Текст книги "Тайные знаки древней Руси"

Глава третья. Мифотворцы

Московско-римский феномен

Рецензия на книгу П.П. Орешкина «Вавилонский феномен».

Петр Петрович Орешкин, 1933–1987, закончил в 1962 году Литературный институт им. Горького. В 1984 году издал в Риме книгу под названием «Вавилонский феномен. Русский язык из глубины веков» (ОРЕ), где предложил несколько методов чтения и этимологизации текстов самого разного происхождения. Он не предполагал, что предложит удивительно соблазнительную методику очень легкого чтения древних текстов. Настолько легкую, что ей может овладеть каждый. Но что из этого получится – это уже другой вопрос.

В защиту Орешкина. Русское переиздание (СПб., 2002) открывается предисловием редактора, Олега Гусева: «Дорогой читатель! Перед Вами удивительная книга нашего соотечественника, впервые изданная в России усилиями и на средства небольшой группы энтузиастов-подвижников, жаждущих возрождения величия и могущества нашей Родины. О чем же она?

…В исторической «науке» при расшифровке письменных памятников глубокой древности использовались все языки мира, в том числе «мертвые», но НИКОГДА не применялся русский язык – один из величайших языков. В этом преступно повинны российские «историки»-русофобы, объявившие всему миру, что Русский народ не имел до принятия христианства (988 г.) ни собственной письменности, ни культуры. «Естественно», никто из них и не подумал возмутиться, когда знаменитый египтолог-расшифровщик Ж.Ф. Шампольон тоже пренебрег русским языком» (ОРЕ, с. 3). Странная все-таки логика у патриота Гусева! Да разве же древние языки расшифровывают, опираясь на значимость языка и его места в мире? Ведь если бы так было, то надо было бы при дешифровке того же египетского языка, прежде всего, использовать китайский – во-первых, потому, что на нем говорит треть населения земного шара и, во-вторых, потому что он тоже иероглифический. И, разумеется, поскольку Шампольон – француз, следовало бы попробовать применить и французский. Но ведь читатель понимает, что это – чепуха! И обвинять Шампольона в непатриотизме и преступной вине по причине неприменения французского к дешифровке египетского просто смешно. А вот применение языка доарабского населения Египта, коптов, принесло Шампольону большую пользу.

Честно скажу, что некоторые новации Орешкина мне нравятся, хотя другие я буду весьма сильно критиковать. Однако обвинять историков в преступной небрежности я бы не стал. Сначала надо доказать, что прав П.П. Орешкин с его египтологией. Но сначала изложим все по порядку.

«Петра Петровича Орешкина мы можем считать последователем ученого-слависта XVIII века, поляка Фаддея Воланского, автора книги «Памятники письменности славян до Рождества Христова». За эту книгу Ф. Воланский был приговорен католической инквизицией к смерти как за сочинение «до крайности еретическое». Тираж ее бросили в костер, на котором сожгли и автора» (ОРЕ, с. 3). Ба, какие душещипательные подробности! Непонятно только, как через 45 лет после конца XVIII века, то есть много позже своего сожжения на костре, он мог выпустить свою книгу «Письма о славянских древностях» в Гнезно? Да и то сказать, как-то после сожжения в 1600 году на площади Цветов в Риме Джордано Бруно о кострах инквизиции почти ничего не было слышно. Уж не спутал ли О. Гусев Воланского и Бруно? Кстати, как мы видели, сами дешифровки Воланского не слишком хороши. (Мне довелось встретиться с Олегом Гусевым, и он извинился за этот пассаж, который он некритически переписал из какого-то источника). Воланский жил все-таки в XIX веке.

«Но один экземпляр книги каким-то чудом попал в руки доктора философии и магистра изящных наук, статского советника, члена комиссии по коронации Николая Первого, неутомимого деятеля на ниве образования Егора Ивановича Классена – современника А.И. Пушкина» (там же). Правда, мы помним высказывание Классена о Воланском: «Не стану писать ему заслуженных похвал и благодарностей, пусть послужит таковыми принятие нами его трудов в параллельное нашим выводам содоказательство» – так о мученике за науку не пишут. Так поощряют растущие таланты, когда полагают, что они со временем выдадут нечто более интересное. Тем более писать в адрес кого-то и поощрять можно живого, но не мертвого. Следовательно, Гусев, мягко говоря, «приукрасил» биографию Воланского мнимой мученической смертью, отправив его к тому же на век назад.

««Вина» Ф. Воланского была в том, что он первым прочитал по-русски древние памятники Западной Европы» (там же). Как будто бы он не читал у Воланского в каждой дешифровке первую строчку: на языке оригинала. И лишь вторая строчка написана по-русски. Прямо-таки гусиная слепота: Воланский пишет о «прототипе славянского», а О.М. Гусев твердит: «по-русски». Так что поляка Воланского не только похоронили не тогда и не в связи с естественной смертью, но еще и сделали русским по убеждению, хотя он свой труд написал по-польски, а перевел его Е. Классен. Да и во всем сочинении Воланского нет никакого восторга перед Россией, как не было его ни у одного поляка и в XIX, и в XX веке. Так что из предисловия О.М. Гусева ясно одно: сочинение Тадеуша Воланского он не читал, а биографию придумал. Вот такой замечательный редактор труда Орешкина!

Но вернемся к Орешкину. «77.77. Орешкин, используя свои подходы, также блестяще прочитал древнейшие письменные памятники по-русски» (ОРЕ, с. 4). Зная о шероховатостях в чтениях Воланского, слово «также» мы воспринимаем как повод для размышлений. Если Орешкин был столь же блестящ, как и Т. Воланский, которого научная общественность воспринимала как «фантаста-эпиграфиста», то вряд ли мы тут найдем подлинно научный подход. «Никаких «Аменхотепов», «Рамзесов» и прочих исторических персонажей с трудновыговариваемыми именами никогда не существовало» (там же). – С «именами», возможно, и не существовало, например, с «именем» Амонхотеп, поскольку был персонаж с именем Аменхотеп. Боюсь, что новации Орешкина в египетском так воздействовали на О.М. Гусева, что он уже не смог обойтись без новаций в русском. «Древний Египет, Древняя Индия, «греческая» Византия, государство Этрусков– это окраины Великой протоцивилизации Древняя Русь, что следует из трудов Ф. Воланского и Е.И. Классена, но и других предшественников П. Орешкина: Мавро Орбини, А.И. Лызлова, М.В. Ломоносова, НА. Морозова» (там же). Опять мы сталкиваемся со странным логическим противоречием: если в древности и была великая страна, то она никак не могла называться Древней. И, по крайней мере, на примере Т. Воланского мы видели, что ничего такого у него не говорилось. Не помню такого и в сочинениях перечисленных писателей и ученых. Словом, хороший замысел О. Гусева – сказать доброе слово о П.П. Орешкине, превратился в набор очень сомнительных фактов. Если вспомнить клятву юного пионера, то там есть слова о защите Родины – «клянусь защищать ее умело, с достоинством и честью». Здесь, однако, защита Родины проведена неумело и недостойно.

Метод П.П. Орешкина. Основным содержанием книги П.П. Орешкина является исследование этрусского наследия, однако при этом основной метод в этом разделе им не демонстрируется. Он прибережен для раздела под названием «Египет». Вот его суть: «Если говорить, не вдаваясь в детали, то древнеегипетский алфавит строился по принципу использования НАЧАЛЬНОГО слога или ПЕРВОЙ гласной от НАЗВАНИЯ предмета или действия, изображенного соответствующим иероглифом. В этой системе иероглиф с изображением «орла» читается АРЛ– обозначая букву А, иероглиф «утка» – букву У, иероглиф «рыба» – РИБА – читается РИ. Две идущие ноги (глагол «идти») читается ИТИ, иероглиф «вяжет» читается «вяжет». ВСЕ алфавитные системы, где использованы иероглифы, построены НА ЭТОМ ПРИНЦИПЕ, и в основе их лежит ЕДИНЫЙ ЯЗЫК. По своей грамматической структуре и коренному словарному составу язык этот – ДРЕВНЕСЛАВЯНСКИЙ. Дешифрованные мною древнеегипетские тексты позволяют видеть, как эта система применяется на практике. Добавлю лишь, что некоторые буквы нашего современного алфавита сохранили контуры «родственных» египетских иероглифов: А – «АРЛ», В– «ВЕС», Ж– «Ж», О– «О», Я– «ЯТЬ»… (сравните)» (ОРЕ, с. 102). Вообще говоря, П.П. Орешкин не открыл чего-то нового; данный метод в науке известен давно и называется «акрофонией» – писать первыми звуками или первыми двумя звуками одного слова другие слова. Так, у многих народов существовали акрофонические стихи, где по первым буквам начальных слов строки составлялось новое слово. Акрофоническими являются названия нот, где в одном из латинских гимнов первая строка начиналась со слога UT, вторая пелась тоном выше со слога RE, затем еще тоном выше со слога MI, потом полутоном выше со слога FA, затем опять тоном выше со слогов SOL, LA и SI. Позже слог УТ был заменен слогом ДО.

Акрофонический метод плох тем, что видимый рисунок имеет слишком много деталей и, соответственно, его можно назвать по-разному. Один в египетском иероглифе увидит ОРЛА, другой уточнит: орлан-БЕЛОХВОСТ, третий обобщит: ХИЩНИК, четвертый еще более обобщит: ПТИЦА, пятый подчеркнет позу, СИДИТ, пятый обратит внимание на голову: ПОВЕРНУТА. Поэтому вместо ожидаемого единого «чтения» ОР мы имеем целый набор слогов: БЕ, ХИ, ПТИ, СИ, ПО и т. д. Еще хуже то, что Орешкин предлагает при этом менять первую гласную и добавлять еще один звук, то есть читать не ОР, а АРЛ. Но тогда вместо БЕ мы получим и БЕЛ, и ПЕЛ, и ПИЛ, и БИЛ; вместо ПТИ – и БТИ, и БДИ, и ПТЕ, и БДЕ, вместо ХИ – и ГИ, и ХИЩ, и ГИЩ, и ХЕЩ, и ТЕЩ и т. д. иными словами – море разливанное любых «чтений» одного и того же иероглифа.

Но не дай бог показать это предложение иностранцу. Допустим, немец при этом скажет: «да, буква А похожа на орла. Но орел по-немецки называется ADLER, следовательно, читать надо АД, а не АРЛ. А русское чтение АРЛ вместо ОРЛ – это подгонка под ответ», – и будет прав. Но вывод он сделает иной: «праязыком был ДРЕВНЕНЕМЕЦКИЙ». Мордовец на этом основании усмотрит в древнем языке черты ДРЕВНЕМОРДОВСКОГО, лопарь – ДРЕВНЕЛОПАРСКОГО. Поэтому метод акрофонии, который был перепробован эпиграфистами одним из первых, был ими же единодушно отвергнут. Его переоткрывают для себя только новички, которым и был П.П. Орешкин. Да и он вынужден был постоянно себя поправлять: вместо OP при виде орла читать АРЛ, вместо УТ при виде утки читать У, вместо РЫ при виде рыбы читать РИ, а ноги читать не НО, а ИТИ, но не, допустим, ИД. Таким образом, вместо простого и ясного подхода получается авторский произвол, позволяющий вовсю разыграться авторской фантазии. Так происходит создание «базовых элементов», из которых потом создаются некие слова, похожие на тот или иной язык. При этом, разумеется, если слоги создаются на базе какого-то определенного языка, скажем, русского, то они, естественно, будут слогами русского языка, так что их комбинация в некоторых случаях будет давать также полноценные слова русского языка. Так что ничего удивительного в этом нет.

Примеры слоговых чтений. Об этом же говорит и первый пример «чтения» Орешкиным имени Клеопатры: он читает: ВЛАЖА ПИЩА РОТА СИЯ, хотя, если следовать предложенному им силлабарию (который он почему-то называет «Древнеегипетским алфавитом», ОРЕ, с. 130–131), последовательность букв должна быть иной: В??ЖА ПИЧА РОАТИ СИЯ, где вопросительные знаки помещены вместо значка ЛЕВ, не имеющего определенного алфавитного значения, так что Орешкин не соблюдает своих же значений знаков. Слово РОТА имеет несколько смыслов: древний смысл – КЛЯТВА, нынешний – ВОЙСКОВАЯ ЕДИНИЦА. Однако Орешкин делает сначала из слова РОАТИ слово РОТА, а из последнего – два слова, В РОТ. В результате получается: ВЛОЖЕНА ПИЩА В РОТ СЕЙ. Вот так якобы звали египетскую царицу. Очевидно, она самостоятельно не могла даже питаться. Не правда ли, какое удобное имя! Вообразите строки: «В тронный зал вошла ВЛОЖЕНА ПИЩА В РОТ СЕЙ. А вот к ВЛОЖЕННОЙ ПИЩЕ В РОТ СЕЙ подошел один из послов от ПОБОИ ЗАЖИВЛЯЕТ ЭТО…» Какой бред! – скажете вы, и будете правы, поскольку иначе это назвать нельзя.

Но ничуть не хуже звали и египетского царя, о котором мы привыкли думать, что он – Птоломей. Он, оказывается, имеет русское имя ЧЁТНЫЕ – ПИЛЯТ. А это уже вообще понять невозможно! Теперь Ч читается как ЧЕ, буква А у последнего ЖА превращается в Е, буква Е на конце не читается вовсе, то есть ЧТИ ПИ??Я ЖАЖАЕ «дотягивается» до ЧЁТИ ПИЛЯЖЯЖЕ, а это понимается как ЧЁТНЫЕ – ПИЛЯТ.

Рис. 3. Чтение П.П. Орешкиным египетских иероглифов

Вот такими перлами испещрена вся эта и следующая страница (ОРЕ, с. 103–104). Если же посмотреть силлабарий, то есть слоговой «алфавит», то для буквы А Орешкин выделяет три графемы; зато на букву Б – всего одну; но кроме нее, есть графемы БЕ, БЕСИ, БИ, БЛА и БЯ, а помимо В – BE, ВЕС, ВИ, ВИНА, ВО, ВЯ, ВЯЖЕ и ВЯЗ. Таким образом, у него есть и буквы, и слоги – в 2, 3 и 4 буквы (самое длинное значение – СОСУДЫ имеет 6 букв). Каким образом получились многие из слогов, из каких слов они выделены и почему у них разное число букв, знает только П.П. Орешкин. Всем остальным это неведомо.

Развитие метода. В науке известны удачные применения акрофонического метода, следовательно, он МОЖЕТ быть научным. Да, может, но при соблюдении, по меньшей мере, двух условий. Первое: слова должны быть фиксированными, то есть принадлежать исследуемому тексту, или, иначе, если написано ОРЕЛ, то это уже ОРЕЛ, а не ПТИЦА, не ХИЩНИК, не БЕЛОХВОСТ, не СИДИТ и не ПОВЕРНУТА, равно как и не ADLER. Второе: количество букв в слоге должно быть фиксировано: например, два. Либо только открытый слог (тогда туда войдут и однобуквенный гласные. Либо только закрытый слог (тогда там обязательно должна быть только одна гласная внутри слога). В этих условиях слог отделяется вполне точно, и по всем трем подходам в слове ОРЕЛ будет акрофонически выделен только слог ОР. Он никоим образом не может быть ни слогом ОРЛ, ни тем более слогом АРЛ. Тогда мы имеем подлинную акрофонию. А то, что предлагает П.П. Орешкин, можно назвать «произвольной акрофонией», и именно против нее постоянно выступают ученые.

Видимо, самому Орешкину это тоже стало понятно. Так, в древнеегипетском «алфавите» у него «слогами» считались слова: БЕСИ, ВИНА, ВЯЖЕ, ГОЛЕВ, ИТИ, КОЛЕ, ПИТА, РУЦИ, СЕВО, СИЯ, СОСУДЫ, ТЕСИ, ТОЯ, ЩЁТИ, то есть 13 двусложных и одно трехсложное образование из 112 позиций словаря. Но когда он переходит к «алфавиту печатей Хараппы и Мохенджо Даро» (ОРЕ, с. 136), мы видим там только два двусложных «слога» – ТЕСИ и СТЕСИ на 60 значений, то есть количество исключений падает более чем в 7 раз. Что же касается трех– и четырехбуквенных слогов, то в древнеегипетском «алфавите» это БЛА, ВЕС, ВЯЗ, ЗВЕС, КРУ, МЕР, ПРО, ПРУ, СБИ, СТА, СТИ, СЯТЬ, ЯТЬ, то есть 13, тогда как в «алфавите Хараппы» это СТИ, ТЯЖ, ХЕС, и МОЛ – всего 4. И тут тоже падение в три раза. Еще компактнее у него силлабарий Фестского диска, репертуар знаков которого у него уложился в 47 знаков, из которых двусложных четырех буквенных всего два (ВЕСЯ и СИРА), а трехбуквенных тоже два (АТИ, ПОУ) и еще один вариант прочтения ТЯ как ТИА или, скорее, как ТИА. Кстати, если ОУ рассматривать как дифтонг, то и ПОУ можно перевести в односложные образования, и тогда на фоне 47 преимущественно двухбуквенных слогов (отдельных букв всего 4, ибо И и Я можно рассматривать как ИИ и ИА) исключение составляет всего одна позиция, ИТА (ОРЕ, с. 79). Тем самым в данном случае перед нами почти строгая акрофония, произвол тут минимален.

Из изложенного я делаю вывод: Орешкин в своих исследованиях, по мере совершенствования акрофонии от крайне произвольной к почти строгой, шел в последовательности ЕГИПЕТСКОЕ ПИСЬМО – ИНДИЙСКОЕ ПИСЬМО – ФЕСТСКИЙ ДИСК. Этот вывод нам пригодится при анализе творчества других русских эпиграфистов.

Однако, к огромному сожалению, так устранялся лишь один вид произвола, второй по нашей терминологии, – по количеству выделяемых первых знаков слова. Но при этом оставалась фантазия в самом названии изображенного предмета, то есть произвол первого рода. Так, на первом знаке в репертуаре знаков Фестского диска изображена фигура идущего человека, которого можно назвать по-разному: ЧЕЛОВЕК, ФИГУРА, ИДУЩИЙ, ПРОХОЖИЙ и, соответственно, выделить слоги ЧЕ, ФИ, ИДУ, ПРО. У Орешкина мы читаем ЧИ (ОРЕ, с. 79). Следовательно, рассуждаем мы, перед нами ЧИЛОВЕК (!). То есть логика здесь как-то понятна (выделение ЧЕ), но далее она утрачивается (ЧИ вместо ЧЕ). А вот на позиции 12 изображено нечто круглое с крапинками, что можно принять за ЩИТ, или за КРЫШКУ, или за ТАРЕЛКУ, или за БЛЮДЦЕ. Однако вместо значения ЩИ, КРЫ, ТА или БЛЮ мы видим значение ТЯ – возможно, это ТЯРЕЛКА (!), то есть логика утрачивается снова. Становится понятным, что любой другой человек, действуя таким же методом, выявит (то есть нафантазирует) другие звуковые значения тех же фигурок Фестского диска.

Между тем, П.П. Орешкин убежден в обратном: «Легко убедиться, что одни и те же знаки я неизменно читаю ОДИНАКОВО. Совершенно ясно, что при этих, строго ограниченных условиях, полностью исключается возможность ПРОИЗВОЛЬНОЙ подстановки букв» (ОРЕ, с. 76). Конечно, одинаковость чтения всех знаков текста Фестского диска ПО СИЛЛАБАРИЮ исключает произвол, произвол чтения. Но ведь сам силлабарий составлен ПРОИЗВОЛЬНО! Следовательно, перед нами показан произвол в гораздо более важном звене, ПРОИЗВОЛ ДЕШИФРОВКИ!

Продолжая мысль, Орешкин пишет: «Становится просто немыслимым ПОДОГНАТЬ сюда грамматически строго согласованный, совершенно четкий по смыслу взаимосвязанный текст, к тому же текст – с этими, столь восхитительно древними и в то же время столь нам близкими и родными грамматическими формами. ЭТОГО НИКОМУ НЕ УДАСТСЯ СДЕЛАТЬ» (ОРЕ, с. 76). Сказано весьма патетично и теоретически верно. Но только теоретически, когда мы имеем дело со сложными грамматическими конструкциями. А у Орешкина текст получился таким, что эти «родные и близкие грамматические формы» невооруженным глазом совершенно не видны. Возможно, что я неправ, тогда пусть судит сам читатель: ЗТЕ ЖБИТЯСИ ЗАБИВЕЖИТИ ЗПУТАТИ МОЗЕСИЯ А ПЯБИЗИ ЗИТЕЗИ ВЕПЯЗИ ЖАБИТЯТТТА МОЗЕСИЯ ЗАТЕЧИ ИМОСИ МОЗЕСИ ЧИТТТАТ ИТИ РУЖЕВЕЖИ ЧИРИСИ ПЯВЕСЯСЯ ВЛОААСИ ЧИРАЖАШИ ЛЕЗТИ ВЛАЗИ ЖАСИРАВИЯ ПЯЧИЗИХИ РУЧИ ЗАПЯБИСЯ ТЮАРШАЖАЯ РАБИВАТИ ВЗАТЕША ЗЛЯТАТИ (ОРЕ, с. 77). Такова первая сторона диска. Все это напоминает список глаголов, деепричастий и наречий, но никак не распространенные подчиненные и сочиненные предложения. Возьмем, например, словечко ТЮАР Предлагаю читателю определить часть речи, учитывая, что это славянское слово. Существительное? Тогда у него должно быть прилагательное. Какое? ШАЖАЯ? Но если ТЮАР ШАЖАЯ, тогда это существительное женского рода, а, следовательно, она должна быть ТЮАРА. Орешкин переводит эти два слова как КОРОНУ САЖАЯ, но в таком случае он понимает ТЮАР как ТИАРУ, а слово ТИАРА, во-первых, не славянское, во-вторых, будучи заимствованным в русский язык, стало словом женского рода, в-третьих, все-таки начинается с ТИ, а не ТЮ.

«Перевод» этого набора слов тоже интересен: ЧТО СБЫЛОСЬ, ЗАБЫЛОСЬ. – Красиво! Но ведь если Ж во втором слове – это С, то в третьем слове ЗАБИВЕЖИТИ надо понимать как ЗАБИВЕСИ ТИ, то есть ЗАБЫВАЕТСЯ ТЫ. В таком случае будет фонетически точное соответствие. Но при этом разрушается согласование с точки зрения грамматики, и «родные и близкие грамматические формы» просто «плывут». ЗПУТАТИ МОЗЕСИЯ в таком случае надо переводить, как СПУТАТЬ МОЖЕШЬ Я – опять вопиющее грамматическое несоответствие. Орешкин выбирается из него, переводя СПУТАТЬ МОЖНО. Как видим, произвол в составлении силлабария, который выплескивается у него при чтении, он компенсирует произволом в «переводе», где несогласующиеся грамматические значения он замазывает так, чтобы получилась видимость смысла. И его фраза о том, что «становится невозможным ПОДОГНАТЬ… взаимосвязанный текст, ЭТОГО НИКОМУ НЕ УДАСТСЯ СДЕЛАТЬ», к сожалению, оправдывается – самому Орешкину эту подгонку сделать тоже не удалось. Фонетические замены, которые он сам же делает, тотчас разрушают согласованные им самим (но не автором надписи) грамматические конструкции. Никакой взаимосвязи фонетики и грамматики при этом не наблюдается. Следовательно, дешифровка выполнена неверно.

Другое направление развития метода. Таким образом, первое направление развития и совершенствования метода акрофонии у Орешкина состояло в переходе к акрофонии открытого слога. Второе направление он только обозначил на одном палеолитическом изображении, где на каменном барельефе из Франции изображена обнаженная женщина с рогом (возможно, вина), который она, однако, держит горизонтально в правой руке выпуклостью вниз. Глядя на этот рисунок, Орешкин рассуждает так: «Этому каменному барельефу, найденному во Франции, пятнадцать ТЫСЯЧ лет (возможно, что он намного старше!). Изображение ЧИТАЕТСЯ ПО-ДРЕВНЕСЛАВЯНСКИ. В руке рог – это слог РО. Женская фигура – ЖЕНА. Все вместе – РОЖЕНА – РОЖДАЮЩАЯ, РОДИТЕЛЬНИЦА» (ОРЕ, с. 141).

Суть этого второго подхода состоит в том, что теперь акрофонии подвергаются не знаки письменности, а элементы рисунка, барельефа или скульптуры. Возникает вопрос: может ли рисунок или скульптурное изображение нести в себе элементы письма, тем более такое древнее, как палеолитическое. Мой ответ, возможно, покажется читателю удивительным, я отвечаю ДА! Более того, я уже многократно демонстрировал то, что рисунки античного времени содержат в своих штрихах и изгибах элементы письма, то есть письменные знаки. Так что эта сторона творчества Орешкина у меня не только не вызывает сомнения, но, напротив, пробуждает бурную радость настолько, что я готов записать его в одного из предшественников метода криптопиктографии.

Вместе с тем, мы опять сталкиваемся с произвольной акрофонией, когда ни названия, ни количество выделяемых букв не фиксированы. Даже если считать, что речь идет о РОГЕ и о ЖЕНЕ, и при этом, следуя Фестскому диску, говорить о ЖИНЕ, то только за счет разной длины букв (их количества) в слове можно получить слова РОГ ЖЕ, РОЖИ, ЖИР, ЖИРОГ = ЖИРОК, и даже ЖИНЕР как искаженное слово ИНЖИНЕР. Но ведь у изображения есть еще РУКА, НОГА, ГОЛОВА и т. д., так что набор получаемых при этом слогов становится очень большим: РУ, РУК, НО, НОГ, ГО, ГОЛ, ГОЛО, ГОЛОВ, а при соединении с предыдущими слогами можно получить массу производных слов (вступает в действие комбинаторика): ЖЕГОЛОВ (Жеглов, персонаж фильма «Место встречи изменить нельзя»), РУНО, НОЖИ, ГОЛОВРУК (главный руководитель), ГОЛОНОГ, РОГОЖИ, НОГОРОГ, НОГОРУК и т. д. Называя и остальные части тела, можно получить, в конце концов, такое количество слогов, которого хватило бы для составления достаточно длинного текста. Вот если бы кто-то постарался выделить только читаемые места на изображении (например, за счет более толстых линий), а чтение было бы строго заданным (и известным как автору надписи, так и читателю), тогда за П.П. Орешкиным можно было бы последовать. А без этого мы опять сталкиваемся с безудержной фантазией русского энтузиаста.

Подход П.П. Орешкина к конкретным египетским знакам. Вернувшись к египетским знакам, можно наблюдать интересную картину. Так, в надписи ВЛОЖА ПИЩА РОТА СИЯ первый слог будет ВЪ, для которого Орешкин использовал слоговой знак К. Теперь у него  = ВЪ. Но в рунице ВЪ имеет начертание , что довольно похоже. Иными словами, знак руницы тут положен на одно из ребер и все углы замкнуты, что из графемы образовало некое подобие предмета. Второй слог слова ВЛОЖА есть ЛО. У Орешкина он изображен лежащим львом, . Если это изображение повернуть на 90° влево, мы получим нечто, похожее на знак руницы , ЛО. Далее следует ЖА. Этот знак,  крайне похож на знак руницы ЖЕ, ЖИ, С отождествлением других знаков дело обстоит несколько сложнее, но принцип выдержан тот же самый. Вообще-то следовало прочитать первое слово как ВЪЛОЖИ, а не ВЛОЖА. По каким-то соображениям Орешкин такое подробное написание стремился скрыть.

Из этого наблюдения можно сделать два предположения. Первое из них: П.П. Орешкин из каких-то источников, о которых он ничего не сообщает, узнал руницу, вид ее знаков и их конкретное звуковое значение. Именно это дало ему возможность уверенно говорить о том, что все типы древнего письма восходят к древнеславянскому, включая и египетское. И многие знаки древнего египетского письма он стал отождествлять со слоговыми знаками руницы. То, что при этом не оказывалось никакого совпадения между полученным им и классическим чтением, его нисколько не беспокоило. Для игнорирования такого рассогласования требовалось очень серьезное основание. И оно было найдено именно в виде руницы, которая, видимо, в источнике его заимствования была показана как основа для русских текстах вплоть до палеолита.

Второй вывод: он не только не ссылается на источник, из которого он заимствовал знание руницы, но затушевывает конкретный вид слоговых знаков рун Макоши, а также их написание в современной русской орфографии. Это дает основание полагать, что с русской руницей Орешкина познакомили люди, которые не были заинтересованы в огласке их духовного сокровища. Поэтому ему под страхом смерти запретили ссылаться на русские руны в любом виде и он, слегка видоизменив чтения и не давая руничной транскрипции, решил самостоятельно применить ее для дешифровок. Поскольку он при этом в чистом виде руницу не показывал, он полагал, что смог сохранить запрет. Однако менее чем через три года после выхода книги в свет Орешкин умирает.

Предложить столь экзотическое чтение надписи КЛЕОПАТРА как ВЛОЖА ПИЩА РОТА СИЯ на пустом месте невозможно. Египтологи говорят о буквенном чтении – Орешкин дает слоговое; египтологи вычитывают женское имя, подтвержденное соответствующим местом греческой надписи на Розеттском камне – Орешкин предлагает какую-то абракадабру. Орешкин, судя по его сочинению, не производит впечатления психически неполноценного человека. Его подзаголовок: «РУССКИЙ ЯЗЫК ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ» говорит сам за себя. Более того, он утверждает: «Древнейшие документы написаны посредством различных алфавитных систем, НО НА ОДНОМ ЯЗЫКЕ, и здесь лежит ключ к их дешифровке: ЗНАКИ РАЗНЫЕ, ЯЗЫК– ЕДИНЫЙ.

СЛАВЯНЕ во всей полноте сохранили грамматический строй и коренной словарный состав древнейшего ЯЗЫКА, но забыли, кто они, откуда пришли – забыли о своем СЛАВНОМ прошлом, быть может, потому, что были слишком доверчивыми людьми. Нужно быть просто слепым или ОЧЕНЬ НЕ ХОТЕТЬ ВИДЕТЬ, что мне прекрасно удалась дешифровка, и древнейшие документы ВПЕРВЫЕ заговорили на нашем родном языке. Он вернулся к жизни в своем первозданном облике, он – красочен, он – великолепен! И его не угробить никаким «специалистам». Свет для них губителен! ДВЕРЬ ОТКРЫТА, ВХОДИТЕ!» (ОРЕ, с. 9). Из этой фразы тоже следует наш вывод: П.П. Орешкин убежден, что сделал правильную дешифровку, вопреки полному несоответствию своих результатов ожидаемым. По меньшей мере, на египетских текстах это заметнее всего.

Этимология русских слов. У П.П. Орешкина можно найти два разных типа этимологий, один из которых, при всей экстравагантности, верен. Так, например, он пишет: БЕЛУГА – БЕЛАЯ (ОРЕ, с. 148). Да, действительно, корень БЕЛ и суффикс – УГ (озвонченный и удлиненный суффикс – ОК), то есть БЕЛОК, БЕЛЕК. Такого типа слов верных этимологий у Орешкина много. Но тут же есть и совершенно фантастические, например, ОСЁТР – НОСОМ ТРЁТ (там же, предыдущее слово). На самом деле мы имеем слово ОСТР со вставной гласной Е между С и Т. Таких неверных этимологий у Орешкина тоже очень много. Они в науке тоже давно известны как так называемые «народные этимологии».

Увлекшись таким подходом, Орешкин идет дальше и приходит к совершенно удивительному, в духе Н.Я. Марра, открытию: «В нашей предыстории было многое, о чем постарались забыть «гуманисты эпохи Возрождения», едва развелся дым над костром последнего ЯЗЫЧНИКА-Этруска, который еще мог связать концы оборванной нити» (ОРЕ, с. 142). Прерву пока цитирование, чтобы еще раз выразить свое недоумение: неужто этруски ухитрились дожить до эпохи Возрождения и неужто их жгли на кострах инквизиции, как колдунов? Однако пусть продолжит Орешкин: «Но Славянский Язык сохранил память Тысячелетий, и становится вполне реальным восстановить утерянный смысл многих древних названий. Постепенно детали становятся яснее: разрозненные и, казалось бы, далекие, чуждые друг другу слова становятся в согласованные ряды, каждый со своим укладом, и начинают выступать контуры нескольких могучих Племенных Объединений, существовавших задолго до «Вавилонской катастрофы», которые можно даже назвать по именам: УРА, ИРА, АРА, ЯНИ, ДОНИ» (там же). Запомним эти пять элементов, ибо тут же начинаются этрусско-орешкинские этимологии: «Слово УРАЛ в действительности УР АЛ: древнеславянское АЛ – БЫЛ. Таким образом, УРАЛ означает: УР БЫЛ – прямое указание на то, что здесь некогда жили УРА… Название УРАРТУ означает УРА-АРА ТУ(т)» (ОРЕ, с. 142). Удивление нарастает и дальше, ибо вариантом элемента ЯНИ оказывается ВАН: «ВАН (озеро), СЕВАН (озеро), ЕРЕВАН, ПРОВАНС, СВАНЕТНЯ, ИВАН (имя), ЛИВАН, ВАНИЛЬ. Здесь общая основа– ВАН. ВАН– нейтральное– ЗАПАХ, и выступает в положительном качестве: БЛАЕОВОННЫЙ, АРОМАТНЫЙ. Таким образом, ВАН и СЕВАН– это просто ПАХНУЩИЕ озера, что, несомненно, связано с наличием серных источников, а ЕРЕВАН– ЕРЕ ВАНИ– «яростно пахнущий» (и здесь – серные источники), а вот французская провинция ПРОВАНС – ПРОВАНЯСИ, что, вероятно, объясняется «пикантным» запахом продуктов, изготовленных в Провансе: прованские сыры, капуста «провансаль» и т. п.» (ОРЕ, с. 145). Глаза на лоб лезут! Ведь слово ПРОВАНС – это на самом деле французское произношение латинского слова ПРОВИНЦИЯ, это, если угодно, лишь французский прононс, когда суффикс – ИН читается как носовой звук А^н, а – ЦИЯ – как – С. Так что никакого элемента ВАН тут никогда не было!