Текст книги "Закон мести"

Глава 22

Через полчаса все снова собрались в каминном зале и жадно набросились на великолепный ужин. Потом еще немного попарились в сауне и искупались в бассейне, сбрасывая с себя усталость и хмель, а затем Миша предложил Денисову на пять минут оставить девушек вдвоем и пойти на улицу, подышать свежим воздухом. Несмотря на то что за окном уже был ноябрь, а термометр показывал плюс два градуса, они вышли на крыльцо бани, накинув на себя лишь сухие простыни и при этом совершенно не ощущая холода. Глядя на звездное небо, Максим с жадностью затянулся сигаретой и задумчиво пробормотал:

– Как хорошо… Сколько времени, не смотрел?

– Около часу ночи, – скрестив на груди руки, ответил Кац. – Ну, как ты себя чувствуешь? Отдохнул?

– Да уж! – стряхнув пепел на лежавший у двери синтетический коврик, отозвался Денисов.

– Классно. – Кац удовлетворенно кивнул. – Что собираешься делать дальше?

– В смысле? – Денисов покосился на дверь, ведущую в сауну. – Ты Карину, что ли, имеешь в виду?.. – Он пожал плечами: – Да ничего я с ней не собираюсь делать. Это так, мечта детства, можно сказать.

– Я не об этом.

– А о чем? – Макс удивленно посмотрел на друга.

– О планах. Операцию ты свою провернул. Дальше что?

– Дальше?.. Ах вот ты о чем? Нашел время, Мишка! – Максим сощурился. Потом лицо его приняло жесткое выражение. – Да есть у меня один должок… Только он никого не касается… Там деньги нужны будут. И немалые…

– А сколько же ты «зажухал» на своей операции, если не секрет? – вкрадчиво поинтересовался Кац, но, увидев лицо Максима, добавил: – Ну ладно, ладно, я тебя и не спрашиваю, если не хочешь говорить.

– Думаю, около ста пятидесяти. Осталось около сотни. А что?

Не отвечая, Кац внимательно посмотрел на Денисова.

– Я вот что думаю… – помолчав, сказал наконец он. – Можно ведь с умом распорядиться той приличной суммой, что еще осталась у тебя после всех этих безумных бедламов. Например, замутить свой бизнес…

– Барыжничать?! Ну уж нет! – решительно отверг Максим. – Потом разбирайся со всякими твоими Бармашами… «Здрасьте, кому платишь?» Несколько таких визитов, и я тоже не выдержу, как Милославский. Мне, знаешь ли, хочется жить спокойно! Погуляю, отдохну, в Европу съезжу. А потом уже буду думать – что делать дальше, – заключил он. – В конце концов, у меня есть диплом юриста…

– А если бы я тебе сказал, что можно буквально за год-два заработать десятки миллионов в «зеленых»? Ради таких денег стоит рискнуть тем, что имеешь, а?! – хитровато прищурившись, словно между прочим спросил Миша.

– Чего? Мил-ли-о-ны!!! – насмешливо протянул Денисов, щелчком выбрасывая окурок. – Если ты знаешь, как заработать столько баксов, то почему до сих пор ежедневно торчишь перед компьютером и рисуешь какие-то дурацкие логотипы?

– Каждому свое, – улыбнувшись, отмазался Кац. – У тебя, я вижу, просто природный талант делать деньги из воздуха, так что тебе и карты в руки. Мое дело – мозгами шевелить. Соглашайся. А когда разбогатеешь, так уж и быть, по старой дружбе отстегнешь мне за идею пять-семь миллиончиков. Я, знаешь ли, мечтаю о покупке эфирного времени и открытии телеканала «Кац-ТВ». – Михаил рассмеялся. Но затем снова стал серьезным.

Денисов слишком хорошо знал своего друга; он понял, что на сей раз на уме у Мишки что-то действительно стоящее.

– Только сразу предупреждаю! – Максим поднял вверх указательный палец. – Никаких продуктов, алкоголя и прочего дерьма, которого и без моих стараний – как грязи в апреле! Если у тебя на уме «купи-продайка», то разговор можно и не начинать – мой ответ «нет».

– Не беспокойся, – сказал Кац. – Я просто хочу напомнить тебе один эпизод из детства… Ты никогда не находил в своем почтовом ящике письмо, в котором неизвестный сообщает примерно следующее:

«Прочти внимательно и пошли по каждому из пятнадцати указанных здесь адресов по два карманных календарика. Затем напиши письма нескольким своим знакомым, убрав верхний адрес в списке, а внизу приписав свой. Затем отправь все эти письма и жди. В течение года тебе придет по почте более тысячи календариков из самых разных городов страны»? Знакомая комбинация?!

– Конечно. Только иногда вместо календариков нужно рассылать страшилки или фантики, – кивнул Максим. – Но я даже ребенком считал, что это все – самая настоящая туфта, галиматья полная. Никто никаких календариков не получит, надувательство сплошное.

– Правильно! А все лишь потому, что тысячи писем с вложенными календарями получат только те, кто лично начал эту хитрую аферу! Да может быть, две-три сотни тех, кто ее первым подхватил. А остальные – или крохи, или вообще ничего.

– Все понятно, но суть в чем? – фыркнул Денисов, но Кац увидел, что глаза его уже загорелись.

– Если представить себе, что вместо календариков – денежные депозиты, а вместо писем – респектабельный офис, то в результате – миллионное дело! Появляется, скажем, реклама некоей фирмы о приеме денежных вкладов с выплатой дивидендов ежемесячно. По десять процентов, например. А за такие проценты, да еще в баксах, народ просто удавится. Представляешь: заключил договор, вложил на год или полгода «штуку», снимай по стольнику каждый месяц, а в конце срока, получив огромное спасибо от руководства компании, забирай свой вклад в целости и сохранности назад. Вот и вся хитрость. – Миша снова закурил и внимательно посмотрел на Денисова.

– Математическая пирамида… – пробормотал тот. Кац с удовлетворением отметил, что лицо Максима оживилось. – В течение первых месяцев или года, пока основание пирамиды растет и доходы превышают выплаты, сшибаешь куш, а когда сборы начинают сравниваться с выплатами, берешь ноги в руки и – в бега?!

– Я же говорил, что по части сотворения из воздуха презренных денежных знаков ты у нас вне конкуренции, – подмигнул Миша. – На лету схватываешь!

– Подожди, подожди! – вслух рассуждал Денисов. – Дельце-то действительно может оказаться золотым… Если стать обладателем кругленькой суммы, то можно укатить со всеми «бабками» куда-нибудь в Европу или Америку, вложить их в надежный банк, скажем – швейцарский, под пять-десять процентов годовых, и до конца своих дней можно больше ничего не делать, плевать в потолок, тискать загорелых мулаток на Ямайке или Канарах, кататься на яхте, разъезжать на «Порше», и даже оставить деньги в наследство своим детям, которым тоже можно всю жизнь быть богатыми бездельниками!

– Все верно, но здесь остаются две проблемы. – Миша говорил ровным голосом. Было видно, что он заранее все хорошо продумал. – «Кидок» в чистом виде может вызвать подозрения у компетентных органов. Так что нужна видимость кипучей деятельности и кое-какие реальные инвестиции… Это первое. И второе – ты, как дипломированный юрист, должен создать видимость непреднамеренного банкротства, так оно будет надежней. Уголовное дело в любом случае заведут, линять из города и страны все равно придется, но все же лучше заранее заплатить толковым адвокатам, а они, уж поверь, при помощи своих связей даже самого черта сделают беленьким и пушистеньким! Главное – все спокойно просчитать…

Денисов почесал взлохмаченную шевелюру. Первоначальный восторг от козырной идеи постепенно сменился на задумчивость. Наконец, перебив друга, Макс тихо сказал:

– А ведь ты пытаешься меня подставить, старик… Разве нет?!

– Не совсем верная формулировка. – У Каца на лице не дрогнул ни один мускул. – Я просто нарисовал тебе план, а дальше уже твое дело. Насильно тебя никто никуда не тащит, да и что, если разобраться, плохого в том, если один умный «разведет» сто тысяч идиотов, а потом спокойно помашет им ручкой и – прощай немытая Россия?! – Он спрыгнул с перил крыльца и подошел к Денисову почти вплотную. – Да ни один мент тебя даже искать не станет, поверь мне! Здесь бардак не на год, и не на два, и даже не на десятилетия – это навсегда! Россия – не страна, это диагноз. Причем – неизлечимый… Ты посмотри вокруг – сколько вполне нормальных образованных и трудолюбивых людей готовы отдать все за один билет до Нью-Йорка и крохотную квартирку на том берегу Атлантического океана! Тебе же предлагают свалить, имея за спиной половину золотого запаса какого-нибудь карманного государства… – Миша вздохнул и потянулся: – Но в самом крайнем случае, если тебе действительно невтерпеж, можно изначально оформить компанию на совершенно «левого» подставного человека, и вся проблема, мать ее! Хочешь, я даже найду для тебя такого парня? На начальном этапе он будет «зиц-председателем», а тебе придется только вложить деньги в организацию фирмы. Формально ты будешь считаться менеджером – то есть наемной рабочей силой, с тебя и взятки гладки! Тем временем ты по-быстрому сколотишь себе солидный капитал и отойдешь от дел, через пару месяцев исчезнет он, тоже в свою очередь скинув фирму на какого-нибудь Васю из Урюпинска… У руля должен стоять профессионал… А вот когда до краха останется один шаг – тогда можно смело подарить свое президентское кресло товарищу Лопухову!.. Ты же юрист, Макс, не мне тебя учить.

– Вот теперь ты говоришь дело, старик. Без подставного директора никак не обойтись. – Денисов исподлобья посмотрел на Мишу. – Только не надо мне впаривать, будто ты только сейчас подумал про подставного председателя. Все равно не поверю. За годы знакомства я слишком хорошо изучил твою хитрожопую натуру!

– А я и не собираюсь ничего отрицать! – расплылся в улыбке Кац. – Так же как и то, что изначально знал – ты непременно подпишешься на аферу века. Такой уж у тебя, дружок, авантюрный характер.

Они помолчали. Кац с интересом наблюдал за Денисовым. Тот потянулся и посмотрел на чистое ночное небо. Хмыкнул. Потом, заметив изучающий взгляд друга, засмеялся. Кац с удовольствием расхохотался вместе с ним. Минут пять они смеялись, посматривая друг на друга, предвкушая, как золотые реки потекут в их карманы. Первым успокоился Макс.

– Надо возвращаться, – поежившись, сказал он. – Холодно тут голыми стоять…

Они вернулись в баню. В камине догорали угли, наполнявшие комнату запахом дыма, в бассейне голубым зеркалом застыла вода. Ни в сауне, ни в каминном зале никого не было. Максим с Мишей поднялись на второй этаж, где располагались спальни. Из-за дверей одной из них послышалась какая-то тихая возня, и Денисов, недолго думая, повернул ручку.

На большом шелковом покрывале лежали совершенно голые девушки. Широко раскинув руки и подняв вверх согнутые в коленях ноги, Диана в экстазе закатила глаза и тихо стонала. У ее лобка, извиваясь, словно ящерка, ритмично двигался розовый язычок Карины.

– Пойдем, – фыркнул, скривив губы, Денисов. – Мы им больше не нужны, – и, прикрыв дверь, добавил: – Так же, как и они нам…

Одевшись, Максим и Миша покинули баню, зашли в дом, рассчитались с хозяйкой, сели в машину и уехали. В этот утренний час Красносельское шоссе было почти пустынным, и Денисов не отказывал себе в удовольствии насладиться быстрой ездой.

Глава 23

Последний день осени выдался на редкость дождливым. Зима явно не спешила вступать в свои права. Холодный ливень с самого утра обрушился на город, загоняя прохожих под крышу, по домам. Казалось, что Санкт-Петербург ожидает очередное наводнение, но на сей раз не по вине штормовых волн с Финского залива, а из-за нескончаемых потоков воды, разом вылившихся из свинцового поднебесья. Тяжелые капли стучали по подоконникам, словно в одночасье целая рота барабанщиков решила поразвлечься где-то неподалеку. Машины ездили «по самую щиколотку» в лужах, которые все становились шире и глубже, и забитые палой листвой и давно не чищенные водостоки уже не справлялись с бурлящими, как горные ручьи, стремительными потоками, заливающими асфальт. Город буквально захлебывался от воды.

К высокому зданию проектного института на Московском проспекте вальяжно подкатил «Мерседес-300». Из него вышли двое типичных братков с мобильными телефонами в руках и направились к центральному входу. Они тихо продолжали начатый еще в машине разговор:

– Понимаешь, Бармаш, этот пидор в черной маске абсолютно неуловим. Три недели тому он с «казанскими» отморозками так расправился, что те, кто остался живым, три года будут Питер стороной обходить. Полная жопа! На месте убийства этот тип оставил записку – «Ворон». А сегодня он замочил Студня с Быком. Кряж едва ноги унес. Я его видел, у него матка опустилась после всего, что он перетерпел. Говорит, хана, сматываюсь из этого вашего гребаного города на Неве. Лучше, говорит, поживу годик-другой где-нибудь в Штатах.

Бармаш молча слушал кореша, мрачно кивая. Он уже понял, что ссыт Седой не просто так.

Поднявшись на лифте на третий этаж, братки нашли нужную дверь с надписью «Эверест», толкнули ее и вошли. Остановившись на пороге, они изумленно огляделись по сторонам.

Интерьер офиса был подобран со вкусом: подвесные потолки прекрасно сочетались с выполненной «под орех» дорогой офисной мебелью, декоративные растения и кожаные диваны и кресла расставлены вдоль стен. С виду обстановка напоминала операционный зал солидного банка, только в миниатюре. На столах клерков стояли компьютеры, строгие настольные лампы дневного света, дорогие офисные приборы. На стене, прямо напротив входа висели большие электронные часы, с голографической эмблемой в виде какой-то сложной символичной фигуры и надписью «Трастовая компания «Эверест». Справа комнату перегораживала застекленная пуленепробиваемым стеклом перегородка с пятью окошками для кассиров. Создавалось впечатление, что офис вот-вот заполнится многочисленными служащими, любопытными клиентами, широкоплечими охранниками в униформе и строгими менеджерами. Но сейчас здесь было пустынно.

– Во дает, барыга! – Седой цокнул языком. – Я-то думал, мы идем в какую-нибудь крысиную нору по продаже бабских тампонов, а тут, по всему видать, правильное дело затевается… Нормалек! Думаю, будет «капуста». Как мыслишь?

– Где этот лось? – нахмурился, глядя по сторонам, Бармаш. – Я, блин… – начал было возмущаться он, но тут заметил появившегося из-за двери одной из комнат парня в строгом темно-синем костюме, белой рубашке и серо-синем галстуке. Лицо его показалось Бармашу знакомым.

– Сюда проходите, пожалуйста! – сказал Денисов, зажав рукой микрофон телефонной трубки, тем самым давая понять, что на том конце линии все еще «висит» собеседник. – …Хорошо, господин Линдсберг, я уже думал об этом, – «вернулся» он к разговору, перейдя с русского на немецкий. – Не беспокойтесь, я знаю, что нужно делать в таком случае!.. Нет, думаю дней через пять обязательно начнем… Спасибо, и вам того же!.. До свидания. – Максим нажал на кнопку сброса и вернул трубку радиотелефона на базу.

– Ну?! – произнес Седой, не понявший из услышанной только что абракадабры ни единого слова. – Ты нам звонил?

– Да, – невозмутимо ответил Денисов, жестом предлагая садиться. – Надо обсудить вопрос насчет «крыши».

Бармаш сел и закурил. Седой прохаживался по кабинету, вертя бритой головой по сторонам.

– Где пепельница? – Бармаш, прищурившись, смотрел на Максима. Тот молча развернулся и вышел. Воспользовавшись его коротким отсутствием, Седой быстро подошел к Бармашу.

– Барыга хлипкий, из интеллигентов, враз сломается, так что надо давить по полной! Как думаешь?

– Побазарим, поглядим, – пожал плечами тот. – Вечно ты торопишься…

Вернулся Денисов с хрустальной пепельницей и поставил ее на журнальный столик, напротив кожаного дивана.

– Мне вас Кац рекомендовал. Сказал, что ваша бригада солидная, имеет авторитет…

– Погоди… – перебил Бармаш, чуть повысив голос. – Все по порядку, земеля. Во-первых, мы уже встречались, так?

– Похоже на то.

– Вот… Ты с телками и Кацем в баньку приезжал, деньги тратить. Я тогда спросил, откуда у тебя бабки, а помнишь, что ты мне ответил? – Он смотрел на Денисова, как удав на застывшего в страхе кролика. Но вот только Максим этим самым кроликом не был. – Ты тогда еще юристом назвался. Я помню! А сейчас, как выясняется, угрохал целый капитал на ремонт и прибамбасы. Выходит, лажу мне втирал?!

– Нет, – спокойно ответил Денисов. – У меня до сих пор за душой всего «штука» зеленых. Фирма не моя, я здесь только менеджер. Хозяин – немец, живет в Берлине, и будет наведываться в Питер не чаще чем раз в месяц, так что основные заморочки предстоит решать мне и еще одному парню.

– Как имя хозяина и кто он вообще такой? – лениво процедил Бармаш.

– Фриц Линдсберг. Финансист. Занимается инвестициями, имеет несколько офисов в Европе и Прибалтике. Размещает средства клиентов в выгодные проекты, получает дивиденды, часть выплачивает, часть оставляет себе. Словом, типичный бюргер… Я некоторое время работал на него в Таллине, потом он попросил меня заняться организацией дела в Санкт-Петербурге.

– «Кидок»? – жестко, как из пушки, выстрелил Бармаш, внимательно глядя в глаза Денисова. – Я спрашиваю – «кидок» намечается?!

– Никаких махинаций! – категорическим тоном отмел Денисов подозрения рэкетира. – Все совершенно легально, большая продуманная инвестиционная работа, налоги будут выплачиваться четко. Не все, конечно! – добавил он, понимающим взглядом окинув обоих рэкетиров. – Иначе можно без штанов остаться. Но в остальном – совершенный «чистяк» по всем документам. Немцу неприятности не нужны, он и так неплохо дышит. У него собственный родовой замок в Баварии и денег – как грязи! Да и мне проблемы ни к чему… Три тысячи баксов в месяц меня вполне устраивают.

– Смотри, земеля, если узнаю, что пургу гонишь – лучше сразу вешайся! – процедил сквозь зубы Седой, усаживаясь рядом с Бармашем, напуская на себя вид беспощадного головореза. Хотя внутри он был спокоен, расслаблен и даже немного доволен – очередной жирный кусок «прикручивался» сам собою ни с фига, без «стрелок», без стрельбы и прочего геморроя. – Жизнь, она всегда дороже! Помни об этом…

– Значит так, – скривил губы Бармаш. – Вариться на чужих баксах вы, смотрю, будете не кисло, так что ты должен нам отстегивать пять процентов в месяц от суммы заключенных договоров.

– Это будет слишком тяжело для начинающей фирмы, – для виду стал торговаться Денисов. – Я предлагаю остановиться на двух с половиной процентах. А через год вернуться к обсуждению предложенных вами пяти.

– Не, парень, за такие бабки ищи себе других лохов. Ты че, пальцем деланный? – наигранно забасил Седой. – Три с половиной – край. Иначе уходим. Верно, Бармаш?

– Ну хорошо. Я согласен, – кивнул Денисов.

– Тогда так. Каждую пятницу к тебе будет приходить наш бухгалтер, который лично проверит все бумаги и высчитает нашу долю. Если хотя бы раз попробуешь нас надуть – считай, контора твоя залетела на все «бабки» сразу, усек?!

– Усек, – кивнул Денисов.

– К тебе обязательно наведается кто-нибудь из братвы, узнать, от кого работаешь. Ни в какие базары не вступай, сразу дай пацанам номер моей «трубы» и скажи – платишь Пегасу. – Бармаш продиктовал Денисову номер мобильного телефона. – Мы все решим за тебя. Твое дело работать и регулярно отстегивать оговоренный процент…

– Хорошо. Я согласен, – подумав, ответил Максим, старательно делая вид, что очень доволен предложенными ему условиями «сотрудничества» с братками-рэкетирами. – Я хочу спать спокойно.

– Ну, тогда лады! – подытожил Бармаш.

– И еще… – вставил Седой. – Что бы ни случилось – от квартирной кражи до наезда залетных отморозков, даже не думай обращаться в ментовку, понял?! Сразу звони нам, разберемся и поможем…

– Заранее благодарен.

– Тогда можешь начинать работу хоть завтра. Телефон мой у тебя есть, – поднялся с дивана Бармаш. – Если ты нам понадобишься, мы сами тебя найдем. Везде…

Глава 24

Спустя неделю двери нового офиса фирмы «Эверест», зарегистрированной на Кипре офшорной компании, директором которой числился бывший журналист Артем Ринге, давнишний приятель Каца, широко распахнулись для посетителей, а по всем средствам массовой информации Санкт-Петербурга ударила массированная реклама выгодных депозитов, принимаемых от частных лиц. Возле столов с улыбающимися клерками и у всех пяти окошек операционного зала собралась толпа посетителей, телефоны не умолкали ни на секунду, а счетные машинки работали почти непрерывно, отсчитывая вложенные в «выгодное и надежное предприятие» деньги. Одновременно с клиентами в офис «Эвереста» косяком пошли не только нищие попрошайки, рекламные агенты и пронырливые продажные журналисты, предлагающие за «скромный» гонорар регулярно петь дифирамбы непотопляемому финансовому монстру, но и многочисленные бандитские гонцы, пробивающие «поляну» насчет «крыши». Всех их Максим, уютно устроившийся вместе с Ринге в директорском кабинете, небрежно отправлял к Бармашу, не забывая упомянуть номер бандитской «трубы». По просьбе Денисова и согласно разработанному фирмой «Фокус» плану раскрутки, известный в городе своими скандальными публикациями журналист Артем давал бесчисленные оплаченные интервью своим бывшим коллегам, на все лады расписывая грандиозность проекта по подъему отечественной промышленности и неслыханную выгоду для вкладчиков. То же самое «втирали» доверчивым гражданам с голубых экранов популярные артисты, специально нанятые за огромные деньги для съемки рекламных роликов. Словом – машина мошенничества закрутилась, как попавший в эпицентр урагана метеорологический флюгер.

Когда только за первый месяц работы сборы превысили полтора миллиона долларов, а в офисе на Московском проспекте уже было просто не продохнуть, Денисов принял на работу шустрого паренька, который быстро нашел подходящие помещения, напичкал их всем необходимым, и вскоре к работе были готовы еще три филиала компании «Эверест».

Деньги потекли буквально рекой. Благодаря стараниям творческого гения Каца, целиком взвалившего на себя рекламную кампанию фирмы, по всему городу были расставлены рекламные щиты с логотипом «Эвереста» в виде сложенных пирамидой золотых монет и фотографией сидящих в красном «Феррари» мальчика и девочки. Вечерние новости самого популярного питерского телеканала выходили в эфир со значком «Эвереста» в правом нижнем углу. Директора детских домов со слезами на глазах рассыпались с телеэкрана в благодарностях добрым и заботливым коммерсантам, в то время как рядом стояли представители фирмы и держали на руках маленьких улыбающихся карапузов, жующих подаренные им бананы.

Через три месяца после открытия во всем пятимиллионом городе вряд ли нашелся бы хоть один здравомыслящий человек, который не слышал бы про трастовую компанию «Эверест».

Через полгода Кац, получив от Максима первые два миллиона, как и обещал, вплотную приступил к созданию собственного телеканала. Подмазывая лапу нужным чиновникам, Миша не забывал и о личном комфорте. Он приобрел себе участок недалеко от города, в тихом зеленом местечке. Нанял бригаду из двадцати человек и ударными капиталистическими темпами стал возводить двухэтажный дворец из красного кирпича. Планировалось, что внешне он будет гораздо скромнее, чем внутри. А там обязательно найдутся автономная котельная и артезианская вода, баня, бассейн, спортзал, комната с камином, оранжерея, встроенный гараж и много-много всяких прибамбасов, не считая мебели ручной работы, фонтана в холле и прочих, приятных для души и тела коммерсанта, «мелочей».

Сам же Денисов, вначале просто ошалевший от свалившихся на голову миллионов, вскоре привык к ним и стал постепенно вживаться в образ «нового русского». Для начала он купил себе двухэтажную пятикомнатную квартиру в бывшем партийном доме в Озерках, превратив ее в чудо современного домашнего дизайна. Его соседями отныне были не работяги и трудовая интеллигенция, а ловко перекрасившиеся из «коммуняк» в «дерьмократы» важные толстяки с каменными лицами, известные банкиры, крупные политические деятели, несколько серьезных криминальных авторитетов, раскрученные телевидением актеры, режиссеры, певцы и целая прорва прочно стоящих на ногах бизнесменов. Переехав на новую квартиру, Максим поменял свой гардероб, весь до последней тряпки. Своей любовнице Карине подарил ту самую «девятку» цвета «мокрый асфальт» – пусть долбает, а сам приобрел последнюю модель «БМВ», в которой было столько прибамбасов и наворотов, что салон и панель управления больше напоминали маленький реактивный самолет, чем машину.

Денисов регулярно встречался с Кариной. Они трахались до самозабвения. Но воспоминания о проведенной с «мечтой миллионера» ночи, когда они с Кацем застали Карину и Диану за лесбийскими игрищами, вызывали у Максима почти тошноту. Он и сам не знал теперь, как быть с дочкой банкира, которая, вдохновившись его успехами на финансовом поприще, явно поставила на него, как на перспективного фаворита в заезде. Она буквально не давала ему прохода. Денисов частенько уворачивался от встреч под различными предлогами, не признаваясь даже самому себе в том, что ему не нужна не только эта красивая пустоголовая кукла, но и все остальные, самые прекрасные в мире дочери банкиров и фотомодели, вместе взятые.