Текст книги "Не помогайте мне. Я сделаю все сам. Серия «Созвездие Девы»"

Глава 6

Следующее утро, утро понедельника, Тимофей встретил в своей машине. Вчера к селу он подъехал поздним вечером и ночевать решил в машине. В село он не въехал, остановился на околице. В крайних домах еще горел свет, но Тимофей не хотел создавать людям и себе тоже, лишние заботы. Нужно было что-то объяснять, мол, не просто так заехал в ваше села, а направлен президентом поднимать сельское хозяйство на должный уровень. Буду вашим директором. Буду директором – вроде, как похвальба какая-то. Приехал не кто-нибудь, а сам директор, собирайте поздний ужин и постель стелите.

Нет, лучше без лишних объяснений и дополнительных хлопот. Ну, приехал и приехал, обыденное дело. Скорее всего, никто и не ждет его здесь – подумаешь событие: приехал некий зэк и будет нашим директором. Эка невидаль, небось, своих таких переизбыток.

Поэтому остановил свою машину Тимофей на берегу какой-то реки, а может, ручья. Кинул в машину подушку, плед. Перекусил готовым бутербродом из сумки Мазуровых, и чаем из термоса запил. Только голова коснулась подушки, и тут же отключилась от мирских забот.

Проснулся от ярких лучей солнца и щебетанья птиц. Вышел из машины, огляделся. Между крутыми берегами вилась речка. Узкое русло бежало сначала через луг, потом по полю и скрывалось в лесу.

Тимофей спустился к реке, искупался в чистой, серебряного цвета воде, переоделся в чистую одежду. «Главное, чтобы зэка во мне не углядели, – размышлял он, – все-таки, какой-никакой, а их директор. Внешний вид тоже не последняя деталь в имидже руководителя».

Узкая дорога, с асфальтовым покрытием делила поселок на две части. Справа, вдоль дороги, в ряд стояли кирпичные дома. Наверное, около десятка штук. Слева, тоже вдоль дороги, расположились сельские рубленые хаты из добротного дерева. Различие в обустройстве этих домов заметил бы даже дилетант ландшафтного дизайна.

Кирпичные дома выглядели одинокими сиротами. Двор не выгорожен, из надворных построек только куцый сарай из силикатных блоков, Часть окон с выломанными створками и выбитыми стеклами. Вокруг ни цветочка, ни росточка, только засохшая комьями глина из недавно вырытых траншей для коммуникаций. По внешнему виду дома бесхозные, неизвестно, когда были построены и кому предназначены. Уже позднее Тимофей узнал, что финансирование строительства этих домов осуществляло государство. Они строились по государственной программе в целях привлечения в агропромышленный комплекс молодых специалистов. Дома построили, деньги освоили, забыли только про специалистов. Их сюда не направили.

Вдоль левой стороны дороги стояли обжитые сельские дома, с хозпостройками, цветниками, садами и прочими приметами благополучной сельской жизни.

Нужно было где-то, наверное, возле одного из жилых домов остановиться и узнать где найти кого-то из администрации агропромышленного комплекса «Восточный». Тимофей уже выбрал дом, вышел из машины и вдруг через дорогу увидел баннер со своим именем. По внешнему виду красочный баннер был оформлен несколько часов назад и гласил: Тимофей Сергеевич! Добро пожаловать! Мы Вас ждем.

– Вот, ничего себе, – громко воскликнул Тимофей, – меня оказывается здесь ждали! Не ожидал.

– Вы не ожидали, а мы Вас ждали! – из крайнего кирпичного дома вышел мужчина и направился к Тимофею.

Оказалось, что это не простой мужчина, а заместитель Тимофея по хозяйственной части.

– Вот этот дом, – мужчина кивнул на крайний дом, – это Ваш дом. Проходите, пожалуйста. В соседях у Вас городская женщина, приехала сюда за неделю до Вас. Просится на работу к нам. Заявление уже написала, поэтому мы ей тоже выделили жилье. Она уже заселилась. Так Вы в дом-то заходите.

– Да, конечно, – согласился Тимофей, – сейчас вещи занесу, а потом мы с Вами едем в контору, соберем Ваш, вернее наш коллектив, обсудим текущее состояние предприятия и составим план наших действий по его оздоровлению хотя бы на ближайший месяц.

– Хорошо, – согласился хозяйственник, – давайте я Вам помогу с вещами. А потом и поедем, там уже наверняка наш коллектив собрался.

– Для начала давайте познакомимся, – предложил Тимофей, – как зовут меня, Вы уже знаете. А как к Вам можно обращаться?

– Я Иван, – охотно представился хозяйственник. Но заметив вопрос в глазах Тимофея, добавил, – Иван Васильевич.

В доме был порядок и чистота. На окнах висели шторы, стол накрыт кружевной салфеткой. Кухонная утварь аккуратными рядами выставлена на открытые полки. Оборудование тоже имелось, причем в рабочем состоянии.

– Очень приятно, – удивился увиденному Тимофей, – вода, канализация, природный газ. Все коммуникации в наличии. Так чего же не хватало прежним директорам предприятия? Они менялись каждые полгода. Что не так?

– Не знаю, возможно, отсутствие развлечений. Нет у нас ни кафе, ни ресторанов. Клуб давно разрушился, поэтому и артисты с гастролями к нам не показываются. Сельские, они-то привычные, целыми днями на своем хозяйстве заняты. Комплекс наш зарплату давно не выплачивает, а жить за что-то надо. И детишек в школу собрать, и продукты не все можно с собственной усадьбы иметь, и одежонку в городе прикупить. Так сельчане приспособились сами деньги зарабатывать. Натуральным хозяйством это называется. Собственные продукты собрал, на рынок свез, вот и деньги. А за деньги в городе все можно купить. Городские к этому непривычные. А деньги для жизни им тоже нужны. Поэтому уезжают, – честно ответил Иван Васильевич.

Контора комплекса выглядела уныло и непрезентабельно, чем-то напоминала кирпичные дома вдоль дороги. Новое здание из кирпича не достроили, но поспешили заселить. Фасад больше напоминал хозпостройку – швы кирпичной кладки не заполнены раствором и не расшиты, бетонный козырек над входом давно треснул, из трещины обвисли куски бетона. Благоустройство, как и возле кирпичных домов, вовсе отсутствовало. К входу в здание вела дорожка из нескольких камней. Вокруг здания мусор и отходы строительных материалов.

– Иван Васильевич, – обратился Тимофей к хозяйственнику, – приличное здание, как, впрочем, и кирпичные дома для специалистов, но выглядит как сарай для скота или конюшня. Довести их до нормального состояния и приличного вида Вы могли собственными силами, при минимальных затратах. Заходим в здание, что здесь? И здесь то же самое – недострой и халтура. Вы же понимаете, что у наших партнеров первое впечатление о нашей состоятельности складывается прямо здесь. И что они видят – при въезде в село недостроенный и заброшенные жилые дома. А дальше вот это несчастье: контора, где разместилось управление предприятия во главе с директором. И вот Вам первое задание: прямо сегодня направляете сюда бригаду строителей и начинаете приводить все в порядок. Одновременно ремонт разрушенного, недоделанного и благоустройство территории. Здесь, и возле домов для специалистов. Чтобы наши посетители и партнеры видели ухоженность, цветы и зелень. Так, как возле собственных домов сельчан и даже лучше. Понятно? А теперь показывайте мой кабинет. Смотрю Вы о табличке позаботились, а что внутри?

Кабинет руководителя напоминал «залу» деревенской хаты: на стенах обои в цветочках, на окнах – занавесочки с кружевами по низу. Из мебели письменный стол с потертой столешницей и книжный шкаф. Мебелью похоже поделился кто-то из сельчан, когда менял свою. Не выбрасывать же на улицу, еще крепкая.

– Мебель откуда? Где нынче можно подобную купить? – заинтересовался Тимофей.

– Это я привез, – смутился Иван Васильевич, – у меня в сарае стояла. А здесь совсем пусто, дай, думаю привезу. Еще крепкая, может сгодится.

– Не сгодится, я этот кабинет пока заселять не буду. Здесь нужен ремонт и новая мебель. А что за бумага у меня на столе?

Тимофей взял в руки два листочка бумаги, надел очки и… Сердце бухнуло в груди и замерло. Это был подарок от небес, от судьбы, от счастья. На верхнем листе из тетради в клеточку было написано: ХОЧУ ПОМОЧЬ! На втором, таком же листочке – заявление от Баси Милашевской о принятии ее на работу, в качестве кого угодно – экономиста, финансиста, бухгалтера, учетчика или просто уборщицы.

– Иван Васильевич! – дрожащим от волнения голосом спросил Тимофей, – где эта женщина? Вот эта?

Показал Тимофей белые листочки бумаги, опешившему от неожиданного поведения нового шефа Ивану Васильевичу.

– Я же Вам рассказывал, – принялся отчитываться Иван Васильевич, – она неделю назад приехала. Сказала, что экономист по образованию и хочет работать в нашем хозяйстве. Я подумал, что нам специалисты нужны и поселил ее в кирпичный дом. Она теперь Ваша соседка. Если Вы ее не принимаете на работу, то я могу…

– Конечно, принимаю. Вот и заявление уже подписал, она принята на работу в качестве моего зама по экономике. Вы не понимаете, Иван Васильевич, как нам повезло. Вернее, нашему предприятию, – Тимофея переполняла радость, – это же не просто экономист. Это банкир самой высокой квалификации. С ней мы все экономические ухабы выровняем. И зарплата у Вас будет, и, наверняка, премии тоже. Где Вы для нее определили рабочее место? Давайте, для начала мы поступим следующим образом: вы приступаете к ремонту в моем кабинете. Временно мой стол переносите в кабинет Баси, так будет проще разобраться с бухгалтерской отчетностью. Так, и еще: разговор с коллективом мы перенесем на пару недель. Сначала поймем сами, что случилось с предприятием и по какой причине все счета «Восточного» наглухо заблокированы, а уж потом и поговорим. А мы с Вами прямо сейчас наведаемся на само производство. Вы мне рассказывайте о каждом сооружении – для чего предназначено, кто руководит, когда в последний раз ремонтировали и меняли оборудование, где и по какой цене покупаете корма для скота и удобрения для полей. В общем всю информацию, которой вы владеете сами, я тоже должен не только знать, но и осмыслить с Вашей помощью.

Тимофей осмотрел только небольшую часть комплекса «Восточный». Десятки тысяч гектаров земли с пахотными полями, лугами, озерами и даже болотами требовали другого времени и осмысления. Не просто красивая, а красивейшая земля, богатая от природы реликтовыми дубами и соснами, урожайными на грибы и ягоды болотами и лесами, переполненными речной рыбой реками и озерами со времен СССР числились за агропромышленным комплексом «Восточный». Только тогда это был совхоз, с тем же именем «Восточный».

Новые власти преобразовали совхоз в агропромышленный комплекс. Для удобства восприятия новой структуре название сохранили прежнее, скорее всего, чтобы самим в случае необходимости, легче вспоминать, что это за хозяйство, и где оно находится. В наследство от совхоза агропромышленный комплекс получил еще и основные средства в виде ветхих строений-развалюх для животноводческой отрасли, и, еще более ветхих изб, предназначенных под служебные и бытовые помещения рабочим и служащим комплекса. Именно так их назвал Иван Васильевич.

– Да, – подвел итог увиденного Тимофей, – разруха, уныние и запустение. И это при минусовом бюджете. Ну, Иван Васильевич, что мы с Вами со всем этим делать будем? Я – юрист, а Вы кто по образованию?

– Учитель физкультуры, – смутился завхоз, – но я на этой должности работаю давно. Кой-какой опыт уже наработан. Так, что будем работать, поднимать «Восточный»…

– Хорошо, – согласился Тимофей, – работать будем… Но сейчас это не самое главное. Самое главное, знаете, что? Да то, что у нас есть экономист. Не простой, а от Бога. Вы уж постарайтесь ее не обидеть. Сегодня зайдите к ней и сообщите, что она принята на работу, и назначена моим заместителем. Довольствие ей организуйте, например, свежее молоко, яйца, овощи, ягоды. С какого-то чистого подворья. Чтобы ей каждый день домой доставляли. Снимите с нее заботы о своем пропитании.

– Да, уж, постараемся, – пообещал Иван Васильевич, – мы сами, понимаете ли заинтересованы, чтобы у нас руководство появилось. Свои-то все от безработицы в город сбежали. Так пусть бы у нас горожане прижились. Обеспечим мы эту горожанку продуктами, обеспечим. Пусть трудится, может нашу землю полюбит, да здесь и останется век свой доживать.

– Спасибо, – отозвался Тимофей, – Это ценный, очень ценный специалист. Я никогда даже и не надеялся, что буду работать в одной команде с Басей Милашевской. Только мы с Вами будем стараться не обидеть ее, ни по какому случаю. Чтобы, не дай Бог, она не передумала работать на наш «Восточный». Так-то, Иван Васильевич! Темнеет уже, поэтому по домам. Я Вас подвезу до дома Баси, Вы зайдите к ней, и поговорите. Встретимся завтра, в нашей конторе.

Тимофей заметил во дворе дома, в котором поселилась Бася, кругленький фиат сиреневого цвета. Ничего удивительного, Бася всегда предпочитала маленькие машины, исполненные в женском варианте. Но сам факт появления машины, вызывал некоторые вопросы. Водитель из нее, она сама этот факт признавала, был никудышный. И вдруг машина, для каких нужд? Бася привыкла к служебным машинам с личным водителем, а для личных поездок пользовалась услугами такси. И вдруг пересела в личный автомобиль. Значит, появилась некая потребность именно в личной машине.

«Ну, да ладно, с этим разберемся со временем, сейчас не горит, – решил Тимофей, – я тоже привык к личному водителю, а обстоятельства заставили, я пересел в личную машину. Оказалось, что ничего не забыто. Руки вспомнили, что такое руль, а ноги сразу же опознали педаль тормоза. Свет в комнате я включать пока не буду. Из этой комнаты прекрасное обозрение Басиного дома. Окно пока не прикрыто шторами, можно наблюдать за всем происходящим в ее доме. Возможно, и сын с ней приехал».

Но в окне несколько раз промелькнул женский силуэт, затем свет выключили. Наступала ночь, а окно так и оставалось темным пятном. От этого пятна веяло пустотой и неопределенностью.

Тимофей перешел в кухню и позвонил Ольге Мазуровой.

– Оля, я тебя не разбудил? – задал он традиционный вопрос всех любителей позднего общения по телефону.

– Нет, конечно, не разбудил, – сонным голосом отозвалась Ольга, – я рада, Тима, слышать твой бодрый голос. Есть причина?

– Да, есть. Я звоню из «Восточного» и у меня потрясающая новость. Самая хорошая новость за всю мою жизнь. Бася приехала в наше село. Понимаешь, Оля, она приехала раньше меня на целую неделю. Она хочет работать в «Восточном». Сегодня я подписал ее заявление и назначил своим замом по экономике. Теперь я точно знаю, что у меня все получится. И «Восточный» выползет из долговой ямы.

– Ты, Тим, прав, – ответила Ольга, – Бася прекрасный специалист. Я сожалею, что не работаю с ней.

– Я хотел тебе, Оля, задать один вопрос, – голос Тимофея предательски дрогнул, – ты не знаешь, мой сын приехал вместе с ней?

– Этого я не знаю, – ответила Ольга, – но даже, если он и не приехал сейчас, то обязательно приедет позднее. Бася хорошая мать, Артем ее любит. Он не просто ее любит, они с Басей друзья, он ей доверяет. Значит, Артем обязательно к ней приедет. Будь терпеливым и умей ждать.

Впервые в последние четыре года Тимофей подумал о том, что жизнь на самом деле замечательный дар каждому из нас. Какого качества она состоится – это наш труд. Эту ночь он спал без снов и тяжелых дум о завтрашнем дне. Правда, Бася снилась. Он не запомнил содержание сна, но от него осталось ощущение счастья и легкости.

«Все хорошо, – Тимофей готовил себя к встрече с Басей, – сегодня, прямо сейчас, через несколько минут, я увижу тебя, Бася. Ты прости меня, прости, Бася».

Бася сидела за столом и листала толстую папку.

Тимофей поздоровался, сел за свой стол. В комнате повисло напряженное молчание. Первой молчание прервала Бася:

– Если я здесь, то сие не означает, что я декабристка новой формации. Я искала для себя работу, вот и нашла ее в «Восточном». От работы я получаю удовольствие, от тяжелой, как ожидается здесь, огромное удовольствие. Поэтому единственной темой для нашего общения могут быть только вопросы, касающиеся работы.

– Бася, один вопрос вне работы. Разреши, пожалуйста! А дальше только работа.

– Хорошо, спрашивай, – разрешила Бася.

– Где мой сын? Я хочу его увидеть.

– У тебя нет сына, – резко ответила Бася, – это мой сын. А теперь о работе. Я попросила в бухгалтерии расшифровку дебиторской и кредиторской задолженности по «Восточному». Смотри на эти цифры – все не так безнадежно, как казалось, глядя на баланс. Конечно, работы много, но эта работа интересная. В ближайшие дни я бы хотела…

Тимофей слушал уверенный голос своего зама по экономике и думал вовсе не о цифрах и их значении для «Восточного». Цифры он не ощущал, как ощущала их Бася, и не понимал какое значение дебет с кредитом оказывают на экономическое состояние «Восточного». Тимофей мысленно благодарил Бога за то, что когда-то, много лет назад, позволил ему очень близко подойти к этой маленькой женщине, а сейчас и вовсе назначил ее личным ангелом-хранителем к бывшему председателю областного суда, а нынче зэку, Тимофею Базылеву.

– Бася, – прервал монолог своего зама Тимофей, – давай еще кое-что проясним, а вернее установим.

– Да, конечно, если это касается работы.

– Да, о нашей совместной работе. Мы с тобой приступили к работе в сельской местности. Люди здесь привыкли обращаться друг к другу по отчеству. Твое отчество не знаю даже я. Как прикажешь тебя называть?

– Так и называйте, как мне привычно, – Бася строго посмотрела на Тимофея, – я Бася. Мой отец имел труднопроизносимое имя, а отчество из этого имени вообще без усилий не произносится. Я привыкла к своему имени без отчества. В Европе это вообще норма. Я – Бася Милашевская.

– Хорошо, Бася. Я сейчас приглашу сюда главного бухгалтера и такого же главного экономиста «Восточного». Я хочу сообщить им, что с сегодняшнего дня все учетные, бухгалтерские и экономические службы подчинены тебе. Ты согласна?

– Да, это правильное решение. Службы учета, экономики и финансов должны объединиться, или в крайнем случае, иметь хотя бы общего куратора. Они должны работать в одном направлении. А Вы, Тимофей Сергеевич, сейчас куда?

– Бася, почему тебя можно называть просто «Бася» и на «ты», а меня обязательно «Тимофей Сергеевич» и на «Вы»? Я всегда был для тебя Тимофей. Не изобретай, пожалуйста, ничего нового. Ты спросила, чем я буду заниматься? Я хочу сегодня вместе с Иваном Васильевичем продолжить осмотр основных фондов «Восточного». То, что я увидел вчера, к основным фондам можно относить чисто условно. Такую разруху я встречаю впервые в своей жизни.

– Все так плохо? – Уточнила Бася, – Хотя и ты, и я, мы оба дилетанты, незнахи и неумехи в сельском хозяйстве. Возможно, основные средства где-то есть еще и хуже, просто мы об этом не знаем?

– Возможно, – согласился Тимофей, – Я тебе обязательно все расскажу в деталях. Для этого мы с тобой должны ежедневно встречаться и обсуждать наши выводы и предложения по восстановлению, а затем и совершенствованию «Восточного». Я – в части производства, ты – экономики. Что ты думаешь по этому поводу?

– Прекрасная идея! Мы с тобой каждый день вечером созваниваемся и назначаем время нашей маленькой планерки. А почему маленькой? На наши планерки можно, или даже нужно, приглашать специалистов «Восточного». Я мельком просмотрела штатное расписание – зоотехники, агрономы, ветеринары, полеводы, бригадиры… Все специализации и направления деятельности «Восточного» с одного раза не запомнить и не назвать. Обязательно нужно приглашать на наши беседы и выслушивать специалистов предприятия. Они, наверняка, знают лучше нас свой «Восточный». Что-то они подскажут, что-то сами поймем. До вечера, Тимофей.

Иван Васильевич задерживался. Тимофей сел в свою машину и мысли немедленно переключились на Басю:

«Не изменилась. Вернее, почти не изменилась. Такая же сдержанность в словах и общении. Скромная одежда, незаметный макияж. Разве, что в волосах добавились седые пряди? Но этот факт никогда ее не портил. Я не помню Басю с перекрашенными волосами. Моя незаметная серая мышка! Я надеялся свою новую жизнь начать рядом с тобой и нашим сыном. Но как всегда опоздал – ты сама меня нашла, но с другой целью. ХОЧУ ПОМОЧЬ! И говорить мы будем только о работе! Но у нас же есть сын, Бася. Почему ты не хочешь говорить о личном? Как Оля сказала: имей, Тимофей, терпение и все наладится. Ладно, конечно, наладится. Главное, что она рядом. Прости меня, Бася».

В окно машины постучали, это пришел Иван Васильевич. Начался первый рабочий день заключенного Базылева в новом качестве, директора сельского предприятия. Минсельхоз страны о назначении очередного, нового директора «Восточного» издал соответствующий документ, Тимофея с ним ознакомили. Жители «Восточного» про это назначение узнали из теленовостей и признали за правду. Какие могут быть сомнения, когда они давно ждали настоящего хозяина на свои угодья. Однако, так считала только часть населения. У других были сомнения – что за директор может получиться из взяточника и казнокрада? Ну, а третьи мудро решили – время покажет.

Тем не менее, новый директор приступал к своим обязанностям. Предварительно Тимофей должен посетить местный райотдел милиции, где его поставят на учет и определят под надзор милиции. А уж потом, можно приступать и к обязанностям директора «Восточного».

Учитывая, необычный социальный статус бывшего зэка, начальник районного отдела милиции подполковник Седаков Антон Савельевич осуществлять надзор за ним назначил сам себя. Базылев в этих местах был человеком ожидаемым, и еще до момента его появления в райотделе милиции, туда уже были спущены строгие указания от управления внутренних дел по области. Сам генерал подписал подробную инструкцию по работе с данным поднадзорным: не нагнетать обстановку, не подвергать открытому надзору, не грубить, вести себя интеллигентно, не злоупотреблять служебными полномочиями, не принимать от директора «Восточный» подарки в любом виде и так далее, вплоть до «вызовы и приглашения Базылева в райотдел осуществлять только при крайней необходимости, при этом как можно чаще общаться по телефону и не отвлекать Базылева от работы».

Дежурный офицер райотдела бегло взглянул на справку из исправительной колонии, протянул Тимофею руку:

– Здравствуйте, Тимофей Сергеевич. Как добрались до нашей глуши? Вас ждет подполковник Седаков. Следуйте за мной, я Вас провожу в его кабинет, и представлю.

Рукопожатие, пара вопросов на тему быта, пожелания успехов в новой должности и предложение помощи, если вдруг она понадобится.

– Вы, Тимофей Сергеевич, звоните лично мне. Народ в Вашем «Восточном» трудолюбивый, мирный, уважительный и доброжелательный. Хулиганы и бандиты там никогда не водились. Только с руководителями им давно не везет. Когда-то гремел наш совхоз «Восточный» своими достижениями и богатой жизнью сельчан, но с той поры минуло много лет, а директор совхоза, коммунист и Герой соцтруда давно вышел в отставку, сейчас уже и из жизни ушел. Я надеюсь, что на этот раз «Восточный» нашел для себя настоящего директора, а Вы не будете разочарованы в сельской жизни. Ну, а если что, звоните. В жизни всякое бывает, поможем…

На том они и расстались. Тимофей поехал принимать в руководство обширные сельские угодья, разрушенные временем бесчисленные коровники, свинарники, амбары, овины, ремонтные мастерские и всего, что Тимофею даже по названию знакомо не было.

Ну, а дальше одинаковая череда рабочих будней с шести часов утра и до заката солнца.

Работа незнакомая, но разнообразная и не скучная. Именно это он, директор, должен разобраться, почему ветеринар не смог вовремя добраться до свинарника, и супоросная свиноматка принесла трех мертвых поросят. Почему у коров надой упал? Или трактор после ремонта заглох среди поля и его пришлось буксировать снова в автомастерские. А-то и крыша прохудилась, а тол не подвезли. При этом на пилораме леса давно нет, поэтому и тол в дефиците. Уборочная в разгаре, а тут дожди… Или, наоборот, зима уж на дворе, а свинарники не чищены и корм не подвезли. Это текучка… А были еще вопросы с поставщиками и покупателями, плановые показатели по производству, поставкам, продажам, заработной плате и многому другому.

Но самое главное – работу и контакты с банками, налоговой инспекцией, государственными бюджетными распределениями и дотациями Бася приняла в свое руководство. Без ее ведома и личной подписи в первое время в «Восточном» не расходовалась ни одна копейка. Предприятие, наконец-то, получило от банка целевой кредит под оборотные средства. Это тоже был ежедневный труд и контроль – что покупаем, по какой цене и какого качества, под какие нужды, и, самое главное, есть ли свободный источник на погашение новых долгов.

Бася тоже не сидела день-деньской в своей конторе. Работа с банком, дебиторами, кредиторами и партнерами «Восточного» никогда не строилась на телефонных звонках. Бася небезосновательно считала, что лучше один раз увидеть и посмотреть в глаза, чем семь раз поговорить по телефону. «Словить ее на рабочем месте», как говорили сельчане, большая удача. И эта удача обычно случалась или ранним утром, или поздним вечером.

Каждый рабочий день, как и все живое, величина текучая и имеет свойство заканчиваться. И вот тогда Тимофей и Бася встречались в своей конторе, говорили, обсуждали, строили планы и выслушивали советы, а-то и отчеты о проделанной работе, от своих специалистов.

К началу осени работники «Восточного» получили первую полноценную заработную плату. Бася оформила целевой кредит на расчеты по зарплате и сумела доказать, что погашение долгов «Восточным» перед банком будет исполнено в установленные договорами сроки.

Не совсем сразу и одновременно, но уже намечалась тенденция к погашению дебиторских и кредиторских долгов. Текущий счет «Восточного» постепенно выбирался из осадного положения и приобретал статус платежеспособности.

Тимофей редко, но иногда, все-таки, звонил Алексею и Степану Борисенко. Вопрос один – на какой стадии находится расследование уголовного дела против Андрея Гуляева. Ответ не радовал. Степан, или Алексей с его слов, коротко сообщал, что дело находится в стадии расследования, пока обсуждению не подлежит.

О том, что у следствия появились новые подозреваемые в убийстве Артема Базылева, Тимофею под самый Новый год телефонным звонком сообщил Степан.

В начале разговора, он поздравил Тимофея. По старой традиции, с наступающим Новым годом. Затем, с возрожденным после СССР, праздником Рождество Христово. Не забыл упомянуть и заметное, неординарное событие в жизни «Восточного». Степан не жалел хорошие слова:

– Конечно, я был поражен успехами «Восточного». Телерепортаж о поднимающемся с колен селе просмотрел несколько раз. Вы, Тимофей Сергеевич, трудовой подвиг совершили. А сами-то, Вы, смотрели интервью сельчан? Взахлеб о Вас и Басе Милашевской, ни одного плохого слова в адрес руководства. И откровенная горечь от того, что вы оба в скором времени можете покинуть эти места. Сами, Вы, что об этом думаете? Хочется поскорее в город возвратиться?

– Не знаю! – ответил Тимофей, – Как-то об этом не думал. Во-первых, время еще не пришло думать о свободе. Во-вторых, откровенно не хватает суток, чтобы хотя бы дневные планы осилить. Боюсь и спрашивать – что-то новое появилось в расследовании?

– Поэтому и звоню, – ответил Степан, – мы восстановили все детали убийства Ваших родителей и сына, Артема Базылева. Убийцы арестованы, скоро дело передадим в прокуратуру, пусть изучают и передают в суд. Имена я могу Вам назвать по телефону, детали – при личной встрече. Ваш выезд мной уже согласован, на следующей недели можете меня навестить.

Тимофей не стал ничего уточнять по телефону, даже имена. Боялся, что разум не сможет преодолеть инстинкт мести. Конечно, один из убийц уже в сизо, но где гарантия, что они все понесут наказание. Тимофей предполагал, что убийство сына и родителей совершил высокопоставленный сотрудник следственного комитета. Именно его голос он опознал на записи беседы двух риэлтеров. Один из них, Андрей Гуляев, давно арестован. Но второй, начальник местного управления следственного комитета, полковник юстиции Коваленко Олег Степанович, наверняка, остался на свободе и вершит следственные дела. Это его не смог застрелить Тимофей, когда выследил в ресторанном клубе. Это его имя назвал начальник спецучреждения, когда говорил о Фаине. Олег Степанович за блестяще раскрытое преступление тогда получил повышение не только в звании, но и в должности. Глупенькая Фаина ценой своей жизни помогла ему одолеть еще одну ступеньку карьеры.

И вот Тимофей, внешне напоминающий взъерошенный, колючий комок нервов, сидит на стуле в кабинете Степана Борисенко. Степан налил из кувшина стакан воды и поставил перед Тимофеем.

– Будем говорить? – спросил он Тимофея, – Для начала определимся с нашим восприятием услышанного. О чем я Вас прошу? Совсем о немногом: Вы, как можно спокойнее выслушиваете мою версию убийства Базылевых. И только потом, мы с Вами обсуждаем спорные вопросы. Хотя для меня они давно перестали быть спорными. Все доказано, все события восстановлены по минутам. Все действующие лица расставлены по своим местам.

Убийца не Олег Степанович Коваленко, хотя он тоже преступник, но с другим составом преступления. О нем чуть позднее.

Первым был убит Артем. Это групповое преступление. Совершили его три друга Артема: Денис Пузырев, Степан Пашкин, Никита Царин и их общая подруга Настя Кулешова. Любовь-морковь случилась не у Артема, а у Никиты и Насти. Настя бредила музыкой и клипом. Никита написал сценарий съемок будущего шедевра и пытался уговорить Артема поработать на процветание искусства. Артем не согласился, тогда запустили шантаж. Компромат наработал Эндрю. Эндрю и Никита были знакомы давно. Эндрю в доме Базылевых жил постоянной, веселой жизнью, а Никита бывал набегами, в качестве частного гостя. Это уже потом знакомцев посетила идея захвата и раздела имущества, ну, а пока, Настя топала ножкой и настаивала на клипе. За возврат компромата с диктофона Артем все-таки согласился сделать несколько кульбитов на карнизе девятиэтажки. На камеру снимал Степан Пашкин, а столкнул Артема с карниза безобидный Денис Пузырев. Просто подтолкнул, в угоду Насте и Никите. Факт недоказанный, но похоже, что ребята в тот вечер курили марихуану. Никита принес травку, скрутили папиросу и каждый из ребят приложился, просто так, ради куража. Ловить кураж отправились на крышу. Это мой вывод. На допросах все утверждали, что только Артем курил, а они сидели рядышком, наблюдали, и просто дыма наглотались. Повторяю, что доказать присутствие марихуаны сейчас невозможно. Вывод все-равно я сделал – траву курили все, кроме Артема. Если бы Артем курил траву, то кульбиты были бы ему изначально непосильны. Так погиб Артем.