Текст книги "Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова"

Спецслужбы США до сих пор не могут простить давно почившему в бозе КГБ СССР раскручивания скандала, связанного с появлением в мировой прессе описания характерных симптомов «болезни зеленых мартышек». Свою обиду, кстати, руководители ЦРУ открыто высказывали в ходе неофициальных контактов с руководством советской разведки, в частности в ходе исторической поездки руководителя ПГУ и зампреда КГБ СССР В. А. Крючкова в США в составе официальной советской делегации во главе с М. С. Горбачевым.

Обижались они, между прочим, вовсе не за удачно и очень даже ко времени проведенное советской внешней разведкой комплексное активное мероприятие, нанесшее существенный ущерб внешнеполитическим интересам Соединенных Штатов и серьезно ударившее по их имиджу в странах Западной Европе (напомню, на первоначальном этапе распространения этого вируса СПИДом заболевали преимущественно гомосексуалисты, коих было предостаточно в Великобритании, Дании, Нидерландах и прочих западноевропейских странах).

Нет – прежде всего за то, что КГБ придал нежелательную широту и масштабность, в общем-то достаточно опасную для всего сообщества «цивилизованных стран», тиражированию в целом правдивой по своей изначальной сути информации вместо распространения по традиционным каналам спецслужб какой-либо откровенной лжи, что было бы для них гораздо менее обидным и вызывающим вполне закономерную неприязнь…

Существуют две не шибко известные для рядовых граждан, но при этом весьма серьезные научные дисциплины – герменевтика и семиотика. Разница между ними лично для меня не вполне очевидна, по-моему, это равнозначно тому, видим ли мы Чарли Чаплина в котелке, знаменитых туфлях и с тросточкой или без оных предметов. На этой благодатной ниве познания пасутся преимущественно философы, филологи, психологи и лингвисты…

Тем не менее предмет их совокупного научного интереса, на мой взгляд, гораздо более глубокий, чем наукообразные всхлипывания так называемых политологов, геополитиков и прочих работающих на злобу текущего дня политических спекулянтов, порой откровенных шарлатанов «от политических новостей на злобу дня», лишь на словах отошедших от постулатов «научного коммунизма» и «исторического материализма», которыми были щедро напичканы защищенные ими во времена СССР диссертации.

По классическим определениям, семиотика – это наука о знаках, а герменевтика – наука о толковании этих самых знаков, символов и текстов.

Что такое понимание? Психологи называют пониманием установление логической связи между предметами путем использования имеющихся знаний. А если этих знаний недостает, тогда что же, какого-нибудь очередного суперпросвещенного Маймонида ждать будем или попробуем своим умишкой до сути дела докопаться?

Проблема «понимание – непонимание» не случайно является одной из центральных для многих философских течений. Согласно герменевтической концепции П. Рикёра, понимание является ключевым условием процесса постижения значения знаков и символов, передаваемых одним сознанием и воспринимаемых другими в процессе коммуникативного взаимодействия. Звуки и буквы, комбинации символов сами по себе несущественны для понимания. С информационной точки зрения они представляют собой лишь сигналы.

Поэтому в герменевтическом анализе важен не сам текст как таковой, а его понимание и интерпретация в процессе прочтения.

Герменевтика – это, по определению, искусство толковать непонятное и даже искаженное, объяснять смысл чужого языка или знака. Однако согласно основному постулату герменевтической методологии – теории герменевтического круга (модели, объясняющей неразрывную взаимозависимость частного и целого), понимать что-либо можно лишь тогда, когда о том, «что» же является объектом понимания, уже существует какое-либо представление. А если такого представления нет или оно намеренно или непредумышленно искажено – тогда как из этой смысловой ямы самостоятельно выкарабкиваться?

Любая коммуникация предполагает наличие некой знаковой системы и некого коммуникативного кода, воспринимаемых участниками информационного взаимодействия. В семиотической дисциплине есть большое отдельное направление – семиотика невербальных знаков коммуникации. Они порой несут в себе гораздо большую смысловую нагрузку, чем напечатанный текст или произнесенная фраза.

Классический пример использования невербальных знаков: в Германии один и тот же печатный текст может восприниматься совершенно по-разному в зависимости от шрифта печати – готический почему-то устойчиво ассоциируется в сознании обывателя с ужасами нацизма. Бедная готика Шиллера и Гёте, она-то чем провинилась…

В условиях возрастания роли и значения симулятивной реальности, формирующейся в процессе массовой коммуникации, феномен коммуникативного кода, проблема его интерпретации и смысла приобретают все более важное значение.

Приведу лишь один пример использования коммуникативного кода, основанного на реалиях современной российской действительности применительно к деятельности отечественных СМИ, хотя таковых примеров хоть пруд пруди.

На протяжении вот уже более двадцати лет зрители лицезреют некое чудище заморское на своих телеэкранах. Вот кто бы мне, как и многим десяткам, сотням тысяч неравнодушных телезрителей смог бы внятно и, главное, убедительно разъяснить: кому и зачем понадобилось вынести в 1990 году изображение посмертной маски китайского даоса на телеэкран в качестве логотипа компании, создававшей в перестроечные годы целую серию популярных передач, включая «Взгляд» и «Поле чудес», и находившейся в тот период на совершенно особом, привилегированном положении в «Останкино»? Скрытые некрофилы, что ли, эти безвестные останкинские мудрецы?

Говорят, что плодотворную идею выдвинула вдова покойного Владислава Листьева Альбина. Так это или нет – проверить невозможно, сейчас можно говорить что угодно и при этом бездоказательно. Но ведь загадка всей телевизионной заставки на этом не кончается. Вот как она выглядела по описаниям самих телевизионщиков.

«На серо-белом фоне, в левой части экрана появляется жирная чёрная черта, которая двигается вправо, изображая работу отбойного молотка и издавая характерные звуки работы этого инструмента (советскую власть долбили эти телегерои перестройки, что ли?). Затем слева появляется шар серого цвета, который скачет по черте и, достигнув ее конца, падает вниз. Уменьшившись до размеров точки, шар взрывается»[17]17
  http://www.frihed.ru/m/m/vid_-_istoriya_logotipa_i_zastavki.


[Закрыть].

Взрыв сопровождается жутковатой музыкой, написанной Владимиром Рацкевичем (мелодия, состоящая всего лишь из пяти диссонансных аккордов), и яркими вспышками чёрно-белого света, довершающими пугающий эффект. После этого экран темнеет, и из темноты появляется посмертная маска, а внизу появляется золотистая надпись «ВИD» (?).

О том, сколько детишек на всю жизнь напугало это теледиво болотное и сколько эпилептиков досрочно получило обострение своей болезни, прочитайте в комментариях профессионального психиатра[18]18
  http://www.belogurova.ru/psychology-ed?new=762&newblok=765.


[Закрыть]. А я лучше покажу, как символично смотрелась эта маска на рекламном щите вблизи телестудии «Останкино» на фоне оцепивших ее по периметру военных грузовиков. Лучше один раз увидеть… Хороший призыв, актуальный, не правда ли?

Увидели? А теперь можно и порадоваться, как призывал йецилоп в фильме «Кин-дза-дза». Задолбало-таки бедного ушастого слоника российское зомбовидение…

Сейчас на многих каналах российского телевидения, особенно на РЕН-ТВ, ТВ-3 и ТНТ, да и на РТР тоже, изо дня в день нагнетается атмосфера откровенного мракобесия и информационного психоза при полной безответственности руководства этих каналов за показанное и произнесенное в эфире. На кого за такое «счастливое пропагандонское детство» обижаться будем, в чью сторону впоследствии с укоризной пенять полезем? Сошлемся, как это не раз уж бывало, на очередные «происки Запада»? Государство одобрительно молчит, наука глухо помалкивает. Церковь – и та стыдливо приняла фигуру умолчания перед лицом массированного телевизионного нашествия на бедных россиян инопланетян и прочих упырей – явного порождения больного космического разума…

В 2005 году в издательствах «Алгоритм» и «Эксмо» при активной поддержке академика Г. В. Осипова вышла книга В. Лисичкина и Л. Шелепина «Война после войны: информационная оккупация продолжается». В ней подробно исследуются проблемы информационной войны как особого вида борьбы за сознание людей. Авторы приходят к выводу, что сегодня «главной непосредственной опасностью для человечества является информационное оружие, которое меняет сознание людей, заставляет их неадекватно воспринимать реальность, жить в мире иллюзий, создаваемых и привносимых извне, совершать гибельные для себя поступки… Для отпора информационной агрессии необходимо прежде всего понимание сути происходящих событий».

В предисловии указывается, что «в книге описаны приемы, методы и конкретные факты информационно-психологической оккупации нашей страны, подрывная деятельность “пятой колонны” по имени СМИ, а также приводятся практические способы защиты населения от новейшего оружия массового поражения сознания и активного сопротивления оккупантам»[19]19
  Лисичкин В., Шелепин Л. Война после войны. Информационная оккупация продолжается. М.: Алгоритм, 2005. С. 5.


[Закрыть].

Насчет «информационного оружия» можно, пожалуй, и поспорить, иначе снова к какому-нибудь очередному «пси-излучению» скатимся, которое, как и водится в любом приличном зомбированном сознании, «изобрели и испытали в тайных лабораториях КГБ, ЦРУ или же МОССАДа». Но в остальном – все правильно, оккупация общественного сознания страны состоялась. И характер освещения российскими телеканалами событий на Украине весной и летом 2014 года ярко это продемонстрировал.

Но кто же нас все-таки оккупировал? Представители инопланетных цивилизаций, потомки атлантов, амазонок и гиперборейцев? Или, может быть, Ф. Фукуяма, С. Хантингтон, Дж. Сорос, А. Гор и им подобные?

Нет, «бабу-ягу» сами вырастили в своем родном, отечественном теле-, радио– и печатно-пропагандистском коллективе, и искать информационных злодеев – бандитов, террористов и оккупантов – нужно прежде всего среди граждан с российскими паспортами.

В крайнем случае, в среде лиц с двойным и тройным гражданством, обладающих зарубежными счетами и зарубежной собственностью. Справедливо в народе говорят: «Где деньги – там и сердце»…

Посмотрите-ка вскользь, даже не вглядываясь пристально в детали, на эту фотографию. Узнали? Правильно, это фоновое обрамление телестудии основного российского телевещательного канала.

Оно вам ничего не напоминает? Нет? Тоже правильно, поскольку за пару десятилетий зомбоящик без особого труда приучил пипл видеть картинки текущей действительности исключительно в двух цветовых решениях – черное & белое. Ну что же, для облегчения восприятия превратим цветное изображение в черно-белое на небесно-голубом фоне телеэкрана, тогда что получится?

Очень и очень выразительно получится. Думаете, все эти художественные выверты – случайность? Увы, нет. Как говорят в подобных случаях наиболее просвещенные и дальновидные пресс-секретари из тележурналистской породы: «His master’s voice» – «No cоmmеnts!».

Узелок второй

В связи с вышеизложенным всплыла в памяти загадочная история с поступившим на доклад руководству КГБ СССР вскоре после аварии в Чернобыле экземпляром новосибирского выпуска газеты «Говорит и показывает Москва». На страницах этого регионального издания было помещено стилизованное изображение взрыва ядерного реактора на фоне запланированной на 26 апреля 1986 года программы теле– и радиопередач. Не обратили на нее должного внимания в суматохе тех напряженных дней, а зря…

Когда года через полтора, уже при Председателе КГБ В. А. Крючкове, вновь занялись проверкой ряда поступивших сигналов, дубликат этой газеты (требовалось сравнить содержание номера и проверить гипотезу о возможной фальсификации изображения) безуспешно искали на местах, но нашли в конечном итоге с большим трудом чуть ли не в Ленинской библиотеке в виде контрольного экземпляра.

Вот что писалось по сему поводу в одной из украинских газет в начале XXI века:

«В сентябре 2001 года, в мутном потоке дезинформации вдруг промелькнула небольшая заметка, которая подобно вспышке молнии вдруг на миг осветила истинную причину катастрофы. Я имею в виду заметку в киевской газете “Столичка” от 12.09.2001 г. под названием “О взрыве на ЧАЭС знали заранее!”.

В заметке рассказывалось, что 16 апреля 1986 года новосибирский выпуск еженедельной газеты “Говорит и показывает Москва” вышел с некоторыми необычными изменениями. Традиционно чёрно-белая по формату газета в этот день в разделе радио– и телепрограмм вдруг почему-то выделила красным цветом даты 26 и 27 апреля. Это были единственные цветные цифры во всей газете! Ни до, ни после этого случая никакие даты, в том числе и государственные праздники, красным цветом не выделялись.

Кто и зачем дал соответствующую команду? Странное “совпадение”: именно в ночь с 26 на 27 апреля 1986 годы прогремел роковой взрыв на Чернобыльской АЭС.

Но на этом странности того выпуска новосибирской газеты не заканчиваются. В тот день колонка с воскресной программой была набрана более мелким, чем обычно, шрифтом. Это было сделано для того, чтобы “сэкономить” газетную площадь для размещения странного, не имеющего ни малейшего отношения к радио– и телепрограммам рисунка: в чёрной рамке-картуше было помещено принятое в ядерной физике условно-схематическое изображение ядерного реактора – плошка с пятнадцатью симметрично расположенными кружочками.

Но, главное, вместо седьмого кружочка была почему-то нарисована звездочка с разновеликими лучами – символ взрыва!

Если принять во внимание, что в принятом в то время в СССР перечне атомных электростанций Чернобыльская АЭС значится именно под седьмым номером, то вывод может быть однозначен.

Кто-то неизвестный, имеющий возможность заставить руководство новосибирской газеты изменить её традиционный формат, за две недели до часа «икс» посылал кому-то сигнал о том, что взрыв на ЧАЭС намечено провести в ночь с 26 на 27 апреля. Откуда этот «кто-то» заранее знал, что всё произойдёт именно в ту роковую ночь?

Для человека объективного этого факта вполне достаточно, чтобы сделать вывод: катастрофа была спланирована, тщательно подготовлена и осуществлена в намеченный и заранее объявленный в новосибирской газете срок»[20]20
  http://silapravdi.com/publ/razoblachenie_lzhi/informativnyj_razdel/chernobyl_inoj_vzgljad/4-1-0-64.


[Закрыть].

Не берусь судить, верна ли выдвинутая автором статьи гипотеза о преднамеренном вредительстве, да еще по заданию иностранных спецслужб. Скорее всего – вряд ли это было так.

Тем не менее сей таинственный снимок не остался незамеченным, не прошел мимо внимания сотрудников 6-го Управления КГБ СССР, занимавшегося вопросами экономической безопасности, могу это подтвердить с уверенностью.

Впрочем, сами посмотрите на этот снимок и самостоятельно формируйте собственное суждение.

Могу добавить к изложенному лишь одно: когда пришлось готовить материалы на доклад руководству, я специально затребовал из библиотеки соответствующий том Большой советской энциклопедии и собственноручно убедился в том, что стилизованное изображение ядерного реактора с водяным охлаждением чернобыльского типа выглядит именно так, как на этом фото, и что это не досужая выдумка каких-то сверхбдительных фантазеров из числа «добровольных помощников органов».

Всплыл в памяти и другой эпизод, с календарем-плакатом на 1988 год из серии «Артисты советского кино» с фотографией О. Янковского, на котором дата «4 июня» неизвестно кем и неизвестно для чего была помечена еще до выпуска в свет массового тиража.

Директор типографии и выпускающий редактор впоследствии клялись и божились, что совершенно не знают и не могут даже предположить, когда, каким святым духом и на кой ляд появилась на плакате эта метка.

Можете полюбоваться на этот плакат с загадочной пометкой, сделанной явно от руки. Проверка на предмет возможной фальсификации плаката проводилась по контрольным оттискам – установлено: не было никакого подлога, у целого ряда граждан нашлись аналогичные «агитки советского кино», один экземпляр до сих пор висит в мемориальном «Музее взрыва» в Арзамасе[21]21
  http://wikimapia.org/8394103/ru


[Закрыть].

Напомню, что утром 4 июня 1988 года на станции Арзамас-1 вблизи от одного из основных атомных центров страны – Сарова – взорвались три вагона с разрядным грузом, следовавшим из химзавода в г. Дзержинск Нижегородской области якобы в Северный Казахстан. Почему «якобы»? Посмотрите сами на карту железных дорог СССР и попробуйте самостоятельно проложить логистически обоснованный маршрут из начального пункта в конечный. Кстати, сохраните в памяти эту дату – 4 июня, авось впоследствии для чего-нибудь пригодится…

Итак, 4 июня в 9 часов 32 минуты прогремел взрыв мощностью около 0,15 килотонны, в результате которого погиб 91 человек, 744 было ранено, пострадали свыше полутора тысяч семей, более 800 семей остались без крова над головой. В зоне разрушения оказалось 160 промышленно-хозяйственных объектов и около 1,1 тыс. жилых домов. Было разрушено 250 метров железнодорожного полотна, железнодорожный вокзал и пристанционные постройки, получил серьезные повреждения газопровод среднего давления, проходящий под полотном железной дороги, вышли из строя электроподстанции, высоковольтная линия электропередачи и распределительные сети, система водоснабжения. Общий материальный ущерб был оценен в размере 110 млн рублей. Правительственная комиссия сравнивала разрушительную силу арзамасского взрыва с «атомным».

Через 15 лет губернатор Нижегородской области Е. Ходырев прямо заявит о том, что это была, по его убеждению, диверсия[22]22
  Геннадий Ходырев: «Я уверен, что в Арзамасе 15 лет назад была совершена диверсия», 03.06.2003, http://government-nnov.ru/?id=4208


[Закрыть].

И я не исключал того же еще в 1988 году. И мои коллеги по работе тоже не исключали. Хотя бы потому, что на станционных путях в это же время находился литерный состав со специзделием из Арзамаса-16, а разрядный груз запоздал с прохождением станции по вине машиниста и взорвался на подходе к железнодорожному узлу.

Но вся беда заключалась в том, что в уголовном законодательстве того периода правовые понятия «диверсия» и «вредительство» существовали лишь формально, на бумаге. Не могло быть в эпоху перестройки и гласности диверсантов и вредителей в Советском Союзе – и все тут!

Посмотрите содержание ст. 68 УК «Диверсия»: «Разрушение или повреждение взрывом, поджогом или иным способом предприятий, сооружений, путей и средств сообщений, средств связи либо другого государственного или общественного имущества, совершение массовых отравлений или распространение эпидемий и эпизоотий с целью ослабления Советского государства».

Статья 69 УК «Вредительство»: «Действие или бездействие, направление к подрыву промышленности, транспорта, сельского хозяйства, денежной системы, торговли или иных отраслей народного хозяйства, а равно деятельности государственных органов или общественных организаций с целью ослабления Советского государства, если это деяние совершено путем использования государственных или общественных учреждений, предприятий, организаций либо путем противодействия их нормальной работе».

Попробуй, пойди-ка докажи умысел на «ослабление Советского государства»…

Правда, само по себе понятие «диверсия» было введено в состав уголовного законодательства нашей страны еще в феврале 1927 года Положением о преступлениях государственных, принятых третьей сессией ЦИК СССР. В ст. I этого Положения было дано общее понятие контрреволюционного преступления. «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти Рабоче-Крестьянских Советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, Рабоче-Крестьянских правительств ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции. В силу международной солидарности интересов всех трудящихся такие действия признаются контрреволюционными и тогда, когда они направлены на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в СССР».

В 9 статье Положения преступление, носящее название «диверсия», определялось как «разрушение или повреждение с контрреволюционной целью, взрывом, поджогом или иными действиями, железнодорожных или иных путей и средств сообщения, средств народной связи, водопровода, общественных складов и других сооружений или государственного или общественного имущества». В целом подобное определение объясняется временем его существования – периодом тотальной борьбы с контрреволюционерами всех мастей.

В 1958 году принимается новый Закон СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления», и трактовка термина «диверсия» изменяется: более подробно перечислены действия, составляющие объективную сторону этого преступления (в том числе включены массовые отравления, распространение эпидемий и эпизоотий), уточнено содержание цели – она отныне определена не как контрреволюционная, а как цель ослабления Советского государства.

Однако и тогда, и теперь основным фактором, затрудняющим разработку понятия и подходов к классификации диверсии, является проблема отождествления диверсии с террором и терроризмом, ставшими на сегодня уже привычными словосочетаниями. В словаре иностранных слов «террор» определяется как политика устрашения, подавления политических противников насильственными мерами. Статья 205 Уголовного кодекса России предусматривает ответственность за терроризм, то есть за совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного ущерба либо наступление опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза свершения указанных действий в тех же целях.

Среди ученых нет единого мнения по вопросу уголовно-правового определения понятия терроризма. Несмотря на определенную общность целей диверсии и терроризма, можно обозначить некоторые принципиальные различия между рассматриваемыми явлениями.

Так, если в статье 281 УК РФ, говорящей о диверсии, дан исчерпывающий перечень преступных действий, то к терроризму, кроме названных непосредственно в статье 205 УК РФ, относятся самые разнообразные иные действия. При диверсии действия преступников направлены на причинение вреда, при терроризме – на запугивание населения, на дестабилизацию обстановки. Цель диверсии состоит главным образом в ослаблении государства, а терроризма – в принуждении к принятию решения или удержанию от его принятия. Диверсант обычно действует тайно, а террорист – демонстративно, всячески привлекая к себе внимание средств массовой информации и населения. Существенным разграничивающим признаком является также ультимативность действий при терроризме.

Под сущностью диверсии следует понимать совокупность признаков, характерных черт и отличительных особенностей, присущих диверсии как военно-политической и правовой категории и составляющих ее внутреннее содержание. Можно выделить следующие отличительные признаки диверсионной деятельности как преступного деяния.

Во-первых, главной отличительной чертой диверсионной деятельности является то, что она направлена на подрыв основ конституционного строя и государственной безопасности. При этом умыслом диверсанта охватывается причинение вреда экономическим интересам и обороноспособности государства.

Во-вторых, диверсионную деятельность отличает скрытый, неочевидный характер исполнения.

И в-третьих, еще одной важной отличительной особенностью диверсионной деятельности является необходимость наличия разветвленной агентурной сети, вовлечение в эту преступную деятельность значительного числа лиц.

Спрашивается, был ли здравый смысл в проведении многочисленных и трудоемких оперативно-розыскных мероприятий по фактически не существующему в УК РСФСР составу преступления и без какой-либо реальной перспективы судебного преследования виновных в его совершении? На корзинку для бумаг поработать, силы и время оперативного состава и агентурного аппарата зря израсходовать на то, чтобы чьи-то многочисленные придумки и фантастические гипотезы до кучки коллекционировать? Ведь уголовное дело, это уж как водится, органы прокуратуры тут же возбудили по факту аварии (или катастрофы, не суть важно), но при этом по совершенно другой статье УК. И кому, спрашивается, это уголовное дело теперь должно стать подведомственным в силу фактического раздела на три части действующего Уголовного кодекса РСФСР? Прокуратуре, МВД или КГБ СССР?

Кроме того, нельзя было скидывать со счетов то объективное обстоятельство, что перестроечные СМИ настолько «затерроризировали» наших затюканных правоведов своими надуманными угрозами всевозможных обвинений возврата к ежовщине и бериевщине, что те с перепугу стали усиленно на холодную воду дуть, любого вороньего куста бояться.

Ну, а если уж говорить без экивоков, «по рабоче-крестьянски» – очень шибко и сноровисто начали шкуру свою историческую спасать. Пусть, дескать, наследники НКВД в одиночку за все реальные и выдуманные грехи эпохи репрессий отдуваются, а мы пока посидим на завалинке, в тенёчке, посмотрим, понаблюдаем, партия прикажет – отреагируем…

Эта ремарка относится главным образом к трусливому поведению тех, кто по долгу своей службы был призван прежде всех других защищать Конституцию СССР и осуществлять контроль за соблюдением законности в стране, – руководителей органов советской прокуратуры. Да они просто были обязаны первыми, не дожидаясь ничьей команды – ни сверху, ни сбоку, ни сзади, – тотчас же забить во все данные им действующим законодательством колокола, тотчас же после того, как была фактически растоптана воля миллионов людей, выступивших на референдуме за сохранение Союза ССР. Они должны были немедленно возбудить уголовные дела по всем фактам посягательств руководителей любого ранга на существующий конституционный строй, вне зависимости от их фамилий, должностей и званий!

И уж, во всяком случае, не дожидаться при этом вопиющего факта формирования совершенно неконституционного органа – Государственного Совета СССР, чтобы хоть как-то в правовой плоскости намекнуть, что ли, как это сделал в ноябре 1991 года В. И. Илюхин уже после своего отстранения от должности, на целесообразность и необходимость уголовного преследования М. С. Горбачева за предпринятые им действия по созданию абсолютно нежизнеспособного, искусственного механизма в целях скорейшего признания независимости прибалтийских государств. Не было, точнее – не стало более Прокуратуры СССР после 23 августа 1991 года, хотя в этот день ко мне в кабинет на Лубянке вместе с российским прокурором В. Степанковым и тележурналистом Медведевым явились для производства обыска также и представители союзной прокуратуры…

Мне как-то довелось поприсутствовать в 1990 или 1991 году то ли на всесоюзном совещании руководящих работников прокуратуры, то ли на расширенной Коллегии Прокуратуры СССР в здании на Пушкинской ул. (теперь Большая Дмитровка) – приехал туда для срочного доклада В. А. Крючкову неотложных документов. Сидел в задних рядах президиума этого собрания, глядел на заполненный прокурорским генералитетом зал, слушал их дежурные, казенные выступления и откровенно тосковал: вы что же, коллеги, не видите и не ведаете, что в стране творится? Что же ваши речи звучат столь же нудно и заунывно, как на каком-то зачуханном провинциальном партактиве брежневского периода? Где же ваша острота в оценке ситуации, где ваш собственный, профессиональный угол зрения на происходящее, где, наконец, ваша партийная принципиальность, ведь вы еще вчера все поголовно были членами КПСС?

Когда в период перестройки по органам безопасности был открыт массированный огонь из всех видов информационного оружия под предлогом осуждения репрессий 30-х гг., я в числе других руководящих сотрудников на одном из оперативных совещаний предложил руководству КГБ СССР: хватит отмалчиваться, давайте расскажем обществу не выгодную кому-то в Кремле или на Старой площади полуправду, а выложим народу полностью всю правду о деятельности «Особого Совещания» и пресловутых «троек» с публикацией имеющихся в наших архивах многочисленных документальных материалов. Благо хрущевские последыши не успели все компрометирующие его самого и других скрытых троцкистов документы в ведомственных архивах подчистить…

И напомним заодно нынешнему поколению граждан страны, что в состав этих органов (промежду прочим, вполне легитимных, созданных по решению высших органов законодательной власти страны), помимо руководителя НКВД, входил также прокурор соответствующего ранга, призванный олицетворять торжество «социалистической законности» при вынесении внесудебных решений.

А саму эту знаменитую и даже в чем-то популярную в современном антитеррористическом общественном сознании «группу из трех комиссаров в пыльных шлемах» возглавлял отнюдь не чекист, а первый секретарь областного или республиканского комитета партии – и именно за ним было последнее слово, последняя точка в приговоре.

Почему же всю негативную оценку результатов деятельности органов прокуратуры в период репрессий мы должны сводить лишь к критике «одиозной» личности – А. Я. Вышинского, которого, к слову будет сказано, в кругу профессионалов дипломатической службы до сих пор почитают как фигуру, равновеликую В. М. Молотову? И который, помимо всего прочего, возглавлял в определенный период и советскую внешнюю разведку, совмещая пост министра иностранных дел с постом руководителя Комитета по делам информации (КИ) при МИД СССР, т. е. разведки. Да не просто разведки, а объединенной советской разведки: и внешнеполитической, и военной, все тогда было «в одном флаконе», ГРУ ГШ ведь тоже в состав КИ вошло. Именно при нем советская разведка успешно «тырила» американские и британские атомные секреты, в том числе через всемирно известных ныне супругов Розенберг и других менее «засвеченных» зарубежных агентов, именно в его бытность главой советской разведки США буквально захлестнула волна маккартизма и «охоты на ведьм».

Но вернемся к событиям в Арзамасе. Как вы думаете, можно ли из трагедии извлечь вполне ощутимый «научный навар», совершить научное открытие? Оказывается, можно. В 2007 году в ГОУ Нижегородский государственный технический (!) университет Анна Гариковна Сагателян успешно защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности «Отечественная история» под названием «Деятельность центральных и местных органов власти по ликвидации последствий техногенной катастрофы на станции Арзамас-1 4 июня 1988 года», написанную аж на 243 страницах. По содержанию автореферата этого научного труда можно легко убедиться, что бессмертный дух кафедры марксизма-ленинизма, научного коммунизма и исторического материализма успешно живет и побеждает на новом этапе развития послесоветской России. «Социально-экономическое развитие Арзамаса, его городского хозяйства и социальной сферы», «восстановление и строительство нового жилья, объектов народного хозяйства и социально-культурной сферы», решение гуманитарных и социальных проблем пострадавших и т. д. – такие заголовки разделов вам ничего не напоминают из недавнего прошлого?