Текст книги "Побег авторитета (сборник)"

Я взял листок и записал адрес, который продиктовала мне Жанна.

Затем я решил провести следующий эксперимент. Тронувшись с места, я увидел, как из двора медленно показалась «девятка». Я выехал на улицу и помчался вперед. «Девятка» тоже прибавила скорость. Затем меня осенило, как можно избавиться от «хвоста». Я увидел впереди большую букву «М» – вход в метро. Рядом стояли телефоны-автоматы. Вход в метро одновременно являлся и переходом на другую сторону. «Прекрасно, – подумал я, – тут можно запутать следы».

Выбрав место, я припарковал машину недалеко от входа в метро, чтобы можно было быстро дойти до телефона-автомата. Я вышел из машины и направился к телефонам. Теперь мне нужно было разыграть сцену. Хотя я и не оглядывался назад, но прекрасно понимал, что люди в «девятке» наверняка наблюдают за мной. Теперь мне нужно ввести их в заблуждение. Я подошел к телефону-автомату, вставил в прорезь карточку, чтобы набрать номер. Набрав несколько произвольных цифр, я стал имитировать, что у меня кончились деньги на карточке. Я подошел к прохожему и спросил, где можно купить телефонную карточку. Тот пожал плечами и показал вниз, на кассы метро. Я поблагодарил его и спустился вниз. Теперь мне нужно быстро войти в метро…

Я купил билет и сел в подъехавший к платформе поезд, идущий в сторону центра. Теперь, если кто за мной следит, точно потерял меня!

Усевшись поудобнее, я задумался. Кто же установил за мной слежку? Может быть, я слишком себя перестраховываю? Но, с другой стороны, береженого бог бережет…

Вскоре поезд остановился на той станции, рядом с которой находился офис Жанны. Я вышел на улицу и увидел нужное мне здание. Оно представляло собой офисное помещение, в котором находилось большое количество фирм – на фасаде я заметил много табличек с названиями. На одной из них я прочел: «Юридическая фирма «Фемида». «Отлично, – подумал я, – скорее всего, она сидит в этой фирме».

Оказавшись в кабинете Жанны, я вытащил записку Антона и протянул ей. Она прочла ее, потом спросила:

– А документы у вас с собой?

– Да, они при мне.

– Вот тут Антон написал, – она показала на записку, – что я должна посмотреть файл, контракт от 27 ноября и прилагающиеся к нему документы.

– Пожалуйста. – Я вытащил папку, раздумывая, отдавать ли ее полностью или вытащить только те листы, которые касались контракта. Но все же решил отдать все вместе. Зачем мне конспирироваться?

Жанна взяла папку, расшила ее, вытащила несколько страниц и вышла из кабинета, сказав, что ей нужно снять копии. Минут через пять она вернулась и вложила оригиналы документов на место.

– Мне нужно пару дней, чтобы все это изучить и проверить, – сказала она.

Я кивнул и хотел уже встать и попрощаться, но неожиданно Жанна спросила:

– Скажите, а вы какими делами занимаетесь?

– Я? Чисто уголовными. Правда, у меня есть пара коммерсантов, которых я консультирую, но в основном, так уж получилось, я занимаюсь уголовными делами. А вы?

– А я, наоборот, – чисто гражданскими. Точнее, корпоративным правом и делами, связанными с бизнесом. Веду несколько фирм, в том числе и нашего общего подопечного.

– Ну и как, вам нравится?

– В принципе нравится. Но это все равно лучше, чем ходить в тюрьму.

– Да, посещение следственного изолятора – дело не из приятных! У меня был момент, когда я посещал Бутырку в период обострения там инфекционных заболеваний, и все время я подхватывал что-нибудь и заболевал.

– Вот-вот, поэтому я и не хочу это делать!

– Но зато у вас арбитражи, которые вечно откладываются, тянутся…

– Совершенно верно… У меня сейчас дело очень интересное. Но это не связано с Антоном, конечно. Короче, я бы хотела с вами посоветоваться.

– Пожалуйста! Но я ведь специализируюсь на уголовном праве…

– Вот это мне и нужно.

– А что за дело?

– Суть его в следующем. Мой знакомый был женат. Жили они в ближнем Подмосковье, в районе Одинцова. У матери жены была небольшая фабрика. Мой знакомый вложил туда деньги, чтобы иметь свою долю. Они расписали фабрику пятьдесят на пятьдесят, то есть пятьдесят процентов имела мать, а пятьдесят – он. Сейчас у них идет бракоразводный процесс. Конечно же, делят имущество – акции фабрики. Я – доверенное лицо. Там идут какие-то разборки. Мать наняла местных бандитов, наверное, свою «крышу», которые стали угрожать и мне. Они уже узнали, где я живу, пару раз звонили по телефону, а однажды просто встретились со мной. Я хочу у вас спросить: я могу написать заявление, что мне угрожают?

Я пожал плечами:

– Написать-то вы можете, конечно. Но для милиции этого будет мало. Вот если бы они совершили в отношении вас какие-то действия, тогда это бы возымело эффект, дело было бы возбуждено. А так – боюсь, что в нашей стране это не будет основанием для возбуждения уголовного дела. А вы что хотите-то?

– Я хочу, чтобы они оставили меня в покое. Я не знаю, может быть, они просто пугают меня и за этим ничего нет, но, знаете, береженого бог бережет!

– Ну а платят-то хоть нормально за такую головную боль, которая у вас возникла?

– А вот это следующий момент. Вначале мы договорились об определенном гонораре. Я около четырех месяцев занималась его делом. Затем неожиданно мой доверитель, – Жанна сделала паузу, – то есть клиент, вдруг отказался от своей доли и предлагает, чтобы я у него за смехотворную сумму эту долю, точнее, акции, принадлежащие ему, выкупила. В общем, я соблазнилась, выкупила. И как только я это сделала, тут же начались наезды. Понимаете?

– Понимаю, – ответил я, – но пока не представляю, что вам можно сделать. Может быть, обратиться к Антону? У него, наверное, остались какие-то люди на воле. Может быть, они сумеют поговорить с этими бандитами на своем языке?

– Нет, боже упаси! Я не хочу впутывать Антона в это дело. У него и так забот хватает, – сказала Жанна, похлопав по столу, где лежали бумаги. – Ладно, что-нибудь придумаем. Мне кажется, что все это несерьезно.

Я покинул офис, договорившись, что через два дня заеду к ней за результатами.

Через два дня я снова был в офисе «Фемиды». Набрав с проходной номер телефона Жанны, я услышал незнакомый голос.

– Мне Жанну Перепелкину, – сказал я.

– А вы по какому вопросу?

– Я ей бумаги оставлял, мне нужно ответ получить.

– А вы кто? – настороженно спросила женщина.

– Я адвокат.

– А фамилия ваша как?

Я назвал фамилию.

– Одну минуточку, я сейчас выпишу вам пропуск.

Вскоре я был у знакомой двери. Войдя в приемную, я обратился к секретарше:

– Как же мне Жанну Перепелкину увидеть?

– Это вы снизу звонили? – спросила девушка. – Вы адвокат? Можно ваши документы?

– Конечно. – Я достал свое удостоверение и показал секретарше.

– Жанна для вас бумаги приготовила. – Девушка стала рыться в столе, отыскивая нужные документы.

– А где она сама? Она жива-здорова? Ее мобильный не отвечает…

Девушка подняла на меня взгляд, словно решала, говорить ли мне причину отсутствия Жанны или нет. Но, вероятно, посчитав, что сказать можно, она полушепотом произнесла:

– А вы ее хорошо знаете?

– Конечно, – соврал я. Мне было интересно, где же Жанна, что случилось.

– Вы знаете, у нас несчастье произошло… Вчера на Жанну напали, около ее дома, и она была жестоко избита. Сейчас она в больнице. Но она просила никому не говорить номера больницы, поэтому, если вам что-то срочно нужно ей передать, вы можете оставить свой телефон.

– Но она, наверное, скоро появится?

– Боюсь, что нет. Там очень сложные дела закрутились. Думаю, что месяца три-четыре ее не будет.

«Вот они, – подумал я, – спокойные гражданские дела и арбитражные процессы! Адвокат избит и находится в подполье, а потом, видимо, подастся в бега… Не ожидал я, что так получится!»

Когда на следующий день я пришел к Антону Рубашкину в следственный изолятор, то не стал рассказывать ему о приключениях, случившихся с его доверенным адвокатом, а просто передал все бумаги.

Антон внимательно просмотрел их, прочел все пометки, которые сделала Жанна, и одобрительно кивнул.

– Молодец, хорошо работает баба! Все сделано верно. Ну что, – обратился он ко мне, – мой банкир с Кипра приехал. Надо бы вам с ним встретиться. – Антон сел писать записку. Но записка получилась длинная, на три страницы. Наконец он закончил и передал ее мне.

– Антон, – сказал я, убрав листки в папку, – ведь скоро суд, через четыре дня. Надо как-то определиться по поводу защиты.

Антон понял, что ему пора принимать решение.

– А какие ваши мысли по поводу моей защиты?

– Во-первых, с тобой необходимо серьезно поговорить.

– А что тут говорить? Меня, если честно, процесс совершенно не волнует.

– Как же не волнует? Прежде всего нужно определиться, кто будет твоим адвокатом на судебном процессе.

Антон вопросительно посмотрел на меня:

– Конечно же вы!

– Я хотел бы уточнить. Твой процесс будет затяжной, он может длиться в городском суде три, четыре, а то и пять месяцев. И ходить туда нужно каждый день. У меня нет такого времени, я веду и другие дела и не могу целыми днями сидеть на суде и в это же время обслуживать других клиентов. Ты дотянул до последнего момента, а я имею определенные обязательства перед другими клиентами.

– Подождите, – остановил мои объяснения Антон. – Меня это совершенно не волнует. И процесс этот дурацкий меня тоже не волнует. Мне адвокат полагается?

– Да, полагается.

– Ведь не обязательно, чтобы вы были адвокатом? Мне ведь могут и бесплатного адвоката выделить?

– Конечно, это обязаны сделать. Слишком серьезная статья, и даже не одна, и серьезный срок тебе светит.

– Так пусть этот бесплатный адвокат и работает!

– Антон, у тебя ведь есть деньги. Найми нормального адвоката, который будет тебя реально защищать!

– Да не нужен мне нормальный адвокат! Мне самое главное – закончить процесс, получить срок и поехать на зону. Все, больше меня ничего не волнует. Неужели вы этого еще не поняли?

– Я понял, – ответил я, хотя на самом деле не понял ничего. – Конечно, это не мое дело, это твоя жизнь, и ты сам планируешь свою судьбу, но я, честно говоря, не понимаю тебя. Впервые я встречаю такое в своей практике!

– Значит, теперь будете знать, что есть такие люди, которых совершенно не волнует будущий приговор. Вы не обижайтесь, – сказал Антон, – я очень доволен вашей работой. Вы сделали несколько важных поездок, провели встречи, с документами я поработал. Я считаю, что у меня все идет отлично. Но что касается дальнейшей моей судьбы – поверьте мне, в силу определенных обстоятельств я не могу вам всего рассказать.

– Да я и не настаиваю… Просто хочу чем-то помочь, ведь это моя обязанность.

– Нет, никакой помощи мне больше не надо. Давайте мы с вами закончим следующим образом. Сегодня это последняя наша встреча. Завтра я напишу заявление, что отказываюсь от адвоката.

Я понимающе кивнул головой.

– Чтобы вас никто не дергал, не заставлял приходить на суды. Пусть они выделяют мне любого адвоката. А дальше, как говорится, жизнь покажет – может быть, и увидимся…

Я понял, что попал в нелепую ситуацию, что тут идет какая-то игра, в которой я – совершенно непосвященная фигура, не знающая ни целей, ни предполагаемого финала. Но я выполнил свои обязанности, сделал свою работу.

– Ну что же, – сказал я, вставая, – можно сказать, что пришло время прощаться.

Антон кивнул:

– Конечно, я очень доволен, что именно вас мне рекомендовал тот банкир, который сидел вместе со мной. Я рад нашей встрече чисто по-человечески и очень вам благодарен. По-моему, все финансовые вопросы вы решили с тем банкиром, который организовывал оплату ваших услуг…

– Тут никаких проблем нет, – ответил я, – все в порядке.

– Тогда я хочу сказать вам большое спасибо. Надеюсь, что, если все будет благополучно, где-нибудь и когда-нибудь мы с вами встретимся, – загадочно улыбнулся Антон.

Суд над Рубашкиным начался, но в прессе этот процесс не освещался. Поэтому никакой информации о нем у меня не было. Но тогда я еще не знал, что позже судьба нас сведет снова.

После выполнения моих обязанностей по отношению к Рубашкину я продолжал работать с Алексеем еще более интенсивно. Практически каждый день Алексей звонил мне и получал все новые и новые задания. Помимо того, что я обслуживал членов его бригады, которые находились в разных следственных изоляторах, и часто их посещал, Алексей находил мне новые дела. То одного боевика задержат на предмет выяснения личности, то у другого оружие найдут… Так я и мотался целыми днями по однообразным маршрутам – отделение милиции, РУОП, МУР, следственные изоляторы, изоляторы временного содержания. Вечерами я обычно встречался с Алексеем в каком-нибудь уютном ресторане, кафе или баре, где мы обсуждали выполненные мною за день задания.

Я обратил внимание, что Алексей в последнее время очень изменился. Он стал какой-то более жестокий, подозрительный. На мой взгляд, у него просто крыша поехала. Его образ жизни, постоянное ожидание подставы, опасности, удара в спину от своих – все это заставляло Алексея находиться в постоянном нервном напряжении. Я знал, что время от времени Алексей избавлялся от стресса, снимая дорогостоящих проституток и проводя с ними время.

Однажды наш распорядок встреч был нарушен. Алексей позвонил днем и попросил, чтобы я срочно подъехал к одной из московских гостиниц на набережной Москвы-реки. Узнав точный адрес, в назначенное время я уже был на месте встречи.

Вскоре подъехала целая процессия. Алексей приехал на «Мерседесе» последней модели. Его сопровождали несколько джипов «Мерседесов» серии ML. Судя по большому числу сопровождающих лиц, а их было более десяти человек, я понял, что у Алексея намечается какая-то важная встреча, или, выражаясь на их языке, стрелка. Я не ошибся.

Алексей подошел ко мне, поздоровался и произнес:

– Ты извини, что мы тебя побеспокоили, но экстренное дело. Здесь стрелочка одна важная намечается. Я сам давно на стрелки не езжу, но здесь серьезная предъява идет. Я боюсь, что на стрелку менты приедут, поэтому тебя и пригласил.

– Ты бы хоть заранее предупреждал, в чем дело, – сказал я. – Ведь у меня могло не быть с собой чистого ордера.

Алексей вопросительно посмотрел на меня.

– Ордер у меня, конечно, есть. Сейчас я заполню на всякий случай на твою фамилию…

– Для чего? – спросил Алексей.

– Как для чего? Помимо моего адвокатского удостоверения, у меня должен быть еще и ордер, типа мандата, на тебя, если тебя, не дай бог, задержат.

– Вот видишь, – Алексей похлопал меня по плечу, – я же знал, что ты все предусмотришь! Короче, сиди с пацанами в этой машине. Если минут через пять-семь меня не будет, значит, меня «приняли». Пацаны, – обратился он к ребятам, – вы все помните свои обязанности? – Алексей оглядел стоящих возле машин ребят. Затем он взглянул на свой золотой «Ролекс». Я тоже посмотрел на часы. Было полпервого.

Вскоре я увидел, как метрах в тридцати от того места, где мы стояли, остановились «Мерседес» и две «БМВ». Из машин вышли крепкие ребята.

– Вот и приехали! – сказал Алексей. – Ну что, Боцман, – обратился он к одному из своих парней, – пошли!

Боцман бы его телохранителем. Вдвоем они медленно направились в сторону появившихся машин. Я видел, как из машины вышли двое и двинулись навстречу Алексею. Они сошлись. За руку не здоровались, стояли и разговаривали. Алексей и один из переговорщиков с другой стороны стояли напротив друг друга на расстоянии около метра. Боцман же и телохранитель из другой команды – на расстоянии пяти-шести метров друг от друга. Разговаривали главные лица, остальные разговора не слышали.

Алексей что-то объяснял, жестикулируя. Потом я увидел, как он отступил на шаг назад и неожиданно поднес руку к своему затылку, словно почесав его. Я понял, что это был условный знак. Тут же ребята, которые стояли рядом со мной, напряглись. Кое-кто полез в карман. «Неужели они сейчас будут стрелять? – подумал я. – Сейчас начнется месиво… И я тут оказался».

Но, к счастью, ничего не произошло. Алексей резко развернулся и, сплюнув на тротуар, пошел обратно. Его собеседник стоял на месте и смотрел вслед Алексею злобным взглядом. Разговор у них явно не получился.

Подойдя к ребятам, Алексей молча сел в машину. Я понял, что переговоры провалились и, скорее всего, была объявлена война. Действительно, через пару дней начался отстрел команды Алексея. На сей раз война была объявлена со стороны бывшей группировки Вороны. Теперь эту группировку возглавлял авторитет, приехавший из родного города Вороны, по кличке Боксер. За неделю было убито четверо боевиков Алексея.

Алексей после начала военных действий стал вести конспиративный образ жизни. Он усилил охрану и ездил на бронированной машине. Однажды я стал свидетелем встречи, которая потрясла меня.

Как-то меня пригласил поужинать мой коллега, работавший с одной крупной корпорацией. У нас в адвокатуре намечалась определенная реорганизация. Целью нашей встречи было обсуждение будущих организационных вопросов, которые всем нам, адвокатам, предстояло пережить. На встречу с коллегой я согласился с большим удовольствием.

Мы сидели в ресторане и обсуждали свои дела. Закончив разговор и расплатившись, мы собрались уходить, как неожиданно мой коллега предложил мне пойти в одно ночное заведение.

– Я, – сказал он, – получил пропуск в ночной клуб категории VIP. Давай сходим посмотрим!

– А что за клуб? – поинтересовался я.

– Сейчас покажу. – Коллега вытащил из бумажника золотистую карточку, похожую на кредитку. Я прочел название клуба. С правой стороны стоял значок VIP. С другой стороны – номер 006 и фамилия моего коллеги.

– Послушай, ты почти как Джеймс Бонд! Он – 007, а ты – 006, – пошутил я.

Подъехав к помещению клуба, я припарковал машину на стоянке и хотел войти, как увидел стоящий неподалеку знакомый «Мерседес» Алексея Михайлова. В машине сидел его водитель. Кивнув ему, я направился к входу. «Наверное, там отдыхает Алексей», – подумал я.

Сегодня здесь должна была выступать известная женская группа, которая пользовалась безумной популярностью, особенно у мужчин. Все ждали ее прибытия. Ко времени нашего приезда в клубе было много народу. В центре зала двигались в медленном танце несколько пар. В углу – сцена с шестом, где время от времени выступали девицы – наполовину обнаженные, а иногда и совсем без одежды. С другой стороны находился бар с небольшими круглыми столиками, которые почти все были заняты.

Нас провели в отдельное помещение, в так называемую VIP-зону. Мы пересекли бильярдную, потом что-то напоминающее то ли библиотеку, то ли телевизионную, и оказались в большом зале с зеленым ковролином на полу, по цвету напоминавшим бильярдную обивку. Здесь, в уютных кожаных креслах, сидели посетители. Одеты они были в темные костюмы. Тут я неожиданно услышал свое имя. Я обернулся и увидел, что в углу сидит Алексей в компании своих ребят. Он приветливо помахал мне рукой.

Я подошел к нему, поздоровался.

– Ты что тут делаешь? – спросил я.

– Да вот, отдыхаем, – ответил Алексей, улыбаясь. – А ты тут как оказался?

– Случайно. Коллега пригласил.

Алексей поздоровался с моим коллегой за руку, привстав из кресла.

Мы поговорили еще несколько минут. Неожиданно я почувствовал пристальный взгляд. Я огляделся и увидел троих ребят крепкого телосложения, которые смотрели в нашу сторону. Взгляды их были колючие, враждебные. Я пытался понять, что это за люди и знаю ли я их. Алексей спросил:

– Ты куда смотришь? Пытаешься вспомнить, знаешь ли этих ребят?

Я кивнул головой.

– Это люди Боксера. Точнее, из бывшей бригады Чижа. Они тут давно на меня зыркают.

– А ты не боишься, что тут может что-нибудь произойти?

– Нет, тут нейтральная полоса, – спокойно ответил Алексей. – Какие бы враги тут ни встречались – кровники, не кровники, – тут никогда ничего не случится. Мы соблюдаем перемирие. Смотреть – да, могут враждебно. А вот в отношении пострелять или подраться – об этом не может быть и речи.

Мне было странно: две враждующие группировки, которые днем и ночью гоняют друг друга, отстреливая своих боевиков, спокойно сидят в одном ночном клубе и обмениваются враждебными взглядами!

– Ну что, – Алексей похлопал меня по плечу, – еще увидимся! У нас тут сейчас встреча будет. Девчонки должны подъехать, фотомодели. Хочешь?

– Нет, – покачал я головой и повернулся к коллеге: – Пойдем в бильярд сыграем!

Мы двинулись в сторону бильярдной.

– А что это за люди? – спросил меня коллега. – Бизнесмены?

– Да, такие же, как мы с тобой. Бандиты они.

– А откуда ты их знаешь?

– Это мои клиенты.

– А почему ты не уйдешь?

– Легко сказать! А ты знаешь такую пословицу: рубль вход, а два – выход? И кто меня на волю-то выпустит? В принципе могут, конечно, шлепнуть в подъезде или покалечить и отпустить на все четыре стороны…

– Да ладно, неужели они такие звери?

– Не знаю, может, и не звери, – ответил я, – но эксперименты ставить не хочу.

– У тебя опасная работа!

– Не опасней, чем у тебя. Посмотри, что получается. Ты ведешь крупные контракты. А современный бизнес предполагает и такие понятия, как долг, игра с нечестными правилами. Другая сторона всегда является пострадавшей, теряя миллионы, коммерческие точки или проекты. Что, ты думаешь, не бывает обратной реакции в отношении вас или конкретно твоей персоны?

– Конечно, такое бывает. Еще как бывает! И нашего брата, кто ведет арбитражные дела и работает с корпоративными клиентами, отстреливают, и на нас нападают.

– Вот видишь, у нас с тобой просто опасная профессия. Единственное, что могу сказать, – добавил я, – что такие, как они, долго не живут. У меня нет ни одного знакомого крупного авторитета, который дожил бы до сорока-пятидесяти лет. Или в землю ложатся, или их в зону определяют. Или в лучшем случае за границу бегут.

– Ты хочешь сказать, что и ему осталось немного? – коллега кивнул на Алексея.

– Боюсь сглазить… – сказал я.

Но тем не менее я все же сглазил. Примерно в середине вечера, когда уже приехала популярная группа и стала исполнять свои зажигательные номера, в зале стало душно. Мы с коллегой вышли на улицу. Вместе с нами вышли и многие посетители клуба – был объявлен небольшой перерыв. Я видел, как Алексей с каким-то парнем в сопровождении своих боевиков вышли на улицу и направились к машине. Вероятно, сейчас Алексей будет хвастаться машиной. Я знал, что недавно он купил последнюю модель «Мерседеса» за сто двадцать тысяч долларов, со всеми возможными наворотами, с телевизором, с кожей-рожей, как он говорил. Поэтому я был уверен, что он пошел показывать своему очередному дружку новую игрушку.

Мы с коллегой стояли за стеклянной стеной клуба и наблюдали, как Алексей подходит к «Мерседесу». Время от времени мы перебрасывались ничего не значащими репликами. Неожиданно мой коллега схватил меня за плечо:

– Посмотри, какие пижоны едут!

Я повернулся. Прямо к входу, у которого мы стояли, к ступенькам подрулили серая «девятка» и небольшой микроавтобус. Картина была действительно нелепой: среди дорогих иномарок – «Мерседесов», «БМВ», «Роверов» и джипов увидеть «девятку» да еще с каким-то микроавтобусом! Мы стали пристально смотреть за приближающимися машинами. Неожиданно я понял, что это именно та «девятка», которая за мной следила. Я сразу узнал ее по немного оторванному с левой стороны бамперу. Конечно, это та машина!

Из «девятки» и микроавтобуса выскочили несколько человек, одетых в короткие куртки. У некоторых в руках были рации. Теперь я заволновался. Конечно, это оперы из какой-то организации! Мужчины в куртках направились к дверям клуба, чтобы их блокировать. Через несколько мгновений они закрыли двери металлическими палками. Таким образом, из клуба никто выйти не мог.

Вскоре подрулило еще несколько микроавтобусов. Оттуда выскочили ребята-спецназовцы в пятнистой форме. Я пристально смотрел в сторону «Мерседеса», где находился Алексей. Но тот словно ничего не видел. Он увлеченно показывал, сидя в салоне, какие-то навороты. Мне захотелось крикнуть ему, предупредить об опасности, но я сделать этого не мог.

Я увидел, как несколько человек направились в сторону «Мерседеса» Алексея. Теперь мне стало ясно, что это была операция по его задержанию.

Через несколько минут спецназовцы уже вытаскивали из машины упирающегося Алексея и пытались надеть на него наручники. Алексей что-то кричал, но через стекла ничего слышно не было. Мне показалось, что он обращался ко мне и звал меня на помощь, чтобы я, как адвокат, помог ему. Я быстро отодвинул своего коллегу и направился к дверям, пытаясь открыть их. На меня удивленно посмотрели оперативники, один из которых держал в руках рацию. Я достал из бокового кармана свое удостоверение адвоката и начал стучать им по стеклу, показывая, что мне нужно пройти туда. Оперативник немного приоткрыл дверь и спросил:

– Что вы хотите?

– Я адвокат. Там моего клиента задерживают! – сказал я. Неожиданно второй оперативник, стоящий ко мне спиной, повернулся ко мне и улыбнулся.

– Ну что, – он назвал меня по имени-отчеству, – пытаетесь своему клиенту помочь? А вот ничего не получится! Время-то у вас нерабочее и ордера у вас нет.

Я понял, что этот оперативник являлся и членом «наружки», то есть группы наблюдения, которая ездила за мной. Поэтому он меня знал. Да и улыбка у него была какая-то снисходительно-хитрая. Я понимал, что ничего сделать нельзя.

Дверь снова закрылась. «Ничего, – подумал я, – что-нибудь придумаем!»

В ночной клуб пошли люди в камуфляжной форме и оперативники и стали у всех проверять документы. Когда подошла моя очередь, все тот же оперативник слегка похлопал меня по плечу, даже не глянув на мои бумаги.

Некоторых посетителей ночного клуба задержали. У кого-то были просрочены документы, у кого-то их не было. Вечер был испорчен.

Я вышел на улицу. Нужно было как-то разыскать Алексея. Но сначала – узнать, что же за организация проводила этот рейд. Я подошел к микроавтобусу с оперативниками. Отыскав знакомого оперативника, который говорил со мной, я обратился к нему:

– Как же мне узнать, куда повезли моего клиента?

– Мы оперативные работники и с вами в контакт не вступаем. Вы должны обратиться к следователю, который будет вести это дело.

– Хорошо, а кто следователь?

– Обращайтесь в городскую прокуратуру, в ваш бандитский отдел.

Бандитским называли отдел Московской городской прокуратуры по расследованию убийств и бандитизма.

– Там вам скажут, куда вашего клиента повезли, – продолжил оперативник. – А мы так, только его задержали, типа сторожей…

В этот вечер ехать куда-либо было бесполезно. Прокуратура ночью не работает, а дежурный прокурор и следователь со мной просто разговаривать не будут.

Ровно в десять утра я был уже у дверей городской прокуратуры. Как только они открылись, я подошел к дежурному.

– Добрый день. – Я представился. – Вчера задержали моего клиента, я хотел бы узнать, какому следователю расписали дело.

Дежурный позвонил куда-то.

– Попросили подождать. Сейчас к вам подойдут, – сказал он мне.

Я стал ждать. Странно, видимо, операция была продумана заранее. Как же они выследили Алексея? Скорее всего, не случайно, если привезли его в прокуратуру и уже создана следственная группа. Но откуда они узнали, что Алексей был в ночном клубе? Вдруг у меня мелькнула мысль: а ведь люди Вороны, то есть нынешнего Боксера, тоже были в клубе. А если именно они сдали Алексея? Или за ним велась негласная «наружка»? Но сейчас дело не в том, как Алексея выследили. Надо пробиться к нему.

Вскоре со второго этажа спустился высокий парень лет двадцати восьми – тридцати, в пиджаке и джинсах. Он подошел ко мне и сказал:

– Пойдемте, вас ждут.

Я медленно пошел за ним. Меня тут уже ждали и были уверены, что я приеду именно в это время…

Мы оказались у дверей, на которых было написано: «Следователь Алешин». Я вошел в кабинет и увидел мужчину лет пятидесяти и молодого человека, сидящего за столом. Мужчина обернулся и поздоровался со мной.

– Я начальник отдела, – сказал он. – Хорошо, что вы приехали.

«Надо же, какое внимание!» – подумал я.

Но он неожиданно переменил тон:

– Мы как раз хотели вас вызвать. Есть необходимость вас допросить по одному из уголовных дел.

– Меня допросить? – удивился я. – Я адвокат…

– Мы в курсе, хорошо вас знаем. Кто-то заочно, кто-то очно, – улыбнулся мужчина. – Но есть необходимость вас в процессуальном плане допросить. Следователь, – он показал на молодого человека, – сделает это. Времени это много не займет. А потом мы с вами переговорим.

Я пожал плечами.

– Вы знаете, – сказал я, – я приехал сюда по другому вопросу – по поводу моего задержанного клиента…

– Мы знаем, по поводу Алексея Михайлова. Но, понимаете, есть необходимость сначала допросить вас, потому что по результатам допроса будет решаться вопрос, будете ли вы вообще допущены к этому делу.

Высказывание мужчины мне не понравилось.

– Вы что, подозреваете меня в чем-то? – спросил я.

– Все вопросы потом, – снова улыбнулся мужчина.

«В чем же криминал? – думал я. – В том, что я в нерабочее время встречался со своими клиентами?»

– Хорошо, если нужно, допрашивайте, – сказал я.

Я сел на стул, на который указал мне следователь. Начальник отдела не уходил. Следователь достал небольшой диктофон, вытащил из ящика стола новую запечатанную кассету, вскрыл упаковку и обратился ко мне:

– Есть указание ваш допрос записать на диктофон. Вы не возражаете?

Я пожал плечами.

– По крайней мере, я поставил вас в известность. – Следователь придвинул к себе листок, на котором сверху было написано «Протокол допроса», и начал заполнять его.

Все анкетные данные были записаны. Теперь я ждал главного.

– Итак, вопрос номер один. Два года назад произошло убийство некоего гражданина Воронкова, тысяча девятьсот… – следователь назвал год рождения. – Что вам известно по этому факту?

«Ого! – подумал я. – Это что, я в роли подозреваемого или свидетеля?»

– Да я вообще этого Воронкова в глаза не видел!

– Я просил бы вас ответить на заданный вопрос, – сказал следователь строго.

– Нет, мне ничего не известно.

– А известен ли вам Виктор Князев?

– Да, конечно. Это мой клиент.

– Известен ли вам, – следователь достал из папки фотографию, – некто Алексей Михайлов?

– Алексей Михайлов тоже мой клиент.

– Хорошо. А вот этих людей, – он достал из письменного стола пачку фотографий, на которых были изображены многие члены группировки Алексея, часть из которых сидела в следственном изоляторе, часть была на воле. Практически всех их я знал.

– Вот этого вы знаете? – следователь показал на одного из телохранителей Михайлова.

– Да, знаю.

– И этого?

– И этого знаю.

– Как его зовут?

Каждый раз задавался один и тот же вопрос – имя и фамилия человека, которого я знал. Я решил, что ничего особенного в моих ответах нет. Все равно ведь знают, что я общаюсь с ними. Кроме того, то, что я знаю человека, еще ничего не означает. Я же не даю какую-то информацию.