущность ЦБ как «пятой колонны» «хозяев денег» (главных акционеров ФРС) периодически проявляется, когда их действия не совпадают с действиями национальных правительств. Иногда эти противоречия приобретают острую форму. Каждый год фиксируется достаточно много таких острых ситуаций, но мировые СМИ, подконтрольные «хозяевам денег», не любят на них акцентировать внимание. При желании читатель может познакомиться с историей вопроса по моей книге «Хозяева денег»[134]134
  Катасонов В. Хозяева денег. 100-летняя история ФРС. – М.: Алгоритм, 2014. Особенно рекомендую обратить внимание на главу 8 «Человечество против центральных банков: хроника и уроки борьбы».


[Закрыть].

В данной публикации я преследую очень скромную цель – показать два «свежих» примера (за последний месяц), демонстрирующих «несовпадения» курса ЦБ и государственной политики.

Первый случай касается Бразилии. На него обратил внимание известный бразильский экономист Ж. Карлуш деАссиш (J. Carlos deAssis). Кстати, в России его знают по вышедшей на русском языке книге под названием «Валюта, суверенитет и работа». В этой и других своих работах Карлуш де Ассиш давно уже критикует Центральный банк за его политику «энтрегизма» (entreguismo – политика передачи национальной экономики под контроль иностранного капитала). Центробанк Бразилии менял много раз свой статус и влияние на экономику страны. Если в 1960-е годы он был похож на банк развития и действительно поддерживал национальную экономику, то при президенте Жозе Сарнее (1985–1990) попал под англо-американское влияние и стал тормозом национального экономического развития. Сегодня Бразилия пытается выйти из-под контроля англо-американского капитала. Она – полноправный член группы стран БРИКС. Более того, именно в Бразилии летом в прошлом году прошел знаменательный саммит стран-членов БРИКС. На нем были приняты судьбоносные решения о создании Банка БРИКС и Валютного фонда БРИКС. Они задуманы как альтернативы международным финансовым институтам, которые были созданы на Бреттон-Вудской конференции (1944 г.), – речь идет о Всемирном банке и Международном валютном фонде, которые выражали и продолжают выражать интересы США и их ближайших союзников. Одно из конкретных решений прошлогоднего саммита – капитализация в 2015 году Банка БРИКС. 4 мая 2016 года в бразильском издании Carta Maior Карлуш деАссиш сообщил о том, как исполняется это решение[135]135
  J. Carlos de Assis. Banco Central bloqueia participacao do Brasil no Banco dos BRICS (Carta Maior. 04.05.2015) http://cartamaior.com.br/?/Editoria/ Economia/Banco-Central-bloqueia-participacao-do-Brasil-no-Banco-dos-BRICS/7/33393


[Закрыть]. Если говорить коротко: оно не исполняется. Центральный банк Бразилии отказался выполнять поручение по переводу валюты для капитализации Банка БРИКС на том основании, что это, мол, угрожает международным резервам Бразилии. Подобные «подножки» со стороны ЦБ можно ожидать и далее. Поэтому Карлуш де Ассиш предлагает радикальное решение – национализировать Центробанк Бразилии. С такой рекомендацией трудно не согласиться. Кстати, это рекомендация в адрес не только Бразилии, но и других стран-членов БРИКС. За исключением Китая, там Народный банк Китая является государственной организацией. Впрочем, о том, что центральные банки стран-членов БРИКС наверняка будут пытаться блокировать решения саммита БРИКС, я писал сразу же по горячим следам встречи в Бразилии.

Кстати, на саммите БРИКС в 2015 году в ряды этой организации просилась соседняя с Бразилией страна Аргентина. Я вспомнил Аргентину по той причине, что и там Центробанк пытался не раз вставлять палки в колеса президенту и правительству. В 2010 году у президента Аргентины Кристины Киршнер возникли очень напряженные отношения с Центробанком Аргентины. Президент дала указание перевести валюту (6,6 млрд долл.) из резервов ЦБ в погашение части внешнего долга. Руководитель ЦБ отказался это делать. Президенту пришлось приложить невероятное количество сил и времени для того, чтобы указание было выполнено. Аргентинский случай 2010 года является хрестоматийным, показывающим, какие рычаги влияния и давления «хозяева денег» включают для того, чтобы не подпустить к ЦБ власти страны[136]136
  См.: Катасонов В. Хозяева денег. 100-летняя история ФРС.—М.: Алгоритм, 2014. С. 243–246.


[Закрыть].

Вернемся в сегодняшний день. Второй случай касается России. Уже не раз наши политики пытались поднять вопрос о том, чтобы начать реальную борьбу с долларизацией отечественной экономики. Проблема долларизации очень многогранная. Ее решение, помимо всего, предполагает ограничение обращения и использования иностранной наличной валюты (прежде всего, доллара США) в пределах государственных границ Российской Федерации. Не буду сейчас погружаться в теорию вопроса[137]137
  С теорией вопроса читатель может познакомиться в моей книге: Катасонов В. Битва за рубль. Национальная валюта и суверенитет России. – М.: Книжный мир, 2015 (особенно часть II «Россия как поле битвы рубля и доллара»).


[Закрыть]. Отмечу лишь, что «вода камень точит». 27 апреля 2015 года вопрос об угрозах долларизации экономики России и мерах по ограничению обращения и использования наличной иностранной валюты на территории страны был вынесен на Совет национальной безопасности. У Совета высокий статус и достаточные полномочия для того, чтобы добиваться выполнения принятых им решений. По итогам заседания Совета Центробанку и правительству порекомендовали расширить использование российской валюты в международных расчетах и постепенно снижать использование наличной иностранной валюты внутри России.

Некоторые чиновники ЦБ повторяли и после заседания Совбеза продолжают повторять одну и ту же мантру: административные меры по ограничению оборота иностранной наличности внутри страны эффекта не дадут, а потому их введение нецелесообразно. Почему не дадут и почему нецелесообразно, – остается загадкой. Чиновники ЦБ не любят погружаться в детали и тонкости. Журналисты электронного издания «Русская планета» попытались все-таки добраться до этих деталей и тонкостей, понять до конца аргументацию ЦБ по вопросу столь либерального отношения к хождению инвалюты по стране. И вот что ответил Центробанк:

«Меры административного характера по ограничению использования иностранной валюты на территории Российской Федерации на заседании Межведомственной комиссии не рассматривались. Со своей стороны, Банк России исходит из нецелесообразности принятия подобных ограничительных мер»[138]138
  http://rusplt.ru/society/beskontrolnaya-valyuta-17151.html


[Закрыть].

Мне лично подобные заявления чиновников ЦБ напоминают ответы официальной представительницы Госдепа США Дженифер Псаки. Впрочем, определенные ассоциации у меня вызывает и само учреждение со странной вывеской «Банк России». Оно больше напоминает американское посольство или филиал Федеральной резервной системы США.

Август 2017 года

Те, кто учился в вузах экономике, прекрасно помнят, что центральные банки экономически развитых стран формируют свои активы преимущественно за счет покупки государственных ценных бумаг, изредка– путем выдачи кредитов «нужным» банкам. О каких ценных бумагах идет речь? Прежде всего, об облигациях своих казначейств (министерств финансов), имеющих высокие или высшие кредитные рейтинги. Во вторую очередь, могут покупаться казначейские бумаги «дружественных» государств, опять-таки потому, что они имеют высшие рейтинги. Например, Банк Японии в своих активах имеет американских казначейских бумаг на 1 трлн долл. Считается, что Центробанк должен проводить «консервативную» денежно-кредитную политику и держать дистанцию от таких ненадежных, рисковых инструментов, как корпоративные облигации, акции, финансовые производные инструменты. Абсолютный приоритет казначейским бумагам и актинах Центробанка – экономический догмат последних десятилетий, нарушать который не позволялось никому.

Но после финансового кризиса 2007–2009 гг. ситуация изменилась. Правда, об этом развороте знают далеко не все. Прежде всего, разворот осуществил Федеральный резерв США, который с конца прошлого десятилетия стал проводить программу «количественных смягчений» (КС), которая заключалась в масштабной скупке ценных бумаг на американском рынке. Покупались при этом не только казначейские бумаги США (облигации, векселя, ноты), но также ипотечные бумаги. Последние не только не имели высокого рейтинга, их вообще называли «мусорными». На сегодняшний день такого «мусора» в активах ФРС США накопилось на общую сумму 1,8 трлн долл. (40 % всех активов). Федеральный резерв в этой истории выступал в качестве «спасителя последней инстанции»: он помогал американским банкам и другим институциональным инвесторам «освободиться» от балласта в виде ипотечных бумаг для того, чтобы они начали «оживлять» американскую экономику. Правда, «ожив», такие инвесторы опять бросились во все тяжкие, стали заниматься покупкой других рисковых финансовых инструментов, подготавливая Америку и мир ко второй волне финансового кризиса. Реального восстановления экономики США не произошло, а подготовка новой серии кризиса ускорилась.

В октябре 2014 года Федеральный резерв полностью свернул программу «количественных смягчений» (к этому моменту его активы раздулись до 4,5 трлн долл, против 0,8 трлн долл, накануне финансового кризиса). Их эстафету подхватил Европейский центральный банк (ЕЦБ), начавший скупать государственные долговые бумаги европейских стран. Без особой рекламы раздуванием своих активов занимаются также Центробанки Великобритании, Японии и Швейцарии. Совокупные активы пятерки Центробанков (ФРС США, ЕЦБ и упомянутые выше три Центробанка– Великобритании, Японии и Швейцарии) накануне глобального финансового кризиса (2006 г.) составляли примерно 3,5 трлн долл., а в конце первого квартала 2017 года этот показатель был уже равен 14,7 трлн долл. Мы видим более чем четырехкратный рост на фоне стагнирующей мировой экономики. Центральные банки растут как пузыри[139]139
  https://www.fondsk.ru/news/2017/0 7/04/centrobanki-vedut-mir-k-propasti-44256.html


[Закрыть]. Надувание Центробанками «пузырей» – акт отчаяния, проявление неспособности оживить экономику, «мина» под экономику, которая неизбежно взорвется. Разрушительный эффект взрыва будет неизмеримо больше, чем от кризиса 2007–2009 гг.

Но сегодня Европейский Центробанк, кажется, пошел дальше своего заокеанского собрата. Он начал скупать корпоративные бумаги: в июне 2016 года запустил программу скупки корпоративных облигаций (Corporate Sector Purchase Programme – CSPP) как составную часть программы «количественных смягчений». В мае текущего года объем корпоративных долговых бумаг на балансе ЕЦБ превысил 100 млрд евро. В портфеле ЕЦБ бумаги таких европейских компаний, как Deutsche Bahn, Telefonica, BMW, Daimler, ENI, Orange, Air Liquide, Engie, Iberdrola, Total, Enel и т. д. В июне текущего (2017) года в портфеле ЕЦБ находились долговые бумаги примерно 200 европейских компаний[140]140
  https://www.bondvigilantes.eom/blog/2017/05/l 1/bonds-benefitted-ecbs-corporate-bond-buying-programme/


[Закрыть]. ЕЦБ огласил план доведения своего портфеля корпоративных долговых бумаг до 675 млрд евро. Фактически, ЕЦБ с 2016 года стал выступать не только в роли «спасителя» всей Европы или отдельных стран-членов ЕС и еврозоны, но также в роли «спасителя» отдельных корпоративных структур, причем относящихся не к банковскому сектору, а к промышленности, транспорту, телекоммуникациям и другим отраслям экономики. Это неизбежно породило запрос на новую услугу для европейского бизнеса– лоббирование интересов в Европейском Центробанке с целью покупки им корпоративных бондов той или иной корпорации.

Но еще дальше пошел Банк Японии, который, как выясняется, еще до финансового кризиса 2007–2009 гг. стал практиковать покупку корпоративных бумаг на внутреннем рынке. Кстати, такая практика позволила Японии легче перенести последний финансовый кризис. В текущем десятилетии Банк Японии вообще стал единственной доминирующей силой на рынке корпоративных ценных бумаг, обращающихся на фондовой бирже Nikkei 225. Причем он покупает как облигации, так и акции. Отдельные акции покупает не напрямую, а через ETF (Exchange Traded Funds) – биржевые инвестиционные фонды, ценные бумаги которых торгуются на бирже. То, что Центробанк действует через посредников в лице биржевых фондов ETF, ничего не меняет. Уже в начале 2016 года Банк Японии входил в топ-10 крупнейших акционеров в более чем 200 компаний, акции которых котировались на фондовой бирже Nikkei 225.

Вот примеры тех активов японской экономики, которые принадлежат Банку Японии. Он контролирует около 9 % Fast Retailing Со., оператора сети магазинов Uniglo, и около 5 % производителя соевых соусов Kikkoman Corp. Является третьим по величине акционером в Yamaha Corp., крупнейшем в мире производителе музыкальных инструментов, и в Daiwa House Industry, крупнейшей компании в индустрии жилого строительства в Японии. Уже в начале 2016 года был владельцем более половины всех японских ЕТЕ Программа стимулирования экономики (другое название программы количественных смягчений) предусматривала покупку Центробанком акций ETF на сумму 3 трлн иен в год (примерно 27–28 млрд долл.). В 2016 году Банк Японии объявил о расширении покупок ETF до 7 трлн иен в год. При таких масштабах операций эксперты прогнозируют, что уже к концу 2017 года Банк Японии может стать главным акционером в 40 % компаний Nikkei 225. Среди таких новых крупных компаний, которые попадут под полный контроль Банка Японии, называют Olympus Corp., крупнейшего в мире производителя эндоскопов; Fanuc Corp., крупнейшего производителя промышленных роботов; и Advantest Corp., одного из ведущих производителей полупроводниковых устройств.

Два центральных банка, активно реализующих программы количественных смягчений, – Банк Англии и Национальный банк Швейцарии – предпочитают не афишировать и даже всячески скрывать свои операции по «стимулированию экономики». В сентябре 2016 года Банк Англии объявил о новом этапе реализации программы «количественных смягчений»: в течение года купить государственных долговых бумаг на сумму 60 млрд ф. ст. и корпоративных английских бумаг на сумму 10 млрд ф. ст. Видимо, здесь Банк Англии решил действовать синхронно с ЕЦБ, который начал скупку корпоративных европейских бумаг. Англия, приняв решение о выходе из ЕС, решила таким способом поддержать конкурентоспособность своего бизнеса по отношению к компаниям континентальной Европы.

Наиболее таинственным из пяти названных выше Центробанков является Национальный банк Швейцарии (НБШ). Кажется, на сегодняшний день он единственный в Европе и в западном мире Центробанк, который, подобно Банку Японии, занимается покупкой акций. Все началось с того, что в балансе швейцарского Центробанка стала образовываться гигантская «дыра» из-за роста валютного курса швейцарского франка по отношению к евро и упорного нежелания денежных властей Швейцарии привязывать швейцарский франк к евро. Центробанк этой небольшой европейской страны стал судорожно искать возможности повысить доходность своих активов и принял решение начать покупку акций быстрорастущих на фондовом рынке

Часть 4. Центробанки: глобальные тренды XXI века компаний. В пределах альпийской республики таких компаний немного. Поэтому НБШ начал приобретение акций иностранных компаний (чего, заметим, не делает даже Банк Японии). Весной 2015 года прошло сообщение о том, что Центробанк Швейцарии приобрел акций американской компании Apple на сумму 1,1 млрд долл.

Укрепление позиций НБШ в капитале Apple продолжалось и далее. Национальный Банк Швейцарии приобрел почти 4 млн акций этой компании только в первом квартале 2017 года. На начало второго квартала 2017 года НБШ принадлежало уже 19,2 млн акций Apple, что делало его крупным держателем акций компании, даже крупнее Schwab и Franklin Resources (с 18,3 млн и 17,8 млн акций соответственно) и уступающим только Alliance Bernstein. Вот вам и ответ на вопрос, над которым ломали головы некоторые аналитики: почему на фоне экономической депрессии США акции этой компании так стремительно растут? Быстро растут индексы всего американского фондового рынка Nasdaq, где обращаются бумаги высокотехнологичных компаний США. В этом немалая заслуга НБШ, который кроме акций Apple также приобрел акции Microsoft, Facebook, Amazon и других компаний Силиконовой долины. Кроме того, в портфеле НБШ долевые бумаги таких американских гигантов, как Exxon Mobil, Johnson&Johnson, AT&T, General Electric и т. д.

Согласно данным НБШ, в сентябре 2014 года вложения Центробанка в акции американских компаний составили 26,1 млрд долл., в марте 2016 года – 54,5 млрд долл., а на конец первого квартала 2017 года – 80,4 млрд долл. На начало лета текущего года – 84,3 млрд долл. Рост в 3,2 раза за три неполных года. В отчете Национального Банка Швейцарии за II квартал 2017 года сообщается, что 20 % активов банка вложены в зарубежные акции. Доля американских акций в международных резервах НБШ уже составляет около 11 % и продолжает расти.

Нелишне напомнить, что НБШ является акционерным обществом. Впрочем, такой статус имеют и многие другие Центробанки. Например, Федеральная резервная система США, которую небезосновательно называют «частной корпорацией». Но большинство Центробанков являются закрытыми акционерными обществами. А вот Центробанк Швейцарии представляет собой акционерное общество открытого типа. Всего у него 100000 акций, из которых 48000 акций, по данным на конец 2016 года, принадлежали примерно 2200 частным инвесторам. Часть акций принадлежит властям кантонов. Часть акций находится в свободном обращении. Весной цена одной акции колебалась около планки 1700 франков, практически не изменившись в ходе торгов. Крупнейшим акционером является даже не швейцарец, а немец. Его зовут Тео Зигерт, и ему принадлежат 6720 акций; его доля даже больше, чем у кантона Берн. Частным владельцам акций НБШ принадлежит 25 % голосов. Остальные – властям Швейцарии. Дивиденды, выплачиваемые акционерам, достаточно скромные, – 15 франков на акцию. Частные акционеры настойчиво требуют повысить их хотя бы до 30 франков, а небольшая группа активных акционеров добивается их увеличения до уровня не менее 100 франков.