Текст книги "Капкан. Спасет только любовь…"

Лара подъехала в назначенное время и застала Суркова дома, на столе и на полу валялись какие-то бумаги. Вот тут-то все и произошло. Но зачем Лариса Дмитриевна возвратилась на место преступления, она ничего толком не объяснила, утверждая, что она назад не возвращалась. Но на видеокамере было видно, что она возвращалась и вышла через сорок минут. Что она там делала, не ясно. На допросах она плакала, и ее все время приходилось успокаивать. Но улики говорили против нее.

Ворота временного изолятора открылись, и из них вышла невысокая, хрупкая женщина, на плече у нее висела большая дамская сумка. Она медленно направилась к скоростному шоссе, постояв немного на обочине, видимо, решая в какую сторону ей лучше направиться, осторожно перешла на другую сторону шоссе и подняла руку. Машины на скорости проходили мимо, и только с третьей попытки ей удалось остановить иномарку. Сев в машину на заднее сиденье, резко закрыв дверь, женщина откинула голову назад на сиденье, закрыла глаза, только после этого она сказала:

– Мне в Жарки, дом номер восемь.

Водитель внимательно посмотрел на женщину в зеркало заднего вида и проговорил:

– Это очень дорого.

– Ничего, я заплачу, – ответила женщина, открыв глаза и повернув голову в сторону окна. Это была Лара. Водитель нажал на газ, и машина плавно тронулась с места.

Поселок Жарки находился в тридцати километрах от города Светлогорска по скоростному шоссе. А изолятор, где сидела Лара, был совсем в другой стороне, и между ними расстояние почти на час езды. Лара еще раз посмотрела в окно и снова закрыла глаза, откинув голову назад. Воспоминания прожитого ада нахлынули с неистовой силой, и слезы самопроизвольно побежали по впалым щекам Лары.

Оперуполномоченный по особо важным делам Минин Александр Борисович сидел за своим столом и двумя пальцами массажировал виски, от переутомления и систематического недосыпания начинала болеть голова. Перед ним лежало многотомное дело по убийству Суркова, он готовил его для передачи в прокуратуру.

– Да, непростое оказалось дело, и если бы не его интуиция и многолетний опыт, то сидеть бы Ларисе Дмитриевне на нарах годков эдак двенадцать, – думал Минин, пролистывая дело.

Да, вот он «серый кардинал» Щерский. Вел двойную игру с двумя близкими женщинами Суркова. Ксению влюбил в себя, обещая на ней жениться, если она выйдет замуж за Суркова и выкрадет пакет акций. Что она и сделала, ожидая «награды». А с Женей у него были деловые связи, вернее, он подпитывал ее деньгами, давая их в долг, когда ей надо было. А когда приличная сумма накопилась, то он ей предъявил счет, на что она ответила, что у нее нет таких денег, тогда Щерский ей сказал:

– Зато у твоего отца они есть, поторопись, а то он с молодой женой в круиз собирается. Женя даже рот открыла при такой новости. Накануне она напомнила отцу, что он ей должен за предоставленные ему услуги. На что он ей сказал, что все ее погасил долги, рассчитавшись с ее кредиторами, и восстановил ее в университете. Но Щерский при разговоре, зная взбалмошный, неуравновешенный характер Жени, добавил:

– Конечно, он тебе едва ли даст, ведь ты ему не родная дочь, они тебя с Ларисой Дмитриевной удочерили, когда ты была еще маленькой. Этого было достаточно, чтобы Женя ополчилась против отца. Да и сам Сурков оказался фигурой скрытной и непонятной. При допросе одноклассниц Жени была получена интересная информация о том, что Женя почти два года поставляла своему отцу девочек для личных утех. Сначала это были девочки из ее класса, ну а потом диапазон расширился. За оказание услуги он щедро платил, а самый большой куш доставался Жене. Она на «заработанные» деньги каталась за границу, покупала дорогие тряпки, каталась на дорогих машинах. Лара была против того, чтобы Стас баловал дочь, но истинной причины этого баловства она не знала. Вот за эту – то работу Женя и предъявила отцу иск. Сначала он пообещал дать ей денег на новую машину, старую она разбила, но затем отменил свое решение, мотивируя тем, что он и так уже много вложил в Женю. И вообще, он женился и не нуждается более в ее услугах. Женя недоумевала, в чем дело, пока не узнала, что она не родная дочь. Все стало на свои места. После того, как она поняла, что отец не идет с ней на контакты: телефон молчит, в офис не пускает охрана. Вот тогда – то она и решилась на месть, подслушав случайно разговор матери о встрече с отцом. Внешне мать и дочь были похожи, хоть и не являлись родными: фигура, цвет волос, только рост у Жени был выше. Вот он – то и подвел, когда сотый раз прокручивали запись с видеокамеры, и только после точного анализа была замечена разница в росте. После того, как мать зашла к отцу, Женя ждала ее выхода, сидя в автомобиле с другой стороны дома, за рулем был тот самый тип, который впоследствии сопровождал Женю в кафе. Это был ее бывший друг, с которым она была раньше в гражданском браке. Вот он– то потом на следствии и подтвердил, что довозил Женю до дома отца в день убийства, и отсутствовала Женя с девятнадцати десяти до двадцати, и он ее ждал, что она там делала, теперь он только догадывается, а тогда не знал. Это был Кузмин Анатолий Сергеевич, двадцать четыре года, он шел в деле как соучастник убийства.

После выхода Лары Женя зашла в подъезд, зная код домофона, дверь в квартиру была открыта, отец был в кабинете, подбирая разбросанные бумаги по полу. Когда вошла Женя, он не слышал, в квартире работал телевизор. Женя прошла мимо отца, прямо к сейфу, он был открыт: ни денег, ни бумаг там не было, но зато пистолет лежал, а как им пользоваться она знала с детства, потому что не раз стреляла с него в лесу, когда они выезжали отдыхать. Стрелять учил сам отец. Пистолет всегда был заряжен. Женя быстро взяла его в руки, отошла немного назад, сняла с предохранителя и только после этого позвала отца. Стас быстро повернулся к Жене, но было уже поздно, она нажала на курок. Раздумывать и говорить, просто, не было времени, потому что она знала, что отец может оказать сопротивление, и поэтому выполнила все точно и хладнокровно. После этого она отбросила пистолет ближе к уже мертвому отцу, а сама быстро направилась к столу, открыла секретер – там лежали деньги. Много денег. Она их не считала, но это были зеленые пачки, открыв сумку, она их быстро сбросала. Женя знала, что должны еще быть ценные бумаги, она стала все перебирать на столе, на полу, но ничего не нашла. Где – то в восемь она направилась к дверям на выход. Все было сделано в перчатках, поэтому нигде не наследила. Проходя мимо видеокамеры, она отворачивала лицо, поэтому четкого контура лица не было.

Когда началось следствие, Женя поняла, что бумаги тоже пропали, поэтому при встрече с Ксенией под нажимом все у нее выведала и при встрече со Щерским в кафе потребовала компенсацию за украденные бумаги, но Щерский ее тогда обозвал дурой.

– Да, запутанная история, но что самое интересное: главный подозреваемый, которым была Лариса Дмитриевна, оказался не только невиновным, но и самым незамаранным в этом деле, а виновным, как ни странно, если взять глубже, был сам убитый Сурков, а итог: столько покалеченных судеб.

Лара открыла глаза, скоро уже и поселок Жарки. Она четко помнила весь: последний разговор со Стасом, вернее, что она говорила, а он молча рылся в каких– то бумагах и явно ее не слушал. Тогда она подбежала к открытому сейфу, взялась за дверку сейфа, сильнее ее открыла, вытащила оттуда какие– то бумаги и бросила их в лицо Стаса, чтобы привлечь его внимание, но он только разозлился и даже поднял руку на Лару, но не ударил. Она поняла, что разговор не получился, и быстро вышла из квартиры, оставив дверь открытой.

На сердце Лары было пусто, особенно, после информации об отношениях мужа и дочери – это было последней каплей. Сейчас ей хотелось только домой, в ванную, в чистую постель, а завтра она подумает, что делать дальше, в пятьдесят жизнь еще не кончается. А самое главное – ее не тянуло больше выпить.

Черный бумер

Николай Петрович стоял возле окна в своем кабинете и пристально смотрел куда-то вдаль, мимо потока машин, высоких домов, и прочей городской утвари. Левую руку он держал в области сердца. Сегодня почему– то оно его беспокоило сильнее, чем раньше. Затем он подошел к рабочему столу, сел в кресло, нажал на кнопку радиотелефона и громко по связи попросил секретаря вызвать Владимира Викторовича, заместителя по общим вопросам, надо было решить еще ряд дел. Николай Петрович Лысенко был избранным губернатором в своей области. Проблемы, рождающиеся как грибы после дождя, он решал оперативно, со знанием дела, потому что являлся опытным руководителем еще из тех, советских времен. Но сегодня, как никогда, Николаю Петровичу было тяжело на душе, как будто колпак черноты, окружал его и не давал ни дышать, ни думать о чем-то другом. Только одна мысль мучила его вот уже вторые сутки. Это мысль о его сыне Сергее. Сергей был единственным ребенком у них с женой Полиной, и они в нем души не чаяли. Да и рос он добрым покладистым ребенком.

Учился хорошо, окончил институт, затем аспирантуру. Работает в совете директоров в одной из компаний в металлургии. Вот уже семь лет, как женат на Вике. Викторию Николай Петрович считал достойной женщиной: умна, привлекательна, да и родители не последние люди в области. Детей у Сергея с Викой не было. «Ну что ж еще не поздно», – думал Николай Петрович до вчерашнего дня. А вчера все перевернулось. Сын позвонил ему и сказал, что заедет на обед, им надо срочно поговорить. Обед проходил на загородной даче Николая Петровича. Сергей подъехал и быстро поднялся на второй этаж, по пути поцеловав мать в щечку. За столом все шутили, отец спросил: «Почему нет Вики?» Сергей промолчал. После обеда Сергей зашел в кабинет отца. Настольные часы показывали десять минут второго. Разговор проходил в напряженной обстановке. Сергей заявил, что намерен расторгнуть брак с Викой, потому что уже полтора года любит другую женщину. « Я надеюсь, об этой глупости ты еще не сообщил Виктории?» – спросил отец.

– Вчера сообщил.

– Ну и дурак, теперь поедешь и будешь налаживать отношения заново.

– Нет, я не намерен этого делать. Да и Вика пусть знает правду, так лучше для нас обоих, – Сергей впервые разговаривал с отцом на повышенных тонах, да еще и перечил. Отец отошел от стола, открыл дверцу секретера, достал большую Гаванскую сигару, привезенную специально для него с острова Свободы, и стал прикуривать.

– Кто эта женщина? – спросил отец. Сергей молчал. – Ну хорошо, кто бы она ни была, я сделаю все, чтобы ее в твоей жизни не было. Ты должен знать, сын, что мужчины из нашего рода никогда не бросали своих жен. Да, и я был молод, и у меня были женщины, но я вовремя останавливался. Отец замолчал, сбрасывая пепел с сигары.

Я люблю эту женщину, и хочу на ней жениться.

А вот это ты зря. Ты подумал о своей карьере? Ведь она назавтра может закончиться, и постарается твой тесть. Да и чем тебе не угодила Виктория, она умна, образованна, наконец, красива. Ну, а что касается детей, то съездите за границу, покажитесь врачам. И я думаю, все образуется.

Николай Петрович сел в кресло и посмотрел в сторону сына. Сергей стоял возле окна и, кажется, не слушал.

Я думаю, что совет директоров утвердит мою новую технологию большинством голосов. То, что я предлагаю – это фурор и миллионные прибыли, через год она себя окупит с лихвой. Да, и я потратил больше года на ее разработку. И вот когда появился положительный результат, все потерять из-за личных отношений…. Это просто безумие, о чем ты говоришь, отец? Ну, а что касается моей личной жизни, то это без комментариев. Я в состоянии сам принимать решения. Хотя мне очень жаль, что мы не поняли друг друга. Сергей резко повернулся и быстрым шагом вышел из кабинета отца. Спустился по лестнице, попрощался с матерью, чмокнув ее в щечку, и направился к своей машине. BMV– 750 чёрного цвета ждала его возле дачи. Сергей открыл двери и быстро сел в машину, нажал на газ и плавно выехал за ворота. Теперь в офис, в три – совещание. «Он будет отстаивать свой новый проект по обработке высоколегированной стали, новым, поистине уникальным методом, который повышал прочность в несколько раз, при этом не увеличивая расход материалов. Военная промышленность уже сделала свой заказ, а это уже серьезно», – думал Сергей. Машина шла ровно, она словно понимала своего хозяина, всю его занятость, поэтому управляла сама. Вообще, Сергей очень любил быструю езду, только за рулем он получал заряд адреналина, ему казалось, что он находится в полете, где время останавливается, а кровь закипает. У Сергея было три автомобиля, но самым любимым был BMV– 750 черно – бриллиантового цвета, максимум комфорта, хорошая маневренность. Он и с Наташей познакомился на этом авто. Сергей задумался о Наталье, Наташа– это его вдохновение, энергия любви, двигатель творческого потенциала. И сама мысль о расставании с ней приводила его в ужас. Он встретил Наташу, случайно, на шоссе, когда ехал в областной город по своим делам. Сначала он проехал стоявший на дороге автобус, как потом выяснилось, сломавшийся, а затем уже увидел Наташу. Она шла с сумкой впереди, нарушая все правила. Сергей проехал немного вперед и остановился, приглашая девушку подвезти. Она подошла к открытому окну, наклонилась ближе. «Вам куда?» – спросил Сергей. Наташа назвала город. «Нам с вами по пути, садитесь». Она открыла переднюю дверцу и села, поставив свою сумку в ноги. До города оставалось езды минут сорок. Сергей обратил внимание на эту девушку. Короткая стрижка, волосы цвета темного шоколада и эти голубые глаза цвета солнечного неба. Даже в машине, показалось ему, стало светлее от глаз этой девушки. Сергею захотелось узнать, как зовут эту прекрасную незнакомку. «Наташа», – просто и застенчиво ответила она. «А я – Сергей», – улыбаясь, ответил он. Всю дорогу он слушал этот нежный голосок, рассказывающий ему об институте, о сессиях, о том, как красиво у них в городе. Попутно Сергей узнавал ту информацию о девушке, которая его интересовала. Он довез Наташу до дома, дал свою визитку и попросил, чтобы она позвонила в день своего отъезда, он заедет за ней. Сергей не собирался задерживаться в этом городе больше суток, но так как Наташа ехала обратно через два дня, то и Сергей решил задержаться. Так началась новая жизнь у Сергея, треугольная. Простое увлечение переросло в большую любовь, и Сергей уже не мог свою жизнь представить без Наташи. Он решил оставить жену и сообщил ей об этом. Была истерика, угрозы, а потом Вика замолчала, вероятно, что – то обдумывала. Сергей после объяснений уехал и больше ее не видел. Отец его тоже не понял. Да и понимания Сергей сильно не искал. В конце– концов, у него есть своя личная жизнь, и он вправе сам лично ею распоряжаться. В ближайшее время надо все урегулировать. Сергей переживал за Наташу, чтобы с ней ничего не случилось. Надо подстраховаться. У них вот – вот должен родиться сын. Они даже ему имя придумали – Сережа. Значит, Сергей Сергеевич. Ну ладно, об этом потом, а сейчас– совещание, утверждение проекта. На данном этапе это сейчас очень важно. Сергей подъехал к офису перед началом совещания, все его уже ждали. Первым вопросом шло утверждение его проекта. «Сергей Николаевич, прошу, начинайте», – председательствующий, Александр Давыдович, обратился к Сергею.

Защита проекта прошла на «Ура», финансирование тоже утвердили полностью. Сергей был доволен, значит все не зря. Совещание продолжалось до позднего вечера. Уже выйдя на улицу, он позвонил Наташе: «Натусик, поздравь меня, все прошло отлично, я еду к тебе, только в магазин заскочу, целую». Уже заполночь он появился у Наташи. Это была их съемная квартира, они их меняли часто, в целях безопасности– мало ли что. Следующий день у Сергея должен был пройти в оформлении и получении всех документов, а вечером небольшой банкет по поводу защиты.

Николай Петрович, после разговора с сыном оставался еще минут тридцать в своем кабинете, обдумывая следующий шаг в отношении с Сергеем. Но что– то сильно встревожило его. Неужели он не сможет остановить сына? С тяжелым сердцем Николай Петрович приехал на работу в свой кабинет. С утра оно у него кололо, отдавая в спину. Сергей так и не ответил на его звонки. Николай Петрович, пробыв в кабинете до полудня, отдав распоряжения, отправился домой, на дачу, дабы он себя скверно чувствовал, да и сердце пошаливало, хотелось покоя. Но найдет ли он его у себя дома, Николай Петрович не был уверен. Нет, пока не решит вопрос с той женщиной, что мешает спокойно жить им всем. Поэтому на вечер он собрался пригласить к себе домой начальника охраны, чтобы обсудить с ним эту закрытую тему.

* * *

Банкет уже подходил к концу, когда Сергею позвонила Наташа. «Наташа, что случилось?…» – «Роды начались…» – « В какой роддом?» – « В четвертый?» – «Ты не волнуйся, я уже еду». Сергей отключил телефон и бросил его в карман: «У Наташи начались роды, я срочно выезжаю». Сергей был почти трезв, а при разговоре с Наташей, последние капли улетучились. Он позвал бармена, отсчитал ему несколько сот долларов, сказав, чтобы тот в течение тридцати минут достал, хоть из-под земли, большой букет красных роз, шампанское и большую коробку конфет. Бармен забрал деньги, оставив за себя официантку, и пулей выскочил из ресторана. Уже через сорок минут Сергей, груженый цветами, вином и конфетами, выруливал на объездную дорогу, чтобы быстрее попасть в роддом, куда увезли Наташу. Было без четверти первого ночи. Машина неслась по шоссе, обгоняя впереди идущий транспорт, не убавляя скорости. Сергей спешил. Они с Наташей договорились, что он будет присутствовать и поддерживать ее во время родов. А потом он очень хотел первым увидеть своего сына и взять его на руки. Так он думал, увеличивая скорость. Машина плавно шла, слушаясь своего хозяина с малейшего прикосновения. Они понимали друг друга. Сергей, увлеченный своими мыслями, не сразу заметил разворачивавшуюся груженую фуру. Его машина на большой скорости летела прямо в середину прицепа между двумя парами колес. В одно мгновение Сергей оценил ситуацию, но было уже поздно. Он несся с широко открытыми глазами, жизнь замедлила свой ход, ему казалось, что это все не с ним, что это сон.

Машина BMV– 750 черно – бриллиантового цвета двигалась по заданной траектории своей судьбы. Она уже ничего не могла сама исправить, она уходила вместе со своим хозяином за ту грань черты, туда, где одна тишина….

На третьем этаже родильного отделения четвертого роддома горело яркое освещение. Только что появился на свет еще один житель нашей планеты, он громко заявил о своем рождении. «У, какой хорошенький бутуз», – акушерка передала малыша медсестрам, а сама вернулась к роженице. Наташа лежала и улыбалась. Наконец – то она родила. Послышался голос медсестры: «Мальчик, вес – три семьсот, рост – пятьдесят семь сантиметров, родился в один час пятнадцать минут второго ночи».

Ну что, красавица, потерпи еще несколько минут, – сказала акушерка и нажала на живот Наташе– появилась острая боль.

Дай Бог, чтобы нормально вышло место. Ну, вот и все.

Наташу обработали, накрыли простыней и приложили малыша к груди. Она смотрела на их с Сергеем сына, он так был похож на папу, даже маленькая родинка на левой щечке была, как у Сергея. Только одно беспокоило ее. «Почему Сережа не приехал, как договорились, что случилось, когда привезут в палату, обязательно позвоню», – думала Наташа. В палате она оказалась через два часа, но телефон Сергея молчал. «Наверное, планы срочно поменялись, и завтра Сережа позвонит или приедет», – с этими мыслями Наташа заснула. Но сон был коротким. Какая – то внутренняя тревога мучила Наташино сердце, скрытое беспокойство сковало все тело, Наташа не могла уснуть. Она попыталась еще несколько раз позвонить, но телефон каждый раз говорил одно и то же: «Абонент временно не доступен». Утром, в десять часов, после обхода врача и кормления малыша, Наташа возвращалась после завтрака к себе в палату, проходя мимо ординаторской, где собрался весь медперсонал, они слушали новости по телевизору. Наташа только и успела уловить, что в начале второго ночи произошло ДТП – на большой скорости BMV – 750, принадлежащий сыну губернатора Сергею Лысенко, столкнулся с груженым КАМАЗом, от полученных травм Сергей скончался на месте. Больше Наташа ничего не слышала. Она открыла глаза в палате, когда ее хлопали по щекам, подносили вату с нашатырем, ставили какие – то уколы. Врач, Ольга Афанасьевна, обеспокоенная случившимся, спрашивала: «Наталья, что случилось?» Но Наташа ничего не могла ответить, ком, застрявший в горле, не давал ни дышать, ни говорить, только слезы застилали глаза. Было решено поставить успокоительные уколы и витамины, чтобы Наташа спала, а утром, на другой день, разобраться в ситуации. Рано утром, проснувшись, Наташа лежала и обдумывала все, что случилось с ней. Сергея больше нет, но есть любовь и их сын, которого она должна вырастить. Осталось немного денег, хватит на первое время, рассчитаться за квартиру, урегулировать вопрос о защите диплома и, конечно же, в первую очередь, она найдет могилу Сергея и попрощается с ним, а затем она уедет в свой город с маленьким Сережей, к родителям, чтобы начать новую жизнь, но уже без Сергея. Наташа повернула голову к стене, и слезы закапали на подушку. «Нет, я не буду больше плакать, – она вытерла рукой глаза и легла на спину, – Я сильная, Сережа, я справлюсь, я тебе обещаю, тебе никогда не будет стыдно, за нас с сыном».

После выписки из роддома Наташа, оставив малыша с соседкой, поехала на кладбище, где похоронили Сергея. О месте она узнала из новостей. Приехав, Наташа сразу увидела могилу Сергея. На ней было много цветов и большой портрет с черной полосой. Наташа подошла, тихо стала на колени, зажгла свечи, положила красные розы возле портрета, поцеловав его: «Ну вот, Сереженька, мы и встретились. Я знаю, мы с тобой встретимся на небесах, мое место там никто не займет, ведь правда?» Она смотрела Сергею прямо в глаза. С портрета он смотрел на нее с улыбкой и молча, говорил: «Правда, родная, правда».

«Ты хотел увидеть своего сына первым, но не судьба. Но я обещаю тебе, что сын будет знать о своем отце, и тебе никогда не будет стыдно за него. Сережа подрастет, и мы приедем к тебе», – Наташа наклонилась к портрету и поцеловала его. Затем достала позолоченную фляжку, когда—то подаренную ей Сергеем, и отпила немного коньяка, а остальной она вылила на могилу. Она плакала, молча, слезы катились струей прямо на цветы, которые она принесла. Красные розы – это символ их большой любви. Сергей любил их дарить Наташе. Теперь она «дарила» их ему.

Наташа пробыла на съемной квартире еще с неделю. Решила все свои вопросы, а затем, рассчитавшись и забрав сына, уехала к себе домой, к родителям. Жизнь продолжалась, и в ней еще надо было устроиться, чтобы выжить.

«Прошло почти восемь лет со дня гибели Сергея, а боль все не проходила, да и навряд ли она могла пройти, она только притупилась, ушла вглубь и стала величиной стабильно постоянной, – думал Николай Петрович, – Жалко жену Полину, она после удара так и не оправилась, сильно постарела и замкнулась в себе. Виктория после смерти мужа вышла замуж, но детей, по-прежнему, у нее нет. После Сергея остались рукописи с расчетами, она их продала какому-то научно – исследовательскому университету и хорошо на этом заработала. Хотя Николай Петрович просил вернуть ему рабочие документы сына. Компания, где работал Сергей, внедрила его новую технологию, и она отлично работает по сегодняшний день, сейчас это называется по– новому: нано технология, а тогда Сережа стоял у истоков этого нового направления. После трагической гибели Сергея компания, где он работал, учредила фонд имени «Сергея Лысенко» и каждый год проводила презентации, и награждала самых талантливых своих работников. Николай Петрович посмотрел на часы, было ровно десять часов утра. Он сегодня обещал жене съездить на могилу к сыну, потому что завтра очередная годовщина, восемь лет. В день годовщины не получалось. Из Москвы должны были подъехать высокие гости, и Николай Петрович должен был их встречать. Он, как и прежде, работал губернатором в своей области, только теперь уже назначенным Президентом России, и был горд этим. Его уважали и любили в области, и он старался платить людям тем же.

На кладбище они с женой подъехали в сопровождении охраны. Полина Аркадьевна несла цветы, смахивая слезы, а Николай Петрович слегка поддерживал ее за локоть. Так они двигались, не подозревая, какой сюрприз готовит им судьба.

Наташа собиралась в областной город по делам и взяла с собой сына специально, чтобы съездить на могилу его отца и ее, по-прежнему, любимого и дорогого Сережи. Они купили букет красных роз и свечи и направились на городское кладбище. Солнце находилось в зените, и было тепло, но не жарко. Наташа подошла к могиле Сергея и не узнала ее. Большая гранитная плита и Сережа во весь рост смотрел на нее и улыбался, как в жизни. Наташа даже вздрогнула, и тупая боль проникла в сердце.

«Вот мы и пришли к тебе, посмотри на своего сына, я обещала тебе», – Наташа тяжело вздохнула, и слезы заблестели в ее глазах. Она зажгла свечи, положила цветы и стала вспоминать, рассказывая сыну, какая у них была красивая любовь, и как Сергей хотел первым увидеть своего сына и взять его на руки, но погиб в ночь его рождения. Наташа подняла глаза на гранитную плиту, где стоял улыбающийся Сергей, и увидела в правом углу на заднем плане высеченную машину – это была BMV– 750, только черной и блестящей ее делал гранит.

Человеческая жизнь – это бумеранг, состоящий из белых и черных полос, и сколько его не бросай, он все равно стремится в исходную позицию. А вот судьба – дама капризная, и зависит от многих причин нашего бытия. Николай Петрович, поддерживая Полину Аркадьевну, шел навстречу своей судьбе, не догадываясь, что через несколько минут она поменяет всю его жизнь и наполнит ее новым, счастливым содержанием.