Текст книги "Блуд и бесы. Сезоны совокуплений. Рассказы"

В сексе верить никому нельзя, кроме презерватива.

ВЕНЕРИЧЕСКАЯ КАРУСЕЛЬ: Светланка одетая во все черное, шла к венерологу за результатами анализов. Она предчувствовала, что ничего хорошего не услышит. Выйдя из кабинета, девушка решила -первому, кто теперь ее захочет -она отдастся, потому, что теперь ненавидит всех мужчин на белом свете.

Был период, у Германа– веры в женщин не было. Гадкая, как оказалось, девица из бара, прикинулась ангелом и ловко затащила его в постель. Он был так доволен, так горд собой, а в результате -модная болезнь, со всеми вытекающими последствиями. Поэтому к женщинам долго, очень долго было гадко прикасаться. Но теперь все, кажется, этому состоянию пришел конец. Вот эта удивительная девушка, вся в черном, идущая ему на встречу, явно не такая, как ярко наряженные шлюшки, наверняка она чиста и прекрасна. И Герман подошёл.

Под влиянием чего-нибудь новомодного, мы часто забываем много хорошего из того, что знали и любили раньше.

Ароматические палочки: С первой минуты в их отношениях повеяло холодком неудобства. Чего-то явно не хватало. Пожалуй, просто между ними не было ничего общего. После очередного затянувшегося молчания (а она была у него в гостях), оглядывая незнакомую ей комнату, Светланка то без особого интереса рассматривала развешенные по стенам картины, проявляя при этом полное незнание живописи, то без любопытства перелистывала гербарий, периодически спрашивая, зачем ему это надо. К ее огромному разочарованию среди его кассет не оказалось любимых ею певцов и шлягеров. То, о чем Герман говорил, было либо скучно, либо непонятно.

Настроение и отношение к нему резко изменилось, когда она, веселая, выскочила из туалетной комнаты, где довольно долго задержалась после сытного обеда.«Ты, я смотрю, тоже пользуешься ароматическими палочками? " «Да, ответил он, обожаю их запах». «И я тоже, только мне больше нравятся не китайские, а индийские, они на мой взгляд намного лучше отбивают запах туалета», -сказала Светланка. Разговор стал налаживаться.

Беда многих заключается в том, что они окружают себя совсем ни теми людьми, с которыми дружить и общаться им хотелось бы.

Анализы: Они опять встретились и,к взаимному удовольствию, гуляли до вечера. А вечером, когда наступило время интима, они целовались. Но собрав силу воли в кулак Герман, недавно излечившийся от сифилиса остановился и не дал процессу пойти дальше объятий и поцелуев. «Ты не обижайся, -сказал Герман Светланке, -сама понимаешь, время сейчас такое-доверяй, но проверяй. Здоровье не купишь. Поэтому, если хочешь отношений, то не поленись, завтра с утра, натощак, пойди сдай в платной поликлинике все анализы-мазки и кровь. На ВИЧ, на сифилис и гепатит, чтобы я был спокоен». Светланка не обиделась и сказала: «Хорошо, милый, нет проблем».

На следующий день она доложилась ему, что все анализы сдала-результат скоро будет. Они гуляли, танцевали, целовались. А вскоре она принесла ему все справки – здорова по всем показателям. К взаимной радости, ночь любви была полна страсти и удовольствия. Утром Светланка позвонила подруге: «Спасибо, Лариска, что выручила и сдала за меня все анализы. А то, сама понимаешь, с моим диагнозом не видать бы мне этого парня, как своих ушей».

Каждому дается время на осознание своих грехов. Если это осознание не приходит, жди наказания.

РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ: (герман сам с собою) Помимо гепатита в моем теле поселился чесоточный клещ, он прогрыз в моей коже ходы, откладывая длинных тоннелях яички. Клещ плодится и размножается внутри меня. Теперь мы живем вместе -я и он. Все у нас общее: тело, полотенце, нижнее и постельное белье, ну и, конечно же, девушки. Почесываясь, я звоню и приглашаю кого-нибудь из них в гости. Они приходят и уходят, унося в себе частицу меня. Я и клещ очень близки и похожи, потому мы оба ведем паразитический образ жизни. Сегодня я купил антибиотики и серортутную мазь. Прощай друг -ничто не вечно под луной.

Без чудинки людей не бывает.

ОПЯТЬ ПО БАБАМ: Проснувшись в своей холостяцкой квартире, Герман тщательнейшим образом приводил себя в порядок. Зарядка, бритье, душ. Одевшись во все лучшее, он придирчиво осмотрел себя в зеркало и, оставшись доволен результатом, решил: «Теперь можно и по бабам». Поудобней усевшись у телефона, Герман налил рюмочку коньяка, закурил и, сделав глоток, позвонил, набрав знакомый номер"Секс по телефону».

Часть вторая

(Седина в бороду, а бес в ребро)

Часто глупость не только берёт своё, но может отобрать и последнее.

НЕВЕДАЮЩИЙ: Да, Герман Львович уже не молод. Однако вся его сущность протестовала против этого факта. Пытаясь смягчить такой суровый, а главное не устраивающий его приговор, Герман Львович видел только один выход из сложившейся ситуации-волочится за молоденькими.

Вот и сегодня, прямо сейчас он с трудом перебарывая в себе комплексы и острую боль в колене догнал проходившую мимо нимфетку и стал говорить ей заранее заученное. Получив отрицательный результат в виде недоумённого взгляда и презрительной усмешки, огорчённый отказом Герман Львович смотрел в след удаляющейся девушке.

Герман Львович не ведал, что от него удаляется не только глупость, хроническая гонорея, дурной характер, неприятный запах изо рта, но и многие другие напасти и беды.

Сталкиваясь с плохим надо учится хорошему

Дедушка по вызову: Анюта куксилась, только, что не рыдала, она высказывала Герману Львовичу очередную претензию.«Мне перед подругами стыдно, я у тебя получаюсь какой-то девочкой по вызову. Ты со мной никуда не ходишь, нигде со мной не появляешься. И только когда тебе хочется-звонишь и приглашаешь меня в гости. Я понимаю, конечно, что тебе многого нельзя, да и некогда, возраст и все такое. Но мне надоело быть девочкой по вызову». Герман Львович ни возражать, ни спорить не стал. Анюту успокоил, утешил как мог.

На следующей неделе он снял для Анюты отдельную однокомнатную квартиру с телефоном. «Теперь ты будешь вызывать меня, когда захочешь», -констатировал Герман Львович, вручая Анюте ключи. А сам подумал -«Уж раз в неделю то, точно приглашать меня будет. Денешек то попросить больше не у кого.«Время спустя, лежа в неглиже на кушетке, Герман Львовичь хитро улыбался. «Ты что?» – поинтересовалась заинтригованная Анюта. Заложив руки за голову, Герман Львович ответил: «Не знаю, плохо ли быть девочкой по вызову, но быть дедушкой по вызову мне очень даже по душе».

В определённой степени наивны все.

АПТЕЧКА: Сегодня, изрядно постаревший Герман Львович опять принимает Анюту. В гостях у него девушка желанная. Он извивается, как уж, воркует, как голубок, уговаривает Анюту стать его женой. Молодится, из кожи вон лезет, желая понравиться. После сытного ужина, попросила она у него пустяк какой-то из аптечки. То ли ватку, то ли марлю, а аптечка у Германа Львовича не маленькая -целый секретер под нее отведен, ведь Герман Львович уже давно не мальчик. Копалась она копалась, но ватку так и не наша. На глаза попадались сердечные, сосудистые, слабительные. Лекарства от склероза, давления, радикулита, расшатанных нервов, клизма, витамины и афродизиаки. -микстуры, для страдающих импотенцией.

Анюта с трудом нашла то, что ей нужно и закрыв секретер грустно улыбнулась. «Извините, Герман Львович, замуж я за Вас не пойду».

Люди достают своим присутствием, а отсутствие оных достаёт одиночеством.

БЫЛ БЫ ПОВОД: Последнее время Герман Львович, особенно после того, как ему исполнилось шестьдесят, очень сердился на юную подругу свою – даже гневался. От этого в голову лезли дурацкие мысли, иной раз совсем нелепые.«Она думает, жизнь – это сюсюканье, поцелуйчики и возня в постели. Мнит себя жрицей любви, забывая, что на каждого, невзирая на лица, периодически нападает то понос, то золотуха. А у нее в голове только фантазии, лучезарные мечты о принце сидящем на белом коне».

Герман Львович, подхвативший в какой-то забегаловке диарею, подолгу сидел в сортире на белом унитазе и упорно не хотел признаться себе в том, что ворчит на Анюту, ища повод придраться к молодой любовнице. Пытаясь настроить себя против нее что бы побыстрей с ней расстаться. При этом он упорно не хотел признаться себе в том, что он просто слишком стар, чтобы удовлетворять ее сексуальные потребности и быть принцем на бело коне.

Сколько деву не корми, а молодой и красивый для нее все равно лучше.

Обольщенный и брошенный: Когда у Германа Львовича жила собака, он имел привычку гулять с ней по городу. Поэтому достаточно долгое время Германа можно было видеть в компании с четвероногой подругой-пара была неразлучна. Прошло время. Когда псины не стало, у продолжающего свои прогулки Германа Львовича знакомые и малознакомые любопытствовали: «А где ваша чудесная псинка?» Находясь в любом расположении духа, при этом вопросе Герман Львович менялся в лице и начинал искренне жаловаться, изливая слушателю свою боль.«Уж я ли не любил, уж я ли не лелеял свою собаку. Ничего для нее не жалел. Жила как у Христа за пазухой, молока птичьего, пожалуй, ей только не хватало. А она? Сбежала во время течки, кобеля ей, видите ли, захотелось-сука блудливая». Излив душу, Герман Львович удалялся.

Когда у Германа Львовича появилась Анюта, отношения с которой стали претендовать на серьезные с его стороны, он взял за привычку гулять теперь уже с ней, как когда-то гулял с любимой собакой. Поэтому какое то время его можно было видеть в обществе миловидной женщины-казалось пара была неразлучна.

Прошло время. Когда Германа Львовича, неизменно продолжающего свои ежедневные прогулки, стали видеть в постоянном гордом одиночестве, знакомые и мало знакомые любопытствовали у него: «А где же ваша прелестная дама?» При этом вопросе, находясь в любом расположении духа, Герман Львович бледнел, делал гневное выражение лица и раздраженно отвечал: «Уж я ли не любил, уж я ли не лелеял свою женщину. Ничего для нее не жалел. Жила как у Христа за пазухой, молока птичьего ей только не хватало. А она, представьте себе, сбежала с офицериком, сучка блудливая. Кобеля ей молодого захотелось.

Отношение к чему либо, определяется личными качествами, либо степенью морали.

Позвоночник уже порядком изношен, поэтому от долгого сиденья на не удобной скамейке спина онемела. Суставы на ногах крутило-видимо, к дождю. Диоптрии стекол на очках надо опять менять на увеличение-лица проходящих мимо людей нечетки, расплывчаты. А тут еще напасть, лучшее средство (как утверждает реклама) «эспумизан», от вздутия живота и метеоризма, абсолютно не помогает– пукать хочется постоянно. Голова раскалывается, видимо, опять поднялось давление -таблетки от гипертонии помогают плохо. Надо бы встать и пройтись, да сил нет, да и не хочется этого делать просто так. Желательно бы увидеть какую-нибудь понравившуюся проходящую мимо молодушку, идущую не спешным шагом и увязаться за ней, предлагая любовь до гроба.

От женщин-хочешь одно, получаешь другое.

БЕСПАРДОНЩИНА: Герман Львович увидел молодую девушку, и набравшись смелости подошел.«А я вас знаю, хотя вы видите меня первый раз. Зато я, мне кажется, за мою долгую жизнь уже вас встречал. У меня было несколько девушек, как две капли воды похожих на вас. И мне кажется, я знаю ваш запах, ваш темперамент, изгибы вашего тела, чего вы любите, чего не любите, когда занимаетесь любовью. Кстати, всем этим девушкам было со мной хорошо».

Девушка фыркнула и, не растерявшись, дала ответ-«Я хоть и молодая, но у меня уже было несколько старых пердунов, как две капли воды похожих на вас. Могу вас заверить, мне с ними было только противно» Герман Львович крякнул от досады и пошёл в рюмочную запивать свою неудачу.

Разум дан нам, чтобы освободиться от заблуждений.

Решилась: Засиделась Ирка в девицах. Надоело. Все девки с парнями спят или замуж повыходили, одна она, как дура, то любви ждала, то принца под алыми парусами. В общем, пора, тридцать уже, просто перед людьми не удобно в девственницах ходить, что я хуже других, что ли? Вот и подвернулся тут один-Герман Львович, Правда не мальчик уже. Зато, обходительный такой, капризы терпит, улыбается, ручки целует. Ладно, черт с ним, так уж ибыть, отдамся. Но сначала пусть в бар меня поведет, а то и в ресторан. Хочу-то мороженное, то хочу шашлык-все исполняет, улыбается, ручки целует. Так -не хочу, так-не буду -терпит, улыбается, ручки целует. В общем, отдалась я ему. А он, подлец, больше не звонит почему-то.

Не всегда верь тому, что видишь.

Герман Львович наблюдал со стороны за юной леди: красивая, милая, обаятельная. Не удержавшись, хотя разница в возрасте очень велика, он все же подошел. Нет, не корысти ради, а так просто пообщаться, пофлиртовать -если угодно. Высказать свои восторги красотой юной чаровницы. Как и должно,«леди» почти не отреагировала на его комплименты-чуть чуть улыбнулась, брякнула: «Мерси, папаша. Но за комплеман спасибо». Дав понять, что разговор окончен, она, не желая больше терпеть присутствие Герман Львовича, развернулась и пошла в другую сторону, размахивая лакированной сумочкой на длинном ремешке. Ее интересовали другие мужчины и ждали другие дела. Старый ловелас посетовал, что молодые красотки на него уже не клюют. Последнее время ему осталась одна только радость -попить крымского портвейна. Бумажник выпал из ее расстегнувшейся сумочки и улетел в кусты. Герман Львович мог тоже ничего не заметить, но девушке повезло.

Герман Львович поднял бумажник и из любопытства открыл: деньги, паспорт, студенческий (со знакомым личиком на фотографии),железнодорожный билет и ключи. Она же, не заметив пропажи, продолжала шагать вперед, пока кто-то не сказал ей, что сумочка открыта. Заглянув вовнутрь,«леди», ругнувшись трехэтажным матом, чуть не умерла от огорчения. Все ее деньги, что она взяла в дорогу, обратный билет, документы и ключи, от снятой на время квартиры, что ей утром вручила хозяйка. «Вилы, веревки, кранты, -ужаснулась она, город чужой, здесь она никого не знает. -Это конец». Повернув назад, девушка шла, глядя себе под ноги, надеясь на чудо. А вместо чуда перед ней опять этот старый козел со своими дурацкими комплиментами. Застегнув ширинку и выйдя из-за куста, Герман Львович только и успел что-то сказать про перст судьбы, что гора с горой…«Да пошел бы ты..», -«леди», злобно ощетинившись, и по-хамски послала Германа Львовича на три буквы. Герман Львович, опешив от такого мерзкого оскорбления, и решил, что все же это -перст судьбы. Посмотрев вслед удаляющейся «леди"он, достав из бумажника деньги, выбросил его в теже кусты, а сам отправился порадовать себя крымским портвейном, в ближайшую рюмочную.

Можно прожить целую жизнь, но что о тебе думают другие не узнать никогда.

Клиент: Озябший Герман Львович зашел в кафе. Спросил горячего шоколада -нет. Спросил стакан каберне, буфетчица поискала, заглянула в подсобку -нет. «Тогда налейте белого вина». «А оно закончилось». «Ну что ж, налейте, что есть и, если можно, трубочку, а то на бокале следы от помады». Трубочку долго искала, но все же нашла, правда тоже со следами губной помады.«Ну ладно, все равно жизнь прекрасна» -подумал Герман Львович. Он выпил дешёвый портвейн по цене дорогого и покинул кафе. Буфетчица в сердцах, не удержавшись, посетовала хозяину заведения, игравшему в нарды с поваром за соседним столом. Хозяин, помотав головой, согласился с буфетчицей -«Сволочной клиент идет нынче».

Чтобы избежать разочарований в том или ином человеке, надо отказаться от иллюзий.

Подружка: (Герман Львович настальгирует.) В Крым я езжу с огромным удовольствием -у меня там с юных лет подружка Марусенька. Как приезжаю сниму квартиру под ключ и сразу звоню. И она тут как тут, радехонька до чертиков. Мы с ней и на пляж, и покушать вместе, а то и на рынок пойдем, накупим вкусняхи разной, и подружка наготовит всего. Стряпает она-пальчики оближешь, а на десерт фрукты. Вечером у нас с ней прогулки, выпьем вина бутылочку, и домой-баиньки. Но это я так, по скромности-баиньки, на самом-то деле подружка моя не только стряпать мастерица. И вот так весь отпуск до самого моего отъезда. Всё очень хорошо, отпуском я всегда доволен. Одно, пожалуй, немного смущает, что у подружки моей трое детей мал мало меньше и муж-инвалид.

Глупо обижаться на то, что является фактом.

ПРЕТЕНЗИЙ НЕТ: «Одного лишь секса в жизни двух людей недостаточно», -это сказал Герман Львович, строго посмотрев на Оксану, и продолжил, -«от женщины требуется еще слишком многое. Того чему тебе надо учиться. Это -умение готовить, вести хозяйство, быть верной, терпимой, уметь смолчать и прощать. Ведь ты, Оксаночка, прекрасно знаешь -за то недолгое время, что мы вместе, я могу предъявить тебе очень много претензий. Но при этом не отнимаю и у тебя права, предъявлять претензии мне, указывая на мои недостатки. Вот скажи прямо сейчас, у тебя ко мне претензии есть?«Оксана, пытаясь выглядеть посерьезней, старалась побороть улыбку на юном лице: «Да что вы, Герман Львович, какие у меня к вам могут быть претензии, ведь вы мне в дедушки годитесь».

Как, неосыпай женщину подарками, а с любимым ей рай и в шалаше.

ПОДАРКИ: Когда то совершенно случайно, Герман Львович познакомился с Оксаной и влюбился. Разница в возрасте у них приличная. Несмотря на это, они, не испытывая никаких неудобств, провели вместе три недели. К окончанию третьей недели, Герман Львович начал подумывать о подарке для Оксаны. Остановил свой выбор на часах. У Оксаны их не было. Часы выбрать было не сложно и Герман Львович их приобрел. Но Оксана в назначенный час не позвонила. Не объявилась она и на следующий день. Раздосадованный женским непостоянством Герман Львович открыл секретер и положил туда часики. Секретер был переполнен, так и не вручёнными в своё время подарками. Не распечатанными женскими духами, дорогой косметикой, кулонами и многими другими предметами, за которыми, те кому они предназначались, так и не пришли.

Преображение внутреннее должно допускать только чистые мысли.

Правота не любимого: Последнее время Герман Львович часто проводил с Оксаной душеспасительные беседы. Преследуя цель выглядеть в её глазах лицом не только удовлетворяющим её материальные потребности, но и заинтересованным в ее духовном совершенствовании. Ну, и конечно, чтобы любила его крепче за его ум и знания. К примеру, он говорил: «Надо стараться не поддаваться сатанинским соблазнам». В тот день он выбрал тему «корысть». «Грех этот огромный, он культивирует насилие над собственной душой и телом. Например, нельзя ради корысти жить с нелюбимым человеком». В пример он привел брак вдовы Джона Кеннеди и миллиардера Онассиса. И рассказал, к каким печальным последствиям это привело.«За корысть Господь обязательно накажет. Как правило —отсутствием личного счастья». Оксана внимательно его слушала, на этот раз безоговорочно признавая правоту его слов. Поэтому однажды она собрала свои вещи и ушла от него.

Если дух немощен, человек-игрушка в чужих руках:

Либо пан, либо пропал: В семь утра в дверь позвонили. Герман Львович поднялся и пошел отпирать. На пороге стояла бросившая его Анюта, прижимая к груди запеленованного младенца: «А вот и мы», -сказала она еще толком не проснувшемуся Герману. Войдя в квартиру, Анюта, не дав открыть рот удивленному Герману Львовичу, заговорила: «Вот и настало время проверить, любишь ты меня или нет. Ведь я почему тогда исчезла, уехала, ничего тебе не сказав, потому как поняла, что беременна. Говорить тебе не стала, побоялась, ведь ты не хотел детей, и уехала к маме, вынашивать твое дитя и рожать. Вот мы теперь и вернулись -я и сын твой, Юрик». Герман Львович рассматривал распеленованного младенца, после грел для него воду. Брился, что-то жевал, но не понять, не осознать происходящего так и не смог. Таким образом Герман Львович стал отцом чужого ребенка.

В семь вечера того же дня в дверь опять позвонили. Герман, выпустив из рук ставшие необъятными Анютины груди, встал и, чертыхаясь, пошел открывать. На пороге стояла Оксана, у ног ее чемодан с ее личными вещами. «А вот и я» -сказала она и бросилась к Герману Львовичу на шею. Не давая ему открыть рта, она, втаскивая чемодан, объяснялась-«Ты меня извини, что я уехала, ничего тебе не сказав. Понимаешь, когда я поняла, что беременна, то не стала тебе говорить. Знала, детей ты не хочешь. Вот и сбежала на время к маме, сделала аборт и теперь у нас все будет как прежде». Из комнаты послышался плач младенца. «Кто это?» -спросила удивленная Оксана.«Да вот, -забубнил Герман Львович.-Анюта с ребенком, я тебе про нее расказыал»

Оксана заглянула в комнату, где полуголая Анюта кормила грудью младенца. «Выйди, Герман, пойди покури, -скомандовала Оксана, -а мы с Анютой поговорим».

Так Герман Львович перестал быть отцом чужого ребенка.

Время спустя:

Не хочешь разочарований —настраивайся на худшее

Ну погоди!:Герман Львович вышел из дома с тяжелым сердцем и с твердым намерением Оксане отомстить. Майка под мышками стала мокрой, на улице жара. «Она думает, что может позволить вести себя по хамски. Ну, если не по хамски, то как свободнаяот своих обещаний женщина». Хотя, в принципе, она и есть свободная женщина. Оба они не в браке, живут отдельно, хотя и встречаются. Видятся почти каждый день, иногда занимаются сексом. Попривыкнув к ней, Герман Львович даже перестал обращать внимание на других особей женского пола. И вот сегодня, когда у них запланирован секс, она звонит и говорит, что из-за бугра приехала ее бывшая подруга и они хотят посидеть у нее и потрепаться чисто по-женски. Ладно, пусть треплются.

Он шел по улице и в его голове в ее адрес звучали упреки, обида и даже желание отомстить. Хотелось доказать себе, да и ей, что он себя не на помойке нашел. Мимо проходили женщины, но он, поглощенный своими мыслями, их не замечал. Очухался только в переполненном народом кафе. «Надо закадрить какую-нибудь симпатяшку. Хотя бы чтобы пообщаться». Пусть не думают некоторые, что на них свет клином сошелся. Кстати, вот одна цаца бигмак кушает—подсяду». «Мужчина, я вас прошу отвалите, а то я сейчас охранника позову». «Ничего себе цаца», -он был вынужден, держа в руках обжигающий пластмассовый стакан с кофе, пересесть за другой стол. «Спокойно, -утешил он себя.—Бывает». Покончив с кофе, ничего больше не высмотрев, Герман Львович вышел на бульвар. Одиноких девушек было немного, но попадались. Пропустив по непонятным для себя причинам штук пять, он, наконец, решился и подошел. «Мужчина, вы себя в зеркале видели? Вы мне в папы уже годитесь». Он извинился, отошел.«Ну и денек!» -однако сдаваться не желал. Присев на скамейку, Герман Львович решил устроить засаду на первую понравившуюся, которая пройдет мимо. «Эта старовата, эта девственница, эта замужем», -оценивал он проходящих мимо женщин. Появившийся на горизонте экземпляр сначала вызывал сомнения, но он их переборол. Зеленые в сеточку чулки, красная мини-юбка, туфли на высоком каблуке. Поймав ее взгляд, он махнул рукой, приглашая присесть.«Отдохните, и правда– в ногах правды нет», -и дева плюхнулась, присела, тем самым придав ему уверенность в себе, которая в нем начала уже таять. Герман Львович традиционно начал с погоды, и закончил, пригласив девушку в кафе. Выслушав девушка ничуть не смутилась и сказала, что в кафе как-нибудь в следующий раз, а сегодня ей позарез нужны деньги. Так что если он ее хочет, то за сто долларов в час, он может приглашать ее либо домой, либо в отель, либо в сауну. Женщинам Герман Львович никогда не платил, да и с проститутками дела никогда не имел —зачем, ведь он мужчина хоть куда. Да и свободных денег у него, как правило, не было, человек он небогатый-пенсионер. Проститутка ушла. Посидев еще немного, чтобы развеяться, Герман Львович решил пройти по магазинам. В одном из них приметил продавщицу. О чем-то ее спросил. Она была улыбчива и шла на контакт. Обнадеженный, Герман Львович предложил встретить ее после работы. Лицо девушки изменилось, улыбка сошла: «Меня муж встречает». Опять одев на лицо улыбку, девушка занялась другим покупателем. Обескураженный этим поведением, Герман Львович подошел к большому зеркалу. На него смотрел сутулый, лысый, с пивным животом дяденька лет шестидесяти пяти. Одет скромно, но по сезону. Желтые шорты, украшенные белыми ромашками, стоптанные сандалеты на босу ногу и вылинявшая на солнце майка с надписью «Ну погоди!»

Из-за боязни быть отвергнутым или быть не хуже других можно потерять возможность быть самим собой.

ТЕМНОТА ДРУГ СТАРЫХ И МАЛЫХ: Вспомнилось, как Марина стеснялась даже после того, когда Герман сообразил и люстру выключил. Зажег торшер для интима. Марина щурила карие глаза, давая понять, что свет всё еще очень яркий. Щелкнул выключатель, торшер погас. Герман включил ночник (ни во тьме же кромешной). Марина раскапризничалась и ночник тоже был погашен. Была запалена свеча, однако Марине по-прежнему неловко-«светло и все видно». Фу-и свеча погасла, не приятно завоняв, вот тут-то все и у них и получилось. Видимо недаром говорят-«Темнота друг молодежи». -Подумал Герман.

Годы спустя: Сегодня Герман Львович на Ленина похож не тем, что ростом невелик, а бородкой и кепочка на нем точь-в-точь. Солнечным утром, получив пенсию, Герман Львович к прекрасной незнакомке-с искренней любезностью. Незнакомка, не проявив интереса, прошла мимо. Герман Львович погожим днем (с той же пенсией в кармане, с тем же любезным намерением),к другой незнакомке но опять получился конфуз. Вечер тоже не принес успеха. И вот поздно ночью, при свете хилых фонарей, Герман Львович снова за свое: «Позвольте, мадам, пригласить вас хотя бы на часок, на чаек, а если пожелаете подольше, то можно и с шампанским.» Вопрошаемая, дама близоруким оценивающим взглядом Германа Львовича одарив (Вроде ничего мужичок, крепенький), – согласие дала и с Германом Львовичем пошла.«Ну вот, как оказалось, темнота-друг и старичков тоже.» -подумал Герман Львович.

Как один человек обманывает другого, так и одна сторона личности человека может обманывать другую. Так, что человек может дурачить себя не хуже, чем другие дурачат его.

Из тьмы тараканьей: Когда, спустя две недели после полового акта с Розочкой, у Германа Львовича начало пощипывать в мочеиспускательном канале, на него нахлынули мрачные предчувствия. Опираясь на имеющийся, еще не забытый горький опыт, Герман Львович заподозрил, что что-то подхватил. В мыслях Герман Львович ругался, какой все же сволочью оказалась аппетитнейшая Роза, Розочка, философ по образованию, прикоснувшаяся мозгами к самому Канту, Бердяеву и Ницше.

В прошлом году у Германа Львовича с Розочкой случился небольшенький, недели на две романчик, с философскими беседами и романтическими прогулками по Ботаническому саду, по окончании которого у обоих остались лучезарные воспоминания.

После отъезда в свою тьму тараканью Розочка два раза звонила, вздыхала, грозилась сорваться и снова приехать. Год прошел, она слово сдержала-свалилась как снег на голову. К ее приезду уже и без того невесть какой Казанова, Герман Львович, за прошедший год как Дон-Жуан практически сошел на нет. Ему перестали сниться девичьи тела, порно-кассеты покрылись пылью, а мастурбация казалась тяжкой рутиной. Приехавшая на отдых кровь с молоком пятидесяти летняя Розочка на этот раз желала от Германа Львовича не скучных бесед и гуляний, а страсти-побольше и без всяких ограничений. Внутри себя Розочка пылала желанием, нафантазировав себе за год всяческой сентиментальной романтики. В первый день Герман Львович ее пыл сдерживал, напуганный блеском ее глаз. Он привел разгоряченную Розочку в тихую кофейню и, растягивая время, наслаждался беседой, пока не стемнело. Ссылаясь на позднее время, Герман Львович усадил еще тлеющую желанием Розочку в таксомотор и отправил в санаторий, куда она купила путёвку.

Для следующей, навязанной ему встречи, Герман Львович подготовил вразумительную, на его взгляд, речь. Цитирую: «Если что-либо, между мужчиной и женщиной начинается с африканской страсти, то сие явление быстро заканчивается. А вот, к примеру, тантрический секс с медитацией, с нежнейшими прикосновениями, томными взглядами, вздохами, целомудренными поцелуями, шепотом в ушко-вот тогда может получиться настоящая аргентинская страсть». Но Розочка приехавшая всего на неделю, речей этих слушать не пожелала. Раздевшись быстро, как солдат, она сорвала с Германа Львовича, вырвав с корнем две пуговицы, рубаху, брюки, трусы, оставив несчастного в галстуке и одном носке. Со зверским видом разорвав зубами пакетик с презервативом, Розочка безуспешно пыталась натянуть его на вялый, сиротливо висящий предмет ее возжеланий. Увы! Герману Львовичу было неприятно, нет, не потому, что как она ни старалась, эрекцией у него и не пахло, а потому, что хотелось пообщаться с начитанной женщиной. Или, в крайнем случае, лежать рядышком, держась за руки под одеялом, задавать ей те или иные философские вопросы и наслаждаться, слушая ответы образованной женщины. Отчаявшись, Розочка отбросила гандон в сторону, тот сиротливо упал рядом с одиноко валяющимся носком. Герман Львович, кряхтя, взгромоздился на Тучную Розочку сверху, долго ковырялся, пытаясь попасть куда надо, а попав, обильно кончил полустоячим. Чуть позже злая, разгоряченная Розочка хлопнув дверью, пропала и в последующие дни не звонила. «Ну и ладно», -успокоился Герман Львович и даже перекрестился, хотя и был атеистом.

Две недели прошло, а в канале опять зудит и пощелкивает, по утрам на кончике образуется желтая капля.«Ну, гадина, опять заразила за пять минут и поминай как звали». Герман Львович страдал, когда снова сдавал анализы, пока устанавливали диагноз, пока делали уколы, промывания, когда принимал таблетки, скрепя сердце, посещал кожно-венерологический диспансер, краснея, отстаивал в очередях. Лебезил перед каждым, кто в белом халате, давал на лапу, терпел стыд и унижения -«спасибо, Роза, Розочка-цветочек аленький».

Возраст не годы, а то, как ты себя ощущаешь.

Все возрасты туда же: У самой двери в венерологический кабинет сидит мужчина на вид лет шестидесяти пяти. Рядом совсем молодой человек, не старше шестнадцати. Мужчину пригласили войти, юноша пересел на его место. Дверь в кабинет хлипкая и молодой человек невольно услышал: «Ну что же вы, Герман Львович, зачастили, второй раз уже в этом квартале цепляете заразу. Вам бы о здоровье думать надо, а вы его столь легкомысленно распыляете». Прочитав короткую то ли мораль, то ли лекцию, доктор что-то выписал мужчине и отправил его на мазок. Юноша был искренне удивлен. «Надо же, что творится, такой старый пердун, а туда же, да еще и по два раза