Текст книги "Цветочные часы"

Тогда он просто позорно сбежал с «поля боя», под каким-то нелепым предлогом, впервые в жизни оскорбив женщину отказом и продлевая свои половые страдания. Конечно, своим обостренным женским чутьем Элен прекрасно ощущала его сексуальный голод и играла с ним, как кошка с мышкой, ожидая, когда созревший плод сам упадет в ее объятия. Он тоже понимал, что после нескольких месяцев воздержания ему все труднее сдерживать голос плоти. Он подошел к опасной черте, когда рассудок начинает отказывать под давлением природных инстинктов.

После расставания с Мари-Кристин у него вообще не было женщин. Никакой личной жизни, никакой физической близости, даже поцелуев. Ненормальная и непривычная ситуации давали себя знать. Он же не отшельник, живущий в промерзших гималайских пещерах или прокаленных солнцем безводных синайских песках, где нет никаких дьявольских искушений и бунтующую плоть гораздо проще усмирить и успокоить. Заниматься самобичеванием по рецепту экзальтированных фанатиков и аскетов было бы неразумно. А обливания холодной водой и отжимания от пола по сто раз в такой ситуации мало помогали.

Решение проблемы на коммерческой основе с помощью профессиональных «жриц любви», которых несложно было найти в районе Паки, возле любого «секс-шопа», его тоже не устраивало. Никогда этим не занимался и не собирался купаться в такой грязи. Воспитание и природная брезгливость не позволяли. О СПИДе и прочих кошмарах современности иногда тоже приходилось задумываться.

Однако переход в категорию любовника мисс Спирс в любом случае нельзя было считать решением проблемы. Прежде всего, в силу неизбежных и нежелательных последствий, которых вряд ли удалось бы избежать. Может быть, все выглядело бы иначе, если бы это происходило в другом мире, на другом материке, в другом городе, например, в Оттаве, где люди легко сходятся и так же легко расходятся, как молекулы в броуновском движении, вступая в случайные, мимолетные связи, без взаимных обязательств, скандалов и упреков. Но не в этом тесном, замкнутом мирке дипломатического сообщества, где все хорошо знают друг друга, знают обо всем происходящем, где он весь на виду, как рыбка в стеклянном аквариуме, легко наблюдаемый и уязвимый. Где в случае размолвки или разрыва он вынужден будет продолжать общаться с этим человеком. Известная проблема длительного совместного проживания в ограниченном пространстве, как у полярников или стюардесс.

По счастью, на заседания технических комитетов в МОТ Элен не ходила, занятая административной работой в самом представительстве. Так что у Поля появилась возможность немного передохнуть, придти в себя, проанализировать ситуацию и заготовить новые планы по отражению неминуемых повторных атак и штурмов. Сдаваться на милость победителя он не собирался. Слишком уж рыжеволосая искусительница напоминала ему ее предшественницу. Такое же яркое обаяние в сочетании с бесцеремонным натиском и жестким прагматизмом. Уж очень не хотелось повторять свои ошибки и подвергать психику новым ударам по старым, еще не зажившим ранам.

Зато его внимание неожиданно привлекла женщина совсем другого типа – романтичная красавица, как будто сошедшая со старинных фамильных полотен в каком-нибудь родовом аристократическом замке. Впервые он заметил стройную, симпатичную брюнетку в деловой обстановке, в ходе ее публичного выступления в зале заседаний. Четкая, уверенная дикция, экономные движения, яркая, эмоциональная речь. Доклад сопровождался хорошо подготовленной демонстрацией на экране основных положений ее доклада с помощью «пауэр-поинт».

Вначале он сидел довольно далеко от нее, в самом конце центрального ряда, где, по традициям МОТ, отводилось место для представителей правительственной стороны. Слева были места для профсоюзников, справа – для представителей организаций работодателей. Поль уже начал выдыхаться от заседательского марафона, но, в отличие от спортсменов, не имел права сходить с дистанции. Приходилось терпеть и страдать, борясь с сонливостью и усталостью, делать пометки в бумагах по ходу дискуссий, с тем, чтобы воспроизвести потом услышанное в виде краткой справки по окончанию заседаний. Частично спасал диктофон, хотя, в конечном счете, потом это тоже прибавляло работы.

Настроение соответствовало физическому состоянию, с преобладанием явно пессимистических ноток. Однако уже после третьей фразы ее доклада с ним начала происходить чудесная метаморфоза. Видимо, в ее голосе таилась какая-то таинственная магическая сила, почти мгновенно пробудившая в нем резервы жизненных сил и возродившая интерес к прекрасному полу. Впрочем, весьма избирательный. Похоже, что только к одной представительнице, к ней. На других дам, находящихся в этом зале, организм никак не реагировал.

Поль вдруг понял, что этот завораживающий голос он готов слушать часами. Это было похоже на мифологический сюжет в «Одиссее» Гомера, на волшебный дар сирен притягивать своим пением мореплавателей к себе на гибельный остров. Хотя, конечно, разбиться на острых скалах ему явно не угрожало. Скорее наоборот. Подсознательно он чувствовал, что перед ним открывается земля обетованная, как цветущий оазис, вдруг появившийся за очередным песчаным барханом перед воспаленными глазами изможденного путника, преодолевшего безводную и безжизненную пустыню.

Неожиданно для себя самого, Поль вдруг поднялся с насиженного места, чтобы перебраться поближе к источнику вдохновения. Он занял свободное место всего в десяти шагах от оратора, чтобы иметь возможность рассмотреть это прекрасное лицо, вдохновенное, с искрометными глазами, похожее в эту минуту на лицо девы-воительницы. Лицо женщины, которая не побоится спуститься по «дикой», необъезженной снежной трассе, женщины, способной покорить любую горную и житейскую вершину. Женщины, которую он хотел бы видеть рядом с собой и на лыжах, и в постели.

Наверное, именно ее он видел в своих юношеских снах, когда мечтал о будущей идеальной возлюбленной, с которой мог бы пройти рядом, рука об руку, всю жизнь. По мере накопления потерь и разочарований в интимной жизни эти сны приходили все реже, в памяти стирался идеальный облик, оставляя лишь неясный призрак и смутную надежду на то, что когда-то все это все же сбудется…

4

Натали стояла возле огромных цветочных часов, встроенных в пологий травянистый склон на набережной «Променад дю Ляк», недалеко от моста Монблан. Впервые в жизни она изменила своему правилу – задерживаться хотя бы на пять минут и не выходить на место встречи до тех пор, пока там не прорастет фигура томящегося в ожидании кавалера. В этот раз она пришла на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Просто аномалия какая-то. Перед этим мучалась всю ночь. Почти не спала. То ворочалась с боку на бок в перегретой и влажной постели, то впадала в кратковременное забытье. Иногда во сне вдруг всплывали нелепые кошмары. Даже не слишком квалифицированный психолог наверняка бы определил их как подсознательную боязнь потери близкого человека. С чего бы это, да еще после первой встречи? Мрачные предчувствия вроде не одолевают. Просто непонятная реакция психики.

По тому, как состоялось их знакомство, должно было бы сниться нечто совсем другое. Что-то вроде тех красивых сцен, которые любят показывать в голливудских фильмах. Изящные пары в воздушных бальных платьях и элегантных смокингах легко и беззаботно, как мотыльки, порхают по лоснящемуся дубовому паркету огромного зала, сверкая улыбками и бриллиантами. На худой конец, могло бы присниться что-то грубо эротическое – мускулистые волосатые руки самца, прижимающие ее обнаженное тело к выпуклой, густо поросшей шерстью груди. А вместо этого – какая-то мрачная чушь, от которой остались в памяти лишь смутные, но неприятные обрывки. Даже с гадалкой или сонником не проконсультируешься.

Если серьезно подумать, то она явно понапрасну нервничает по поводу того, что Поль может не прийти. Оснований для такого беспокойства пока нет. Еще десять минут до назначенного времени. Даже самой смешно стало. Поймала себя на том, что через каждые десять-пятнадцать секунд машинально смотрит то на огромные часовые стрелки на циферблате напротив, ярко орнаментированном тысячами живых цветов, то на свои изящные наручные часики фирмы «Тиссо». Для подстраховки и перепроверки.

Говорят, что по часам можно легко определить характер человека. Она предпочитает классические, проверенные временем формы, свидетельствующие о том, что человек обладает хорошим вкусом, в меру консервативен, обладает устойчивой психикой и умеет регулировать свою жизнь. Может быть, в теории это и правильно, но вот на практике с упорядочением своей жизни что-то никак не получается. Так же, как и с сохранением душевного равновесия.

Интересно, что она будет делать, если он опоздает или вообще не придет? И как долго она собирается его ждать у этих часов? Пять минут, десять, пятнадцать? Или, даже страшно подумать, целых полчаса? Нет, это уже самоунижение. До такого она никогда не доходила. Явный перебор. Проще будет как-нибудь встретиться потом, якобы случайно, например, под предлогом решения рабочего вопроса. Или подождать, пока он сам тебя найдет. Визитными карточками они все же обменялись, хотя свой домашний и мобильный телефон она пока поостереглась давать. Наверное, зря. Вдруг он не может приехать или опаздывает по какой-то очень серьезной причине. Может быть, даже автомобильная авария. И он сейчас лежит в реанимационной машине под капельницей.

Она представила себе эту сцену и невольно поежилась от озноба. Вот идиотка, надо же такое подумать, мысленно упрекнула она себя. Еще, не дай бог, действительно накличешь беду. Хотя она и не верила в происки потусторонних сил и всякую трансцендентную чепуху, но кто ж его знает. Лучше перестраховаться. Надо думать о чем-нибудь хорошем, и не желать зла ближнему своему, даже невольно. Сосредоточься на положительном, приказала она сама себе.

Натали еще раз посмотрела вдаль, на мост через Рону, надеясь увидеть знакомый силуэт, несущийся галопом или рысью к месту встречи. Но, увы. Впрочем, зачем ему перемещаться пешком, когда можно подъехать на машине с удобствами. Тем более что джентльмену добираться до места встречи гораздо дальше, чем ей. У нее это заняло всего четверть часа неспешной прогулки. От улицы Лозанны, где жила вместе с родителями, выйти по улице Рю дез Альп на набережную Кэ дю Монблан, а затем через Рону сразу к месту встречи. Вглядываться в поток проносящихся по мосту и по набережной машин не имело смысла. Жаль, что забыла спросить у Поля заранее, на чем он ездит. Было бы проще сориентироваться. Впрочем, о таких приземленных материях они тогда не говорили, на их предыдущей встрече.

И сразу же вспомнился официальный прием, который был устроен в ресторане, от имени мэра Женевы, для делегатов закончившейся Международной конференции труда. Конференция проводилась ежегодно в июне месяце в комплексе зданий Дворца наций, примыкавшем к Ботаническому саду. Это было самым крупным международным мероприятием года и для МОТ, и, пожалуй, для всей Женевы. На нем присутствовали представители почти всех стран мира.

Перед этим Натали пришлось, как обычно, много потрудиться, не считаясь со временем. Практически никаких возможностей для устройства изрядно пошатнувшейся личной жизни. Пропадали зря привезенные из Англии и Италии элегантные модные тряпки от Флавии и Живанши. Надевать что-то экстравагантное от Джона Гальяно, а тем более эпатажное от Дольче и Габана, в стиле «озе», она не рискнула, хотя дома, в платяном шкафу, по одному образцу этой вызывающей продукции хранилось. Привезла из апрельской поездки в Турин, где прочитала несколько лекций для слушателей курсов в учебном центре МОТ. А от Турина до мирового центра моды в Милане было рукой подать. Подобрала себе кое-что по образцам весенне-летней коллекции, продемонстрированной на мартовской сфилате – традиционном показе новых моделей всемирно известными кутюрье, проводимом два раза в год. Нижнее белье, даже слегка дополненное или прикрытое шифоном, все равно остается нижним бельем. У нее вполне достаточно природной сексуальности, без этих модельерских ухищрений и чрезмерной откровенности в демонстрации плоти, не оставляющей место для фантазий и догадок, не будившей мужское воображение. Она мечтала когда-то собрать полную коллекцию изделий всех маститых мэтров, хотя бы по одному экземпляру. Но сразу не получилось, а потом вообще расхотелось. Наверное, повзрослела, стала более практичной… Помимо тряпок, она приобрела еще три пары обуви, одну в Милане и две в Венеции, куда успела наведаться уже после завершения работы на учебных курсах. Не удержалась. Надо было успеть побывать в этой «жемчужине Адриатики», славившейся не только каналами и гондолами, но и прекрасными обувными модельерами. Пока город вместе с модельными обувными мастерскими совсем не ушел под воду.

На прием в здании МОТ, после недолгих размышлений, она надела свой английский брючный костюм от Флавии, из красного вельвета, с розовой шелковой маечкой на бретельках, без бюстгальтера. На ноги – красные лодочки на шпильке. Получилось несколько фривольно, но не ходить же все время чересчур серьезной и напыщенной. С прической проблем не было – всего три дня прошло после последнего посещения парикмахерской, где вдруг совсем неожиданно для самой себя она решила скорректировать свой облик и сделать на лето короткую стрижку. Наверное, повлияла рекомендация красавчика-стилиста из Испании, несколько жеманного и слащавого, с излишне высоким для мужчины голосом. Но зато прекрасного мастера, тонко чувствовавшего особенности клиенток и умевшего убеждать их, воздействуя на нежные струны женской души.

А для нее смена прически и образа были символом расставания с прошлой жизнью и окончательного разрыва с Жан-Пьером. Для вступления в новую жизнь нужен был новый облик. И это ей вполне удалось. Она была приятно удивлена, когда несколько знакомых мужчин не сразу узнали ее при встрече на работе и на улице. С женщинами это не получилось, но зато она услышала несколько достаточно искренних комплиментов, не говоря уже о перехваченных завистливых взглядах.

Натали немного опоздала к началу и вошла в уже заполненный людьми зал. Взяла у проходящего официанта бокал с красным вином, и, чтобы не толкаться в толпе, тут же прошла к ближайшему столику с японскими закусками, стоящему у огромного окна. Это тоже было традиционно для МОТ – разнообразить национальную кулинарию на приемах. Естественно, на столе преобладали традиционные суши, не меньше десятка разновидностей.

Рядом со столом, полубоком к ней, стоял весьма симпатичный мужчина в темно-сером костюме из тонкой шерсти с легким отливом, белой рубашке и серо-голубом галстуке из плотного шелка в мелкую клетку.

Несмотря на прошедшие несколько месяцев, она как-то сразу узнала в нем того самого делегата, кажется, канадца, который еще во время мартовской сессии подошел к ней после ее выступления на заседании. Разговор у них тогда не получился, в основном из-за того, что она торопилась. После ее выступления и недолгих дебатов заседание комитета закончилось, и она поспешила на выход, чтобы успеть сделать все заранее намеченное, дорога была каждая минута. Он перехватил ее сразу при выходе из зала заседаний. Канадец успел только представиться скороговоркой и выразить восхищение ее выступлением. Ничего особенного в словах. Обычное трафаретное поздравление. Потом как-то неловко пригласил ее выпить по чашечке кофе, здесь же, в фойе, уставленном столиками, в окружении уютных кожаных кресел и диванов, недалеко от буфета.

Ее внимание привлекли не слова, а внешность, сразу бросающаяся в глаза. В его облике было что-то нордическое и героическое. Мужественное, загорелое лицо с серо-голубыми, уверенными в себе, явно много повидавшими глазами. Такое лицо могло принадлежать и воину, и мореплавателю, и покорителю горных вершин. Во всяком случае, загар был больше похож на горный, в этом она разбиралась. Светлые, коротко остриженные волосы ежиком. Волевой подбородок, разделенный небольшой ямочкой, прямой нос, четко очерченные губы. Высокая, плечистая, спортивная фигура, облаченная в прекрасно сшитый темно-синий костюм и голубую рубашку с темно-красным галстуком. Судя по его четким, экономным и пластичным движениям, хорошо тренирован.

Ей показалось, что она где-то его уже видела. Напрягла память, но потом вдруг поняла, что это не так. Память здесь ни при чем. Просто перед ней было лицо из ее собственных представлений о настоящем мужчине. Лицо человека, которого она хотела бы видеть рядом с собой на лыжной трассе, несущимся вниз в завихрениях снежной пыли. Это ее настолько поразило, что она чуть не лишилась дара речи. Смогла лишь неловко выдавить из себя «спасибо» в ответ на его приглашение и заявить, что не сможет его принять, так как очень торопится. Извинилась и поспешила дальше, к лифту, кляня себя за то, что не сумела правильно повести себя в этой, в общем-то, несложной ситуации.

Уже потом, анализируя свое состояние, поняла, что это было спонтанное, но спасительное для нее решение. Как выяснилось, она была просто не готова… Как человек, вдруг увидевший динозавра или инопланетянина, о которых много читал, слышал и даже представлял, но никогда не предполагал увидеть воочию перед собой. Слишком все было как-то непонятно. Ее вдруг как будто оглушило и ослепило, как будто она внезапно оказалась погребенной под снежной лавиной.

Конечно, для опытной горнолыжницы с прекрасной, отработанной реакцией это было небывалым и ненормальным. Очень странное поведение, больше похожее на торопливое бегство от пережитого испуга в стрессовой ситуации. Совершенно непривычное для нее состояние. Зато благодаря своему бегству она выиграла время для того, чтобы разобраться в этом происшествии, спокойно подумать и хладнокровно решить, что делать при следующей встрече.

Вот только следующая встреча почему-то все не случалась. День проходил за днем, неделя за неделей. Минуло уже два месяца, а незнакомец больше не появлялся. Исчез безвозвратно, не оставив никаких следов, одни воспоминания и сожаления. Может быть, зря она придает этому такое значение. Ну подумаешь, просто случайное совпадение. Встреча мечты и реальности. Краткий миг на пересечении двух геометрических линий, которые затем устремились дальше, каждая по своей плоскости движения. Мечта упорхнула или просто растаяла. Может быть, даже показалось что-то второпях. Стоит ли из этого накручивать целую проблему?

Хотя, конечно, разумнее было не бежать от него сразу, а задержаться хотя бы на минуту и обменяться визитками. Вряд ли она стала бы ему звонить первой. Но, по крайней мере, знала бы, с кем имеет дело и на что может рассчитывать. Может быть, это обычный делегат и он уже давно отбыл в родные края? И, в отличие от нее, совершенно не думает о происшедшем. Это она, со своим девичьим романтизмом, вечно что-то придумывает, фантазирует, предается глупым иллюзиям, страдает от ненужных переживаний.

Скорее всего, для него это был просто случайный порыв, вызванный какими-то тривиальными причинами. Может быть, это специалист, который занимается как раз данной темой, и в ее выступлении прозвучало что-то очень важное и нужное для него. Или она просто кого-то ему напомнила из прошлого, какую-нибудь первую любовь. Если быть оптимисткой, то, может быть, даже девушку его мечты? Почему бы нет? Во всяком случае, будем надеяться, что не жену. Обручального кольца на пальце вроде бы не было, но это ничего не значит. Мужчины довольно редко носят это украшение, особенно надолго оторвавшись от дома и повседневного женского контроля. Кстати, машинально она заметила тогда и часы на его руке. Наверное, национальная традиция – измерять человека по этому предмету, характеризующему его владельца. Часы были солидные, неброско-элегантные и дорогие, марки «омега», в титановом корпусе. Символизирующие надежность, точность и стабильность.

Она хорошо запомнила весь их диалог на встрече во время приема, как будто заученный на память текст. На этот раз лицо у незнакомца было немного осунувшимся, с синеватыми кругами под глазами, как у человека, который давно не высыпался. Когда она появилась у стола, он как раз нанизал на палочку суши, начал подносить небольшой сверточек ко рту и в этот момент заметил появление рядом нового человека. В его глазах вначале мелькнуло понимание того, что он ее где-то уже видел, а потом попытка вспомнить, где именно.

Конечно, это не сразу у него получилось. Даже морщинка на лбу появилась от напряжения, а пальцы, продолжавшие удерживать суши, застыли возле рта. Ведь она за это время успела сменить прическу, да и костюм тоже. Однако процесс опознания и сличения увиденного с картотекой знакомых, хранящихся в памяти, проходил с компьютерной скоростью, и уже через несколько секунд позволил вычислить искомое. Непроизвольная улыбка стала раздвигать его красиво очерченные губы. Зубы у него были тоже красивые, белые, идеально ровные. Плохой, неприбыльный клиент для дантистов. Бархатистый и очень сексуальный голос, слегка хрипловатый от волнения, с запинкой произнес:

– Если не ошибаюсь, мы с вами уже виделись после вашего выступления в марте, в зале конференций. Вы тогда очень торопились, и мы не успели познакомиться. Может быть, сделаем это сейчас?

– С удовольствием. Меня зовут Натали. Натали Буасси.

– Очень приятно. А меня Поль Леблан. Вы француженка?

– Нет. Я местная, из Женевы. А у вас тоже французское имя, но немного странный французский выговор.

– Я канадский француз, из Квебека. Родился и вырос в Монреале. Потом, после университета, работал в Оттаве. В правительственном учреждении. Юрист по образованию. Специалист в области трудового права.

– А в каком учреждении работали?

– В министерстве по развитию людских ресурсов. Потом перешел в министерство иностранных дел, и меня направили на работу сюда, в наше представительство в Женеве. В этом году, в марте. Так что я здесь всего несколько месяцев. Только начал осваиваться. Занимаюсь в основном МОТ. Ну а вы? Давно работаете в этой организации?

– Уже несколько лет. Устроилась сюда сразу после окончания Женевского университета. Я специалист по актуарным и статистическим исследованиям. Мне здесь нравится. Видишь перед собой проблемы всего мира, чувствуешь себя причастной к тому, что в нем происходит. Приносишь практическую пользу людям.

– Трудно было попасть сюда на работу?

– Да, не просто. Сдала весьма сложные экзамены и выдержала очень жесткий конкурс. Для женщин вообще в этом мире все сложнее, даже в этой организации, где все говорят о женском равноправии. Мечтаю стать доктором наук. Начала уже собирать материалы для диссертации, но постоянно времени не хватает заняться этим серьезно.

– Желаю успехов. Я вас хорошо понимаю. У меня такая же проблема. Особенно со временем. Слишком много и быстро приходится все осваивать.

– А вы здесь надолго?

– У меня контракт на два года. Потом будет видно. Кстати, как мне вас называть. Мадемуазель или мадам?

– Хороший вопрос, – лукаво улыбнулась Натали, в душе довольная тем, что разговор приобретает все более личный характер и она чувствует нарастающий мужской интерес к себе.

Да и самой уже легче было вести разговор. Прошла скованность и непривычная для нее робость. Убегать от него, как в прошлый раз, она не собиралась. В этом не было теперь никакой необходимости. За прошедшие недели и месяцы она уже не раз представляла себе, что надо будет сказать и сделать, если они вдруг опять встретятся.

– Вообще-то можно использовать слово «мадемуазель», если вас интересует мой семейный статус. Но я предпочитаю не столь официальное обращение. Может быть, обойдемся именами, если вы не против…

– Конечно, я – за. Натали – это очень красивое имя. Для меня звучит как музыка.

– Спасибо за комплимент. А вы, Поль. Уже женаты? Есть дети? – Она понимала, что несколько торопится, но нельзя же до бесконечности откладывать вопрос, который тебя так давно мучает. И с большим удовлетворением восприняла ожидаемый ответ. Именно такой, на который и рассчитывала.

– Ни того, ни другого. Я имею в виду, ни жены, ни детей. Но не теряю надежды обзавестись и тем, и другим. Может быть, успею сделать это в Женеве. – При этом его взгляд был столь выразительным, что Натали невольно слегка покраснела.

И с удивлением увидела румянец, расцветший после этих слов и на щеках собеседника. Какой стеснительный для взрослого мужчины. Видимо, человек достаточно деликатный, что, в общем-то, хорошо. Самодовольные нахалы ее никогда не привлекали.

Чтобы перевести разговор на менее щекотливую тему, она тут же заметила:

– Я вам, похоже, помешала. Вы так и не доели свой суши. Любите японскую кухню?

– Да нет, не особенно. – Поль только после этих слов, похоже, заметил, что так и застыл с японским деликатесом в руках. Он положил его обратно на свою тарелку, оставленную на столе, и взял в руки стоявший рядом бокал с красным вином, чтобы занять чем-то пальцы, слегка дрожащие от волнения. – Просто это напомнило мне японский ресторан в Ферни, – продолжил он. – Я там был полгода назад, в декабре. Отмечал с соседями по гостинице свой отъезд. У нас в группе был один японец с острова Хоккайдо, из Саппоро. Единственный в Японии остров, где бывает много снега зимой. Собственно, это была его идея, насчет ресторана. – Поль поймал себя на мысли, что как бы начал оправдываться, как будто почувствовал себя виноватым за то, что посещает злачные места.

– Ферни? – живо заинтересовалась Натали. – Вы говорите о горном курорте в Канаде? – И, заметив утвердительный кивок, добавила: – Ну да, естественно. Вы же канадец.

– Да, о нем. Захотелось прокатиться по необжитым местам. – Его голос звучал нарочито небрежно, как будто Поль хотел показать, что не придает этому никакого значения и не рисуется перед дамой. Впрочем, он мог подумать и о том, что женщина может ничего не знать о таких заповедных, священных для горнолыжника местах, не предназначенных для слабых, привыкших к комфорту людей.

– Так вы, Поль, горнолыжник? И катались с гор в Ферни? Я немало слышала о сложности местных трасс. – Она с таким восхищением посмотрела на собеседника, что тот покраснел еще больше, на этот раз от удовольствия.

Конечно, его можно понять, подумала Натали. Мужчины весьма тщеславны. Всегда приятно выглядеть героем в глазах красивой женщины, особенно той, которая, похоже, ему очень нравится. Да еще разбирается в такой мужской теме. Хотя, с другой стороны, он же должен учитывать, что говорит со швейцаркой. И обязан предполагать, что здесь растут особые люди, которых родители ставят на лыжи сразу же, как только они освобождаются от пеленок. Тут же она услышала его вопрос.

– А вы тоже увлекаетесь горными лыжами, Натали?

– Естественно. Странный для швейцарца, но типичный для иностранца вопрос, – пожала плечами Натали, – Это все равно, что спросить у человека, умеет ли он ходить.

– И со скольких лет вы научились ходить? Я имею в виду, не на ногах, а на лыжах?

– Сколько себя помню, всегда умела это делать. Родители говорят, что первый раз поставили меня на лыжи, когда мне было четыре года. Но вообще то, конечно, горными лыжами серьезно начала заниматься гораздо позднее, когда по-настоящему освоила и полюбила этот вид спорта. Занималась попутно альпинизмом, бобслеем, коньками, бегом на лыжах по равнине. Но меня это не увлекло.

– А где уже успели побывать? Я имею в виду горные трассы.

– В Швейцарии или за границей?

– Вообще, в целом. А что, за границей тоже бывали? Я то думал, что швейцарцам своих гор хватает, – слегка поддел ее Поль. Было заметно, как он постепенно восстанавливает самообладание, по мере того, как предательская краска смущения сползала с его лица. Он все больше обретал самоуверенность, видимо, подогреваемую заметным интересом дамы. Он продолжил излагать свое кредо: – Если бы я постоянно жил в вашей стране, то стал бы ультра-патриотом своих гор. Зачем еще куда-то ездить. От добра добра не ищут. Насколько я знаю, здесь достаточно заснеженных вершин. Несколько десятков. На всю жизнь хватит.

– Ну вы же знаете, что человека всегда притягивает новизна ощущений. У меня была мечта побывать на всех основных вершинах Альп. Не только в Швейцарии, но и в Италии, Франции, Австрии.

– Была? А теперь уже больше нет? Или уже осуществилась?

– Мне нравится ваш юмор и вера в мои силы, Поль. Боюсь, я еще слишком молода, чтобы успеть все это сделать, – засмеялась Натали. – Пока только в Италии успела побывать, да и то давно. Была там вместе с братом, когда еще училась в школе. Там более простые доломитовые горы, хотя, при желании, можно найти и достаточно сложные трассы. Но меня в последнее время привлекают нераскатанные, дикие места. В Швейцарии горы слишком ухоженные. Хотела зимой поехать во Францию, но не получилось. Думаю, что смогу сделать это в конце года. А может, и в Австрию подамся. Там будет видно.

– А когда обычно швейцарцы в горы отправляются?

– Обычно сезон катания с гор длится с ноября по март. Хотя, конечно, многое зависит от высоты горы и погодных условий. Если высота больше трех тысяч метров, то практически весь год можно кататься. Однако в последние годы климат в Европе теплеет, что сказывается и на таянии снегов. Опасней стало из-за частого схода снежных лавин. Да и экология ухудшается из-за обилия туристов и автомашин. Так что зимой заниматься этим спортом надежнее.

– Похоже, что мне просто повезло. Встретился не только с красивой девушкой, но и с опытной горнолыжницей. Я и сам давно уже хотел попасть в Альпы. И вот наконец сбылось. Главная проблема для меня в том, что я здесь новичок. Не знаю местных условий. Так что мне нужен опытный советник и гид.

После этого намека Поль немного помолчал, выжидательно вглядываясь в глаза собеседницы, явно пытаясь уловить ее реакцию после «пробного шара».

Натали не знала, как поступить в этой ситуации. Разговор развивался очень быстро, но давать серьезные обещания человеку, с которым практически только познакомилась, было бы неразумно. Конечно, если не ориентироваться на интуицию. А интуиция подсказывала, что ему можно доверять. Она чувствовала какую-то мощную притягательную силу, исходящую от него, и боялась… Боялась стать жертвой самообмана. Нет, рисковать не стоит, решила она. Да и лыжный сезон еще рано начинать. Времени для раздумий будет более чем достаточно. Вначале надо присмотреться к человеку. Так что пойдем не спеша, традиционным путем. Для начала сделаем вид, что не поняли намека.