Текст книги "Пастораль с городскими мотивами"

Оглядевшись по сторонам – нет ли поблизости Игоря, чтобы высказать ему в лицо все, что она думает о таких вот шутниках, – Гелька вошла в дом. Мимолетно удивилась, она ведь вроде бы закрывала дверь на замок? Но тут ее взгляд упал на перевернутое в сенях ведро и чьи-то мокрые следы. Гельке стало страшно, она машинально сделала шаг назад, и тут мужские руки зажали ей рот. Упали на пол сапоги и корзинка, а тот, кто схватил Гельку невидимый и оттого еще более страшный, затащил ее в комнату.

В комнате Гельку поджидал один из помощников Захарыча. Именно его с подручными посылали тогда за незадачливым выпивохой Васильичем. Он всегда вызывал у Гельки здоровое чувство брезгливости, словно перед ней стоял не человек, а скользкая противная тварь. И вот он приехал за ней!

От ужаса у Гельки едва не подогнулись колени. Мамочки, сколько же их, оказывается! Семь, нет, восемь человек, включая того, что держит ее сзади! Ей ни за что с ними не справиться!..

– Ну, и долго ты от нас бегать будешь? – поинтересовался Косяк, буравя Гельку тяжелым взглядом. – Мы уже третий день за тобой как бобики носимся! Где ежедневник?

– Ежедневник? – растерянно переспросила Гелька, когда с ее губ убралась пахнущая бензином и потом рука.

– Вот только не надо шлангом прикидываться и спектакли тут устраивать! – поморщился Косяк. – Ежедневник, в котором ты вела базу данных по грузоперевозкам!

– Так он дома остался! – Гелька удивленно посмотрела на Косяка. – Зачем он мне на отдыхе?

– Дома, значит. Что ж, придется прокатиться с тобой до твоего дома, не возражаешь?

Еще как возражаю! – Гелька слегка успокоилась и даже решила показать зубки. – С какой это стати я должна куда-то с вами ехать? Я в конторе больше не работаю, мне проблемы Захарыча, извините, по барабану! Кстати, он мне расчет передать не хочет?

– А если мы тебя сильно попросим? – Косяка, похоже, откровенно забавляла эта игра в кошки-мышки и уверенность жертвы в том, что ей ничего особенного не грозит.

– А бесполезно! Извините, но мотаться туда-сюда только ради того, чтобы Захарыч получил мой ежедневник, я не намерена!

– Косяк, да чего ты с ней рассусоливаешь? – не выдержал один из стоявших на проходе бандитов. – Долго мы еще будем с этой дурой валандаться?

Косяк предостерегающе поднял руку, и его подручный замолчал. А вот Гельке стало не по себе. Судя по всему, эти ребята были настроены более чем агрессивно, и надеяться на то, что от них удастся избавиться путем парламентерских переговоров, не приходилось. У Захарыча что, совсем крыша съехала? Или он так на нее разозлился из-за потери базы, что совершенно потерял чувство реальности? Посылать за ней бандитов, это же додуматься надо! И как они только ее нашли?!

– А может, сообщить им, что у нее есть электронная копия базы данных? Вдруг отвяжутся? Но тогда придется пожертвовать флэшкой от фотоаппарата, чего сильно не хотелось бы. Да и, по правде говоря, нет никакого желания идти навстречу Захарычу Между прочим, тут один человек очень жаждет тебя увидеть! – продолжил Косяк, внимательно следя за реакцией Гельки. – Так по тебе соскучился, аж с нами напросился, ну мы его и прихватили. Не хочешь с ним встретиться?

– О ком это вы? – вяло отреагировала Гелька, продолжая прикидывать про себя, стоит ли рассказать незваным гостям о копии базы данных, или утаить от них данный факт.

Она пропустила момент, когда Косяк сделал еле уловимый знак Огурцу и тот, рванув ее за волосы, вынудил упасть на колени. Гелька вскрикнула от боли, а Косяк, вплотную приблизившись к ней, продолжил:

– Можешь изображать из себя святую простоту сколько влезет. Только не со мной, дорогуша! Последний раз спрашиваю: где ежедневник?!

От страха у Гельки все поплыло перед глазами. Боже мой, это же звери, самые настоящие! Они с ней церемониться не будут, а станет сопротивляться – стукнут по голове, да и поволокут кулем к Захарычу. И что будет с нею дальше, лучше даже не представлять. Сильно же Захарыч на нее разозлился, раз этих костоломов за ней послал. Что же делать? Она не хочет к Захарычу! Нет, что угодно, только не это!

Меж тем через открытые окна донесся обрывок разговора:

– …и вот, представь, я беру под козырек, пашу две ночи подряд. Глаза – в ноль, живу на кофе и витаминах. Успеваю к сроку, и тут приходит этот орел и говорит: мол, очень хорошо, что я учел его критику. Но он, видишь ли, решил изменить концепцию, а значит, все, что я делал, – коту под хвост. Выбрасывать и начинать все с нуля.

– А ты?

– А что я? Взялся по новой. Желание клиента – закон.

– М-да. Я б ему в рожу плюнул. Правильно, что я с тобой в город не подался. Здесь я сам себе хозяин. И не приходится ради денег ублажать всяких придурков…

Гелька признала в разговаривающих Игоря и Кольку и, пока они не ушли далеко, что было мочи крикнула:

– Помогите! Спасите! А-аа!..

От ее истошного вопля Огурец вздрогнул, а потом дернул Гельку за волосы вверх, развернул лицом к себе и ударил. У Гельки тут же в голове что-то зазвенело, перед глазами возникла мутная пелена, сквозь которую она увидела, как метнувшийся к окну бандит машет руками остальным.

– Уходим! – крикнул Косяк. – Щас сюда вся деревня сбежится!

Мужик, который ударил Гельку, видимо, решил, что окончательно сломил ее сопротивление, и поволок ее за собой. Гелька же, прекрасно осознавая, что это ее последний шанс отбиться от посланцев Захарыча, улучив момент, что было силы пнула его по голени. Мерзавец взвыл и замахнулся, намереваясь еще раз ударить непокорную жертву, но тут в дом вбежали Колька и Игорь. Откинув Гельку им под ноги, бандит помчался вслед за подельниками.

– Ты тут, а я за ними! – бросил Колька приятелю и побежал догонять злоумышленников.

– Стой! – крикнул ему вслед Игорь, но без толку: Колька уже с азартом включился в погоню.

Гелька же, не в силах поверить, что больше ей никто не угрожает, привалилась к стене и расплакалась. От только что пережитого ужаса ее трясло, как при ударе током, ходили ходуном руки, и дергалась в нервном тике щека.

– Тише, малыш, тише. – Игорь присел рядом и начал гладить ее по голове. – Все, мы их прогнали, я с тобой. Не бойся, никто тебя в обиду не даст! Кто это был?

– Это… с моей бывшей работы… А-аа!..

– Ну же, не плачь! Я с тобой, больше они сюда не придут.

– Ты их не знаешь! Это страшные люди! Я видела, как они с нашими водителями поступали, если те против Захарыча шли! Они из меня отбивную котлету сделают!

– Тише, тише, никто тебя больше не тронет! Лучше расскажи: чего они от тебя хотели?

– Чтобы я им ежедневник отдала. В нем черновой вариант базы данных по клиентам и грузоперевозкам.

– Ну, так за чем дело стало? Насколько я понял, ты с этой работы ушла, соответственно, ежедневник тебе не нужен. Или как?

Да нету его у меня! Он дома остался! А эти требуют, чтобы я им его хоть из-под земли достала! Собирались с собой в Москву меня тащить! Если бы не вы, даже представить боюсь, что они со мной сделали бы!..

Гелька вновь затряслась в рыданиях. Игорь, продолжая ее гладить по встрепанным волосам, пытался сообразить: ежедневник, бандиты со старой работы, требование поехать с ними в Москву, граничащее с похищением. Похоже, девчонка попала в серьезный переплет. Но почему? Что такого важного в этом ежедневнике, что за Линой выслана бандитская бригада?

– Подожди, давай все по порядку. Зачем им нужен этот ежедневник?..

В течение следующих пятнадцати минут на Игоря был вывален ворох бессвязной информации, перемежаемый всхлипами и уверениями, что неведомый Игорю Захарыч ее в порошок сотрет. Но в итоге картинка рисовалась не самая заманчивая. Судя по всему, Ангелина и вправду умудрилась вляпаться в очень нехорошую историю. Как Игорь ни прикидывал, он никак не мог взять в толк: отчего разгорелся такой сыр-бор? Из-за несчастного ежедневника? Но какая такая сверхсекретная информация может храниться у девушки, которая, по собственным же словам, выполняла рутинную бухгалтерскую работу?

– Эх, вот бы на эту твою базу данных хоть одним глазочком взглянуть! – вырвалось у Игоря.

– Был бы компьютер – не проблема, – раздалось в ответ.

Игорь опешил и закашлялся. Чего-чего, а такого поворота событий он не ожидал.

– Хочешь сказать, у тебя есть электронная копия? – осторожно поинтересовался он у Гельки.

– Ну да! Ой, я ж забыла тебе сказать: я же перед тем, как компьютер отформатировать, на всякий случай базу себе на флэшку слила!

Игорь схватился за голову.

– И ты молчала?!

– Ну ты же меня об этом не спрашивал.

Игорь мысленно сосчитал до десяти и пожелал себе терпения, после чего поднялся и сказал:

– Здесь тебе оставаться нельзя, так что бери флэшку, собирай вещи, и пойдем ко мне. Заодно и посмотрю, что там такого страшного в этой базе данных.

Вопреки его опасениям, Ангелина возражать не стала. Отерев рукой слезы со щек, она споро принялась паковать чемоданы. Видимо, решила, что лучше к малознакомому, но симпатизирующему ей мужчине податься, чем снова встретиться с посланцами бывшего шефа.

– Ну, как вы тут? – В доме появился Колька, потирающий свеженькую ссадину на скуле.

– Забираю Лину к себе.

– Правильно! Нечего девчонке в избе одной-одинешеньке куковать, когда вокруг такая нечисть бродит! Прикинь, да – я одного из них догнал, за ворот схватил, так эта гадина развернулся и как вмажет мне в живот! Ах ты, думаю, дрянь такая, ну я тебя сейчас под хохлому распишу!

– И как успехи на художественной ниве?

Никак, – помрачнел Колька. – Тот, которого я прихватил, заорал, и к нему еще трое на подмогу кинулись. А я против четверых – сам понимаешь, не боец. Ох, крепко они меня приложили! Я даже и не заметил, как меня огрели, лишь перед глазами все поплыло. Очухался минуты через три, попытался догнать, да какое уж там! Попрыгали в свои иномарки, да по газам. Даже толком не разглядел, что за машины-то были. Одна вроде легковая, а второй – джип черный. Или темно-синий? Да одна разница, в пыли не различишь.

– А что так долго-то сюда не шел? Мы уж и поговорить успели, Лина вон вещи собирать начала…

– Ну, тут такое дело. Мы с мужиками нашими просто военный совет держали. Кроме меня еще и Прокопыч выскочил, и Федька с Петрухой примчались. Жаль, ни одного из бандитов схватить не успели, но это тоже понятно: бегуны из нас те еще. Так вот: такого непотребства в Заречье никто из нас и не припомнит. И терпеть этого никто из наших не намерен. Поэтому они сейчас пошли по дворам с народом разговаривать, чтоб, ежели чего, все зареченские мужики как один отпор гадам дали. Это наша земля, и нам на ней жить! Нечего всяким пришлым тут свои порядки наводить и наших женщин обижать!

– Эх, Колька, тебе бы на митингах выступать! – с мягкой иронией заметил Игорь. – Но насчет того, чтобы народ предупредить, это ты верно сообразил. Сдается мне, игра пошла по-крупному и эти господа церемониться не будут. Так что ближайшая ночь, судя по всему, предстоит веселая. Лина, ты собралась?

– Да, – отозвалась Гелька.

– Коль, поможешь с чемоданами?

– Да без вопросов!

– Вы что, собираетесь их на себе тащить? – удивилась Гелька. – Я-то думала, сейчас погрузим в мою машину, да и перевезем все разом. Учтите, я ее все равно здесь не брошу! А вдруг с ней что-нибудь произойдет?

Мужчины переглянулись и дружно пожали плечами. Расценив это как знак согласия, Гелька сказала:

– Вот и славно!

Через десять минут «матиз» поменял дислокацию, а досужим кумушкам прибавилось пищи для размышления. Деревня бурлила, предвкушая не то хорошую драку, не то грандиозную попойку, а может быть, и то и другое. Поскольку объяснить толком, что же произошло в доме покойного Макарыча, никто не мог, история обрастала совершенно неправдоподобными деталями вроде явления Антихриста (лично привидевшегося бабке Фросе) или нашествия людей в черном (по версии Машки, Нюркиной внучки). А невольная виновница переполоха, даже не подозревая, что стала величиной номер один в сообщениях местного сарафанного радио, меж тем пила горячий чай, веря и не веря тому, что самое страшное уже позади.

* * *

Захарыч мерил шагами кабинет, чувствуя себя, как загнанный в охотничью ловушку зверь. Обложили, сволочи! Со всех сторон обложили! И как назло, даже понадеяться не на кого! Все разбежались, как крысы с тонущего корабля! Да еще со Светкой пришлось больше часа разбираться, столько времени потерял! Такую истерику закатила, что вспомнить страшно. И ведь даже не понимает, как ей, дуре, повезло: подумаешь, без волос осталась! Могли ведь и изуродовать, и просто кончить! С Питоном шутки плохи, это факт. Впрочем, раз он Светку в живых оставил, значит, дает ему, Захарычу, последний шанс уладить все миром. Только вот как это сделать-то, кто б подсказал? Может, послать Питону фуру е водителем, чтоб всегда под руками была? Так ведь без графика никогда не угадаешь, когда он следующую поставку запланировал. Может, завтра, а может быть, и через месяц. Нет, не выход. Да и свободных машин нет, все в разъездах. Клиенты как один озверели, телефон от их звонков уже раскалился, прямо дурдом какой-то! Где они все, спрашивается, месяц назад были, а?

Мечта заполучить Гелькин ежедневник и, как по мановению волшебной палочки, восстановить утраченные данные превратилась для Захарыча в идею фикс. Впрочем, не менее сильным было желание собственноручно придушить Гельку, по милости которой приключились такие серьезные неприятности. И как назло никаких сведений от бригады! Нашли они ее, не нашли?! Эх, что же де-лаТь-то?

Захарыч схватил мобильный и без особой надежды на успех набрал номер Косяка. В трубке раздались гудки, а затем короткий щелчок.

– Алло! Алло! – заорал Захарыч, не веря своим ушам. – Где эта гадина?!..

* * *

Больше всего на свете Герману хотелось есть. Навязчивый образ накрытого стола, ломящегося под тяжестью яств, преследовал его, доводя до исступления. Даже страх куда-то девался, уступив на время свое место чувству голода. Поэтому когда снаружи послышались голоса вернувшихся бандитов, Герман, позабыв про осторожность, бросился к двери и заголосил:

– Я требую покормить меня! Это бесчеловечно! Я могу умереть от истощения!

Бандиты расхохотались, но относился ли их хохот к его воплям, или у них нашелся другой повод для веселья, Герман не понял. Он еще покричал, призывая обратить внимание на его бедственное положение, но увы: похоже, про него элементарно забыли. Или заранее списали в расход, что еще вероятнее.

От последней мысли у Германа по спине пробежал мерзкий холодок. Неужели и вправду пошел последний день его жизни? Как же все нелепо повернулось! И он хорош, не сообразил сразу сказать похитителям, что Ангелина больше не имеет к нему никакого отношения! Или вовсе соврать, что не знает такую женщину. Хотя бесполезно: эти изверги, скорее всего, ему бы не поверили.

Неужели спасения нет?! Герман запоздало сообразил, что вместо того, чтобы жалеть себя и хныкать над несчастной судьбой, стоило бы попробовать сбежать из башни. Сделать подкоп или добраться до окошка и спрыгнуть через него на землю. Да, опасно – но так у него оставался хотя бы шанс. Судя по раздающимся из-за двери репликам, Ангелины с бандитами нет. Значит, их вылазка прошла впустую? Или, напротив, с его подругой уже покончено? Как бы то ни было, следующий на очереди – он.

Значит, надо молчать. Притаиться и сделать вид, будто его вообще нет. Кто знает, может быть, про него забудут? И тогда появится крохотный шанс на чудо. На то, что в один прекрасный момент распахнутся двери и вместо опостылевших бандитских рож он увидит людей в серой форме. Его спасут, накормят и отвезут домой. И когда-нибудь он сможет забыть эту ужасную неделю, как кошмарный сон.

Пока Герман предавался мечтам об освобождении, Косяк и компания обсуждали, как именно преподнести Захарычу известие о том, что Гелька нашлась, но без ежедневника, и стоит ли вообще ему что-либо говорить. Мнения разделились. Самые осторожные считали, что попадаться Захарычу под горячую руку не стоит. Лучше собраться с силами, выволочь наконец-то девку из деревни и только после этого звонить и сообщать, что птичка в клетке. Косяк же придерживался иной точки зрения:

– Вы что, совсем охренели? Мы его который день подряд динамим! И между прочим, где у нас гарантия, что ему по-прежнему нужна эта баба?!

Может быть, он уже все проблемы давным-давно решил и ему до этой Ангелины уже никакого дела нет? А тут мы к нему на порог пожалуем с двумя пассажирами на борту, вот он будет рад! Так что можете со мной не соглашаться, но я звоню Захарычу – и точка!

– А если шефу и вправду девка уже не нужна, тогда что? И куда мы хахаля ее денем?

– Вот сначала узнаем, нужна или нет, тогда и будем решать. У кого-то есть другое мнение? – Косяк обвел подручных тяжелым взглядом. Возражающих не нашлось.

Косяк включил мобильник, отошел шагов на десять в сторону. Повернулся спиной к остальным, мучительно подбирая слова, которые он скажет Захарычу, как раздался звонок Ошалевший Косяк поднес трубку к уху.

– Алло! Алло! Где эта гадина?! – Шеф орал так, что Косяку показалось, что этот вопль слышали все до единого братки.

– Захарыч, мы ее нашли. Но ежедневника при ней нет. Говорит, оставила в Москве. Что делать-то?

– Что делать?! А я тебе скажу, что делать! Грохнуть ее, сучку!

– Я правильно понял, что она вас живой не интересует? – осторожно осведомился Косяк, изрядно ошарашенный услышанным.

– Да! Да! Именно так! Чтобы сегодня же эта дрянь отправилась к праотцам!

– Но…

– Никаких «но»! – Захарыч перешел на визг. – Меня не интересуют детали! И чтоб завтра уже были в Москве с ежедневником!

– Но я же говорил: она его на квартире оставила! – напомнил Косяк.

– Значит, поедешь к ней на квартиру и хоть весь дом вверх тормашками перевернешь, но ежедневник добудешь! Если завтра к обеду тебя не увижу – пеняй на себя!

– Но, Захарыч…

Косяк отдернул мобильник от уха, поскольку, судя по звуку, шеф только что вдребезги разнес свой телефон об пол. Озадаченно посмотрев на зажатую в руке трубку, он сунул ее в карман.

– Ну, что там? – не выдержал Шунт.

– Наши планы меняются. Захарыч требует ликвидировать девку и пулей рвать в Москву. Навести шухер на ее квартире и к обеду приволочь ему этот клятый ежедневник.

– Дык за чем дело стало? За мокруху мы с него еще дополнительные комиссионные стрясем…

Шунт, тебе мозги от природы отморозило или мама в детстве головой об пол уронила? Ты хоть себе представляешь, чего он от нас хочет? Или это не тебе местный мужик чуть фанеру не пробил? Захарычу легко говорить, ему там, в столице, все простым да легким кажется. Нам сейчас в деревню соваться все равно, что в осиный улей палкой тыкать. До заката можно и не пытаться! И опять же: если мы девку грохнем, местные нас тут же милиции сдадут. А дальше план «перехват» или еще что похуже, и нас дружно вяжут и волокут в ментовку. Сечешь, чем это всем нам светит?

– Так как же быть? – озадачился Шунт. – Девка в деревне, а нам в деревне появляться нельзя. Нам ее оприходовать надо, но если мы это сделаем, далеко не уедем. Фигня какая-то!

– «Фигня какая-то!» – передразнил Шунта Косяк. – Теперь-то хоть дошло, что нам провернуть придется?

– Но как? Может, оставим девку как есть, да и рванем в столицу, а? Заберем там ежедневник – и дело с концом?

– Раз Захарыч приказал ее кончить, значит, у него есть на то причины. И мы это сделаем, иначе грош нам цена как бригаде. Но провернуть надо все по-умному, чтобы все выглядело как несчастный случай.

– Есть соображения? – Словно из-под земли возникший Бобер внимательно посмотрел на Косяка.

– Да так, вертится кое-что. Обмозговать надо…

* * *

Гелька с наслаждением пила ароматный горячий чай, предложенный ей Игорем, и исподтишка осматривалась. Да, обстановку в его доме и не сравнить с дедовской. Какие такие оторванные и покоробленные от времени обои или закопченная печь? Если бы она не знала, где находится, решила бы, что в обычной городской квартире, ну, или в загородном доме, к примеру. Даже навороченная газовая плита в наличии, а уж про остальное и говорить нечего. Фактически от избы остались лишь наружные стены, а внутри Игорь все переделал по собственному вкусу. И ведь как ловко все у него вышло! Видно, что человек с душой подошел к ремонту: все продумано до последней мелочи, все на своих местах.

Интересно, он здесь постоянно живет или только на отдых приезжает? Судя по всему, второе. Хотя, чего гадать, когда можно просто взять и спросить самого хозяина?

Гелька уже открыла рот, но Игорь ее опередил встречным вопросом:

– Ты как себя чувствуешь? Уже в норме? Тогда – давай посмотрим, что там такого криминального в твоей базе данных. Не зря же на тебя такую охоту объявили.

Пожав плечами, Гелька полезла в сумочку. Достала оттуда пудреницу, открыла и под недоумевающим взглядом Игоря, приподняв пластинку с пудрой, вытащила из-под нее флэшку.

– Боже мой! – застонал Игорь, сообразив, что пудреница использовалась в качестве контейнера для флэшки. – Кто учил тебя так хранить информацию!

– А что такое? – удивилась Гелька. – По-моему, отличное место! Эти мерзавцы у меня весь дом перерыли, все до единой вещи, а флэшку так и не нашли! Значит, я все сделала правильно.

– Может быть, не нашли просто потому, что искали не ее? – резонно возразил Игорь.

– Да какая разница! – вспылила Гелька. – Главное то, что база у меня! И я считаю, что поступила верно.

– Да, да, только не горячись! – примирительно замахал руками Игорь. – Давай ее сюда!

Через пару минут он уже сидел, уставившись в ноутбук, и бегло просматривал данные по грузоперевозкам бывшей Гелькинои конторы. Гелька было вызвалась расшифровать ему введенные ею обозначения, но Игорь затряс головой, объяснив, что лучше он сам попытается вычислить, что к чему.

Прошло пятнадцать минут, а дислокация оставалась прежней. Игорь занимался базой, делая для себя какие-то пометки в крохотном блокноте, и за помощью к Ангелине не обращался. Решив, что он, если и вправду найдет что-то интересное, обязательно позовет, Гелька отправилась бродить по дому. Погруженный в расчеты Игорь даже и не заметил ее ухода.

С каждой новой комнатой Гелькино изумление росло просто в геометрической прогрессии. Ну, если это – деревенский дом, то она уже ничего не понимает в жизни! Больше всего ее потрясла ванная комната с музыкальным душем. Новомодное чудо техники ловило станции в FM-диапазоне и при желании могло быть использовано как водный массажер! Гелька недоверчиво пустила воду, поиграла краном – все работало. Выставляй любую температуру и вперед!

Так какого же черта Игорь каждое утро шляется на речку, если у него нет проблем с мытьем? И ведь не лениво ему просыпаться с первыми петухами ради сомнительного удовольствия залезть в прохладную с ночи воду! Эх, знала бы она раньше, что у него есть такой чудесный душ, – непременно напросилась бы в гости.

– Лина! Ты где? Иди сюда, я, кажется, кое-что нашел!

Гелька в последний раз окинула тоскливым взглядом душевую и отправилась к Игорю.

– Что там у тебя? – склонилась она над плечом добровольного помощника.

– Ничего определенного, но кое-какие странности я в твоей базе нащупал и даже сделал одну любопытную выборку. Смотри: везде фигурирует один и тот же контрагент – некое ООО «Славянин». Грузы отправляются хаотически, то раз в два месяца, то подряд друг за другом. Фактически его можно было бы зачислить в ряды ваших случайных клиентов, если бы не одно «но»: «Славянин» присутствует в твоей базе с самого начала ее ведения. А это говорит о давней истории сотрудничества ваших фирм.

– И ты решил, что это наш случайный клиент, только потому, что отгрузки нерегулярные?

– Не только это. Вот возьмем, к примеру, ЗАО «Веста». – Пальцы Игоря запорхали над клавиатурой. – Тоже особой регулярностью не отличаются, то у них пять рейсов в месяц, то ни одного. Идем дальше, смотрим – какой товар они везут. Ага, везде одно и то же: либо трикотаж, либо хлопчатобумажные и синтетические ткани. Судя по всему, у ребят швейное производство.

– А почему бы им, к примеру, не быть оптовиками, торгующими этими самыми тканями? – из чувства мелкого противоречия возразила Гелька.

Игорь удивленно посмотрел на нее:

– Кто из нас экономист – ты или я? Сама подумай: если они оптовики, то и объемы грузоперевозок должны быть куда больше, да и с регулярностью надо что-то делать, иначе они рискуют в трубу вылететь. А вот если они занимаются пошивом мелких партий одежды, тогда все логично: нашли недорогое сырье, тут же закупили его на месяц вперед. Как только сырье заканчивается – снова затариваются тканями впрок.

Гелька неопределенно хмыкнула в ответ.

– Впрочем, чем на самом деле занимается приснопамятная «Веста», нас не сильно волнует, – продолжил Игорь. – Я использовал эту фирму исключительно для сравнения со «Славянином». И вот тут-то начинается самое интересное. Что, по твоему мнению, можно сказать о компании, перевозящей то нижнее женское белье, то творожные сырки, а то некие запчасти и оборудование?

– А-аа, хм…

– Вот именно, что «хм»! Честно признаюсь: не сразу сообразил, что меня так смущает в этом «Славянине», но когда понял, начал копать дальше. География рейсов такова, что они все до единого уходят на юг. Надеюсь, политинформацию тебе читать не надо, сама знаешь, что там беспокойно.

– Хочешь сказать, что местом назначения числится Чечня?

– Нет. Но все города, в которые идут поставки, находятся буквально в полусутках пути оттуда, кабы не ближе. А это не может не наводить на определенные размышления.

– Хочешь сказать, они торгуют… оружием?

– Вполне может быть, хотя утверждать это наверняка я бы не стал – слишком мало данных.

– Слушай, но если «Славянин» – откровенно криминальная организация, может быть, сдадим эту базу данных ментам, и пусть они дальше сами с ними разбираются? – предложила Гелька.

Игорь с грустной усмешкой посмотрел на собеседницу:

– И что мы им скажем?

– Ну, то, что «Славянин»… – замялась Гелька и, смущенная, примолкла.

– То-то и оно! Кроме догадок, мы с тобой ничем не располагаем. Сама понимаешь, для возбуждения уголовного дела этого крайне мало. И вообще, меня во всей этой ситуации куда больше занимает другой вопрос.

– Какой же?

– Что надо от тебя твоему бывшему боссу?

– Но я же уже все рассказала: он хочет получить обратно мой ежедневник с черновым графиком рейсов!

– Я, видимо, неправильно выразился. Я имел в виду, что на самом деле требуется твоему начальству?

– Я тебя не понимаю, – натянуто улыбнулась Гелька Игорю.

– Исходим из того, что твой шеф не мог не знать, какого рода махинациями занимается один из его контрагентов. Чего он, в таком случае, боится?

– Ну, наверное, того, что база данных уйдет на сторону или вовсе попадет на глаза милиции? – предположила Гелька.

Игорь покачал головой:

– Отнюдь! Мы с тобой уже выяснили: ничего особенного в этой базе данных нет. А у «Славянина» наверняка заготовлены самые правдоподобные объяснения относительно того, какой товар и куда они перевозили с помощью твоей конторы. Так что мимо! Следующая версия?

– Захарычу будет трудно восстановить этот график. Куда проще перерисовать его из ежедневника…

– Трудно – но не невозможно! Если он только не последний кретин, что вряд ли, то наверняка уже напряг бухгалтерию на предмет составления полного списка контрагентов. А дальше дело пары-тройки дней: обзвонить все фирмы и выяснить, когда намечены рейсы. Да, работенка не из приятных, но, в конце концов, не сам же Захарыч будет на телефоне сидеть? Поэтому спрашиваю еще раз: что хочет от тебя твой шеф?

– Да не знаю я! – вспыхнула Гелька. – У меня и так голова кругом идет, да еще ты какие-то странные вопросы задаешь.

– А зря, я бы на твоем месте очень сильно задумался бы.

– Не мучай меня, – взмолилась Гелька. – Я не понимаю, к чему ты клонишь?!

– Да к тому, что твоему шефу нужна именно ты, а не какой-то там ежедневник! Разве не ясно?!

– Мало ли кому я нужна! – расхохоталась Гелька. – Если Захарыч надеется, что я вернусь на работу, то жестоко заблуждается. Я…

– Я не это имел в виду, – мягко заметил Игорь. – Совсем не это…

– А что же тогда? – опешила Гелька.

– Твой шеф так напуган возможной перспективой разглашения его темных делишек, что не остановится перед тем, чтобы убрать тебя.

– Как убрать? – не поняла Гелька.

– Физически, – вздохнул Игорь.

– Подожди! Но ты же сам сказал, что в базе данных нет ничего такого! Ее даже в милицию нести бессмысленно! Так почему ты считаешь, что Захарыч хочет меня убить?! За что?!

Гелька не заметила, как перешла на крик. Игорь встал, обнял ее и прижал к груди.

– Тихо, Лина, тихо. Еще раз повторю: тут не в базе дело, а в тебе самой. Ты несколько лет проработала в этой конторе, наверняка что-то видела, о чем-то догадывалась. Пока ты была под боком и не рыпалась, все было нормально. Но стоило только тебе уйти, да еще и со скандалом, ты тут же стала опасна.

– Но я не понимаю: как я могу угрожать Захарычу если мне даже в милицию не с чем идти?

– А это называется «на всякий случай». На такой нервной должности твой шеф вполне мог заработать паранойю. Плюс наверняка после твоего ухода у него многие планы полетели в тартарары. Срыв рейсов, унижение перед клиентами – можешь сама представить, что именно. Так что не будем сбрасывать со счетов и банальную месть. Ну не высылают целую бандитскую бригаду, просто чтобы выяснить, куда бывший работник спрятал перед уходом записную книжку! Тут игра куда крупнее идет. Кстати, наш пресловутый «Славянин» на этой неделе заказывал аж три машины. Если мои выкладки верны, то, скорее всего, как минимум два из трех рейсов были сорваны, а если порядок с графиком до сих пор не наведен, то завтра сорвется и третий рейс. Представляешь, какой нагоняй получил твой шеф от ребят из «Славянина»? И догадываешься, кого он считает виновным во всех своих бедах?

– Меня, – выдохнула Гелька.

– Вот именно!

– Но что же мне теперь делать?

– Прежде всего – не паниковать. Завтра мы с тобой проснемся и первым делом отправимся в райцентр писать заявление в отдел милиции.

Гелька схватилась за голову и застонала:

– Игорь, можешь считать меня полной и беспросветной дурой, но я уже решительно ничего не соображаю. То ты говоришь, что моя база данных им неинтересна, то предлагаешь писать какое-то заявление…

– Заявление о нападении на тебя! Прости, но это уже подсудное дело. Мы с Колькой свидетелями пойдем, надо будет – вообще все Заречье поднимем. Средь бела дня вламываться к человеку в дом, бить его и требовать, чтобы он немедленно поехал туда, куда ему не хочется, у нас в стране еще ни одному работодателю не позволено. Это, прости, уже как похищение классифицируется. Так что, хочет Захарыч этого или нет, но ему придется давать компетентным органам объяснения и отвечать за действия своих дуболомов. Он зашел слишком далеко и слишком многое о себе возомнил.