Текст книги "Контрольный выстрел"

Глава 29.
Инструктаж.

Такарский сидел у раскрытого окна и курил.

– Присаживайся! – Такарский кивнул в сторону кресла возле журнального столика. Сделав глубокую затяжку, загасил сигарету в пепельнице, подошел и сел напротив. – Ментовское послание видел?

– Видел… Запер факс в свой сейф.

– Позвони Кайро, пусть выдаст парням оружие. У него есть.

Я кивнул.

– Что у нас с охраной? Надеюсь, ты вчера наведался на объекты? – Такарский взял со столика бутылку «Боржоми», плеснул немного в высокий бокал. Сделав пару глотков, уставился на меня пронзительными взглядом.

– Наведался.

– Рассказывай.

– Со стоянки на проспекте Энгельса, – начал я, – позавчера ночью чуть было не угнали шестисотый «мерс». Неделю назад машину поставил какой-то кавказец, азер, кажется, проплативший за десять дней вперед. Координатов не оставил. Думается, планировалась обыкновенная разводка с целью предъявить нам счет за пропавший автомобиль.

Один из ребят заметил пару таких же азерботов в черных кожаных куртках, копошившихся рядом с машиной, выбежал со стволом из дежурки, приказал им не двигаться, но те рванули через забор… Он сделал два выстрела и, по его словам, слегка зацепил одного. Погнался было, но не успел. Те с ходу промахнули пустырь и скрылись на белой «восьмерке» с заляпанными грязью номерами. В ментовку об инциденте не заявляли, но Алекс, приехав разбираться, подобрал у забора мобильник, видимо, выпавший из кармана раненого угонщика. Сейчас пробует узнать адрес, по которому зарегистрирован сотовый. Пока не звонил, стало быть, результатов ноль. В остальном все спокойно. Без происшествий.

Я замолчал. Такарский выпятил губы, задумался. Достал из пачки сигарету, закурил и сказал:

– Все правильно. Если отыщется угонщик, пусть Алекс пригласит его на беседу. Думаю, тот расколется, что работает в тандеме с владельцем «мерседеса». Сообщите мне, будем решать, какую сумму выставить за моральный ущерб и беспокойство… Как фамилия нашего охранника, который стрелял?

– Соколов… Глеб Соколов.

– Проследи, чтобы в ведомость на зарплату включили премию. Двадцать пять процентов от оклада. Напомни, чтобы я дал указание бухгалтерии.

Такарский опять налил полбокала минералки и залпом выпил.

– Это все? – спросил он после паузы.

Вчера разговаривал с опером Быковым – тот ведет дело о предполагаемом убийстве Золина… Так вот, он почти уверен, что, коль скоро с наших мурманских компаньонов отведены все подозрения, дело будет классифицировано как несчастный случай. Теперь все!

– Я все это знаю. – Такарский провел тыльной стороной ладони по губам и откинулся на спинку мягкого кожаного кресла. – Довожу до твоего сведения, – он посмотрел на меня в упор, – что до утряски всех юридических формальностей руководство компанией переходит ко мне. Между прочим, у Золина, кроме матери в преклонном возрасте, жены и взрослого сына, с которыми он давно не живет, никаких близких родственников нет и не предвидится. Однако, – Такарский слегка повысил голос, – завтра я вынужден лететь в Иркутск… на похороны отца. И, разумеется, не смогу принять участие в похоронах Михаила, которые назначены на послезавтра. За президента нашей фирмы остается Алла Леонидовна. – Он помолчал. – Но, как мне кажется, она в очень подавленном состоянии духа. Одним словом, до моего возвращения охрана и все сотрудники фирмы работают в обычном режиме. Распоряжения Аллы Леонидовны, не согласованные со мной лично, никакой силы не имеют, за исключением мелочей. Если станет кому грозить увольнением, возражать не надо. У нее реактивное состояние. Вернусь, тогда и будем решать, что делать и как поступить. Вопросы есть?

– Вопросов нет.

– Отлично! – Такарский ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. – Поскольку особых причин, требующих присутствия телохранителей на сугубо семейном печальном мероприятии не имеется, их служебные обязанности я ограничиваю моими проводами до стойки регистрации в аэропорту Пулково. Далее пусть отдыхают.

Когда буду возвращаться; позвоню тебе. Все понятно?

– Если честно, Сергей Сергеевич, я бы все-таки рекомендовал взять с собой хотя бы одного телохранителя…

– Незачем, – отрезал Такарский.

– Вам видней. – Я пожал плечами.

– Все, свободен. Не забудь про оружие для Глазкова, Рубцова, Тимошенко. Алекс сделает… И держите под контролем дело с угонщиками. Да, и не забудь про премию для охранника со стоянки…

Я поднялся, скупыми словами выразил Такарскому соболезнование в связи с кончиной его отца и направился в свой кабинет.

Глава 30.
Кофе от Кристины.

Кристина не заставила себя ждать. Поставив поднос с кофе на столик, она опустилась в кресло и стала дожидаться, когда я перестану терзать свой мобильник. В порту никто не отвечал, а сотовый Алекса был постоянно занят. В конце концов мне это надоело, я скинул номер и с удовольствием отхлебнул глоток кофе.

– Ну и что там у нас с акциями? – подмигнул я Кристине.

– Точно не знаю, но Михаил Александрович, пусть земля ему будет пухом, несомненно, имел решающее право голоса во всех делах фирмы, а следовательно, и доля его была значительно больше, чем у Такарского и Лебедевой. И еще, – Кристина запнулась, – если, конечно, для тебя это имеет значение. Вчера, когда ты уезжал, приходил Радий Шайкер. Знаешь, кто он?

– Что-то слышал… Кажется, он юрист. – Я прекрасно знал, что Шайкер – весьма модный беспринципный юрист, способный за большие деньги доказать недоказуемое, но мне хотелось, чтобы Кристина, видя мои сомнения, сама выложила известную ей информацию.

– Да, юрист. До недавнего времени возглавлял городскую коллегию адвокатов. Я сделала вывод, что Такарский и Алла Леонидовна обсуждали с ним, как поделить долю Михаила Александровича. Царствие ему небесное! Это же ведь он меня на работу взял… По просьбе моего дяди. Они дружили в юности… – Кристина вздохнула и отвела взгляд. – Я варила им всем троим кофе и совершенно случайно услышала их разговор…

– Вот те раз! Такая юная и такие задатки… – Я улыбнулся и прямо в лоб спросил: – Конкретно, о чем они говорили?

– Конкретно, я хотела бы уяснить для себя, насколько вам, сударь, можно доверять? – Кристина прищурилась. – Где гарантия, что мое случайное любопытство не будет стоить мне работы?

– Не волнуйтесь, сударыня! Родина вас не забудет. Вас устроит орден? Почетного легиона? Или Подвязки… А может, премия в размере ста ежемесячных окладов либо тур на Карибы? Посодействую!

– Там посмотрим! В общем, они что-то говорили про оффшорную компанию, представь себе, не на Карибах, но на Багамах. Наверное, туда и утекает основная часть прибыли «Цербера». Неслабо, да?

Я кивнул, закурил и задумался. Чтобы иметь стопроцентную уверенность в том, что смерть главного учредителя и акционера компании – дело рук его компаньонов, нужно было установить связь между убийством и аварией на мосту Лейтенанта Шмидта, в которую попал «мерседес» представителя из Мурманска, а также с последующим нападением на него таксиста-частника из красных «Жигулей». А пока что получалось, что оба происшествия – не более чем случайность.

Впрочем, если предположить, что Такарский и Алла, зная о наличии у Золина электрокардиостимулятора, решили избавиться от своего президента, то… «Стоп, Кирсанов, не гони волну!» – одернул я себя.

Стряхнув в пепельницу пепел с сигареты, я покосился на Кристину. Она была бледна и нервно теребила складки на юбке.

– И что теперь будет? – взглянула она мне прямо в глаза. – Ты что, собираешься доказывать, что убийство Михаила Александровича – дело рук Такарского и Лебедевой? Знаешь… В общем, считай, что я тебе ничего не говорила.

– Да не волнуйся ты так! Все нормально, – поспешил я успокоить Кристину. – Просто хочу разобраться в происшедшем и, насколько это возможно, установить истину. Хотя, положа руку на сердце, боюсь, что это безнадега. Вчера звонил оперуполномоченному с Литейного, тот разводит руками. Подозревать можно кого угодно и сколько угодно, но предъявить обвинение, подкрепленное неопровержимыми уликами, – извините! Ноль целых ноль десятых веских оснований! Слушай, а что он собой представлял, этот Золин? Ты же его лучше меня знала…

– Мне кажется, у них с Аллой был роман, – ответила Кристина после небольшой паузы. – Иногда, на мой взгляд, они проявляли друг к другу знаки внимания, свойственные исключительно влюбленным.

– А ты не в курсе, какой был начальный капитал у Лебедевой?

– Откуда? – вздохнула Кристина. – Я работаю в фирме недавно. Большинство сотрудников тоже новички, хотя «Цербер» существует более шести лет. Между прочим, у меня сложилось впечатление, будто некоторое время назад почти весь штат «Цербера» сменили. Причем сознательно сменили…

– Ты не ошибаешься? – Новость, которую только что сообщила Кристина, меня озадачила. – А кто остался из старых сотрудников?

– А что, это для тебя так важно? Менеджер по торговле. Его сейчас, после смерти Золина, возит твой друг Витя. И главный бухгалтер. Думаю, пара десятков наберется в гостинице, магазинах и порту, но я с ними не знакома. Знаю только тех, кто приходит в офис, да и то весьма поверхностно. – Кристина взглянула на часы. – Надо идти. И так проболтала с тобой больше, чем могу себе позволить. Если Лебедева придет и не застанет меня на рабочем месте, будет скандал. Она и так каждую неделю грозится меня уволить…

Глава 31.
Всюду Кайро.

Когда она ушла, я какое-то время собирался с мыслями. С чего начинать? И стоит ли? Но тут затрезвонил мой мобильник. Это оказался Алекс.

– Достал я этого подстреленного сучару! – сообщил он сквозь треск помех. Похоже, Кайро звонил из машины. – Сотовый зарегистрирован на адрес одной шарашки на Апраксином дворе. Там мы с Глебом его и отловили. Он уже собирался сваливать, но получился облом. – Бывший офицер правительственной охраны рассмеялся. – Сейчас привезем мудилу кое-куда и начнем беседовать.

– Каким образом вам удалось его взять? Уговорили поехать к девочкам?

– Упирался, но мы врезали ему промеж рогов и засунули в багажник. Так гораздо быстрее и без хлопот.

– Только не переусердствуйте! Неизвестно, на кого он работает. Такарский велел, если угонщик отыщется, выжать из него что можно, а дальше он будет разбираться по своим каналам.

– Это уж непременно. Выжмем, что сможем! – заверил меня Кайро. – У вас там бумага из ментовки, случаем, не появилась?

– Хорошо, что напомнил. Все тип-топ. Она у меня в сейфе. Можешь прямо сегодня начать гонку вооружений! Кстати, знаешь, шеф завтра вылетает в Иркутск. У него там папаша помер. Сказал, что в телохранителях не нуждается. Проводить только до аэропорта. Кругом одни покойники…

– Конец света! – подхватил Алекс. – Давай условимся – как будет какая информация, сразу звоним друг другу. И вот еще что, на всякий случай пока шефу ничего не говори. Мало ли как повернется! Подождем, что прокудахтает нам этот горный орел. О'кей, командир? – По интонации можно было догадаться, что Кайро улыбается.

– Без проблем. Но вопросик имеется. Тут одного бизнесмена, из новых, на наркоте взяли. Прямо из загородного дома вынули. Ничего об этом не ведаешь?

– Значит, за дело взяли. – Потом добавил после некоторого молчания, подтвердившего мою догадку, что Красавчиков был «изъят из обращения» по наводке Кайро. – Других вариантов, стало быть, не нашлось…

Отключив телефон, я обвел взглядом письменный стол, зацепился глазом за темный монитор компьютера. Я размышлял не более секунды, а потом врубил персоналку и отыскал в базе данных файл, где были указаны даты заключения трудовых договоров со всеми сотрудниками службы безопасности. И сразу нашел подтверждение словам Кристины. Из сорока шести человек лишь пятеро работали в «Цербере» более четырех лет.

В их числе был и Александр Кайро.

Следовательно, он-то уже наверняка знает, по какой причине в один прекрасный день в стабильно работавшей коммерческой структуре произошли кардинальные кадровые перемены. Интуитивно я чувствовал – стоит мне выяснить, что именно случилось тогда в «Цербере», как ключ к разгадке таинственной смерти Золина окажется у меня в руках.

Может, следует приступить к делу прямо сейчас? Кто мне мешает?

Я взял сотовый и перезвонил Алексу. Он ответил после пятого гудка.

– Слушаю! Кто это?

– Алекс, это опять я. Вы еще не залечили своего подранка?

– Пока нет, только приступаем. А что? Хочешь поучаствовать?

– Хочу. Вдобавок кое-что требуется обсудить с тобой, но не по трубе. Говори, куда ехать.

– Пост ГАИ на пересечении Таллинского и Волховского шоссе знаешь?

Мне почему-то показалось, что Кайро не испытывает особого энтузиазма по поводу моего желания присоединиться к разборке с угонщиком.

– А то! Я там три зарплаты оставил…

– Сворачиваешь в сторону бензоколонки и прешь до упора, пока слева от дороги не увидишь красное двухэтажное здание, а вокруг него забор с воротами нараспашку. Заезжай во двор, мы будем там. Давай в темпе. Будь здоров!

– И не кашляй! – буркнул я выходя из кабинета.

Кристина окинула меня настороженным взглядом.

– У меня встреча с Алексом. Если кому понадоблюсь, пусть звонят на мобильный. Хорошо?

Подмигнув ей, я хлопнул ладонью по плечу флегматичного охранника.

Через пару минут я уже катил на своем крутом джипе по забитому машинами проспекту в указанном Алексом направлений.

Глава 32.
Допрос с пристрастием.

Было без четверти одиннадцать. Сегодня, уже с утра, город на Неве представлял собой типичный пример нестыковки мечты с действительностью.

Вчера бушевал ливень, а сегодня солнце просто лютовало.

Я включил радиоприемник. Ровно в одиннадцать сводке новостей передали, что нынешнее лето самое знойное за последние семьдесят лет, и обещали, что жара продержится еще пару недель. Эх, податься бы сейчас к себе на Отрадное!…

Я ехал в плотном потоке машин, курил, дышал выхлопными газами и мечтал об утренней зорьке на берегу озера Отрадное. А если еще и Лика рядом…

Ну, Кирсанов, ты пропал! Впрочем, мечтай. Мечтать, как говорится, не вредно.

До нужного места удалось добраться гораздо позже, чем я рассчитывал, но «мерседес» цвета металлик, как нынче говорят, я все-таки отыскал. Рядом не было ни души.

Я спокойно приступил к осмотру пустынной и безлюдной территории, пытаясь по фрагментам металлолома и утильсырья определить, чем занималась организация, размещавшаяся здесь до превращения Питера в криминальную столицу России. По всему выходило: либо ремонтом гусеничных тракторов, либо наладкой некондиционных автополивок для приусадебных участков.

Присутствие человека было обнаружено мной в глубине обшарпанного и заброшенного темно-красного кирпича здания, в помещении, смахивающем на котельную. Алекс глянул на меня зверем.

Охранник автостоянки, тот, что стрелял позапрошлой ночью в непрошеного гостя, пристегивал к трубе ментовскими наручниками пребывающего в полуобморочном состоянии кавказца.

– Я уж думал, ты не приедешь! – бросил Кайро. – Уже решили приступать без тебя, ибо время, как известно, баксы.

– Ничего себе местечко отыскали! – сказал с, плотно прикрыв за собой обитую ржавым листовым железом дверь. – Здесь фильмы ужасов впору снимать!

Перешагивая через ржавую арматуру, крафтовые мешки с цементом, битый кирпич и сетку-рабицу в рулонах, я подошел к кавказскому пленнику. В распахе его джинсовой рубашки с коротким рукавом виднелась бинтовая повязка.

– Он что, уже готов? – обернулся я к охраннику.

– Нет еще! – ухмыльнулся Глеб. – Кричать начал, черт нерусский, вот я слегка его и приложил… Ничего, оклемается! Пойду наберу водички в канаве.

– Подожди! Я знаю один древний китайский способ.

Обхватив ладонями шею кавказца, я надавил большими пальцами на нервные точки под подбородком. Кавказец дернулся всем телом, застонал и, приоткрыв глаза, стал зыркать, пытаясь сообразить, где он и что с ним. А когда понял, зарычал, пару раз дернул пристегнутые к трубе наручники и разразился бранью, упомянув в не относящемся к делу контексте маму Алекса.

Кайро сплюнул себе под ноги, а потом с разворота саданул сквернослова ногой по голове. Я сразу отметил, что удар получился строго дозированный. Сказывался класс опытного бойца. Вмажь Кайро изо всех сил, допрашивать уже было бы некого.

Лицо кавказца стало напоминать восковую маску, а из уха на рубашку закапала кровь.

Лопнула барабанная перепонка, предположил я. Однако Алекс чересчур перегибает палку. Впрочем, с этими типами по-другому, видимо, нельзя. Желаешь иметь стопроцентный слух, воруй у себя дома, а в Россию не шастай…

– Алекс, только без трупов, – повысил я голос. – И не бей в другое ухо, а то оглохнет и не поймет, чего от него хотят.

Я достал из кармана пачку «Лаки страйк», вынул сигарету и закурил.

– Ничего! Пусть по губам читает! – Кайро вытащил у меня из пачки сигарету, сунул было в рот, но потом спохватился, смял в ладони, швырнул на пол. – Совсем забыл, с утра курить бросил. – На лицо бывшего сотрудника ФСБ набежала улыбка. – Сука буду, не сорвусь!

«Горный орел» между тем открыл глаза, полыхающие злым огнем, но, видимо, решил воздержаться от сквернословия, сообразив, что быть здоровым куда приятней, чем стать больным.

– Слушай сюда, хорек немытый! – Алекс похлопал вора ладонью по щекам, отчего тот зашипел от ярости и даже попытался вцепиться в ладонь зубами. – Тише, тише!… Побереги протезы, они, быть может, тебе еще пригодятся. К твоему сведению, незваный гость, у меня совсем нет желания мудохаться здесь с тобой до вечера, так что сейчас ты быстренько говоришь, кто твой хозяин и кому принадлежит шестисотый «мерс», который ты и твой напарник намеревались угнать со стоянки. Вишь ты, какие шустрые! Надумали кинуть нас на кругленькую сумму. Расскажешь – отпустим, нет – будем дубасить дальше. Так что выбор, джигит, у тебя все-таки есть. Итак?

– Я не знаю ни про какой хозяин, – выдавил после продолжительной паузы гость с Кавказа. – Я только хотел воровать тот «мерс», а твой шакал меня стрелять!

– Ладно, зайдем с другой стороны! – сказал Кайро, глянув искоса на мою сигарету. – Как звать твоего дружка и где его найти?

На сей раз ответа не последовало.

– Некультурный ты, нехорошо! – Алекс удрученно покачал головой. – Когда спрашивают – надо отвечать. Если забыл, мы поможем вспомнить. – Несильный, но точно направленный удар в перебинтованное плечо, заставил пленника вскрикнуть. – Думаешь, ты герой, да? – Схватив вора за подбородок, Кайро откинул назад его голову и, глядя прямо в глаза, усмехнулся. – Когда я охранял наше посольство в Анголе, в этой дьявольской стране случился очередной военный переворот и все черножопые тоже считали себя крутыми. Кидались на ограду посольства с ножами и автоматами. Знаешь, где они сейчас? Говори, сука, а не то яйца тебе оторву! Понял?

– Не знаю ничего! Клянусь… Тот парень первый раз в жизнь видеть! Пришел и говорит: «мерс» хороший, давай воровать будем! Давай, говорю!

– Поня-я-я-тно, – протянул Алекс. – Получается, нас ты боишься чуток меньше, чем пидора, который кидок решил устроить. Все правильно. Нам, худо-бедно, можно дурочку запустить, вдруг живым останешься. А коли напарник узнает, что ты его заложил, тогда дела совсем плохи будут. Это точно! Только не доперли вы, мудаки обрезанные, что стоянка эта не лохам, а серьезным людям принадлежит. Долларей захотелось? Ничего не делая, можно сказать, лежа… Питер – это тебе не аул! Понял? Так что давай поторапливайся, а то отдыхать тебе здесь, пока не сгниешь! – Бывший капитан тяжело вздохнул. – Даю тебе десять секунд. Потом не обижайся.

– Э-э-э! Зачем такой злой, как собака? Смерть моя хочешь, да? Скажу, а потом что делать, а? Горло себе резать?

Сообразив, что дело дрянь и проскочить не удастся, кавказец, по всей видимости, надумал оттянуть приближение финала.

– Втерся ты с «мерсом» капитально! Раньше надо было думать, – произнес Кайро, взглянув на свои «Сейко». – Осталось пять секунд. – Он нагнулся, подобрал с грязного пола кусок арматуры, крепко сжал в правой руке. – Три секунды…

Глава 33.
Террорист.

– Подожди, а-а?! – В глазах кавказца мелькнул дикий страх. – Скажу, все скажу – только не убивай!

Мне даже показалось, что этот плотно сбитый, коренастый азербайджанец вот-вот разрыдается. Поверил, стало быть, что с нами шутки плохи. Я покосился на Алекса, он, перехватив мой взгляд, слегка прикрыл веки.

– Не нужен нам этот сраный «мерс», Аллахом клянусь! Угонять «мерс» мы не хотели… Бомба под капот поставили, радиоуправляемый и все. Его хозяин – шакал, совсем плохой человек! Убивать таких надо, э-э-э…

– Даже так? – Кайро вскинул брови. Неожиданным заявлением кавказца он был удивлен не меньше, чем мы с охранником Глебом. Алекс кинул на нас многозначительный взгляд, покачал головой и, обернувшись к сникшему кавказцу, уточнил: – И что, успели поставить?

Тот молча кивнул.

– Ладно, проверим… Как говоришь, дружка твоего звать?

– Гусейн, – пробормотал пленник. – Он Сулхана давно искал, шакала!… Раньше они в Берлине военный аэродром имели, контрабанда сигарет и водка делали. Потом, когда армия выводить стали, Сулхан Гусейна кинул. Два лимона баксов, понимаешь? Целые три года исчез, э-э-э! А неделя раньше мне позвонили. Говорят – в Петербург Сулхан появился, машина свой на стоянка поставил, понимаешь?

– Слушай, парень! – Алекс ухмыльнулся. – Чтоб ты больше нам или кому другому мозги не полоскал, мы вот что сделаем. Твой Сулхан за машиной придет, я ему про тебя с твоим Гусейном расскажу. Пусть знает, кого за бомбу благодарить надо. Привезу его сюда и покажу, кто взорвать его хотел. А лучше всего продам тебя Сулхану твоему тыщ за десять зеленых. Если пораскинуть мозгами, которых у тебя нет, мне и моему охраннику он жизнью своей обязан. А молодцы мы, да? Не только уцелеть человеку помогли, но и того, кто бомбу ему в машину подсунул, поймали! Скажи, разве такому богатому джигиту жалко будет отстегнуть нам несколько кусков? А что касается Берлина, то это не наше дело! Между прочим, мы свою работу исполнили – стоянку и машины клиентов сберегли. – Не выпуская из руки куска арматуры, Алекс стал загибать пальцы… – Это раз! Террориста поймали. Это два. Человеку жизнь спасли. Это три. И деньжат заработали… Остальное – его дело. Захочет – сам тебя добьет, захочет – покалечит. Нам наплевать! Ну, обрадовал я тебя, дружище? Или ты портки свои уже дерьмом от страха испоганил?

– У-у-у, билять русская! – прошипел террорист.

Он попытался достать Алекса ногой, но не дотянулся. Наручники врезались в запястья – на коже проступили бурые пятна крови.

– Пьянь русская, позорная! Взорвать бы вас всех! Вместе с Питер и Москва в придачу!

– Ну, это мы уже проходили! – улыбнулся Алекс. – Кишка у вас тонка! Дыши глубже и не напрягайся!

– Ни один человек у нас на Кавказе про свою мать слово плохое не скажет, а вы, русские, все время… Нечистые люди, пьянь и дрянь. Все, как один, с протянутой рукой. Ты вот, не пашешь, не сеешь, чем на жизнь себе промышляешь? Охранник гребаный…

Кавказец говорил уже без акцента и без передыху.

– А вот это ты зря… – процедил сквозь зубы бывший капитан КГБ, перекатывая желваками.

Алекс не видел, как Глеб, молча наблюдавший за развитием ситуации, сжав губы, подошел сзади, выхватил у него обрезок трубы и ударил кавказца изо всех сил по грудной клетке. Раздался гулкий хруст, и сразу наступила тишина. Ноги у пленника подломились, и он повис на наручниках, пристегнутых за его спиной к трубе.

Мы с Алексом лишь перевели дыхание, а Соколов смахнул рукавом форменной рубашки пот со лба и, словно оправдываясь, буркнул:

– Пара ребер, не больше! Да ладно вам! Чего уставились на меня? Ничего не случилось, живой! А чего он! Живет в России, грабит ее и ненавидит при этом!

– Ты псих, дружище, – спокойно сказал Каире – Мой тебе совет: сходи на днях к врачу. Может, пропишет какие-нибудь транквилизаторы. А пока на досуге чайку с мятой попей. Говорят, помогает…

– Сам попей! – огрызнулся Глеб. – На хрена ты его сюда приволок? Чтобы ему морали читать? Да чихать он на них хотел, понятно?!

– Ты не прав! Он рассказал все, что нужно. – Алекс отомкнул замок на наручниках. – Значит, так! Забрасываем его ко мне в гараж, где он побудет, пока не объявится этот Сулхан, а сами в темпе на стоянку, проверим «мерс». С «сюрпризом» справишься? – Кайро взглянул на меня. – Или все-таки лучше созвониться с моими бывшими коллегами и вызвать специалиста?

– Без проблем. Сниму с бомбы радиоуправляемый детонатор, и все. Дело четырех-пяти минут, не больше.

И тут я представил, как Гусейн нажимает красную кнопочку на пластмассовой коробке с антенной именно в тот момент, когда я разлягусь под машиной… Такая, теоретически вполне возможная, перспектива энтузиазма мне не прибавила, но все-таки вероятность ее была крайне мала.

– Хорошо, тогда так и сделаем! – кивнул Алекс. – Далее мы дожидаемся богатого аксакала, предъявляем ему обезвреженную бомбу вместе с этим вот куском дерьма – презрительно кивнул он сторону пленника, – и получаем свои законные баксы. Как их делить – думаю, разберемся. – Он подмигнул нам с Глебом, и, подойдя к обмякшему кавказцу, взял его под мышки. – Помогите, что ли. Одному тяжеловато. Вон ведь сука брюхо-то какое отъел… На российских-то харчах!…

Мы отволокли тело к машине и затолкали в багажник.

– Думаю, тебе нет смысла тащиться с нами в Сосновую Поляну, – сказал Кайро. – Езжай на стоянку и жди нас там. Выгрузим этого тупаря в подвал, и сразу к тебе. А ты тем временем найдешь и обезвредишь бомбу. О'кей?

– Ты что, в самом деле хочешь продать его хозяину «шестисотки»? – на всякий случай уточнил я. – Не ставя в известность Такарского?

– Так точно, командир! – Алекс растянул губы в улыбке, обнажившей два ряда белоснежных, видимо фарфоровых, зубов. – Возможно, для тебя три с половиной куска, может, не деньги, но для нас с Глебом – это целое состояние. А впрочем, доставай свой мобильник, звони Такарскому прямо сейчас, встань по стойке смирно и доложи: мол, террорист задержан и по всем статьям раскололся подчистую. Ну что, будешь звонить или как? – спросил Кайро с вызовом.

– Обижаешь, коллега, – ответил я после небольшой паузы.

Тогда мы поехали. Садись, Сокол ты мой ясный! – Кайро подтолкнул к своей машине Глеба Соколова, сел за руль, включил зажигание и, развернувшись на пятачке, спустя пару секунд уже выехал за ворота.

– Черт, забыл сказать про премию! – подумал я вслух и, запрыгнув в свой джипарь, помчался на стоянку.

«Три тысячи долларов – это уже кое-что! – размышлял я, лавируя в потоке машин. – Можно даже собственный бизнес замутить, если распорядиться с умом. Ладно, посмотрим…»