Текст книги "Танго со шваброй, или Монолог уборщицы. Стихи и сказки"

Грабли

 
Улыбаюсь с привкусом соли,
От гримасы немеют губы,
Но уже не чувствую боли,
Хоть и правда мне сердце рубит.
В пустоте проплывают строки —
Ты моя. Я люблю. Родная.
Вот и вышло, что жизни уроки,
Не сдала. Не зачет. Не знаю.
Жизнь несется, а грабли те же.
Вижу их, но встаю упрямо.
Словно грустный клоун манежа,
Или глупый зверь в волчьей яме.
Этот год был таким красивым,
Но финал был известен заранее,
Может помнишь, как я просила —
Не оставь меня птицей раненой.
Приручать не надо – я хрупкая.
Ведь потом грянет боль непосильная.
Отвечал ты – не бойся, глупая.
И словами кормил красивыми.
И сдалась. И опять поверила,
Каждый миг жила твоим именем.
Но легли на стол карты веером —
Ты ушел.
Ну а я…
Я сильная.
Улыбаюсь с привкусом соли.
Плачет сердце – проклятые грабли!
Ухожу, а за мной из крови
Стелят след ярко – алые капли.
 

С молитвой…

 
Ощущение нереальности…
Быть не может? Ну как же это?
Наплевав на любые формальности,
Грянул гром в самом центре планеты.
Два народа веками скованны,
И плечом к плечу жизнь прожившие,
Оказались внезапно расколоты,
И друг другу чужие. Лишние.
Кровь по сердцу течет горячая,
Разногласия сыплют новости.
Задаем вопросы и плачем мы —
Кто посмел? И на чьей это совести?
И кому нужны эти ужасы?!
Разве мало народной кровушки?
Больше тысячи лет для мудрости —
Слишком малый срок? Ох головушка…
Я молю каждый день неистово —
Отведи войну от нас, Господи!
Наши дети еще не выросли,
Не все главы в их жизни – повести!
Образумь, Господь, власти алчущих,
Всех, завет «не убий» забывшие.
И десятки икон, горько плачущих,
Шепчут нам: – вы ж родные, не лишние.
Я простая русская женщина,
Не политик я, а рабочая.
И в тревожные дни шрамы – трещины,
Моё сердце в хлам изворочали.
И я очень хочу надеяться,
Что нам всем хватит сил, терпения
Вместе быть, а не пылью рассеяться.
Жить в согласии и примирении.
 

Сутки Тишины

 
Нас, наверно, проклянут потомки
за всё то, что мы творим сейчас —
нищая страна с пустой котомкой,
свет, потухший в миллионах глаз.
Злость и ярость в каждом нашем слове,
и зубовный скрежет режет слух.
Невменяемостью намертво помолвлены.
Правит бал мятежный злобный дух.
Люди!!! Не пора ль остановиться?
И устроить Сутки Тишины.
Болью перекошенные лица
молятся – не допустить войны.
Просто помолчите хоть немного
вслушайтесь, дыханье затаив —
в песнях птиц тревожный голос Бога,
звон ручья – Божественный мотив.
Замолчите, люди на минуту.
Разом. Все. Молчание в эфир!
Слышите? Деревья шепчут будто —
сохраните, люди, этот мир!
Будьте, наконец, благоразумны,
вы для лучшей жизни рождены.
Отдохните хоть чуть-чуть от шума
и устройте Сутки Тишины.
 

Никогда не воюйте с Россией!

 
Никогда не воюйте с Россией!
Труд напрасный и не благодатный.
Мы вернем ваше зло обратно,
В упаковке кроваво – красивой.
Никогда не воюйте с Россией.
Воевать – примитивно и пошло.
Можно все ведь решить по хорошему.
Ну чего вы всем миром взбесились?
Никогда не воюйте с Россией.
Эй, вы там, заграничные мрази!
Может хватит взаимной грязи?
Или мало мы вас косили?
Никогда не воюйте с Россией!
Мы на каждое ваше слово
Дать ответ адекватный готовы.
И, поверьте, нам хватит силы.
Никогда не воюйте с Россией!
И народы делить не стоит.
Не дождетесь вы братской крови.
И не будет братской могилы.
Никогда не воюйте с Россией!
И Америке с Евросоюзом
Эшелоны двухсотых грузов
Станут ношей, увы, непосильной.
Никогда не воюйте с Россией!
Шепчут губы молитвы к Богу.
Руки прочь от России! Не трогать!
Никогда не воюйте с Россией!!!
 

Птицы

 
Подскажите птицы, я жива иль нет?
Почему летать совсем не хочется?
В сумрачном тоннеле вижу яркий свет,
А душа как в судорогах корчится.
 
 
Дайте крылья, птицы. Дайте хоть на миг.
Я себя почувствую свободною.
Но из горла рвется лишь звериный рык,
И вокруг меня земля холодная.
 
 
Что ж вы, птицы, вьетесь в небе надо мной?
Словно вас притягивает падалью.
В синем поднебесье птичий гомон злой.
Я жива еще! И я стою, не падаю.
 
 
Что вам сверху видно? Я жива иль нет?
Вместо крыльев лапы. Я чудовище.
Там за облакам от меня привет
Передайте ангельскому сборищу!
 
 
Эх вы, дуры – птицы… Вам и не понять,
Каково вот так, об землю мордой.
Вмиг. В одно мгновенье. Крылья потерять.
Кровь стереть и улыбаться гордо.
 

Боль по Украине

 
Слезами орошенная земля
Уже дала свои плоды и всходы,
Еще недавно братские народы
Друг друга проклинают и винят.
 
 
И льется кровь, и гибнут гибнут люди,
И страшные как приговор слова —
Нет больше Украины и не будет.
Нет тела, коль протухла голова.
 
 
А боль не утихает, рвется сердце,
В руинах Краматорск, Луганск, Славянск.
Из под завалов стон чуть слышен детский,
А вместо смеха оружейный лязг.
 
 
И плачут свечи поминальным воском,
Донбасс мечтает только об одном.
Грядет возмездие, перед людьми и Богом,
Ответят все, кто землю жжет огнем.
 

Донбасс

 
Я воздержусь от громких слов,
скажу лишь только – сердце плачет.
В Донбассе морем льется кровь,
а в Киеве нацисты скачут.
 
 
Я воздержусь от громких фраз,
но стынет кровь от лицемерия,
Войной охвачен весь Донбасс,
а Львов кричит – вранье, не верим мы.
 
 
От оскорблений воздержусь —
не красит грязь людские души.
Держись, Донбасс! За вас молюсь.
А в горле ком и слезы душат.
 
 
Я от проклятий воздержусь,
чтоб не вернулись бумерангом.
Сквозь расстоянья сердцем рвусь,
неровной строчкой на бумаге.
 
 
Я лицемерить не хочу —
в груди давно клокочет ярость.
Какому в руки палачу
ты, Украина, так попалась??
 
 
И с губ сухих слетают вновь
обрывки слов, молитвы, фразы —
кто детскую отмоет кровь
с разгромленной земли Донбасса?!
 

За ВДВ

 
Ночное небо нас зовет —
Мы с ним навеки породнились,
И в новый призрачный полет,
Ночные ангелы пустились.
 
 
И мы про вдв споем —
Ребята лучшие из лучших.
Тем, кто остался под огнем —
Да упокоятся их души.
 
 
Идет разведка вдв,
И нет преграды для спецназа,
Скользят бесшумно по траве,
Во исполнение приказа.
 
 
А мы про вас сейчас поем —
Ребята лучшие из лучших.
Тем, кто остался под огнем —
Да упокоятся их души.
 
 
Вас всех по разному зовут,
Мы поименно помнить будем,
Всех кто прошел нелегкий путь,
И с кем связались наши судьбы.
 
 
Мы молча по второй нальем,
Вы были лучшие из лучших.
Вы там остались под огнем —
Храни Господь все ваши души.
 
 
И вновь идет незримый бой,
Согласно заданым разметкам,
Ведет игру с самой судьбой,
Не дремлет вдв разведка.
 
 
И мы для вдв споем —
Ребята лучшие из лучших.
Тем, кто остался под огнем —
Да упокоятся их души.
 

Берегите Любовь

 
Берегите любовь, ибо это даровано свыше…
Каждой тваре по паре, и чувство одно на двоих…
Уважайте любовь, научитесь и видеть и слышать…
И любите любовь, что с рожденья живет в нас самих…
Уважайте любовь, что вам дарят, не слыша ответа…
И не стоит смеяться, когда о любви говорят…
Ведь в влюбленном душа, как под солнцем палящим раздета…
И любая насмешка ложится на душу как яд…
Берегите любовь каждой клеточкой бренного тела…
Сохранив в чистоте непорочность и
искренность чувств…
Не ищите подтекст, не ищите черное в белом…
Человек без любви и жесток и расчетлив и пуст…
Я любила всегда..я любила душою и сердцем…
Ни минуты, ни дня не смогла я прожить не любя…
И дарила любовь и пыталась любовью согреться…
И любовью своей я не раз воскрешала себя…
И я знаю теперь, что ненужной любви не бывает…
Не бывает напрасных признаний и ласковых слов…
Иногда просто кто-то не всё, не всегда понимает…
Или просто бывает к взаимной любви не готов…
Берегите любовь даже в самом смешном проявлении…
Даже если не верили в искренность сказанных слов…
Даже если вообще никогда, ни во что вы не верили…
Шепчет сердце упрямое – люди, храните Любовь.
 

Помолчи…

 
помолчи… мне не нужен ответ…
это только мое, личное…
я как будто сырыми спичками…
вызываю в агонии свет…
я еще улыбаюсь… мысленно…
но уже ничего не жду…
я в своем захлебнулась бреду…
и тебя завалила письмами…
отболит, заживет, забудется…
все пройдет, мое сердце выдержит…
время раны на сердце вылижет…
и от солнца глаза зажмурятся…
я тебя не виню ни капельки..
я сама виновата, глупая…
интернет и реальность путаю…
словно нищий у церкви на паперти…
и прощенья прошу заранее…
за все то, что еще будут сказаны…
видно, крепко к тебе привязана…
коль пишу тебе строчки – признания.
 

Моей маме

 
Тихая..хрупкая..нежная..
Ярким был жизни путь..
Улыбка твоя безмятежная..
Ночами мешает уснуть..
Во сне я с тобой разговаривать..
Буду еще не раз..
Проблемы свои вываливать..
Под свет твоих звездочек – глаз…
Мамочка..милая мамочка..
Я в День Рождения твой…
Перед иконой с лампадочкой..
Вновь говорю с тобой…
Там, где сейчас ты находишься…
Нет уж печалей, обид..
Сверху за нас всех молишься…
Шепот твоих молитв..
Слышу и сердце колотится..
Чувствую близость твою…
Когда очень трудно приходится..
Песню твою пою..
О лебединой верности..
Помнишь, любила ты..
Голос твой, полный нежности..
Ночью звучит с высоты…
Мама..родная..любимая…
Я уже стала большой..
Но тонкую нить незримую..
Не потеряла с тобой…
Знаю, однажды встретимся..
Но время еще не пришло..
Жизнь по спирали вертится..
Сердце хранит тепло..
И каждый год, родная…
Пусть даже я молчу..
Молча тебя поздравляю…
И зажигаю свечу..
 

Любим…

 
Любим..присядь..давай поговорим..
За просто так… о том что есть и будет…
О том, что важно только нам двоим…
В конце – концов, ну не чужие же мы люди…
 
 
Расскажешь как дела, как новая любовь…
Какие планы, как вообще живется…
Что видишь ты во сне, или не видишь снов…
Работа как, и всё ли удается…
 
 
Я расскажу немного о себе…
Совсем чуть – чуть..ведь ты почти всё знаешь…
Гляжу в окно на пару голубей…
Они счастливей нас..ты не считаешь?
 
 
Неведомы условности границ…
И скучный быт совсем им не мешает…
Они как множество себе подобных птиц…
Все на лету проблемы разрешают…
 
 
Любим, гляди как чистит голубок..
Ей крылышки… и как она воркует…
А интересно, есть ли птичий Бог?
Кого в молитвах птицы помянуют?
 
 
Любим..Ну не грусти..ведь всё же хорошо..
О чем задумался… иль изнутри что гложет?
Родной мой..не сержусь, что ты ушел…
Она ж красивей..и она моложе…
 
 
Ну честно, дорогой, обиды нет…
Всё так и быть должно, всё очень честно…
Меж нами пропасть в полтора десятка лет…
И каждому под солнцем своё место..
 
 
Гляди! Гляди! Вот птицы взмыли ввысь…
И в воздухе кружась в любви купаются…
Ой… к самым облакам же поднялись…
Уже не видно… в небе растворяются…
 
 
Вот так и наша странная любовь…
Достигла апогея и растаяла…
Ты полюбил уже другую..вновь…
А я… сердечко в облаках оставила…
 
 
Вернусь на землю..не хочу летать..
И птицей черной омрачая небо…
Оно для тех, кто прирожден мечтать…
А ты моим даже в мечтаньях не был…
 

Дорогим мужчинам посвящается

 
Мы спокойно спим в своей кровати,
Не тревожат нас орудий эхо,
Смотрим фильм «Баллада о солдате»,
Как мужчина воевать уехал..
 
 
Мальчишки. Мальчики. Мужчины.
Прошли сквозь ад, не потеряли честь.
На ваших лицах залегли морщины,
Спасибо вам за то, что вы все есть!
 
 
Мы часто и спокойно смотрим в небо,
А там одно для всех сияет солнце,
И верим – этот мир таким бы не был,
Пока в груди солдата сердце бьется.
 
 
Мальчишки. Мальчики. Мужчины.
Прошли сквозь ад, не потеряли честь.
На ваших лицах залегли морщины,
Спасибо вам за то, что вы все есть!
 
 
И свечи поминальные заплачут,
По сотне тысяч не вернувшихся ребят,
Молитвы соскользают с губ горячих —
Храни тебя, Господь. Живи, солдат.
 
 
Мальчишки. Мальчики. Мужчины.
Прошли сквозь ад, не потеряли честь.
На ваших лицах залегли морщины,
Спасибо вам за то, что вы все есть!
 
 
Мы с вами в каждом шаге, в каждом вздохе,
Мы будем ждать, молясь ночной порой,
О скорой встрече на родном пороге,
Живыми возвращайтесь же домой.
 
 
Мальчишки. Мальчики. Мужчины.
Прошли сквозь ад, не потеряли честь.
На ваших лицах залегли морщины,
Спасибо вам за то, что вы все есть!
 

Сказка про хомяков

 
Брели как то по лесу трое качков,
Увидели спящих в траве хомячков,
Один закричал – это крысы наверно!
И грохнулись в обморок парни мгновенно.
Проснулся хомяк от внезапного шума,
Кому тут не спится – он вяло подумал,
Увидел – лежат на траве мужики,
Воскликнул – я крут! Не поднявши руки,
Троих уложил только видом и храпом,
Теперь на медведе попробовать надо
Весь ужас и мощь моей силы хомячей,
И лапкою он с силою пнул в нос ребячий.
– Куда ты?! – ему хомячиха кричала,
– Меня побороть бы сумел для начала!
А то как до дела со мною доходит,
Лишь пара минут и уже на исходе!
Не слышал уже её возгласов Хома,
Направился он до медвежьего дома.
Очнулись качки – где же страшные крысы?
Сильна оказалась горилка Ларисы.
Поднялись с земли и пошли напролом,
Сквозь лес, кустари и лесной бурелом.
Хомяк подходил уж к берлоге медведя,
Нет страха ни капли, стремится к победе,
Что было силенок кричит – Будем биться!
За ним хомячиха маячит и злится.
Услышал медведь, из берлоги выходит,
И глазки свои что прицелы наводит
На двух хомяков, что в траве под ногами,
Ругают его и друг друга словами.
От смеха медведь на траву повалился,
Давно уже так он не веселился,
И вдруг из кустов появились качки,
Сдвинули брови и кулачки,
Схватила жена хомяка за шкваретку,
Ворчит – как бы двинуть тебе табуреткой!
И тащит упрямого Хому домой,
А тот упирается – стой же ты, стой.
Качки на медведя накинулись разом,
Медведь принял бой не моргнув даже глазом.
Борьба завязалась, увы, не на шутку,
Не любит незванных гостей наш мишутка.
Могучими лапами бьется и машет,
Качки разбежались в страхе по чаще.
Шатается миша, устал бедолага,
Подумал – поспать не мешает однако.
И тут из травы как нинзя – китаец,
Хомяк укусил со всей силы за палец.
Медведь закричал и на землю свалился,
Но очень устал он и в сон погрузился.
Залез без опаски хомяк на медведя,
И молвил – как важно, однако, стремиться к победе!
Жена хомячиха с любовью и лаской,
Сказала – сей факт придадим мы огласке!
Чтоб знали в округе наверняка,
Нет зверя на свете страшней хомяка!
 

Медведь

 
Подойду к медвежьей берлоге..
Осторожно так постучу…
Здравствуй, друг, я устала с дороги..
Тихо тихо так прошепчу..
Не пугай меня грозным рыком..
Не грози меня разорвать..
Ведь в углу этом, богом забытым..
Было трудно тебя отыскать…
По медвежьей тяжелой шкуре…
Пробежал ветерок – озорник…
– Проходи – мне ответил бурый…
– К одиночеству я привык…
– Угостить могу тебя чаем..
Разведу в камине огонь..
Но прошу об одном – нечаянно..
Душу только мою не тронь..
Я медведь.. И им должен остаться..
Этот облик меня хранит..
Чтобы выстоять и не сломаться…
Даже если всеми забыт…
– Да не лезу в твою я душу..
Я в своей то не разберусь..
И покой твой я не нарушу…
Просто чувствую твою грусть..
Я зашла сюда на минуту..
Друга старого навестить..
И медвежий забытый угол…
Хоть немного, но оживить..
Посидела, согрелась..спасибо…
Вижу – это твой личный рай..
И ответил медведь вслед тихо..
До свиданья… Не забывай…
 

Чуть – чуть про лес…

 
Спорили деревья на поляне —
Кто из них полезней и нужней.
И рябина в красном одеянии
Предложила – спросим у людей!
 
 
Вот они про пользу точно знают,
Егеря иль, может, лесники.
Да вон там смотрите, вон гуляют,
Муж с женой – ну точно, грибники!
 
 
Грибники подумали недолго,
В один голос вторили вдвоём —
Главное среди деревьев – ёлка!
С ней приходит праздник в каждый дом.
 
 
Белый гриб сидел у корня дуба,
Проворчал – нашли кого спросить!
Лучше бы спросили лесоруба,
Какой лес им выгодно валить.
 
 
Леоруб – мужчина здоровенный,
Руки все в мозолях от пилы,
Отвечал – ну дуб, вот, очень ценный.
Все, вообще, зависит от цены.
 
 
Девушка с губами цвета розы,
Отвечала, глазки закатив —
Ну а мне милее всех береза,
В ней романтики присутствует мотив.
 
 
Старый филин из кустов заухал —
Не о том совсем ведете речь!
Без лесов на всей планете глухо.
Это значит – нужно лес беречь!
 
 
Русский лес – сокровище народа.
Важен так же, как и солнца свет.
Ведь без леса нету кислорода!
А без кислорода жизни нет.
 

Хранитель

 
Старик седой бредёт по темным улицам,
Из ночи в ночь обходит каждый дом,
То улыбнется, то слегка нахмурится,
И мы его Хранителем зовем.
 
 
И след за ним из звездной пыли стелится,
Из под плаща свисают два крыла.
Не каждому, возможно, в это верится,
Но его вера силу обрела.
 
 
Нет для него единственной религии,
Мы для Хранителя давным давно равны.
Ильдара, Салиму, Ивана, Лидию —
Всех бережет от горя и войны.
 
 
На Набережной сядет на скамеечку,
Взглянёт на речку, тяжело вздохнёт —
Ох, обмелела ты, родная реченька,
Видать, не бережет тебя народ.
 
 
Поднимет руки к небу – дайте дождика!
Пусть не засохнут эти берега!
И словно по велению художника
Наполнится опять моя Ока.
 
 
И снова в путь, по темным спящим улицам
Идет Хранитель сквозь седую ночь.
Он на дома глядит и хитро щурится,
Всегда найдет кому и как помочь.
 
 
Вот ветка дерева стекло окна царапает,
Рукой поправит – ну ка, не стучи!
А там вода из крана громко капает —
Закроет кран – ты не шуми в ночи.
 
 
По каменным ступеням, вверх по лестнице,
Взойдёт старик седой на минарет,
И пыль смахнет с звезды и полумесяца,
Чтоб ярче отражался лунный свет.
 
 
Над куполами храма православного
Взмахнет крылом – сгоняя стаи птиц.
Движения спокойные и плавные,
И добрый свет из под седых ресниц.
 
 
Он каждый дом благословит по своему,
Ночному путнику дорогу осветит,
И молится за каждого, чтоб поняли —
Жизнь не стоит на месте, а летит.
 
 
Касимову почти тысячелетие,
Он много видел, много перенес,
Вы верьте в доброту людскую. Верьте!
Добро спасет от горя и от слез.
 
 
Вы руку протяните незнакомцу,
И нищему не пожалей пятак.
Добро к тебе всегда добром вернется.
Ведь я – Хранитель. И да будет так!
 

Я твоя женщина

 
Я твоя женщина, ведь я твоя Весна,
Я нежности твоей катализатор,
Я покрывало мягкое для сна,
Желаний потаенных провокатор.
 
 
Я твоя женщина, я та, кто верно ждет,
Твоя стена и щит одновременно,
И ты уверен – уж она то не уйдет,
А если..вдруг.. Вернется непременно.
 
 
Я твоя женщина, которую любить,
Не можешь, хоть и честно ты пытался,
Но бросить насовсем и позабыть,
Не смог, а видит Бог – старался.
 
 
Я твоя женщина, твой личный талисман,
Твой амулет от холода и стужи,
Твоё лекарство от случайных ран,
И та, которой бесконечно нужен.
 
 
Я твоя женщина, наркотик для души,
И твоя совесть, что оберегает,
Я словно звездочка среди ночной тиши,
К тебе под веки в сон твой проникает.
 
 
Я твоя женщина – одно твоё крыло,
Из разноцветых необычных перьев,
Второе у тебя произросло,
В нем все оттенки черного и белого.
 
 
Я твоя женщина, что ночью у икон,
Смотря на образа молитвы шепчет,
Храни его… и до земли поклон,
Храни его… он лучше всех на свете.
 
 
Я твоя женщина. Не будучи твоей.
Твоя Весна, Зима и Лето, Осень.
И как заливистый влюбленный соловей,
Я женщина, что в сердце тебя носит.
 

Сказки

В этой книге я собрала рассказы, объединённые циклом «Варварские Сказки». Написаны они (кроме Духа Единства) по мотивам онлайн игры. Да! Да! Именно так – по мотивам онлайн игры. Ну а почему бы и нет? Есть же фильмы, снятые по мотивам комиксов. И есть комиксы, созданные на основе фильмов. Кто то сажает грядки, кто то строит города, кому то нравятся танковые баталии, а кто то сражается с монстрами. Так и в игре, где обитаю я – кто то видит просто ссылку [бить дракона] а я представляла себе этого дракона. Ну а что из этого получилось – Вы увидите сами. Вернее прочтете. И если какие то специфические моменты Вам будут непонятны, то просто пропустите их. И не столь важно, о драконах или каких то других мифических существах написано. Главное то, что все это про любовь и дружбу, добро и зло.

Желаю Вам приятного прочтения.

С любовью, ваша Валюша.

Дух Единства сказка про мою работу

Марина пришла с работы. Дико болела голова, и было только одно желание – лечь, укутаться в одеяло и вот так лежать, ничего не видя и не слыша. Из кухни выглянул Сергей:

– Есть будешь? – спросил он и исчез в глубине кухни.

– Сереж, нет. Я лягу, отдохну немного.

– Ты не заболела? – голова мужа снова появилась в дверном проеме, – может, лекарства какие?

– Нет, я просто устала, – сказала Марина и прошла в комнату. В другое время она бы начала рассказывать обо всех заводских проблемах. В другое время, но не сегодня. Сейчас ей хотелось почувствовать себя маленькой девочкой. Хотелось сказки.

Марина легла на кровать и закрыла глаза. Комната и кровать вместе с ней начали медленно покачиваться, вращаться, словно растворяясь во времени и пространстве…

– Маришка! Марииин! Вставай! За тобой с пекарни приехали! Да вставай же ты! – голос мамы настойчиво вошел в сон. Маришка села на кровати и помотала головой, стряхивая остатки сна:

– Кто приехал? С какой пекарни? – сознание отказывалось принимать информацию.

– Так Мишка же! На санях. Приехал. За тобой. Ты нужна в пекарне, – мама, в одной ночной рубашке и укутавшись в шаль, медленно проговаривая каждое слово, стояла около кровати. «Какие, к черту, сани?» пронеслось в голове у Маришки, но времени на раздумья не было. Соскочив с кровати, Маришка начала собираться. Снова как вспышка мелькнуло в голове – «черт, что за одежда…» Маришка натянула длинную до пола юбку, заправила в неё белую рубашку, сунула ноги в валенки, и уже на ходу одевая полушубок, выскочила из дома.

Тяжелая дубовая дверь пекарни открылась без скрипа. Маришка быстро прошла вглубь здания, туда, где находились печи. Навстречу ей уже бежала Элен:

– Маришк, ну никак не получается! – в глазах стояли слезы. Вчера днем было решено изготовить к новому году особый хлеб – в виде елки. Казалось бы, не было ничего нового или особенного в технологии, всё как обычно, вот только никак не получалось. Тесто не поднималось и не держало форму. Даже подумали изготовить специальную форму из металла, хотя Сережа и кричал, что времени в обрез, и его ребята не успеют сделать всё как нужно и в нужном количестве. Маришка подошла к столу. Вокруг него стояли девушки – пекаря, стояли опустив головы, словно заранее извиняясь. На столе лежали «елки» – сморщеные, тощие, невзрачные.

– Элен! Ты соль, сахар – всё как надо положила? – из темноты пекарни вынырнула, другого слова не подберешь, ТатьянВасильна. В теплом длинном платье и красивом переднике. Голову покрывал платок, завязанный под подбородком.

– А как же! – обиженно воскликнула Элен, – чай, не первый день, ТатьянВасильн! – Элен тряхнула головой в белом колпаке и стекла очков блеснули в пламени масляных ламп.

– А может… – к столу неслышно подошла Машенька, – может дрожжи… – как то робко произнесла она и смущенно замолчала.

– Маша, мы уже всё сто раз проверили и попробовали, – раздраженно произнесла ТатьянВасильна.

– Ну что у вас тут? – раздался голос Сергея, – формы ты нести? Сделали мы несколько штук.

– Неси… – задумчиво проговорила Маришка и вдруг резко продолжила, – Стой! Не надо формы. Я знаю, что нужно делать!

Все кто стояли вокруг стола повернули головы и внимательно смотрели на Маришку. – Поехали к Надин! Без неё нам не обойтись. Дело не в муке, соли или сахаре. Дело тут в чем – то другом и нам нужна её помощь.

– Ночь же на дворе! – воскликнула было ТатьянВасильна, но тут же осеклась под решительным взглядом Маришки.

– Она не спит. Сердцем чую – не спит, – уверенным голосом произнесла Маришка и направилась к выходу. ТатьянВасильна, Сергей и Машенька последовали за ней.

– Стойте! Куда без меня! – следом за ними бежала Элен, накинув поверх колпака теплый платок.

У дверей пекарни их уже ждали сани.

– Карета подана! Довезу в лучшем виде, – Мишка накинул на людей теплые тулупы и сани, взбивая снег, полетели по улицам спящего города. На небе, как огромный прожектор, светила луна. Снег огромными пушистыми хлопьями ложился на дорогу, скрывая все звуки. Вскоре сани остановились у небольшого добротного дома. Процессия, отряхиваясь и потирая, прихваченные морозом щеки, вошли во двор.

Дверь бесшумно распахнулась и на пороге появилась Надин, в тканном льняном платье с вышитыми золотыми колосьями.

– Проходите скорее, замерзли же, – улыбаясь, произнесла женщина, пропуская ночных посетителей в дом.

– Надин, мы… – начала было говорить Маришка, но Надин, положив руку ей на плечо, тихо проговорила:

– Я знаю, зачем вы пришли…

В жарко натопленной горнице на столе стояла большая глиняная чаша с водой.

– Ночь то какая! Словно в сказке, – хитро улыбнувшись, произнесла Надин, – а значит и нам без сказки и чудес не обойтись. Встаньте вокруг стола и смотрите. И ничего не говорите, что бы вы сейчас тут не увидели. Надин взяла большую деревянную ложку и что – то шепча, стала помешивать ей воду в чаше. Сначала на поверхности появились пузырьки, потом пар, а потом комнату заволокло плотным туманом, сквозь который доносился нарастающий голос Надин.

Я прошу вас, родные, придите сегодня ко мне,

В новогодние дни подарите надежду и веру,

Пусть исполнится сказка, хоть раз наяву, не во сне.

И пусть добрая память послужит доброму делу…

Голос Надин становился всё громче и громче и на последних словах влетел под самый потолок. Надин приложила руки к груди и замолчала. Через минуту она продолжила:

– Иногда, как например сегодня, для того, чтобы хлеб получился хороший, нужно чуть больше, чем просто умение и опыт. Помешивая ложкой в чаше, Надин говорила уже тихо и спокойно:

– Сначала добавим частичку Памяти.

Туман в комнате ожил и прямо на глазах изумленных людей из тумана начали прорисовываться силуэты женщин. Они одна за другой подходили к чаше, прикладывали руку сначала к сердцу, а потом опускали руку в чашу, и вода вспыхивала золотыми маленькими звездочками. А Надин шептала:

– Валентина… Антонина… Наталья… Спасибо, мои дорогие, что пришли… Вечная вам Память…

Туман снова плотным кольцом сомкнулся вокруг людей.

– Теперь добавим частичку Сердца, – тихо произнесла Надин, и туман вновь ожил и снова из него вереницей потянулись женщины. Они прикладывали руку к сердцу и опускали её в воду, и вода наполнялась маленькими красными звездочками.

– Лида… Нина… Галя… Люба… Александра… Спасибо, родные. Дай Бог вам долгих лет жизни, – шептала Надин. – А еще добавим частичку Надежды. И вновь ожил туман, и силуэты женщин один за другим потянулись к чаше, наполняя её серебряными маленькими звездочками.

– Вера… Галя… Таня… Таня… Марина… Девочки… Спасибо вам. Вместе мы справимся… Правда же? – шептала Надин.

Маришка, ТатьянВасильна, Сергей, Элен и Машенька завороженно глядели на это действо, не произнося ни звука. Словно вся история их пекарни проплывала перед их глазами. Туман снова сомкнулся вокруг людей кольцом. – Ну вот, теперь можно и муку положить, и всё остальное, – улыбнувшись сказала Надин, и закатав рукава платья, начала замешивать тесто. Потом, разделив его на три равные части, раскатала их в виде свечей – тонкие с одного конца и толстые с другого. Соединив три тонких конца, Надин начала плести из них косу. Расправив нижние концы, женщина посмотрела на свое творение. На столе лежала конусообразная фигура. Двумя пальцами, защепив тесто по всей фигуре, Надин довольно хихикнула:

– Ну чем не ёлка! – и тут же добавила, – и последний компонент – Дух Единства! Возьмитесь все за руки и подойдите к печке.

Надин положила ёлку на протвень и поставила в печку.

– А теперь все вместе сделаем глубокий вздох и медленно – медленно выдыхаем…

Будильник настойчиво надрывался прямо над ухом. Марина открыла глаза.

– Ох, ничего себе. Уже утро, – пробормотала она и стала собираться на работу. Голова не болела, да и во всем теле чувствовалась какая – то легкость с капелькой возбуждения. А завод встретил её хорошей новостью – у стола мастера стояли Галя и Ленка. На столе лежало что – то накрытое полотенцем.

– Марин! У нас получилось! Гляди, какая красота! – в один голос произнесли женщины и приподняли полотенце. На противне лежали три косы – ёлки густо смазанные сиропом, от чего они блестели в свете лампы и посыпанные сахарной пудрой, кокосовой стружкой и разноцветной посыпкой.