Текст книги "Багульника манящие цветы. 2 том"

Пашка знал, что такой поговоркой Раиска утверждала свои слова, и были они непоколебимыми, как после любой молитвы слово – Аминь!

Слушая Раиску, он понимал и принимал все её слова, но в душе своей всё же не надеялся на себя. Легко делать замечания другому, нежели распознать его душу и понять до конца. Пашка сам страдает. Помнит, как однажды, ещё в Москве, его Лёнька после празднования Нового года отстранился от него со словами:

– От тебя перегаром пахнет, не надо меня целовать. Да и вёл ты себя вчера так, как – будто ты совсем не мой папа. Смеялся невпопад и всё время лез целоваться к маме, а она злилась на тебя. Я не люблю, когда ты пьёшь. Тебя не люблю и водку твою не люблю.

Пашка жалел себя – никто его не понимает! Не понимают, что в такие моменты к нему приходят раскрепощение и эмоции, которые он может, наконец – то выплеснуть наружу и передать своей любимой то, чего он не осмелился бы сказать ей в трезвом виде.

Да, вот такой Пашка уродился. То – ли в этом виновата была сама Раиска, которая с самого детства решала за него все проблемы. То – ли мать, из – за приязни к сыну, заставляющая прятаться от неё и замыкаться в себе. Корочек говоря, Пашка, когда вырос, сам для себя вывел формулу и себе в помощь призвал алкоголь, который развязывал ему язык и помогал высказывать то, что он хотел.

От дыма костра, от полноводной, бегущей, чистой реки, в которой видны все камушки на дне и от того, что все они вместе, Пашка вдруг почувствовал счастье, щекочущее нос. Он уже не обижался на то, что Раиска рано к ним сегодня ворвалась и не дала выспаться, как следует. Забыл и то, как ругала его. Пашка никогда не умел долго на кого – то сердиться. Все обиды таяли, словно снег под весенним солнышком. Сейчас все они вместе и это его радовало больше всего. Все Раискины нравоучения он принял и обязательно сделает для себя вывод. Сделает лишь для того, что – бы Катя никогда больше не краснела за него, не оставила. Он смотрел на резвящихся своих детей, на Раискиного сына Митю и в его голову пришло прозрение – вот оно то, ради которого стоит жить. Он с любовью смотрел на Катерину, мирно беседующую с Раиской и Сашко, любовался играми детей и, подкладывая в костёр хворост, улыбался от всего сердца всему миру. Он был рад тому, что Раискин сын быстро подружился с Лёней.

Пашка, как сейчас помнит, приезд мальчика. Ему были рады все. Даже Катюшка полюбила его всем сердцем.

Митю Павел сразу же, как и Катерина, принял в своё сердце, как сына. Не знает он кто отец мальчика, не хочет Раиска признаваться, значит и не стоит ворошить то прошлое, которое её, возможно тяготит. Мать Пашкина никогда об этом не пишет, но наверняка что – то, да знает и о Раискиной жизни в Ленинграде, и о её муже.

Пашка же был искренне рад, что у Раиски теперь есть хороший, любящий и заботливый муж. Радовался он и за Митю, теперь у мальчика есть отец.

Сашко никогда не обижал его, радовался его успехам в школе. Как истинный ревностный папаша возмущался, если Мите ставили не ту отметку, которую он заслужил и бежал в школу выяснять отношение с учителем, стараясь еле – еле себя сдерживать. И, как – бы Раиска не останавливала его и уговаривала не идти в школу с жалобами, Сашко не слушал её, уверяя, что их сын должен чувствовать защиту, а что – бы впредь его не могли обижать, он, Сашко, должен периодически посещать школу.

Пашка даже однажды заревновал к грузину. Лёнька сфотографировал Митю с Сашко, а Раиска этот удачный снимок увеличила и поместила в рамку. Павел, разглядывая портрет, на котором Митя с Сашко сидят, прислонив друг к другу головы, произнёс:

– Да, сидят рядышком, как родные. Что говорить – очень похожи! Оба довольные, особенно Сашко. Угодила ты ему своим сыном, сидят, как две капли воды! А ведь Митя мог бы быть нашим с тобой сыном. Почему никогда не говоришь о Митином отце? Думаешь, мне не интересно?

Хорошо, что кроме Раиски в доме никого не было, Пашка забежал на минутку по просьбе Катерины взять для выпечки торта рецепт.

Сашко в это время был в магазине. Раиска уставилась на Павла своими бездонными чёрными глазами и почему – то в гневе произнесла:

– А ты достоин того, что – бы знать о моей жизни в Ленинграде после того, как мы с тобой разъехались в разные стороны? После того, как ты оставил меня и переметнулся к Катерине, тебе, в своём счастье, было тогда абсолютно на всех наплевать! Твоя сумасшедшая любовь к другой затмила разум. Ты и сейчас ничего не хочешь ничего вокруг замечать. И нечего пялиться на моего сына! На кого похож, на того и похож, не твоя забота!

Раиска посмотрела на портрет Мити и Сашко, потом перевела и задержала свой взгляд на Пашке. Заметив его абсолютную недогадливость, махнув на него рукой, пошла встречать Сашко с сумками.

Тот уже с порога кричал:

– Раечка, всё купил, как приказывала.

Павел ещё раз посмотрел на снимок, где красовались его друг с Раискином сыном, пожал плечами, произнёс:

– А что плохого я сказал? Наоборот, пришёл к выводу, что твой Митя и Сашко очень хорошо смотрятся. Ладно, пойду я, а то Катюшка моя, наверное, уже выглядывает меня. Рецепт ждёт, а я вот тут с вами задержался. А насчёт того, что переметнулся, как ты говоришь, к другой, так это бывает, это же жизнь, Рая.

Когда Катерине надоело ждать мужа, посетовала на то, что лучше бы она сама сбегала за тем рецептом. Тесто уже готово, духовка разогрета, а Павел и не думает возвращаться. Засиделся у своего друга, да с Раиской заболтался, наверное. Волновало её одно – не выпил бы где. Совсем несносным становится после выпитого спиртного.

Не хотела Катерина возвращаться к тому, как совсем недавно ссорились на этой почве, да всё равно вспоминались неприятные картинки. Зачем – то вспомнились драматические сюжеты ещё с Урала и совсем недавние события. Незаметная трещинка, которая пролегла между супругами, разрасталась.

Она поймала себя на мысли, что слишком много внимания уделяют они с Раиской своему Павлу. В компании друзей он не может себя вести достойно и все начинают делать ему замечания, стараясь его не обидеть. Дома никак его не уложишь, если выпил. Всё тот – же его громкий говор и высказывания обид неизвестно на кого, не давали уснуть ни ему, ни Катерине с детьми. На уговоры Катя была не способна. Она считала это выше своего достоинства. Неприязнь к нетрезвому своему мужу вызывало ещё и полное отвращение к нему. Да и как можно уговаривать взрослого человека не совершать тех или иных дурных поступков? Если не понимает сам, так стоит ли на него тратить свои нервы и время? Всё же успокоила себя:

– Может быть, после Раискиной встряски, Павел изменится и признает свою ошибку? Было бы хорошо жить дальше нормальной, любящей семьёй!

Она, сомневаясь перемене своего мужа, потому что однажды Сашко почувствовал небольшой запах перегара от своего друга на работе. Поспешил предупредить:

– Не дай, Бог, унюхает начальство твой перегар, полетишь с работы, уволят сразу, ты же с газом работаешь, тебе нельзя! Ты меня не жалеешь, ведь с тобой работаю и я!

Рванут баллоны, загорятся шланги и всё – помни, как звали. А у меня жена и сын!

Павел усмехнулся, решил поправить:

– Не помни, а поминай, как звали.

– Это одно, и тоже и зубы мне не говори!

– Пашка махнул на него рукой.

– Ты не меня учи, а сам учи русский язык и все его пословицы. Вчера немного – то и выпил с ребятами, дочка же родилась у бригадира! И было это вчера. Сегодня я работаю, а вчерашний день надо забыть. Свою работу я делаю на совесть, да ещё бывает, что и без выходных. Начальство довольно моей работой, а вот тебя, Сашко, я не узнаю последнее время. Отдаляешься ты от меня потихоньку, совсем домашним стал. Если я перестану к вам приходить, то видеться будем только на работе. Скоро и дорогу к нам забудешь. Сидишь там, у Рискиной юбки и нет тебе никакого дела до меня и моей семьи. И с детьми моими больше не играешь. Теперь у нас наши жёны дружат между собой. У них это лучше получается.

– Да не сердись ты, Паша. Я же семейный человек. Раиска ходит по сменам, бывает, что видимся только на портале, а дома Митя. С ним нужно общаться, заниматься, чему – то учить. Очень умный мальчишка! Нам с ним скучно не бывает. Многому и я у него учусь. В выходной обязательно приду, кстати, в клубе будет концерт. Наша самодеятельность будет выступать. Конкурс будет между коллективами. Катя твоя будет выступать. Вот мы все вместе и пойдём.

– Да, действительно, в воскресенье будет в клубе концерт. Павел только сейчас вспомнил, что Катерина ему об этом говорила.

В клубный ансамбль она ходит давно. Любит петь, да и очень хорошо у неё это получается. Голос, словно ручеёк. Пашка не был против того, что его жена ходит в клуб на репетиции. Она у него успевает всё. С раннего утра обязательная зарядка, от которой

Пашка, по приезду на БАМ, отказался от этого. Напряжённый график работы на портале, да ещё незапланированная помощь социальной сферы посёлка, заставила Пашку отказаться от всяческих спортивных упражнений. Да и не очень – то он их и любил. Всегда считал пустой тратой времени.

Как не билась Катерина, доказывая своим примером, что это необходимо для любого человека и на любом месте, Павел махнул рукой:

– Катюшка, ты лучше детей наших приучай, а от меня отстань, устаю я, не до зарядок мне. Моя работа на портале покруче любой спортивной площадки будет. Если тебе не хватает бега с препятствиями в твоей штольне, то, пожалуйста, продолжай заниматься дополнительно дома, а меня уволь!

– Но дети должны видеть и пример своего отца. Лёнька мне однажды уже высказал своё мнение о том, что его папка не занимается спортом, так может и им с Танюшкой совсем не обязательно по утрам делать зарядку. Ну, ты же привык к тому, что делаем мы это каждый день. Это так же важно, как чистка зубов по утрам!

– Здесь у меня не получается. Вот построим БАМ, вернёмся в Москву, обещаю, что возобновлю утренние зарядки, продолжу обливаться холодной водой, но только не сейчас.

Катерина с сожалением слушала Пашкины речи и наконец – то отстала то него…

Павел вернулся от грузина какой – то взволнованный. Протянул рецепт Катерине, уселся на стул и уставился в одну точку.

Прочитав, ненужный теперь рецепт, Катя внимательно стала смотреть на Пашку, изучая теперь его:

– Тебя за рецептом отправили или за перевал Северомуйского хребта? За это время мне расхотелось печь этот торт. Три раза духовку включала и выключала. Вы с грузином на работе не наговорились, что – ли? Чем вы там занимались?

Катя пристально посмотрела ещё раз на мужа. Тот вскочил со стула, в сердцах выпалил:

– Да что случилось? Ты что, приревновала меня к своей подруге? Да и трезвый я, просто разговорились и не заметили, как прошло время. Ты сейчас выражаешь ко мне знак недоверия? Я же сказал, что пить больше не буду и буду любить только тебя, успокойся! Вы, женщины, полное непонимание для нас, мужиков! Так можете закрутить сюжет, что похлеще детектива будет. Такими загадками говорите, просто с ума можно сойти! Твоя любимая подруга только что мне и продемонстрировала это. Я ей про то, как похожи меж собой Сашко и Митя, а она мне в ответ какие – то упрёки начала кидать, вспоминать прошлое. Мы же тогда с ней объяснились по – человечески. Вовремя поняли, что настоящей любви между нами нет. Была только лишь привязанность и дружеские отношения, которые остались и теперь. Чего она на меня злится? Всё настроение испортила мне. Я хотел комплимент ей свой высказать насчёт похожести её сына с грузином, а она на меня наехала, как будто я в чём – то виноват! Всё же у ней хорошо сейчас! Есть муж, сын растёт при отце. Сашко принимает его за родного и ему вовсе не интересно – кто отец ребёнка. И мы с тобой любим Митю. Мне лично, тоже всё равно, где его родной отец. За что она на меня так набросилась

– А тебе, значит, интересно? Не этот ли ты вопрос задал Раиске? Может быть, он самый больной для неё?

– А что такого? Да, спросил, но я же её друг! Я, что, не могу поинтересоваться, как жила она все эти годы?

– Сашко не спрашивает об этом, а ты позволяешь себе то, на что не имеешь право! Никогда больше не смей этого делать, не лезь Раиске в душу.

Намечен день смотра художественной самодеятельности между всеми коллективами посёлка. Перед этим Катя бегала целую неделю на репетиции, что – бы выступить лучше всех.

В воскресенье с самого раннего утра она уже готовилась к смотру.

Лёньке тоже не спалось. Он переживал за тот коллектив, где поёт его мама.

Вместе с Митей они будут «болеть» только за них.

Он вскочил с кровати и решил хоть чем – то помочь маме. Лёнька хватался за любое дело по её просьбе и уверял, что первое место маминому коллективу обеспечено.

Катя смеялась:

– Почему ты так решил, сынок? Там команды сильные, мне довелось убедиться в этом вчера на генеральной репетиции. Никогда не думала, что у нас в посёлке живут такие таланты!

– Нет, мам, с таким платьем, как у тебя, невозможно не выиграть. Такого красивого платья ни у кого нет!

Павел, который уже не спал, но не вставал с кровати, что – бы не мешаться под ногами у своей жены в ответственный момент, подал голос:

– Правильно, сынок. В таком платье, да при таком голосе, как у твоей мамы, первое место будет за их коллективом. Мы с дядей Сашко тоже будем держать кулаки за нашу маму.

Павел лежал, наблюдал за перемещениями жены и сына по квартире и думал о том, как всё – таки Катерине нравились все её увлечения! Вот охота ей бегать в клуб на репетиции в свой выходной день? Сидела бы и отдыхала дома с книжкой в руке, которых в книжном магазине уже достаточно накуплено. Он, конечно, не против её увлечений, пусть себе поёт и доставляет радость людям. Но ему, Павлу, совсем не понятен этот, через чур насыщенный график повседневной жизни. Но если это для неё необходимая потребность, Пашка только рад за свою жену. Умеет она всё успевать. На удивление Пашки, умеет. И это, наверное, потому, что правильно распределяет своё время. Да и почему он будет против её песен в клубе? В доме всегда есть в кастрюлях еда, дети ухожены, в доме порядок.

Убедившись, что суета немного поубавилась, он встал, нужно было себя привести в порядок, почистить ботинки и брюки.

Не может Павел ударить в грязь лицом перед своей женой – вон как принарядилась!

Она была сейчас в хорошем настроении. Хоть ещё впереди было много дел, Катерина успевала чмокнуть в щёку Пашку, погладить по голове Лёньку за очень своевременную помощь и крикнуть Танюшке, что – бы та сама умылась и привела в порядок свои волосы.

Через некоторое время Лёнька был уже готов и, хотя в клуб идти было очень рано, он отправился к Мите, что – бы вместе с ним бежать в клуб, занимать места. За ним увязалась и сестра.

Катерина с Павлом остались одни. Продолжая готовиться к конкурсу, Катя делала последние штрихи. Всё как будто – бы готово. Причёска удалась, глаза, губы подкрашены. Платье она наденет в клубе. Не забыть бы только туфли. Катерина подошла ещё раз к зеркалу убедиться, что всё в порядке. Вглядываясь в него, она заметила в нём позади стоявшего Павла.

Пашке же вспомнилось вдруг, то далёкое событие, когда он надевал на шею своей маме бусы, сделанные им к её дню рождения. Его мать была в том зеркале очень красивой и не важно, что те бусы рассыпались, неважно, что он не услышал добрых слов от матери, зато у Пашки в памяти остался красивый и милый образ матери в зеркале.

Сейчас он видел в зеркале отражение своей жены, своей любимой Катюшки. Они встретились глазами в этом зеркале, и Пашку закружило в омуте любви, а он и не старался оттуда выкарабкиваться. Он что – то хотел сказать, да только пошевелил губами. Протянул руки к своему источнику жизни, сделал несколько шагов и вскоре, он уже обнимал Катю, задыхаясь от своей нежности к ней, и просил её никуда сегодня не ходить. Им так хорошо сейчас вместе, зачем обижать чувства, приходящие вдруг! Они, эти неожиданные чувства не ходят по графику и в обязательные дни. Их нужно хватать, держать, не отпуская, и, насытившись ими, нужно их благодарить за свой неожиданный приход. Катя смеялась, освобождаясь из крепких рук мужа:

– Всю причёску мою помял! Ну и сила, у тебя, Павел! Чуть не раздавил! Не позволяет нам время на утехи, торопиться надо! Пашка умоляюще смотрел на жену, но её взгляд был неумолим. Тогда он взял с неё слово, что после возвращения из клуба, они наверстают всё упущенное. Договорились детей отправить после концерта ночевать к Раиске, их две комнаты позволяют это сделать, а Лёнька и Танюшка с большой радостью согласятся побыть у Мити в гостях.

Митя с Лёнькой и его сестрой бежали в клуб, нужно было успеть занять места на передних рядах, что – бы было всё хорошо видно. Танюшка, перелезая через теплотрассы и ступеньки, отставала от мальчишек, а те всё время подгоняли её словами, что бы та пошевеливалась.

В посёлке был обычай – перед любым фильмом или концертом, делали разные объявления, доносили сведения о работе в тоннеле и разных структур посёлка. Вот и теперь – начальник отряда взял слово, поздравлял с успехами в отряде, радостно сообщил, что к их посёлку продвигается, раньше намеченного срока, железнодорожное полотно. Значит, быть «Золотому звену» уже следующей весной. И, благодаря знаменитой бригаде Бондаря, Северомуйцы отпразднуют это событие вместе с ними, с теми, кто в тяжелейших условиях прокладывают рельсы на восток.

Всё же удивляло одно обстоятельство работающих бамовцев – как может человек, отработавший тяжёлую смену в тоннеле, бежать в клуб на репетицию, что – бы порадовать своих своим талантом друзей. Как можно после изнурительного труда петь, или играть в оркестре, показывать сценку из театральной постановки с настоящим актёрским мастерством! И этому находилось объяснение. Люди, живущие даже в такой тайге, как наши герои, испытывали потребность к прекрасному. Имея и чувствуя в себе различные таланты, они проявляли себя на сценах небольших своих поселковых клубах, радуя своим талантом других…

Раиска в клуб не пошла, не любила она сидеть в душном зале, где шум и гам. У неё нашлись дела, по её мнению, поважнее – ей нужно будет накрыть на стол, что – бы повкуснее накормить своих родных после концерта.

Павел с грузином забрались на самые дальние ряды. Лёнька же с Митей и Танюшкой успели захватить места в первом.

Погас свет. Аплодисменты зрителей требовали на сцену артистов. Номера сменялись номерами.

Лёнька с нетерпением ждал выхода мамы на сцену. Он елозил в кресле, волновался и притих, лишь тогда, когда объявили мамин коллектив. Его мама стояла впереди своего ансамбля, так, как была солисткой.

Песня была про геолога. Лёнька в слова сильно не вникал, но ему очень понравились слова, как этот геолог ушёл на разведку в тайгу. Он сразу же представил человека с оружием, который продвигается вперёд через заросли и буреломы, выглядывая врага. Лёнька гордился тем, что это его мама запевает боевую песню и вдохновенно поёт. Он потихоньку оглянулся назад, увидел много знакомых лиц и улыбнулся – все они с заворожёнными глазами смотрели на сцену.

Лилась мамина песня а у Лёньки щемило в груди. Его мама поёт для него и для всех, кто пришёл сегодня в клуб. Он подумал об отце – где – то и он сидит сейчас в этом зале.

Павел слушал Катину песню и думал только об одном. Думал о том, как он её любит! Уже одиннадцать лет прошло, как они вместе, но ни на миг он не усомнился, что его выбор был правильным. Не ушли его чувства, остались, и до сих пор его влечёт к единственной и любимой женщине.

Зелёное Катино платье переливалось при каждом её движении. Шифоновый шарф воздушным облачком касалось её плеч.

Со сцены Катерине не были видны лица, но она смотрела вдаль зала, и Пашке казалось, что она видит его и поёт только лишь для него.

Он опустил глаза, стесняясь её взгляда. Хороша она была сегодня, как никогда! Её красивый голос сливался с её изящной фигурой, с платьем и с шарфиком. Сливался с Пашкиным невероятным желанием быть сейчас в унисон с её песней, которая звала его за собой.

– Милая моя Катюшка! Я всегда буду с тобой, всегда буду тебя любить! Только никогда меня не бросай. Я постараюсь, что – бы ты была счастлива! Я стараюсь, но снова делаю глупости и всё это лишь от большой любви к тебе. Я чувствую некий холодок твоего взгляда и непонятную для меня твою отчуждённость. Неразгаданная ты моя загадка, смогу ли я тебя когда – нибудь понять? Вот и сейчас – ты поёшь, но знаю, что душой ты не здесь, не со мной. В словах твоей песни: «А путь и далёк и долог и нельзя повернуть назад», ты стремишься снова в путь. Куда рвётся твоё сердечко? Невозможно так жить! Не может человек за всю свою короткую жизнь успеть побывать в каждой точке земного шара! Не успеет он построить много голубых городов! И нам с тобой достаточно того, что мы здесь. Мы строим наш город, наш тоннель, наше будущее, здесь, сейчас. А сколько ещё у нас, под самым боком, белых пятен!

Пашка думал, отчего грустит Катина душа? По её голосу в песне он слышит это.

Может, от того, что он любит её сильнее, чем она? Так в этом он не виноват. Павел расстроился, на смену сентиментальных чувств, пришли вдруг глупые вопросы; почему, например, все поют весёлые песни, а его Катерина – грустные. Перед ней исполнялись частушки и все смеялись. Коллектив с ЖКО пели радостно «А мы ребята семидесятой широты». Его же жена выбрала самую грустную песню. Пашка знал, что эта песня про геолога, любимая песня её отца. Но, всё же могла бы спеть и другую, более весёлую.

Кате и её ансамблю хлопали долго, кричали «браво» и не отпускали со сцены.

Грузин хлопал от всей души и даже вскочил с места. Павел решил выйти в фойе клуба. Тут – же увидел ребят из своей бригады. Они вышли покурить, как и Павел. Прикуривая друг у друга, кто – то из ребят произнёс:

– Да, Пашки Егорова жену сегодня не узнать. А голос, как у настоящей певицы. Ну, ты, Павел, даёшь! Такую женщину спрятал в спецовку, болотные сапоги и каску! Она же для сцены родилась, а ты её в шахту!

Кто – уже потихоньку, пока не закончился смотр, разливал из – под полы вино.

Поднесли и Павлу. Пашка, ещё не совсем в себя пришедший после Катиной песни, залпом опрокинул в себя стакан. Даже сам удивился, как это быстро получилось. В горле его пересохло, хотелось пить и он, от большой жажды, с удовольствием проглотил эту жидкость. Налили ещё, и он снова выпил, совершенно не думая о последствиях, и уж никак не настраиваясь на то, что – бы сделать кому – то плохо.

Он снова вошёл в зал, тихо прошёл на своё место, уселся рядом с Сашко. Тот сразу же уловил от Пашки спиртное:

– Где это ты, Паша, успел выпить? Вышел – то всего на две минуты! Зря ты это сделал.

– Ничего страшного. Ещё долго этот смотр будет продолжаться, успею проветриться»

– Жарко здесь очень, боюсь, как бы совсем тебя не развезло.

– Не волнуйся, Сашко, я только пару рюмочек лёгкого винца выпил. Во рту всё пересохло, да в груди так всё перевернулось! От Катиной песни перевернулось. Понимаешь, у меня к ней какое – то особое чувство, даже сам себя не пойму. Знаю только, что вдруг она куда исчезнет – и всё – оборвётся моя жизнь. А тут пить очень захотелось. Воды хотел попить, а тут ребята со своим «вермутом».

Ничего, до конца концерта всё войдёт в своё русло.

– Что же за любовь у тебя такая, что иногда огорчаешь Катю. У нас с Раей всё понятно – мы просто любим, а у тебя Паша в голове каша!

– Грузин потихоньку засмеялся:

– Я хорошо сказал, друг?

– Да, уж, обхохочешься – это у тебя в голове каша, а у меня все мысли только о той, кого люблю больше жизни. Грузин стал вдруг серьёзным, отмахнулся от Павла:

– Да ну, тебя – его жена так красиво поёт, а он всё куда – то бегает – то в клуб, то из клуба.

После концерта дождались Катерину и все вместе отправились к Раиске – та уже заждалась их.

По дороге Сашко хвалил Катю и вообще весь концерт, мальчишки показывали свои красные ладошки, демонстрируя тем самым своё активное участие в поддержке Лёнькиной мамы и её коллективу.

Пашке было жарко, толи от того, что вино стало улетучиваться, толи, наоборот, стало только сейчас действовать. Так или иначе, его руки произвольно начали жестикулировать, голос его постепенно стал доставать до высоких частот диапазона.

Катерина тут – же определила состояние мужа, но не стала придавать этому большое значение. Сегодня можно, день сегодня замечательный, не стоит омрачать его.

Праздник в клубе и смотр самодеятельности удался.

Хоть и опередил их коллектив из ЖКО, но занять второе место, среди восьми коллективов, это совсем не плохо.

Раиска, как и ожидалось, встретила их с разнообразными блюдами, которых на столе было в большом количестве. Крутилась пластинка, за разговорами с аппетитом уничтожалась еда, и Раиска была счастлива от того, какая, всё же, у них замечательная, большая и дружная семья!

Она порхала от стола на кухню, пополняла пустые тарелки, радовалась, что у всех такой хороший аппетит. Потом, что – бы разгрузить желудки от обильной еды, устроили танцы, не крутиться же зря пластинке!

Пашка сразу пригласил на танец свою жену. По своему неумению он неуклюже танцевал, прижимая всё крепче и крепче к себе Катерину, такую хрупкую и такую родную! От её близости, от выпитого вина он всё сильнее и сильнее хмелел. Он уже громко признавался своей любимой о своей любви к ней, лез целоваться и это уже Катерине не нравилось. Она отстранялась от Пашки, вырывалась из его крепких объятий и, было видно, как неприятен он был ей сейчас.

Раиска всё замечала. Она сняла иголку с пластинки, что – бы закончить с танцами – не ровен час, подвыпитый её друг кинется, размахивая руками, вприсядку, что однажды было.

Никогда она не замечала у него такое рвение к русским пляскам. И когда успел научиться! Потом она поняла Пашкины неадекватные выходки. Это его любовь к Кате выплёскивается наружу и он не знает, что с этим делать. Раиска, глядя на танцующего своего друга, решила – нужно что – то предпринимать, так дальше дело не пойдёт. Оставив Павла на попечение мужу, Раиска позвала Катю на кухню. Закурив сигарету, она вдруг произнесла:

Зачем ты живёшь с ним, если любовь ушла – завяли помидоры! Нет у тебя к нему никаких чувств и это печально. А он от любви к тебе, посмотри, что вытворяет? Ведь у него так плачет душа. Хоть вы дороги мне оба и желала вам семейного счастья обоим, только вот не возьму в толк – зачем плыть против течении? Не везло моему Пашке с самого раннего детства, и сейчас не везёт! Карабкается он, да думаю, что зря он это делает. А у меня от ваших непонятных отношений друг к другу, просто разламывается голова. Последнее время у нас с Сашко на первом месте ваше шаткое семейное положение, а на втором наша. Теперь вот думаю, может мне не Павла ругать, а тебя? Получается так, что ты, Катерина, ни себе – ни людям. Если хочешь, что – бы твой муж был всегда уравновешенным и дружелюбным по отношению к тебе, говори ему почаще хорошие и тёплые слова. Их ему так не хватало в детстве. Дай ему понять, что ты никогда его не оставишь. Может быть, тогда Пашка изменится. Ты, Катерина, не обижайся, но ты не очень – то жалуешь своего мужа добрыми словами, Вместо того, что – бы с книгами засыпать и просыпаться, не лучше ли это время общаться с мужем, напоминать ему о том, что он дорог своей семье и ты его любишь. У вас дети, вам идти дальше по жизни вместе и многое зависит то женщины – каков будет этот путь. Пойдём, там отплясывают.

Из комнаты донеслась весёлая музыка грампластинки.

Раиска затушила сигарету, посмотрела ещё раз с укором на свою подругу и, повторив своё неизменное:

– Ясный компот – ни себе, ни людям, – вместе с Катей вышла из кухни.

Сашко с Пашкой танцевали под весёлый наигрыш частушек «Семёновны».

Раиска, с болью в душе к отплясывающему лихо Пашке, махнула на всё рукой, присоединилась к танцующим.

Павел с грузином так расплясались, что уже без смеха на них смотреть было нельзя! Лёнька и Митя весело хлопали им, а Танюшка бросилась вместе с ними в пляс. Раиска пошла в пляс в присядку перед Пашкой. Её живот смешно подпрыгивал вместе с ней, отчего стало весело и Катерине, наблюдавшей за весёлой танцующей компанией.

Обессилевшие от пляски, Пашка и Сашко упали тут – же, на пол. Раиска с Танюшкой в обнимку повалились на диван, а мальчишки без устали хохотали, будто им попали в рот смешинки. Катя смотрела на эту картину и искренне хотела верить в то, что – бы эта дружеская встреча оставалась с ними навсегда. Хорошо было бы, если Паша был таким и дома. Что он преподнесёт семье, когда вернутся они домой? На Раиску Катя не обиделась, знала, что та переживает за обоих, за их семью. Да только никто не сможет понять, как бывает тошно и невыносимо разговаривать с человеком, чей перегар вызывает только отвращение, а пьяные и наглые действия его рук приводят лишь к обострённому чувству стыда к самому себе. Как можно находить и говорить слова любви при таком хаосе мыслей, обманывать себя и того, кто сейчас неадекватен? Поддаваться пьяным рукам и притворяться, что всё замечательно – кому это нужно? Может быть, есть такие, но только не она. Не будет она идти на поводу у того, кто должен в данном состоянии, вести себя, как подобает, держать себя в руках, не давать повода для ненужных разговоров.

Нет, это не для неё! И как бы она не хотела взять себя в руки, как делают многие женщины, и притвориться его единомышленником, у неё это не получалось. Не будет она подставлять ему плечо – пусть падает. Упадёт, стукнется лбом – придёт, может быть, сознание, а иначе не почувствует свою вину. Так думала Катя, а Пашка, наплясавшись, поднялся с пола, посмотрел на Катерину, заявил, что пора идти домой, завтра всем на работу, а это для него было самым важным в жизни. По дороге к дому Пашка немного протрезвел. Идя рядом с Катериной, держа её за руку, он думал о том, как любит он их всех; и жену, и сына и Танюшку. Ради них работает и старается заработать побольше денег, что – бы хватало им на всё.

Никогда не жаловался Павел, как устаёт он, как иногда режет в глазах от сварки, как болит спина и руки от тяжёлых баллонов с кислородом, и от всяких прочих неподъёмных железяк. Он не привык жаловаться, он мужчина. Так говорил всегда дядя Тимофей, так учила его Раиска.

Сейчас Пашка счастлив, рядом с ним его Катюшка и не важно, что спотыкаются длинные его ноги о ступеньки теплотрассы, он вовсе не пьян, а просто от души наплясался со своим другом и Раиской. Плясал для своей Кати. Плясал, что – бы она видела, что и он, Павел, что – то умеет. Она сегодня хорошо пела в клубе, а он танцевал.

Скорее бы теперь дойти до дома, хотелось отдохнуть. Наконец – то они дошли. Катерина сняла туфли, присела на стул. Ноги гудели от сегодняшнего дня, поскорее окунуть их в холодную воду. Пашка помог Кате налить воду в таз, присел рядышком, прямо на пол. Он поливал её ноги из своих ладошек, пошатываясь от усталости, и твердил, что всегда готов вот так, как сейчас, мыть ей ноги, лишь бы она всегда была с ним рядом. У неё же в голове были одни мысли – что – бы Павел, как можно поскорее улёгся. Она знала, стоит ему только прикоснуться к подушке, так сразу же и уснёт. А если будет сопротивляться этому, значит, ночь предстоит провести в пустых разговорах до самого утра. После сегодняшнего напряжённого дня ей не хотелось ничего, кроме отдыха. Да и дети у Раиски остались – самое время отдохнуть.