Текст книги "Контрольный выстрел"

Глава 34.
Сулхан.

Армейскую пластиковую взрывчатку с взрывателем дистанционного типа я обнаружил сразу. Она была прикреплена к днищу «мерседеса» при помощи какой-то тягучей субстанции, напоминавшей и синий пластилин, и бокситную смолу одновременно. Одним словом, сработай эта хреновина – разнесло бы в клочья не только «мерс», но и десяток стоявших рядом автомобилей.

Прежде всего я отмотал скотч и отсоединил радиоуправляемый взрыватель. Гораздо больше времени ушло на отскабливание пластита от кузова. Манера его крепления говорила о профессионализме нашего кавказского пленника. Что ж, тем выше польза от того, что мы его раскололи…

Наконец я освободил взрывчатку от «липучки». Обмотав ее полиэтиленовой пленкой, вместе с взрывателем отнес в домик охраны.

Ну и что теперь делать? Я лег на топчан и стал дожидаться приезда Кайро. Между прочим, где его черти носят? По моим подсчетам, Алекс должен был вернуться четверть часа назад. Ждать и догонять – хуже некуда! Я закрыл глаза и задремал.

Минут через десять в окошко постучали. Дежурный охранник, кашлянув, толкнул меня.

Кого там черт принес? Я приподнялся, посмотрел сквозь мутное стекло на визитера. Вот те раз! Я даже присвистнул. Как говорится, на ловца и зверь бежит…

Зверем оказался невысокий, средних лет южанин в белых брюках и лимонного цвета рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупа и обнажавшей обильно поросшую курчавым черным волосом грудь.

Бегающие глаза-пуговицы, дюжина золотых зубов, чуть тронутые сединой смоляные волосы и коротко стриженные усики, придававшие ему сходство с Гитлером, довершали его словесный портрет.

На короткой шее красовалась массивная золотая цепь граммов на двести, а на указательном пальце, которым он постукивал по стеклу, – массивный перстень с огромным, как булыжник, бриллиантом.

За спиной визитера высился бугай с бритой головой лет тридцати пяти – сорока. Одетый в черный костюм, в черных очках, с физиономией, изрытой оспинами, он напоминал бодигарда из американского вестерна. Ну Голливуд!… Прямо Америка, так ее и разэтак! Гориллоподобный гангстер, каменный истукан с острова Пасхи…

Я вышел на крыльцо.

– Добрый день! – сказал нараспев усатый, и его пухлые губы растянулись в приторной улыбке.

Так те, про кого говорят, мол, из грязи да в князи, обычно приветствуют своих лакеев.

– Возьми пропуск, пожалуйста! – Он протянул ламинированный кусок картона с номером места и печатью автостоянки. – Как поживает мой… э-э-э…быстроногий мустанг?

Т-а-а-к! Место 146… Стало быть, вот он и пожаловал – хозяин злополучного «мерседеса», из-под днища которого я только что извлек смертоносный «сюрприз».

– Здравствуйте! – Я посмотрел на владельца «мерса» в упор. – Если не ошибаюсь, черный «мерседес» ваш?

– Конечно, мой! – кивнул он. – Хорош, не правда ли? Самая надежная машина в мире, это я тебе говорю!

– Моя фамилия Кирсанов, я начальник службы безопасности фирмы, которая обслуживает эту стоянку. Не могли бы мы с вами переговорить?

Глаза кавказца полезли из орбит. – Не волнуйтесь, – продолжил я, – с вашей машиной все в полном порядке. Дело в том, что позапрошлой ночью наша охрана засекла двух типов, которые перелезли через забор и крутились около нее.

– Что-о-о?!! – Усатый оглянулся на телохранителя. – Что значит «крутились»? Какой такой человек?

– Вот как раз о нем я и хотел бы с вами переговорить. С глазу на глаз. Проходите, – посторонился я, жестом приглашая кавказца в домик. – А ваш телохранитель пусть побудет пару минут снаружи. Разговор предстоит конфиденциальный…

Когда усатый, зацепив плечом замешкавшегося на пороге дежурного охранника, выполнил мое требование, я подождал, пока он слегка успокоится, а затем выдвинул ящик письменного стола и показал хозяину «мерса» пластит и детонатор.

– Вот это… – я понизил голос, чтобы нас не мог услышать его секьюрити, – полчаса назад я отлепил от днища кузова вашей автомашины, прямо из-под двигателя… Знаете, что это такое?

– Не знаю, – ответил южанин и отвел взгляд.

Я сразу просек его маневр – он приготовился все отрицать. Похоже, у этого господина и в самом деле смуглое усатое рыло в густом пуху…

– Объясняю! Это армейская пластиковая взрывчатка ППВ-5, а это – радиоуправляемый детонатор, работающий в радиусе ста пятидесяти метров. – Я помолчал. – И ваш телохранитель, и вы, и ваша машина взлетели бы на воздух через пару минут после выезда с автостоянки, если бы не наш бдительный сотрудник. – Я опять выдал паузу. Пусть прочувствует! – Позапрошлой ночью ему удалось задержать одного из двух бандитов, успевших, однако, установить взрывное устройство. Естественно, наш человек применил огнестрельное оружие и ранил негодяя. Так что вы, уважаемый господин Сулхан, – я снова выдержал паузу, а у гостя от изумления, что мне известно его имя, поползли наверх брови, – обязаны нам своей жизнью. Более того, мы ничего не сообщали о происшествии в милицию и готовы, при взаимной договоренности, передать раненого мерзавца в ваши руки. Вы вправе решать, что с ним делать… То есть я хочу сказать, это уже нас не касается… – Я многозначительно кашлянул.

– Да-да, конечно! – вздохнул с облегчением Сулхан. – Отблагодарю, непременно отблагодарю… Сколько вы хотите? – Он перешел на «вы». – Только позвольте мне собственными руками вырвать из этого шайтана его поганое сердце! Где он, скажите, где?

– Десять тысяч долларов, и вы получите его в течение часа, – сказал я с расстановкой.

Но едва Сулхан услышал сумму, он закатил глаза.

– Откуда такая сумасшедшая цифра?

– Позвольте, как откуда? Неужели ваша драгоценная жизнь да и тот же «мерседес» того не стоят? И конечно же, ни к чему, видимо, посвящать в этот инцидент компетентные органы… Или как?

В эту минуту я ощутил себя стопроцентным рэкетиром.

– Да, вы правы! Вы совершенно правы… – Южанин развел руками и вздохнул. – Хорошо, я согласен. Завтра вечером привезу деньги. Клянусь Аллахом! А сегодня отдайте мне его, этого вонючего шакала!

– Завтра – значит, завтра. – Я с деланным безразличием пожал плечами. – Будут деньги – будет разговор. Нет – сдадим его в милицию, и пусть там разбираются.

– Э-э-э, ладно! Десять штук – не разговор… В восемь вечера встречаемся здесь. – Сулхан пожал мне руку, вышел на улицу и в сопровождении телохранителя направился к своему «мерседесу».

Я проводил их взглядом, подождал, пока автомобиль покинет стоянку, а потом опустился на топчан и закурил.

Если все пройдет без эксцессов, вечером у меня в кармане будет значительная сумма, и я смогу… Стоп, Кирсанов! Делить шкуру неубитого медведя – последнее дело.

Глава 35.
Небольшие сложности.

Вскоре приехал Алекс. Один. И злой как черт! Если у человека на душе муторно, я никогда не лезу к нему с расспросами – жду, когда возникнет необходимость в моем участии. Чего-чего, а такта мне не занимать.

– Пойди прогуляйся, – бросил он дежурному охраннику.

Когда тот ушел, Кайро сел возле меня на топчан и матюгнулся.

– Плохо дело, – процедил он. – Наш придурковатый Глебушка слегка перестарался. У нашего азера внутреннее кровотечение – сломанные ребра что-то там явно задели. Я как чувствовал – специально остановился. Думаю, дай-ка загляну в багажник. А он, сучий потрох, уже побелел весь!… В общем, пришлось везти этого барана в Петергоф. Есть там одна частная дорогущая клиника. Главный рвач, врач то есть, за баксы достанет с того света кого угодно. Эскулапы только взглянули на рожу нашего страдальца – сразу поволокли его на операционный стол. Главный говорит, в лучшем случае этот шашлык оклемается через три-четыре дня. И то, если очень повезет… Соколов остался в клинике. Позвонит, как только пациента заштопают. Вот так! А как у тебя? Нашел бомбу?

– Сразу! – Я выдвинул ящик и показал ему трофеи. Оценив масштабы предотвращенной нами акции, Кайро присвистнул. – Это еще не все, – продолжил я. – Приезжал владелец «мерса» и забрал машину незадолго до тебя. Вкратце я объяснил ему политику партии. Он все понял, сильно не артачился и согласен выложить за горе-террориста десять кусков. Через… – я взглянул на часы, – три с половиной часа вернется с баксами.

– Уже легче!… Процесс, значит, все-таки пошел… – воспрянул духом Кайро. – Черт, надо было просить больше! – Алекс ударил кулаком о ладонь. – Ладно, проехали! Теперь остается обмозговать, каким образом будем предъявлять «товар» покупателю. Повезем этого Сулхана в Петергоф или… Впрочем, выбора у нас нет – в нынешнем состоянии «товар» живым до места назначения не доедет. Хочешь – не хочешь, придется осуществлять сделку купли-продажи прямо у постели больного… Как наш богатенький Хоттабыч реагировал на бомбу?

– Как настоящий джигит! Махал руками, блажил и обещал вырвать у шайтана сердце. По-моему, он его действительно прикончит. Подождет, пока тот очухается, узнает все, что надо, а потом – чик! – и ассалям алейкум. Или как там? Мне не по себе, если честно! – Я взглянул Алексу прямо в глаза. – Отправляем мудилу на верную смерть, да еще берем за это деньги…

Не понимаю, что тебя смущает! Тебя больше устраивает первый вариант? «Мерс» взрывается прямо посреди улицы. Кишки на проводах, кровь, жертвы, а наш абрек получает бабки за успешно выполненное задание. Заметь, не у себя дома, а у нас, на российской земле. А доложи ты обо всем этом Такарскому, что поимели бы мы в таком случае? Долларов по сто в качестве премиальных? Вообще-то я тебя не заставляю, в конце концов формально ты мой начальник… Можешь поступать так, как считаешь нужным, но только… – Алекс замолчал. А когда заговорил, его слова прозвучали как приговор: – Только не уверен я, что тогда мы поймем друг друга. Да и Глеб Соколов тоже вряд ли оценит твой широкий жест, потому как у него старая больная мать, жена, двое детей, и все они живут на его зарплату, которая гораздо меньше твоей. Так что думай! – Кайро поднялся, повернулся ко мне спиной и застыл возле окна, сложив руки на груди.

– Люди гибнут за металл, – пропел я басом, а потом подошел к нему и ткнул кулаком между лопаток. – Ты сегодня явно перегрелся. Наверное, это от погоды… А может, буря магнитная или где-нибудь землетрясение. Расслабься, капитан! Мы обо всем договорились еще там, в котельной. Поделился с тобой, что паскудно себя ощущаю… Отдаем, в общем-то, какого-то шестерку, а пахан будет жировать… Разве тебя самого это слегка не смущает?

– Ты прав, но что с того? – Алекс обернулся. – Из всех возможных вариантов этот кажется мне наиболее приемлемым. К тому же деньги еще никогда и никому не мешали. Если для тебя они лишние, отдай их мне. Или Глебу. Думаю, он не обидится, скорее наоборот…

– Остынь! Чего вскинулся?

Тогда в чем дело? И вообще… – Алекс замолчал, о чем-то размышляя, а потом тяжело вздохнул. – Дай сигарету! Одиннадцать часов без никотина… Нашу работу без допинга не вынесешь.

– А через час будешь упрекать меня, мол, не даю тебе бросить курить!

Я достал из кармана пачку «Лаки страйк», протянул ему.

Он взял сигарету, я щелкнул зажигалкой. Он сделал первую затяжку, и тут запиликал у него на ремне сотовый.

– Это, наверное, Глеб. – Алекс сделал вторую затяжку, прижал трубку к уху. – Слушаю! – По выражению его лица я понял, что на том конце действительно Соколов. – Понятно… Да… И что говорит? Мне плевать, так ему и передай! И пусть главный не дергается. Часа через три его навестит родственничек. Он-то и будет обеспечивать его дальнейший уход домой. А какая ему разница? Пять сотен, как и договаривались. Ну давай! Никуда не отходи от него. Возникнут какие-либо сложности, сразу звони! Все, салют!

Алекс взглянул на меня.

– Операция закончилась. Сказали, жить будет. С нас пятьсот баксов плюс по сотне за каждый день пребывания пациента в стационаре. Для таких щекотливых дел у главного эскулапа специальная такса. Впрочем, за пребывание кавказца в клинике платить уже будем не мы.

– Нехило! – высказал я свою точку зрения, с которой Алекс согласился. Правда, с оговоркой.

Не всякий толковый врач, – сказал он, – возьмется за лечение криминальных клиентов, предварительно не позвонив по ноль-два. Тем более имеющий собственную клинику. А уж когда таких пациентов приходится оставлять в стационаре, врач просто обязан поставить в известность правоохранительные органы. Если становится известно, что он врачует увечья и травмы преступников тайно, без уведомления органов, – лицензию отзывают, и тогда весьма прибыльный бизнес накрывается медным тазом. Кто хочет рисковать задарма? Лично я знаю в городе и районе только пяток подобных мест, и то благодаря старым знакомствам.

– Слушай, Алекс, а как вы его вообще-то уломать сумели?

– Не это главное! Удачно завершить сегодняшнее дело – вот это да!

Алекс ушел от ответа на мой вопрос. Затянувшись, он стряхнул пепел в банку из-под растворимого кофе и подмигнул мне, хотя его глаза оставались холодными.

Глава 36.
Представление сторон.

«Мерседес-600-SEL» остановился на асфальтированной площадке недалеко от въезда на автостоянку в начале девятого. На сей раз Сулхана сопровождал не только мордоворот-телохранитель, но и весьма экстравагантная особа лет двадцати пяти. В блестящих черных брюках, шелковой бирюзовой блузке и на высоких шпильках, она была на голову выше своего спутника, а ее походка вызвала у меня ассоциации с показом мод у Юдашкина: идет будто отдается. Прямые платиновые волосы, сигарета в длинном черном мундштуке с золотым ободком и подчеркнуто независимая манера держаться не требовали комментария, но Алекс не удержался:

– Двести баксов и бутылка шампанского с шоколадкой.

Он пригладил ладонью шевелюру и пошел навстречу приближающейся компании. Я последовал за ним.

– Здравствуйте, господа! – подчеркнуто ровно произнес Сулхан. – Пора дело делать и по домам, отдыхать. Где эта вонючая падаль?

– Деньги при вас? – спросил Алекс с интонацией заправского банкомета.

Сулхан развел руками, дескать, обижаешь, и для убедительности прикрыл веки.

– Хорошо! – бросил Алекс. – Тогда езжайте за нами. Ваша пациент в Петергофе.

– Подожди, друг! Послушай… – Сулхан дал знак телохранителю, и тот, шагнув вперед, остановил Алекса, направившегося к моему джипу. – Хочу предупредить вас. На всякий случай… Если окажется, что весь этот шурум-бурум с бомбой – не совсем умная шутка, тогда завтра сам взорву вашу стоянку. – Он хмыкнул. – А вас найдут и доставят ко мне, даже если даже успеете уплыть в Австралию в гости к аборигенам…

– Разговор серьезный, – подхватил Алекс. – Но и мы не школяры какие-нибудь. Захотите нас кинуть, обещаю вам громкий праздничный салют. – Сунув руку в карман, он достал самую настоящую «лимонку».

Меня аж оторопь взяла. Ну и ну! Хотя я прекрасно понимал, что на глаз такие вещи не определяются и граната вполне могла оказаться учебной. Но проверять, так ли это, у меня не было никакого желания.

– Вижу, мы друг друга поняли, – улыбнулся Сулхан. – Тогда можем приступать к нашим делам. И да поможет нам Аллах!

Он зашагал к своему «мерседесу». Платиновая блондинка семенила следом, громила-телохранитель замыкал шествие.

– По-моему, я их убедил, как считаешь? – Кайро сел рядом со мной и щелкнул пальцами. – Через час с небольшим баксы будут у нас.

– Конечно, если главврач не пошутил насчет успешного исхода операции, – добавил я, заводя мотор.

Джип резво взял с места и понесся по направлению к Петергофскому шоссе. «Мерс» Сулхана шел сзади, на расстоянии десяти – пятнадцати метров. Как говорится, держал дистанцию. Казалось, будто мы связаны невидимым буксировочным тросом.

Глава 37.
Расчет.

Клиника «Медаско» размещалась в старинном двухэтажном особняке – архитектурном памятнике середины XVIII века. Она занимала его с тех пор, как пару лет назад выкупила у городских властей и отреставрировала за бешеные деньги.

По обе стороны от входа, украшенного портиком с колоннами, тянулись пологие пандусы – можно было подкатить прямо к парадным дверям. Но Алекс сказал, чтобы я обогнул особняк – парковка находилась за домом. Он еще с дороги позвонил главному, предупредил, мол, едет с родственниками пострадавшего.

Нам навстречу вышел худощавый мужчина преклонного возраста с типичной внешностью умудренного полувековым опытом практикующего хирурга. Безупречно отглаженный зеленый халат и такие же брюки делали его похожим на знаменитого Амосова.

Скользнув взглядом по троице, прикатившей на шестисотом «мерсе», он поприветствовал каждого из прибывших сухим кивком и первым зашел внутрь здания. Мы последовали за ним.

Молоденькая медсестра выдала нам накрахмаленные белые халаты. Мы облачились в традиционный для медицинских учреждений наряд и, миновав первый этаж, где вели амбулаторный прием специалисты самого широкого профиля, поднялись на второй.

– Прошу соблюдать тишину, – сказал вполголоса главный, как только мы оказались перед двойными дверями с матовым зеленоватым стеклом. – Сюда, пожалуйста. Пациент здесь…

– Доктор, минуточку… – Алекс обернулся к нему и положил в нагрудный карман конверт. – Как договаривались… – добавил он.

– Я буду у себя. – Нисколько не смущаясь, главврач пересчитал доллары, а потом зашагал в свой кабинет по ковровой дорожке с густым ворсом, делавшим его шаги совершенно бесшумными.

Я, Кайро и Сулхан со свитой зашли в палату. На специальной кровати с хромированными бортиками лежал, укрытый простыней, наш кавказский пленник – полутруп с кислородной маской. Гудел реанимационный аппарат. Прыгающая на индикаторе кривая сердечного ритма убеждала, что пациент жив.

– С ним все нормально! Состояние стабильное, – сообщил Глеб, вскочивший при нашем появлении со 1 стула возле кровати. Кинув внимательный взгляд на «покупателя», заметил: – Еще не проснулся, под наркозом… Врач сказал, он сможет говорить не раньше завтрашнего утра.

– Принимайте товар! – Алекс вытянул руку в сторону неподвижно лежавшего террориста. – Позапрошлой ночью именно он присобачил мину к вашей машине. При задержании проявил упорство, так что нам пришлось применить силу и оружие. Но скоро будет как огурчик. В общем, как договаривались. Хотите – забирайте его завтра, хотите – ждите полного выздоровления. Думаю, пришло время произвести расчет…

Сулхан подошел к кровати, стянул со своего соплеменника кислородную маску. Вероятно, он узнал его, потому что разразился потоком брани. Глаза у него метали громы и молнии.

Неожиданно он обернулся к телохранителю и что-то сказал на непонятном нам языке. Резкое и лаконичное…

Тот, несмотря на свое явно славянское происхождение, все понял. Не говоря ни слова, он взял из рук блондинки дамскую сумочку, достал десять пачек, перетянутых банковской упаковочной лентой, и положил на стул, на котором до этого сидел Глеб Соколов.

Алекс взял одну пачку, надорвал ленту, вытащил из середины купюру, пошуршал ею и улыбнулся.

– Порядок! – сказал он и, рассовав доллары по карманам, посмотрел на меня выразительным взглядом – мол, пора сваливать…

Глава 38.
Развязка.

В это время телохранитель резким движением выхватил из-под полы пиджака сверкнувший при свете матовых ламп зеркальным лезвием длинный нож и протянул Сулхану.

Дальше все происходило, как в кино. Сулхан схватил нож и одним взмахом перерезал своему соплеменнику горло. На белоснежную постель хлынул кровавый фонтан.

В детстве я несколько лет подряд проводил лето у бабки и деда в деревне, в Смоленской области. И именно там наблюдал похожие сцены. Во дворе районной скотобойни угрюмые мужики с чинариками в зубах точно так же, легко и просто, закалывали визжащих свиней…

– Аллах акбар! – прохрипел Сулхан, смачно плюнув в мгновенно посиневшее лицо террориста.

Он не спеша вытер руки и нож о край простыни, повернулся спиной к кровати и с отрешенным выражением на физиономии направился к двери, не обращая на нас никакого внимания.

– Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы труп исчез бесследно! – пробурчал телохранитель и вложил в ладонь Алекса Кайро еще одну пачку баксов.

Он покинул палату одновременно с пронзительным воем системы искусственного жизнеобеспечения.

Мы трое, совершенно ошарашенные от случившегося, молча наблюдали, как движется на электронном индикаторе ровная прямая сердечного ритма.

– Глеб, быстро в коридор! – сдавленным голосом крикнул я растерявшемуся охраннику. – Не пускай сюда никого, кроме главного…

Соколов пулей выскочил за дверь, с грохотом опрокинув стул. Я посмотрел на бывшего капитана и прошипел:

– Ну вот и приплыли мы с тобой, Алекс. Как утюги по Волге…

К горлу подкатил ком, и я, в последний раз запечатлев в памяти страшную картину расправы над незадачливым террористом, отвернулся, не в силах смотреть на запрокинутую окровавленную голову с зияющей дырой в горле и оскаленными золотыми зубами.

– Ну и что нам теперь делать? – задал я несуразный вопрос.

– Убирать за собой, вот что! – скрипнул зубами Кайро. – Была бы моя воля, я бы всех этих ваххабитов, или как там их еще, выжег к едрене фене напалмом! А тех, что уцелеют, – задушил бы собственными руками!… Они же нелюди… Что барана, что человека прирезать – им без разницы. И еще при этом Аллахом прикрываются!

Алекс с досады саданул кулаком о стену и замолчал.

Ну, где он, главный врач? Судя по доносившимся из-за двери голосам, Глеб держал оборону, отбивал атаку медсестер, примчавшихся на рев реанимационного аппарата.

Внезапно дверь распахнулась, и вместе с Соколовым в палату ворвался главврач «Медаско». Увидев перерезанное горло пациента, простыни в крови, он тихо ахнул.

– Все-таки эти чуреки – сущие звери! – произнес Алекс с невозмутимым видом. – Сначала жмут руки, называют братом, благодарят за то, что родственник отыскался, пусть и не совсем здоровый, а потом ни с того ни с сего звереют, хватаются за ножичек, и… чик! По горлышку. Горцы, дикий народ. Чего от них можно другого ожидать!? Но мы-то ведь люди цивилизованные! Верно, Карлыч? – Алекс с показной невозмутимостью похлопал побледневшего эскулапа по плечу и, тяжело вздохнув, спросил: – Мастер, сколько с нас причитается, чтобы этот кусок мяса без лишнего шума отсюда исчез? Ты не горюй, Карлыч! Он был плохим человеком, очень плохим, так что пусть твоя совесть помалкивает. Штуки хватит, надеюсь, чтобы ее успокоить?

Алекс взял пачку, разорвал упаковочную ленту и стал отсчитывать американские деньги. Врач покосился на него и глухо произнес, выделяя голосом каждое слово:

– Две… Две штуки… И можете убираться к чертовой матери! Так меня… еще никто не… подставлял!

Вот это уже деловой разговор! – нагло хмыкнул Кайро, протягивая ему стопку баксов. – Здесь полтора куска, и точка! Сверху ни цента не получишь. Да, и вот еще что! Сделай так, чтобы каждая из твоих мочалок, что за дверью, прикусила язык. В общем, ты меня понял. На днях загляну – пообщаемся, а сейчас некогда – дела, знаешь ли… Глеб пока останется здесь. Он поможет тебе унять любопытство твоих особенно пытливых коллег. А мы поехали… Бывай, Карлыч! – Кайро сжал хирургу ладонь и направился к выходу.

Я шагнул следом. Глеб посторонился, пропуская нас в коридор, где по-прежнему толпились возбужденные барышни в стерильных голубеньких брючных костюмчиках.

– Что случилось? – Невысокая медсестра с синими глазами, пунцовыми губами бантиком и русой косой до поясницы схватила меня за рукав. – Пациент умер?

– Ага, умер, бедолага, – ответил я, не замедляя шага. – Острая сердечная недостаточность. Какая страшная потеря для родственников!…