Текст книги "Сочетание публичных и частных начал в регулировании вещных отношений с участием государства"

Многие российские учебники гражданского права, прекрасно освещая важные теоретические вопросы, незаслуженно обходят вниманием вопрос о соотношении публичного и частного права[61]61
  Гражданское право России: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. М.: Юрист, 1998. Ч. 1; Гражданское право. Ч. 1: Учебник для вузов / Под общ. ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Бондаренко, В. А. Плетнева. М.: НОРМА-ИНФРА М, 1998; Гражданское право. Ч. 1: Учебник / Под ред. А. Г. Калпина, А. И. Масляева. М.: Юрист, 1997; Гражданское право. Ч.1: Учебник / Под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. М.: ТЕИС, 1996.


[Закрыть]. При освещении вопроса о понятии гражданского права их авторы, как правило, ограничиваются указанием на то, что правовая система каждого развитого государства должна учитывать деление права на публичное и частное, а, давая определение гражданского права, используют традиционный в последнее время подход, применимый к определению любой из отраслей права, а именно: определяют гражданское право с помощью понятий предмета и метода. «Гражданское частное право во всяком правопорядке регулирует, прежде всего, отношения по принадлежности или использованию имущества, отличающиеся тем, что они основаны на юридическом равенстве»[62]62
  Гражданское право / Отв. ред. Е. А. Суханов. Т. 1. С. 5.


[Закрыть]. Такое положение дел непонятно особенно сейчас, когда в Российской Федерации происходит становление системы права, основной особенностью которой является как раз формирование частного права и его размежевание с публичным. Следует напомнить, что в дореволюционный период, когда идеи частного права имели очень сильное влияние, ни один академический учебник гражданского права не обходился без детального рассмотрения указанного вопроса.

Между тем необходимо признать, что интерес к проблемам соотношения публичного и частного права в последнее время значительно усилился благодаря продолжающемуся размежеванию права в Российской Федерации на публичное и частное, практическая реализация которого, несомненно, требует соответствующей теоретической базы и разработок. Прежние теории, затрагивающие этот вопрос, требуют доработки и актуализации с целью их приспособления к специфике сегодняшней правовой системы России. Кроме того, в последнее время значительно обострился практический интерес к его разрешению, связанный с рядом громких и принципиальных юридических споров, возникших в сфере юридической практики и упирающихся именно в разрешение этого, казалось бы, сугубо теоретического вопроса. Достаточно вспомнить историю с очередностью списания денежных средств с расчетного счета и с возникшей коллизией между ст. 885 ГК и ст. 15 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации»[63]63
  Закон РФ от 27.12.91 № 2118-1 «Об основах налоговой системы в РФ» // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ 1997. № 11. Ст. 527.


[Закрыть] с указом Президента РФ № 1212[64]64
  Указ Президента РФ от 18.08.96 № 1212 «О мерах по повышению собираемости налогов и других обязательных платежей и упорядочении наличного и безналичного денежного обращения» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 35. Ст. 4144.


[Закрыть] и целым рядом других споров, возникших позднее.

Данный вопрос поднимается сегодня и в иных ракурсах. Одна из тем, о важности которой было заявлено, но серьезных, фундаментальных исследований пока не предпринято – это как раз вопрос о взаимодействии гражданского и частного права, о наличии публичных элементов в гражданском праве России. Особую актуальность приобретают также вопросы, связанные с государством как участником гражданских правоотношений, в которых в наибольшей степени переплетаются элементы публичного и частного права.

Все эти обстоятельства, как теоретического, так и практического плана, вызывают необходимость вернуться к вопросам, связанным с публичным и частным правом. Краеугольным по-прежнему является вопрос о необходимости разграничения публичного и частного права и о критерии такого разграничения. Об актуальности этого вопроса свидетельствуют многочисленные публикации в периодической юридической печати[65]65
  Дорохин С. В. Деление права на публичное и частное. Поиск критериев // Юрист. 2002. № 9. С. 2–12.


[Закрыть]. Однако мы считаем, что в настоящем исследовании в рамках решения основного вопроса о сочетании публичных и частных элементов при регулировании имущественных отношений с участием государства как особого субъекта гражданского права необходимо решить вопрос о разграничении публичного и частного права, предложив современный вариант подобного разграничения.

Прежде всего следует правильно поставить вопрос, касающийся определения гражданского права и отыскания критерия отграничения гражданского права от других отраслей.

В литературе, дореволюционной, советской и современной, при определении границ гражданского права в подавляющем большинстве случаев отсутствует указание на то, что имеется в виду при отграничении гражданского права от публичного, какую цель преследует исследователь: теоретическую – определить, какую сферу общественных отношений составляет предмет гражданского права и почему, или сугубо практическую – разделить нормы права, составляющие законодательный массив в определенном государстве в определенный промежуток времени (позитивное право), на две большие группы – нормы публичного и частного права – и, исходя из этого, решать вопросы правоприменения. Сложилось такое положение дел, при котором исследователи ограничиваются исключительно нормативным определением гражданского права, причем в сжатом виде. Считаем, что подобный подход при решении данного важнейшего теоретического вопроса абсолютно недопустим.

Правильной постановке вопроса уделял особое внимание еще Г. Ф. Шершеневич: «Несогласие вызывается нередко неправильной постановкой вопроса: в то время как одни имеют в виду выяснить существующее явление, другие пытаются оправдать его с точки зрения целесообразности, а иные ставят себе задачею установить теоретически желаемое направление границы»[66]66
  Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Т. 1. Вып. 1. С. 50.


[Закрыть].

В советской юридической литературе преобладали определения, которые, суммируя основные характеристики права, начинались словами «система норм». Необходимо признать, что, несмотря на большое количество негативных оценок такого узконормативного подхода к определению права, эти определения, делающие акцент на нормативности, продемонстрировали свою жизненность[67]67
  Рабинович П. М. О понятии права в советской юридической науке // Правоведение. 1997. № 4. С. 41 и след.


[Закрыть]. Такое положение дел, как совершенно верно отмечается в литературе, основано как раз на том, что система советского права представляла собой иерархию отраслей, на верхней ступени которой находилось государственное право. Поэтому и указанные определения были призваны отражать «ведущее свойство права как институционного образования».[68]68
  Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1981. Т. 1. С. 102.


[Закрыть] Определяя таким образом право, ученые имели в виду собственно совокупность правовых норм, регулирующих общественные отношения определенного типа, входящих в состав той или иной отрасли права. Такое определение имеет исключительную ценность прежде всего для нужд практики в сфере применения права.

Тем не менее уже в советское время отмечалась необходимость и «признавалась возможность и оправданность существования нескольких определений одного и того же явления (права), призванных отразить его особенности в различных ракурсах и функциональных связях…, чтобы в одном из них более четко высвечивались черты права со стороны его глубинных социальных особенностей, а в другом – характеризующие еще и его теоретико-прикладное значение»[69]69
  Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1981. Т. 1. С. 103.


[Закрыть]. Таким образом, признавалась необходимость двух определений: одного, ориентированного более на теоретические надобности, другого – на практические.

При основательном и теоретизированном определении акцент должен делаться не на нормы права, а на соответствующие субъективные права, иными словами, давая такое определение, необходимо указать какого рода отношения регулируются указанной отраслью права (определить предмет отрасли права), а также установить тот истинный теоретический критерий, который положен в основу такого выделения.

Следуя наказу корифеев цивилистики, приступая к определению гражданского права как отрасли и отысканию истинного критерия, по которому различаются публичное и частное право, укажем, что цель нашего исследования прежде всего состоит в том, чтобы определить, какие отношения являются гражданско-правовыми, каким признаком должно обладать конкретное отношение, чтобы быть отнесенным к гражданско-правовому, и почему. Иными словами, основной нашей целью на данном этапе будет скорее теоретическое разрешение этого важнейшего вопроса, нежели практические надобности.

Определяя гражданское право и отыскивая истинный критерий для его разграничения с правом публичным, мы считаем, что найти единственный критерий, который позволил бы без особых проблем разграничить все многообразие правовой сферы на две части, невозможно. Действительно, предпринимая такую попытку, мы пытаемся установить ту разграничительную линию, которая позволит разбить все право, представляющее собой огромный единый механизм, на две части. Такая постановка вопроса не может повлечь за собой односложного ответа. Считаем абсолютно недопустимым упрощенный подход к разрешению этого вопроса, а также подход, ориентированный исключительно на прикладные (практические) цели. На наш взгляд, данный вопрос носит не только, а может быть, и не столько правовой, сколько философский и общетеоретический характер. Тем не менее в ходе нашего исследования, основываясь на теоретическом фундаменте, мы попытаемся осветить и практическое преломление указанных проблем.

Итак, при определении гражданского (частного) права и отграничении его от права публичного в качестве необходимых должны быть приняты несколько критериев, точнее, некая совокупность критериев, представляющих собой иерархическую систему, в которой один из них будет главным, определяющим, все остальные – его своеобразными уточнениями, следствиями, имеющими подчиненный (ориентированный на практику) характер, но в то же время необходимыми для проведения указанного разграничения.

Главным критерием, на котором основывается различие между частным и публичным правом, на наш взгляд, следует признать то, какой интерес лежит в основе конкретного правоотношения – частный или публичный.

Этот критерий, вне всякого сомнения, можно назвать достоянием цивилистической мысли. Возникнув на заре появления гражданского права, эта идея прошла долгий и тернистый путь, периоды безусловного признания и забвения. Не раз на протяжении своего существования она подвергалась критике со стороны авторитетнейших ученых, и порой казалось, что ее век сочтен и она может представлять впредь интерес лишь для ученых, занимающихся историей права. Очень часто за всю историю своего существования теория интереса переживала значительные модификации, которые маскировали или изменяли ее содержание, порой до неузнаваемости. Но, тем не менее, после периодов отказа от этого, единственно верного, на наш взгляд, учения, древняя теория Ульпиана вновь и вновь выходила на первый план при разрешении вопросов о публичном и частном праве.

Сегодня перед российским правом снова встал этот «вечный» вопрос о критерии, позволяющем отделить гражданское (частное) право от публичного. Его решение становится принципиальным для нашего государства, которое еще не имеет сложившейся системы частного права. Неверная постановка вопроса и его нерешенность уже сегодня приводят к сугубо формальному подходу и высказываниям следующего характера: «Граница между публичным и частным правом определяется волей государства, избирающего для регулирования отношений один из двух известных методов…»[70]70
  Ефимова Л. Г. Указ. соч. С. 8.


[Закрыть]. При этом ни слова не говорится о критерии, в соответствии с которым государство должно и может выбирать тот или иной метод для регулирования тех или иных отношений. Такая недоговоренность очень опасна для целостности и для самого существования частного права в России, для которой всегда характерным было стремление государства к установлению авторитарных, публично-правовых воззрений во всех сферах жизни.

Именно критерий интереса является той разграничительной линией, которая позволяет отделить права частные и публичные. Иными словами, если конкретное субъективное право имеет в виду частный интерес, то налицо частное правоотношение и частное право, если же, напротив, в результате реализации конкретного субъективного права преследуется интерес публичный, то мы имеем дело с публичным правом.

Заметим, что право в объективном смысле «всегда имеет в виду общественное благо и с этой точки зрения правы те, которые отвергают возможности различия между гражданским и публичным правом, основанного на охраняемых нормами интересов – устанавливает ли законодатель порядок перехода собственности на землю, или порядок вексельного регресса, или организацию министерства, или способ взимания акциза, или меры, предупреждающие бегство преступника – везде оно руководствуется общественным интересом»[71]71
  Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Т. 1. Вып. 1, 1901. С. 62.


[Закрыть]. Таким образом, необходимо признать правоту Г. Ф. Шершеневича, который считал, что «различие между публичным и гражданским правом может быть построено, с точки зрения материального момента, только на различии отношений, но не норм»[72]72
  Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Т. 1. Вып. 1, 1901. С. 62.


[Закрыть].

Таким образом, в основу деления права на частное и публичное должно быть положено разграничение интереса, присутствующего в правоотношении, на публичный и частный. «С этой стороны противоположение личности и общества, частной жизни и общественной деятельности, частных и общественных интересов, положения частного лица и представителя власти сознается более или менее всеми и каждым». В соответствии со взглядами Г. Ф. Шершеневича, это такой круг личных и имущественных отношений, которые теснейшим образом окружают отдельное лицо в его повседневной жизни и которые наиболее близки конкретному лицу. «Эти отношения относятся… ко всему тому, что определяется словом „мое“. С точки же зрения государства указанные отношения, очерченные вокруг отдельных лиц и замкнутые для посторонних, не представляют общественного интереса, который имеет целью не то, что происходит внутри каждого из таких кругов личных отношений, а возможность установления наилучших условий совместного их существования и деятельности»[73]73
  Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Т. 1. Вып. 1, 1901. С. 50–65.


[Закрыть].

К этим положениям, высказанным в свое время Г. Ф. Шершеневичем, в настоящее время необходимы дополнения и разъяснения. Поэтому попытаемся точнее установить, что же представляет собой частный интерес с позиции права, иными словами, в чем может проявляться частный интерес в конкретном правоотношении, наличие которого в соответствии с теорией интереса является необходимым для отнесения отношения к категории регулируемых гражданским правом.

Определяя частный интерес и отграничивая его от публичного, мы оперируем родовым понятием «интерес». Категория интереса имеет большое значение для целого ряда общественных наук: философии, социологии, экономики, а также юриспруденции. Это является неоспоримым доказательством того, что данная категория носит характер общенаучной. В то же время необходимо отметить, что интерес становился объектом пристального исследования в частных науках, в том числе в юриспруденции. Значительное внимание интересу уделяли в своих работах представители науки уголовного процесса (В. И. Каминская, И. А. Либуз, Я. О. Мотовиловкер, М. С. Строгович, А. Л. Цыпкин, и др.) и гражданского процесса (Р. Е. Гукасян, А. А. Мельников, Д. М. Чечот, К. С. Юдельсон и др.). Исследовалось это понятие и в цивилистике, как в дореволюционный период[74]74
  См., например: Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1912. С. 293; Рождественский А. А. Основы общей теории права. М., 1912. С. 128–130; Евецкий А. Критерий общественного интереса в гражданском праве. Харьков, 1881.


[Закрыть], так и в советские времена[75]75
  См., например: Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 20–21; Венедиктов А. В. Государственная социалистическая собственность. М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1948. С. 38 и сл.; Грибанов В. П. Интерес в гражданском праве // Советское государство и право. 1967. № 1 С. 49–56; Толстой Ю. К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 44–45.


[Закрыть]. Проблемы категории интереса рассматривались в различных аспектах: анализировалось понятие интереса в гражданском праве, интереса в качестве мотива волевого поведения, интереса как юридического факта, интереса в праве на иск; обсуждались проблемы выражения интересов в правовом регулировании; особое внимание уделяется проблемам соотношения интереса и субъективного права и т. д. Не уменьшается научный интерес к этим проблемам и сегодня[76]76
  См., например: Михайлов С. В. Интерес как общенаучная категория и ее отражение в науке гражданского права // Государство и право. 1999. № 7. С. 82–92; Малько А. В. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 2000. № 3. С. 30–48; Крашенинников Е. А. Интерес и субъективное гражданское право // Правоведение. 2000. № 3. С. 133–141; Тотьев К. Ю. Публичный интерес в правовой доктрине и законодательстве // Государство и право. 2002. № 9. С. 19–25; Костин А. В. Интерес публично-территориальных образований в гражданском праве // Законодательство. 2002. № 3. С. 17–24. № 4. С. 13–19; Богатырев Ф. О. Интерес в гражданском праве // Журнал российского права. 2002. № 8. С. 33–43; Фогельсон Ф. Конструкции «интерес» и «риск» в Гражданском кодексе // Хозяйство и право. 2003. № 6. С. 20–29; Мотовиловкер Е. Я. Интерес как сущностный момент субъективного права // Правоведение. 2004. № 1. С. 52–62.


[Закрыть]. Несмотря на принципиальную значимость и важность упомянутых вопросов, их углубленное исследование в контексте нашей работы не целесообразно, так как детальный анализ понятия «интерес» не окажет принципиального влияния на результаты исследования, целью которого является разрешение иных вопросов. Подобный методологический подход уже практиковался в науке гражданского права[77]77
  См., например: Новицкий И. Б. Солидарность интересов в гражданском праве. М., 1951.


[Закрыть].

Тем не менее, оперируя понятиями «частный интерес» и «публичный интерес», считаем необходимым указать, какой интерпретации категории «интерес» мы придерживаемся, и дать его определение. Итак, в вопросе о природе интереса мы считаем возможным согласиться с В. П. Грибановым, который трактовал его как «известное сочетание субъективного и объективного моментов»[78]78
  Грибанов В. П. Указ. соч. С. 51.


[Закрыть] и поддерживаем аргументы, которые В. П. Грибанов выдвигал против тех, кто считал интерес чисто субъективным или, напротив, чисто объективным явлением[79]79
  Грибанов В. П. Указ. соч. С. 49–53.


[Закрыть]. Основываясь на высказанной точке зрения, дадим следующее общее определение интереса: интерес – это потребность (сознательное побуждение), выражающаяся в стремлении определенного субъекта воспользоваться конкретным социальным благом. Из такого понимания интереса как родовой категории мы и будем исходить в дальнейшем.

Переходя к определению понятия частный интерес, обратимся сначала к «Словарю русского языка» С. И. Ожегова, где дается следующее толкование слова «частный»: «Частный: …2) личный, не общественный, не государственный. …3) принадлежащий отдельному лицу, не обществу, не государству. … 4) относящийся к личному индивидуальному владению, деятельности, хозяйству и вытекающим отсюда отношениям»[80]80
  Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1984. С. 780.


[Закрыть].

Сходные воззрения в толковании указанного термина высказывали и дореволюционные цивилисты. К. Д. Кавелин так писал об этом: «Частное, партикулярное приватное, в противоположность публичному, может выражать значение, роль, влияние юридического отношения. … частным юридическим отношением будет то, которого роль и влияние ограничивается лишь лицами, принимающими в нем непосредственное участие, … публичными, напротив, должны быть признаны те юридические отношения, которые по своему значению, влиянию в обществе выходят более или менее за пределы частного интереса»[81]81
  Кавелин К. Д. Указ. соч. С. 760.


[Закрыть].

Эти положения, на наш взгляд, можно принять за основу при определении частного интереса и, следовательно, частного права, но с некоторыми уточнениями. Дело в том, что субъектами гражданского права, наряду с государством, являются не только физические лица, но и лица юридические, следовательно, понятие «частный интерес» применительно к данной ситуации несводимо к понятию «интерес человека», к физической личности. Необходимо также уточнить, по какому критерию интерес должен подразделяться на частный и публичный. Очевидно, что данный критерий должен носить не количественный (привязанный к единичной личности) характер, так как некоторые частные лица (юридические лица) представляют собой объединение лиц или, по крайней мере, преследуют интересы не единственного лица. Думается, что данная проблема может быть разрешена путем противопоставления частного интереса государственному.

Государство – это единственный субъект, суверен, который олицетворяет собой политическую власть – власть, способную воспользоваться принудительной силой на законном основании[82]82
  См. об этом, например: Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 1997. С. 43–52; Венгеров А. В. Теория государства и права: Учебник для вузов. М., 1998. С. 85–97.


[Закрыть]. Количество же частных субъектов весьма значительно и разнородно, поэтому дать определение частного интереса, который преследует все это множество субъектов, через перечисление признаков искомого, на наш взгляд, невозможно. В данном случае можно и нужно воспользоваться так называемым соотносительным определением (или определением через противоположность), которое как раз и применяется в большинстве случаев для определения универсальных понятий[83]83
  См. об этом: Иванов Е. А. Логика: Учебник. М., 1996. С. 86.


[Закрыть], и определить указанное понятие через противопоставление этого интереса интересу государственному (публичному). Итак, отношение, которое непосредственно не преследует интересы государства, выступающего в данном случае в качестве суверена (носителя политической власти, субъекта законного принуждения), является частным. Таким образом, те отношения, где непосредственно отсутствует интерес государства как субъекта суверенной публичной власти, и есть отношения, преследующие частный интерес, т. е. частноправовые отношения.

К данному выводу необходимы дополнительные пояснения. Часто противники материальной теории выдвигают возражения следующего порядка: противопоставление общественного и частного интереса невозможно, так как невозможно определить, какой интерес в большей мере преследуется в данном правоотношении или норме права, так как общественный интерес охраняется постольку, поскольку призван обеспечить частные интересы, и наоборот. В качестве иллюстрации можно привести пример, о котором упоминали практически все критики «теории интереса» до революции: неисправность поставщика казны во время войны, могущая иметь своим последствием голод армии, представляет более общий интерес, нежели выборы гласного в думу. Тем не менее поставка есть отношение гражданское, а выборы – публичное.

Мы не напрасно оговорились, что деление права должно быть установлено на уровне отношений, но не норм, а это позволяет придать исследуемому явлению более конкретный характер и установить его принадлежность. При исследовании же конкретного отношения необходимо принимать во внимание только непосредственно возникающий интерес. Существование какого-либо правоотношения и наличие в нем какого-либо интереса имеют значение лишь применительно к данному конкретному случаю и к данному правоотношению. Частный интерес и возникающее на его основе частное правоотношение соотносятся как причина и следствие. Причина и следствие как таковые имеют значение лишь применительно к данному конкретному случаю. Выходя за рамки конкретного случая, мы, таким образом, связываем его со всей цепью взаимодействий материального мира[84]84
  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 22; Орлов В. В. Основы философии. Учеб. пособие / Перм. ун-т. Пермь, 1997. Ч. 1. Вып. 2. С. 96–99.


[Закрыть], в таком случае установить связь между конкретным правоотношением и каким-либо интересом будет невозможно. Наличие же косвенной (опосредованной) связи между публичным интересом и частным правоотношением означает, что эта связь лежит за пределами юридически значимой причинной связи и на характер правоотношения, соответственно, не влияет.

Так, в приведенном примере с поставкой для государственных нужд во время военных действий возникает правоотношение по поставке продукции. Рассматривая только непосредственно связанный с ним интерес, мы без труда можем обнаружить, что он состоит для одной из сторон в своевременной надлежащей поставке продукции, а для другой – в своевременной и полной оплате. Никаких иных – публичных (связанных с государством как субъектом суверенной политической власти) – интересов непосредственно в данном отношении по поставке товаров не существует. Равно как и неисполнение указанного договора влечет санкции только имущественного характера для поставщика, а возлагать на него ответственность за неудачи армии из-за нарушений им условий поставки и усматривать, таким образом, в настоящем правоотношении публичный элемент абсолютно неуместно. Публичный элемент возникает в процессе выполнения государством функций по обеспечению армии всем необходимым. То, каким образом, посредством совершения каких действий оно это делает, не имеет значения для данного публично-правового отношения и ни в коей мере не делает отношения по обеспечению армии частноправовыми. И, наоборот, то, с какой целью заключается договор поставки, никак не влияет на тот непосредственный частный интерес, который преследуют контрагенты по договору поставки (один из которых в нашем случае – государство, выступающее в качестве субъекта гражданского права), и, следовательно, не может менять существа правоотношения.

Еще одно возражение противников теории интереса заключалось в утверждении, что фактически каждый частный интерес – часть общего, а общественный (государственный) интерес есть совокупность интересов частных. Поэтому, если мы говорим о частном интересе, то мы в любом случае имеем дело с составляющей частью интереса общего, таким образом, всякий частный интерес есть интерес общественный, вследствие чего их фактически невозможно разграничить. Необходимо, однако, отметить, что общее не есть простая сумма частей, его составляющих. Философская наука убедительно доказала, что общее не сводится к сумме единичных, что оно обладает такими качествами и свойствами, какими единичные, его составляющие, обладать не могут, а поэтому качественно от них отличается, неся в себе иное содержание, хотя и базируется на единичных и из них состоит[85]85
  См.: Орлов В. В. Указ. соч. С. 84–87.


[Закрыть]. Поэтому ни в коей мере нельзя признать справедливым утверждение, что, говоря о частном интересе, мы говорим о нем как о части общего интереса, а значит и об общем интересе в целом. Необходимо признать, что общий интерес как совокупность частных обладает особыми признаками, таким образом, частный и общий интерес содержат в себе принципиальные отличия.

Говоря о соотношении понятий «государственный» и «общественный» интерес применительно к рассматриваемой проблеме, хотелось бы отметить, что понятия «государственный и «общественный» интерес при противопоставлении их «частному» интересу используются в данном исследовании как синонимы. Признавая обоснованность и необходимость проведения различия между общественным и государственным интересом, мы считаем нецелесообразным проводить такое различие в данном исследовании, потому что проблемы соотношения государства и общества не имеют, на наш взгляд, гражданско-правового значения и выходят далеко за рамки юридического анализа конкретных правоотношений, по крайней мере, в рамках нашего исследования.

Резюмируя вышеизложенное, определим, что основным теоретическим критерием, который позволяет разграничить частное и публичное право и сформулировать определение частного права, является наличие в конкретном правоотношении непосредственно возникающего частного интереса, который можно определить как интерес, в котором отсутствует интерес государства как субъекта суверенной политической власти. Определение и уяснение этого критерия является, на наш взгляд, тем основным моментом, который позволяет разграничить сферы частного и публичного регулирования и определить, какая совокупность отношений должна составлять предмет той или иной отрасли, какие методы правового регулирования необходимо в данном, конкретном случае применить.

Очевидно, что вышеприведенное определение носит общетеоретический, даже в определенной степени философский характер и его достаточно сложно будет использовать на практике без соответствующих уточнений. Поэтому попытаемся развить эту доктринальную дефиницию, «развернув», если так можно выразиться, ее в определение, ориентированное на практику. Это позволит установить, каковы конкретные проявления частного интереса в гражданском праве или, иными словами, проследить, какое влияние он оказывает на формирование таких центральных понятий частного права, как предмет, метод, принципы частноправового регулирования.